Прости нас

Последнее что я помню, это страшный металлический визг, а потом кабинка чертова колеса, в котором я имел счастье сидеть, оборвалась. Дальше - пустота.
Но теперь я иду по аллее. С обеих сторон нависают осенние деревья. Но только не те, что золотом усыпаны. Нет. В этой аллее побывала бригада воров, что посрывала всю желтую драгоценность с ветвей. Работали профессионалы - листвы не было видно даже на тротуаре.
Странно, но я не помню как здесь оказался. Вот я сижу в кабинке, вот мое сознание плывет в абсолютной пустоте и вот я оказывюсь зажатым между двух искуственных лесов.
От нечего делать иду вперед - куда-нибудь, да выйду.
Усталости совсем нет. Наверное поэтому я совсем потерял счет времени. Может быть я шел всего лишь час, а возможно что и целую вечность.
Но однажды я увидел идущего навстречу человека. Мужчину.
Вот мы приблизились друг к другу и я разглядел идущего - высокий, с широкими плечами негр, одетый в легкую куртку и простые серые брюки. Вот уж кого я не думал встретить в этом загадочном месте, так это огромное дитя Африки.
- Эй! Здравствуйте! - подойдя чуть ближе, окликнул я его.
Великан ничего не ответил, но когда мы поровнялись подал мне руку. Я пожал ее, попутно отметив что его богатырское телосложение вовсе не надувные шарики, спрятанные под курткой.
- Здравствуй, - первое слово, услышанное мной в этом тихом месте. На удивление приятный бас огласил все вокруг и, кажется, заставил закачаться мелкие веточки.
- Вы не подскажите где мы? - спросил я, лихорадочно вспоминая, что делали все те многочисленные герои книг и фильмов, коих авторы и сценаристы отправляли на тот свет. На ум ничего кроме стереотипных вопросов не шло. Оно и к лучшему, пришло мне откровение.
- Идем.
Делать было нечего и я пошел за своим спутником, который отправился туда, откуда только что пришел. Видимо, он проводник. Вот уж не думал что Харон - негр. Да еще и такой большой. Зато он молчалив, что вполне подходит под описание проводника мертвых.
Странно, но я почти не переживал из-за собственной гибели. Случилось, так случилось.
Шли мы долго. А может и не очень. Негр как молчал так и продолжал хранить молчание. Я же опасался нервировать своего нечаянного друга и тоже поддерживал безмолвие.
Вдруг, а может это случилось постепенно? я услышал плач. Вернее нестройный хор рыданий и завываний. Казалось, что целый сонм людей зашлись в едином горестном порыве. Мне стало не по себе и я отважился спросить:
- Кто это плачет?
- Христиане, - неопределенно махнув в правую сторону, ответил мужчина. И правда, плач доносился из-за деревьев с правой стороны аллеи.
- А почему же они плачут? Они попали в ад?
На это мой собеседник усмехнулся и процедил:
- Хуже. Они узнали что рая нет.
Мы продолжили свой путь. Из головы все не шли тысячи плачущих людей. Христиан, как сказал негр. Мне было жаль их. Видимо неожиданно открывшаяся правда свела их фанатичные души с ума. Но кроме того, внутреннне я радовался что великан не повел меня к ним. Плакать мне не хотелось. Я не был христианином.
Со временем плач стих. А после и вовсе прекратился.
Но однажды я снова услышал плачущих, рыдающих и кричащих. Теперь голоса доносились откуда-то слева. Я спросил:
- Кто плачет на этот раз?
- Это буддисты.
- Отчего они плачут?
- Они узнали что нирваны нет.
И мы снова продолжили путь. И каждый раз мы слышали стонущих от горя людей. Мы прошли мимо мусульман и евреев, кришнаитов и индуистов, мимо древних египтян и древних же греков. Однажды мы даже проходили мимо сатанистов. Последние рыдали пуще всех предыдущих, хоть их и было поменьше.
Мы шли и шли. И не было конца этой аллее. Аллее Плача, как я назвал ее для себя.
Мне же плакать не хотелось. Я не был верующим. Я был ученым, прежде чем моя жизнь завершилась. И я привык оперировать четкими понятиями, далекими от эфемерной субстанции веры. Я был атеистом. И судя по тому, как презрительно отзывался о людях мой спутник - он тоже был атеистом.
И вот, мы достигли конца. Огромная площадь, сплошь заполненная людьми. Плачущими людьми. Рыдающими людьми. Людьми, что в бессилии изменить что-либо, бьются в истерике.
Я был поражен. Так много боли, страдания и безумного исступленного горя я еще не встречал.
Тут мой проводник покинул меня. Он сел на колени и зарыдал. Как маленький мальчик, в голос, совсем не стыдясь. Он рыдал и рыдал. И не было конца его слезам.
Я пошел дальше уже в одиночку. Я проходил мимо людей. Обходил их реки безумия. Ни одного спокойного, мирного человека я не увидел.
Я двигался в центр площади. Там виднелось некое возвышение. Что-то похожее на храм.
Все ближе и ближе.
Монолитное строение, сплошь из черного мрамора, необъятной громадой нависало над безутешной толпой.
Подойдя ко входу я заметил надпись над дверью. Как оказалось, это был мавзолей. Усыпальница. Место последнего сна.
Над порталом было высечено:
"Прости нас, Господи".
Я опустился на колени и заплакал.