Новогодний экспресс

   ....Студеный ветер струился поземкой на обледенелом перроне, больно хлестал снежной крупой по замерзшему  лицу. Время было за полночь, а прибытие поезда, обещанное сонным голосом вокзальной дикторши, задерживалось где-то в заснеженных лесах...Собравшись уже нырнуть в теплую духоту зала ожидания, он отпустил  ручку тяжелой двери – обдало порывом ледяного ветра, яркий свет прожектора возник из-за поворота колеи вместе с гулом приближавшегося поезда.
                ...Заспанная проводница повертела в руках его билет и негромко сказала, показав на полутемный коридор с запертыми дверями купе.
                -У меня вагон переполнен – что-то опять кассиры напутали. Все дрыхнут – где я тебе место найду сейчас? Вот что – пойдем-ка со мной в соседний вагон. Это мягкий спальный вагон для крутых пассажиров,  там сейчас есть свободное купе. Потом спасибо скажешь...
                ... Он проснулся от резких толчков. Купе было залито ярким, но мягким светом из обледенелого окна  в морозных узорах. За ним угадывался солнечный и морозный день. Было тепло и уютно в этом роскошном купе, напротив была дверь – наверное, в санузел – догадался он. И быть может – с горячим душем...Он выспался, был молод и бодр, улыбнулся, потянувшись в счастливой истоме. Потом нахмурился, услышав посапывание сверху. Вспомнил, что ночью, сквозь сон, слышал какую-то возню и приглушенные голоса. Кого-то еще подселили  на большой станции...Только сейчас обратил внимание, что сильно, по-новогоднему празднично пахнет дорогими духами и апельсинами.
                Он осторожно встал и глянул наверх. С полки над ним свисал край одеяла, приоткрыв разметавшееся в жарком сне молодое женское тело. Лица он не увидел – оно, обращенное к стене, было скрыто пышной копной темно-каштановых волос. Крутое бедро с атласно-матовой кожей, упиралось согнутой коленкой в стену, налитая ягодица вздымалась бугром над тонкой талией, едва прикрытой ночной сорочкой...
                Заправив свою постель, он нашел в дорожной сумке мыльницу и бритву, взял полотенце и  приоткрыв дверь, исчез в соседней комнатке-санузле. Чисто выбрился, убрав трехдневную щетину, умылся и вытирась  новеньким махровым полотенцем, старался унять возникшую в теле дрожь от представшего перед ним пейзажа...
                Вернувшись в купе, спохватился, что не знает – который час. На столике лежали ее часы, показывавшие половину десятого. Он мысленно присвистнул и, подняв голову, встретился с ее полусонной улыбкой. Она приподняла взлохмаченную голову и свесила ее над столиком.  Широко раскрыв и без того большие зеленоватые глаза,  присвистнула и подмигнула попутчику.
               -Доброе утро, Энрико! – И тут же предостерегающе подняла руку. – Все! До конца нашего пути и счастливого знакомства – ты будешь Энрико! Никаких возражений, иначе ты разобьешь мое сердце!
                Она легко прыгнула с полки на коврик, прогнулась, опершись руками на столик и сказала, мечтательно глядя в замерзшее окно.
                -Как я люблю  такие вот зимние утра – с ярким солнцем за окном в узорах!  - Она, стоя в ночной рубашке, разрисованной иероглифами и сфинксами, посмотрела на молчавшего спутника, который с растерянным видом сидел на своей постели. – Поверь – во мне гибнет большой художник! Да, кстати! Я...Я – Розамунда! Ну, могу я, хоть раз в жизни, позволить себе быть Розамундой.! – Она схватила полотенце и исчезла в соседней комнатке.
              «По-моему ты хорошая артистка – это уж точно...» - прикинул он, пытаясь сориентироваться и выбрать какую-то линию поведения для себя. За дверью послышался шум воды – Розамунда принимала душ. Она вскоре появилась, утираясь полотенцем и мурлыча – «Отцвели уж давно хризантемы в саду...». Хрипловатым, но довольно приятным голосом.
                -Сейчас мы будем завтракать! И вести приятную беседу... Я накрою роскошный стол, ибо...не знаю как у тебя...- она бросила короткий острый взгляд на его тощую дорожную сумку под столиком., - а у меня полно изысканной жратвы. Включая курицу на гриле, колбасы, икру и прочие прелести...А тебе, мой друг, придется сбегать в коридор, к самовару и попросить у этой милой женщины-проводницы чайник. Заварку я тебе дам – в пакетиках. Да!..Я еще не слышала твой голос, Энрико! Ты все помалкиваешь таинственно...Может быть тебя угнетает соседство со мной?! Тогда, извините, сеньор...
