Придурок

Что-то красное и расплывчатое выехало из темноты на дорогу. Илья запоздало сообразил, что это троллейбус. Он вскочил со скамейки, возможно, чересчур поспешно, потому что тут же пошатнулся и схватился за столб, восстанавливая равновесие под дружный хохот друзей.
- Давай, пошёл я!
Неопределённо махнув рукой, Илья двинулся к красному пятну. Секунд пять он искал вход, а через минуту уже трясся на пассажирском сиденье. В пять утра в трамвае было пусто, только какой-то толстый мужик спал на заднем сиденье.
«Ну и хорошо. – Подумал Илья. – Перегаром от меня, наверное, шманит за версту»
Он отстранённо протянул десятирублёвую купюру  кондуктору.
 Взяв в руки билет, с удовлетворением отметил, что различает цифры – значит начинает отпускать.
Через какой-то смутный промежуток времени Илья брёл по направлению к собственному дому. Алкоголь под холодным осенним ветром постепенно выветривался из крови, а вместе с ним улетучивалась искусственная радость. Домой не хотелось. Илья сел на краю тротуара и бессмысленно уставился на мокрую от недавнего дождя дорогу. Машины смазанными цветными пятнами проносились мимо, на мгновенья выхватывая из темноты тот или иной кусок асфальта. Промчался мимо грузовик, озарив лицо Ильи холодным светов двух фар.  Но вот снова тьма и другие машины проносятся вдаль.
«Я пьяный. В такое время сижу на бордюре словно бомж. Меня могут арестовать» - Пронеслась в голове неприятная мысль и тут же растворилась в тумане похмелья.  Мозг работал медленно, отупело. Это и не удивительно после такого количества выпитого.  Илья, собственно, для того и пил, чтобы всякие грустные мысли не терзали постоянно его измученную душу.
Он шумно выдохнул через нос.
«С грустными мыслями надо бороться, но как? Прежде всего выяснить откуда они берутся».
Шарики в голове, скрипя, закрутились, разрывая паутину из молекул спирта.
Одиночество – вот первая и основная причина его грустный мыслей. С этим всём ясно. Но разве не становится ещё хуже, когда  он пытается развеять эту тяжесть в сомнительной компании людей, которых привык называть своими друзьями? Ведь он не такой как они и не только он сам так решил. На нём как - будто футболка с надписью «Другой».
И он любит звёзды… Это чувство, когда смотришь в ночное небо… Словно там далеко твой дом, а на странной планете Земля ты оказался по какому-то досадному недоразумению. По чистой случайности. И скоро всё изменится -  должно изменится.
Сейчас небо имело красивый серый оттенок, а звёзды постепенно растворялись в светлой волне синевы, поднимающейся от горизонта. Илья всегда мечтал посмотреть восход или закат солнца, но в городе это практически невозможно, - дома мешают, - только на море или на природе. Здесь даже звёзды блекнут в люминесценции городских огней. А большую часть ночей небо вообще затянуто облаками, но ничего, скоро зима, ясных ночей станет больше…
«Я не о том думал».
Усилием воли Илья заставил поток мыслей вернуться в нужное русло.
Да, да, он Другой. Но значит ли это, что ему надо подстраиваться под других? Легче ли ему от этого? Предположим на время да, становится легче, а потом вот как сейчас тягостное ощущение дискомфорта, как - будто ты обедаешь в чужой квартире и очень боишься сделать что-то не то. А если не пить, не употреблять ни грамма алкоголя, то дискомфорт превращается в настоящую депрессию – одиночество в толпе.
Илья, всё ещё пошатываясь, поднялся на ноги и побрёл дальше.
«Лучше одиночество. В одиночестве есть что-то прекрасное. А что прекрасного в том, что я нажираюсь как последняя свинья, способствуя выработке эндорфинов в своём мозгу? Заливаю то богатство внутреннего мира, которое дано мне от природы? Нет, определённо лучше одиночество». 
Чувство дискомфорта перед окружающим миром сменилось ощущением тоскливой безысходности.
Сколько в этом мире ограничений, как необходимых, так и придуманных. – рамки закона, морали, нравственности, стандартов общение, неравенства социальных слоёв…  Да что там, уже тем, что ты родился на свет, ты кому-то обязан. Школа, универ, работа и так далее. Нам прочертили линию жизни, по которой мы должны неотступно следовать до самой смерти и не дай бог ты свернёшь не в ту сторону…
«Ой, я свернул не в ту сторону. Мой дом справа».
У обочины дороги стояла припаркованная машина. Илья нащупал в кармане сиреневый маркер. Он носил его с собой, потому что очень любил сиреневый цвет. С детства за ним водилась такая привычка - всё сиреневое совать к себе в карман. Полная бессмыслица, разумеется,  такая же как и его жизнь.
Вдруг ужасно захотелось сделать что-нибудь не по правилам.  Илья, недолго думая, вытащил маркер, подошёл к машине и аккуратно вывел на ветровом стекле одно слово:
«Fuck».
После чего отошёл на шаг, чтобы полюбоваться своим произведением.
«Прости, хозяин машины, ничего личного. Это легко отмоется, поди, не краска».
В голову пришла внезапная мысль. А какое огромное количество людей сейчас пишут слово «Fuck» на стенах подъездов, машин, телефонных будок…? Вот сейчас, в данный момент. И все, наверняка, думают, что они особенные, что они круче всех и поэтому имеют на это право. И каждый из этих одиночек тоже считает, также как и он сейчас, что все остальные его просто не понимают и не ценят. 
Как - бы он ни пытался казаться оригинальным перед собой или перед людьми, он всё - равно такой не один. Вот он считает себя другим, а может таких действительно миллионы?
Да конечно миллионы! Миллионы парней и девушек, хаотично разбросанных по всему миру, которые считают что они особенные только потому, что пишут «Fuck» на ветровом стекле машины и имеют свои собственные нестандартные мысли.
 Другие,  ёпт…
«Так что ты просто очередной придурок, испортивший частную собственность. Вот так-то, приятель».
Эта мысль показалась Илье до того забавной, что он, не выдержав, расхохотался.
Он стоял и ржал посреди утреннего проспекта, закинув голову вверх,  навстречу восходящему солнцу. Начинался новый день, быть может, ничем не отличающийся от предыдущего, а он стоял и ржал.
И в голове вскоре осталось только одно слово:
«Fuck».