Дорога в Вечность. Легенда о Дьяволе

1. Дорога в Вечность

Он протянул ко мне руку и помог взобраться на утёс. Под нашими ногами лежал нежный белый снег. Мы посмотрели друг на друга. Не надо было слов. Я знала, что он ждал меня. Он знал, что я приду. В его глазах я нашла спокойствие, понимание и любовь. Северный ветер мягко обдувал нас, слегка вздымая снежинки у наших ног. А мы смотрели на море. На северное море северного океана. Его искрящуюся рябь, отражающееся в нем небо... А чуть поотдаль, у самого входа в бухту, сверкал спиралями водоворот. Они, жившие здесь, называли его Оком Дьявола. А я, бежавшая от одиночества, называла его Дорогой В Вечность. И мы стояли, прислонившись друг к другу, согревая друг друга своим теплом, и смотрели в водоворот.
И я любила в этот момент, этот ветер, этот утес, эту северную покрытую снегом землю.
- Я скоро уйду, - сказала я ему.
- Я знаю. Ты вернешься. А я буду здесь всегда. Для тебя.
- Я знаю. Я вернусь.
И я знала, что он будет здесь всегда. На утёсе, на равнине перед замком, на берегу, где ледяной океан лижет замерзшую землю. Всегда. Для меня.
А однажды я приду, чтобы остаться с ним навсегда и разделить его одиночество с моим. И, вдохнув в последний раз морской северный воздух и держась за руки, мы пойдем Дорогой В Вечность, где наши души обретут вечный покой.


2. Невинность смерти

Я встретила его совсем случайно. Десять лет назад. Он подплывал к этому берегу, он был капитаном корабля. Здесь он нашел все: потерянный дом, украденную семью. Нашел, чтобы вскоре потерять. И он остался один, на этом снежном берегу. И тогда я встретила его. Он никогда не был мне братом. Он сразу стал мне мужем. Я спасла его из бесконечного круга скитаний по осколкам разбитых надежд, а он согрел меня любовью и нежностью. Мы редко говорим - мы понимаем друг друга без слов.
Эта равнина, изрытая когда-то мышами и щедро политая людской кровью, сейчас устлана белым снегом. Он тонкий, мягкий, нежный. Он настолько невинен, что трудно поверить в спящую под ним смерть. Мы не помним о ней. Мы не хотим помнить. Мы живем друг другом, потому что только в этом наше спасение.
Мы делим мгновения на равнине. Как она прекрасна ночью, под блеском звезд, залитая молочным светом луны! Я прижимаюсь его груди и согреваюсь его теплом. Мы молчим. А в стороне плещется океан. Волны бьются о спину утёса, скользят по ней и тонут в бездне.
- Что будет с этим краем, когда нас не станет? - спрашиваю я.
- Мы будем здесь всегда. Мы часть этого мира. Мы и есть этот мир.
Я смотрю в его глаза. Я ему верю.
К нам приближается человек. Черная фигура, сгорбленная и потрепанная. Я узнаю его. Это Рудольф, слуга замка. Единственный, оставшийся в живых. Он редко показывается, когда мы вместе. Он понимает. Он не мешает нам.
- Господин, чай готов.
Он кивает в ответ Рудольфу, а потом говорит мне:
- Я хочу согреть тебя чаем. Пойдем?
- Пойдем, - соглашаюсь я.
И мы идем к замку. Огромному, черному, наполовину стоящему в руинах, и светящемуся лишь парой окон. А за нашими спинами устало шепчется море и бессильно ударяются волны об утёс.

