Полночный ветер-шевалье

***
Полночный ветер-шевалье,
ворвавшись в безмятежность снов,
Подарит звёздное колье
С пьянящим кружевом стихов.

Полночный ветер-шевалье,
Романтик с тёмными глазами,
Придёт, слегка навеселе
И потанцует вместе с вами.

Укутает вуалью грёз,
Обнимет нежными руками.
Рассыплет искры ярких звёзд.
Безумец с грешными глазами.

Он непременно к вам придёт.
Оставьте свечи на столе.
В одном лице огонь и лёд –
Полночный ветер-шевалье.

;;;

Прошит столбами горизонт –
Земли и неба место встречи.
Там неба голубого сон
Сливается с реалью вечной.

И не понятно: что есть что?
Где сферы высшие? Где базис?
Смешенье сложного в простом.
Мираж? А может быть, оазис?

Что горизонт? Намёк границы
Слиянья неба и земли.
К нему стремятся души-птицы
Людей, затерянных вдали.


***

Хрустящий гравий под ногами,
Дорожка в парковой глуши
Шуршит под тихими шагами
Осколком каменной души.

Поджав костлявые колени,
Кусты присели пообоч,
И ожерелье из сирени
На них роняет Леди - Ночь.

Фонарный свет – луны соперник –
Сгущает призрачность теней.
И небо кажется безмерным
Провалом с вышивкой огней.

По хрусткой гравийной дорожке
За пограничность бытия
Приблизиться – хоть на немножко –
Пытаюсь к смыслу – кто есть я?

И жадно тишине внимаю,
Души очистив камертон.
Хочу понять…не понимая,
Что не реальность это, сон.

;;;

Мне бы выпить ночной тишины,
Захмелеть  хороводием звёзд,
Поцелуем распутной луны
Заглушить неуёмный вопрос.

Ветер синий всей грудью вдохнуть,
Клок тумана поймать на ладонь.
Мне б закончить неначатый путь,
Что пророчит мне звёздный огонь.

***

Безумие – разумности осколки,
Что режут вечность острыми краями.
И бестелесность облачная колка
Лучами звёзд под времени руками.

Безумие: душой открыться людям
И улыбнуться на холодный взгляд,
Искать любовь в потоке серых будней,
И посмеяться по дороге в ад.

Разумности осколкам я не верю.
В них – логика, и нет высоких сфер.
Безумство вечно.   
В нём смешны потери.
Оно, всегда, - распахнутая дверь.

***

Забудь слащавые узоры
Словоплетений. Это – бред.
Пойми, за крепостью заборов
Цветок души – лишь пустоцвет.

Открой любви своей границы.
Шлагбаумы рёберной дуги
Сдержать не смогут сердце-птицу,
Что верит: люди – не враги.

И, может, будет неудачен
Твой первый, трепетный полёт.
Но это ничего не значит.
Не останавливай свой взлёт.

И вот когда в упругость ветра
Вонзишься взмахами крыла
Поймёшь, что жизнь была бесцветна,
Что ты была, но не жила.


;;;

Вечерами спокойными, томными
Осень кружится в танце души.
Время смотрит глазами бездонными,
И ты просишь его: «Не спеши.

Не спеши уронить стылость ветра.
Зиму снежную ты не зови.
Посмотри, сколько радости, света
В этом танце осенней любви».

Отзвучат ноты золотом листьев.
Снега занавес танец прервёт.
Но в метельные ночи нам снится
Осень, листья и танец-полёт.

;;;

Всё просто: быть или не быть.
Глаза тихонечко закрыть
И над землёю молча плыть,
Стараясь прошлое забыть.

В растворе дня маячат ночи,
 Никчёмность жизни одиночек
И настоящее – «не очень».
Всё как-то вскользь и между прочим.

И суть скользит, как шёлка нить,
И ничего не изменить –
Не ухватить и не испить.
Чужую жизнь в себя не влить.

А стоит что-либо менять?
На зеркала чего пенять,
Коль сам не смог себя понять,
В себе самом себя принять.


;;
На осеннем ветру
Под промокшим плащом
По ладошкам листвы
Кто-то бродит с дождём.

На ладошках листах
Кто-то ищет ответ.
С неба сыпется грусть
В сентября разноцветь.

На ладошках листах
Жёлто-красная суть.
Кто-то ищет ответ
 И не может уснуть.

Что прочтёт этот Кто
 На ладошках листах?
Может, важное что?
Может, сущий пустяк?

Под промокшим плащом
На осеннем ветру
Кто-то бродит в дожде,
Словно инок в миру.

;;;

В обёртку слов я заверну печали,
В раскрашенный кулёчек положу,
Накрою паутинкою вуали
И бантиком улыбки завяжу.

Тепло души и искреннюю нежность,
И сладость губ, и ласку, и рассвет,
И тёмных глаз безудержную грешность
Я положу в изысканный букет.


ЗАКАТ

Закат расплавленным металлом
Окрасит донца облаков,
Полнеба заливая алым
Огнём от солнечных клинков.

И в этом зареве небесном
Накал остынет злобы дня.
Ступени истин неизвестных
Над горизонтом из огня.

Смешались в нём печаль и ярость,
Изысканность и пошлость слов…
В закате чувствуешь усталость
От пресловутых «двух шагов».

;;;

Гремят мне ангельские трубы:
«Не возжелай чужой жены!»
Но, эти ласковые губы
Так удивительно нежны.

Пусть это тяжкий грех и срам.
Наказан буду, несомненно.
Но всё на свете я отдам
 За тёплый шёлк её коленей.

Хохочет дьявол за спиною:
«Не возжелай чужой жены!»
Но сладко, именно с такою,
Волшебное вино луны.

Узду готовя мне тугую:
«Распутник!» - злобу не таят,
Но всё-таки, жену чужую
Целую, поднимаясь в ад.

***

Ласковы речи,
Зажжённые свечи,
Безумство, любовный дурман.
Я обнимал твои нежные плечи
И верил в самообман.

Всё очень знакомо,
И, в общем, не ново.
Затёртая, старая роль.
Потом будет снова
Предельным изломом
Привычкою ставшая боль.

Скомканных простынь
Белеющий остров,
Забытый, увядший букет.
Всё кажется просто?!
Но, жалится остро
Безжалостный утренний свет.

И снова, под вечер,
Зажжённые свечи –
Мы с новой подругой близки.
Сжимая ей плечи
Я в нежные речи
Бегу от безумной тоски.

;;;

Луна рисует на тучах
Белёсый расплывчатый нимб.
Утомлён я, душою измучен,
Непривычным я чувством томим.
Бледно-серые в небе пейзажи
По ночам. Нереальная даль.
Словно пепел бумажный на саже
Туч искомканных рваная шаль.
Что за чувство опять меня гложет,
Бьёт бессонницей, болью в виски?
Завершаясь, мне душу тревожит
Переход от любви до тоски.


СТРАНА НИГДЕ

Что нужно мне
             в далёкой синей мгле?
Зачем бежать до самого до края?
Страна Нигде
          на карте на столе.
Страна Нигде -
             осколочек от рая.

По ней брожу,
            когда в душе туман.
Звучит там музыка:
               сурдинки и свирели.
Страна Нигде –
            мечта, самообман.
Но кружит голову мне
                терпкий запах елей.

Страна Нигде –
              мой вымышленный мир,
Кусочек детства
              в взрослый мир проникший.
Страна Нигде –
              убежище, кумир,
Мои грехи             
         заранее простивший.


;;;

Качаем старой колыбелью
Притих малыш в объятьях сна.
Не тронут жизненной метелью,
Не знает он, как жизнь страшна.

И пусть подольше он не знает.
Любовь, укрой его крылом.
Пусть нежно колыбель качает
И греет мамино тепло.


***
Из океана солнечного дня
Эскадрой тёмной сумерки придут.
Речитативом серым осеня
Лазурь небес, пройдут и там и тут.

Лейб-гвардией застынут в переулках,
Как серо-синий авангард ночной.
Шаги от стен отэхивают гулко
Под мёртвый свет  подаренный луной.

Развесив тёмно-синие шинели,
Укроют город вязкой тишиной.
Осколками в моём сверкает теле
Нелепый страх: Они пришли за мной!

***
И снова дождь.
            Растерянный и тихий –
Промокший странник в поисках тепла –
Задумчиво
       рисует чьи-то лики
Озябшим пальцем на холсте стекла.

И шепчет он –
          промокший странник вечный,
Читая то ль молитву, то ль стихи.
Идёт под шелест капель в бесконечность,
Роняя слов алмазы в лопухи.

И не понять... Но хочется услышать,
Что шепчет дождь, идущий по земле,
Плащом намокшим задевая крыши,
Рисующий в заплаканном стекле.

;;;
Ноябрь.
Почти что зима.
Наверное, выпадет снег.
В тучах рваных мелькает луна –
Обнажённый, бессмысленный свет.

Это – время сидеть у камина,
Пить коньяк и смотреть на огонь,
Что играет весёлым кармином
На углях, словно солнечный конь.

Дым табачный тихонечко стелется
Исчезая в тоннеле трубы…
Я хочу, хоть немного, развеяться
Ничего не прося у судьбы.

***

Чашка кофе в уютном кафе.
Пустой разговор – ни о чём.
В зелёном пушистом кашне
В окно улыбается клён.

Музыка тихо струится.
Столики в сизом дыму.
Мысли, как вялые птицы,
В кофейно-коньячном плену.

Кофе, коньяк, сигареты,
Темы ни в лад, ни  впопад.
Вечер скользит силуэтом.
День уплывает в закат.

Время растянуто - вяло.
В неспешности тоже есть суть.
Сегодня мне нужно так мало –
Я, просто, хочу отдохнуть.


МУЗЫКА

Что музыка? Всего лишь рельсы-струны,
Ведущие за горизонт, за грань,
Души мятущейся безумный
Последний шанс ступить за край.

В ней Тайна, Нечто, Необычное,
И приземлённость чувств и тем.
В ней каждый ищет что-то личное,
Находит только свой тотем.

Что музыка? Простор, упавший навзничь,
Иль небо, содрогаемое ветром,               
 Иль час, что не назначен и не назван,
Стучащий в окна, черепа и двери.

Что есть она? В хрусталь налитый пламень,
Туманистый от измороси чувств?
А может быть, она – тяжёлый камень,
Отполированный прикосновеньем уст.

Что музыка? Мечты дорога в вечность,
И капли слёз, упавшие на грязь.
Крыло удачи? Край и  бесконечность?
Души с душой невидимая связь.

ПУСТОТА

Нет, пустота не пахнет болью.
Слегка – просыпанною солью.
Дорожной, смоченною пылью
Ночного серого дождя.

А цвет у пустоты прохладный,
Слегка увядший и нескладный.
В нём утомлённая парадность
Где ты – не ты, и я – не я.

***

Не беги по затерянным тропам.
Никого в пустоте тупиков.
В сердце лишь обезумевший шёпот
Тех, кто выбрал довольство рабов.

Разве знал ты, что крайности рядом.
«Да» и «Нет» - между ними лишь миг.
Наполняешь слова свои ядом,
В горле бьётся задавленный крик.

Кто ты есть, заблудившийся в мире?
Что за мысли в твоей голове?
Ты один среди сотен кумирен –
Многоточие в первой главе…

;;;
Потоки слёз ещё не раз
Прольют дожди, спеша над нами.
А мы, сомкнувшись головами,
Чужих не замечаем глаз.

Что люди нам?
             Мы их не видим.
Мы здесь, сейчас, глаза в глаза
Находим свой, особый ритм,
И наше небо – бирюза.

Дожди спешат и сыпят влагу
Алмазно-звёздною пыльцой.
А мы, как два листка бумаги,
Скреплённых строчкою одной.

В своей любви не сомневаясь,
Смотреть не отрывая глаз.
Глаза в глаза, не отрываясь…
И больше счастья нет для нас.

***
Протянет город площадей ладони
Ко мне, стоящему в вокзальной суете.
Уже в дороге
           я, уже в вагоне,
А город тянет мне ладони площадей.

Я с ним прощаюсь,
                словно с другом детства.
Мы вместе выросли,
                но ты меня прости.
Я увожу лишь памятным наследством
Ладони-площади…
              И разные пути.

Всё то же…
        Только время изменилось.
А я не смог.
           Я – прежний, без затей.
Прощай, мой город.
                Жаль, что так случилось.
А город тянет мне ладони площадей.

;;;

Придёт гроза, взорвав безмолвье
Раскатом громовых шагов,
И пальцами блестящих молний
В округлость ткнётся куполов.

