Спиритический сеанс

               

   Вечером все приглашённые направились в гостиную, которая открывалась крайне редко: собирались неторопливо, степенно, с непроницаемыми лицами. Их встречали хозяйка замка с фрау Гайер и тут же рассаживали по местам, где они если и бросали какую-то реплику или фразу, то совершенно не относящуюся к спиритическому сеансу, как бы стараясь спрятать свои мысли и действия, как бы не спугнуть.
   Довольно просторная комната с большим, матово-тёмной поверхности столом со стульями освещалась свечами, которые мерцали огоньками струящимися к верху или начинающими лихорадочно метаться на своих фитильках, всякий раз, когда открывалась дверь.
   Наконец, все собрались уместно необходимым количеством для нормального проведения сеанса. Фрау Гайер, подготавливая произнесла:
   - Вы чувствуете здесь особую атмосферу, особое настроение, время: то ли остановилось, то ли пошло вспять, или наоборот, готовое нас сблизить с будущим.
   Участники в согласии кивнули: так оно и должно быть.
   Таинственность обволакивала вслед за жестами и действиями фрау Гайер. Сидящие за столом соединились единым прикосновением рук друг друга, мысли и желания в общем порыве устремились для одного: вызвать призрака.
   Напряжение возрастало.

   Чёрным вьюжным пятном промелькнула чья-то тень и появился мужичок маленького роста, не толстый и не худой, но с животиком. На нём пиджак не пиджак, но большой не по размеру, с длинными рукавами. На лобастой рыже-коричневой голове кепка, на ботинках калоши. В одной руке держал книгу, закрытую, к бедру, а заговорил так, что слушать хочется. Нет, всё обычно: голос, речь, жест изредка, едва заметный, непринуждённый.
    - Утро.
   Луч остался на выцветших обоях. Маленький мотылёк полз к нему, быстро перебирая лапками, неуверенно останавливаясь. Недалеко прилипла тонкая паутинка. За шторой жужжа билась муха о стекло. Двое лежали накрывшись простынёю. Сонные. Вдруг, в комнате поросль молодой зелёной травы покрыла ковром всё пространство. Большой цветок на ещё подрагивающе - растущем стебле раскрьлся тонким нежным ароматом запаха. И не один, больше - много. Разные: кустами, соцветиями и в одиночестве, своими непревзойдёнными формами и сочетанием цвета. Из запутанных стеблей показалась курчавая щекасто-круглая голова, весело смеясь. Тут же лук со стрелой, стрела пролетела мимо и куда-то исчезла.
   - А как же я? А как же мы?
   - Он здесь. Не попадает, хранитель верный наш.
   - А как же я? Ну что же ты.
   Как тяжело открыть глаза после такого сна, который приподнял над миром... и с лёгкостью ... скользящий взгляд, рука, рука, прикосновенье ...
   Почувствовал себя и ту, кто ближе всех - вздохнул, открыл глаза:
   - Как долго смотришь на меня?
   Улыбка тихая.
   - Что, утро?
   Трамвая шум.
   - Десятый час?
   И словно оступился:
   - А шторы старые у нас, как выцвели. У нас? У нас, а дальше? Ерунда. Не думать ...
   - Ты что бормочешь милый? Луг, поляна, лес... или квартира?
   - Вдвоём ... Вдыхаешь аромат цветка? Фантазия - из яркого букета и ковра.
   Паук ползёт так торопливо - дела паучьи и муха с тучу.
   - Я - друг, ты друг. Я - женщина. А где ж - она? Что с высока, осталась с нами ... навсегда ... - вздохнула, улыбнулась. - Мужчина и женщина. А, помнишь ты меня? Всегда, хотя бы, вот - вчера ...
   - Глаза прикрыла ты, красива.
   Чуть потянулась и рука, легко скользя коснулась - как зовя. Но тут же, ближе, наклонилась: по волосам, по лбу, по веку, по губам. Задумчиво чуть отстранилась: лениво, мягко, рядом, здесь. День, песнь не песнь.
   - Мы.
   Что сделав шаг через свою же тень, забыли взять с собой, порой навязчивое слово ­- суждено.
   Волны, покачивая лодку, безразлично шлёпались о борт. Невысокие, пахнущие нагретым деревом стенки, они всё же задерживали надводную, лёгкими порывами стелящуюся прохладу. А над головой большое, большое небо синее, голубое и солнце расплавленным кругом, своим жаром раскалило воздух.
   Цветы неровно качнулись, мелькнула рука, колчан уже пустой. А вот ещё один ­стрелой, а вот ещё. Какая смесь. Какая страсть, попали - таки.
   - Что за выдумки? Какой выход воображения. Давно уже всё ясно, я и ты - ты сам, и я. Побыть собой, как не у себя.
   - И ты.
   - И я ... тепло и ласка.
   Мужчина замер, прижав к груди книгу.
   - Кто памяти моей предел измерит?

   Гостиной овладела тишина, никто не решился этого сделать. И только Агнесса Станл дрогнувшим голосом попросила:
   - А ещё
   -  Ещё, ещё ...
Ночь простила, ты нежна.
Но когда же не спала?
Счастье выпито вина,
Не до дна?
   Агнесса почувствовав себя несколько смущённой, почти застыла: на неё смотрели вопросительно, и во взглядах прилежных свидетелей и участников чувствовалась заинтересованность продолжения. Графиня Кноффан в ожидании поправила очки. Агнесса промолчала.
   - Ну кто это может измерить! Да вы что! Кто решиться, кто отважиться согласится в абсолютном познании столь глубокого и высокого чувства! - Кноффан отчаянио и величаво басила над головами, взмахивая рукой.

   Мужчина улыбнулся.
   Вжик!
 
   Лицо фрау Гайер осунулось, а руки остались бессильно белеть на фоне тёмной полировки стола.
    - Я думаю у нас ещё будет возможность провести подобный сеанс. Вы согласны, фрау Гайер? - баронесса решила заканчивать столь необычное ночное времяпрепровождение.
   - Да, безусловно.
   - Сейчас глубокая ночь, большинство из нас устали. Надо идти спать.
   Дворецкий аккуратно потушил оплывающие свечи в опустевшей гостиной.