                -Да нет, что ты! – Спохватился он, резко привстав со своей постели и ударившись головой о верхнюю полку. – Я очень рад...
                -А-а...Вот как! И я рада, что мы  из Петрограда. Во всяком случае, я еду в этот прекрасный город...Или ты выходишь в Москве?
                -Не знаю, как ты догадалась...Я еду в Питер. Родился там и прожил всю свою недолгую жизнь. Но тебя там никогда не видел. И честно говоря, жалею об этом...
                -Ну, вот теперь и смотри! Пользуйся случаем. Но вначале, все-таки, сбегай, завари чайку...
                Когда он вернулся в купе с горячим чайником, на столе уже были разложены тарелки,  ложки-вилки, салфетки и расставлены стаканы между ними – все одноразового пользования, заранее припасенное для дороги. Лежала, истекая жирным соком,  курица в золотистой аппетитной корочке, копченая колбаса и сыр лежали веером, нарезанные заранее. Розамунда вскрыла баночку с черной икрой, достала из сумки  коньяк и шампанское, сунула в руки Энрико батон и нож.
            -Нарежь! Потоньше. А потом разлей шампанское...Вечером будем в Москве, а утром, если Бог даст, уже в Питере. Так что Новый год мы встретим вместе, в этом купе...
            -Верно! – Спохватился он и торопливо достал мобильник из чехла на поясе. – Черт, батарейка села...Надо бы поздравить родных и близких с наступающим. Как-то  забыл в суете, что сегодня последний день в году...
            Когда они взяли стаканы с шипящим вином, она сказала, глянув с торжествующе-мстительным прищуром  в украшенное морозными узорами окно.
            -Ты, наверное, уже догадался, что это все не просто так. Я праздную! Да! Все -таки развелась с ним...С мужем. И кое-что оттяпала себе – он не обеднеет. Нет! Не разорится. Но меня будет помнить! Ну, за встречу и знакомство! – Она выпила шампанское и зажмурилась, схватила бутерброд с икрой. – Слушай! Он на меня с кулаками кинулся! Идет так на меня, глаза вытаращил и тянет ко мне ручищи волосатые...Задушу, говорит, сейчас, как Дездемону! – Она вдруг горестно всхлипнула. – Послушай, ну как можно меня душить – такую ранимую, хрупкую! Ладно...Плесни-ка коньячку – себе и мне...
                Энрико выполнил эту просьбу, прожевывая бутерброд,  оторвал ножку у курицы, положив ее перед собеседницей, себе же скромно взял крылышко.
                -Немыслимо! – С чувством сказал он, глотнув коньяку. – Кошмар! Ведь тебя на руках надо носить и страстно чмокать в разные места...
                Она подтянула ноги, поставив их на край полки, так что подбородок оказался между круглых колен. Край сорочки оказался за ними, открылись налитые бедра,  открывая давно не бритую промежность с розоватой щелью в ней. Трусики она, похоже, забыла одеть...Розамунда покрутила пластиковый стаканчик между узких ладоней и глотнула из него. Покосилась на собеседника.
                -Правильно ты говоришь – немыслимо! И смотришь куда надо и как надо... Так вот – сижу я на диване, а он прет на меня. Ну, я не очень-то испугалась. Проваливай, говорю, Отелло пузатый, пока цел! Он прямо взревел и точно задушил бы, но я двинула его ногой в живот. И хорошо еще, что в тапочках была, а не в туфлях со шпильками – проткнула бы брюхо...Короче, он отлетел к стене, ударился башкой и рухнул на пол, на ковер. Притворился или правда потерял сознание – не знаю...Плеснула ему в рожу воды из вазочки со цветами – он пришел в себя, встал и за башку держится. Потом погрозил мне кулаком – ты, говорит, пожалеешь! Ох, как ты пожалеешь! Одел шляпу и пальто и смылся...
                Розамунда допила коньяк и попросила собеседника налить ей чаю. Достала из сумки коробку с зефиром в шоколаде, понюхала и покрутила головой в восторге.
