Личная причина

Я нес его только последние пару километров. Спина постепенно дубела. То ли от его, то ли от моей крови. Он уже даже не стонал, а поскуливал и выл временами от моих движений, которые мне казались плавными. Вокруг был снег. Перед моими глазами стояло лицо его матери, которой я никак не мог объяснить, почему какой-то выживший будет рассказывать ей о героическом подвиге сына держа в руках похоронку.

Я матерился, злился и уговаривал его потерпеть. Потом он стих. Я проверил. Он был в плохом состоянии, но жив. Потеря крови на двоих уравновешивала наши шансы. Слез не было. Было какое-то необъяснимое спокойствие и безразличие ко всему. Именно в такие моменты человек чище. Подходя к "нашему квадрату" в глазах, потемнело.

Потом как в песне у Высоцкого: "и там был брат, и медсанбат". Он поправился и уехал. Я так его имени и не узнал. Помню только позывной.
Я очнулся на койке и рядом, нарушая все правила, сидел полуседой командир и курил. Он молча дал мне сигарету.

Не знаю, я как это объяснить, но именно эта затяжка - ты еще живой. Теперь, когда меня спрашивают, почему ты не бросаешь курить, я всегда отвечаю – "личная причина".