Борька
"... Жутко вспомнить, сколько хороших людей бестолково погибли на моём веку ! Все люди изнашиваются и - погибают, это естественно ;
но нигде они не изнашиваются так странно быстро, так бессмысленно, как у нас на Руси ... "
М. Горький " В людях "
Борька был интересным человеком. И талантливым. Мог стать большим художником, но не стал. Сгубила его всё та же извечная беда русских мужиков, всё та же стезя русских талантов - алкоголь.
Знал я его давно. Здорово - здорово, как дела ? И всё. Всё наше общение.
Сближаться мы с ним стали в тот период моей жизни, когда я пребывал в "бригаде". Бандитом был.
Он тогда жил со своей второй женой, - совсем молодой девчушкой в осьмнадцать лет. Моя спутница тогда была не намного старше - двацать один год. Это при том, что мне и Борьке было уже за тридцать. Молоденьких себе отхватили. С молодыми телами, мы также приобрели себе и молодые женские мозги, и проблемы из них вытекающие. Но сейчас не о девушках, и не о проблемах с ними связанными.
Бандитская моя жизнь не отличалась разнообразием. Я, как обыкновенный работяга вставал рано утром, и пять дней в неделю ездил "на работу". В мои профессиональные обязанности входили следующие действия : сидение, стояние, передвижение куда-либо для сидения или стояния, а так же изображение крутой крыши. Вот за это я и получал деньги.
Работа была не пыльная и не сложная, а оплачивалась хорошо. За мою месячную зарплату, простому рабочему пришлось бы пахать пол-года. Периодически, конечно возникали напряги, но как-то они обошли меня и моё здоровье стороной. Поэтому о них в другой истории.
Однообразие ! Вот что меня всегда раздражало. Вот тот червь, который глодал мою душу. Сначала тихонько, потом всё сильнее, всё жарче, наконец испепеляя, не давая мне покоя.
Однообразие мест. Однообразие событий. Однообразие людей...
Однообразные люди выдавали однообразные мысли. Говорили одинаково и действовали похоже. А меня окружали именно такие люди. Мы на работе говорили о работе. Но и после работы, вечером, и в выходные, окружавшие меня человеки, предпочитали говорить опять же о работе. Так они поступали не только от скудости ума, но и для того, чтобы казаться круче - перед знакомыми, перед жёнами, перед самими собой. Тоска !
Поначалу и мне нравились эти "понты". Как же - бандит ! Но очень скоро мне всё это надоело - не мой уровень. И я стал избегать вечерние посиделки с бандитами, и выходные проводить не в их обществе. Скучно мне стало с ними. Не интересно.
То ли дело Боря ! Общение именно с ним меня интересовало.
Мы собирались парами - или я с подругой к ним в гости, или они к нам. Брали спиртное и закуски, и бал начинался. Конечно, были у нас какие-то общие темы, которые мы обсуждали сообща, - мужчины и... ну пусть будут - женщины. Мы же с Борей были зрелые мужики и понимали, что этим девахам хочется казаться взрослее, показать нам, что и они что-то в чём-то понимают, чего-то знают и имеют собственное "ценное" мнение. Ну и пусть !
Чем бы дитя не тешилось.
Но в большинстве случаев, девчонки или уходили в комнату и балакали там "о своём о девичьем", или трещали об этом же в кухне, параллельно с нами, или сидели молча и слушали наши дебаты, изредка поддерживая либо опротестовывая какое-либо мнение.
Вот где я отрывался ! Вот с кем мне не было скучно ! Вот кто мне был искренне и неиссякаемо интересен !
Боря ! Какие там бандиты. С Борькой я мог поговорить на любую тему. И говорили, и спорили мы с ним на множество тем. Кино. Литература. Философия. История. Поэзия. Политика. География. Музыка. Флора и фауна. Космос. Секс (куда без него) ! Спорт. Танцы. Изобразительное искусство. Наука и прочее, прочее...
