ОД. Книга третья. Ктида. Часть 1. Гл 3

----« 3 »----
Лето. Остров. Южный Удел. Второй Бастион.


*    Никогда не пытайтесь о чём-либо договариваться с бандитами, если вы сами не бандит. Притом учтите, что взаимоприемлемый договор возможен, только между бандитами приблизительно равной весовой категории. Во всех остальных случаях это будет грабёж слабой стороны, выраженный в той или иной форме. И ни о каком снисхождении и милосердии в данном случае говорить не приходится. Ибо человек склонный к снисхождению и милосердию бандитом не становится. Сказки о добрых разбойниках и благородных пиратах на самом деле сказками и остаются.

  Эти мудрые мысли, пусть в несколько иных выражениях, Константин и пытался донести до сознания Бризы перед стрелкой с представителями клана Усатого Ли. И совершенно в этом не преуспел – остановить Бризу, когда её несло, мог только Анджей. Только он один был способен повлиять на неё в таком состоянии. По вполне объяснимым причинам. А вот Константин не мог никак. И тоже по причинам вполне понятным. Но Анджей уже месяц как ушел с Острова. Вместе с дружком Стысей. Ушел разом, ничего не сказав и ни с кем не попрощавшись. Ни с тем, кто считал его другом, ни с тем, кто считал его больше чем другом. С точки зрения Константина такое бегство выглядело совсем не по-мужски. Даже, невзирая на то, что каждый вправе играть, так как хочет и может прийти в игру и уйти из нее, когда пожелает. И совсем не служит оправданием наблюдаемый в последнее время массовый отток народа с Острова. Начавшийся из-за громкого слуха в сети о якобы имевшем место применении в Западных Уделах какого-то таинственного психического оружия, делающем человека полным дебилом наподобие зомби. И хотя большинство островитян отнеслось к этой новости с солидной долей здорового скепсиса, потому что никакого пси-оружия никто и в глаза не видел, а рост количества местных дебилоидов обычно не превышает статистической погрешности, некоторые особо слабонервные дали дёру. Бегство малохольных не оказало сильного влияния на общую демографическую обстановку в целом, но народонаселённость отдельно взятой боевой бригады широкого профиля «Корсар и Комета» уменьшилась на пятьдесят процентов. С хвостиком, если быть точным. Так как тяжелый боевой дрон Анджея был круче среднего боевого модуля Константина, при равенстве средних девайсов Бризы и Стыся. Но это уже не столь важно...
  Другое важней. Например то, что Бриза любит стихи. Даже пытается что-то там писать сама. Как-то, не так давно, Константину довелось случайно услышать краем уха и увидеть краем глаза, как она читала Анджею свои вирши, сидя наверху рядом со входом в их подземный секретный бункер недалеко от руин Второго Бастиона. Тихий весенний вечер благоухал распускающейся черёмухой, багровое Солнце медленно сползало в дремлющее море, и бравый корсар отнёсся к творчеству своего рядового бойца вполне даже лояльно – где надо хвалил, когда необходимо вздыхал, заводил глаза в гору и отечески похлопывал по пластиковой спине. Хотя стишки были очень даже не очень, не айс и не креатив.
  Потом читал Анджей. Красиво поставленным голосом, слегка грассируя и помавая руками. По-русски, по-английски и по-чешски. Что-то возвышено-миндальное. Бриза сидела, прижавшись к нему, и млела, как мышка при виде сальной свечки, а в темнеющей долине ручья заливались легкомысленными трелями бестолковые громкоголосые пичуги...
  В этом месте Константину сделалось почему-то невыносимо стыдно, он спустился вниз и тихо ушел в оружейку, где занялся изготовлением для себя нового оружия боя, чертёж которого выкопал на днях в инете. Оружие это напоминало гибрид дубины и топора и называлось «клевец». Воспроизвести изделие в точном соответствии с чертежом у него не получалось, потому, что дрон его явно тупил. На сигналы управления манипуляторами реагировал как-то дёргано и нервно. Зажатый в трёхпалой кисти, рабочий нож скользил и срывался, и всё норовил резануть не по месту и испортить разом всю заготовку. И никак не взять было Константину в толк, то ли это робот его глючит, то ли это он сам по какой-то причине не может сосредоточиться на интересной и нужной работе.
  Наконец дубинообразная рукоять была-таки, выстругана в полном соответствии с замыслом мастера и подогнана по руке. Осталось только выжечь в ударной части подходящее отверстие, просунуть в него и надёжно закрепить заточенный обрезок стержня железной арматурины и боевой клевец будет готов к великим сражениям...
  Но тут вошла сияющая Бриза. И сияние это обеспечивалось не только свечением габаритных огней. Линзы телеглаз её модуля, отражая свет прожекторов Константинова дрона, плескались каким-то ярким лихорадочным весельем. Не дожидаясь вопросов, она сказала:
  «И что ты тут сидишь один во мраке? Там наверху такой красивый закат, солнышко в море утонуло, и всю воду позолотило... Сходил бы, посмотрел».
  «Я не умею читать стихи, – хмуро буркнул Константин, – да и не люблю».
  «Вот-вот, – радостно улыбнулась Бриза. – А я люблю...»
  Развернулась и, подпрыгивая, выбежала из бункера.
  А он шарахнул только что изготовленной рукоятью по верстаку, хотя та была совершенно ни в чём не виновата... Как, впрочем, и сам верстак.
  А буквально через неделю после этого Анджей ушел с Острова по-английски. Никому ничего не сказав и ни с кем не попрощавшись.
  И Бризу понесло...

  Хотя, нет. Сначала она просто психанула – почти целый час громила и курочила всё, что попадалось ей под руку в их общей штаб-квартире. Порвала уникальную тактическую карту Острова, вручную скопированную из Сети. Обломала ножки у стола, где та была расстелена. Швырнула и чуть было не разбила драгоценный перископ времён Первой Мировой. Сильно повредила маскировочную сеть. Перед этим хотела её поджечь, но современная синтетика гореть отказалась, тогда Бриза достала свой замечательный острый нож, и стала медленно, с остервенелым спокойствием резать. А потом заревела. Но не так, как обычно ревут девчонки, подвывая и громко всхлипывая, а молча, сжав зубы и не издавая, ни звука. Затем пропала с Острова на два дня. Два дня Константин в одиночку наводил порядок в бункере-штабе, латал сеть и размышлял о жизни. Всё это время дрон Бризы, притулившись в уголке в позе покоя, терпеливо ждал свою хозяйку, безгласно и равнодушно наблюдая за его работой. К исходу второго дня, утомившийся Константин присел передохнуть и в задумчивости затянул песню, по его мнению, наиболее всего соответствующую сложившейся обстановке:
     «Чёрный ворон, чёрный ворон...
        Что ты вьёшься надо мной?
         Ты добычи не добьёшься,
          Чёрный ворон, я живой...»
  Когда он заканчивал второй проход песни, дремлющий робот Бризы, встрепенулся, вскочил и голосом, способным заморозить все океаны мира, твёрдо сказал: «Хватит выть. Подбери слюни, и давай разнесём этот позорный остров вдребезги к чёртовой бабушке!»
  Константин вздохнул, поднялся и, молча, пошел в оружейную нишу за своим новеньким клевцом. 

  Через час с небольшим после томительного сидения в засаде они напали на группу беспечных сталкеров и в ходе короткого, но ожесточённого боя обратили их в позорное бегство. Побросав хабар и оружие, трое, не самого храброго десятка из этого славного племени искателей приключений, очень поспешно сделали ноги, оставив полуживого четвёртого валяться в пыли на милость победителя. Однако победитель к милости расположен не был и поэтому хладнокровно добил несчастного, невзирая на возмущённые вопли и проклятия того в адрес «подлых граберов».
