Чем заняться Алижону в Питере

Вот прошло десять лет счастливого XXI века. Пора спросить – а чего мы добились-то за это время? Вообще – что у нас сейчас хорошего в Питере?
Президентский университет?
Культурная программа?
Добрые и отзывчивые люди?
Все это красиво, но ни на грамм к реальности, ни даже на девять.
На самом деле здесь соленая слякоть, попсовые невозбудашки и детей давят снегоуборщиками.
Здесь начались пробки в метрополитене. Сука буду, если вру. Ехал третьего дня на работу, постоял в тоннеле после «Лесной» минут 5, на «Выборгской» еще минут 5, а когда поехали, так машинист объявил по громкой:
- Уважаемые пассажиры, ехать будем по мере того, как будет двигаться пробка впереди.
Не иначе, как Валя на метро в свой ****ский офис ***рила. Кстати, в августе другие пробки уже вылетали, и коллапс был в шаговой доступности. ****ецом попахивало довольно конкретно.
Здесь бухают на кухне бритоголовые недоросли, которые, дойдя до кондиции, говорят друг другу:
- Слушай, а что-то Черепа давно не видно. Где он?
- Да вот же он. Привет, Череп!
Открывают дверь холодильника. Дальше как в том анекдоте, когда Вася проснется, а голова в тумбочке. В данном случае – в морозильной камере.
Здесь восемь больших этнических преступных группировок и, наверно, еще двадцать восемь поменьше.
И еще Алижон приехал. Как будто мы его ждали.
Он, в общем, тоже не сразу решился. Но вот однажды родной узбекский Андижан стал ему тесен. Оно и понятно: вся полиция знает. Всем ворам денег должен. Бабы страшные. Пора ехать. На север, в дикую Россию. Где перед ним во всей красе встала проблема занятости. Как Мечта импотента на площади Восстания, на которую он сейчас смотрит от вокзала, высунув язык и роняя слюни.
Кстати, почему проблема-то? Люди из тех мест очень востребованы в Питере. Здесь из любого таджика за пару месяцев делают профессионала перевозки, хранения и распространения наркотиков. Узбек легко учится на автоподставщика. Если не приглянулся своим соплеменникам – не беда. Соседей по Средней Азии ценят выходцы из Афганистана и охотно берут в свои филиалы.
Понятно, рулить не доверят. Придется трудится под пуштуном.
Но и специалист по сбыту контрабаса или укрытию доходов от налогообложения или трафику оружия и наркотиков – это тоже позиция на рынке квалифицированного персонала. Опыт, связи, практические навыки. Правовая подготовка опять же. Потому что контрабас, к примеру, это вовсе не музыкальный инструмент, а статья 188 УК РФ.   
Так что это не проблема. Она в другом. Алижон – не  таджик и не узбек. Он перс.
Он в Питере никому не нужен.
На нем даже лекарства испытывать не будут. Потому что получатся нерелевантные результаты, втюхать которые можно будет только Алижоновым соплеменникам. И только там, где еще не ступала нога цивилизованного клерка. Например, в том же Андижане, где нехилая такая персидская диаспора. 
Но такое отдаленное здравоохранение ей как-то побоку.
Вот и получается, что нечем заняться Алижону в Питере. Но это только на первый взгляд. Для начала надо решить вопрос с жильем. Поможет Дильшот.
Вот Алижон ему набирает. И ответ Дильшота в приблизительном пересказе смыслов с идиотского на русский следующий:
- Здравствуй, дорогой! Приезжай в кафе «Багдад» на Авангардной улице. Покушаем, поговорим.
Приятно такое услышать в городе, не знакомом ни разу.
И вдвойне приятней в «Багдаде», где встречает сам Камилжон-хозяин и говорит:
- Поживешь пока у Анвара. Деньги есть?
- Так ведь приехал, чтобы заработать – это Алижон.
- Это хорошо. Только тяжело будет.
- На все воля Аллаха. Мне бы в спортзал походить да ножи побросать.
- Знаю, ты мастер. Рассказывали. А вот и Анвар. Заходи через неделю, расскажешь, как устроился. Да хранит тебя Аллах!
Хранит, куда он денется. Поэтому в назначенное время Алижон снова в «Багдаде». Повторно благодарит Анвара за вчерашний самбо-спарринг в клубе «Волна». Хорошо было. Жестко. И за это просит передать такую же благодарку, только в стократном размере, Латифу, который через свои связи договорился о бесплатном посещении клуба новой боевой тройки.
А потом рассказывает как два дня пердолил одну местную белую туземку, причем совершенно за бесплатно, а она, дура, плакала от счастья и говорила, что такой физической подготовки и обходительности от этих русских, вечно пьяных и косохуих, ждать просто бессмысленно.
Анвар соглашается, но реагирует сдержанно. На людях он за строгое соблюдение коранской обрядности. А вот сидящего с ними Фархата эта история просто выводит из себя. Он сразу на повышенный тон и вообще визгливо:
- Пока ты ее ****ь, меня эти узбеки ****иль! Во дворе, где эта толстожопая жить! А ты мне не помог! Хотя я тебе звониль, а ты, оказывается, рядом быль!
Выясняются некоторые подробности. Оказывается, Фархат не всегда рисует липовые миграционные карты. Четыре дня в неделю он честно дворник в доме № 6, где на крыше гудрон. А тут одна фирма выиграла тендер на замену и прислала трех узбеков поклеить новую смолу. Старший у них попался перспективно мыслящий. Он здраво рассудил, что приклеили и уехали, а киндейка дворника останется и выдержит троих. Но четвертый лишний. Это и объясняют Фархату с таким смыслом, что теперь это их двор, а персам нефиг.
Потому что здесь не Андижан.
Здесь Санкт-Петербург.
В котором, помимо всей быдлоты, перечисленной выше, есть Шерали. Он является довольно-таки тайным персонажем не без способностей к лидерству. Ему сообщают, что фамилия старшего узбека Хамдамов, и он уже заработал кое-какую копеечку. Даже машину взял, «Ладу Приору» вроде бы. Оценив информацию, Шерали планирует очередную операцию и распределяет роли.
В итоге Алижону как начинающему поручают выставить временный знак «Дорожные работы» и проконтролировать поворот машины Хамдамова к продуктовому магазину. Он с этим справляется на «отлично». Настолько вообще все грамотно сделал, что Анвар и Дильшот, ****ящие вышедшего из машины Хамдамова, доверяют Алижону устрашающий удар ножом в плечо. Что он с удовольствием и исполняет. Потом эта троица пакует Хамдамова в багажник и едет в Петродворцовый район.
Как же хорошо в колхозных полях!
Воздух пахнет кровью, от земли несет жженой кирзой.
Обстановка располагает к посягательствам.   
В результате Хамдамов побит, порезан, облит жидкостью для розжига, лишен машины и поставлен на 500 тысяч рублей.
Но в милицию с заявлением не торопится. Звонит Шарипову.
А Алижон в это время забирается на колоннаду Исаакия и дает себе слово хоть анус порвать, но стать в этом городе уважаемым человеком не позднее года.
И чем это все закончится – никому не известно.
Может быть, Анатольич о чем-то догадывается?


                Sotamies