Разбудит эхо колоколен,
Вспугнув притихших голубей,
Упавший навзничь гром на поле,
Обрызгав дождиком людей.

И воздух станет чистым, свежим,
Травой омытой напоён.
Весь мир вздохнёт легко и нежно,
Грозою удовлетворён.

***

Наш роман завершился прилично,
Без скандалов и пошлых обид.
Вы ушли из моей жизни личной.
Я – из Вашей, и даже забыт.

Мы давно уже были соседи,
Просто люди, что рядом живут.
И по осени  в лиственной меди
Мы расстались в преддверии вьюг.

Всё закончилось просто и скучно.
Наш костёр догорел до золы.
Мы её разложили на кучки,
На твоё и моё поделив.

Мы из нежности выпили соки
Все, и взяли в пространство билет,
В никуда, где потеряно мокнет
Одинокий холодный рассвет.

;;;

Нарисуй пейзаж красивый.
Тот, где рядом я и ты,
Где раскидистые ивы
Звёзды ловят из воды,

Где темнеющее небо
Не тревожно, а тепло,
Где, играющие, слепо
Рыбы бьются о весло.

Тот, где лунный свет на речке –
Серебристые мечты.
Где смешные человечки –
Силуэты – я и ты.

***

Не надо шептать, вы – кричите!
Услышит идущий вдали.
На солнце не жмурясь смотрите.
Не бойтесь взлететь от земли.

Не бойтесь услышать не то,
И сделать, хоть что-то, не так.
Не кутайтесь в ворсы манто
От плача бродячих собак.

Не стоит любить «между прочим».
Не длите разлуки и боль.
На раны души одиночек
Не сыпьте иронии соль.

Не бойтесь быть кем-то нелепым.
Забывшись, болтайте чушь.
Не прячьте же души в склепы.
Не бейте вы зеркало луж.

Не надо шептать. Вы, кричите!
Сжигая свои корабли.
И заново путь свой начните,
Без страха взлететь от земли.

;;;
Холодный свет вокзальных фонарей.
Он провожает ночью и встречает
Куда-то едущих, приехавших людей.
Лишь ранним утром он тихонько тает.

Ну, а пока ночная темнота,
Вокзальный свет – жемчужным ожерельем
На плечи города прилегшая мечта,
С нелепым привкусом похмельного веселья.


;;;
В полубредовом полусне
Прошу, как нищий подаянья,
Как грешник просит покаянья,
Конца дороги в полутьме.

Иду по ней в туман и даль.
Несу в котомке корку хлеба
И грусть, и смех, сиянье неба.
Во фляжке плещется печаль.

Когда приду? А разве важно?
Я, просто, парусник бумажный.
На повороте вижу каждом
Тебя. К тебе приду однажды.

***

Дорога Поэзии.
             Вёрсты крестов.
Сколько их было и будет.
Впечатана в гравий брусчатка листов –
Стихов, отражением судеб.

Сколько в пыли лёгших навечно?
Попробуй, поди сосчитай
Тех, кто однажды выбрал беспечно
Верёвку и острую сталь.

Кресты по обочинам – вехи не лгавших,
Тех, кто однажды ушёл,
Устав от безумия, веривших, знавших,
Что небо – отчасти – пол.

Дорога Поэзии: святость в распутстве,
Мечты поломавшие крылья.
Брусчаткой легли на гравий напутствий
И… скрылись под времени пылью.

;;;
Интимный, мягкий полусвет,
Любовная игра.
И тонет в ласках слово «нет»
Под сумеречность бра.

Как сладок он – любовный бред,
Что в шепоте твоём.
И что-то я шепчу в ответ.
Мы в вечности вдвоём.

Во вседозволенности рук
Все откровенья сна.
Под мягкую упругость губ
Опять схожу с ума.

***

Расскажи о своей мечте
И о странных, нелепых снах,
Что приходят в ночной темноте,
Словно серый и липкий страх.

Расскажи о любви своей,
О единственной, лучшей, нежной,
И о том, как в один из дней
Всё закончилось, кроме надежды.

Расскажи мне, как ты живёшь,
Что за мысли тебя тревожат.
И пускай это будет ложь.
Ничего, это нужно тоже.

Рассказав обо всём, уйти,
Чтоб не встретиться больше вовсе.
Мы случайно сошлись в пути.
О своём говорили, в общем.



;;;
Кому-то нужно быть не тем
И не искать себе тотем,
И биться в клетке слов и стен,
Не понимая снов и тем.
Кому-то нужно быть не тем.

Кому-то нужно быть другим:
Распущенным или святым,
Носить улыбку, словно грим,
Бывать и сложным и простым.
Кому-то нужно быть другим.

 Кому-то очень нужно быть
Никем в Нигде и, просто, жить.
В туманной дымке мыслей плыть,
Из паутин свой мир кроить.
Кому-то, просто, нужно быть.

;;;
Благие намерения –
Асфальт дороги в ад.
К бесам всё! Потерян я!
Нет пути назад.

Не давят мне крылья на плечи.
Не ангел! и этому рад.
Только зачем эти свечи,
Что за пропащих горят.

Что будет со мною? Не знаю.
Что в будущем? Мутная даль.
Я к небу глаза поднимаю.
Там, облака рваная шаль.

Не нужное, нежное сердце
Пылью покрылось давно.
Жизнь – инфернальное скерцо.
А может, немое кино.


РАБ

Упавши ниц, целуешь страстно землю
У ног хозяина,
          - Ты – раб! Ты есть ничто!
И шепчешь истово: «О господине, внемлю».
Свобода – миф, и клетка – твой простор.

Кандальный звон милей, чем шелест леса.
Что солнце? Только зарево с небес.
Мечтательность тебе неинтересна,
Она страшит, как на гравюрах бес.

«Из праха вышел и во прах отыдешь!»
Иконы благостны, но так суров их лик.
А тень креста, как рабской веры имидж,
Из глаз изгонит вольных мыслей блик.

Ты есть Никто! «Страдай и да обрящешь!»
Ведь счастье есть, но где-то, за чертой,
За той чертой, где истина скользяще
Закроет взор чернильной темнотой.

Целуй же пыль. Рабу не нужно небо.
Овцой будь в стаде с психом-пастухом.
Свобода для тебя всего лишь небыль.
Твоя душа раздавлена крестом.

;;;

Приблизится, темнея синим, небо,
Истому вечера целуя сквозь вуаль.
Туманом в скверах разольётся нега.
Волнистым облачком расстелется печаль.

Далёкое, вдруг, станет очень близким.
На небеса уляжется луна,
Молочно-белой выщербленной миской
Меж пузырьков вселенского вина.

;;;

В ручей холодный после долгого пути,
Усталый путник, ноги опусти.
Водой бегущей пыль дороги смой
И улыбнись, ведь ты пришёл Домой.

Шёл по земле, от края и до края.
Хлебнул пригоршнями из ада и из рая.
Ты мёрз на севере, на юге жарил кожу.
Ты был как все, и всё же, непохожий.

Во снах ты видел степь в брусках полей
И клин летящих в небе журавлей,
И пух – воздушный, белый – с тополей.
А все вокруг твердили: «Не жалей».

Везде, где был, всё было, но не так.
Не тот восход, не тот совсем закат.
И дождь чужой был с мыслями не в такт,
И был другим обычный снегопад.

Но все дороги свой имеют цикл.
И ты вернулся к месту детских игр,
Откуда начал путь, где обретёшь покой.
Усталый путник, ты пришёл Домой.

;;;

Ну что же? Было-сплыло?
Бурьяном поросло?
Да пыли мгла закрыла
Оконное стекло?

И затерялась тропка
В немыслимой глуши,
Где ты касалась робко
Костра моей души.


;;;

Мне снится море. Волны, паруса.
И зелень острова, и рифов полоса,
И облака на синих небесах,
А рядом чистые, весенние глаза.

Мне снится море, близкое до боли.
Манит оно простором спящей воли.
О берег трётся ласково волна
Котёнком синим. Свет и тишина.

Мне снится море. Жаль, что только снится.
Хочу поверить, опущу ресницы –
Сверкнёт душа полётом синей птицы
Над морем. К небу, солнцу устремится.
И рядом та, с весенними глазами,
И вдаль летящий бриг под парусами.

;;;
Мне не замедлить этот путь.
И не ускорить.
Будь что будет.
Когда-нибудь пойму я суть
Чужих сравнений, книжных судеб.

Когда-нибудь, в кругу своём,
Спираль уложится колечком.
Возможно, миг, на круге том,
Свернётся эмбрионом вечным.

Я признаю, что нет ответа,
Что там – за гранью, за чертой,
Где сумрак мрачно-фиолетов,
И души пьют за упокой.

«Не уповай на волю божью»…
И всё ж, хотел узнать бы я,
Зачем надежды пачкать ложью,
Коснувшись зыби бытия?

;;;

Скользящий по гребню волны,
Идущий над бездной по краю,
Раздвинув четыре стены,
Увидел миры, что за гранью.

Увидевший сказочный блик,
Ликуешь душою бессмертной.
Но с неба глядит чей-то лик:
«Кто ты, рискующий смертный?»

На узкой дорожке судьбы
Ты случаю бросил перчатку.
Ты вышел из серой толпы
И ты не играешь в «молчанку».

На краткий, но сладостный миг,
Подняться, как птица, над всеми…
Сдержи в горле рвущийся крик:
«Удачу держу на прицеле».

В звенящий разлом тишины
По бритвенно-острому краю.
Забыв про четыре стены,
Идёшь между адом и раем.

;;;

Раскроется в тумане дверь
В мир неизведанный и странный.
В нём обречённости потерь
Непредсказуемо желанны.

Откроется в тумане дверь
Обитая ночной росою.
За нею всё не так, поверь.
Я, там, всегда с тобою.


;;;

Да, я вернусь,
              когда-нибудь,
К порогу, где бывал не нужен.
Я всё прощу,
          когда-нибудь,
Всем тем, с кем я бывал не дружен.
Пылинки дней,
             когда-нибудь,
Я с прошлого сниму дыханье.
Игрой теней,
         когда-нибудь,
Гротеском станет расстоянье.
И мелочью,
         когда-нибудь,
Смешной покажется обида.
Я загляну,
          когда-нибудь,
В те зеркала, что мной разбиты.
Когда-нибудь я оглянусь,
Но,
  жизни не бывает дважды.
И всё же…
         Всё же я вернусь.
Когда-нибудь…
             Во сне…
                Однажды…               
      
;;;
Снег.
     Лёд.
       Ветер северный.
Синевой отдающая даль.
А помнишь, запах клеверный
И дождя паутинку-вуаль.

Позапрятали, скрыли всё сумерки
Настоящего. Может, не зря?
Только что-то в душе моей умерло,
И ушло
    По снегам января.

;;;

Мы уходим в дороги разлук
За надеждой, под парусом веры.
Под оркестры тоскливые вьюг
Закрываем родные нам двери.

Мы уходим. Не смотрим назад,
Покидая любимые души.
Оставляя любовный закат,
Мы бредём, наступая на лужи.

Отчего, почему и зачем,
Мы идём, проявляя беспечность.
Вечный ветер мечты, перемен
Нас зовёт на дорог бесконечность.

;;;

Дым, синевато-серый,
                под ламповый вползает абажур,
По комнате неспешно, равномерно
Туманится слоями в стиле «сюр».

А в кресле старом, под пушистым пледом -
Спокойно всё и тихо,
                как в гробу -
Ласкаю я котёнка на коленях
И перелистываю книжную судьбу.

В окошке запотевшем неба тёмность
С татуировкой Млечного пути…
Вдыхаю я табачную серозность,
Что не успела в форточку уйти.


;;;

Скользящими шагами синий вечер
Танцует вновь над рампой городов,
Порочно обнимает чьи-то плечи
И шепчет ласково про грешную любовь.

Темнея взглядом, окунёт в истому,
Шутя, в безумства приоткроет дверь,
И, сев к кому-нибудь на узкий подоконник,
Он объяснит всю мелочность потерь.

Но, уходя, открыв ворота ночи,
На миг оглянется на зарево огней
И улыбнётся весело, порочно,
Во тьму шагнув, чтоб раствориться в ней.

;;;

Вечерний сумрак
               шалью тёмно-синей
Укроет белизну твоих плечей.
И изогнутся тени
                плавной линией,
Играя отбликами
              восковых свечей.