  Из добычи Бриза ничего себе не взяла, лишь бросила Константину:
  – Осмотри там, чего и как. Может, что-то нам сгодится для дела.
  И устало вздохнув, медленно побрела в сторону тайного бункера, понурив неспокойную головушку.
  С того часа и началась их бурная, но не слишком долгая карьера на неблагодарной стезе Джентльменов Удачи.
  Уже через тридцать минут, когда хозяйственный Константин, запыхавшись, втащил, наконец, разбитый корпус сталкера в свою подземную мастерскую и вознамерился было выковырять из него довольно неплохой маршевый движок, Бриза решительно вошла в оружейку и голосом, не терпящим возражения, приказала:
  – Отдых окончен. На тропе показался вражеский конвой. Наша задача уничтожить неприятеля. Пленных не брать.
  На неуверенные возражения жестко ответила:
  – Я никого не держу. Не хочешь помогать мне – вали на фиг в Факторию, там можешь миндальничать с благородными девицами сколько угодно, а здесь слюнтяйству нет и не будет места.
  Развернулась и вышла. Константин в сердцах спихнул останки бедного побитого дрона наземь, подхватил клевец и устремился вслед за неуёмной подругой, неотвратимо превращающейся в свирепую фурию.

  Патруль банды Усатого Ли в составе трёх круто навороченных бойцов был настолько шокирован внезапным и дерзким нападением, что не смог оказать абсолютно никакого сопротивления. После того, как побитые граберские модули повалились на истоптанную землю и застыли без движения, Бриза своей дубинкой оснащенной тяжелым металлическим набалдашником разбила вдребезги их весьма качественные и наверняка дорогие глаза, а на удивлённые взоры партнёра спокойно ответила:
  – А нечего на меня пялиться всяким недоделанным, – и тут же с размаху врезала по стильным ушным микрофонам, – и подслушивать нечего...
  Ближе к ночи на тропе в долине ручья Холодный они атаковали и разграбили припозднившийся четырёхгрузовозный факторианский караван, имевший неоправданно слабую охрану из пяти лёгких малоопытных скаутов с новенькими значками рейнджеров на груди худосочных корпусов. Нападающие не пощадили никого. С дешевых дронов сопровождения нечего было взять в качестве трофеев, продавать целиком опасно, поэтому судьба их была мрачной – почти полная расчленёнка. Пожалуй, так можно назвать то, что учинила вконец разошедшаяся Бриза с уже поверженными охранниками. Глядя на такой мощный выброс бессмысленно потраченной психической энергии, грузовозы пораженно оцепенели. Лишь один из четырёх в глубоком потрясении произнёс:
  – Ребята, а ведь вам лечиться нужно...
  За что и поплатился разбитой в хлам кабиной. Неистовствуя, Бриза разъярилась до того, что Константин чуть не силком утащил напарницу с поля бойни. И вовремя – всего пару секунд спустя примчались вертолёты рейнджеров и полиции, вызванные на помощь погибающим караваном, и едва-едва не упали им прямо на головы.
  Вяло топающую Бризу, он буквально тычками столкнул с тропы в кусты. Оттуда через скрытый от постороннего взгляда лаз они попали в малоисследованную разветвлённую систему подземных коммуникаций, называемую в просторечии «катакомбами». Пройдя известным только им одним путём, осторожно выглянули наружу уже на вершине невысокого холма на расстоянии почти сотни метров от разгромленного каравана. Над местом побоища, низко прижимаясь к земле и сверкая яркими прожекторами, кружились два полицейских вертолёта. Два вертолёта рейнджеров, с заглушенными движками, стояли на земле у разбитого грузовика. По кустам ползали светлячки фонарей, отмечая положение нескольких дронов, занятых пешим прочёсыванием местности. Неожиданно одна из винтокрылых машин шарахнулась в сторону, из неё полетели огненные брызги, повалил густой дым и она, виляя тонким хвостом, по замысловатой дуге рухнула наземь в кусты, где сейчас же начался небольшой пожар. С противоположной стороны долины донеслось громкое и радостное «тр-р-р-р» автоматической зенитной установки – наконец-то и она получила свою жертву. Бриза презрительно фыркнула.
  – Долетался, голубок. Попал в зону захвата ПВО, придурок.
  «Для полного счастья нам недостает нападения на магазины в какой-нибудь Фактории, – мрачно подумал Константин, разглядывая мечущиеся в пламени горящего вертолёта фигурки ополоумевших полицейских. – Или может сразу на полицейский участок. Чтобы долго не мучиться».
  – Зацени, Костыч, – всё ещё презрительно ухмыляясь, бесцветным голосом процедила Бриза, – как это красиво смотрится – в ночи, под звёздным небом, безжалостный огонь пожирает жалких и ничтожных людишек...
  – Слава богу, что это не люди, а только роботы... – тихо пробормотал Константин, но Бриза услышала его и немедленно с ожесточением отрезала:
  – Слизняк. На мой взгляд, лучше бы это были именно люди. Роботы не умеют врать и предавать.
  Константин на это ничего не ответил. Что уж тут скажешь?
  – Всё, на сегодня хватит веселья. Все по домам. Завтра сбор как обычно. А там продолжим наши развлечения, – мрачно и жестко сказала Бриза. – Донесёшь моего до базы.
  И отрубила связь с дроном.

  Врытый в вершину невысокого холма приземистый бетонный стакан с бетонной же крышкой, с узкими горизонтальными амбразурами и с выходом в подземную сеть коммуникационных сообщений, в давнюю бытность, вероятно, использовался в качестве скрытого наблюдательного пункта, предположительно миномётной или артиллерийской батареи. Теперь же полуразрушенный железом, огнём и неумолимым временем, снаружи густо заросший колючим кустарником, а изнутри доисторическими разноцветными мхами, называемый в зависимости от контекста, то «бункером», то «штабом», то «базой», а то и просто «норой», верой и правдой служил им надёжным приютом и убежищем вот уже более года.
  Волоком, стараясь не оцарапать корпус, медленно тащил Константин модуль Бризы к «базе». Тащил и недоумевал, зачем ей это надо – заставлять его так надрываться? Могла бы и сама сюда дотопать, ничего бы с ней не случилось. А вот с ним может – модули-то у них одной весовой категории и нести одному другого тяжело. То есть, не для него, Константина, лично тяжело, а чрезмерно нагружается сам его дрон – того и гляди мышцы лопнут. И вообще, Бриза, походу, окончательно сбрендила – такие выкрутасы с нападениями на всех подряд, кто под руку подвернулся, даром не прокатят. Расплата будет непременно, не с той, так с другой стороны. Дело времени, как говорится.
  Добравшись, наконец, до базы, прислонив робота взбалмошной компаньонки к стеночке и осмотрев его на предмет повреждений, Константин посидел, недолго, с полчаса, предаваясь грустным размышлениям на тему: «Что такое не везёт, и как с ним бороться». С грустью повспоминал, какая у них классная была команда. Дружная и весёлая. Как они играли тут, то в сталкеров, то в робингудов, то просто, в прятки по лабиринтам подземелий... До сих пор не верится, что вся эта дружба оказалась вилами по воде писаным романом. Совсем ведь недавно сидели здесь вчетвером и болтали на самые разные возвышенные темы. О смысле жизни, о любви и дружбе, о верности и чести, о музыке и тех же стихах... И куда всё это в одночасье делось? В какие дали ушло? И во что превращается сейчас милая любительница поэзии? И почему у него никак не получается её утихомирить, а всё выходит как раз наоборот – сам постепенно становится непонятно чем. То ли бандитом, то ли разбойником, то ли мстителем неизвестно кому и неизвестно за что... К месту вдруг вспомнилась вычитанная где-то давно немецкая поговорка – «глюк унд глас, ви ляйхт брихт дас» – «счастье и стекло легко сломать». Вот уж точно – не в бровь, а в глаз.
