3... Сейшен. Сын Ночи. Часть 1, глава 27

Анна проспала, не просыпаясь, до следующего утра и проснулась так же, как и засыпала, в обнимку с подругой. Она чувствовала себя значительно лучше и спокойнее, чем вчера. Было уже около полудня. Вспомнила свой сон... Анне снилось то время, когда Валера только начал за ней ухаживать. Они вдвоём гуляли ночью по кладбищу и по городу, читали друг другу свои творения, писали стихи, посвящая их друг другу, вели долгие беседы о жизни и о сущности Тьмы, детьми которой они себя считали... Демон сказал тогда, что она - возлюбленная дочь Тьмы, а он - только Её слуга, Её орудие. Его признания, его слёзы... Как он стоял перед ней на коленях... Как они постоянно гладили руки друг друга... Анне сейчас казалось, что он уже давно это всё забыл... Но она не забудет этого никогда!
Смахнув непрошеные слёзы, девушка задумчиво принялась изучать лицо спящей Даны: густые чёрные брови и ресницы, прямой, немного вздёрнутый нос, немного полноватые губы, чуть заметная ямочка на подбородке… Анна облизнулась и осторожно прикоснулась губами к её губам, чуть приоткрытым во сне. Отстранилась и встретилась взглядом с проснувшейся Даной, заглянула в её зелёновато-карие глаза… Девушки улыбнулись друг другу.
- Доброе утро… - поприветствовала Анна подругу. – Он звонил?..
- Доброе… - ответила Дана, потягиваясь. – Звонил, вчера вечером… Не волнуйся, я всё уладила. Мы часа три болтали, не меньше. Взял мой номер телефона, обещал мне звонить. Ох и оригинал твой Демон! Явно с тараканами в голове, но общаться с ним интересно…
- Да, он необыкновенный, особенный, завораживающий и просто демонски притягательный… - проговорила, мечтательно полуприкрыв глаза и откинувшись на подушку, Кошка. – Я его просто обожаю… И даже больше - я хочу умереть за него! - она взглянула подруге в глаза. – Знаю, что бред, но мне ужасно хотелось, чтоб у меня тоже обнаружили эту болезнь, чтоб лежать в больнице вместе с ним… Лишь бы быть рядом с ним, прикасаться к нему… Он – мой наркотик…
- Это видно! - отозвалась та. – То, что с тобой творится, похоже на ломку. Но я больше тебе не позволю так себя доводить. Всё будет хорошо! Ну сделают ему эту операцию, и он через пару недель вернётся, а то и раньше. Он же там под присмотром врачей, хуже ему не станет. Ты мне вот что объясни: как ты можешь так его любить и при этом не ревновать?
 - Такая уж я есть, - вздохнув, ответила Анна. - Я хочу, чтобы он был счастлив... Но я далеко не всё могу ему дать, из того, что ему нужно... Я мирюсь с тем, что он заводит любовниц, потому что сама я - плохая любовница. Я не люблю заниматься сексом, только петтингом – ласками. Я позволяю ему иметь тех, кто может дать ему то удовольствие, которое не могу дать я, потому что он для меня - на первом месте...
- Мда... ну и дела... - только и смогла вымолвить Дана в ответ на её признание.
Девушки умылись, позавтракали, и Анна включила видео с рок - концерта на dvd – плеере. Понаблюдав за беснующимися фигурками на экране, Дана сказала:
- Плоховато они играют! Явно не профессионалы.
- Это наши местные. Может и не особо хорошо играют, но мне очень нравится их слушать… Я их всех знаю, тусовались раньше вместе… свои, родные… Душевно играют… Это настоящее творчество, не за деньги, а для себя. С душой - для меня это главное! - ответила Кошка.
Её подруга только хмыкнула в ответ. Кто-то постучал в дверь. Анна пошла открывать. Ну конечно же, это опять Найт. Привычно поприветствовали друг друга крепкими объятиями.
- Привет… - поздоровался тот с Даной, заходя, и обернулся к Анне. - Тебе уже лучше? Опять запись с сейшена смотришь? Который раз уже?
- Лучше, намного… Дана поговорила с Валерой и успокоила его, он больше не сердится! – улыбнувшись, сообщила ему Анна. - Сотый раз, наверное, смотрю... Обожаю наших местных слушать!
- Тогда у меня для тебя есть отличная новость! В эту субботу сейшен будет, у нас в РДК, в шесть вечера, билет 30 рублей, ну всё как обычно.