Прикосновенья будут
                сладостны и нежны,
И шёпот будет –
            тихая волна,
И станет взгляд твой
                ласковым и грешным,
Зовущее-тёплым
          на закате дня.

Я заповедей сброшу тесный ворот.
В твоих губах есть вечности огонь.
Вечерний сумрак –
              тёмно-синий морок.
Завидуйте, святые,
                я – влюблён.


;;;

Ты, бабочкой, летишь на яркий свет
Из темноты, забыв про осторожность.
У пламени мечта твоя возможна
И ты не слышишь громогласья «Нет».

Лишь крылышки в полёте трепещат…
С закрытыми глазами видишь яркость.
Не ощущая жизненную краткость,
А может, более, чем можешь, ощутя.

И, вспыхнув искрой в пламенном безумстве,
Ты веришь в то, что жертва не напрасна.
Пускай он краток – этот миг прекрасный,
Но в ярком свете и твоё есть чувство.

;;;

Попробуй что-нибудь прочти
Из нацарапанного в луже
Озябшим ветром?
Как найти
Непокорёженные души?

Нелепость кода расшифруй
На гобелене тьмы и света
Качающихся на ветру
Переплетённых голых веток.

Летящий в грязь мохнатый снег
Фонарный нимб исполосует,
И тишину в твоём окне
Он заштрихует пеплом сует.

И лягут на бумагу строчки –
Пятная лист, кровя его –
Передающие всё точно
Стихи,
 Почти из ничего.


;;;

Не верь пророкам словоблудным.
Не верь, что истина одна.
Не верь героям безрассудным,
И в то, что есть ничья вина.
               
Пойми, что мир не перестроишь.
Ты идеалов не ищи.
Лишь одиночество не скроешь
В огне оплавленной свечи.

Но, выбрав раз свою дорогу,
Что в стороне от общих трасс,
Не стоит уповать на Бога,
Ведь он за тех, кто против нас.

;;;

Да, господа, пусть я циничен,
Играя с жизнью в поддавки.
Перешагнув за грань приличий,
Не умираешь от тоски.

И что с того, что мир убог мой?
Намного ль ярче будет ваш,
Когда займётесь вы уборкой,
Стирая с душ приличий фальшь?

Еда и секс, побольше денег.
Весь мир стоит на трёх китах.
Всё это пошло, без сомнений,
Но разве это всё не так?

Кому нужны стихи и проза?
Мир сумасшедших очень мал…
Пусть я циничен. Значит, просто
Немножечко взрослее стал.

;;;

Я брожу по подворотням без мечты,
Уходя от суетности мира.
Поджигая за собой мосты,
Избавляюсь от смешных кумиров.

Огибаю площади побед,
Где толпа паяцам рукоплещет.
Переулком обхожу проспект,
Где очередное «чудо» блещет.

Завернувшись в плащик темноты
Я, невольно, улыбнусь потерям
И хрустальный ключ моей звезды
В Завтра мне распахивает двери.

;;;

Слоится дым бессчётных сигарет
И в форточку ползёт, марая ветер.
Кого-то ждёт мечтатель и поэт,
Смотря через бокал, как гаснет вечер.

Накрытый столик.
              Алое вино.
Хрусталь бокалов свечи отражает.
Кому-то, может,
             кажется смешно.
Поэт - романтик.
               Жаль, что вечер тает.

От прошлого мечтатель стал седым,
В глазах застыла горечь никотина.
Не гаснут свечи. Светят через дым.
Но от него весь вечер виден синим.

И растворяясь в этой синей мгле,
Где пламя свеч, как остриё кинжала,
Мечтатель ищет силуэт в окне,
В ладони грея талию бокала.


;;;

Всё закончилось. Надо уйти,
Чтобы Вам не мешать «просто жить».
Я желаю Вам счастье найти
И того, с кем его разделить.

Надо Вам улыбаться не мне.
Ждать кого-то, кто вовсе не я.
Ну а я остаюсь в тишине,
Не пытаясь хоть что-то менять.

Мне, конечно же, надо уйти,
Чтобы Вам не мешать «просто жить».
Пусть другой встретит Вас на пути.
С ним на встречу Вам надо спешить.

Мне ж останется серенький дождь,
Шёпот капель за мутным окном,
И привычно-обычная ложь,
Что, когда-то, мы были вдвоём.

Безусловно, мне надо уйти,
Чтобы Вам не мешать «просто жить».
Здесь расходятся наши пути.
И, конечно, Вам надо спешить.

Ну а я помашу Вам рукой,
Сяду в поезд и в даль укачу,
Чтобы Ваш не тревожить покой…
Только я уходить не хочу.

СОВЕТ

Послушай, жить немыслимо тоской,
Закутав душу клочьями тумана.
Открой окно и помаши рукой
Героям ненаписанных романов.


;;;

Наполнит вином темноты
Ночь бокалы молчания.
Пыльно-звёздный налёт пустоты,
Словно изморозь на отчаяньи.

С этой ночью один на один.
Лишь в бокалах туманная мгла.
Вязко-терпкая тёмная синь
За хрустальным молчаньем стекла.

Странный вкус у ночного вина.
Вкус несбыточной, робкой мечты.
А на тонком бокале окна
Пыльно-звёздный налёт пустоты.

;;;

Время тихо ползёт, еле-еле.
За окном дребезжит водосток.
Завтра будет с утра понедельник,
А пока, только дым в потолок.

Влага жгучая в рюмку налита
На глоточек, а может, с пяток.
В старом зеркале, с краю разбитом,
Отражается дым в потолок.

Улыбнусь своему помутненью.
Тихо цокнет стекло о стекло.
Будет завтра с утра понедельник,
А сейчас – только дым в потолок.

За окном крылья выпростал вечер.
Фиолетовым стало стекло.
С водостоком достал этот ветер
И в табачном дыму потолок.

;;;

Я целую твои пальцы
От большого до мизинца,
И натянута на пяльцы
Тёплой нежности зарница.

Я отдам все зори неба
За твоей улыбки томность,
Терпко-свежий запах снега
И дождливую бездомность.

Я твои целую руки,
Лаской пальцы взяв в неволю,
Обезумевший от муки
Одиночества и боли.

;;;

Я отдам свою душу задаром.
Сатисфакцией прежних обид.
Биться буду в агонии с жаром,
Уходя с проторённых орбит.

Я устал от бессмертия нищих,
От занудства наевших «брюшко».
Был на празднике жизни я лишним,
По стеклу проходящий пешком.

Я отдам свою душу задаром.
Где ж вы, дьяволы, чёрт вас дери?
Похмелите сернистым угаром
По ту сторону тёмной двери!

Никого не видать.
                Ни апостолов,
Ни чертей.
         Как же быть мне с душой?
Буду биться в искомканной простыне
Я –
   неверящий в вечный покой.

;;;

Черный ветер лижет окна,
С визгом тычется в дома,
Нарушая дробью мокрой
Равновесие ума.

Мысли, чувства вперемешку.
Слишком строго не суди.
Черный ветер, как в насмешку,
Мечется в моей груди.

А в окне темнеет город –
Хоть бы маленький костер.
Черный ветер – черный ворон
Крылья мрачные простер.

Он осыпет перья-сажу
На молчащие дома.
Черный ветер точно скажет,
Кто из нас сошел с ума.

;;;

Снег ударится в стекло.
Наше время истекло.
Настоящее ушло.
Зимним ливнем замело.

Нам останется привычка.
Остальное все  в кавычки.
Скука в нашей жизни личной.
И тоска о необычном.

;;;

Что же я после себя оставлю?
Я внутри давно уже пустой,
В предзакатном мареве скиталец,
Что идёт в неведомый покой.
Может, слов истаявшую дымку
Я оставлю, уходя за край,
Иль сквозь золотую паутинку
Поцелуем краткое «прощай»?


;;;

Чего ищу я в омуте словесном?
Во что я верю, открывая дверь?
Зачем зовёт в дороги неизвестность?
Туман томит предчувствием потерь?

Под малым парусом из крошечной надежды,
С ворованной любовью, в лодке снов
По волнам будней, с маскою невежды
Плыву в туман под жалобы ветров.

Возможно, я найду святую гавань.
Да примут ли, греховного, меня?
А может, парус превратится в саван
И звёзды канут в Лету, отзвеня?

;;;

Я одержим азартным бесом,
Что ловит кайф в узорах слов.
Он упоён чернильным блеском
Ночных притихших городов.

И в запотевших стёклах окон
Он видит параллельный мир.
Налившись виноградным соком,
Кричит мне: «Тело – монастырь!»

Во мне мой бес, - под ритмы капель
Дождей, туманящих стекло, -
Танцующий, похмельный скальпель
Души изрезавший крыло.

Бес утихает в рифме строчек,
В абстрактных и дурманных снах,
В пробелах долгих многоточий
На белых, в клеточку, листах.

;;;

Снегопад – зимний ливень,
Всё размыл без следа.
Был я, может, счастливей,
Да не помню, когда.

Мне, возможно, приснилось:
Были мы в этом сне?
Ничего не случилось.
Это падает снег.

В этом зыбком пейзаже
Хлопья снега – на вид –
Негатив чёрной сажи
Догоревших обид.

;;;

Не унижайся!
           Я же не достоин
Ни слёз твоих, ни слов твоей любви.
Небесный замок
            на песке построен
И нам его, прости, не оживить.

Но чтоб теплом дышали эти стены
И окон свет был ярким, словно смех,
Во снах твоих останусь только тенью
И пусть другой возьмёт на душу грех.

Я не хочу ненужного романа.
Глазам твоим я не желаю лгать,
И на экранной серости тумана
Играть в любовь и душу твою рвать.

Я недостоин ласки твоей нежной
И веры незаслуженной в любовь.
Прости меня, безумец я и грешник,
Холодный ветер на осколках снов.


;;;

Как удивительно играет флейта ветра,
Ведя минором сумрак вечеров.
В них одиночество, подкравшись незаметно,
Накроет абажуром синих снов.

Под ним тоскливы смутные виденья,
Где флейта ветра – тихая печаль
Затянет паутиною сомненья.
И всё же скован я. И всё ж, чего-то жаль.

Мне выдана одна из подорожных
Рекомендаций – паспорт тёплых слов.
Так отчего в душе моей тревожно
В вечерних сумерках, под флейтами ветров?

;;;

Белым снегом укрытые ели
В зачарованном зимнем лесу.
Там кружат ворожеи-метели,
Распустив из снежинок косу.

Что они мне ещё наворожат?
Я приму. Я готов ко всему.
Я не буду теперь осторожен
В кристаллическом белом дыму.

Может, в этих холодных снежинках
Я пойму непонятную суть.
На оконных узорных картинках
Будет то, что мне надо вернуть.

Пусть поют ворожеи-метели
Остывающей розой ветров
О лесах, где качаются ели
В полушалках из белых снегов.


;;;

Разбрызжется нежданный звездопад
В безмолвный мир неслышным, ярким звоном.
И звёзды упадут в осенний парк,
В багрянец листьев придорожных клёнов.

Как верный паж, зову тебя на Вы.
И нежных рук губами пью прохладу.
На наготе безлюдных мостовых
Ищу тебя под сенью звездопадов.

Твоей улыбки я невольный пленник.
Твой голос слышу в сотне голосов.
И в шелесте изысканном, осеннем
Я слышу шелест милых мне шагов.

;;;

Костры по осени,
              как братские могилы
Опавших листьев.
               Аутодафе.
Огонь танцует
            набирая силу.
Но горек дым
           в прозрачной синеве.


Костры по осени –
             ушедших завещанье,
Последний всплеск
               душевного тепла.
И, как не жаль,
             они – напоминанье,
Что всё пройдёт.
            Всё выгорит до тла.

;;;

Что-то не происходит.
Только частности. Врозь.
Лишь метель колобродит,
Да оскольчатость звёзд.

Инея паутинка.
Да в хрустальную рань
Опадает снежинка –
Нежная филигрань.

Нечто не происходит.
Только частности. Врозь.
Просто кто-то уходит,
Оставляя вопрос.

Только чьё-то дыханье
На морозе шуршит,
Словно соприкасанье
Параллельных орбит.

Нечто не происходит.
Только частности. Врозь.
Лишь ветра верховодят,
Прожигая насквозь.

Сквозь метель многоточий –
Миражами мечты.
Да на белом снежочке
Чьи-то строчки-следы.


;;;

Если поднять лицо человека,
Как крышку над стенками бака,
Глянет оттуда зрачками без света
Хаос с душой собаки.

;;;

На холодном пейзаже зимы
От метелей опять пелена.
Опушённые инеем сны
Кружат в тёмном проёме окна.