  Хотел было продолжить демонтаж разбитого «сталкера», но настроение не подкатило. Посидел-посидел, да и ушел с Острова домой, так ни в чём конкретно и не разобравшись. Дома неохотно доделал уроки и поужинал на кухне с молчаливой матерью. И здесь у нас проблемы – развод и девичья фамилия. Всё ходит по судам, имущество с батей никак не разделят. Ну, их к чёрту обоих. Школу закончу, уйду в армию, а после уеду куда-нибудь в дикие места, в тундру, в тайгу, в пустыню, на дикие острова... Чтобы подальше от всех, чтобы никого не видеть. Эх, вот бы навсегда остаться в дроне! Хотя и там в последнее время творится черти что...
  Лёжа в кровати смотрел по телику какую-то музыкальную хрень. По сцене скакали полуголые «звёзды», вроде бы женского рода, сверху лился искусственный вроде бы дождь из вроде бы огня, прыгали в зале полоумные вроде бы поклонники и за рёвом вроде бы музыкального сопровождении глохли слова, вроде бы песни, о вроде бы любви...
  Глаза слипались, сознание ускользало в небытие... Последняя зафиксированная мысль: «Так на кой чёрт Бризе всё это надо?»

  Уже через три дня интенсивных пиратских налётов на них повсеместно охотились сталкеры и рейнджеры Южных Уделов. Три-дэ портреты их дронов висели на всех сетевых досках объявлений в рубрике: «Их разыскивает полиция». Деятельность «новых Бони и Клайда» обсуждалась и осуждалась в топе Островных новостей. А глава Полицейского Управления объявил «бандитов граберного типа» персонами «нон грата» на территории «вверенного ему в ответственность Удела» и назначил премию за поимку в размере ста десяти островных бонов за голову. Однако это было не так страшно, поскольку действия официальных сторон всё ещё оставались в рамках Игры. Охота на преступника, что может быть азартнее и завлекательнее для платёжеспособных клиентов! Вот если бы их забанили навсегда или отрубили от игрового сервера без права восстановления... Погоди, а может, именно этого и хочет Бриза? Добиться популярности, доказать... хм, некоторым, что и она чего-то стоит, а потом с блеском уйти на пике пиратской славы. Эх, ба... женщины, женщины. В своей безудержной слепой мести Дон Гуану, не замечаете рядом верного Санчо Пансо...
  Через эти же три дня выяснилось, что стать врагом властям Удела ещё не самая большая неприятность, ибо на Острове существует хоть и менее могущественная, но не менее влиятельная и опасная сила. И сила эта никакими морально-административными нормами не связана.
  Пиратская почта донесла до них вызов от самого Усатого Ли на официальную стрелку с требованием ответить за наезды на его патрули и боевые группы. Вот именно тогда Константин и попытался отрезвить свою атаманшу разумными соображениями о невозможности переговоров с бандитами. Но Бризе эти его соображения были совершенно параллельны. Тогда он прекратил безуспешные попытки убеждения и стал готовиться к встрече с граберами.
  Прежде всего, выбор места. Он расстелил карту Острова на отремонтированном столе и стал выбирать место для завтрашней «стрелки». Странно, что пираты предложили сделать это им самим. Наверное, такими играми в демократию, хотят расслабить и усыпить их бдительность, или же совершенно их недооценивают. Ну и ладно, пусть считают, что у них всё получилось. Местом стрелки он выбрал южную сторону холма с пулемётом ДОТ-7. Так на нём написано сбоку выцветшими буквами – «ДОТ-7». А в просторечии он – «Чеканутый». Потому что у него самый короткий выстрел – десять патронов. И когда ведёт огонь, то весь трясётся, словно в лихорадке. Правда, бьёт на редкость метко. А когда вертит башней, то скрипит механизмами, как железом по стеклу. Некоторых особо нервных один этот скрип с ног валит, очень уж противный.
  Вот если стать к холму спиной, а к банде Усатого лицом, то тыл будет надёжно прикрыт. Обойти и подкрасться сзади незамеченным никто не сможет – нервный механический стрелок неусыпно бдит. Поэтому можно будет сосредоточиться на контроле только передней зоны.
  Далее он прикинул пути отхода. Если что. А это самое «если что» случится наверняка, исходя из теории о невозможности договорённостей. Прикинув за и против, Константин выбрал южный склон холма с огневой точкой. Как раз на там имеется пролом в стенке коммуникационного тоннеля. Если удастся туда быстро заскочить, то уже никто не сможет их поймать, так как катакомбы эти лучше их с Бризой не знает никто. Главное чтобы она захотела удирать. А то вдруг опять не захочет? Вобьёт себе в башку что-нибудь типа «геройской смерти в неравном бою», и всё. Пишите письма мелким подчерком на наш майловый сервер. («Чёрт, подумал Константин, грустно мне что-то...»)
  Далее необходима рекогносцировка на местности, чтобы обкатать все задумки. Немедленно надо сходить и всё осмотреть. Что, где и как. Тут он немного поразмышлял и пришел к выводу, что для полноты картины ему не хватает какой-то домашней заготовки, изюминки, что ли... Ну, ничего, может, походу дела чего-нибудь придумается, чем можно будет прикрыть отход в случае бегства. Хотя, а что такого особенного можно придумать двум несильным бойцам против мощной банды крутых головорезов? Только какую-нибудь бомбу. «Эх-хе-хе... Гиблое дело, брат. Наверное, завтра последний день твоего пребывания на Острове Дронов. И день этот будет несветлым и печальным...»

  И этот день действительно выдался сумрачный и сырой. С заложенного низкими тучами неба беспрерывно сыпалась холодная мерзость, не сподобившаяся дорасти до нормального дождя. Влажные сквозняки со стороны мутного, взлохмаченного далёкими штормами моря мотали эту морось по всем румбам окружности в горизонтальной плоскости, в результате чего Константин промок не только сверху, но и везде. И сбоку, и снизу. Даже показалось, что сырость просачивается сквозь виртуальный экран прямо к нему в голову и разливается оттуда по всему телу.
  Глаза неожиданно заслезились, он шмыгнул носом, и чуть было не чихнул. Быстро закрыл лицо ладонями, крепко зажмурился, сильно потёр двумя средними пальцами переносицу, застыл на полувздохе, пошлёпал босыми ступнями друг о друга, снова замер и на полувыдохе вдумчиво сказал: «Чх-и-и-и...». Вытёр слёзы тыльной стороной ладошки и не спеша огляделся вокруг глазами своего послушного дрона. Никого. Бриза должна подойти с минуты на минуту, её модуль в боеготовом состоянии ждёт под скрученной, приплюснутой зимними ветрами сосенкой (его он притащил сюда с час назад – опять её капризы). Бандюков Усатого Ли тоже не наблюдалось. Очевидно, держат марку и появятся в последний момент, так что расслабляться не стоит.
  Внезапно на холме с пулемётом ДОТ-7 громко и противно скрипнула турель. Ага. Наверняка это боевое охранение «усачей» пытается прощупать подходы сзади, а пулемёту такие манёвры не нравятся, вот он и водит своим хищным носом по сторонам, высматривая и примеряясь.
