Смерть футбола

11 января 2011 года произошло событие, ставшее роковым для истории мирового футбола. На территории коммуны Монтиньяк департамента Дордонь недалеко от всемирно известной пещеры Ласко была обнаружена еще одна пещера с доисторическими наскальными надписями. Местный крестьянин Жак Бушеваль во время прогулки по холмам провалился в глубокую яму. Он упал на кучу мягкой сырой земли, которая, видимо, уже давно постепенно осыпалась с потолка в этом месте. Чиркнув зажигалкой, Жак увидел на каменной стене слабо проступающие знаки. Ему вспомнилось прославившее район открытие в 1940 году первобытных наскальных рисунков, и он решил, что имеет дело с явлением такого же рода. Не без труда выбравшись из ямы, Жак пошел домой, взял лестницу, фонарь, скребок, тряпку, флягу с водой и вернулся к источнику своего будущего благосостояния. Очищенный им участок стены содержал столбики букв и цифр, смысл которых крестьянин понять не мог, поскольку не являлся болельщиком. Он позвонил в столичное археологическое общество и, предварительно договорившись о вознаграждении, подробно описал характер и место своей находки. Прибывшие специалисты аккуратно сняли покрывавшие стену наслоения и практически сразу установили, что выбитые знаки – результаты всех национальных, клубных, континентальных и мировых футбольных чемпионатов, кубковых первенств и товарищеских матчей с 1863 по 3000 год. Произведя на месте анализ каменных пород, ученые датировали записи приблизительно 14-11 тысячелетиями до нашей эры.
Информация об открытии, с присовокуплением результатов нескольких матчей, в тот же день просочилась в газеты. Воспринята она была, конечно, с юмором, однако некоторые смельчаки сделали ставки на ближайший тур и разорили букмекерские конторы. На следующий тур ставки не принимались. И правильно, так как результаты совпали с опубликованными в печати и интернете.
Открытием заинтересовались функционеры УЕФА, руководства и владельцы клубов, ученые умы, финансовые организации, правоохранительные органы, политические деятели, не говоря уж о многомиллионной армии болельщиков. Но никаких внятно выраженных мнений не прозвучало.
Вскоре появились опровержения, щедро проплаченные финансово зависимыми от футбола лицами. Утверждалось, в частности, что надписи сделали археологически подкованные авантюристы, что снимки стен сфабрикованы при помощи фотошопа, что вообще никакой пещеры не было. Однако продажных писак объективное и неподкупное интернет-сообщество недолго думая запинало в урну для навсегда опозорившихся работников СМИ, так как представленные археологами доказательства были неопровержимы. Исследования, проведенные в нескольких независимых лабораториях учеными разных стран, подтвердили подлинность доисторического документа и расходились только в датировке, которая варьировалась с 15 по 10 тысячелетие до нашей эры.
Жак Бушеваль, посмотрев по телевизору передачу о шумихе, поднятой вокруг его открытия, кивнул жене в сторону экрана.
- Я ж говорил, играть не умеют, - сказал он и переключил на другую программу, где шел мультфильм по «Сказке о царе Салтане» А.С. Пушкина.