Снова ветер крахмалит поля,
Словно простыни – н;туго, в хруст.
А в камине - с искринкой зола –
Серо-белая горочка грусть.

На пейзаже снегов пелена.
Непонятное чувство вины.
Снежат в тёмном проёме окна
Опушённые инеем сны.

;;;

Кто-то скучает по пьяной весне.
По белым кому-то взгрустнулось снегам.
Кто-то мечтает летать в вышине.
Кто-то старается жить по часам.

Кто-то не видит открытую дверь.
Кто-то толкается, лезет наверх.
Кто-то стремительно падает вниз…
Разные люди и разная жизнь.

Главное что? Оглянуться успеть,
Прежде, чем выйти на веер дорог,
И, не меняя на золото медь,
Верить, что есть он, родной нам порог.

Я тоже скучаю по давней весне.
По белому снегу взгрустнула душа.
Я так же хочу, как и все, в тишине
С другом своим говорить не спеша

;;;

Я укрою себя в междустеньи,
В скорлупу из потрепанных слов.
Я накрою себя полутенью
Тёмных улиц ночных городов.

Я поверю в нормальность стандартов,
Чьи-то мысли возьму за клише.
И скрою я из пошлых азартов
Одежоночку всем по душе.

Я размножу на ксероксе свечек –
«Дневи, злоба довлеет его».
Белой шторой укроется вечер.
И нормальная жизнь – ничего.

;;;

Засасывает быта омут
В воронку мелочных проблем.
И в этой будничности тонут
Цвета мечты и яркость тем.

А мне, так хочется раздвинуть
Закаменелый полог стен,
Взглянуть, условности отринув,
На звёздный неба гобелен.

И отдохнуть, хоть на немного,
От суетливых мелочей.
И пусть меня не судит строго
Судьбы суровый казначей.

Забыть, пусть только на минутку,
Что я такой же, как и все,
Хочу… Но в будничности жуткой
Я, словно белка в колесе.


;;;

Обычный, в общем-то пустяк:
Листва, желтея, пахнет пряно,
Дымы костров качает пьяно
Дыханье ветра.
             Капель такт
Перебирает дни, как чётки.
Накрывший город звездопад
Нелеп,
     Но попадает  в лад
Костров, дымов, теней нечётких
Аккордами ночных огней.
И звёзды падают в причёски
Идущих по листве людей
Алмазной россыпью дождей.

;;;

Я сегодня не буду первым.
Это просто, как дважды два.
Пусть другие сжигают нервы.
У меня есть свои права.

Этот город не стоит мессы.
К райским кущам темны пути.
На страницах дотошной прессы
Я не стану воду мутить.

Я сегодня сверну знамёна.
На рулетке – сплошное «зеро».
Перекрёсток дорог запылённый
Снова примет в объятья ветров.

Пусть другие сжигают нервы,
Ищут в жизни и смысл, и соль.
Я всего лишь усталый дервиш,
На дорогах глушащий боль.

;;;

Я обожгу свои ладони
О нежный шёлк твоих коленей.
Одно из сладостных мгновений –
Тебя любовной лаской тронуть.

С улыбкой ты ко мне  склонишься.
У ног твоих я в ожиданьи.
Рекой ласкающих касаний
Мне на лицо твой будет литься
Волнистый волос.
Час молчаний.

Зачем слова? Нам всё понятно
Без них – затёртых и пустых.
И шёпот ласковый, невнятный –
Лишь фон для нас. Для нас двоих.

Нам жесты скажут много больше -
В моей руке твоя рука –
Они изысканней и тоньше
При слабом свете ночника.

Я зацелую твои плечи,
Губами в грудь волью огонь.
Пусть это длится бесконечно.
Есть ты и я. И в этот вечер
Любовь к нам птицею беспечной
Присела тихо на ладонь.

;;;

Подожди! Не беги, подожди.
Это было. А может быть, будет?
Эти летние с мёдом дожди
На украшенном травами блюде.
Подожди! Подожди, не беги.
Эти капли, летящие с неба –
Невесомые чьи-то шаги
На тропинке, что тянется в небыль.


;;;

Проходит жизнь,
             но как-то стороной,
Не задевая мельтешеньем с;ет.
Не происходит
            ничего со мной,
И по касательной
                удачи ветер дует.

А тесный лифт,
            поющий монотонно,
Вновь обгоняет серые ступени,
Да тишина,
         как «пятая колонна»,
Меня бросает снова на колени.

Всё вроде рядышком,
                но как-то вскользь, слегка, -
События, пересеченья судеб.
Я по обочине иду ещё пока.
«Но не суди, да не судимым будешь».

И я несу
        с собой воспоминанья
Ветхозаветием бугрится мой багаж.
Я опоздал на поезд без названья,
Один из многих, вышедших в тираж.

;;;

Сохрани одиночество в тайне
От внимательных, ищущих глаз.
Это личное, личное крайне –
Быть собой, настоящим на час.

Без покрова из смеха, улыбок.
Без брони изобилия слов.
Быть собой, без боязни ошибок
И без страха поверить в любовь.

;;;

Сохрани меня, Бог, от друзей,
А с врагами я сам разберусь.
Лучше жар раскалённых углей,
Чем делённая надвое грусть.

От любви меня, Бог, сохрани,
И от сладости купленных губ.
Пусть уж сердце немного саднит,
Чем за ласки платить мехом шуб.

Лучше кратко, но ярко прожить,
Чем хрипеть от петли бытия.
Я хочу лишь ещё попросить:
Сохрани меня, Бог, от меня.

СКАЖИТЕ МНЕ

Скажите мне, зачем Вам это нужно?
Зачем Вы смотрите на отблески огня?
Зачем Вы говорите, что Вам душно,
И обжигаете улыбкою меня?

Зачем меня зовёте Вы «Скиталец»
И Ваши плечи белизной манят?
Ваш окольцован безымянный палец –
Кого-то встретили Вы раньше, чем меня.

Скажите мне, зачем, забыв приличия,
Ладонь мою Вы гладите рукой?
Зачем Вы забываете величие
Своё, превозносимое толпой?

Зачем меня целуете украдкой
В небритость щёк в захламленных сенях.
Ведь Ваши губы бесконечно сладки…
Скажите мне, зачем Вам нужен я?

;;;

Снегопад рождает тишину.
Отдохни, запыхавшись от бега.
На асфальта серую струну
Медленно спадают хлопья снега.

Посмотри: на суету огней, -
Из глубин растерянного неба,-
На недоумение людей
Медленно спадают хлопья снега.

Сохрани на сердце этот след –
Тишину, рождённую из снега,
Этот странный сказочный балет –
В воздухе парящий пепел неба.

;;;

В шестерёнках веков перемелются судьбы.
Лишь песчинки в песочных часах
Сложат горкой привычки и будни
Покаянием в старых грехах.

Кто там прав был
              и кто был неправым -
Время взвесит на вечных весах.
Издалёка всё  видится равным,
Как песчинки в песочных часах.

На холодных, замшелых камнях
Лягут снегом упавшие звёзды.
И скрипят в шестерёнках-веках
Наши судьбы песчинками в горсти.


;;;

Ну здравствуй, лестничный пролёт –
Пространство одиночества.
Зигзаг ступеней – серый взлёт.
Убогое, но зодчество.

Меж этажами стук сердец –
Усталый, мерный шаг.
Ступени – зубчатый венец
На серый полумрак.

Пространство одиноких душ -
Ступени, вверх и вниз.
Заброшенность, потёртость, глушь
Сердец, не севших в лифт.

;;;

Послушай жалобу ветров
По осени стучащих в окна.
Услышь молчание домов,
Где темнота набрякла в стёклах.

Услышь неторопливый шаг
Того, кто вечно опоздавший.
Услышь неровный, гулкий такт
Сердец, другим себя отдавших.

Свои зататуируй веки
Ночным дождём, чей шёпот – дым.
Смотри, в переплетенье веток
Смешенье юного с седым.

Однажды в тёплый синий вечер
Почувствуй зыбкость тишины.
И, может быть, любовь навстречу
К Тебе шагнёт из вышины.


;;;

Простите, я сам по себе.
Не ваш. И не ваш. Я – ничей.
Я тот, кто затерян в толпе,
Как между кореньев ручей.

На жизнь мою вам наплевать.
На вашу мне так же.
                Взаимно.
Мне жаль только этих ребят
Штурмующих брошенный Зимний.

Я просто лицо из толпы.
Пусть вами я выброшен за борт.
На ваши чугунные лбы
С ухмылкой таращится Запад.

;;;

Всё плывёт в хмельном тумане:
Лица, чьи-то голоса.
В состоянии обманном
Междометий полоса.

Частокол сплошного вздора.
Истина – лишь пьяный бред.
Сухо клацает затвором
Выключатель. Яркий свет.

Сигаретный дым слоями.
В промежутках тени тел…
Не ласкай меня словами.
Я давно уже истлел.

Я давно уже холодный
Уголь с накипью золы,
Лишь в хмельном бреду свободный
От бессмыслицы молитв.

;;;

Мой фетиш – одиночество.
И проклятье - оно ж.
То святое пророчество,
То отточенный нож.

В моей маленькой комнате,
Где обои в кирпичик,
Сигаретный дым комьями,
Да огарочки спичек.

Мой фетиш – одиночество.
И проклятье – оно ж.
Стихотворное зодчество.
Где фундаментом ночь.

Только мысли о личном
У провала окна.
Одинокая бричка
Беспокойного сна.

Мой фетиш – одиночество.
И проклятье – оно ж.
Кто его напророчил мне,
Наточил, словно нож?

;;;

Из мяса полусгнивших досок,
Из гнёзд проржавленных
                под крючьями багров
Со свистом вылезают гвозди косо,
Танцующим извивом червяков.

Потом здесь проведут евроремонт,
Изменят интерьер. Да и фасад.
Тут будет офис.
          А коммерческий бомонд
Не вспомнит, что был раньше
                детский сад.

;;;

Блажен, кто верует –
Ведь, как-никак, опора.
А в шатком мире без подпорки – никуда.
И кто-то сетует
Гитарным перебором,
Что счастье – дым, удача – ерунда.

Но всё же,
          И в бессилии есть сила,
В грехе есть сладость,
          В праведности – чушь.
А что к чему?
          Мы объяснить не в силах,
Лишь чувствуем
          смятеньем наших душ.

Но где та грань,
Которая скрывает
Простой ответ
           на непростой вопрос?
И где тот край,
           с которого взлетают
Под тусклый свет
           Осколков дальних звёзд?

;;;

Как трудно на себя
Со стороны смотреть.
В ладони мир сгребя,
Цедить сквозь пальцев клеть.

А после, на фалангах,
Где коркой села грязь,
Себя увидеть с фланга
И… посмеяться всласть.

;;;

В кружке чай. Индийский, крепкий.
В блюдце – горочкой конфеты.
А из пепельницы едкий
Сизый дым от сигареты.

Хлеб намазан маргарином.
Гимн по радио. Финал.
Жёлто-белой субмариной
Тонет в чае рафинад.

Просто завтрак на рассвете…
Вдохновенье, отдохни.
Дай попить чайку поэту,
Разогнать мечты и сны.

;;;

Буду ли я одним из немногих,
Кто верит в свою звезду?
Стану ли я одним из убогих,
Бредущих по тонкому льду?

Что мне положит утро на плечи?
Солнце гирляндой огней?
Или же шёпот, почти человечий,
Закутанных в будни дождей?

Что будет с нами?
               Останемся вместе?
 Порознь дальше пойдём?
Кто нам поверит, погрязшим в бесчестье,
Что строим мы светлый дом.

Как не забыть мне знакомые лица
Уехавших в небыль друзей?
Кто я? Летящая к светлому птица
Или один из теней.


;;;

День за днём дела, заботы,
Суета да маета.
Важное уходит что-то.
Остаётся пустота.

В этой мелкой «бытовухе»
Нечто так и не сбылось.
Лишь осталась в  горле сухость,
Да в глазах осела злость.

На удачу невидимку,
И что прожил, чуть любя,
На ухабы, паутинки,
И, конечно, на себя.

Словно чёрное безличье,
Ночь стучит в моё окно.
Чиркнуть бы последней спичкой –
«Да гори оно огнём».

Пусть укроет пепел серый
Забытованность сует.
Я бы взял другую веру,
Но и ней надежды нет.

;;;
Уснуть.
      В потусторонних далях
Увидеть сладостные сны.
Мелодий, нежных и печальных
Коснуться в сумраке волны.

