Московский курьер. 1 часть. 6 глава

ГЛАВА 6  РОЖДЕНИЕ «МОСКОВСКОГО КУРЬЕРА».

… Минул месяц, за ним пролетел другой, а Лесников продолжал оставаться на положении безработного. На первых порах, они с отцом сидели дома вдвоем, но Лесникову-старшему вскоре предложили руководящую должность в городской теплоэлектроцентрали, а Олег все никак не мог определиться в выборе нового занятия. Хоть после окончания института он и имел специальность химика-технолога, но идти в цех на производство, дышать вредными химическими испарениями молодому человеку не хотелось, и он думал об этом с содроганием. На фирмах, которых нынче расплодилось, как грибов после дождя, хороших должностей не находилось.

Дни шли за днями, и личные финансовые накопления нашего героя таяли с катастрофической быстротой. Без денег жизнь стала терять свою привлекательность. Ни тебе сходить в ресторан, ни просто попить пиво с друзьями! Наконец дело дошло до того, что пришлось просить денег у матери! Это был уже предел. На следующий день Олег, трезво поразмыслив, решил устроиться на любую более-менее приличную работу. Вечером за ужином он обратился к матери:

-Мам, ты знаешь, мне надоело валяться дома на диване. Я думаю, что уже достаточно отдохнул. Пора и не работу.
-Я тоже так думаю, сыночка. - одобрила решение сына Зинаида Андреевна.
-У вас с отцом в городе полно знакомых. Может, вы поспрашиваете их на счет моего трудоустройства? А то сейчас на хорошее место берут только по блату.
-Да. Тут ты совершенно прав. Без связей сейчас никуда… Я поговорю с отцом. У него есть друзья,  работающие на «ОЗОНЕ». Думаю, что он сможет тебе помочь.
-«ОЗОН» это хорошо. Только в цех я не пойду. Вредность зарабатывать мне ни к чему.
-Да я и сама тебя в цех не пущу. Не переживай. Найдем тебе что-нибудь поприличнее.
Вернувшийся вечером Лесников-старший, также одобрил решение сына возобновить трудовую деятельность, и пообещал ему свое содействие в решении этого вопроса.

… Кроме доставки счетов на представительства иностранных фирм, в обязанности новоиспеченных экономистов финансового отдела входила подготовка, печатание этих самых счетов, составление реестров, а также систематизация валютных платежных документов всего комбината. Проще говоря, всю ту гору бумаг, которую за несколько лет накопил Бондаренко в своем кабинете, необходимо было перелопатить, рассортировать по отдельным папкам, завести каталоги и разложить все это по шкафам, чтобы было красиво и легкодоступно. Всю работу нужно было сделать так, чтобы в любой момент, если на то возникнет потребность, можно было бы отыскать необходимый документ, как текущего года, так и предыдущих. Работа, в общем, была не сложная, но кропотливая, требующая аккуратности и повышенного внимания. И, конечно же,  присутствия Ивана Акимовича, ибо во всем этом ворохе бумаг мог разобраться только он.

В прежние времена Бондаренко иногда отсутствовал в отделе по уважительным причинам (поездки в валютный коммерческий банк в Донецк, или в Киев на семинары).  Случалось Ивану Акимовичу не выходить на работу  и по другим сугубо личным делам, которые в простонародии именуются не иначе, как борьбой с зеленым змием. Его отлучки  приводили руководство финансового отдела в лице Люциана Борисовича и его второго зама Раисы Владимировны по прозвищу «киса-Раиса» в полнейшее отчаяние. Это происходило из-за того, что в тех бумажных завалах, которые громоздились в кабинете Бондаренко, мог затеряться решительно любой. И если руководству «ОЗОНА» в момент отсутствия Ивана Акимовича была необходима какая-либо информация или справка по валютным операциям, то это была форменная катастрофа!