- Вау!!! Ура! – запрыгала от восторга девушка. – Сейшен!!! Наконец-то побесимся! Обожаю сейшены!.. Ты пойдёшь со мной, Дана?
- Ну схожу, посмотрю на вашу местную рок-тусовку…
_________________________________________________
________________________________________________
Когда они подошли к РДК, там уже собралось приличное количество народа, молодёжь стояла группками возле главного и служебного входа. Курили, пили пиво и общались. Хоть и был уже первый день весны, но всё ещё было холодно и этой самой весны не чувствовалось совсем. Народ был в тёплых куртках, и неформальских прибамбасов особо видно не было. Как только Анна, Дана и Найт подошли поближе, от ближайшей группы уже стали подходить знакомые и приятели Анны, с которыми она радостно обнималась. Её щёки горели, глаза сверкали, девушка оживала на глазах, приходя во взвинчено-возбужденное, бешено-радостное состояние, в которое впадала всегда на сейшенах. Ей, в отличие от остальных, не нужен был алкоголь, чтобы довести себя до такого состояния. Найт ограничивался чаще простым рукопожатием, разве что несколько знакомых девчонок его обняли. Анна же приветствовала объятиями почти каждого и выглядела практически счастливой. Огонь в глазах, казалось, вот-вот вырвется наружу. Она представила Дану своим знакомым, и они немного поболтали обо всём и ни о чём.
- Жаль, что твой брат не пошёл, - сказала она Дане.
- Он не любит лишнего внимания, а здесь ведь почти все друг друга знают, наверняка захотят познакомиться с новеньким. Вижу, что он был прав, народ у вас тут общительный! – ответила та.
РДК или, по-новому, КДЦ (культурно-досуговый центр) располагался в старом двухэтажном доме на остановке «Старый центр». Дом был довольно невыразительный, хоть и очень старый, ещё прошлого века, без украшений, вокруг было много разных магазинов, через дорогу – маленький скверик. Сложно было понять, что это дом культуры, если не прочесть небольшую табличку возле главного входа. Вход был недалеко от угла. За этим углом была с торца дома пожарная лестница, а за ней, во дворике, залепленном уймой магазинов, был служебный вход, которым пользовались и музыканты. Возле этого входа они и курили, собравшись отдельной группкой. Анна с приятелями стояли возле главного входа. Наконец, его открыли и стали запускать в фойе, где находился сначала гардероб, а подальше, напротив входа в концертный зал, стоял столик, за которым пожилая женщина строгого вида, в очках, продавала билеты. Возле двери в зал стояла женщина помоложе и, разрывая эти билеты на 2 части, пропускала в зал. Возле гардероба образовалось небольшое столпотворение, а оттуда уже повалила толпа явных неформалов. Цепи, шипы, напульсники и ошейники, чёрные футболки и балахоны с эмблемами рок-групп, черепами и оскаленными мордами диких зверей, которые до этого времени были скрыты под тёплой одеждой, теперь были на всех. Анна была одета в джинсы и футболку с оскаленным волком, шипастые напульсники и ошейник, за спиной рюкзак – тоже с волчьей мордой, а тёплый свитер она сняла и завязала вокруг пояса. Она удовлетворенно и с удовольствием оглядывала толпу себе подобных. Найт был одет так же, только ещё повязал на голову бандану, под которой скрыл свои средней длины волосы цвета ночи, и украшений-атрибутики на нём было поменьше – только один напульсник. Анна же намотала себе ещё на руку средней толщины цепь, скрепив её мягким, легко разгибающимся звеном от какой-то другой цепи, и надела на пальцы пару металлических когтей. Один из них, самодельный, представлял собой выпиленное из стальной трубки кольцо с длинным треугольным штырём-когтем, который плотно прилегал к пальцу, до тех пор, пока рука не сжималась в кулак, после чего он становился грозным оружием. Второй коготь, из более мягкого металла, явно дешевого качества, был более затейлив, резной и длинный, он обхватывал весь палец целиком. Дана была одета намного скромнее – чёрная юбка-макси, чёрная блузочка с вырезом-декольте, обрамленным кружевами, сверху расстёгнутая тёплая вязаная кофточка, анкх на цепочке и ошейник с длинными шипами.