Волны нахлынувшей внезапно
Освобожденьем от сует,
Пусть все заботы будут завтра.
Бумага, ручка… Спит поэт.


;;;

Завершение знойного дня:
Пахнет кисленько уличной пылью,
Мошкара, сладострастно звеня,
Вальс танцует на крошечных крыльях.

Тянут шеи прохладные тени,
Удивлённо кивают в окно
Освещённое ветки сирени,
Чьи цветы облетели давно.

Пахнет взмыленной лошадью, розой,
Марьин корень, иначе, пион.
Странный запах – поэзия с прозой
Слиты вместе в единый флакон.

;;;

Погоди, не руби с плеча,
Проклиная себя за беспечность.
Помнишь, ярко горела свеча,
Капли воска роняя в вечность?

Мы с тобою её зажгли
Одиноким своим дыханьем.
Мы так долго друг к другу шли,
Дорожили случайным касаньем.

Ты казнить себя не спеши,
Проклиная себя за беспечность.
Что мы порознь? Две души,
Одиноко бредущие в вечность.

Капли воска – может на счастье –
Канут в Лету. А мы с тобой –
Половинки от целого, части
От того, что зовётся Судьбой.

;;;

Вращается земля неспешно:
За сутки плавный оборот.
И кто живёт на ней успешно,
А кто – совсем наоборот.

На смену дням приходят ночи.
Круговорот. Круговорот.
И кто-то любит между прочим,
А кто – совсем наоборот.

И этот кто-то, безусловно,
Уверен в том, что жизнь не мёд,
И бьётся с нею исступлённо…
А кто – совсем наоборот.

По кругу вечному скользим мы.
В масштабах космоса свой срок.
Но каждый шаг неповторимый.
А может, всё наоборот?

Земля – лишь шарик во Вселенной
И нам на нём отмерил рок.
И все мы в этом мире тленны…
А может, всё наоборот?

;;;

Уходит женщина.
            Да бог с ней, пусть идёт.
Не в первый раз все начинать с начала.   
Я буду заново вгрызаться, будто крот,
В крепчайший грунт любовного финала.

Мне всё заранее известно:
                что и как.
Молчу на оскорбление сатирой.
Уходит женщина.
             Да ерунда, пустяк.
Но, главное –
          чтоб уходила с миром.

;;;

Я соберу в букет ночную грусть,
Что смотрит в запотевшее окно.
Клубок тумана тоже будет пусть
В букете, собираемом давно.

На заблудившуюся в суете мечту,
На одиночество, увы, не одиноких,
На в тишину упавшую звезду
Вуаль накину из дождинок робких.

Сквозь сутолоку дел придёт тот вечер,
В котором я, ошибок не боясь,
Скажу тебе, что миг похож на вечность,
Когда тебя нет рядом, как сейчас.

;;;

Я недопит.
          Наполовину полон.
Скорее же – наполовину пуст.
Возможно, был для Вас излишне солон
Иль приторен
            коктейль нежданных чувств.

Я недослушан.
           Слов увяла завязь,
Соцветья рифм осыпав в немоту.
В метельную Вы уходили замять,
В искрящихся снежинок пустоту.

Я не досмотрен.
             Вам не нужен был я.
И Вы растаяли, как утренний туман.
А я остался
             с половиной крыльев,
До дна не выпитый
             надтреснутый стакан.

;;;
На аквамариновом небе
Облако,
Белое-белое,
Плывёт куда-то.
             А мне бы
Собрать свои мысли в целое.

Вот, говорят, на Солнце
Тоже какие-то пятна.
И я протираю оконце
От мошечьих грязных пяток.

Люди куда-то торопятся.
Каждый делами занят.
А у меня коробится
Хламом лежалым память.

Где-то любовное таинство
Свершится,
         днём или ночью.
А мне остаётся маяться,
Грешить со всякими прочими.

Возможно, на синем небе
И мне улыбнётся белое
Облако,
      Сбросив снегом
Пушистым единое целое.

;;;

Пробежал по крышам дробно
Босоногий мальчик-дождь.
Торопясь ронял неровно,
Вперемешку: правду, ложь.

Бросил горсти строчек звонких
На авто, людей, дома
И сбежал, оставив тонкий
Детства нежный аромат.


;;;

Мне б сейчас да по утренним росам
Походить, по зелёной траве.
Дождь грибной потрепать бы за косы.
Пробежать с ветерком по листве.

Мне бы вновь видеть радугу ярким,
Удивительным в небе мостом.
Чтоб она показалась подарком –
Солнцем поднятым жарким зонтом.

Мне б сейчас да по облачным спинам
Походить, приминая туман…
только… детство осыпалось глиной,
Взрослой жизни оставив дурман.

Досыта нахлебался свободы.
Сам грешил и другим не мешал.
И нелепые гложут заботы.
Да улыбка не так хороша.

А мне бы сейчас да по утренним росам,
По зелёной траве пробежать,
Дождь грибной потрепать бы за косы.
Вспомнить бы, что такое душа.

;;;

Где небо сходилось с холмами,
Где розово вишни цвели,
Где мы говорили стихами,
Там нынче снега замели.

Укрылись озябшие вишни
Белейшим пушистым манто.
Я знаю, всё было не лишним.
Пусть даже всё было не то.

;;;

Я до сих пор ищу тебе замену.
В других живу непрожитую жизнь.
Мне многие садились на колени.
И многим я читал стихи на «бис».

Я на ноги вставал и снова падал,
И забывал соломку подстелить.
Мне шелестящий шепот листопада
Сплетал строки причудливую нить.

Где всё о том же:
               О тебе, далёкой.
Мятежной птицей в беспокойных снах
Ты снилась мне.
            Но в тишине нелёгкой
Я был один,
         затерянный в снегах.

Уверен я, что время – лучший доктор.
Но бремя памяти нести ещё, нести.
Я был тобой за что-то Богом проклят.
Ты – мой венец
            и тернии в пути.

;;;

Ко мне приходят ночью гейши.
Я счастлив с ними больше – меньше.
Мой мир непрочен и изменчив,
Когда во снах приходят гейши.

И сад камней в моём дворе
Молчит о чём-то, замерев,
Сквозь ветви сакуры в игре,
В душистой
        розовой
               поре.

;;;

Серебром украшает зима,
Филигранью ажурных снежинок
Окна тёмные в наших домах
Холодочком абстрактных картинок.

Мы сегодня с тобою одни –
У себя ты, а я – у себя.
И нам снятся тревожные сны
Незаконченностью бередя.

Снится нам этот зимний пейзаж,
Дней невнятная незавершённость.
Недостроен наш первый этаж,
Где фундамент – всего лишь влюблённость.

;;;

Вчера мы выпили немного.
                Две бутылки
На каждого.
         Ну, в общем, ерунда.
Чего же голова – вот тут, в затылке –
Болит
     И тело как вода?

Была закуска. Помню! Две ириски.
К чему же больше? Градус же крадёт.
Петюня притащил полбанки «вискас»,
А слопал сам… и вылизал, как кот.

Потом мы пели песню про бродягу.
Потом…? Не помню.
                Кто мне выбил зуб?
А, это я вчера ударился о флягу.
А всё ириски!!! Пара штук за рупь.


;;;

Накинь закат платком на плечи,
Пушисто-огненным платком.
В нём сотни одиноких свечек
Тобой зажжённых пред окном.

Ты пребывала в ожиданьи.
Мелькали годы и века.
Ты знала всё о мирозданьи
И обо мне, наверняка.

Ты знала, что к тебе приду я.
Богатым, нищим, но к тебе.
Ждала меня, и ночь-колдунья
Шептала: «Доверяй Судьбе»…

Но я бродил, искал по свету
Свою мечту и свой причал.
А воск свечи ронял монеты
На изначалие начал.

И ты ждала.
            Ты просто знала,
Как знают женщины всегда,
Что я приду с восходом алым
И не покину
             Никогда.

;;;

Понедельник и серый дождь
Навевают на всех маету.
Но котёнком пушистым ложь
Согревает души пустоту.

Я привык к ней. За давностью лет
И не вспомню, что привлекло:
Или то, чего в истине нет,
Или то, что мне с ней тепло?


;;;

Проходит всё: Любовь и Слава.
Суетный день сменяет ночь.
Мы не всегда бываем правы
И не всегда мы можем мочь.

Все жизненные перекрёстки
В границы карты не внести.
Однажды кончатся «трёхвёрстки»
И в никуда ведут пути.

Вот тут – наощупь, понемногу –
Смиряя сердца гулкий такт
Мы в пустоту опустим ногу
И что-то сделаем не так.

А что там, дальше, мы не знаем,
И кто там, в зыбкой темноте?
Как сладко, всё ж, идти над краем
К своей единственной мечте.

И цель конечная не важна
Становится. Главней процесс –
Идти туда, где ты – не каждый,
А нужен ты таким, как есть.

;;;

Не выноси за рамки неизвестность –
И в уравненье жизни будет смысл,
А в повседневность вклинится напевность
Дорог – ступеней, вверх и вниз.

На них ты новые найдёшь – свои решенья
Иксов и игреков, с судьбой столкнувшись встречной.
Но взяв за правило, что жизнь – уравненье,
Не выноси за рамки неизвестность.


;;;

Поэт, как человек
С ободранною кожей,
Не соблюдая вех,
Идёт по бездорожью.

Он видит суть вещей.
Он чувствует всё остро.
Один из тех людей,
Что человечней просто.

На обнажённость нервов
Чужая боль, как соль…
Он открывает двери
Не знающим пароль.

Циничен и распутен,
Серьёзен и стыдлив
Он сбросил кожу будней,
Другим себя открыв.

Он обнажён.
            Любая
Досужая молва
Убьёт его,
            любая
Пылинка с рукава.

;;;

Коньяк, будто солнце в стакане
Гранённом со всех сторон,
Желтеет, бликует. Пряных
Плодов ароматный сон.

Напиток для долгих раздумий.
Глотни, покатав во рту,
Терпкую горечь будней
И, может, простишь суету.

;;;

Состоялся я и устаканился.
Выбрал главное. В общем, живу.
И за прошлое, вроде, не каюсь я,
Не оглядываюсь на молву.

Пусть скулят в подворотнях завистники:
«Надо ж, выжил? А помнишь, кем был?»
И кивают с улыбочкой кисленькой.
Бог ты мой, ведь и с ними я пил!

Был я более чем полупьяным.
От любовниц бежал в неглиже.
Я по жизни не шёл ураганом,
Просто жил, как хотелось душе.

И теперь, глядя в честное зеркало,
Я смогу удержать встречный взгляд.
Только тех, со стандартными мерками,
И сейчас не могу я понять.

;;;

Что ты мне библейским стилем:
«Небеса» да «небеса».
Я побыл бы лучше с милой.
Вот где отдых да краса.

И пускай не застрахован
Я от адовых огней,
Всё же, ты оставь в покое
Мою душу.
               Что мне в ней?

Мне бы выпить, да покрепче,
Сигаретный дым вдохнуть.
Ну, и с девушкой полегче
Поведеньем, отдохнуть.


;;;

Стекло потеет на стаканах
От влаги жгучей, ледяной.
Ко мне, покачиваясь пьяно,
Ночная Тьма глядит в окно.

Икринки звёзд на чёрный плащик,
Наряд со вкусом ночь нашла.
Переступив цветочный ящик,
Она проходит в грань стекла…

Мерцает истина в стаканах.
Беседуем. Приглушен свет.
И у обоих в пальцах пряно
Дымится мякоть сигарет. 

Мы посидим ещё немного.
Затем она уходит спать,
Сутулясь, - звёздна, одинока.
Её я снова буду ждать.

;;;

Любимая, открой скорее двери.
Нет! Я не пил! При чём твоё чутьё?
Зачем опять твердишь, что мне не веришь?
Ну прям как Станиславский, Ё-моё.

Открой скорей. На улице так сыро,
Я весь промок. Какие три часа?
Как где я был? У Вовика в квартире.
Нет, я не пил… И Вова «завязал».

Куда дыхнуть? Ах в скважину замочную.
А я в неё сейчас не попаду.
Открой мне дверь!! Какая же ты склочная!
Да, я люблю тебя! Открой, а то уйду.


;;;

Я не знаю, что значит – друг
В этом крошеве серых дней.
Слишком много и глаз, и рук
Незнакомых знакомых людей.

Череда полуночных подруг –
Многолетний мой тяжкий труд.
В лунном свете матовость рук.
«В крайнем случае, будешь друг».