  «Ну-ну, флаг вам в руки, хлопцы, – Константин даже прижмурился от удовольствия, представляя себе усердных боевиков Усатого Ли, пытающихся разными хитрыми манипуляциями обдурить «Чеканутый» пулемёт и всё-таки зайти им с Бризой в тыл. – А вы ползком, ползком, ребятки. Ползком оно вернее! Давайте-давайте, не боись, смелее! Пробуйте с разных сторон – вдруг вас не заметят? Может как раз сегодня вам крупно повезёт...»
  – Др-ррр-р-р-р-ррр... – важно и как-то удовлетворённо протрещал дождавшийся своего момента пулемёт.
  «Нет, видать не судьба, – хихикнул про себя Константин, – не свезло...»
  – Бз-з-дынь! – Словно в ответ на выстрелы громко треснуло в месте замаскированного входа в катакомбы, и из дымного облака взрыва на тропу вылетела чья-то дроновская рука с шарниром крепления и кусками драной обшивки. Константин обмер.
  «Вот, гады... Нашли секретный путь отхода, паразиты. И разрядили ловушку. Теперь нам реальный кирдык – отступать некуда...»
  Через пару минут из кустарника, растущего у подножия пулемётного холма, нетвёрдой походкой, в обнимку, вышли два круто навороченных тяжелых боевых дрона моделей «бизон» и «зубр». И остановились в пяти шагах от него. У «бизона» был насквозь пробит бок корпуса, оттуда тянул сизый дымок горелой изоляции, и время от времени в дырке посверкивали искорки короткого замыкания. «Бизона» передёрнуло, он пошатнулся, теряя равновесие, и «зубр» немедленно попытался поддержать его за руку. Но не преуспел в своём порыве, промазал и весьма сильно толкнул соратника манипуляторами в грудь, ещё больше ускорив его падение. Растерялся, засуетился и попробовал подхватить уже почти упавшее тело, вскинул руки и... врезал партнёру раскрытой ладонью прямо в декоративную челюсть. Получив дополнительный разгонный импульс, тот шумно рухнул на мокрую землю, подняв тучу грязных брызг. Оба от души злобно выругались. Причина неловкости «зубра» выяснилась сразу, как только он повернул возмущённую физиономию дроновской головы к Константину. Пулемётная пуля оставила длинный аккуратный штрих на макушке невезучего бойца, срезала одну антенну из двух, деформировала лицевой каркас и нарушила симметрию глазных окуляров. В результате оператор видел не цельное стереоизображение, а две не совмещающиеся картинки, разнесённые пространственно. И из-за этого вряд ли уже представлял собой серьёзного противника.
  – Ты к... где стрелку устроил, г-гад? Ты что, специально так сделал, к-козёл?
  – За «козла» ответишь, – меланхолично сказал Константин и перехватил клевец поудобней. – Где переговорщики?
  – Здесь мы, братка, здесь...
  Константин резко обернулся. Сзади стояли три средних бойца. Три почти одинаковых «барса». Очень престижная модель с высокими тактико-техническими показателями, опасный противник. Неброско, но хорошо экипированные пираты насмешливо смотрели на него, как показалось, с наивно-весёлым выражением пластико-силиконовых лиц, оснащенных дорогой псевдо-мимикой. Говорил средний «барс».
  – С вами, недоумки, мы позже разберёмся, – с презрением процедил он покоцаным боевикам и, поворотившись к Константину, ласково вопросил:
  – А что, братка, мамка ещё не подошла?
  – Нет, братка, не подошла. Но скоро обещалась, – в тон ему ответил тот.
  – Ага. А ты пока тут развлекаешься – весь наш охранный наряд из строя вывел. Нехорошо. Нелюбезно с твоей стороны! Настоящие братки так не поступают. А, братка?
  – Нет, братка, – спокойно возразил Константин, – это вы нелюбезно себя ведёте. Хотели обложить нас сзади, да сдуру влетели под пули. Я здесь совершенно не причём. Может, объясните, зачем нас скрадывали?
  – Так ить... – бандит с ухмылкой пожал плечами дрона, – всякое в жизни бывает, братка. И на «я» бывает, и на «ё» бывает... Такие уж у нас в семье правила – обычная страховка от случайностей. Сами-то вы тоже не от балды место встречи выбирали, не так ли? И сюрпризик тоже вы сочинили, да? Ну, ладно-ладно, вопрос о взаимной нелюбезности отложим пока. Как основное дело решим, так и к нему вернёмся. Как, братка, – лады?
  – Не знаю, не знаю... – «затупил» Константин, – я тут не главный. Вот придёт старшая, она и решит, что и как. Братка.
  – Угу, угу, – согласно покивал тот. – Мы особо не торопимся, можем немного обождать. Но только немного.
  – Я здесь, господа, ждать никого не надо, – на ходу разминая застывшие суставы своего дрона, выбралась из-под сосенки Бриза. – Давайте, говорите, чего хотели. И, кстати, который тут из вас Усатый Ли?
  – Хорошо выглядите, мадам, просто блестяще! – любезно проворковал средний бандюк. – Чем, позвольте полюбопытствовать, вы корпус натираете? Полироль «Титаник»? Нет?
  – Нет, – презрительно скривилась Бриза, – обычный «Осидол». Кончайте флуд и давайте ближе к делу.
  – Ну что вы так сразу – «к делу»? – очень натурально оскорбился переговорщик. – Неужели же вам не приятно просто так поговорить с хорошими людьми...
  – Не выламывайтесь, – к презрению Бриза добавила море ледяного холода. – Хорошие тут не ходят. Кто из вас Ли? С кем я буду говорить?
  – Вообще-то короля не зовут просто «король». А Усатого Ли не зовут ни просто «Ли», ни просто «Усатый». Только Усатый Ли, и никак иначе. Это такой элемент вежливости и уважения, – ласково разъяснил переговорщик.
  – Кто из вас Усатый Ли? – деревянным голосом спросила Бриза.
  – Да, да. Ах, как вы правы! Именно «из нас»! Простой парень из простой крестьянской семьи, из среды, так сказать сермяжной, добился всего своими трудами... Вышел во влиятельные, уважаемые люди...
  – Хватит гнать, – сверкнула глазами атаманша. – Это вы, что ли? Говорите тогда, зачем звали?
  – Понимаете ли, девушка, – вступил в разговор «барс», стоящий по правую руку от среднего, – не надо забывать, что мы все, находящиеся здесь, участники одной большой Игры. Конечно, каждый играет, как хочет, но ваши неразумные действия... Существуют ведь определённые правила... А вы, походя, разрушаете стабильность устоявшегося положения вещей. И, главное, никто не понимает – зачем?
  – Да нам плевать на тех лохов, которых ты здесь потрошила, как и на всех остальных лохов вообще, – левосторонний «барс» перехватил инициативу, – но ты, коза, пакостишь на нашей территории. А на это нам уже не плевать. Мы тебе сейчас за это...
  – Тихо-тихо-тихо... – быстро прервал его правый. – Всё по порядку, всему своё время. Барышня, давайте разберёмся. Есть определённая система отношений между игровыми социумами – разбойников, властей и простых юзеров. А вы...
  – Чего «тихо-тихо»?! – резко возмутился левый. – Она тут нам лыбы строит, а ты всё «тихо-тихо». Давайте уже решать, нафиг, чего с ней делать – сдать рейнджерам, или самим пришить на месте...
  – Погоди, не спеши... Пришить не проблема. А польза от этого, какая? Пусть лучше платит нам налог на разбой, норму нападений не превышает и льготников не трогает, – гнул свою линию «правосторонний».