Каждую такую отлучку своего зама Люциан Борисович переживал крайне болезненно и, когда звонил телефон прямой связи с руководством, каждый раз вздрагивал, ожидая от начальства каверзных вопросов, на которые у него не было немедленных ответов. Иван Акимович хорошо это знал, и чего греха таить, откровенно пользовался таким положением дел. Создавалось впечатление, которое отчасти было верным, что в финансовой службе только Бондаренко может разобраться во всем хитросплетении внешнеэкономических понятий и терминов. Так как комбинату всего несколько лет назад  разрешили самостоятельно, минуя министерство, заключать контракты с иностранными партнерами, то многими работниками слова ИНКОТЕРМС, ИНДИКАТИВ, ТРАНШ или ОФФШОР воспринимались не иначе, как буржуйские матюки!

Учитывая все эти обстоятельства, прежнее руководство «ОЗОНА» ценило способности Бондаренко, поэтому закрывало глаза на его мелкие грешки, в виде невыходов на работу по причине «болезни». «Нездоровье» замначфина, чаще всего случалось в пятницу к концу рабочего дня, иногда в понедельник с утра, а уж праздники «подкашивали» здоровье Ивана Акимовича регулярно! Благо праздников у нас не так уж много. В остальные же дни Бондаренко работал, как вол, засиживаясь допоздна, подтягивал все «хвосты». У него за переработку накапливалось много отгулов, которые он брал в периоды своей хвори. Всякий раз, когда его не было на работе, то официально он числился в отгуле! Получался замкнутый круг.

В общем и целом, господин Бондаренко хоть и состоял из сплошных противоречий, но человеком был хорошим не подлым, не злопамятным. Окружающие за это его любили и относились к нему, как к большому ребенку, прощая ему все капризы и пристрастие к «горькой».

Вновьсозданной курьерской службе повезло с начальником, и Саенко с Малаховым ходили на работу с удовольствием, что само по себе является большой редкостью, так как лишь очень немногие люди получают удовлетворение от своей трудовой деятельности в то время, когда основная масса работает ради  того, чтобы обеспечить свое существование.

… В один из дней, но точно не в понедельник, потому как  Бондаренко восседал за своим рабочим столом в добром здравии, Саенко это отчетливо помнил, к ним в кабинет заглянул Люциан Борисович. Он поздоровался с присутствующими, протянув для пожатия, свою узкую мягкую ладошку:

-Здравствуйте… Как у вас дела, Иван Акимович? - спросил он, обращаясь к заму, но поглядывая на Александра. Видимо хотел узнать, чем тот занимается. Саенко сделал озабоченный вид и зашелестел бумагами.
-Все хорошо, а шо такэ? Яки таки проблемы вас беспокоят, Люциан Борисович? - поинтересовался Бондаренко, коверкая свою речь сильным «суржиком», на котором он любил изъясняться, выдавая себя за этакого простачка.
-Да нет никаких проблем. Просто хотел узнать, как функционирует новое подразделение вверенного мне отдела. - при этом он сделал акцент на слово мне и краем глаза глянул на реакцию зама.
-Малахов у нас в Киеве, а Сашко помогает мне наводить лад у бумагах. - бесстрастным голосом ответил Иван Акимович: -Сами видите, сколько их за все эти годы собралося.
-Ну и как ребята, справляются?
-Та ничого. Хлопцы толковые, грех жаловаться. Справляются.
-Значит все хорошо?
-Так таки так. - ответил Бондаренко и замолчал, не желая поддерживать пустой разговор.
Начфин затоптался на месте:
-Ну, вот и хорошо… А я вот хочу вам дать еще одного человека.
-Для чого?
-Для полного штата… Игорь Григорьевич приказал.
-Ну, раз Игорь Григорьевич приказал, то воно, конечно… Возьмем для полного штата. Отчего ж не взять? Только вот места у нас в кабинете маловато. Куда мы его посадим?
-Ничего, ничего. Нужно немного потесниться. Я вас прошу, Иван Акимович, найти место для еще одного письменного стола. Вы уж постарайтесь.
-Ладно, Люциан Борисович, мы постараемось.
-Ну, вот и хорошо… Тогда я пойду, а вы спокойно работайте. - сказал обрадованный начфин и скрылся за дверью.
-Ну, шо, Сашко чув новыну?
-Чув, Иван Акимович.
-А раз ты в курсе дела, то давай думать куды мы влипэмо ше один письменный стол.
-Его еще надо притащить из хозотдела и собрать.
-То вжэ дило третье. Вот прийдэ новый работник, тогда и будете с ним собирать.
-Я думаю, надо сдвигать шкафы. - изрек Саенко.
-Та другого варианта нэма. - согласился с ним Бондаренко.

