В тумане острова динозавров - Англия 2010

Этим летом автору посчастливилось на месяц высадиться на обитаемый остров, именуемый в народе «Туманный Альбион», а на картах – Соединенное королевство, если точнее, Англия.
Далее последуют некоторые фрагменты из блокнота путешественника – читай «личного дневника юной романтичной барышни».  Англия, впечатления, выражения и тому подобное – все это сугубо личное, так что не стоит обижаться или спорить.
Сразу скажу, что я ничего не меняла. Лишь фразы в скобках добавлены позднее, чтобы читателю – да и мне самой -  было понятно, о чем я говорила; и фразы, написанные по-английски я переводила на русский язык. Вот и все.
Пожалуй, стоит сразу делать оговорку: мы – то есть я, две моих сестры, мама и папа – путешествуем на велосипедах. Конечно, без поездов и самолетов не обойтись, и все же преимущественно мы предпочитаем именно этот вид транспорта. Видим мы куда больше, чем среднестатистические туристы, однако куда более капризны и противоречивы: с одной старины, слишком уж холмистый рельеф нас не устраивает по сугубо практическим причинам – ведь тогда передвигаться придется почти все время пешком. С другой – вовсе не интересно несколько недель ехать по совершенно ровной местности. И все же после крутых и длинных подъемов кажется, что нет ничего лучше равнины.
И последнее важное предисловие: здесь почти не встречаются географические названия. Мне стоило большого труда соблюсти точность в датах. Так что даже тем, кто не знает о Соединенном Королевстве ничего, будет понятно, о чем я пишу. Чувства понятны всем.

Записи на форзаце:
Мы ненормальные олени. (Несчастные эти животные, когда напуганы, бросаются куда попало и делаю хуже и себе и другим. Например, когда им нужно перейти дорогу – выбегают на нее, прыгают к разделительной полосе, пугаются, пятятся обратно к лесу и так и мечутся, пока какие-нибудь добрые защитники природы не усыпят и не унесут в лес. Так же и мы – никак не могли нормально перейти дорогу и совались часто не туда, куда надо было.)
Позаботьтесь об окружающей среде, то есть о нас, ведь мы – ее неотъемлемая часть.
Похоже, англичане питаются исключительно машинами. (Во многих городах мы тратили часы на поиски какого-нибудь универмага, зато сразу же обнаруживали магазин автозапчастей)
Англия – преступная и больная страна: постоянно встречаются полицейские и кареты скорой помощи.

2.06.2010.
Жарко. Чудовищно просто жарко и так надоели горушки. (А ведь говорят, что в Англии постоянно дожди.. Если бы… Тогда была действительно феноменальная жара.) Но красиво до невозможности.
Такие традиционные поля с овцами и холмы, но как-то смутно и пока сложно. И совсем нет кошек, одни собаки.
А голландцы – веселые люди.
Хороший это город – Кентербери. Я ехала и ждала  чего-то невероятного. Захватывающего.
И поначалу этого не получила. Город. Собор.
А потом началось.
Я услышала репетицию хора. Они просто стояли босиком на траве во внутреннем дворике, молодые мальчики и девочки, и пели.
Хвала богам за то, что я услышала это.
Кто-то не вовремя начал, и почему-то дрожащий голос был отчетливо слышен несколько секунд. Они пытались петь дальше, но засмеялись, и все равно пели – пели и смеялись, до тех пор, пока дирижер не сказал: «О да, это был очень интересный звук». И тогда они схватились за животы, а я собирала остатки смеющихся нот.
А после они ушли. Просто ушли, как обычные люди, смешались с толпой,  и нимбы не сияли над головой.
«Кем вы работаете? Я механик. Я преподаватель. Я политик. А я – певчий Кентерберийского хора.» Ведь так оно и есть.
Боги, как я завидую им.
А ведь еще есть Королевская Высокая школа, и они живут прямо рядом с аббатством, и проводят концерт сочинителей песен, и атмосфера, а звуки неуверенных пока еще голосов наполняют весь город…
просто. эмоции. через край.
Так красиво. Как будто Венеция.

03.06.2010.
Здесь умеют испортить настроение. (Как выяснилось, дороги в Англии – истинное мучение для велосипедистов. Запутанные, по холмам, так что к вечеру падаешь от усталости. К тому же первое впечатление об англичанах оказалось отрицательным.)
Но море – всегда море. Прекрасное-синее-манящее-пугающее-соли-по вкусу.
Даже после изнурительных подъемов и головокружительных спусков.
Море. море. море. Скалы белые крошатся. Но вода не белая, нет. Серовато-зеленовато-синяя, вот так.

