Друд - сын пирата Господин де Вер благословляет ка

17 Господин де Вер благословляет капитана Эсклермонда

Когда капитан Руфрий Эсклермонд спустился вниз после неприятного разговора со своим названым сыном, сердце его переполняло чувство горечи. За год он привык думать о нём, считать его своим, заботиться от всего сердца, и вот что получил в ответ. Ну, что ж, если мальчик считает, что они лишние друг другу, он может и уйти.
На лестнице капитану попалась Рут Эвиль, которая сказала, что с ним хочет поговорить один человек. Внизу он увидел очень молодого офицера, который при виде Эсклермонда встал и слегка поклонился.
-С кем имею честь? – спросил Эсклермонд.
-Роберт Александр Уиксли, к вашим услугам, - ответил офицер.
-Чем обязан вашему визиту, господин Уиксли? – спросил капитан, мгновенно вспомнив, что так звали бывшего товарища Друда по школе, которого тот неожиданно встретил.
-У меня к вам конфиденциальный разговор, - ответил молодой человек.
-Вас кто-то послал?
-Нет, я здесь неофициальным образом, но думаю, что это для вас важно. Мы могли бы поговорить наедине?
-Какова будет тема нашей беседы?
-Ваш сын.
-Мой сын болен, и довольно серьёзно. К тому же, мне кажется, вы с ним не знакомы.
-Зато я знаком с Дэвидом Шанталем. Вам что-то говорит это имя?
-Нет, господин Уиксли, впервые слышу.
-Если бы речь шла только о нём, я не стал бы приходить, так как не испытывал к нему ни малейшей симпатии. Но Дорстен Эсклермонд, по словам свидетелей, это нечто иное. Вы знаете, что за ним следят?
-Да, и вы знаете почему?
-Об этом я и хотел переговорить, но в месте, где бы нам не помешали. К тому же, я не хочу, чтобы многие свидетели видели меня здесь.
-Я имею доступ в дом господина де Вера, как вы догадываетесь, - сказал капитан. – Там есть кабинет, в котором мне приходится решать некоторые свои дела. Он достаточно уединённый. Вас устроит?
-Я полагаюсь на ваше решение.
Они прошли через двор, полный слоняющимися обитателями подворья, вошли с заднего хода в дом, поднялись по лестнице на второй этаж, где капитан отпер большим ключом с тройной бородкой глухую дубовую дверь. За ней открылась небольшая комната, в которой стояли стол, заваленный бумагами и картами, жёсткие стулья и колченогий табурет. Зарешеченное окно давало прекрасный обзор двора, окружавших его зданий и въездных ворот. Капитан и офицер сели напротив, после чего Уиксли спросил:
-Знаете ли вы, что бывшая госпожа Шанталь жива?
-Нет, мне это неизвестно.
-Собственно именно из-за неё вы подвергаетесь серьёзной опасности.
-Мы не знакомы с госпожой Шанталь.
-Те люди, что вас преследуют, не уверены в этом. Ваш сын в течение нескольких дней бродил с каким-то молодым человеком возле бывшего дома Шанталей. К тому же, госпожа Шанталь не устаёт повторять, что её сын жив.
-Какое же отношение имеет к нам уверенность госпожи Шанталь?
-Дело в том, что она продолжает вести тяжбу за своё имение, как она считает, в интересах своего сына. Тяжба эта для неё бесперспективна. Имение конфисковано и выкуплено ближайшим родственником госпожи Шанталь – Руфрием Эгером. Однако она постоянно пишет всякие обращения, обивает пороги судейских и приёмные влиятельных людей. Она даже пыталась подать прошение лично в руки королеве во время последней церемонии исцеления золотушных больных. Везде она просит содействия в поисках её сына и восстановления его в правах.
-Не думаю, чтобы она добилась  при этом хоть какого-нибудь успеха.
-Верно, судебный приговор обратной силы не имеет. Но само её существование и злосчастное родство с господином Эгером, которому отошло её имущество с помощью дяди его жены, гер…
-Назовём этого дядю господин Ф., если вас затрудняет его имя, - поправил запнувшегося гостя капитан Эсклермонд.
-Вы очень великодушны. Действительно, будет лучше, если мы так его и назовём, - склонил голову в знак согласия Роберт. – Так вот это родство и шум, поднятый из-за имущества, принадлежавшего бывшей госпоже Шанталь, а также из-за имущества, принадлежавшего её незаконному, как установил суд, супругу, которое должно было отойти казне, но не отошло, бросает сильную тень на самого господина Эгера, семью его жены и её дядю.