                -Какая прелесть! Во рту тает...Так вот – получилась хохма! Дело в том, что я сидела и разговаривала по мобильнику со знакомым адвокатом. Классный мужик, интеллигентный, с юмором...А этот гад сидел в соседней комнате и каким-то образом подслушал мой разговор по мобильнику! Короче, когда он пошел душить меня, я успела сфотографировать его на мобильник – получилось потрясающее фото! Показала адвокату – он говорит, что для суда и для получения развода эта картинка малоэффективна. Мол, мало ли что он там изображал, придуривался...А ты все-таки попробуй припугнуть его. Мол, фото может попасть в газеты, будет скандал...И знаешь – сработало! Он заключал какие-то договора на большие деньги и скандал ему был очень опасен. Дал развод и деньги – моральную компенсацию – перечислил на мой счет. Но поставил условие – чтобы я в течение суток исчезла из города. Господи! Как я рада была выполнить это условие! Была нелетная погода – пришлось ехать поездом...Ну, короче, теперь я свободна и закручу свое дело – салон красоты! Не веришь?! Закручу! Потому что поняла – чего хотят все женщины. Насчет мужиков – я это давно поняла...А вот женщины хотят... – это не то, что ты подумал! Они хотят быть молодыми и красивыми! Значит на этом можно делать бабки! Ну, так или не так?! А ты кто, вообще, по профессии?
            -Я дизайнер. – Охотно ответил он, прихлебывая горячий чай. – И, пожалуй, смогу быть тебе полезен...А  сейчас еду от одного заказчика...Он построил себе трехэтажную виллу – ну, хочет человек, чтобы у него была вилла! – на берегу реки, в лесу. Мне, говорит, не нужна вилла на Средиземном море – это скучно. А здесь – жаркое лето переходит в золотую осень, листья кружатся в прозрачном воздухе...Потом зима, сугробы, огонь потрескивает в камине. И весна...Ну, в общем – романтик. Сделал   эскизы интерьера – понравилось ему. Там, конечно, сауна с бассейном в подвале, зал с камином и планетарий...Вот надо ему, чтобы был планетарий! – Он покрутил головой и покосился на бутылку коньяка.- Ты как, если еще по глоточку?..
               -По глоточку – можно. И вообще – что ты там  жмешься на краешке! Садись ко мне поближе... – Она с томным видом откинулась на подушку, задрав до грудей сорочку, открыв живот с остатками летнего загара, подогнув и шире раздвинув ноги. У Энрико томительно засосало под ложечкой и участилось дыхание, он торопливо присел у ее ног, глядя на шире приоткрывшуюся щель между ними.
                -Присяду...- Пробормотал он, сглатывая набежавшую слюну. – А то как-то тревожно напротив этих ног. Ты ранимая, хрупкая – вдруг брыкнешь ногой...
                Она лениво усмехнулась, шумно вздохнула, как бы теряя силы и, отвернув лицо, подняла сорочку еще выше, открыв набухшие груди с торчавшими из темных пятен розоватыми сосками. И одновременно закинула ногу ему за плечо, упершись другой в верхнюю полку. Он, шумно втягивая ноздрями дурманящий аромат ее тела, подпер дрожащими от возбуждения руками бархатистую прохладу ее бедер, разводя их шире, и припал пересохшими губами к розовым лепесткам, открывшимся между ними. Она вскрикнула и застонала – долго, в сладкой муке мотая головой с разметавшимися волосами, когда он ухватил, вытягивая губами набухший клитор...
                Она еще подергивалась, постанывая в оргазме, когда он торопливо скинул  спортивные брюки с трусами, навис над нею, крепко ухватив горячими ладонями торчавшие упругими холмиками груди и, направляя уже во влажную щель потемневший от прилива крови торчавший столбиком член, хрипло спросил прерывающимся голосом.
              -А тебя можно...без резинки?..
               -Можно! – Выдохнула она. - Можно...У меня спираль вставлена...не хотела рожать от этого Отелло...Ой! О-ой...Не так резко, но чаще...Быстрее! Подвинь мне подушку под зад.. Нет, ты все-таки, джентельмен – спросил про резинку!  Вот теперь хорошо...
               За окном вдруг потемнело, замелькали с перестуком вагоны встречного состава, затем  сразу стало светлее – поезд вырвался из  лесов и помчался искрящейся на солнце снежной равниной. Но им обоим было сейчас не до этих пейзажей...
               
            


Рецензии