В первое время приток болельщиков на стадионы усилился. Одним было интересно посмотреть, как отчаянно бьются команды под дамокловым мечом заранее известного результата. Другие надеялись стать свидетелями посрамления древнего пророчества. Однако отступлений от бушевальских таблиц не происходило. Сезон 2010/2011 годов закончился без единого сюрприза. В межсезонье много говорили о прекращении колдовства, о психологической реабилитации подвергшихся внушению футболистов, о полной смене судейского корпуса, о невозможности продолжения ряда чудесных совпадений.
Тем не менее, они продолжились. Даже клубы, которым благоприятствовало древнее пророчество, испытывали смущение, поскольку возникли сомнения в честности и заслуженности их успехов. Победители покидали поле с понурыми головами, проигравшие злорадно ухмылялись.
Когда начался отток болельщиков со стадионов, клубы прибегли к хитрости. Итальянские «Милан» и «Интер», в каменной графе которых стояло 1:0 в пользу первого, договорились о нулевой ничьей. Однако дело закончилось большими неприятностями. Пять незабитых пенальти в ворота «Интера» выглядели слишком подозрительно. УЕФА оштрафовал оба клуба на крупные суммы и вынес постановление о переигровке. Предсказанный счет был достигнут в отчаянной схватке обеих команд с безжалостной судьбой, причем мяч залетел в ворота не с пенальти, а после розыгрыша углового. Аналогичные попытки свернуть с прочерченной Роком колеи, предпринятые в других национальных чемпионатах, привели к огромным штрафам, болельщицким мятежам, громким отставкам и унизительным переигровкам. В конце концов, расхождение с бушевальскими таблицами стало для УЕФА несомненным показателем футбольного мошенничества.
Вера в возрождение элемента непредсказуемости в футболе таяла на глазах. Зрителей становилось все меньше. Часть их переключилась на игровые виды спорта, еще не дождавшиеся своих жаков бушевалей. Другая часть сосредоточилась на корпоративных чемпионатах фирм, министерств, профсоюзов, институтов, факультетов, школ и прочих организаций, не удостоившихся внимания древних любителей статистики. Однако ревнивые суперклубы быстро прибрали к рукам все непрофессиональные футбольные секции, все действующие и потенциальные футбольные поля, облепили своей прославленной атрибутикой все футбольные объекты и распространили принцип предсказуемости на все без исключения турниры. Результаты спускались сверху и были обязательны к исполнению, нарушителей ждала пожизненная дисквалификация.
Однако борьба с другими видами спорта успеха не приносила. Напрасно наемные армии археологов прочесывали французские провинции в поисках баскетбольных, теннисных, хоккейных и прочих пещер. Напрасно то и дело появлялись ложные сообщения о найденных таблицах нефутбольных игровых чемпионатов. Напрасно футбольные идеологи противопоставляли наслаждение красотой и гармонией игры гаденькому математическому азарту, с которым смотрят на табло любители непредсказуемых зрелищ. Отток болельщиков продолжался.
Футбол грозил умереть задолго до 3000 года. Некоторые прогнозисты утверждали, что подавляющая часть результатов, высеченных в пещере, относится не к полноценным чемпионатам, а к локальным ритуально-маскарадным действам, разыгрываемым членами спортивно-исторических обществ, которые по какой-то экзотической причине решили не дать совершенно исчезнуть этому непопулярному виду спорта.

Открытие Жака Бушеваля отозвалось на положении дел не в одной спортивной отрасли. Пошатнулись сами рационалистические основы цивилизации. В кругах ученых умов начались брожения. Появилось несколько теорий, целью которых было осмыслить необычайное явление прошлого, простершее свою жадную лапу над будущим.
Наименьший интерес представляли изыскания археологов, геологов, антропологов, медиков, генетиков, физиков, химиков и других естественнонаучников.
Суть их гипотез сводилось к тому, что человечество имеет дело со случаем ультрагениального футурологического проектирования, основанного на феноменальном интуитивном прочтении генной информации, содержащейся как в самом авторе надписей (или коллективе авторов), так и в объектах окружающей его (их) среды. Будучи существом, слитым с природой, человек воспринимал ее как часть собственного организма и при этом не отличал живую природу от неживой. Это позволило ему развернуть детальную эволюционную картину будущего из его скрытых повсюду многообещающих семян. Он физиологически ощутил это будущее в себе и недолго думая дал ему выплеснуться на подвернувшуюся под руку каменную стену. При этом человек, конечно, не осознавал смысла запечатлеваемых им знаков. Они были знаками, вынутыми из его необычного (или обычного?) внутреннего состояния. Знаками этого состояния. Но почему это состояние распространилось только на одну конкретную область – историю футбола? Очевидно, столь странный выбор связан с одновременной активизацией пинательных мышц ног, приспособленных для письма мышц рук и каких-то еще частей организма. Достаточно было одного их случайного синхронного действия, чтобы возбудился связанный с генными механизмами участок мозга, запустился спонтанный футурологический процесс и раскрылось эволюционно-историческое русло, удачно юркнув в которое интуиция промчалась подводной торпедой более чем через 10 тысячелетий, вынырнула в эру футбола и зафиксировала ее всю с начала и до конца с предельной статистической точностью и лаконичностью.
Вокруг данной концепции вертелись все выступления естественнонаучников. Некоторые расхождения были, и они очень живо обсуждались, но не сведущим в тонкостях естественнонаучной методологии наблюдателям наблюдать за дискуссией было неинтересно.