Борька был умным человеком. Признаюсь - он был умнее меня. Многие вещи, которые он понимал уже тогда и хотел донести до меня, я не воспринимал. Я спорил с ним, дискуссировал, но не мог понять. Лишь спустя несколько лет после его ухода, до меня стал доходить смысл того, что Боря пытался мне обьяснить. Но тогда мой разум ещё был не готов к таким мыслям. Борька был эрудированным и интеллектуальным человеком. Интеллект его был сильнее моего намного. И у него была феноменальная память. Во всяком случае по сравнению с моей. Он знал наизусть большое количество стихов, особливо Маяковского.
" ... А вы ноктюрн сыграть смогли бы
на флейте водосточных труб ? ..."
О-о, господа ! За поэзию у нас были одни из самых горячих схваток. Я-то поклонник Есенина, как же ! Боря обожал Маяковского. Мы стреляли друг в друга стихами кумиров, сопровождая личными комментариями тот или иной словооборот. Мы делились мыслями о жизни поэтов и впечатлениями об их поступках.
Боря очень много знал. Гораздо больше меня. Частенько мне приходилось только слушать, потому что я не мог ничего добавить, или возразить, потому что в данном вопросе я был ни бум-бум. Но у меня, при всех моих тараканах, есть одна положительная черта - я умею слушать. И если я в какой-то теме ни хрена не соображаю, или чего-то не знаю, - я не буду лепить что попало, только для создания впечатления о моём интеллекте. Я признаю, что ничего не знаю, и сижу слушаю, изредка задавая уточняющие вопросы. По моему, Боря ценил это качество во мне. Так же, как и я ценил это в Боре.
Ещё, из-за чего нас тянуло друг к другу, я думаю, это возможность спокойного общения, то есть не надо было доказывать что-то. Из нас никто никому ничего не доказывал. У каждого было своё мнение, и мы уважали мнение собеседника. Если кто-то из нас, в конце концов понимал, что он не прав, то он спокойно это признавал. Проще говоря - мы уважали друг друга. А уважение другого, и уважение мнения другого - такая редкость среди русских !
Я любил слушать Борю. А он умел рассказывать. О чём бы он не говорил, он говорил интересно, не скучно и грамотно. Приятно было слушать. Повторюсь - Борька был очень интересным человеком. Я таких после не встречал...
Так же, ещё потому он мне был интересен, потому что с ним можно было просто петь песни ! Боря знал огромное количество песен, как современных, так и прошлых лет. Огромное ! Я же, к сожалению, один процент от того, что знал Борька. Частенько пел-то Боря, я же только подпевал, схватывая окончания слов.
Он знал много песен Высоцкого ! А у того песни не "два притопа-три прихлопа". Боря помнил песни Кузьмина, Барыкина, Никольского, Антонова, Гребенщикова, Шевчука, Бутусова, Макаревича и многих, многих, многих других !
Чего мы оба никогда не пели, так это типа "Владимирский централ" и прочее. Это было не наше.
В общем, - Боря был для меня глотком свежего воздуха, среди сжатого, спёртого углекислого газа бытового однообразия ; светлым окном, в куче бестолковых столбов с двумя руками и ногами.
Потом случилось так, что Борька развёлся со своей второй женой, а я разбежался со своей пассией. Стали мы холостяками, и поначалу нас это даже забавляло.
Свобода ! Вдвоём мы посещали разные "злачные" заведения, рассчитывая найти там новых спутниц по жизни, или хотя бы на ночь. Найти на ночь иногда удавалось.
Когда у нас не получалось обрасти ещё одним телом на тёмное время суток, мы могли просидеть с ним вдвоём всю ночь за разговорами. Выпивали, обсуждали, пели.
Почему-то, вспоминая Борьку, мне в голову чаще всего приходят те моменты, когда мы пели. Может потому, что пели мы всегда, когда уже достаточно выпили, и нам было очень хорошо. На душе было хорошо оттого, что находимся в обществе людей, интересных друг другу. Не глупых и не скучных людей. А когда людям так хорошо, и от алкоголя, и от общества, - то почему бы не спеть ? Тем более, что в большинстве случаев нам нравились одни и те же песни.
Помню, был тёмный осенний вечер. На автобусной остановке в Люберцах стояли два пьяных раздолбая. Они возвращались из гостей. А в гостях они были у двух женщин. Подробнее о дамах не могу ...
Они стояли пьяные и счастливые от своего несчастья.