  – Да стойте вы, не шумите! – шикнул на них первый переговорщик. – Не это главное, братки. Нам важно отвести от себя подозрение в некорректной игре! Не дай бог, руководство Удела или командование рейнджеров решат, что эти супчики наш проект и тогда нам будет трудно вести свой бизнес в дальнейшем. Реально не удержимся у кормушки, братки. Их надо вычислить – забрать флешки и сдать администрации с потрохами, пусть те сами голову ломают, что с ними делать и куда их девать.
  – А имидж? – вскричал правый. – А об имидже вы подумали? Если общественности станет известно, что мы напрямую сотрудничаем с администрацией, что мы кого-то сдали, за здорово живёшь... Да у нас развалится всё, что мы с такими трудами поднимали. Все связи рухнут! Ни один реальный пацан с нами дела иметь не захочет. Так что не стоит сдавать админам. Имидж – всё! Не забывайте об этом.
  – А как, братка, на имидж повлияет тот факт, что эти супчики наше охранение из строя вывели? – повернулся к нему первый. – Походя и запросто. И ничего за это от нас не поимели. Теперь надо не допустить утечки такого неприятного факта и наказать их примерно в назидание, чтобы другим неповадно было и ништяки наши не пострадали. Выхода вижу два – либо сдать с концами админам, либо так их у... И то и другое надо делать максимально скрытно, ибо история сия уже большой резонанс имеет в общественном сознании.
  – Что вы тут, как хлюпики дохлые?! – взвыл левый. – Мочить. Мочить. Адназначна мочить. И пофигу скрытно или как.
  – Фу, какой ты грубый, браток, – первый быстро развернулся к нему, – что за выражения у тебя: «мочить», «пришить»? Нельзя что ли сказать простым интеллигентным языком – уконрапупить нафиг. Ну, сам подумай, вот замо... э... ...чим мы их, и что? И что, браток? Станет нам легче, да? Они новый аккаунт создадут и снова нам бяки чинить станут и везде раструбят о своей победе над нами. Не-ет, братки, если контрапупить, то надо так, чтобы следов не осталось ни от них, ни от их аккаунтов. Чтобы ни слуху, ни духу...
  – Сам ты, «контрапупить», – грубо прервал левый. – Пришить и замочить. Очень мне хочется ка-азлов этих в кислотную яму спихнуть, и посмотреть, как они там плавать станут, брасом. Гы-ы... Есть у меня одна такая на примете...
  – Ишь, ты – «трое из ларца одинаковых лица», – Бриза расхохоталась. – «Контрапупить», «пришить», «сдать». Разберитесь сначала в своих желаниях, а потом стрелку заказывайте. Пошли, Костыч. Нечего нам здесь больше делать.
  – Мадам, вы что, совсем охамели, что ли? Что ли не въедете с кем базар ведёте? Да мы сейчас только усом шевельнём, и всей вашей пляске с саблями капец полный придёт.
  Константин даже и не разобрал, кто из «усатых» произнёс эту длинную тираду, очень уж они похоже выглядели – одинаковые рожи вытянулись в одинаковые обиженно-удивлённые гримасы.
  – Всякая тут... шваль мелкая будет нам нагло грубить! Да я тебя, курва...
  А вот этого Константин разобрал очень отчётливо и не раздумывая, влепил ему клевцом прямо в середину тупого лба. И далее понеслось. Причём очень быстро.
  Получивший удар левый из пиратов рухнул наземь как подкошенный. Клевец застрял у него в голове и извлекаться не захотел, поэтому следующего по очереди, правого, пришлось атаковать пустым кулаком в такой же пустой лоб. И сразу получить в ответ встречный удар раскрытой ладонью в грудь. Типа, «лапа тигра». Бриза взметнула вверх свою дубинку с железным набалдашником, но опустить не смогла – средний из «усачей» перехватил её руку и теперь они вместе с большим напряжением танцевали сложный в исполнении танец «самба у пулемёта под мокрым небом». Константин и правый «усач», после обмена первыми ударами так же крепко сцепились друг с другом в совсем не братских объятиях и, за неимением свободных манипуляторов, неистово пинались всеми не занятыми в данный момент поддержкой корпусов, ногами. Зона переговоров высоких сторон мгновенно окуталась облаком поднятой резкими движениями мокрой и грязной взвеси, в котором неясно мелькали различные части плотно переплетённых тел сражающихся бойцов. Руки, ноги, торсы и корпуса образовали странную пространственно-объёмную фигуру, живо напоминающую знаменитую скульптуру эпического Лаокоона с сыновьями, спелёнатых морскими змеями. Только в отличие от застывшего мрамора, реальная фигура жила – все, перечисленные выше, части тел находились в постоянном изменении и активном движении. Мелькали манипуляторы, крутились головы, топтались ноги, вертелись торсы. А ещё живая скульптура звучала. Глухие и звонкие удары, скрип выворачиваемых сочленений, треск пластика и завывания перенапряжённых маршевых двигателей – создавали неповторимую симфонию битвы боевых дронов. А какие звуки воспроизводили встроенные акустические системы, вообще трудно поддаётся описанию! И большинство из этих звуков явно не предназначалось для восприятия женскими ушами.
  Лишь только началась битва, со всех сторон набежали, скрытно сидевшие доселе в засаде боевики «усачей». С десяток, или около того. Но толку от них оказалось немного – вмешаться в образовавшийся борцовский «пазл» без риска навредить боссам они никак не решались. Тем более что кто-то из шефов проорал:
  – Не лезте! Мы сами...
  Единственное, что сделали охранники, так это оттащили в сторону не подающего признаков жизни одного из «усачей» (того самого, у которого торчал изо лба Константинов клевец) и освободили его от вражеского оружия. Что, впрочем, не вернуло того в строй.
  А самому Константину приходилось в данный момент очень плохо – «барс» передавливал. Более мощная машина, да ещё под управлением достойного противника, медленно и верно ломала сопротивление его не слишком дорогого «кентавра». Бриза, всё никак не могущая вырвать руку с дубиной из железного захвата своего визави, находилась на грани истерики. Ещё миг и судьба сражения будет решена не в пользу наших героев. Однако господин Случай кардинально переменил положение дел, когда проштрафившийся «зубр» решил всё-таки оказать посильную помощь шефу и этим хоть как-то реабилитировать своё реноме.
  Приблизившись к сражающемуся с «барсом» Константину, он долго всматривался в него, шевелил окулярами и вертел головой, очевидно пытаясь совместить несовместимое и добиться устойчивого стереоизображения. И очевидно решив, что это ему удалось, внезапно взметнул свою мощную дубину и со всего маху хрястнул по голове. Как ему думалось Константина, но как оказалось наоборот. Несчастный дрон невезучего шефа от удара дёрнулся, отпустил противника, резко отскочил в сторону, упал набок и завертелся волчком, на мокрой и склизкой земле суматошно перебирая ногами, истерично визжа маршевым мотором и исторгая в пространство рулады отборных матюгов. Перепуганный «зубр» сначала тоже отскочил, затем бросил дубину и суетливо кинулся на помощь раненому командиру, всей своей массой наступил тому на манипулятор, который, естественно, с хрустом переломился.
  – Уберите дурака!!!
  Истошно заорал бьющийся с Бризой «усач» и вся толпа охранения бестолково, но резво кинулась выполнять приказ. При этом кто-то с набегу зацепил последнего оставшегося в бою шефа за ногу. Шеф упал. Бриза тут же вырвала у него свою руку с дубиной и с неистовым ожесточением начала охаживать противника, почём попало, пока тот не перестал шевелиться. Константин быстро подхватил свой валяющийся на земле клевец, подскочил к подруге и они замерли бок обок с поднятым оружием, готовые к новой битве.