После обеда обещанного сотрудника не было, а появился он на следующий день с утра. Его привел начфин.

-Вот, товарищи… Разрешите вам представить еще одного сотрудника финансового отдела, вашего, так сказать коллегу. - Люциан Борисович выставил впереди себя молодого человека приятной наружности: - Прошу любить и жаловать. Вы тут знакомьтесь, а я пошел. Меня руководство вызывает.

Начальник скрылся так же быстро, как и появился, а новенький протянул руку сперва Бондаренко, а потом Александру и сказал:

-Здравствуйте, меня зовут Олег. Вот, прислали к вам работать.
-А как, простите, вас по батюшке? - задал вопрос хозяин кабинета.
-Олег Анатольевич. Лесников Олег Анатольевич.
-Он воно як? Олег Анатольевич!.. Проходь, Олег Анатольевич, сидай на свободный стул, будем поближе знакомиться…  Меня  Иваном Акимовичем кличут.  А это Сашко… Александр, стало быть, Николаевич.
-Очень приятно. - ответил новичок.
-И нам дуже приятно… И кем же, если не секрет, тебя прислали к нам? - подал реплику Бондаренко.
-Как это кем? - не понял шутки Олег: -Этим, как его – экономистом.
-Экономистом – цэ добрэ, а то я вже подумав, шо мэни смена пришла! А это, Сашко, тоби напарник. - заулыбался замначфин, и Лесников, готовый уже обидеться на такую шутку, растаял и улыбнулся в ответ.

Контакт между сидящими в кабинете был налажен. Оставалось приступить к работе, что со следующего дня, Олег и сделал. Теперь штат курьерской службы был полностью укомплектован. Так Лесников обрел новое место службы, о котором еще несколько месяцев назад и не помышлял.

… И начались трудовые будни. Дни сменялись днями, недели пролетали за неделями, время бежало вперед неумолимо, в кабинете курьерской службы только успевали передвигать на новые цифры квадратик настенного календаря. Саенко, Малахов и Лесников потихоньку «притирались» друг к другу, к своему непосредственному начальнику, тот соответственно к ним. Так как  в финансовом отделе «ОЗОНА» работало  еще немало сотрудников, то новичкам приходилось находить общий язык и с ними.

Кроме начальника финансового отдела, его зама и водителя, который был приписан к отделу, других мужчин среди финансистов не было, поэтому появлению новых мужских лиц женской половиной отдела было воспринято благосклонно. Микроклимат в отделе значительно улучшился.

Работы у курьеров хватало. Каждую неделю кто-то из них был в командировке. Случалось, что с Иваном Акимовичем оставался всего один помощник. Дело, как говориться – завертелось. Счета фирмам начали доставляться вовремя, и валюта на «ОЗОН» потекла равномерными ручейками.