Больше споров и обсуждений вызвали доклады, прочитанные в гуманитарном секторе. Особое внимание привлекли три концепции.
Первая защищала теорию мирового заговора. Ее авторство принадлежало известному ирландскому историку Чарльзу Стентону. Он утверждал, что еще многие тысячелетия назад возникла некая тайная организация, которая вознамерилась управлять ходом истории с целью, разумеется, концентрации на узком круге лиц всех высших благ и финансовых потоков. Результатами именно их деятельности стали мировые войны, культурные тенденции, развитие электронных СМИ, ну, и наконец, итоговые таблицы всех футбольных турниров. Нет никакого сомнения, что футбол является не факультативной ветвью коварного плана заговорщиков, а его смысловым наконечником. Футбол призван стать завершающей стадией некой всемирно-исторической акции, собрать в себе все прочие сюжетные линии и привести их к единой кульминации. Представленные на стене пещеры таблицы есть формула итогового этапа истории человечества, вбирающая в себя предыдущие этапы и резюмирующая их.
И пусть не смущает уважаемых коллег сомнительная художественная ценность данного доисторического документа. Само представление о художественных достоинствах литературных текстов, скорее всего, спущено нам оттуда же, санкционировано теми же древними кукловодами. Аскетичность их стиля весьма знаменательна, но не герметична. Если мы приглядимся, например, к показателям испанской «Барселоны», то увидим, в зависимости от счета игры и команды-соперника, в одном случае отголосок Реконкисты, в другом – план собора Гауди, в третьем – мазок Веласкеса, в четвертом – гибель Непобедимой  армады, в пятом – ужасы Гражданской войны 1936-1939 годов.
Расшифровывать каменные записи в этом ключе – первоочередная задача ученых. Пока не сойдутся в единое смысловое целое все выявленные значения, мы не имеем права прекращать работы в данном направлении. Только тогда у нас будет шанс разгадать, какой сценарий заговорщики уготовили для нашей планеты на текущее тысячелетие.
По завершении доклада был задан вопрос, являются ли заговорщики представителями человеческого рода или они имеют сверхъестественную природу?
- О, это, безусловно, существа из крови и плоти! – ответил докладчик.

Вторая концепция принадлежала американскому философу ирландского происхождения Эдгару Грею. Он утверждал, что мы имеем дело с самым явным за всю историю цивилизации разрывом пространственно-временного континуума. Человек, заносивший результаты матчей на каменную стену, жил не в древнюю эпоху и не в современную, а вне той и другой, либо в той и другой одновременно. А может быть, и в третьей. Не исключено, что в этих таблицах слились и магические рисунки первобытности, и чемпионаты по футболу нашего века, и годы, проведенные в средневековых застенках инквизиции.  То, что мы воспринимаем как раздельное и относящееся к различным пространственно-временным локусам, было для пишущего единым и переживалось одновременно. Это, конечно, только фантастическое предположение, но оно гораздо ближе к реальному положению дел, чем любые естественнонаучные построения, поскольку факт существования данных надписей подрывает веру в непроницаемость нашего пространственно-временного континуума, каковая является непременным условием истинности любых естественнонаучных положений. Если одно время может забрести в другое, взять там что-то и вернуться, то времени, как мы его понимаем, линейного времени, нет вообще, есть что-то, от чего мы заслоняемся понятием времени. А если нет времени, то наша система измерения времени неверна, не говоря уж о наших «четких» и «ясных» пространственных представлениях.
Какой из этого следует вывод? Таблицы Бушеваля – явленный нам знак начавшегося официального перехода цивилизации в такой режим существования, в котором пространство и время уже не будут рассматриваться как нечто непреодолимое. Мы должны быть готовы к тому, что так называемые чудеса произойдут и во всех остальных сферах жизни общества. Мы должны усердно настраиваться на эту пока не понятную нам, не прочувствованную нами волну бытия.
Докладчику был задан только один вопрос. Если он отметает естественнонаучные истолкования бушевальского феномена на том основании, что они завязаны на пространственно-временном континууме, то каковы, по его мнению, онтологические основания понятийного аппарата гуманитарных наук, на которые он возлагает все надежды?
- Хороший вопрос! – иронично прокомментировал Эдгар Грей.