Они оба были брошены любимыми девушками. Оба только что уехали от женщин, с которыми хотели бы остаться на ночь, но обстоятельства не позволяли. У обоих впереди маячила неопределённость и неустроенность, и поэтому радовались каждому хорошему моменту в жизни. Ну вот не случилось им сегодня обнять голую женскую кожу,
что ж - будем весело тосковать !
" ...Когда меня ты позовёшь, боюсь тебя я не услышу,
Так только дождь стучит по крышам,
Всё тот же забияка дождь ,
Забияка дождь... твой дождь... "
Это был гимн ушедшим годам и пролетевшей молодости. Гимн несбывшимся мечтам и неудавшимся надеждам. Они пели гимн куда-то исчезающей любви, но ожиданиям любви новой, умопомрачительной, страстной и взаимной !
"... Нет я не верю, что это всё нельзя вернуть,
Нет я не верю, что нет просвета в этой мгле,
Нет я не верю, что только это в жизни суть,
Нет я не верю, что нет счастья на земле..."
И это горькое счастье, в тот момент было понятно только им двоим. Для людей, тяжело возвращавшихся с работы, уныло стоящих на остановке, - они были только пьяными идиотами, горланящими меланхолические тексты.
Как-то раз, Боря позвонил и призвал меня к себе. Я пришёл. Был какой-то дорогой коньяк, закуска, голос Буйнова и проектор для слайдов.
Боря налил мне немного коньяка. Показал, как надо держать бокал, чобы греть напиток ладонью.
У него было лирическое настроение. Он вспоминал свою первую жену. Не разлюбил он её и через много лет. До сих пор по ней тосковал. Ностальгия по прошлой любви.
Мы сидели, пили коньяк, и под лирическую песню Буйнова смотрели слайды, на которых был он со своей первой женой - Наташкой. Боря комментировал события и места, запечатлённые на слайдах.
Я слушал его. Пил коньяк. И вспоминал свою Наташку...
А за окном, тихим мутным снегом, шуршала пасмурная Россия...
К вечеру мы уже нормально набрались и решили пройтись в гости. Развеяться.
Мы шли. Жёлтый от освещения фонарей снег скрипел под ногами. Люди брели кто куда. Хороший такой, грустный русский зимний вечер. И мы поём.
" ...Я прошу, - хоть не надолго,
грусть моя, ты покинь меня,
полночью, тихой полночью
ты улети к родному дому,
отсюда к родному до-о-ому ..."
С кем и когда, господа, вы пели эту песню ? С кем ? Когда ?
Вот и я - только с Борькой исполнял это гениальное произведение. Проходящий мимо народ, удивлялся двум русским мужикам, вдруг поющим такую песню. В последнее время люди стали всё меньше петь. Я говорю о простом народе, - не о "фабриках" и бомонде. А если и поют, то что-то вроде "Ах, какая женщина, какая женщина..." или " Владимирский централ, ветер северный...".
А тут :
" ...Где-то далеко, где-то далеко
идут грибные дожди,
в маленьком саду, где-то у реки
поспели вишни, наклонясь до земли ... "
Причём пели мы эти великолепные белые стихи, под класснейшую музыку, пели с чувством, стараясь максимально передать оригинальную мелодию и глубокий текст.
Одна пожилая женщина остановилась, послушала нас
и сказала :
- Браво, ребята ! Я первый раз слышу, чтобы у нас кто-то пел такие песни. Браво !
Мы поклонились и продолжили путь.
" Где-то далеко в памяти моей
................................................"
. И последнюю строчку с таким надрывом, с такой душевной тоской...
" ... хоть память !
укрыта !
такими
большими
снега-а-а-ми !!! ... "
Несколько лет спустя Борька умер. Я слышал несколько версий того, как это произошло, но мне не интересно. Я знаю истинную причину смерти - алкоголь.
После того, как его оставила вторая жена, Боря стал выпивать всё чаще и всё больше. Пять бутылок пива после работы, - это был его вечерний каждодневный рацион. Без этого он не засыпал.
Утром он ехал на работу и с оружием охранял передвигающиеся товары. А вечером, как обычно - пять бутылок пива. Это в будни. Начиная с вечера пятницы, количество выпитого резко возрастало.