04.06.2010.
Море, заходящее солнце, ветер, белые облака, туман на горизонте и запах водорослей.
А там далеко-далеко видна Франция.

06.06.2010.
А меня уже нет.
Совсем нет.
Растворилась в воздухе курортных городков, растаяла, стала неопрятной лужицей под ярким-жестоким солнцем, пеной морской ушла, покрылась жесткой корочкой соленого ветра, взлетела в небо, стала второй звездой в небе.
А здесь меня нет.
Осталась лишь душа, тысячами звенящих серебряных нитей привязанная к северному городу. (Я очень люблю столицу Норвегии, город Осло. Ничто не способно его затмить. По крайней мере, ничто из того, что я видела)
Я уже ничего не знаю, черт возьми.
Черт, возьми меня к себе.

07.07.2010
Море затягивает.
Это даже страшно. Оно иногда страшное.
Своей вневременностью и тем, что ему все равно, жив ты или нет – оно все равно будет катать свои волны, таскать камни, наступать на набережные приливом и уходить так далеко в отлив – так далеко, что даже становится непонятно, зачем нужны дамбы, а потом море вновь приходит, и понимаешь, что без них никак…
И я залезаю по колено в море, хотя темно и холодно, и волны мочат юбку,  а соленая вода портит ткань и въедается в царапины.- потому что оно притягивает, и я иду то по кромке, то, наоборот, глубже, прямо в босоножках, ведь на дне эти камни, и пришлось бы смотреть под ноги и балансировать, и не видеть изумительных огней вдалеке.
Ночь, волны, огни. Они завораживают.
Я – очарованный странник, но где цветет моя роза? (Думаю, подразумевалась отсылка к повести Соловьева «Очарованный принц».)

08.06.2010
А у собак такие грустные глаза. Они смотрят ласково-преданно, дескать, «я за тебя – в огонь и воду, вот только я умру, а ты останешься, и как же ты без меня, ну?»
Лунный свет на ладонях, солнечная дорожка в море.

09.07.2010
А здесь есть такие милые люди. Молодые пары, например. Или старые леди, в первый раз решившиеся покормить птицу из рук.
А пингвины на ощупь ласковые, а кенгуру чем-то похожи на кроликов, а мех у них какой-то собачий, а петухи теплые, а куропатка умещается в ладонях, сложенных лодочкой, а у уток плутовато-умные глаза. (Эта запись относится к посещению парка «Фламинго парк» на острове Уайт. Там собраны самые разные птицы и некоторые млекопитающие, и некоторых удалось погладить. Впервые в жизни.)
Life is work well done; life is crown well won; then the rest comes. (Жизнь – хорошо сделанная работа; жизнь – заработанная корона; затем приходит покой.)
Эта фраза была написана на могильном камне отца семейства. Символично, не так ли?
И стало понятно, что мы несвободны.

14.07.2010.
Ох, море… Я узнала много нового о море. Какое оно, когда сердится… Как умеет таскать песок… Оно что-то делает с городами, города на море не бывают мертвыми, застывшими, сонными…
Оно прозрачное около моих ступней, когда я иду по кромке воды; песочные волны бьются о колени, когда захожу глубже, это сердитый шторм поднимает песок со дна и даже далеко уже от берега море холодного желтого оттенка; а там, дальше, оно зелено-синее, манящее под лучами солнца и пугающее отражением тяжелых туч – а потом, совсем далеко на горизонте, оно сливается с небом, ведь облака опускаются так низко и ретушируют резкий разрез между голубой высью и темной глубиной, и тот же туман там, наверху, и если прикрыть глаза ресницами, так, чтобы не различать предметы, а видеть размытые пятна, то можно представить и поверить, что море – в небе…

Я пыталась найти ей оправдание. Я ищу хорошее, когда она брызгает в лицо дождем, перечисляю достопримечательности, когда карабкаюсь в гору по сколькой дороге с невероятным уклоном…
Я пыталась, правда. Но она мне не помогала. Я разочаровалась, но она тут же нашла, чем удивить, заставила даже дышать восхищенно, и все же… Слишком поздно. (У нас с Англией сложились очень напряженные отношения. Я действительно время от времени замирала от восторга. Но в остальное время мелкие неполадки убивали всю радость смены обстановки.)