Третья теория принадлежала российскому филологу Петру Петровичу Сторожевскому. По словам докладчика, она носила дидактический, педагогический и культурно-просветительный характер.
Петр Петрович сразу заявил, что не собирается касаться причин произошедшего, они ему безразличны, и всем должны быть безразличны. Важно другое. А именно – как выстраивать дальнейшие отношения со столь любимым всеми видом спорта? Как вернуть его недавнюю популярность? И нельзя ли использовать новые чрезвычайные обстоятельства в пользу футбола и человечества?
Можно, утверждал докладчик. Футбольный матч с предсказуемым результатом прекрасно приспособлен для ведения на поле различных интеллектуальных игр и выстраивания самых невероятных смысловых комбинаций. Например, игрокам можно дать задание изображать известных литературных персонажей. Так, матч «Бешикташ»-«Панатинаикос», который состоится на одном из этапов нынешней Лиги Чемпионов и закончится со счетом 4:5, целесообразно провести по сценарию гомеровской «Илиады». Пусть игроки обрядятся в троянцев и ахейцев, пусть будут среди них и Гектор, и Приам, и Ахилл, и Патрокл, и прочие античные витязи. Пусть диктор на стадионе читает в репродуктор бессмертные гекзаметры,  а у кромки поля танцуют очаровательные нимфы. Матч Англия – Дания 3:2 будет преступлением не оформить в духе шекспировского «Гамлета», а в матче Россия – Германия 0:6 просто невозможно не обыграть противостояние Обломова и Штольца. Для рассказа о греческом вояже лорда Байрона хорошо подходит матч «Олимпиакос» - «Арсенал» 3:1. А поездку в Рим Николая Гоголя очень уместно вспомнить на матче «Зенит» - «Рома» 1:1.  Писатели всего мира создали достаточно сюжетов, чтобы упаковать в литературно-художественную оболочку любой счет любых команд на любом турнире.
Предлагаемое ученым нововведение, по его словам, не только удесятерит удовольствие, получаемое от спортивного зрелища, но и неминуемо поспособствует повышению культурного уровня человечества. А это повлечет за собой конец всяческих войн, решение экологических и социальных проблем, падение преступности, бум благотворительности, победу над наркоманией, планетарную эпидемию творческого самовыражения и еще множество всяких приятных факторов. Где, кроме нашей несчастной и дебильной России, управляемой ничего не читающими, косящими под крутых подростков ворами-президентами, откажутся от такого подарка?
С другой стороны, продолжал Петр Петрович, в литературу давно пора внедрить футбольный принцип. Это откроет для нее необъятные возможности и сделает ее источником невероятных удовольствий. Например…

