Ёлкин и наутилусы

          

Набрал Громыко телефон:
- Эй! Девушка! Сыверловск, пожалста! Ёлкин! Это ты? Давай, Ёлкин, езжай до Кремля. Живехонько! А то раздумаем.
Шмыг-шмыг, а Борька Ёлкин уже тут как тут.
- Давай, Николаевич, орудуй заместо Гришина, разгребай всю эту парашу.
Ёлкин засучил рукава:
- А щё! Ёлки, мол, палки! Мы это разом. Я это среднее звено вот как терпеть ненавижу!
И давай Ёлкин москитов шерстить, так что они запищали и к Лигачеву побежали стучать:
- Мать вашу, твой Борька нас затрахал. Пини его, Егорушка, под срандель, а мы уж за тебя горой.
Но Ёлкин всё прочухал и дожидаться не стал, пока его обсерют, и поднял бучу:
- Да я с такими, как Егорка и Щебриков, срать рядом не сяду. А Горбащев Сергеищ уже на себя культ личности тянет – со всеми селуется. Опять, значит. Я с вас устал. Увольте в производство, пожалста.
- И пусть канает, оглобля такая, - раскричались москиты.
Ушел Ёлкин в Госстрой простым министром. Сидит он дома, чай пьет, яблоки чистит, кожурки грызет, всё равно что Владимир Ильич, думу думает:
- Ну щё. Щас Горбащев и без меня управится, коли так. Рыжик подсобит, коли щё. Я Рябсев-то, какой иудушка, землящка обсерил, не застеснялся. Ай-ай!
А супружница ему говорит:
- Кончай, Борь, сам с собой бормотать, свихнесся разом. Пошли-ка лучше на наутилусов, поглядим как землящки наши твист лобают, все москиты их нахваливают.
- То, дуреха, не твист, а рок. Понимать надо. И не хвалят, стало быть, а тащатся – это тебе не симфония, где в ладоши хлопают да кемарят, это, бестолочь, вроде как бы битлы нашенские или ролинги. А москиты потому торчат, что сами кайфу придумать не умеют, обожрались нашими сосиками, вот их от этого дела и пучит. Кхе!
Шло время в Новому Году. С Урала Борьке телеграммы приходят: «Держи, мол, земеля, хвост морковкой. Хеппи, мол, нью ер!»
- И то веселей, - улыбается Борька. – Пусть себе Зайкин повертится, коли так, а мы ещё щайку позузеним, похлебам по-нашенскому. Куда спешить.
- Да уж, - согласилась супружница. – Без наших-то уральских их чурки да хохлы в два счета обсосут, как липок обдерут, под нулевку обкорнают.
- Вот увидишь, коли Зайкин не по-моему будет делать, обдрищутся они по-черному.
- Уже обдристались, - поддержала супружница.
- А!- отмахивался Борька.- Пускай дрищут. Наше дело – семент, бетон, кирпищи. Куды нам, дурням, в их дела лезть! Сами кашу заварили, сами пусть и расхлебывают. Ишь, не пондравилась критика! Как шикнул на них, так сразу обдристались. Ха-ха-ха!
- Полные штаны наложили! – рассмеялась супружница. – А Щебриков-то щуть от злости не лопнул. Ай, кричит, фулюган какой. Долго наших помнить будут москиты гугнявые. Да ж, Борь?! Толком говорить-то не могут: все гекают да подныкивают, как цацы, как фифы. А лаются-то, лаются. Наш-то народ проще, душевней.
- Так оно и есть, - растрогался Борька вконец.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙ ЗДЕСЬ:
http://www.proza.ru/2010/12/25/433