3. Запах лесных трав

Я не называю его по имени. Почему, спросите вы. У него есть имя, отвечу я. У него несколько имен. Все они - это он один. И они ничего не значат. Для кого-то он волощение зла и силы. Но для меня он воплощение покоя и тепла. И вечности. Я буду звать его Фредериком. Потому что он был рожден с этим именем. Снег сминается под нашими ногами. Но мы знаем, что через десять минут его покроет новый свежий слой. Впереди прихрамывает Рудольф. Старик рад моему присутсвию, хоть и не чем не показывает своих чувств. А я люблю его любовью дочери. Мы проходим через открытый дверной проем в комнату. Горят свечи. Лицо обволакивает влажный прогретый  воздух. Горят свечи, горит камин. Старик подбрасывает ароматной травы в огонь, берет большой укутанный тряпками чайник и идет к лестнице. Фредерик ведет меня следом. Я не сопротивляюсь.
Ступеньки поднимаются вверх, один раз сворачивая направо. Рудольф открывает дверь и мы входим в комнату. Ее обволакивает яичный свет свечей и тонкий аромат лаванды. Мы присаживаемся у окна. Старик наливает чай, пахнущий травами, в коричневые глиняные кубки и уходит. Мы остаемся одни в комнате. Сквозь большое окно мы видим белую равнину и сверкающие над ней звезды. Вдали чернеет лента леса. Едва слышен шум прибоя.
Я пробую чай. Тепло наполняет меня изнутри, а аромат лесных трав пробуждает особенные эмоции. Снег не падает, и воздух за оконом кажется особенно чистым и светлым. Фредерик берет меня за руку. В его глазах я вижу любовь. Мне не надо ничего говорить - он тоже прочитает все в моих глазах. Из леса тонкой нотой доносится вой. Начинается снегопад. Мы прижимаемся друг у дружке и согреваемся чаем. я засыпаю.
- Тебе пора, - шепчет Фредерик.
- Я вернусь, - отвечаю я.
- Знаю.
Я делаю последний глоток, и прижимаюсь к нему еще сильнее.


4. Метель

На равнине свирепствует метель. Влажный морской воздух быстро забирается под одежду, а рассвирипевший ветер бросает снежинки прямо в лицо. Я едва различаю в пелене утёс. Где-то за ним, скрытая снежной пеленой, все так же закручивает спирали Дорога В Вечность. Я оборачиваюсь. Свет окошка замка едва различим. Борясь с ветром, я спешу туда. К теплу. К свету.
Ветер не унимается и упорно отталкивает меня к морю. Я замечаю, что свет на мгновение стал ярче. Но нет времени это обдумать. Я приближаюсь к замку и начинаю различать приближающуюся ко мне фигуру. Фредерик!
Поравнявшись со мной, он обнимает меня, укутав в свою шубу. Мы стоим с минуту обнявшись, а потом медленно пробиваемся сквозь метель к теплу и свету очага.
Старик Рудольф что-то уже наколдовал перекусить. Здесь как всегда тепло от камина и свечей. Мы усаживаемся на теплые шкуры возле камина. Фредерик набрасывает мне на плечи шерстяное одеяло. Старик ставит перед нами кувшин теплого вина. Пока мы едим и пьем вино, он колдует над чаем с травами.
Травы они с Фредериком собирают в лесу, пока меня нет. Они всегда готовы к моему появлению. Они тоже ждут, когда я приду, чтобы остаться навсегда. И я жду. Но еще рано.
Мы поели. Я наклоняюсь к Фредерику, и он обнимает меня. Так еще теплее. Снаружи слышны завывания ветра. Сегодня мы не пойдем пить чай наверх. Там холодно - здесь теплее. Мы все втроем усядемся у камина, а Рудольф расскажет нам какую-нибудь историю.
Запах трав становится все ярче. я слегка подремываю в объятиях Фредерика. Его руки держат мои руки, моя голова пристонена к его груди, мы укрыты одним одеялом. И в эту минуту, кажется, и ощущаешь то самое настоящее простое счастье, о котором мечтаешь всю жизнь.