  Как только последний из трёх шефов был выбит с поля боя, их старательно исполнительные, но не слишком расторопные подчинённые ошеломлённо замерли, растерянно озираясь по сторонам. Так что теперь стало возможным пересчитать их точно – десять хорошо прокачанных бойцов. Три тяжелых, включая косоглазого калеку, и семеро средних.
  Немая сцена кино. Тихо так, что слышно, как звонко шлёпают в лужу капли дождевой влаги с воронёного носа автоматического пулемёта с неуважительной кличкой «Чеканутый». Под серым сырым небосводом, посередине небольшого острова, омываемого волнами неглубокого серого моря, в окружении промокших кустарников, на истоптанной, раскисшей, хлюпающей под ногами грязно-серой земле, в суровом напряжении застыли странные существа. Размерами, не превышающими собаку дворовой породы, с нелепыми дубинками в механических руках, с человеческими страстями, втиснутыми в электронные рамки нанотехнологических процессоров и с горячими живыми сердцами, бьющимися за многие сотни километров от места текущих событий...
  «Вот теперь-то мы точно пропали, подумал Константин, нам абсолютный и полный капец».
  Немая сцена длилась бесконечно долгую минуту, затем из толпы бандитов выступили трое – два средних и один тяжелый. И этот тяжелый театрально захлопал в ладоши и голосом первого переговорщика ласково пропел:
  – Браво, братки, браво! Не ожидал. Нет, честно! Никак не ожидал от вас такой прыти. Мы-то думали, вы так, фити-мити, а вы ого-го! Это же надо – завалили нас троих. Да ещё в присутствии наших подчинённых. При таком раскладе потерянный наряд можно уже и не считать. Фортуна в битве явно была на вашей стороне. А, братки? Фартит вам нипадецки, говорю. Ну и, что теперь скажете, коллеги?
  – Твою мать... – проникновенный голос одного из средних явно принадлежал «правостороннему» Усачу. – Ты сари, эта падла уделал моего лучшего коня какой-то колотушкой прямо в лоб! Тварь! Па-арву, как собаку!
  – Тихо-тихо, братка! Погодь пока претензии предъявлять. Никуда они уже не денутся...
  – Друзья, а ведь такого конфуза у нас ещё не было ни разу, не так ли? – с ледяным спокойствием произнёс «левый» переговорщик. – Ну что, голубчики, ваш счёт в нашем банке стремительно растет. И этот счёт отрицательный. И его надо будет непременно погашать. Ваших жалких аппаратов для этого явно недостаточно. Их не хватит даже на покрытие ремонта. А ведь вам ещё предстоит компенсировать наши моральные издержки...
  – Парву, парву! Твари! Дай сюда свою дурацкую колотушку! – взвыл правый, протягивая к Константину трясущийся от бешенства манипулятор.
  – «Семён Семёныч»! – укоризненно сказал тяжелый шеф, подражая голосу известного артиста. – Довольно строить из себя матёрого жигана. Тут у нас серьёзные дела складываются. Братков, похоже, придётся ставить на счётчик. С выходом в реал. Что молчите, мадам? Есть у вас ещё аргументы в своё оправдание?
  – Пошел на ...! – веско сказала тяжело дышащая Бриза.
  – Фу, какой грубый аргумент! – улыбнулся тяжеловес. – Но понимаю – это вы от безысходности. Итак, братки, по данному вопросу, в связи с вновь сложившимися обстоятельствами, я предлагаю...
  Осталось загадкой, что хотела предложить одна из триединой сущности знаменитого бандита, потому, что к месту бойни неожиданно приблизился посторонний. Маленький, невзрачный разведчик, такой грязный, что и не разобрать, то ли это «кузнечик», то ли «сверчок», негромко шлёпающий тонкими ногами по раскисшей тропе. Он подошел сзади и небрежно отпихнул одного из матёрых головорезов:
  – Подвинься, не видно.
  Тот машинально посторонился, но затем взревел удивлённым голосом:
  – Э-э! Это не наш!
  На что пришлый изобразил улыбку и похлопал его по мощному крупу:
     – У-ти, голосистый какой!
  И спокойно проследовал в центр круга. Всеобщее замешательство в очередной раз породило недоумённую тишину. Опять стало слышно, как микроскопические капли мороси оседают на ржавую крышку башни «Чеканутого» пулемёта.
  – Ты... хто?! – с глубочайшим изумлением осведомился один из «усачей».
  – Дрон в пальто, – негромко ответил разведчик и усмехнулся чему-то своему. – Господа пираты, я здесь для того, чтобы компенсировать ваши моральные издержки.
  – Вот, б....!
  И в этом невольном возгласе одного из джентльменов удачи, казалось, выразился весь трагикомизм сложившейся ситуации. Впрочем, оценить его в полной мере они уже не смогли – один за другим дроны бандитов стали устраиваться в позы покоя так, словно хозяева внезапно покинули их. Бриза и Константин, по-прежнему сжимая оружие в дрожащих от напряжения руках, стояли в центре укладывающейся спать армии противника, вертели головами во все стороны и ни черта не понимали. А маленький грязный разведчик стоял перед ними с видом человека отмочившего славную, достойную высшей похвалы, шутку и добродушно улыбался. Когда же ему надоела эта очередная немая сцена, он заговорил:
  – Ну, так что, друзья? Очевидно, у вас есть ко мне вопросы, а у меня есть к вам разговор. Я предлагаю покинуть это неуютное для развлечений место и перейти в какой-нибудь другой более укромный уголок, где можно спокойно поговорить. Например, к вам на базу. Или у вас есть другие варианты?
  И тогда Бриза заревела. Заревела именно так, как плачут девчонки – подвывая и громко, истерически  всхлипывая.

*    – Спрашивайте.
  – Вы кто?
  Вопрос задала Бриза. Константин же стоял в углу у верстака держал в руках свой боевой клевец тупо пялился на него и активного участия в происходящем не принимал. Конечно, он тоже хотел спросить. Он хотел спросить о многом. Но, сколько не пытался, так и не сумел сформулировать, ни один внятный конкретный вопрос. Ни о чём. Потому что слишком многое было ему не понятно. Ну, например, почему банда Усатого Ли вдруг дружно покинула Остров, бросив своих крутых дронов на дикой, совершенно неконтролируемой территории безо всякой охраны? И это в тот момент, когда он, Константин, полностью отчаялся и уже готов был распрощаться с островной жизнью и единственное, что удерживало его от позорного бегства в реал, был страх за судьбу Бризы. Что этот маленький разведчик сделал с бандой самого известного в Южных Уделах гангстера? Или, что он им сказал, пообещал, посулил? Выкупил их, что ли? И зачем ему это надо? Что он захочет от них взамен? Может, что-то такое, по сравнению с чем, любой из вариантов, озвученных «усачами» окажется безобидной детской шалостью? И как он затем нашёл дорогу в их секретный и тщательно замаскированный штаб? Откуда мог узнать, где находятся тайные ловушки и как смог их обойти? Он всю дорогу шёл первым, а они за ним. Молча, как на бойню. И никто ему ничего не говорил, а он ни у кого ничего не спрашивал. И, тем не менее, без единой ошибки преодолел все препятствия. Как?
  Разговор меж тем продолжался словно бы вдалеке и немного невнятно, так, что не всегда было ясно, кто спрашивает, а кто отвечает.
  – Я Мэт.
  – Это кто?
  – Это я. Меня так зовут. В смысле, это мой ник такой.
  – И кто вы, Мэт?
  – В данный момент я дрон-разведчик. Достаточно?
