Софи Лорен Гаурдакского уезда

Поезд, раскаленный почти докрасна, опоздал. Я вышел на полустанке из грязного расхристанного вагона и попал в беспощадное поле радиации желтой косматой звезды. Глазам упереться было не во что, кругом раскаленный песок и какие-то холмы на горизонте. В сторону Гаурдака обычно ходит по узкоколейке «мотаня» -минипоезд.  Железнодорожная ветка петляет нещадно, минипоезд заносит, как на американских горках, поэтому его так и назвали. Мотаня умотала, голова побаливала, как выбираться я не знал. Всю ночь попутчик, упрямый хохол, пытался убедить меня, что его домашнее вино валит с ног здоровенных мужиков.
– Чуешь, как в ноги ударяет? – спрашивал он после очередного стакана.
Ничерта я не чувствовал. И попутчик опять расталкивал и поднимал с нижней полки бедную свою жену:  «Зин! А, Зин! Встань, а! Мне что-то надо. Бедная Зина, качаясь поднималась, и упрямец доставал из-под сиденья огромный алюминиевый бидон  и нацеживал в литровую банку вишнево-красное терпкое вино. Под утро бидон изрядно полегчал, мне надоели эти химические опыты,  поэтому сказал, что действительно в ноги вроде бы ударяет и завалился спать….
В сторону Гаурдака я все же нашел оказию – мотодрезину.  Геологическая партия – несколько зеленых вагончиков  среди выжженных холмов, находилась на строго выверенном расстоянии от захолустного городка  (иначе полевые не будут платить), который стал пристанищем поселенцам, осужденным и высланным за пределы крупных городов по различным уголовным статьям: проституция, тунеядство, бродяжничество и т.д.  Это сейчас проститутки выходят замуж за олигархов, выигрывают конкурсы красоты, становятся поп-дивами. Совсем недавно с ними обходились безжалостно, якобы заботясь об их организме, «чтоб не изнашивался», и давали в руки тяжелые инструменты для укладки шпал. А рабочих в партию как раз и набирали среди них...
– Здесь камералка, здесь администрация, здесь бухгалтерия, а здесь столовая, – показывал мне новичку вагончики разного назначения геолог Вадим,– здоровенный "лось" с шальными глазами и ножевым шрамом под одним из них, – Видишь, вон в окне повариха маячит? Это Софи Лорен. Борщ варить она не может, зато е…ся – "за-ла-ты-е" руки!
Софи Лорен, в отличие от многих перечисленных мной «победительниц конкурсов», была настоящей красавицей. Когда-то… Алкоголь и палящее солнце Туркмении сделали свое дело. Но сохранились стать, правильные черты лица, высокая грудь итальянской кинозвезды. Каждый раз, когда я приходил обедать, она грустно улыбалась, как бы извиняясь за свой потрепанный вид.
Мы упорно искали уран, но не находили. Природа не сподобилась. Было найдено много чего хорошего, например  метровый пласт полудрагоценного камня -  прозрачного небесно-голубого целестина – минерала стронция. Камень очень редкий, увесистый, а тут целый пласт ныряет вглубь земли от самой поверхности. Полно кругом в карстовых полостях ярко-желтой самородной серы. Прямо возле партии - крупные свернувшиеся кольцом раковины аммонитов (моллюсков), окаменевшие сотни миллионов лет тому назад. А еще были бесконечные лабиринты сказочных карстовых пещер. Своды и пол некоторых их залов устланы, словно бы ворсистым белоснежным покрывалом из прозрачных правильных кристаллов гипса. В луче фонарика на их кончиках играет радуга. Урана только не было.
Местное население – чабаны расселились равномерно по предгорьям  Гиссарского хребта – району наших поисков, плавно переходящему в жаркую пустыню Кара-Кумы. Я подъезжал ко многим юртам, отбирал воду из колодцев «на гидрохимию» и везде мне были рады. Кто прохладным чилаком (кислое молоко) напоит, вкусной туркменской лепешкой угостит, а кто и бараниной, если торжество. В одной из таких юрт старик-аксакал традиционно усадил меня на ковер к низенькому столу-дастархану и началась неторопливая беседа. Дочери, невестки суетились вокруг нас, реагируя на каждое движение его седых бровей. В полумраке юрты  не сразу увиделась крохотная голубоглазая златовласая девочка.
– Якши кыз бала (хорошая девочка), уруси (русская)? – спросил я.
Вместо ответа старик долго смеялся, поглаживая длинную седую бороду и стреляя острым глазом в смутившуюся молодуху неподалеку.
Много богатств таит щедрая Туркмения. И уруси всякие в ней есть. А у меня через семь лет родилась своя синеокая златовласка.