Сторожевскому не дали договорить. В разных частях зала началась суматоха, послышались глухие удары и сдавленные стоны скручиваемых тел. Это бдительные полицейские обезоруживали пробирающихся к трибуне агентов ФСБ, имевших намерение пристрелить как собаку подлого предателя Родины.
Докладчика попросили прерваться и занять место в зале, так как, если объявятся новые мстители и стрельба все-таки начнется, то опасности подвергнется не только он, но и члены президиума.
Во время обсуждения выступили первый и второй докладчики. Чарльз Стентон заметил, что литературный ряд, начатый Сторожевским, необходимо продолжить, но рассматривать его нужно не с ассоциативной, а с конспирологической точки зрения. Футбольные романы – это этапы воплощения древнего заговора. Что такое «Дон Кихот» Сервантеса, с его лейтмотивным противостоянием романтизма и реализма, как не та линия, которая впоследствии нашла выражение в многолетней конкурентной борьбе «Барселоны» и «Реала»? И неужели трудно разглядеть в «Красном и черном» Стендаля вечных соперников Лиги Чемпионов – «Манчестер Юнайтед» и тот же мадридский «Реал»? А что сказать о «Войне и мире»? В свете выявленных нами соответствий только слепой может не заметить, что это едва ли не самый футбольный роман в мировой литературе, предвещающий череду столкновений российской и французской национальных сборных. По существу, футбольные романы – это те же бушевальские пещеры, только исходные надписи в них скрыты под более толстыми напластованиями.
Второй докладчик зашел с другой стороны. По его мнению, проведенная Петром Петровичем параллель между футболом и литературой говорит об их общих онтологических корнях.
Я говорю об онтологических корнях литературы, а не понятийного аппарата гуманитарных наук, пояснил Эдгар Грей, повернувшись к задававшему ему вопрос англичанину.
То, что литература пляшет от и вокруг иных оснований бытия, известно давно. Но только бушевальская пещера открыла ту же структурную потенцию в футболе. Может быть, для того и открыла, чтобы внедрить в него литературу? Однако делать это надо не так, как предлагает уважаемый российский ученый, а иначе. Собственно, нужно не столько внедрять литературу в футбол, сколько применять к разбору матчей методологию интертекстуального анализа. Это поможет найти в футболе те элементы, через которые к нему подключаются искомые нами внепространственно-временные структуры.

Петр Петрович Сторожевский, не довольный тем, что ему не дали дочитать доклад до конца, во время выступлений оппонентов вел себя безобразно. Он свистел, корчил рожи, выкрикивал нецензурные выражения, топал ногами, скрипел стулом, теребил соседей, громко кряхтя, выкорчевывал из пиджака несуществующие ворсинки. В конце концов, те же полицейские, которые спасли ему жизнь, вышвырнули гениального русского филолога из конференц-зала на улицу.

Футбол превратился в черную дыру общественного сознания. Ученая элита требовала его запрещения. Как мы можем выпускать ракетно-космическую продукцию, если на территории предприятия стоит марсианский треножник? метафоризировала она.
И действительно, футбол словно превратился в накрытую прозрачным куполом зону, в которой допускалось то, чего не было в остальной природе. Точнее, то, что в ней еще не проявилось, но, безусловно, присутствовало и обессмысливало ее.
Мир, однако, не решался отказаться от этого уже не совсем спортивного зрелища.
Во-первых, не умирала надежда, что элемент непредсказуемости вернется в игру. Пророческая машина могла дать сбой в любой момент.
Во-вторых, футбол еще не до конца утратил сходство с честной лотереей. По прошествии некоторого времени букмекеры начали принимать ставки на игроков, которые забьют мячи, на желтые и красные карточки, на количество ударов по воротам и на другие статистические показатели, не нашедшие отражения в скупых отчетах древности.
В-третьих, на футбольных кумирах, по-прежнему, был крепко завязан рекламный бизнес. Хотя имидж их заметно изменился. К ним относились теперь как к героям, сохраняющим верность безнадежному делу. Поэтому образы знаменитых футболистов использовались, как правило, в тех случаях, когда нужно было подчеркнуть давние традиции, а не новый технологический уровень товара.
В-четвертых, высказывалось опасение, что, упразднив футбол, выйдя из поля действия древнего пророчества, мир возбудит против себя гнев каких-то там высших или низших сил, инспирировавших эту скандальную акцию. Существование футбола воспринималось как залог существования человеческой цивилизации, по крайней мере, до конца нынешнего тысячелетия.
В-пятых, футбол превратился в источник весьма специфического удовольствия. Люди приходили не только посмотреть на по-прежнему красивую, хотя уже и не так захватывающую игру, но и предаться размышлениям о смысле жизни. Видя, как игроки забивают забитые за них кем-то мячи, как вратари отбивают отбитые за них опасные удары, как тщетно пытаются обе команды пробить стену Провидения, зрители проецировали это странное действо на свою жизнь и видели в ней следы тяжелой поступи Рока. Особенно продуктивными метафизические размышления становились после достижения запланированного счета, когда все голы были забиты и начиналась самая грустная часть матча.
Выражение «пойти на футбол» вскоре приобрело значение «предаться меланхолии» и активно употреблялось в случаях, не связанных с этой игрой.