  – Как вы нас спасли?
  – Вы же видели – я вас оттуда увёл. А заодно решил проблему «моральных издержек» для клана Усатого Ли.
  – Как?
  – Очень просто – они о них долго не вспомнят.
  – Но, как?
  – У вас другие вопросы есть? Кроме «кто» и « как».
  – Я ничего не понимаю, Мэт, – Бриза всхлипнула и рассеянно потёрла лоб, – у меня всё как в тумане... Эти бандиты... Костыч предупреждал, а я не послушалась... Я вообще в последнее время... А тут ещё вы...
  – Вот только хныкать не нужно, – Мэт улыбнулся. – Вам это не идёт. Ну, ладно, давайте так. Я вам объясняю, что я от вас хочу. А потом, если мы договоримся, опять поиграем в вопросы-ответы. Может, тогда у вас в голове прояснится. Идёт?
  – Идёт...
  – Предупреждаю сразу, дело, которое я вам хочу предложить, очень опасное. Просто смертельно опасное.
  – Зачем же вы нам его предлагаете, если оно такое смертельно опасное?
  – Затем, что иначе никак. От его исхода зависит судьба большого числа несчастных... м... людей. А от их судьбы зависит судьба всего Человечества. Я думаю, в этом случае можно рискнуть своей жизнью. А если мы проявим достаточно благоразумия и выдержки, то сможем свести риск к минимуму. В смысле, если не будем тупить.
  – Странно... Я всегда думала, что Человечество спасают только супергерои в американских боевиках, – Бриза попыталась улыбнуться и это у неё немного получилось.
  – Раз к вам вернулся юмор, значит, туман в голове начал рассеиваться.
  – Как вы нашли дорогу в наш штаб? – Константин, наконец, с трудом оторвал взгляд от своего оружия и смог-таки сформулировать мучавший его вопрос.
  – Костыч, он нам это потом растолкует, – легкомысленно отмахнулась от него Бриза. – А пока давайте спасать Человечество. Говорите, Мэт, что вы от нас хотите?
  – А я хочу знать, как он нашёл дорогу! – упрямо набычившись, повысил голос Константин.
  – Очень просто, Костя. Вы мне её сами показали, – мягко улыбаясь, сказал Мэт.
  – Я?!! Ты что, псих?
  – Костыч, прекрати кричать! – шикнула атаманша.
  – Не сердитесь на него, Бриза. Он абсолютно прав. Да, я псих. У меня и справка есть. Если хотите, я покажу вам её электронный аналог.
  – Бриза, я ему не верю, – Константин крепко держал клевец в готовности ударить, но смотрел почему-то в сторону и под ноги. – Он не тот, за кого себя выдаёт. Его к нам подослали.
  – Костыч, ну, что ты несёшь? Кто подослал? Зачем? – удивилась Бриза.
  – Не знаю кто, может, рейнджеры. Или полиция. Или Усатый. Не знаю, но я ему не верю и всё.
  – Ах, Константин, я и сам себе не очень верю в последнее время, – примирительно улыбнулся Мэт, – но выхода у нас действительно нет. Потому что гибнут люди. Прямо сейчас, когда мы тут с вами разговариваем, там гибнут люди. И я один остановить это не в состоянии. Мне нужна помощь... Нам всем нужна ваша помощь.
  – Какие «гибнут»? Кому «нам»? Что ты несёшь? Здесь просто игра. Здесь никто и никогда не умирает, – так и не поднимая глаз, возразил Константин.
  Мэт тяжело вздохнул.
  – Здесь тоже случаются смерти. В смысле, могут и здесь... Ну, недавно ещё могли. Совсем недавно. Но речь не о них. В помощи нуждаются другие люди. И не здесь, а очень далеко отсюда.
  Бриза смотрела на Мэта странным взглядом. Конечно, не так, как на Анджея. Но и совсем не так, как на Константина. Не было в этом взгляде ни любви, ни жалости. Зато очень много надежды...
  – Говорите, Мэт, не стесняйтесь. Мы с Костычем обязательно поможем. Если сможем, конечно.
  Лицо её робота являло собой сияющий смайлик – Бриза отошла от после боевого шока и теперь улыбалась. Даже пыталась слегка кокетничать. Константин давненько не видел её в таком хорошем расположении духа – мрачная фурия уступила место весёлой и общительной фее. А маленький разведчик... Мэт смотрел на них, и тоже улыбался со слегка виноватой грустью, в которой просматривалась непонятная уверенная мудрость, совершенно не соответствующая образу обычного, слабо прокачанного дрона-скаута, у самого обычного новичка-дроннера.

  Морось сыпала и сыпала. В узкие щели смотровых амбразур потянуло с моря свежим ветерком. Словно проснувшись, заорали над полосой прибоя чайки, и далеко на Западе бухнул глухой разрыв мины. Прострочил пулемет. Недолго помолчал и неожиданно разразился длинной очередью. Грохнул ещё один взрыв, слабее. И снова пулемётная стрельба, на этот раз короткими, экономными порциями по три-четыре выстрела за раз. Очевидно, кто-то отважился на штурм автоматического пулемёта, догадался Константин. И по звукам похоже на то, что это «Упорный-3». Подавляющее большинство считает его недостаточно сильным и сообразительным, ввиду малого калибра – всего пять и шесть миллиметра. А зря. На его совести немало загубленных наивных «жизней». Внешность как всегда обманчива.
  «Ну вот, люди заняты реальным делом, не то, что мы, – тоскливо подумал он. – Чёрт возьми! Сколько игрового времени убито на это дурацкое пиратство. Не надо было поддаваться бзикам Бризы... Брошу всё и уйду в сталкеры. На Запад. Или в Центр. И Бризу уведу. Как перебесится, так и уведу. Давно пора перестать страдать фигнёй. Надо найти себе хорошее дело на Острове. Настоящее. Чтобы играть было интересно, весело и с пользой. И не стыдно перед собой. Ну, вот хотя бы – мы неплохо знаем катакомбы на довольно большом участке. Кроме нас там никто никогда не лазил. Почему бы нам не организовать бригаду по исследованию всего остального подземелья? А потом сделать подробные карты и выложить их в сеть, для всеобщего доступа. Вот это и будет полезное дело для всех. А этот хлыщ наверняка начнёт сейчас сыр в мышеловке предлагать. Знаю таких, «мэнагеров эффективных», сетевиков липучих. Хрен ему что-то здесь обломится. А Бризу я не отдам, чего бы он тут не заливал».
  – Мэт, ну я же жду. Говорите, наконец, какое там у вас смертельное дело? – кокетливо улыбнулась «общительная фея».
  – Ладно, – легко согласился «эффективный мэнагер», – слушайте. Значит, так. Далёко-далёко, на юге, за синим-синим морем...
  – О-о-о! Какое интригующее начало, – улыбнулась Бриза, – продолжайте, пожалуйста, я вся во внимании.
  – ...лежит необъятная земля, на которую никогда не ступала нога завоевателя...
  «Трепач», – вяло подумал Константин, развернул на домашнем мониторе план известной ему части подземных коммуникаций, и стал его прорабатывать на предмет последующей закладки в навигационную систему ГЛОНАСС.
  – Как интересно... Ещё...