Ехать в тумане, так, что даже свои ноги различаешь с трудом, а уж впереди едущего и подавно – это невообразимо.
Ох, заблудиться бы мне в тумане вересковой пустоши…

17.07.2010
Море. Ох, море. Я люблю побережье любовью всей жизни.
Ты делаешь что-то с городами и со мной, и прекрасно об этом знаешь.
Ты вообще много чего знаешь, но молчишь, напеваешь только забытые, лишь тебе известные песни на древнем, как мир, языке прибоя.
А ведь это страшно. Прилив отрезает полуостров от берега за какие-то два часа. Несколько квадратных километров суши исчезает, скрывается под водой и вновь показывается в отлив, а он ведь грозится унести в открытый океан. (Речь идет об острове/горе Святого Михаила в Корнуолле: в прилив это остров, удаленный от основного берега на пятьсот метров. В отлив туда можно дойти пешком, не замочив подола юбки)
Море упрямо бьется волнами о камни дамб, разлетается миллионами неправильной формы капель, почти облаком, и отступает назад, и приходит снова и снова, и я знаю, что однажды камень не выдержит этой битвы, сдастся на милость победителя. Проиграет.
Это стихия.
Стихия – как стихи.
В шторме есть какая-то лирика.
Мелодия волн, песня ветра, а зрители – небо.

Здесь все нереально, как хорошие декорации к плохой пьесе.  Море – раскрашенная картонка. Небо – кусок раскрашенного тонированного стекла с кусками ваты на другой стороне, символизирующими облака.
Смыкаясь, они образуют линию горизонта,, чуть смягченную краской туманной дымки.
Художники хороши, но пьеса оставляет желать лучшего.

Ветер, я люблю тебя.
Миллион раз люблю тебя.
Тысячу раз вдохну тебя.
Спасибо, что умеешь играть прядями.
Спасибо, что заставляешь юбку развеваться, а волосы – вонами падать на лицо.
Спасибо за море и за ночной шелест.
Благодарю. Люблю тебя.

18.07.2010
Первый раз. Первый раз все, черт возьми, так случилось и ничего не получилось. Первый раз все смялось, города остались невнятными пятнами на карте, людей хочется избегать и относиться ко всему начинаешь изначально не заинтересованно, а хорошо если нейтрально, а в дороге начинаешь тихо,  а потом уже и не очень тихо ненавидеть Англию, англичан и вообще все.
Впервые так мало запоминается, так ждется домой, так даже скучно иногда и совсем нет времени и все – за счет сна.
Странно мне. Пусто.
Смутно. (Как я писала еще в самом начале сего повествования, с Англией у нас отношения не сложились. И длительное общение с ней только усугубило сию неприятную ситуацию. Например, нам пришлось отказаться от большей части плана, намеченного еще в Москве: просто не хватало времени, потраченного на всякие неприятности, мелкие и не очень. И, конечно, погода делала свое дело.)
И все же… Ведь здесь древние кельтские боги. Что-то есть в этом. (в язычестве вообще есть что-то романтичное. Очаровывающее. Особенно если можно хотя бы что-то потрогать руками)

19.07.2010
Она взяла у меня все, что смогла, не поскромничала.
Мою кровь, мои слезы и восхищение, дрожь от холода и ругательства сквозь зубы.
Она встала между мною и дождем.
Она даже умудрилась умилить меня, и не единожды.
Привела в бешенство. Заставляла остановиться, бессильно повалившись на обочину, доставать успевший уже заржаветь глубинный черный, нехороший юмор.
Я уже начала сомневаться в себе. Никогда еще я не была зла настолько. Эта страна достала меня.
Медленно, капля за каплей, она заставляет меня возненавидеть ее и чувствовать вину перед всем, что я вижу и не могу объединить по достоинству. Ничто не попадает в сердце, даже осколки не задевают. Здесь все слишком правильно.
Мне не нравится эта страна, мне не нравятся ее люди, мне не нравится быть здесь и не нравится то, что мне ничего не нравится. Это заставляет чувствовать себя пресыщенным снобом. А я не такая, правда.
Я устала. Я скучаю. Иногда даже хочется плакать потому, что нечему улыбнуться.
«И это пройдет».
Пожалуй, был бы у меня герб, я написала бы на нем это фразу.

20.07.2010
Это странно. Но никто и не ждал ничего другого.
Я люблю дождь, правда. Но не двадцать четыре же часа в сутки.
Прекрасная английская погода, не так ли.
(Этот день нам пришлось провести в одном месте, закрывшись в палатках и только время от времени высовывая наружу нос, закутанный в дождевик. Дождь шел сутки подряд, и довольно сильный, так что ехать дальше было мало того что бессмысленно, но еще и опасно.)
Я даже не помню, когда в последний раз проводила время настолько бездарно.
Это так странно. Как будто задача с известным ответом, подсмотренным в конце учебника, и никому  уже не нужным витиеватым решением.
Постарайся, милая. Осталась всего неделя.
Получается, прошло уже три. Странно. Страшно.
Время утекает струями дождя, я ступаю по ручьям минут, ловлю на язык капли секунд.
Дни слипаются в один липкий комок, в памяти остался водоворот ярких красок и рекламных плакатов.
За беззаботной жизнью Лондона и магическим, очаровательным Кентербери кроется лицемерии одинаковых курортных городов и консервативность  острова Уайт. Жаль.
Дождь, поцелуй меня в губы.