Для Люциана Борисовича настали спокойные дни. Во-первых, теперь он с радостным чувством исполненного долга докладывал начальству об успехах в деле пополнения валютных счетов комбината. При этом он не забывал напомнить Барказину, что все это происходит благодаря удачной и своевременной идее самого директора. Ход со стороны начфина был безотказный. Генеральный, чуя такие речи, самодовольно жмурился в покровительственной улыбке. Лесть большая или маленькая всегда приятна руководителю, и каждому властьпредержащему приятно слушать сладкие речи, когда подчиненные говорят: «Ваше мудрое решение полностью оправдалось. Благодаря нему, мы все теперь работаем лучше!» Барказин был не исключением. Во-вторых, начфин мог больше не опасаться неожиданных «болезней» Бондаренко. Теперь в любую минуту он мог получить более или менее, но вразумительную справку, касающейся текущей внешнеэкономической деятельности финансового отдела. В его распоряжении были Саенко, Малахов или Лесников, потому как всегда кто-то из них был на месте. Справедливости ради нужно сказать, что за последнее время «хвори» стали гораздо меньше беспокоить Ивана Акимовича. Он даже внешне как-то изменился в лучшую сторону – приободрился, и казалось, немного помолодел. Складывалось впечатление, что общение с молодежью благотворно влияло на него. Бывает так, что человеку просто не хватает людского внимания и общения. Он замыкается в себе, и если даже шутит, то выражение его лица продолжает оставаться печальным. Может, такое состояние и было у замначфина, поэтому то он и искал утешения в вине? Этого, к сожалению, не знал никто.

Влияние Бондаренко и новых курьеров было взаимным. Если последние добавили ему энергии, то Иван Акимович делился со своими подчиненными знаниями. Он пояснял им, как правильно составлять счета, готовить платежные поручения, общаться с работниками банка и многим другим премудростям финансового дела. Чувствуя поддержку руководства в лице самого Барказина, Бондаренко «пробил» для своей курьерской службы компьютер, лазерный принтер, копировальный аппарат и отдельный факс, что в то время являлось несомненной офисной роскошью.

Лесников очень скоро выяснил периодичность поездок, которые ему теперь предстояло совершать. Чаще всего курьеры отправлялись в Киев, где было сосредоточенно большинство офисов иностранных фирм-партнеров «ОЗОНа». Туда требовалось доставлять документы еженедельно. В Москве также находилось несколько представительств. Поток документов туда был гораздо меньшим, но все же за месяц накапливалось достаточное количество бумаг, и кто-то из курьеров обязан был отправляться в Россию. Уже само осознание того факта, что в столицу России можно было поехать, да к тому же за казенный счет, Олега очень обрадовало. И он стал ждать, когда настанет его очередь ехать в Москву. Первым туда отправился Малахов, затем должен был ехать Саенко, ну уж потом, если все будет идти своим чередом, и Лесников. Он каждую неделю созванивался с Виталиной и делал таинственные намеки, что возможно скоро они смогут увидеться. Девушка вздыхала в трубку и говорила, что с нетерпением ждет встречи. От таких ее речей, молодому человеку хотелось летать! Перед каждым разговором с Москвой он волновался, как подросток и сам себе удивлялся. Как будто до Виталины у него не было женщин! Но с ней все было по-другому. Как некогда говаривал знаменитый герой Ильфа и Петрова Остап Бендер: « у него на лицо были все признаки влюбленности». В Москву, в Москву, в Москву! Теперь все дни Лесников жил ожиданием командировки в столицу России.

… В один из дней в конце трудовой недели, Олег вместе с Саенко курил на лестничной клетке возле финотдела. Там была устроена импровизированная курилка, а вместо пепельницы к перилам была прилажена пустая консервная банка.

-Слышь, Олежа, ты в эту субботу, чем будешь заниматься?
-Да вроде бы ничем таким. Особых планов нет. А что хочешь предложить куда-нибудь сходить?
-Нет. Я человек женатый и выходные провожу с семьей. Это тебе холостяку можно ходить куда вздумается – хоть налево, хоть на право. - улыбнулся Александр.
-А куда же ты хотел меня позвать? К себе в гости?
-Ты угадал… Понимаешь, мы с женой и дочкой живем у моих родителей, а совсем недавно получили отдельную квартиру. Однокомнатную. Малосемейку.
-Поздравляю. Приглашаешь обмыть?
-И обмыть само собой… Только сперва туда нужно переехать. Мы там уже сделали косметический ремонт и в субботу хотим перевезти вещи. Поможешь?
-Конечно. О чем речь? А на каком этаже проживают твои предки?
-На седьмом, но зато переезжать на третий.
-Третий? Отлично. Тогда это совсем плевое дело. Однокомнатная, да еще на третьем этаже. Это же не трехкомнатная на девятом!.. Может, Малахова возьмем для подмоги, все ж веселее будет.
-Да я ему говорил, но он не может в эту субботу. Дела у него какие-то.
-Ну, дела, так дела… Ничего, мы и сами управимся. У тебя то и вещей, наверное, немного?
-Самое необходимое… Значит договорились?
-Договорились. Говори адрес и время.
-Вот спасибо, дружище. Я не сомневался, что ты согласишься.