-Если я правильно догадался, господин Ф. настолько крупная фигура, что для него не составило бы труда справиться с такой женщиной, как госпожа Шанталь.
-У могучих людей всегда столь же могучие враги, которые заинтересованы в поддержании людей, приносящих неприятности их соперникам. Не то, чтобы они сочувствовали госпоже Шанталь или были готовы совершить конкретные действия в достижении её целей, но они оказывают ей определённую моральную поддержку и делают огласку судьбе этой женщины. Из-за этого сейчас невозможно принять какие-либо силовые меры по отношении к госпоже Шанталь, ибо выйдет скандал. Господин Эгер и господин Ф. надеялись, что через некоторое время, когда она наскучит своим покровителям, удастся принудить её к молчанию. И вдруг появляется ваш сын. Он был сразу опознан одним из наших школьных товарищей, господином Мереем, который состоит в родстве с женой господина Эгера. Этот молодой человек был изгнан из школы за один очень гнусный поступок, и родителям пришлось вместо университета отправить его на военную службу, причём в далеко не престижное место. Опознание вашего сына для него – возможность услужить могучему родственнику и возможность выбраться из того положения, в котором он очутился, если господин Ф. оценит его услуги должным образом. Я тоже узнал вашего сына, но был поражён единогласным уверением остальных пассажиров вашего судна, что это другой человек. Они рассказывали о нём настолько удивительные вещи, что я засомневался, идёт ли речь об одном и том же юноше.  Его появление возле бывшего родного дома и возле конторы  отца всполошило тайную службу местного градоначальника.
-Это место вашей службы? – спросил внимательно слушавший капитан.
-Я состою на службе в городском гарнизоне, но, как лицо, приближённое к военному коменданту города, отвечающему за обороноспособность Дьюри-Гентона, часто бываю с ним у градоначальника и знаю некоторые вещи.
-Вы рискнули прийти сюда за спиной вашего непосредственного начальника? Почему?
-Не совсем за спиной, - несколько смутился гость. – Мой начальник тоже был поражён тем, что он слышал из ваших уст и уст ваших людей о положении на острове. Он потрясён линией поведения господина Ф. в отношении Скалла-Веры. Не являясь напрямую противником господина Ф., хотя он и не во всём разделяет его политику, он, тем не менее, хотел бы помочь вам в этом деле, ведь над вами нависла нешуточная опасность. Поэтому он, увидев, что я тоже испытываю симпатии к вашему делу, и намекнул, чтобы я пошёл сюда и встретился с вами.
-В чём же состоит грозящая нам опасность, господин Уиксли?
-В том, что ваш сын придаст новые силы скандалу с госпожой Шанталь, и станет разменной картой в противостоянии господина Ф. с его противниками. Его бы давно схватили, но он всегда в толпе народа, к тому же, вы пока ещё находитесь под покровительством господина де Вера. Может быть, он будет брошен в тюрьму, после чего начнётся неспешное разбирательство о его причастности к делам отца, которое неизвестно чем кончится, но он определённо не выйдет на свободу, зато госпожа Шанталь уж точно будет молчать. Вы сами знаете, судя по тому, как все три корабля, ходившие для спасения участников сопротивления на Скалла-Веру, спешно готовятся к выходу в море, что ваша защита со стороны господина де Вера с каждым днём становится всё более призрачной, и опасность расправы с вашим сыном возрастает.
-Если властям хорошо известно, что моя шхуна собирается покинуть порт, не выгоднее ли им дать выехать из Северных провинций и мне, и моему сыну?
-Нет, пока не будет решен вопрос с госпожой Шанталь. Вопрос с выдачей вам документов будет затягиваться, пока господин де Вер не станет бессилен защитить вас.
-Спасибо, молодой человек, за ваш визит, но прежде, чем я смогу дать ответ вашему начальнику, мне нужно будет переговорить с господином де Вером, - сказал капитан, вставая из-за стола.
-Торопитесь, дело серьёзное, - ответил Уиксли, также поднимаясь.
-Я бы рад, но есть одно сдерживающее обстоятельство. Мой сын тяжело болен, причём настолько серьёзно, что как бы сама болезнь не помогла его недоброжелателям. Зимовка в климате Северных провинций его убьет.
-Я передам это своему начальнику.