Некоторые клубы попробовали воспользоваться советом Петра Петровича Сторожевского и внести в футбол художественные элементы. Были наняты сценаристы, режиссеры, хореографы, художники по костюмам, научные консультанты. Однако успеха эти меры не принесли. Актерская игра и художественная пластика оставляли желать лучшего, вследствие слабой эстетической и интеллектуальной развитости исполнителей. Да и воспринимающие способности большинства зрителей не соответствовали уровню воплощаемых замыслов. На короткое время эффектные костюмы освежили панораму футбольных газонов, но потом новшество начало раздражать аудиторию.
Прием стал изредка использоваться в комических целях. Например, команда, которой предстояло быть обыгранной со счетом 5:0, обряжалась в тяжелые рыцарские доспехи или выходила на поле с черными повязками на глазах. При этом УЕФА продолжал строго следить за честностью игры, и если экипировка действительно мешала действиям футболистов, а не была бутафорской, назначал переигровку.
Но, не смотря на все меры, количество зрителей неуклонно сокращалось, а доходы от футбола катастрофически падали.
Мир с тревогой и ужасом ожидал первенства планеты 2014 года в Бразилии…

Господин Нормальный Президент выглядел озабоченным. Напротив него через всю трибуну зрители развернули плакат, на котором он наносил невероятной силы удар по воротам, а стоявшие в них друг перед другом бывшие президенты Путин и Медведев влетали вместе с мячам в сетку и оказывались опутаны ею со всех сторон. Два интеллигентно улыбающихся милиционера стояли над пойманными жуликами. У одного стража закона в руках был Уголовный кодекс, у другого – наручники.
Господин Нормальный Президент считал, что негуманно смеяться над пожизненно заключенными в тюрьму преступниками. Они и так получили самое суровое, хотя вполне заслуженное наказание. Стоит ли подвергать их на каждом шагу еще и моральной казни? Мировая общественность неоднократно пеняла ему за народно-карнавальную вакханалию, поднявшуюся вокруг уголовных процессов последних лет. Но что они могут понять, эти иностранцы? Ведь помимо официальных пунктов обвинения, с которыми западные наблюдатели в конце концов согласились, была вина и более тяжелая, не предусмотренная действующими законодательствами цивилизованных стран. Да и в российское она была внесена совсем недавно. Гуманитарный геноцид, пропаганда бесчеловечного бизнеса, крупномасштабные действия, направленные на превращение граждан страны в тупых потребителей. Разве такое можно забыть и простить?
Но сегодняшний огромный плакат - это явный перебор. Зачем впутывать политику в спорт? Зачем вводить в недоумение не привыкших к духовной свободе иностранных гостей? Зачем нагнетать напряженность? Всем памятен провал чемпионата 2014 года в Бразилии, повлекший банкротство страны и вынужденную продажу Китаю трех четвертей ее территории. Теперь Китай ждет такого же подарка от России. Не дождется!
Господин Нормальный Президент повернулся в сторону помощников. Но, подумав, не стал отдавать никаких распоряжений. Его политические противники, которым он никогда не чинил препон, несомненно увидят в приказе убрать плакат страх нынешнего главы государства по окончанию президентского срока самому оказаться на скамье подсудимых. Нет, он не клюнет на эту наживку. Пусть мир терпит.