  Только Бриза это сказала, как у Константина почему-то заглючил дрон. Точнее, забарахлила система передачи аудиоданных. Голос Мэта поплыл, стал тихим-тихим, неразборчивым, временами пропадающим вовсе. И время само сдвинулось, загустело и потекло не так как следует. Удивительно, но голос Бризы при этом совсем не изменился. Необычный такой глюк. Но это неважно. Потому что ничего нового и интересного рассказчик не сообщал. Ну, земля где-то какая-то. Ну, война там у них странная – кто-то где-то пропадает, кто-то с кем-то борется, кто-то кого-то уничтожает и никак уничтожить не может, потому что опять пропадает. Некоторые там у них начинают прозревать, а некоторые наоборот, не видят дальше своего носа. Борьба за выживание... того, кто прозрел, надо непременно поддержать... будет по-человечески... если не вмешиваться, то опять наоборот... помочь могут не все... физические особенности мозга... не каждому выпало такое счастье...
  «Избранные, что ли? Во, заливает, балабол. А Бриза-то прямо сияет, надо же. Давно так не улыбалась от души. Хоть в этом польза от его болтовни. Ладно, пусть травит дальше... С паршивого козла, хоть шерсти клок...»
  Силы воли у них не хватает... только мы можем обеспечить воли этой свободу... хотеть не умеют... а надо... без этого швах.
  «Юмор, да и только».
  А ещё научить жить по-людски... сами-то они не знают как... сначала надо элементарно выжить... чуть не весь мир против... ополчился.
  «Ага. Весь мир против, а мы, стало быть, не против...»
  Весь мир слеп и не может понять, что губит... не только порождение... самих себя в самих себе...
  «Что за сивый кобылий бред?»
  Уже десятки добровольцев... кто не по доброй воле, таких нет... кто не хочет помогать, тот и не сможет... кто не может, у того получится... надо захотеть... Он сам всех проводит... помогает скрыть свою причастность... бояться не надо, надо действовать.
  «Нагородил огородов, нельзя ему верить».
  В конечном итоге помогают все, даже те, кто ничего не понимает, и знать не знает, откуда... не надо за него переживать, ничего он не поймёт и вообще забудет всё скоро, для своего же блага. Потому, что их уже ловят, но поймать никогда не смогут... не та система... в реале никакой организации нет, каждый сам по себе... там все вместе... не навредить непричастным и невиновным. Конечно, всегда можно отказаться и вернуться куда пожелаешь... сюда... там похожая, но другой принцип... Поэтому их никто и не засекает ни тех, ни тех, ни этих... Возможно... он присоединится... сеть... должен быть ещё путь... но пока никак... будет помогать пассивно... и сотни уже других... а вас всего пара десятков... зато сеть...
  «Ага, сознался. Сетевик, блин, парило. Дать ему по башке».
  Не сразу... привыкнуть... каждый... по способностям... страсть смешная – стихи... никакого понятия... особое тебе задание... сражения идут не только... надо, чтобы все...
  «Ах ты, гад! Стихи Бризе никак нельзя, сетевик чёртов...»
  А голос Мэта всё плыл...
  – ...представляете, что будет с экологией, если они не остановятся? А сами они не остановятся ни за что... далее очередной виток кризиса...
  И плыл...
  – ...это обычное рабство, чтобы они там ни говорили...
  И конца ему не предвиделось...
  «Мы не рабы, рабы не мы. Как же... Вот, чёрт же! Совсем не исследована восточная часть лабиринта, а там ловушка на ловушке... Ну, да, что это я! Когда карта будет в сети, народ навалится всей толпой, доисследует тёмные участки и погрохает все ловушки. Вот тогда проходы на нижние уровни и откроются, цимус! Что-то я понять не могу, чего он тут ещё втирает? Куда «без меня»? Почему?»
  – Что вы, Мэт, мне без него никак нельзя. Не могу же я его просто так бросить. Надо что-то придумать...
  – Хм. Я что, неясно выразился? Тогда повторю ещё раз. Никуда он не денется... привязано постоянно... никуда уходить не надо... частично всё равно там... уже подключил... масса объёма... ширина глубины...
  – Даже и не сомневайся, Мэт! – глаза Бризы восторженно пылали праведным огнём. – Я с тобой, однозначно с тобой! Обидно, что мы раньше об этом не знали. Я хочу включиться по полной программе, с полным сознанием. Это возможно?
  – Для вас – конечно возможно. Я же объяснил. Таких, как вы, я специально выискиваю. О чём я вам тут толкую уже почти два часа?
  «Уже два часа... бред, минут десять, не больше. Штаб придётся сдать, чтобы стал известен всем. Будет общим штабом. Или лучше – Центром Исследования Катакомб. Отсюда и начнём поиски. Здесь удобно, глубина небольшая, волны не затухают... Кого бросить? Это она обо мне?»
  Грусть-печаль навалилась на Константина, словно мешок цемента с размаху водрузили на согнутые усталые плечи. Защипало в глазах и засвербело в носу.
  – Бриза, ты что, уходишь? – спросил он с тоской.
  – М... Нет, Костик. С чего ты взял? Ты что, так ничего и не понял, да? Спал что ли здесь?
  – Он не спал, Бриза, – Мэт говорил негромко, словно сиделка у постели смертельно больного. – Просто слегка дремал, и все наши разговоры прошли мимо его сознания. В смысле, слова слышит, а смысл не улавливает и не запоминает. Это не страшно, я же объяснил. Для его же безопасности.
  Слушая Мэта, Бриза качала головой и смотрела на Константина пристально с интересом и... жалостью:
  – Знаешь ли, непросто поверить в такие возможности. Очень уж они необычные. А что с ним дальше будет? Это ведь не вредно?
  – Ничего не будет, я же объяснял. Пререморгает потихоньку и в норму войдёт уже через пару минут, – терпеливо успокоил её Мэт.
  – А можно я сетевое имя сменю? Это, конечно, хорошее... Но, я его тут так засветила...
  – Всё в твоих руках... Назовись хоть «Снежной Королевой». Ну, что, будем прощаться? А то мне ещё этого гаврика, чей разведчик, надо в безопасное место довести и хозяину передать, сам-то он здесь не сможет выжить. И не забывай, Бриза, завтра в бой. Не проспи. Костя, не огорчайтесь, мы что-нибудь придумаем и вам дело найдём. Всем, пока!
  Маленький, грязный разведчик повернулся вокруг себя и уверенно утопал в кромешную черноту подземного коммуникационного перехода. Прямо в смертельно жуткие лабиринты Второго Бастиона. Бриза задумчиво молчала, сияя габаритными огнями, а у Константина шумело в голове, словно после банки крепкого пива, выпитого натощак. Так они и простояли недвижно неопределённо долгое время.
  Звонко грохнул отдалённый взрыв, коротко простучал «Упорный-3», захлебнулся вдруг и затих. Над Островом повисла выжидающая тишина, даже бестолковые чайки смолкли.
  «Вот и всё, – тоскливо подумал Константин, – вот пичалька и случилась – сломали его злые люди».
  Молчание тянулось и тянулось, и наконец, Константин не выдержал:
  – А я нам новое занятие придумал, пока вы тут о всякой ерунде болтали. Будем продолжать исследование катакомб. Кинем в сеть объяву, призовём добровольцев и все вместе навалимся...
  – Призовём добровольцев... – она словно очнулась. – Да-да, это верно. Навалимся вместе – это хорошо... Тут ты прав. Ну, что же, призовём, так призовём. А пока, хватит киснуть! Пошли на свежий воздух – давно пора покинуть эту сырую дыру.
  Спокойно вздохнув, она уверенно и неторопливо направилась к выходу на поверхность. Константин вдумчиво, в который уже раз, осмотрел клевец, зачем-то повертел его в руках, потом вставил в крепёж на спине и быстро потопал вслед за Бризой. Оставлять её одну никак нельзя. Мало ли что? Кстати, про какой-то это бой он там говорил? Куда не проспать. И причём тут вообще стихи?