Словно гулко по рельсам состав:
Лица, лица… - Порожняком.
А слова отбивают такт
Стоязыко болтающим ртом.

Но в глазах встречных вижу шок
Из толпы незнакомых, вдруг,
Как молчание между строк:
«Я не знаю, что значит «друг»».

;;;

Уже не радует меня
Любовь чужая на экране.
Я научился изменять
И утром рассуждать пространно.

О том, что вовсе не волнует,
Не задевает остриём.
Моя душа, как спящий улей,
Не тронь – и будет тихо в нём.

И я молчу о самом важном:
О том, что боли не унять.
Но в зеркале глаза мне скажут:
«Ты научился изменять».

;;;

Мы будем жить.
               Но может быть,
Совсем не те, что были раньше.
И наждаком грубейшим быт
С нас обдерёт цветочки фальши.

В пустопорожней суете
Мы обнажим, нежданно, души.
Замрём, как мухи в темноте,
Себя случайно обнаружив.

В разгаре светской болтовни
Приобретём мы, потерявшись,
Прикосновенье тишины
И правду выскажем, солгавши.

Мы будем жить и так, и сяк.
И прошлого забудем морок.
Но, даже маленький пустяк,
О нас, забытых, очень дорог.

;;;

Любовь. Она всегда права.
На то она ведь  и любовь?
И пусть досужая молва
Мусолит брызги пошлых слов.

Но что бы все ни говорили,
Есть та, что шепчет: «Милый… милый…»
Есть та, которой я прощён.
Она не выставит мне счёт.

Есть та, с которой рай в душе
И в рубище, и в шалаше.
И я люблю её любую -
Пусть грешницу, но для меня – святую!

;;;

С чердака я свой достану посох.
Гладкость дерева, как кожа под рукой,
Как черта меж хорошо и плохо.
Средь дорог потерянный покой.

На дорогах всякое бывало:
Неожиданные встречи и друзья,
И разлуки (было их немало).
Но ведь и без них нельзя.

Пыль дорог, как пепел, серовата,
Впитана тобою, старый друг.
Да и я, как облачную вату,
В зеркале седины вижу вдруг.

По черте меж хорошо и плохо
Пройдено немало.
            Мы пришли
В никуда.
            На чердаке мой посох –
Часть души, оставленной в пыли.

;;;

Выше толпы, где лиц распалённость,
В межоблачной синей пыли
Ангел сидит, слегка утомлённый,
Вернувшийся с грешной земли.

Мурлычет мотивчик, подхваченный снизу,
Разнежен и чуточку пьян.
Кирпичик фундамента теократизма,
Житель заоблачных стран.

На крыльях его, обветшавших в суетах,
Осели людские грехи.
И ангел на облаке пишет заветы,
А, может быть, просто, стихи.

;;;

Зажги свечу, когда болит душа,
Когда любовь оставит пепелище
И капельки дождя упасть спешат
Потоком будней заливая ближних.

Зажги свечу. В полночной тишине
Огонь на фитиле безмерно малый,
Качнёт теней вуали на стене,
Сжигая ночь предчувствием финала.

Зажги свечу. И мутный стеарин,
Расплавясь, на подсвечнике остынет,
Как призрак тех непрошенных седин,
Что волосы покроют, словно иней.

Зажги свечу, когда болит душа,
И капельки дождя окошко лижут.
Зажги свечу! И трепетно дыша
Вселенная, немного, станет ближе.

;;;

Ни мне – ни Вам…
              В конце нелепых споров
Останемся мы каждый при своём.
Заборами ненужных разговоров
Укроем прошлое, что поросло быльём.

Перестираем набело постели,
Замоем пятна от помады и вина,
И будем ждать, что кончатся метели,
Растает обоюдная вина.

Забудем общее. Мы снова половинки
На поиск целого направлены опять.
Но с неба падают холодные снежинки.
Ни мне – ни Вам…
             Не обернуться вспять.

;;;

Пожелтевший осенний парк
На прощанье шуршит листом.
Что-то в жизни пошло не так.
Стало главное пустяком

Что-то важное я упустил
В белой зябкости первых снегов.
И листвы золотой настил
Глушит поступь моих шагов.

Все слова мои, - вроде в лад, -
Опадают в земную глушь
Разбегаются невпопад,
Словно пальцы дождя по стеклу.   

Остаётся такой пустяк:
На прощанье шуршит листом
Пожелтевший осенний парк
Над промокшим моим зонтом.

;;;

Не инок я, затерянный в миру.
Виском прижавшись к косяку дверному,
Закончу эту старую игру,
Прощаясь с тем, что мне давно знакомо.

Начну свой путь туда, где всё не так.
Другие люди и другие встречи.
Но этот вот, обшарпанный косяк,
В душе моей останется навечно.

Зачем я задержаться не посмел?
Я убегал от долгого молчанья,
Я говорил не то, что я хотел,
Боясь невыносимого молчанья.


;;;

Доколе не померкнет солнца свет,
Луна и звёзды, Путь прекрасный Млечный
Твоё лицо, фигуру, силуэт
Везде искать я буду бесконечно.

В туманах вижу твой знакомый профиль,
Твои глаза таит мерцанье звёзд.
И дрогнут руки, проливая кофе,
Когда в дожде услышу голос грёз.

Мне мало этого бесплодного мечтанья.
Я ощутить хотел бы во плоти
Твоей руки легчайшее касанье,
Любовь освободившей от плотин.

Доколе не померкнет солнца свет,
Луна и звёзды, Путь прекрасный Млечный…
Закончилось внезапно всё. В обед.
Она ушла.
         И длится поиск вечный.

;;;

В автобусе окошко запотело.
На улице мороз, а здесь тепло.
И люди друг о друга греют тело,
И мутно от дыхания стекло.

В автобусном пространстве пахнет сыро
От сохнущих пальто или мехов.
В стеснённости автобусного мира –
Сознанье параллельности миров.

Здесь никому нет никакого дела:
Куда и кто, зачем и для чего?
Здесь люди друг о друга греют тело,
Дыханьем смешиваясь, только и всего...


;;;

Мне нравятся улицы-пальцы,
Где выхлопов запах разлит.
Я – обычный дитя асфальта,
Кирпича и бетонных плит.

Я люблю минареты-трубы
Со шлейфами вязких дымов.
И я знаю, что прячут шубы
Девиц, продающих любовь.

Мне доступен любой переулок.
Мне понятен язык реклам,
Телеграфы подъездных гулов
И годами копящийся хлам.

Я ценю одиночество в толпах,
Неразборчивость кратких встреч,
И ночной разговор втихомолку,
И запачканность белых плеч.

Во флаконы машинных альтов
Здесь ноктюрн водосточный разлит.
Я живу им среди асфальта,
Кирпича и бетонных плит.

;;;

Любовь не чувство – состояние души.
Её нелепо вызвать по заказу.
Она придёт, - ты только не спеши –
Как удивительное воплощенье сказок?

Она придёт, когда её не ждёшь,
Случайным взглядом и прикосновеньем,
Когда по окнам барабанит дождь,
Хотя бы раз, на краткое мгновенье.


;;;

Вокзалы – это розы странствий.
Шипы – дороги в горизонт
Людей притягивают странных –
Цыганистый, на вид, бомонд.

Билеты, взятые у кассы,
Документируют рубеж
Преодолённый этой массой…

Окурок, липнущий к губе,
С плевком оставлен у вагона…
Лицо, размытое в стекле
И разношёрстный гул перрона
Прощаясь, гаснет в синей мгле…

Размеренность колёс на стыках,
И курицы варёной хруст…
Кому-то кто-то будет тыкать…
А в тамбурах повиснет грусть…

;;;

День закончится томною дрёмой.
Глянут сумерки в щёлочки штор.
Опьянённый дурманом черёмух,
Рву соцветия через забор.

Бело-розовым облаком вишни,
Словно девичья нежная плоть.
Ночь тихонько спустилась по крышам
И кого-то застенчиво ждёт.

Это сладкое марево мая
Долгой памятью бродит в душе.
И, поверьте мне, значит немало,
Если юность уходит уже

;;;

Сколько нас осталось между,
Меж сегодня и вчера?
Где потеряны надежды?
Чем закончилась игра?

Проживаем, кто что может,
Или доживаем век
С тем, кто душу не тревожит,
Так, случайный человек.

«Разве можно петь «Осанну»
Вору или палачу? –
Меж нарушенных осанок
Прямоспинному кричу.

Сколько нас, забытых между,
Опустившихся на дно,
Потерявшихся в надежде
Выжить. То-то и оно.

;;;

Вернись туда, где воздух чист и свеж.
Вернись туда, где ты ещё так молод.
Вернись туда, где берега надежд
Ещё не снежит опытности холод.

Туда, где всё – лишь только в первый раз,
Где нежность первая и первая улыбка,
И тёплый взгляд любимых чистых глаз,
И первая нелепая ошибка.

Вернись туда, где жизнь – ещё с начала,
Где горизонт безбрежен и далёк,
Где есть мечта и нужно очень мало
Чтобы начать безудержный полёт.

;;;

Ошпаренным котом метнётся дым
От кирпичей трубы вослед метели.
А в тёплой комнате, чуть влажные следы
От ванны до расстеленной постели.

И тело женщины, что светится во тьме
Молочно-матово, как иней под луною,
Загадочно на свежей простыне,
Божественно священной наготою.

Мерцает зев распахнутой печи.
И пахнет отсыревшими дровами.
На столике огарок от свечи
Оплавился неровными буграми.

И пусть за окнами искрится белый снег,
Лежит ещё не познанною новью…
В глазах у женщины на белой простыне
Есть таинство, что названо «Любовью».

;;;

Возможно это  к лучшему, кто знает?
Уходит лето в желтизну полей
Девушкой, не узнанною нами,
В распахнутую занавесь дождей.

И грузные плоды в садах повиснут,
Даруя лета тёплый аромат.
Сквозь юность угасающую листьев
Мне грезится полночный звездопад.

В паучьих нитях, тоненьких и звонких,
Запутается вата облаков
И долгий дождь ударится о зонтик,
Раскрытый мной под розою ветров.

;;;

Как обычно, приеду я к Вам,
Поцелую привычно руки,
Приближая к своим губам
Холодок предстоящей разлуки.

Как обычно, мы будем вдвоём
В тишине ожиданья расплаты.
Я привык приходить в этот дом,
Где безумье меня не охватит.

Разве можно сойти с ума?
Это стало уже обычным:
«Приходите, я буду одна».
Одиночество в виде привычки.

Заштриховано небо в окне
Отгоревшей небесной лазурью.
Белым росчерком.
                Хватит ли мне
Боли наших двух сломанных судеб.

;;;

Я ощущаю: молодость прошла.
В глубинах сердца, вспыхивая ало,
Я чувствую: осела, - тяжела, -
Душа моя блестяшкою металла.

Ну что же, я повеселился всласть.
Отведал всякого, но рухнула запруда…
Душа моя остыла, отлилась
В изгибы формы странного сосуда.

Она, возможно, главный мой багаж,
Прошедшей жизни основное, сливки.
Душа моя – мой малый Эрмитаж,
Грехов и святости тяжёлая отливка.

;;;

Докуриваю сигарету.
Окурок выброшен в окно.
Рефреном – между «то» и «это» -
Одно огромнейшее «но».

Вращаю мысли так и эдак.
Возможно всё…
              Вот только «но»
И снова дым от сигареты
Уныло валит за окно.

Наутро дворник матерится –
Ему ж окурки убирать!
А я устало буду бриться
От «но» пытаясь не страдать.

Сплошное «но». Оно повсюду.
Из «но» заборы и дома.
Шумит во мне весенним блудом.
«Но» скрипнет белая зима.

Я всё-таки преодолею
Оковы «но»…
             Мир станет пресен.
И я измучу, излелею
Прекраснейшее слово «если».


;;;

Темнота меж облачных полотнищ
Смотрит вниз бездонной пустотой
А в неё какой-то странный плотник
Звёзды вбил умелою рукой.

И она, распятая на звёздах,
Смотрит вниз, бесстрастна и мудра.
Зачем же я ломаю эти гвозди
Рифмой строк до самого утра.


;;;

Синий росчерк пера,
Обнажающий суть.
Мне б дождаться утра.
Ну а там, как-нибудь.

На тетрадном листке
Буквы выстроят путь.
Дробно бьётся в виске
Боль, а может быть, пульс.

Пепел. Дым табака.
Можно вешать топор.
Побывать в дураках
Или вынести сор?..