Уже было слышно, как настраивают свои инструменты музыканты. Зрителей стали запускать в зал, где они рассаживались или вставали сбоку, подпирая стенку, кому как нравилось. Анна сразу села на первый ряд (её друзья – на второй) и стала осматриваться. Народ почему-то большей частью занял дальние ряды. Здесь были, в основном, подростки от 12 до 18 лет и немного поменьше молодежи от 19 до 29, присутствовали даже несколько неформалов старшего поколения, от 35 до 50 лет, хоть их было и очень мало. Особенно бросался в глаза огромный дядя с пышным седым хвостом и бородой, а также шустрый, щуплый и весёлый мужчина с бородой и длинными тёмными, немного волнистыми волосами, с большими, до локтя, шипастыми напульсниками на обеих руках. Его возраст (явно больше 30 лет) угадывался только по лицу. Между рядами сидений и сценой было достаточное пространство, чтоб побеситься.
Музыканты настраивались минут десять, если не больше. Когда, наконец, началось выступление, вышла вначале какая-то молодая группа из одних девчонок, новенькие, играли они явно слабо. Народ не спешил выходить к сцене. Анна напряженно смотрела на сцену горящими глазами и время от времени оглядывалась, как будто кого-то искала, как будто ждала какой-то знак. Через пару песен к сцене наконец кто-то вышел. Это был тот самый мужчина с напульсниками во всю руку, он начал беситься, ни на кого не обращая внимания, только длинные волосы летали, когда он прыгал и махал гривой. Анна довольно улыбнулась, быстро сняла очки, положила в рюкзак, и ринулась к сцене, присоединившись к нему. Теперь они вдвоём, обняв друг друга за плечи, прыгали и махали гривами возле сцены. Музыка оглушала, колонки в человеческий рост по бокам сцены ревели. Стала выступать другая группа, постарше, народ потихоньку начал подтягиваться к сцене. Теперь уже пятеро, обняв друг друга за плечи, прыгали и махали гривами, ещё трое стояли возле самой сцены, держась за край, и время от времени также махали волосами, только стоя неподвижно, или махали руками со сложенными в «козу» пальцами (указательный и мизинец вытянуты, остальные поджаты). Смешно смотрелись здесь парни с короткими волосами, махающие головой так, как будто бьются ею о сцену. Цепочка прыгающих в обнимку доросла до восьми человек, и начала образовываться вторая цепочка, из ещё более пьяных, которые шатались и толкались. Анна выскользнула из цепочки и вцепилась в сцену, переводя дыхание. Через пять минут она, качаясь из стороны в сторону, держась одной рукой за сцену, а вторую подняв с «козой», подпевала во весь голос вокалистке группы. Но сквозь рёв колонок слышно было слабо. Кошке нравилась эта группа, сочетающая в своём творчестве драйв и лиричность, её песни легко запоминались.
Кто-то обнял Анну одной рукой за шею, махая гривой рядом с ней, она обняла в ответ, всё еще держась одной рукой за сцену и пытаясь одновременно махать гривой и орать знакомую песню, подпевая. Девушка чувствовала себя абсолютно счастливой и абсолютно пьяной, хотя совсем не употребляла алкоголя. Став частью беснующейся перед сценой пьяной молодёжи, пытаясь переорать оглушающе ревущие колонки и махая волосами, в обнимку со всеми, колясь и царапаясь о чужие шипы и царапая сама, она действительно была в полном восторге, ощущая себя частичкой хаоса, сплетаясь в диком танце с себе подобными и мало что толком осознавая. Здесь забывалось всё. Можно было беситься так, как хочется, прыгать, толкаться, орать всё что на ум придёт, визжать и рычать – вот это настоящая разрядка, настоящий расслабон!
Следующими на сцену вышла группа мальчишек лет 14-17, Анна подобралась поближе, вцепилась покрепче в сцену и впилась в них горящими глазами. Это была её любимая группа, одна из самых молодых; многим они не нравились, особенно критиковали вокал, но Кошке именно их творчество было больше всего по душе, оно полностью соответствовало её сущности, и именно этот голос ей больше всего нравилось слушать. Они довольно долго настраивались, к разочарованию публики. Кто-то ушёл на свои места, кто-то вышел покурить... Когда вокалист запел, немного волнуясь, Анна почувствовала, что это действительно творчество от души, наполненное такими знакомыми чувствами, и пела с ним вместе, любуясь им, и ещё более неистово размахивала волосами, когда не могла вспомнить слова. Она была фанаткой именно этой молодой группы, часто ходила к ним на репетиции раньше, и получала огромное удовольствие от их творчества, и ей было абсолютно плевать на мнение других. Именно этот мальчишка-вокалист и, по совместительству, басист, был её кумиром, хоть и был моложе её года на 2-3. Несмотря на то, что она почитала Кипелова и Вилле Вало, по ним она не фанатела так, как по этой группе. Анна слушала душой, и именно этот неопределённый стиль, это творчество, было ей по душе больше всего.
