Первый рассказ

Имена изменены. Первый рассказ.

Миниатюра

Напыщенный собственной значимостью я разглядывал прохожих чувством собственного превосходства. Подобный американскому изобретателю, который придумал подъезжающую пепельницу и считающий, что это изобретение спасет мир. Именно! Я написал целый рассказ и завтра, безусловно, все газеты мира будут оповещать это.

Уже в дверях известного американского издательства я смело вступил на порог. Так и хотелось сказать Живо! Все суда я пришел. Угрюмый швейцар посмотрел на меня и спросил "Вы кто?". Я поперхнулся и скромно сказал: "Я – писатель вот мое первое произведение. Джимми, как я узнал в последствии после долгих лет сотрудничества с издательством, был человек добрый, но справедливый. Он вздохнул и, показав на дверь, сказал: "Начинающим и графоманам туда".

В подвале сидел усталый русский профессор-эмигрант одного из американских университетов, преподававший китайцам русскую классику в кратком изложении. Он отложил в сторону Гете на языке оригинала. (В последствии я много часов провел с ним в рассуждениях о фольклоре шотландских деревушек. Иногда мы спорили так, что Джимми из-за боязни за профессора прибегал разнимать грозных русских, и ему по традиции доставалось как разнимающему...рюмка коньяку, без которого я на кофе не приходил.)

Так вот, тогда он посмотрел на меня и спросил с ходу: "Ты мессия?". Я опешил и промычал что-то про первый рассказ, что он хорош и т.д. Тогда он сказал: "Если ты не тот, кого все ждут и узнают, тогда напиши биографию про себя. Великие без биографии сейчас спросом не пользуются". Я сел писать, хотя скорее приукрашивать. Он взял написанное, потом достал БУКВАЛЬНО большой карандаш и с какой-то монотонностью стал черкать. Потом отдал мне текст. "Я такой-то. Родился. Вырос. Написал." – это все, что осталось. Потом повернулся ко мне и сказал: "Это называется редакторством, давайте ваш рассказ". Я молча развернулся и пошел к выходу.

И тогда он вдруг сказал вдогонку: "Молодой человек, у вас еще есть совесть, а значит, вы будете писать. Заходите. После двух пачек таких вот карандашей мы с удовольствием прочтем ваш первый рассказ, который вы сможете показать в России. А Америку оставьте для жвачек". Он был моим учителем в течение долгих лет, даже когда не присутствовал. И главное, что он привил желание писать. Остальное это уже труд.

А вот что осталось от первого рассказа, и я горжусь им "...После истории с Андреем и Натальей. После смелости их сердец. Я понял, самое главное в жизни это то, что мы переживаем духом, именно пе-ре-живаем, а не пере-жевываем болтливым бытом под аккомпанемент телевизионных сплетен и фактов и из-за зависти к жизни других..."