Синий росчерк пера,
Обнажающий суть,
Словно пепел костра,
Освящает мой путь.

;;;

Опустился на дно.
Корка хлеба, стакан.
Весь зарос щетиной,
Не достигнув нирван.

Треснутое стекло
Облупившихся рам
Забывает тепло
Запылённый мой храм.

Опустился на дно.
А душа всё болит.
И плывут надо мной,
Высоко, корабли.


;;;

Из условностей жизнь
Вся. От сих и до сих.
Ты зубами вцепись
В этот кодовый штрих.

Очень крепок туман
Из обрывочных снов.
Неудачный роман –
Разрушенье оков…

Ускоряют свой ход
Стрелки в наших часах.
Мы выходим из мод
Попадая впросак.

На тепло моих губ
Охлаждающий снег.
И возводится в куб:
«Аз – есть человек!»

;;;

Милая, не плачь. Прошу, не надо.
Будто бы от боли ты дрожишь.
Это, всего-навсего, соната –
Музыка тоскующей души.

Боль, невосполнимая утрата
В музыке. Чужой души печаль.
Это, всего-навсего, соната –
Квинтэссенция всего, чего так жаль.

Может быть, мелодия – расплата
Нам за то, что не умеем жить.
Милая, не плачь. Прошу, не надо.
Это, всего-навсего, соната –
Музыка тоскующей души.

;;;

Шматок поэзии под водку,
Под сигаретный дым ночей.
Кусками впихиваю в глотку,
Давясь от сухости речей.

Грызу от целого, не режу.
Глотаю, как стекольный лом,
И застревает, где-то между,
Поэзия под кадыком.

Но масть, как говорят, «попёрла»
Под водку, сизый дым в окно,
А расцарапанное горло
Привыкло к боли рифм давно.

Царапаются грани сути,
Сквозь боль просачиваясь в кровь.
Но эта блажь и безрассудство
Мне помогает вновь и вновь.

;;;

Мир прост!
             Однажды, на рассвете
Покровы с тайны снимешь ты.
Еда и женщина!
             Нет ничего на свете
Понятней этой простоты.

Нет ничего,
            Что было б откровенней
В момент соития
            или в момент глотка.
Мир прост!
            Но мучает сомненье:
Нужна ли миру эта простота?


;;;

Деньги, недвижимость, движимость
Дымкою тают вдали,
Когда есть реальная видимость –
Холмик в два метра земли.

Один собирает богатство.
Другой же - всю жизнь на мели.
Но примет обоих братство,
Холмик в два метра земли.

В силе своей уверен,
На пьедестал возвели.
А финиш тебе отмерит
Холмик  в два метра земли.

Здесь не нужны банкноты.
Смирись, человек, не пыли.
Примет, не важно, кто ты,
Холмик в два метра земли.

;;;

Вот стул, трёхногий стол,
Придвинутый к стене.
                На ней картина.
Бутылка водки. Кружка (видно скол
Эмали) и горбушки половина.

Привычный натюрморт.
                Верней, пейзаж
Микробного существованья в быте.
Реальность, а не суетный мираж,
В котором музы – главное событье.


;;;

Невнятный шепоток дождя
О чём-то шелестит в ночи.
Захлопнуть двери, уходя
И дома позабыть ключи.

Во влажность темноты шагнуть,
Черпнув расклеенной подошвой
Из лужи дробистую суть.
Намокнуть будущим и прошлым.

Ссутулиться, храня тепло
В груди, прижав ладони латой.
Запястье обожжёт стекло
Часов с разбитым циферблатом.

И всё понять в коротком миге
Расшифровавши код дождя,
И ужаснуться в каплях бликах,
Что ты идёшь, не уходя.

;;;

Легонько стукнет о стекло
Изящное кольцо с рубином.
Всё… Наше время истекло,
И ты ушла… наполовину.

Остался аромат духов
Таинственный, восточно-сладкий,
И пустота прощальных слов
Сопровождающих отгадку

И всё бы было ничего…
Но, шторы в темноте раздвинув,
Смотрю на звёздный небосвод,
Деля себя наполовину.


;;;

Одену тюлевую шляпу
Из невесомого дождя
И по земле я буду шляться,
Войдя в сообщество бродяг.

Возможно, это шанс от скуки –
Уютный свой покинув дом –
Протягивать, озябнув, руки
Над мягко тлеющим костром,

Брести, шагами землю меря,
Смотреть и видеть мир вокруг
Другой, быть может, полной мерой,
Оценивать друзей, подруг.

Не осуждая, удивляться
И вновь уйти, побыв в гостях,
Одевши тюлевую шляпу
Из невесомого дождя.

;;;

Щекочут небо пальцы минаретов.
Тягучесть музыки и вялость от жары.
Как много воспевало  вас поэтов
Дворцы, базары и мечети Бухары.

Здесь ножки девушек в шальварики одеты.
Смотрю на них наивно, им чужой.
Они красавицы, как говорят поэты.
Да разве разглядишь под паранджой.

Зелёный чай, халва и дыни ломоть.
Я в чайхане прилягу на ковры.
Я не был здесь, но как же мне знакомо
Восточное дыханье Бухары.


***

Приходит ночь, как часть финала.
Идут, отчаянно сигналя
Во тьме, неведомо куда
Из ниоткуда поезда.

Измученно гудит ответно,
Где мрак ночной качают ветры,
Составу встречному состав,
Как бесконечно он устал.

И рельсы в сладостной истоме,
Заплачут жалобно, знакомо
От одиночества и грёз,
Откликнувшись на стук колёс.

Из темноты, из ниоткуда
Приходит поезд, веря в чудо,
К вокзальным нимбам фонарей,
Что здесь – финал его путей.

;;;

Холоднее уже вечерами.
Под дождём мокнут коврики пыли.
Девой с огненными волосами
Едет Осень на рыжей кобыле.

Ветры снова деревья мочалят,
Обдирая последние листья.
Взгляд у Осени полон печали –
Малой толики понятых истин.

Серым пеплом остынут кострища.
Плачет небо в тоскливом бессилье.
По Земле, словно по пепелищу,
Едет Осень на рыжей кобыле.


***

Между нами будет нежность.
Что без этого любовь?
Будет зимний вечер снежный
С ароматами цветов.

Между нами всё случится.
В этом смысл бытия.
В тишине приблизим лица
В поцелуе, ты и я.

Разное меж нами будет:
Смех и слёзы, и мечты,
Запылённость долгих будней
И тягучесть суеты.

Одного лишь опасаюсь
Между нами – пустоты.
Две души сомкнулись  в завязь   
В поцелуе, я и ты.

;;;

Как тарелка, небо чисто вымыто.
Сопки и леса моей страны.
У природы нет такого климата –
Климата невидимой войны.

«Всё в порядке!» - в мире всем заявлено.
Только уезжают далеко,
Увозя с собою запах яблоней,
Люди, здесь на всё махнув рукой.

И, сейчас, мы осторожно дышим.
Жизнь есть жизнь! Ну как не горевать.
Может, так и нужно: жить не слышно
И ещё неслышней умирать.


;;;

Когда придёт ко мне исполнить
Свою работу ангел смерти,
Хотел бы напоследок вспомнить
Любви хмельные круговерти.

А так же вёсны, зимы, лета,
Дымы осенние костров,
И ожидание рассвета,
И томный сумрак вечеров.

Припомнить мелкое, большое,
Чего стыжусь и чем горжусь,
Улыбки, смех и, вот ещё, я
Сверну в рулоны ночь и грусть.

Багаж свой соберу с размахом.
В охапку ангела: «Зови!»
Пожалуй, глянет он со страхом
И скажет: «Ну тебя, живи!»

;;;

Раздробили, словно бы копытами,
Душу, ночи рвали на куски.
Тяжело мне в тишине пропитанной
Йодистым запахом тоски.

Будто бы спросонок, разлохмаченный,
Спотыкаясь, тянется туман.
Я иду туда, где лишь означены
Полутенью скомканной дома.

Мне бы через эти ночи сердце
Пронести, не потерять во тьме.
Чтобы или до конца согреться,
Или до конца окаменеть.               


;;;

Закатным тлеющим пожаром
Горит кораблик в бутыле,
Плывущий в узости янтарной,
Застывший намертво в стекле.

Стремительный, летящий профиль,
Упруго вздуты паруса.
Но заключён в стеклянный кофр
Бунтарь, неистовый корсар.

В бутылке он к окну подвешен.
Но, всё же, бьюсь я об заклад,
Однажды совершит успешный
Побег
           и уплывёт в закат.

;;;

По улице шёл грязный, полупьяный
 Обычный бомж.
Остановившись, вверх
Поднял он голову на звуки фортепьяно,
Из форточки упавшие на снег.

Рукою, заскорузлой, как копыто,
Скрипя щетиной, он потёр лицо.
А ноты падали, звеня полузабыто,
И рвали безучастности кольцо

Что было там? Рапсодия? Соната?
Ошеломлённо бомж смотрел наверх.
Так на огонь из тьмы глядел когда-то
Пещерный первобытный человек.

Вот он стоял – не мог ступить ни шагу –
И солнце вдруг увидел в облаках.
И не стесняясь растирал он влагу
По грязи и щетине на щеках.


;;;

В янтаре застыла муха.
Доигралась, цокотуха.
Нет бы села там, где сухо.
А в смоле застряла глухо.

Сверху капелька другая.
Всё, попалась, дорогая.
Не жужжишь теперь, летая.
В янтаре висишь. Крутая.

Энтомологу ты – ценность.
Ну и просто, драгоценность.
Не волнует мира тленность.
Муха встряла в неизменность.

;;;

Говорили: «Циник-пролаза,
Что ты бродишь по острию?»
И швыряли кусками грязи,
Очерняя душу мою.

Я не циник. В своих скитаньях
Понял – люди боятся тоски.
Улыбаюсь им через страданья,
А в ответ – снова грязи куски.

Дрожь окатит в жару остудно:
Видно, вновь не попал в «струю».
Что же, тело чернить не трудно,
Сложно душу отмыть свою.   


;;;

Хоть бы раз остановиться. Где там?!
День за днём, как белка в колесе.
Жизнь вопросы ставит. Я ответы
Ей ищу, и то ведь не на все.

Ежедневность тягостной рутиной:
Всё бегом; поймать, найти, успеть.
Вечером заморенной скотиной
Падаешь. Куда уж песни петь?

Я не вижу смысла в этой гонке.
Но втянулся и бегу, как все,
До последней финишной поломки.
Я бегу по средней полосе.

;;;

С обратной стороны луны
Гораздо лучше видно звёзды.
Они, как гвозди, вбиты в космос
По шляпку, в чернь вселенской тьмы.
С обратной стороны луны.

С обратной стороны луны
Взглянув на душу человека,
Смешенье видишь тьмы и света,
Порочные желанья, сны
Греховной тайною полны.
С обратной стороны луны.

С обратной стороны луны
Молчит загадочно пространство,
Как двери в коридоры странствий.
Возможно, их откроем мы
С обратной стороны луны.


;;;

Как разминулись мы с тобой
На этой улице пустынной?..
От фонарей косые длинно
Ложились тени к мостовой.

Я знаю, ты не позовёшь,
Перчатки смяв, волнуясь, в горсти.
Ко мне нежданной, поздней гостьей
Ты ненароком не зайдёшь.

Не связаны одной судьбой,
Соприкоснулись, не заметив,
Что мир застыл в секунды эти.
Как разминулись мы с тобой?


;;;

Разорвать тугую нить
Мыслей, чувств, мечты, желанья.
Чашу полную испить
Горького напитка знанья.

Через мутное стекло
Заглянуть в пустыню Завтра:
Постриг или помело,
Почитатель или автор

Сквозь тумана кисею
Осязать, кровавя пальцы,
Стоя, будто на краю,
На заплёванном асфальте,
 
Боль недолгой тишины,
Крик далёкий на излёте.
И понять, что это мы –
Выходящие из моды.


;;;

Всё очень просто: есть вода, земля,
Есть тьма и свет, и купол есть небесный.
Что знаю я? Лишь истину нуля,
И то не досконально, если честно.

За что же, истина, боюсь твоих глубин?
В тумане их неведомые тени.
А ты – одна. И я – твой раб – один.
Но ты свободна. Я же – вечный пленник.

И тешусь я гаданьем по руке,
Застроив мифами обыденную местность…
Но тонким льдом, плывущим по реке,
Сверкает истина, а глубже – неизвестность.