Уговорившись встретиться на следующий день, капитан проводил гостя до двора. Через ворота он вышел один. После этого Эсклермонд поднялся к себе домой, взял письмо Касанндринэ Виоль и направился к  помещению, занимаемому господином де Вером, где испросил у его секретаря срочную аудиенцию. Вскоре его провели в полутёмное помещение. Господин де Вер полулежал на широкой постели. Нанесённая ему рана оказалась тяжёлой, не заживала и постепенно сводила его в могилу. Тем не менее, сильное сердце и могучая воля держали его на земле, так как он не мог оставить своих сторонников беспомощными. Внимательно выслушав его, вождь сторонников объединения провинций сказал:
-Больше всего в этой истории меня волнует то, что могут сорваться сроки вашего выхода в море до закрытия сезона. До зимы я не протяну, и вы окажетесь в руках у предателя Фёррила. Скажи, этот мальчишка, он действительно тебе так нужен? – спросил господин де Вер, поворачивая к Эсклермонду, присевшему рядом в кресло, сильно исхудавшее лицо, обтянутое жёлтой кожей.
-Ты знаешь, Лавранс, я никогда никого не оставлял, тем более, что он сейчас тяжело заболел.
-Что у него?
-Линси опасается, что простуда перейдёт в чахотку.
-Честное слово, не обижайся, Руфрий, но лучше бы он сломал себе голову где-нибудь на острове. Безмозглый мальчишка, который шатается там, где ему не положено, а теперь ещё эта чужая, сумасшедшая женщина! – рассердился де Вер, и на пергаментном лбу его с коричневыми пятнами выступили крупные бисеринки пота.
-Она тебе не совсем чужая, -  сказал капитан.
-С чего ты взял?
-Прочти это письмо, - сказал капитан, протягивая ему листок.
-Прочти сам, я в последнее время плохо вижу и очень устаю от чтения.
Эсклермонд прочёл. Лавранс де Вер молча протянул к нему руку, похожую на когтистую птичью лапу, после чего поднёс письмо к самым глазам.
-Откуда это у тебя?
-Оно найдено в вашем имении. Крестьяне жгли книги, наёденные в доме, и мальчик спас одну книгу, а в ней оказалось письмо.
-Ясно. Это, должно быть, маменька спрятала от отца, очень уж его одолевали просьбами о деньгах. Я помню этого старика Виоля. Был такой круглый, вечно задыхался от ходьбы, пыхтел, словно кипящий кофейник. Стало быть, его дочка, не дождавшись помощи, вышла замуж за пирата? Я её помню совсем маленькой девочкой.
-Твой отец, Лавранс, получи он это письмо, не оставил бы её. Может, оно всплыло не случайно?
-Хочешь сказать, Божий перст? Хорошо, я возьмусь за это дело. Мне самому охота поквитаться с Фёррилом за Скалла-Веру. Но как решить его? Едва эта женщина узнает, что её сын жив, как тут же предъявит на него права.
-Если она его действительно так любит, то она смирится с тем, что он должен скрываться под чужим именем. Под собственным ему грозит смерть в тюрьме.
-Но она захочет остаться его матерью.
-Здесь я не знаю, что придумать. Я могу дать ей своё имя, и тогда формально в глазах людей она станет его приёмной матерью.
-Ты сумасшедший, Руфрий! Посадить себе на шею чахоточного мальчишку, да ещё и безумную женщину! Церковный брак свяжет тебя на всю жизнь!
-Я не вижу другого выхода, кроме как обещать Фёррилу и его родне  заставить её отказаться от всех претензий и вывезти вместе с сыном из страны.
-Я никогда бы не стал поддерживать тебя в твоих безумных намерениях, если бы это не ставило под удар более важное дело. Как обстоят дела с снаряжением кораблей, погрузкой провианта и товара?
-Через двое суток окончим.
-Это хорошо. С оформлением бумаг на землю тоже почти закончено. Моё семейство пока ничего, к счастью, не пронюхало. Я прожил никчемную жизнь, Руфрий. Дело своё до конца не довёл. Женился на абсолютно равнодушной к моим интересам женщине. Вырастил сына, которому нет дела до Скалла-Веры и дедовского гнезда. Теперь я молюсь, чтобы Господь продлил мои дни для того, чтобы я успел помочь всем вам, кто поверил мне, и дать вам оружие для возвращения на нашу родину, которую я уже больше не увижу.