5. Легенда

Старик вытаскивает три кубка и наполняет их ароматным чаем. Фредерик принимает от него кубки и аккуратно ставит между шкурами, на которых мы сидим, и камином. Кряхтя, Рудольф усаживается с нами. Завтра будет рождество. Завтра мы устроим маленький праздник. А сегодня... А сегодня нас ждет история.
- Это было давно. Я не знаю тех времен. Нам о них говорят лишь легенды, - старик отглатывает чаю и прикрывает на несколько секунд глаза. - Этот край был заполнен солнцем и цветами. Здесь было тепло. Люди не знали снега и холода. Жили хорошо. Не без ссор, не без сложностей - но хорошо. Не отличался этот край легендами и суевериями - но одна легенда была. Говорили, что под утесом, где волны разбиваются о камень, живет Дьявол. Прячется он под скалой - собирает души тонущих. А по ночам, когда редкая буря разыграется на море, сумеречным светом манит он к себе заблудившиеся корабли, и они разбиваются о скалы. И каждое утро после непогоды находили люди на берегу остатки неизвестного судна. Но непогоды случались редко, а сами люди суеверно на утес не ходили. И не купались возле него. Так и жили в мире.
Однажды родилась в одной семье девочка. Как, почему - никто не знал, - но девочка была нерасива. Не просто некрасива, а лицо ее было изуродовано неизвестной болезнью. Только лицо. Поговаривали, что мать когда ждала ее появления раз или два поднималась на утёс, высматривала не возвращается ли корабль мужа.
В ночь, когда дитя родилось, на море была страшная непогода. Говорили, что в ту ночь на скалах разбился корабль отца девочки, и его осколки нашли утром. Так или нет оно было, но ее отец так и не вернулся. Мать растила ее одна. Душой ее вырастила доброй и ласковой. Назвала она девочку Вайей. И все бы ничего, да не сложилась дружба у девочки с ровесниками. Они и не смеялись над ней, но лица кривили и стороной обходили. Она не плакала. Но однажды, солнечным днём, гуляя подальше от людей, забрела она на утёс. Села на его край и стала смотреть на море.
Море искрилось на солнце. Играло цветами. шелестело, бурлило. Далеко вдали видела вайя море, его бескрайний простор, его голубую даль. Другой раз пришла Вайя на утёс через несколько дней. Уселась на том же месте. Волны поднялись к краю утёса, как по волшебству, бурлились и перекатывались узкой дорожкой по краю утёса. Девочка опускала в них ладошки, разбрасывала брызги и смотрела, как они разлетаются в разные стороны и сверкают на солнце, словно бриллианты.
В скором времени стала приходить девочка на утёс каждый день. Прошли годы. Когда Вайе было пятнадцать, настигло ее горе - заболела и умерла ее мать. Все селение провело ее в последний путь. А в первую же после похорон ночь осталась Вайя одна в доме. Не могла девочка найти себе места, страшно ей было. Вышла она на крыльцо и села на пороге. Друзей не было, и пойти было ей не к кому. Подлетела ней птичка, стала летать вокруг девочки и чирикать. Девочка приподняла голову - птичка отлетела в сторону, словно призывая пойти за ней. Небо было усыпано звездами. А огромная луна висела, казалось, над самым утёсом. Вайя встала и шагнула к птичке. Та отлетела еще. Вайя последовала за ней. Та привела девочку к утёсу. Море было черным, лишь слега поблескивая отражениями звезд. "Вайя..." - почудился ей шепот. - "Вайя." Птичка уже куда-то исчезла. Облака стали кружиться и заклубились стеной позади нее, скрыли от посторонних глаз. Поднялись волны, до самого верха утёса, и появилась из волн фигура. Вайя испугалась, но не побежала - замерла, оцепенела. Лицо приближавшегося к ней незнакомца изучало тепло и доброжелательность. Вайя не двигалась.
- Зравствуй, Вайя, - сказал он. его голос был бархатным и приятным. - Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. Я твой друг.
- Кто ты? - едва произнесла Вайя.