;;;

Всё дальше, дальше друг от друга,
И с каждым годом всё быстрей
Уносит жизненная вьюга,
Сорвав с надёжных якорей.

И размываются в разлуке
Когда-то ясные черты.
Мы забываем друг о друге
В потоке мелкой суеты.

А что-то важное мельчает,
И цель достигнута не та.
Однажды водки вместо чая
Хлебнём и обожжём уста.

Втолкнём ожога глубже комья
В гортань, чтоб с сердца отлегло…
Как мало мы с тобою помним.
Как много жизнью замело.


;;;

Стыдно мне за роскошность обрядов.
Стыдно мне за обилие клятв.
По-простому, но сделай, как надо,
Не скрывай за золотом клякс.

Стыдно мне за людей на помойках,
И за тех, кто пинает хлеб,
И что мы не народ, а «прослойки»,
Будто мы не равны на земле.

Стыдно мне за детей на вокзалах,
За чиновничий «щедрый жест»,
И ещё, словно этого мало,
Стыдно мне, что живу я здесь.

;;;

Вы слушали и тихо ахали.
А сумрак за окном темнел.
И темноту чертили взмахами,
Сквозь ветви, промельки огней.

Там, на аллеях обезлюдевших,
Незримая качалась грань –
Граница прошлых дел и будущих.
А на окне цвела герань.

Слова изрубанными плахами
На эшафот легли игры,
Где темноту чертили взмахами
Огней мелькавших топоры.

Всё будет, как давно положено…
Дороги жизни так кривы.
И я поверю в правду ложную,
Что с Вами трудно быть на «Вы».


;;;

На эти заспанные души
Себя истратив, я умру.
И кто, скажите, станет лучше
На этом мелочном пиру.

В который раз не стоит свеч
- Отчасти злой, отчасти сонный –
Весь этот мир.
                Себя беречь!
Оно, мне кажется, резонней.

Заполнит череп-оболочку
Боль интеллекта до краёв.
Мне просто бы забраться в бочку,
Толпы не слышать дикий рёв.

Не осуждая напоказ,
Хранить свой разум в чёрном теле.
На мушке быть бездушных глаз –
Зачем мне это, в самом деле?

Но вот, - воздвигнув рубежи,
Всё, что возможно, изувечив,
Мне ж застрелиться будет нечем –
Никто свинца не одолжит.

;;;

Листает пламя белые страницы,
Зачитывая их до черных дыр.
Слова золой взлетают, будто птицы,
Уставшие нести познанье в мир.

Легчайший пепел перьями рассвета
Порывом ветра сдует в синеву,
Чтоб души неприкаяных поэтов
Омыв дождями, уронить в траву.


;;;

Уж лучше пляжный кобеляж –
Ничью судьбу не поломаешь, –
Чем вера в призрачный мираж –
Любовь, которую ты знаешь.

На ночь короткую сойдясь,
Ласкать и верить обещаньям,
Чтоб поутру, слегка стыдясь,
Сказать «До встречи» на прощанье.

Жить ненавязчиво, легко,
И не ломать свою природу.
Уж лучше дуть на молоко,
Чем сожалеть, глотая воду.

;;;

В никуда, закрыв глаза,
Убежать отсюда
Или встать под образа
В ожиданьи чуда?

Может быть и снизойдёт
Откровенье свыше.
Если нет, тогда полёт
Головою с крыши.

Сколько можно пустоте
Верить и молиться,
Дню, который в суете
Дольше века длится?

В никуда и ни к чему
Путь нельзя измерить.
Жаль, что вопреки всему
Продолжаю верить.


;;;

Странная женщина, чья-то жена,
Я для Вас совершенно  чужой.
Ваших рук мне прохлада нужна.
Я хочу обрести в них покой.

Как романтик минорного лада,
К Вам иду я, сквозь тернии к звёздам.
Я ручной от ладони прохладной –
Гость нежданный, пришедший так поздно.

Вновь и вновь, в одиночества тьме,
Я иду, спотыкаясь о камни,
К странной женщине, чьей-то жене,
Чьи ладони нежны и прохладны.

;;;

Если буду мешать, скажи.
Я уйду под покровом ночи.
В этом мире священной лжи
Честность – роскошь для одиночек.

Можно долго бродить во ржи,
Задыхаясь пыльцою робости.
А потом, одурев, блажить
В безысходности, словно в пропасти.

Если буду мешать, скажи.
Я уйду и построю лачугу
Из обломков священной лжи,
Чтоб согреться в разлучную вьюгу.


;;;

Слова, как дым от сигарет,
Табачной горечью истают.
Вопросов сотни.
                Где ответ?
В котором истина простая?

Слоями слов укрыв себя,
Как в детстве – под пушистым пледом,
Я прячусь, душу ознобя
Холодным расставанья ветром.

В разлуках виноватых нет.
А значит, нужно ли прощенье?
За все грехи я дам ответ
В последнее своё мгновенье.

;;;

Обстоятельства хуже трясины,
Так засасывают – ой да ну.
Изгибаются гордые спины
И покорно идут ко дну.

Мельтешат, суетятся по мелочи.
Гордым долго ли проживёшь?
До пушистой спиваются «белочки».
Обстоятельства – острый нож.

То семья, то работа, то разное.
Раз попал в колесо – беги.
Обстоятельства – месиво грязное
Мигом стащит с тебя сапоги.

И когда ты до донышка вымотан,
Тихо чавкнут над головой
Обстоятельства, что не вытоптал,
Перестав быть самим собой.


;;;

Случалось так, что голодал я,
Не возвращая, брал взаймы.
Не зарекался никогда я
Ни от тюрьмы, ни от сумы.

Не отрекаясь, был неверным
И верность долго сохранял.
Случалось, был тем самым нервным,
Что отдал царство за коня.

Как часто, ощутив усталость,
Я клял себя, судьбу и жизнь.
Но всё ж, за то, чтоб всё случалось,
Отдам бессмертие души.

;;;

Слепи мне, скульптор, птицу, ярко-синюю.
Я назову Удачею её.
Пусть светом неба вечного, красивого
Осветится слегка моё жильё.
Её поставлю, может быть, на шкаф я,
Иль на стену повешу, вместо бра.
Пусть нежно светит в сумеречных каплях
Души моей лазурная игра.

Слепи мне скульптор, птицу, ярко-синюю.
В сапфирном взмахе распростёртых крыл
Увижу бело-голубую лилию,
Что ветер странствий как-то подарил.
Пусть будет птица мне напоминаньем,
Что я хотел от жизни и не взял.
Сольются в ней Любовь и Ожиданье,
Туман дорог и Ласковый причал.

Создай мне, скульптор, птицу. Драгоценность
Хрустально-чистую, как детская душа,
Чтоб в ней овеществилась Вдохновенность.
Тебе я постараюсь не мешать.

;;;

Романтика дорог всё так же манит
Начать  с нуля. А почему бы нет?
Вписать страницы новые в романе,
Судьбы и жизни поменяв сюжет.

Тяжёлое, громоздкое оставить,
Свалив к обочине, как веху на пути.
Колючий взгляд щелястых чьих-то ставен
Ударит в спину камнем, не простив.

Но, в никуда себя отправив,
Сменив страну, привычки, жизнь,
Я, человек, имею право
И выбор
        Как и с кем мне жить.

;;;

Закружило пожухлым листом,
Закружило и бросило оземь.
Что-то я говорю не о том…
Видно снова приходит осень.

Осень – время для медленных мыслей,
Долгих снов, полуночных дождей,
Под ногами шуршащих листьев
И для серых промозглых дней.

Словно ветра холодный мотив,
Через пазуху выстудил душу.
Облетевшие ветви ив
Смотрят в озера грязную лужу.

Только что-то неймётся мне,
Словно тронули тонкие струны.
Первый снег я увидел в окне,
Самый первый, пушистый, лунный. 


;;;

Я создам себя заново: из пустоты,
Из нелепостей, боли, кусочков мечты,
Из дорог, расставаний, ненужностей встреч.
Я создам себя заново, чтобы беречь.

Буду щёточкой нежной обмахивать пыль.
Белым воском натру оперение крыл:
Чтобы слиплись они, чтоб не смог я летать,
Чтобы мебелью стать, как диван и кровать.

Я создам себя заново, очень простым,
Из обычной любви, несложной мечты.
Подожгу и разрушу к себе я мосты,
Если я одинок, если рядом не ты.

;;;

Горели свечи. Тихо падал
За окном мохнатый снег.
Сквозь этот шёпот снегопада
Сегодня ты пришла ко мне.

Ранимый, жёсткий и неброский
Я, чуж-чуженин, для тебя
Стал тем, кто нужен очень остро.
И ты, причёску растрепя,
Роняешь слёзы мне в ладони
О жизни прожитой пустой,
О никому не нужном троне,
Где ты устала быть святой.

Чужой…Чужой, но очень близкий.
Чужой, но нет тебе родней.
И падал тихой, нежной искрой
За окнами мохнатый снег.

;;;

Не нужно ни фамилии, ни отчества.
Твоё лицо мне важно, омут взгляда,
В котором плещется то, тёмное пророчество
Любви шальной, а большего не надо.

Не нужно ни фамилии, ни отчества.
Сошлись, случайно, в море корабли.
Но долог путь. А мне до дрожи хочется
Не потеряться, разойдясь, вдали.

Не нужно ни фамилии, ни отчества.
Мне важно то, что ты со мною рядом.
Спасением от боли одиночества
Лицо твоё и тёмный омут взгляда.

Не нужно ни фамилии, ни отчества.
Твоё мне имя ни о чём не скажет.
Всё это слов изысканное зодчество.
Порой не обоснованное даже.

Мы не знакомы. Просто две души,
Соприкоснувшись в мировом пространстве,
Решили, на минутку, не спешить.
Сошли к обочине на пыльном тракте странствий.

;;;

Конечно же, тебе решать,
Что с нами будет дальше.
Ты жить стараешься спеша,
А я, увы, не мальчик.

Возможно, долгий разговор
Всё по местам расставит.
И ты решишь, закончив спор,
Уйти, без всяких правил.

Не лучше ли купить собаку?
Она мне будет рада.
И некогда мне будет плакать,
Что ты ушла когда-то.


;;;

Стихи не сочиняют.
Их списывают с душ:
То ледниково-чистых,
То будто бы из луж.

Их списывают с памяти,
Сердец, не в такт звучащих:
То искренних и пламенных,
То гнилостно-коптящих.

Стихи не сочиняют.
Их списывают, может,
С улыбки новорожденных
Или с похмельной рожи,

С влюблённого, бегущего 
С цветами на свиданье,
Или с фасада ветхого
Заброшенного здания.

Их списывают с крови,
Что на окопной грязи,
Изломанною бровью
Свиньи, попавшей в князи.

Их спишут вопрошая,
Чтоб тут же дать ответ:
Где есть душа большая,
А где и мелкой нет.

;;;

Выпью чаю с молоком,
С малиновым вареньем.
В такие вечера, тишком,
Приходит вдохновенье.

На улице метель пуржит,
Заносит белым город.
А на тарелочке – коржи,
Ванильный запах корок.

Мне хочется забыть о том,
Что завтра на работу.
Я сложной мыслью о простом
Пишу, живя полётом.

;;;

Дождь ночной, словно долгий сон,
Шелест, шёпот – попробуй, пойми.
Тянет душу тоскливо он,
Дождь ночной, повелитель тьмы.

Невозможно открыть глаза,
Будто налиты веки свинцом.
Лучше б шалая, с ветром гроза.
Лучше глупым быть, чем мудрецом.

Дождь ночной, словно танец теней.
Шорох капель замедлит рассвет.
Долгий сон с промежутками дней.
Но и в них пробуждения нет.

***
Молюсь тебе, багряный, пятипалый
Кленовый лист, прилипнувший к стеклу,
О том, что жизнь не вся ещё пропала,
Что тянется душа ещё к теплу.

Зима давно. Кругом снега белеют.
Как уцелел ты, потеряв покой?
Завидую тебе и сожалею,
Что не могу на всё махнуть рукой.

Всё те же глупые и мелкие проблемы.
А жизнь проходит… Будто и не жил.
Я разбивал и локти, и колени
В пути наверх, но по теченью плыл.

Не день, не два, а, посчитать, полжизни
Я с глупостью боролся и тоской.
Но бытовой рутиной небыл признан.
Я весь разбит и потерял покой.

Кленовый лист багряный, пятипалый,
Ответил мне, и я приник к стеклу:
«Послушай, друг, не всё ещё пропало,
Ведь тянется душа твоя к теплу».