В танце орла. Глава 10

10.
24 августа 1246 года.
Урочище Ангисумэ-Толи в 20 км от города Сыр-Орда,
Монгольская империя.

Карпини любовался местными вида. Сам пейзаж был красив: на равнинной местности среди гор петлял небольшой, но очень чистый до идеальной прозрачности и яркой голубизны, ручей. Но прекрасней всего был установленный здесь огромный шатер. Он крепился на деревянных столбах, обернутых золотыми листами, которые были прибиты золотыми же гвоздями. Стены его снаружи и внутри покрывали различные красивые ткани. Рядом стала собираться большая толпа людей, которые стояли почти неподвижно с лицами, обращенными в сторону юга.

Сегодня здесь Гуюк-хан наконец-то должен был воссесть на престол. Это мероприятие несколько раз откладывалось. Последний раз – из-за сильнейшего града, выпавшего в этом месте…

Конечно, отцу Иоанну уже доводилось видеть великолепие монгольских ставок.
 
В Сыр-Орде в резиденции матери Гуюк-хана Туракины, куда около месяца назад прибыли послы папы римского, был воздвигнут большой шатер из белого пурпура. Он был настолько велик, что в нем вполне могло разместиться более двух тысяч человек. Вокруг шатра - деревянная ограда, украшенная замысловатыми рисунками. Около него собрались все монгольские вожди, которые в окружении своих приближенных разъезжали на конях в сбруе, покрытой драгоценными камнями и золотом.  Карпини заметил, что в первый день все они были одеты в белый пурпур, во второй – в красный (именно в этот день сюда прибыл Гуюк-хан), на третий день все были в голубом пурпуре, а на четвертый – в самых лучших балдахинах. В ограде у шатра имелось двое больших ворот. Через одни должен был войти Гуюк-хан, здесь не было никакой охраны, хотя они были открыты, потому что тут никто не смел входить или выходить, кроме великого хана. У других ворот стояли воины с мечами, луками и стрелами. Через них заходили все, кто мог быть допущен. Вооруженные монгольские вожди со своими людьми, спешившись, шли со всех сторон на совещание по поводу избрания императора. Простые люди стояли далеко за оградой. Если кто-нибудь подходил к шатру за назначенные границы, то стражники хватали его и били бичом. Если же он пытался убежать, то в него пускали стрелу без железного наконечника.
 
Собрание длилось несколько часов. Затем началось пиршество, на котором в огромных количествах все пили кумыс до самого вечера. Карпини и Бенедикта то же позвали на него. Однако пить они отказались, так как с непривычки просто не смогли бы этого выдержать. Монголы пытались их принуждать. Но красноречивые объяснения отца Иоанна убедили любителей кумыса этого не делать, и они отстали. А вот пива монахи все-таки с удовольствием отведали.

За оградой Карпини заметил тогда русского князя Ярослава Всеволодовича из Суздаля, который три года назад получил от хана Батыя утверждение на великое княжение, а также двух сыновей царя Грузии, султана - посла багдадского халифа, еще более десятка арабских султанов. Всего в эти дни в Сыр-Орде собралось около 4000 послов, которых специально пригласили сюда. Кто-то из них, являясь наместниками захваченных монголами земель, привез дань, кто-то – просто дары. Всем им подносили кумыс за ограду. Только Карпини и князю Ярославу разрешили пройти поближе к шатру. Поэтому отцу Иоанну хорошо было видно, как Гуюк-хан несколько раз выходил из шатра, и в это время перед ним всегда начинали петь и преклонять туги – своеобразные монгольские знамена, украшенные конскими хвостами.
    
Почти целый месяц послы папы римского пребывали в Сыр-Орде в отличных условиях проживания и питания. И вот теперь приехали сюда в урочище Ангисумэ-Толи на церемонию провозглашения Гуюка великим монгольским ханом…

…Толпа около золотого шатра довольно долго совершала какие-то молитвы, преклоняя колени в сторону юга. Монголы пытались заставить делать то же самое Карпини и его спутника. Но в этот раз, ничего не боясь, отец Иоанн решительно отверг эти предложения, объясняя это законами веры перед Богом, потому как он не осведомлен, что означают данные молитвы и не являются ли они языческими или шаманскими заклинаниями. Даже, когда после всяческих ритуалов людская толпа усадила Гуюка на императорский трон, и все тут же упали перед ним на колени, Карпини этого не сделал и удержал брата Бенедикта:

- Мы не являемся его подчиненными!

Монголы, видимо, были чрезвычайно увлечены происходящим действом и потому просто не заметили неуважительного поведения послов папы римского.

Затем по обыкновению началось кумысовое пиршество. К шатру непрерывно доставляли на повозках вареную несоленую баранину. Монахи уже знали, что ее употребляют с соленой похлебкой вместо соуса.

Только, когда пир начал понемногу стихать, послов папы римского пригласили к императору. Вышедший им навстречу вновь назначенный первым секретарем Чингай (служивший еще при хане Угэдэе, но отстраненный от дел Туракиной во время ее краткосрочного регентства) записал их имена и от кого они прибыли, чтобы затем громко огласить перед великим ханом Гуюком и всеми монгольскими вождями.
 
Карпини и Бенедикт, четко зная все эти правила, осторожно перешагнули, не наступая, порог шатра с восточной стороны (западный вход – только для императора) и сразу четыре раза преклонили левое колено. При входе монахов обыскали на наличие оружия.

Войдя в шатер, посланники Иннокентия IV увидели многих послов с грудами даров, среди которых были шелка, бархаты, пурпуры, балдахины, благородные меха, разные одежды, шитые золотом, щиток от солнца, убранный жемчугами, который носят в арабских странах над головой знатных людей. До этого у ограды они видели несколько десятков верблюдов, лошадей и мулов, больше 500 повозок, заполненных золотом, серебром и шелковыми платьями, доставленных сюда также в качестве подарков. К монахам подбежал какой-то прислужник с традиционным вопросом:

- Желаете ли вы вручить дары?

- К сожалению, в пути мы все потратили, поэтому у нас нет ничего, что можно было бы дать, - сказал сущую правду Карпини.

Прислужник молча удалился. Пир продолжался. Послам папы римского принесли пива, вина и вареной баранины. Отец Иоанн с интересом разглядывал императорский трон, стоящий на высоком дощатом помосте, к которому вели ступени. Он был изумительно вырезан из слоновой кости и украшен золотом и драгоценными камнями. Вокруг трона стояли лавки, на которых с левой стороны сидели жены великого хана, справа – ни кого не было. Монгольские вожди восседали ниже в середине. Все же прочие – сзади.

Через некоторое время всех послов попросили удалиться и пояснили, что сейчас здесь будут произведен первый для Гуюк-хана в качестве императора суд. Судить должны были сестру его матери Туракины, обвиняемую в убийстве с помощью яда прежнего монгольского правителя Угэдэя. Все заранее были уверены в смертном приговоре, что впоследствии и свершилось по доходившим из шатра слухам.

Этот насыщенный день плавно перетекал в утро, и уставшие, в том числе и от обильной еды, монахи отправились почивать. Официальный визит к новому монгольскому императору с поручениями папы римского был у них еще впереди.