Докурив, и договорившись о месте и времени встречи, коллеги вернулись в кабинет.

… Суббота день свадеб и переездов. Как и договаривались, Лесников утром подъехал к дому, где жили родители Саенко, откуда тот собирался съезжать и переселяться в новые «апартаменты». Это была обычная панельная девятиэтажка, построенная лет двадцать тому назад. Тогда здесь проходила окраина города. За последние годы жителей в Североайдарске заметно прибавилось. Но город в основном рос ввысь, а не вширь, потому не раздвинул далеко  своих границ, и с балкона квартиры родителей Александра, все еще можно было увидеть недалекий лес, вплотную подступающий к строениям.

Двери и стены подъезда были исцарапаны и густо исписаны подрастающим поколением. Олега такая картина ничуть не удивила. Он хоть и жил со своими родителями в более новом доме, и подъезд их кооперативного дома был оборудован железной дверью, запиравшейся на ключ, но стены лестничных пролетов и кабины лифтов отличались ненамного. Значит, безобразничали в основном свои! Увы, менталитет нации оставлял желать лучшего! Тут уж ничего не скажешь – и кроме самих себя никого не обвинишь. Так было при коммунистах, так оставалось и при пришедших им на смену неокапиталистах. Ни Хрущев, ни Брежнев с Горбачевым, ни Кравчук с Кучмой не смогли отучить своих граждан гадить себе под ноги! Сам Петр I, который был величиной несравненно большего масштаба, чем все нижеперечисленные лидеры нации, как ни старался, так и не смог победить славянскую тягу к «пофигизму»!

… Лесников позвонил в нужную квартиру, за дверьми которой явственно слышался гул «растревоженного улья». Переезд на новое место жительства дело хлопотное, и, как известно, два переезда равняются одному пожару! Дверь открыла женщина средних лет:

-Здравствуйте. Вы, наверное, Олег? Проходите. - пригласила она молодого человека.
-Здравствуйте. Я действительно Олег. - ответил Лесников, догадавшись, что это мать Александра. За спиной хозяйки маячил крепкий мужчина – отец Саенко. Услышав шум в прихожей, из дверей зала показался и сам Сашок:

-А, Олежа? Привет. Рад, что ты пришел, проходи.
-Привет новоселу! … Я вижу все уже готово к транспортировке. - сказал Лесников, разглядывая многочисленные коробки и узлы с пожитками.
-Да, в основном уже собрались. Машина должна подъехать через пол часа, так что можно потихоньку выносить вещи вниз.
-Здравствуйте. - вступил в разговор Саенко-старший, маячивший все это время за спиной сына: -Николай Петрович, Сашин отец. - мужчина протянул гостю руку.
-Очень приятно, Олег. Сослуживец вашего сына. Так сказать товарищ по работе.

Не успели мужчины перемолвиться и парой фраз, как зазвучал звонкий детский голос:

-Мама, мама! Приехал дядя с папиной работы. - с этими словами к Лесникову подбежала  русоволосая девочка лет пяти, обхватила пришедшего за ногу и уставилась на него огромными зелеными глазищами. За ней вышла жена Александра:
-Рита, не приставай к дяде… Здравствуйте… Она у нас очень общительная.
-Да, ничего. Пусть. Я люблю детей. Вот тебе, малышка, шоколадка. - Олег погладил девочку по голове и протянул ей, купленный по дороге Сникерс.
-Спасибо. Только я не малышка. Я уже большая и скоро пойду в школу. Вот! - заявила та и убежала с подарком в комнату.
-Ну, что же, раз все в сборе, то давайте выносить вещи. - сказал Николай Петрович: -Женщины возьмут, что полегче, а мы – более громоздкие конструкции.
-Да у нас то и домашнего скарба не много. - добавил Александр: -Пожитки вывозим всего из одной комнаты. Это же не то, что из всей квартиры!
-Ты прав, Санек. Все познается в сравнении. - согласился с ним товарищ.
-У нас, слава Богу, больших тяжестей нет. Холодильник небольшой, уместится в лифт. Вот только с сервантом, шкафом и диван-кроватью придется, как следует повозиться.
-Ничего страшного. - успокоил его Олег: -Если бы все было так легко, что бы это был за переезд?
-И то так. - признал правоту сослуживца Сашок.
-Ты говорил, что новая квартира на третьем этаже? За ночь ничего не поменялось?
-Думаю, что так. - улыбнулся новосёл: -Будем носить вещи на третий, а там посмотрим.
-Ну тогда, это и вовсе пустяки.

Все присутствующие, приободренные такой речью гостя, заулыбались и дружно принялись за работу.

… Когда все вещи были погружены в грузовик, молодые люди еще раз поднялись в покидаемую квартиру.

-Ничего не забыли, сынок? - поинтересовался отец.
-Вроде бы ничего. - ответил Александр: -Если что и забыли – заберем потом. Оля, мы ничего не забыли? Проверь, пожалуйста, еще раз. - попросил он жену.
-По-моему все уже спустили вниз. Наша комната пуста.
-Да что зря переживать. - вмешалась в разговор мать, которая тоже принимала активное участие в переноске пожитков: -Ведь не насовсем покидаете родительский дом. Не бывает такого, чтобы ничего не забылось. Какая-нибудь мелочь обязательно останется. Потом заберете.
-А мои награды? - встрепенулся Саенко-младший: -Взяли мои награды?! Я что-то их не видел.
-Да, никуда они не денутся, сына. Зачем они сейчас тебе? Я потом их привезу. Нашел о чем переживать. Идите уже с Богом. Машина ждать не будет. - замахала руками хозяйка.
-Эка, куда хватила! - осадил ее супруг: -Ты попробуй их заслужи, а потом так говори! Эх, бабы, бабы! - он укоризненно покачал головой, пошел в зал и принес коробку из-под фотоаппарата ФЭД: -На вот, сынок, держи. Я их прибрал, а то в этакой суете, они могли куда-нибудь запропасть.
-Спасибо, батя.
-Да куда им деться то с квартиры?! Вы, мужики, прямо как дети малые! - оправдывалась мать.

Лесников был удивлен, когда услышал о наградах:

«Оказывается, у Сашки есть награды, а я и не знал! Наверное, воевал парень?.. Скорее всего, Афган… Нужно будет при случае его расспросить… А мы ведь с ним почти ровесники. Меня вот минула сия чаша, а ему пришлось пройти через войну… Да – удивительно устроена жизнь!» - подумал Олег.

… Североайдарск город компактный. Его то обойти пешком из конца в конец можно за час, а уж на машине – и того быстрее. Через двадцать минут «новоселы» были у своего нового дома. Разгрузились и позаносили вещи быстро. Закончив работу, Лесников собрался, было уходить, но товарищ его остановил:

-Э, брат. Так не годится. Сейчас сядем, пообедаем, выпьем по маленькой. Переезд это тебе не просто так. Это дело нужно отметить. А как же!

Людмила поддержала мужа, заявив, что голодным гостя низачто не отпустит. Под дружеским напором Олег сдался. Да и то, по правде сказать, он не особо и сопротивлялся, так самую малость, для порядка.  Сытный обед и выпивка способствовала дальнейшему сближению коллег по работе. Настроение было хорошее и все настраивало на задушевную беседу:

-Ты, что Санек, бывал в горячих точках? - Лесников, наконец, задал вопрос, все время вертевшийся у него на языке.
-Да, довелось немного. - уклончиво ответил Саенко. По всему было видно, что военные воспоминания не совсем ему приятны. Но Олег этого не заметил и продолжал:
-И где?
-За речкой.
-За какой еще речкой? - не понял собеседник.
-Да это у нас так говорили. Пограничная река Пяндж. А служил я в Афгане.
-А! Теперь понял. Я так и думал, что в Афганистане. Но ведь могли быть еще варианты? Наши войска были тогда не только там.
-На счет других мест – я не в курсе. - сказал Александр: -А в Афгане воевали конкретно.
-Да, не повезло тебе… А меня вот Бог миловал. Я под Москвой служил. Не довелось мне повоевать.
-Ну, и хорошо, что не довелось. Ничего там хорошего нет. Война это паскудная вещь. Тяжело там и страшно!
-Согласен… И много у тебя наград?
-Мало, мало есть. - хитро улыбнулся Александр.
-Показать можешь?
-Могу. Отчего ж не показать? - с этими словами хозяин «новой» квартиры отправился в зал и вернулся обратно с уже знакомой картонной коробкой: -Вот смотри. - он извлек на свет несколько наград: -Это Афганский орден. Так себе награда – за выполнение интернационального долга… Это – «За боевые заслуги». Так называемая – «ЗБЗ». Ее давали всем, кто бывал в настоящем бою.
-Значит, и ты бывал в настоящем бою?
-Приходилось.
-И что стрелял? - вырвался у гостя глупый вопрос.
-Ну, ты даешь, Олежа! Конечно, стрелял. Какой же нахрен бой без стрельбы?!
-Ну да, ну да. Это я бесспорно, ерунду сморозил… И много народу положил? - не унимался Лесников. Ему, ни разу, не побывавшему в бою, хотелось знать, что чувствует человек на войне в момент смертельной опасности, когда вокруг свистят пули и гремят взрывы.
-Да уж, пришлось положить… На то она и война. Там уж не до сантиментов – либо ты, либо тебя!
-Оно так.
-А вот самая ценная медаль. - Саенко бережно достал очередную награду: - «За отвагу». Ее кому попало не дают.
-Можно поглядеть?
-На.

Олег осторожно взял медаль в руки. На лицевой стороне красовался старинный двухбашенный танк, с летящими над ним самолетами. На обратной стороне был выбит многозначный порядковый номер. Лесников взвесил награду на руке:

-Тяжеленькая. Из серебра?
-А то! Конечно, серебро. Такую медаль не станут из всякого дерьма лепить!
-А это что? - гость заметил среди наградных документов на дне коробки желтоватый металлический кругляшок: - Тоже награда?
-Это? - Сашок немного помедлил с ответом. Потом достал вещь и поместил ее на ладони: -Это, брат, не награда. Это отдельная история. Так сказать память на всю жизнь.
-Можно мне поближе взглянуть. - Олег взял из рук Александра памятную реликвию: -Смахивает на  монету.
-Монета и есть. Голландская или английская, а может даже португальская. Я точно сказать не могу – в языках не очень силен. Одно знаю точно – вещь старинная. Там год выпуска стоит.
-Старинная говоришь?.. Может золотая?
-Может и золотая. Похоже на то.

Лесников заметил в коробке кусочек суконной материи:

-А это что за тряпочка?
-Этой суконкой я медали начищаю. Так у нас все делали.
-А ну-ка. - Олег взял тряпицу и энергично потер ею о монету.

Не успел Александр открыть рот, что бы как-то отреагировать на поступок товарища, как металлический кружок заблестел у того в ладони.

-Вот те раз! - удивился Сашок: -Ты смотри, как засверкала, а была тусклая, что твоя пуговица!

Лесников поднес к самым глазам осколок старины. Теперь на аверсе монеты на фоне парусника четко просматривалась мужская фигура с короной на голове, и проступала надпись: Эдуард IIII король Англии.