Потом он подсел на "коктейли", чем и посадил окончательно своё здоровье. Знаете, все эти "отвёртки", "джины" и "тоники", там же химия сплошная. Вот поджелудочная железа и не выдержала таких издевательств.
Однажды его скрутило так, что он потерял сознание. Отправили в больницу. Врачи ему сказали, что с алкоголем желательно завязать навсегда, иначе - кирдык. Раз в год можно пятьдесят граммов водочки. Но о пиве, и тем более "коктейлях" речи и быть не может !
Какое-то время Боря не пил. Даже начал заниматься спортом. Но долго не выдержал, и постепенно углубился в реку пива.
Иногда я его встречал. В субботу, в два часа дня он мог идти, уже еле передвигаясь, домой. Поздоровавшись со мной, он бормотал :
- Я уже ничего не хочу ...
И продолжал волочить ноги. Я знал, что будет далее. Он придёт домой, включит умеренно горячую воду и плюхнется спать прямо в ванной. Это, в последние годы была его излюбленная позиция, - спать в ванной под медленно текущую воду. Пару раз он затапливал соседей, так как во сне затыкал голой задницей слив и вода шла через край. А мог ведь и захлебнутся.
Потом, часов в шесть вечера он проснётся от жуткого отходняка, быстренько вытрется, оденется и вперёд - к заветной бутылке пива. Пока не доведёт себя опять до состояния нестояния.
С утра воскресенья - сценарий тот же.
На работе, в связи с зависимостью Бори, начались проблемы. Несколько раз он брал отпуск "за свой счёт", который в народе называется "запой". Были случаи, когда он просто не выходил на работу, не предупреждая.
Ему прощали до поры, - он был ветераном в фирме, почти с самого её создания. Потом стал часто "болеть" его пёс, и Боря отпрашивался ради любимого четвероногого. Были и другие "уважительные" причины.
В конце концов терпение у руководства лопнуло и Борьку уволили.
Умер он в середине лета. Меня не было в городе, я появился только через месяц, тогда и узнал, что Бори больше нет.
Не скажу, что как-то был шокирован этой новостью. Я в последние годы жалею больше животных, чем людей. Плачу только о животных. Их смерть меня шокирует
Чем больше Боря погружался в алкоголь, тем меньше мы понимали друг друга. Мы стали реже встречаться. Зачем встречаться, если нет взаимопонимания ? Для меня он стал не "адекватен". Он стал говорить какие-то непонятные для меня вещи. Совершать непонятные мне поступки. Мы перестали общаться. Встречи наши были случайны. Он говорил : " Я уже больше ничего не хочу ..." , и мы шли дальше, каждый своей дорогой.
Иногда, напившись, я включаю Никольского и слушаю.
" Мой друг художник и поэт
Дождливым утром на стекле
Мою любовь нарисовал
Открыв мне чудо на земле
Сидел я молча у окна
И наслаждался тишиной
Моя любовь с тех пор всегда была со мной ... "
И плачу. Под эту песню я вспоминаю именно Борю. Как мы с ним пели...
Потом я прихожу на кладбище. Кладу сигарету Борьке - пусть покурит. Сам закуриваю. Молча смотрю на его портрет и молча много, много ему говорю. Потом закуриваю ещё. И молча много, много рассказываю ему. Затем ещё курю. И много, много говорю Борьке. И плачу.
Потом я говорю ему вслух :
- Эх, Боря, на кого ж ты меня бросил, с кем оставил ? И поговорить-то не с кем, - пустоголовые кругом...
И песни спеть не с кем. Помнишь, как мы с тобой ...
" ...Хоть память
укрыта
такими большими снега-а-ами ..."
Тут в горле у меня клокочет, и я захлёбываюсь слезами...
С кладбища я иду уже успокоённый. Созерцаю лес, овраги, небо. И слышу спиной, как ветки леса тянутся ко мне, хотят меня остановить, и увести обратно, на кладбище, быть может навсегда. И шёпот их постепенно превращается в давящую на грудь мелодию :
" ... Хоть память
укрыта
такими большими снега-а-ами ..."
Свидетельство о публикации №210122400493