После них выступала группа с двумя вокалистами – парень-гроулер и девушка с прекрасным чистым вокалом – их голоса красиво переплетались. Но Кошке не нравилось, как поёт эта девушка - хоть и получалось красиво, но душа в пение не вкладывалась. Часто вокалистка вообще не знала текст наизусть и пела по бумажке - какая уж тут душевность. Рычание парня нравилось Анне больше, хоть она не всегда могла разобрать слова, но чувствовала в нем больше душевности. Народа возле сцены прибавилось, и стало ещё больше пьяных, которые сильно толкались. Наиболее пьяные прыгали второй цепочкой, ближе к сиденьям, вися друг на друге и еле держась на ногах, они шатались вперед-назад, то и дело налетая на первую цепочку и кидая её на тех, кто стоял возле самой сцены, держась за неё. То и дело кто-нибудь из второй цепочки падал, увлекая за собой других и зацепляя иногда и первую цепочку так, что все валились друг на друга, и получалась куча-мала. Это было весело, пьяные почти не чувствовали боли, но все выпутывались и поднимались из этой кучи изрядно помятые, исцарапанные и в синяках. Анна всё-таки старалась избегать такого падения, потому что для неё это было более чувствительно. Хотя всё равно после сейшена ещё неделю будет всё болеть, особенно шея, но оно того стоило!
Она решила пока посидеть и понаблюдать со стороны, заняв своё место в первом ряду. Несмотря на то, что возле сцены было уже много народа, половина, а то и больше, всё ещё сидела в зале. Дана тоже предпочла не беситься. Наблюдать со стороны, как бесятся другие, тоже было весело, пока на первый ряд кресел не свалилась вся пьяная вторая цепочка. Несколько кресел, похоже, сломались (хорошо хоть пока этого не видно в полутьме среди народа, а то всех могут выгнать до окончания концерта), а Кошке больно ушибли ноги и бок.
Потом на сцену вышли рычащие парни, играющие жесткий тяжеляк, их тексты разобрать было почти невозможно, но под их музыку особенно удобно было беситься, ни о чём не думая, и тонуть в грохоте, рёве и вое тяжёлого дэс-метала.
Наконец, вышла лучшая группа города, самые старшие и более профессиональные. С ними на сцену вылез пьяный парень с видеокамерой и стал снимать сначала музыкантов крупным планом, а потом беснующуюся толпу (Анна отметила про себя, что нужно будет добыть потом эту видеозапись в коллекцию). Вокалист, с красивыми русыми, очень длинными волосами, пел выразительно и артистично, смотреть и слушать было одно удовольствие, но, единственное, что не нравилось девушке - их песни были слишком лёгкими, не мешало бы добавить немного «тяжести» в музыку.
Ещё какой-то пьяный залез на сцену и стал прыгать там, музыканты спихнули его обратно в толпу, в которой трезвых уже почти не осталось.
После окончания концерта народ ещё потолпился немного возле РДК, потихоньку разбредаясь, а потом многие пошли продолжать веселье к кому-то на хату. Анна, немного шатаясь, с кружащейся головой и шумом в ушах, решила всё-таки отправиться домой. Было бы лето, тогда другое дело, можно было бы всем вместе пойти на берег речки и посидеть у костра, а сейчас, на хате, что там интересного может быть? Одна только пьянка и будет!
 Анна, Найт и Дана, попрощавшись со всеми, пошли сначала провожать домой Дану. На полдороге её встретил брат, Дамиан, которому её и передали. Анна и Найт пошли к своему дому. Попрощавшись с соседом, Кошка, очень довольная и всё ещё полупьяная от веселья, написала несколько смс Валере, подробно всё в них описав, и уснула, уставшая, но почти счастливая, несмотря даже на то, что завтра точно всё будет болеть, созреет куча синяков, а шея закаменеет дня на три. Сейшен - это кайф, и этот кайф того стоит!..
24.12.2010 г. / последнее редактирование – 29.06.2016 г.