-И, правда, старинная… Англия, четырнадцатый век… Откуда она у тебя?
-О, это еще та история! - Саенко поднял указательный палец к потолку.
-Что за история? Рассказать можешь, или военная тайна? Если давал подписку, то тогда ничего не говори. Я ж понимаю. Сам служил.
-Никакая это не тайна, и подписок-расписок я никому не писал. Монету я привез оттуда.
-Откуда? Из-за речки?
-Ну да… Ее мне дал один старик-афганец.
-Просто вот так  - взял и отдал.
-Вот так взял и отдал. Даже умолял, чтобы я ее взял.
-В жизни не поверю! - сказал Олег.
-И правильно сделаешь… Конечно, не за просто так, а за то чтобы я его не убивал!
-Вот оно что! - Лесников даже присвистнул от удивления.
-Не свисти – денег в доме не будет. - осадил его товарищ: -Что тебе понятно?
-Понятно, почему старик отдал тебе эту монету. За то чтобы сохранили жизнь не жалко отвалить и кучу таких монет! На войне другие ценности.

Саенко посмотрел на товарища, немного помолчал и налил в рюмки еще водки:

-Да ну ее, эту проклятую войну! Давай лучше еще раз выпьем за тех ребят, что не вернулись домой. У меня в том бою товарища убили. Душманы. Может даже сын этого самого деда!.. Сам не пойму, как я тогда уцелел? Думал все – кранты… В меня даже снайпер стрелял! Но как видишь – повезло. Остался жив. Вот сижу здесь с тобой – водку пью. А Лыков погиб и еще ребята там полегли! - Саенко отвернулся и смахнул со щеки скупую слезу.
-Брось, Сашок, не горюй. Кому, какая судьба. Давай и правда выпьем за них и за тебя, что тебе подфартило возвратиться с той войны.

Товарищи, не чокаясь, осушили свои рюмки. Видя, что воспоминания тяготят Александра, Олег не стал больше касаться этой темы. Они посидели еще немного и Лесников, попрощавшись, ушел.

На следующий день, в середине рабочего дня, выйдя покурить, друзья снова вернулись к разговору о старинной монете. Первым начал Лесников. Причем издалека:

-Хотел вчера у тебя спросить, да забыл. Ты того деда тогда замочил?
-Какого деда? - недоуменно уставился на товарища Саенко.
-Ну, того, что монету тебе отдал. Помнишь ты вчера рассказывал?
-Нет, того старого афганца я не убил. Оставил его в живых. Честно сказать, не знаю, выжил он или нет. Шансов у деда было мало. Но если ему и суждено было умереть, то не от моей пули. Я греха в тот раз на душу не взял. Хотя мог. Когда ходили на караван, то с ранеными «духами» шибко не церемонились – добивали. И в тот раз хлопцы их щелкали. Был у нас такой сержант Седых, тот не колебался. Старик это видел, думал, что и я такой же. Вот и стал совать мне подарок, чтоб не лишал его жизни.
-А, по-моему, старый душман тебя просто надул. Монета, скорее всего фальшивая и не золотая. Так, дешёвая подделка.
-Да и черт с ней. Я же не на золото купился. Просто пожалел раненного старика… А с чего ты решил, что монета не настоящая? Афганец, похоже, ею очень дорожил. В мешочке кожаном носил. Говорил, что везет внуку в подарок.
-Ну, ты верь больше всяким «замшелым пням»!.. Помнишь, что на ней было написано: «Эдуард IIII». То есть четвертый. Но четверка римскими цифрами пишется совсем не так. - Лесников взял спичку и на белой стене начертил правильное, с его точки зрения, изображение.
-Может оно и так. - ответил его собеседник: -Я как-то не предавал значения таким тонкостям. Надо же, а ты сразу заметил!
-Да я в детстве немного увлекался собиранием марок, потом монет. В серьезное хобби это не переросло, но навыки кое-какие остались.
-Жаль, если монета не настоящая. Я грешным делом держал ее на «чёрный день» и надеялся продать в трудную минуту.
-Ты не расстраивайся раньше времени. Вполне может статься, что твоя монета золотая. То, что это подделка еще не значит, что она выполнена из дерьма.
-Остается только надеяться на это. А пока пусть лежит в коробке, как память о тех далеких днях… Пошли работать.
-Пошли.