23.02.2010
Пожалуй, здесь могло бы быть хорошо. Последняя неделя в Корнуолле доставила куда больше удовольствия, чем предыдущие три в Кенте, Сассексе и Девоне. (И это действительно так. Корнуолл чем-то неуловимо отличается от остальной Британии; он более человечен и, наверное, как-то сразу приветливо встретил нас – теплыми хмурыми тучами, сухими дорогами и отсутствием косых взглядов.)
Но здесь я могу оставить только немножко мыслей.
Хорошо что мысль о возвращении домой наконец приносит не радость, а саднящее чувство неловкости и непонимания, глухой такой тоски, дескать, зачем, ведь и здесь же неплохо, все лучше, чем планомерная обыденность, а здесь ведь еще море…
Но ведь дело в том, что обычно так с самого начала.
Нет, эта страна действительно смогла заставить меня невзлюбить себя за несчастные неполные две  дюжины дней. ( Нет, это не переход к английской системе, как может показаться; как раз наоборот. В книгах моего любимого писателя, Макса Фрая, дни отсчитываются именно дюжинами. Я вспоминала его ежедневно. Так кто-то ищет утешения в Библии, или проповедях Лойолы, или Екклезиасте.)
Но ведь Москва успевает достать меня до печенок.
Смена обстановки идет на пользу. Даже если эта смена  не в лучшую сторону.
24.07.2010
А я ведь, правда, почти начала уже получать от этого удовольствие. Научилась забывать о мелких нелепостях, идиотских правилах и крупных недостатках.
Нет, я действительно ненавижу ее.  Пусть ты и дала шанс все уладить. (В Корнуолле, в городе Тинтагель, у нас сломался один из велосипедов. Сломался капитально; нужны были либо сварка, либо новый велосипед. Гараж в городе закрыт, ближайший веломагазин в шестидесяти километрах, а через пять дней нам нужно было быть в Лондоне, вместе с оставшимися велосипедами и остальными вещами. Ситуация действительно была и осталась бы безвыходной, если бы не сотрудники «Бюро путешественников» города. Они помогли связаться с веломагазином, организовали встречу, объяснили, как туда добраться. Большое им человеческое спасибо за то,  что все разрешилось более-менее нормально.
Конечно, может показаться, что нелогично и глупо винить в происшедшем страну, но есть повод: дороги в Англии строят инженеры с очень оригинальным взглядом на свою работу. Уклон тридцать процентов? Почему бы и нет! А велосипед не выдерживает такой нагрузки. )

27.07.2010
Осталось два дня, милая.
Два дня.
Аллилуйя.


Сегодня второе августа, сейчас половина шестого утра, я еще не ложилась, и у меня такое ощущение, что ничего не было.
Ничего. Не было.
Это больно. Как-то задевает, обхватывает повыше сердца и не отпускает. Как-то невообразимо странно.
Черт возьми. Все смутно. Стоило бы сделать эту фразу девизом искореженного лета.
Моя Англия закончилась. Я не люблю слово навсегда, так что – надолго. А я так и не смогла полюбить ее. А она даже не пыталась мне понравиться.
Прости.
В самом деле, ты слишком своенравна. Быть может, слишком похожа на меня.
Прости.
Я проговариваю это слово вслух, и мне хочется верить, что я слышу, как мне вторит голос Альбиона, окутанного туманом легенд острова динозавров. (Выражение, появившееся в процессе обсуждения очередного дня: «остров динозавров». Англичане так чтут законы и свои древние традиции, что поневоле закрадывается некоторое сомнение в их человеческой природы. Они явно нечто более древнее. Но обозвать их гориллами язык не поворачивается, поэтому – динозавры. Тем более воображаемая зеленая  шкура змееподобных этих существ отлично вписалась бы в ландшафт.)
Верни мне визит, слышишь?
Верни его.
Мы обе виноваты. Верни.
(Речь идет о выражении в английском языке: “return you visit” –  «вернуть визит» в буквальном переводе. Его говорили на прощание на балах. Мистер N, посетив мистера X, говорил: «Верните мне визит». Это означало, что мистер N ждет мистера X в гости. Само собой, мы стали использовать это выражение и в буквальном смысле тоже.)
Все смутно.


Сейчас я могу добавить только одно. Я не знаю, хочу я вернуться туда или нет.
Все по-прежнему смутно.
14.12.2010