- Я... Дьявол утёса. С твоего первого появления на утёсе я оберегал тебя, играл с тобой, заботился о тебе. Теперь ты осталась совсем одна.
- Мама... умерла. - почти раплакалась девочка.
- Ну, - Дьявол подошел к ней и обнял ее, - не плачь. Я не смогу ее вернуть тебе. Но я хочу немного облегчить твою жизнь. Я исправлю твое лицо.
Дьявол отстранился от девочки и сделал несколько пассов руками.
- Теперь, - сказал он, - тебя больше не будут бояться и избегать. Ты будешь красива, как любая девушка в твоем возрасте. А теперь тебе надо отдохнуть. Иди домой.
Вайя покачала головой.
- Что не так? - спросил Дьявол.
- Мне там страшно. Я не могу там уснуть.
Дьявол призвал облака, и они сложились в мягкую постель. Вайя легла в нее и в тот же миг уснула.
Утром она проснулась на мягкой зеленой траве. Она помнила сон, но не знала верить ли в него. Она нагнулась над утёсом и прошеплата "спасибо", и побежала домой.
Со смерти матери на ее плечи легло множество забот. Но каждый день она приходила на утёс. Иногда ночью - и Дьявол выходил из пучины и скрашивал ее одиноство. Иногда днем или вечером - и шептала волнам что-то волнующее.
Люди заметили произошедшие с девушкой перемены, но заметили они и ее частые визиты на утёс. Её не перестали обходить, а еще и вдобавок прозвали Невестой Дьявола. Присмотрел он ее себе, дескать, пока ее мать ожидала, когда на утёс поднялась. Потому и изуродовал, чтоб никому другому не досталась. А теперь вот как матери не стало, так и вовсе себе решил забрать. но никто даже не подумал помочь чем-нибудь бедной девочке. Прошло еще нестколько лет. Вайе исполнилось девятнадцать. И жила она не так уж и плохо. Все у нее спорилось, все у нее получалось. Но люди ее избегали. А в один день все стало еще хуже. Стали они на нее ополчаться. То ли от зависти, то ли от злости, но стали они ее выживать, обругивать, порой даже бросить могли в нее чем-нибудь. Одним вечером собиралась Вайя на утёс, а в окне блики странные отражаются. Выбегает она во двор - сарай горит. Она к колодцу - да толку-то: пока она одно ведро вытащила - сарай уже весь огнем занялся. Глянула она через улицу - люди вышли, на свои заборы опираются, смотрят, улыбаются, никто помогать не бежит. Вылила Вайя одно ведро на горящий сарай, пока другое набирала - огонь на дом перебросился. Разрыдалась девушка и помчалась к утёсу. Упала там на траву - и рыдает. Вышел из воды Дьявол. Смотрит - беда. Рыдает Вайя, горит ее дом. Разгневался он на людей. Закружились облака, полились дождевые потоки. Поднял он Вайю на руки и предстал с нею на пепелище ее дома.
- Было у вас все - и жизнь, и лето, и счастье, - заговорил он, - но ожесточились ваши сердца. Не видеть вам отныне ни тепла, ни цветов, ни лета. Будет проклят этот край до тех пор, пока не войдут в мои воды две чистые любящие души, пока не докажут они своей добротой, что искупил край давний грех. Не вернется до тех пор на эти земли лето. Сказал он так - закружились над краем ветра. Люди попрятались в дома. А Дьявол с Вайей на руках исчез в морской пучине. А в том месте, где они в воду спускались - появился водоворот. И прозвали его люди Оком Дьявола. Когда утром повыходили жители из своих домов, была вся земля покрыта снегом, и мороз был, и холод. И море стало ледяным и жестоким. по началу боялись люди подходить к морю. С веками страх уменьшался - приплывали корабли, уплывали корабли, многие нашли смерть в пучинах Ока, но весна на эти земли так и на вернулась.
Рудольф вздыхает и замолкает. Его взгляд застывает на танцующих языках пламени в камине. Мы тоже посмотрим в камин. Метель слегка притихла. Ветер завывал уже не так сильно. Огонь ласково гладил чернеющие бревна. Мы все думаем об одном: о несчастной девочке Вайе, об удивительной любви и нежности Дьявола и о его проклятье.