До настоящего момента все шло нормально. Церемония открытия Чемпионата Мира получилась яркой и интересной. И это не смотря на то, что режиссер Кирилл Серебренников положил в основу шоу события недавнего прошлого страны. Сюжет был прост. На поле вышла многочисленная и странная футбольная команда, состоявшая из персонажей русской литературной классики, изуродованных преступной образовательной программой свергнутого режима. Среди прочих здесь были гламуризированные пушкины, толстые, островские, упокемоненные гоголи, чеховы, платоновы, обизнесмененные карамзины, тургеневы, достоевские, политизированные булгаковы, пастернаки, бродские, просексуаленные андреевы, гумилевы, цветаевы, а также подвергнутые врагами самым изощренным видам извращений герои литературных произведений: чацкие, онегины, татьяны, хлестаковы, печорины, базаровы, обломовы, каренины, раскольниковы и многие другие. Причем, большинство писателей и литературных героев были представлены в нескольких видах и нескольких экземплярах каждого вида. Весь этот пестрый сброд разбрелся по полю, образовав красочные сюжетные очажки сатирической направленности. Одни отдыхали в удобных шезлонгах, другие выпивали в открытом кафе, третьи проделывали акробатические трюки, четвертые лепили коллажи из денег, пятые устраивали ток-шоу и т.д. В центре остался свободным прямоугольник пространства, на котором разбившиеся на две группы окололитературные монстры играли в слабое подобие настоящего футбола. Они то и дело менялись местами с теми, кто занимался всякой бестолковщиной за пределами игровой зоны.
Выглядело все это красиво, забавно и занимательно даже для тех, кто не в силах был идентифицировать персоналий. Вокруг игрушечного поля из положений, принимаемых «запасными игроками», складывались чарующие комбинации, смысл которых можно было интерпретировать по разному. Зрители, не ожидая ничего большего, наслаждались постоянно меняющейся калейдоскопической галереей уморительных карикатур, как вдруг на поле с разных концов выскочили семь десятиметровых гигантов. Это были спроектированные мощными голографическими аппаратами совершенно реалистичные фигуры великих русских писателей: Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Гончарова, Толстого, Достоевского. Они принялись неистово и методично крушить жалкие пародии на себя и своих собратьев по перу, а также на свои и их создания. Уродцы в панике бегали по зеленой площадке, натыкались друг на друга, визжали и злились, пока титаны русской словесности не распинали их всех по шести биллиардным лузам, внезапно появившимся по краям большого футбольного поля. После чего шесть великих классиков встали на страже у этих луз, а в центре поля остался один Пушкин в позе знаменитого опекушинского памятника. Он постепенно рос в размерах, поднялся еще на три метра, остановился и осветился изнутри мягким гранатовым светом.
В этот момент с разных сторон стадиона выбежали гигантские фигуры других русских классиков: Ломоносова, Державина, Фонвизина, Карамзина, Жуковского, Батюшкова, Грибоедова, Тютчева, Фета, Белинского, Островского, Аксакова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Андреева, Чехова, Блока, Белого, Ахматовой, Хлебникова, Мандельштама, Пастернака, Цветаевой, Булгакова, Набокова, Солженицына, Бродского. Составив вместе со стражами взвод из 33 великанов духа, они обняли друг друга за плечи и встали вокруг Пушкина.
Великий поэт ослепительно вспыхнул, из его гениальной головы поднялся большой гриб, наподобие ядерного, а когда ножка гриба растворилась в воздухе и грозное облако рассеялось, над стадионом повис переливающийся разными цветами огромный футбольный мяч, в котором трудно было не узнать символ Русской Национальной Идеи.

Следующим в программе было выступление главы государства, принимающего Чемпионат.
- С Богом! – лаконично выразился господин Нормальный Президент и сел на свое место в секторе почетных гостей.
Стадион замер в катарсическом восторге.

И вот теперь мудрый правитель с тревогой и нетерпением ждал начала. Трибуны были заполнены до отказа. У выхода из подтрибунного помещения топтались одетые в одноцветные футболки игроки сборных России и Гондураса. Согласно бушевальскому пророчеству, хозяева проиграют со счетом 1:4, но все-таки выйдут из группы и уступят в 1/8 по пенальти сборной Китая, будущему победителю первенства. Однако как для организаторов, так и практически для всех зрителей успех Чемпионата определялся не цифрами на табло и итоговыми местами. Все зависело от того, в каком русле он потечет с самого начала. От того, каким будет начало.

Господин Нормальный Президент взглянул на поле и первый раз за сегодня широко и тепло улыбнулся. Все будет хорошо! Теперь все будет хорошо!
К точке сбрасывания мяча, к установленному в ней микрофону, сильно сутулясь, нервно потирая нос, то и дело спотыкаясь и воровато озираясь по сторонам, шел Петр Петрович Сторожевский.
В дрожащей от волнения руке он держал несколько распечатанных листов бумаги…