Мятежный лейтенант-детектив. 9

В кабинете у генерала шло совещание. Обсуждали сложившуюся ситуацию с побегом лейтенанта. Это было ЧП для органов госбезопасности, неслыханная дерзость их сотрудника - выпускника военного специализированного училища. Генерал, сравнительно молодой, лет пятидесяти, но обрюзгший, не в меру упитанный, неприятный на вид, с длинными бровями, наполовину закрывавшими глаза, словно у болонки, отчитывал майора.
- Майор, пишите рапорт о случившемся, - приказывал генерал Васильев. - Правом, данным мне властью, я отстраняю Вас от занимаемой должности, и дело передаю в трибунал. Вообще-то я мог бы поступить иначе, чтобы не выносить сор из избы. Вы понимаете, о чем идет речь, особенно в это смутное время...
Майор стоял навытяжку, упершись своим холодным взглядом на портрет Дзержинского, висевшего за спиной военного порядка в стране о беспощадной борьбе с ее врагами. «Неужели я, - со страхом подумал Баранов, - отдавший двадцать лет своей жизни борьбе с врагами народа, сам стал его врагом?».
- Впрочем, — прервал мысли майора генерал, - есть другой, вернее, третий вариант - поймать лейтенанта живым и доставить в этот кабинет.
- Я согласен! - не раздумывая и с радостью воскликнул Баранов, - у меня с ним особые счеты - от его руки погиб сын.

Генерал встал из-за массивного стола, абсолютно ненужного здесь для данного рода занятий, и, смерив по диагонали помещение, маршируя с модным для того времени скрипом сапог, удрученно заметил:
- Вы, Баранов, не тешьте себя надеждами на удачу и легкую победу. Есть сведения, что в районе урочища Кривой Балки - это поблизости БАМлага № 435, - согласно нашему плану дислокации объектов, идет настоящая война. На помощь мятежному лейтенанту вырвались из зоны порядка двухсот человек зеков - самых отпетых уголовников, причем вооруженных, заметьте - вооруженных! Генерал на последней фразе побагровел, налился кровью, как бык перед тореодором.
~ Спрашивается, где взято оружие? Вы не ответите, майор? На вас лежит вина в этом инциденте. Будь вы поаккуратнее со своим подчиненным, этого могло бы и не произойти.

Теперь любуйтесь своим творчеством. Вы, наверное, забыли о ЧП на разъезде? А в гибели сына вы виноваты сами.
- Нет, товарищ, генерал, но я ...
- Никаких «но», майор. Мне надоело ваше «творчество». Спросите у сидящих здесь коллег по оружию и защите Отечества - простят ли они вам подобную халатность?
Присутствующие, в основном высшие чины, оживленно заговорили, кто вслух, кто полушепотом. Разобрать что-либо вразумительное нельзя, ибо каждый боялся сказать не то, что требовалось. Говорили банальные вещи, от которых и не холодно, и не жарко, но поддерживающие мнение своего шефа.
- Сколько вам надо, майор, времени на поимку лейтенанта Кузнецова либо вразумительное нельзя, ибо каждый боялся сказать не?
Вопрос застал Баранова врасплох, и он с испариной на лбу от напряжения в ожидании своей участи, изобразил на своем лице полную растерянность. Невпопад он назвал срок в месяц.
- Что-о-о? - взревел генерал, и, обведя своих подчиненных надменно-саркастическим взглядом, ищущим одоб¬рения своего гнева, процедил сквозь мясистые выцветшие
губы:
- Вы только подумайте, он еще и шутит?! Месяц. А пять дней не хотите? И причем с этой минуты я открываю счет времени...
- Разрешите идти? - понуро спросил майор.
- Идите, и помните, что у вас еще есть дочь и жена. В случае чего... сами понимаете, — пригрозил генерал. -С этой минуты они под нашей опекой... Шаг вправо, шаг влево с вашей стороны будут расценены как уклонение от задания и предательство.
 
До Шамана доходили кое-какие вести о зазорухе у Кривой Балки, организованной им и по какому поводу, он знал. Не ведал Шаман лишь о своих посланцах, да особо и не желал знать. Его сейчас занимало другое: розыск и выведывание ценных сведений от ученых, которые в этой стране в обязательном порядке проходили тюремный курс вос-питания в духе почтения к существующему режиму, так, для острастки. Если удавалось и если это заслуживало вни-мания, то Шаман их освобождал, за что получал соответствующее вознаграждение. Часть ценных сведений продавал за «бугор» через посредников, которые тоже находились в лагерях и которые имели связи с нужными людьми на свободе, за все платили исправно, без «булды».

В руках Шамана оказалось изобретение грядущего века, какая-то «адская машина», такое название он ей дал. За свою свободу и помощь Шамана в переправке чертежей «машины» за границу, автор изобретения пожертвовал своим многолетним трудом. Передал Шаману и дневник, и ряд черновых набросков, инструкции к работе машины, и место расположения ее. Но вот беда, многие моменты были обозначены на английском языке, которого Шаман, естественно не знал, и сейчас ломал голову над тем,как завладеть  механизмом «адской машины». За подобную деятельность  Шаману заочно определена мера наказания-«вышка». И это обстоятельство заставляло держаться осторожно и на какое-то время отложить прежнее занятие,чтобы отвлечь внимание от своего основного преступления, занялся разбоем. «Как-никак - это не «вышка», -рассуждал он, и сделал себе очередную косметику. «Пусть докажут мою вину по шпионажу», - успокаивал он себя, вернувшись к дневнику. Не давалась ему эта грамота с его тремя-четырьмя классами, а среди его «однополченцев» по лагерям не было тоже мало-мальски грамотного человека, и потом, доверять такое дело кому-либо рискованно. Так незаметно, в рассуждениях Шаман, склонившись над столом, и уснул.

Спал он недолго. В его положении крепкий сон недопустим. Шаман привык к короткому, но здоровому сну, чуткому к малейшим шорохам и без сновидений, которые дезориентируют пробуждение. Его сон прервался стуком в окно. Быстро соскочив с места, Шаман с ловкостью мыши нырнул в чулан, где хранилось его оружие и так же быстро шмыгнул в сени, а далее - в бурьян. Вслед он услышал:
- Шаман! Шаман! - голос ему был незнаком. Делать вид, что его не заметили, не добавляло ему чести. Уже из укрытия Шаман, после некоторого размышления тревожным голосом спросил:
- Кому это я понадобился? Тут же сразу послышалось:
- Лейтенант Кузнецов, а рядом со мной Богор и солдат... Мы спасли твоего кореша.
Неожиданно воздух разрезал резкий хлопок выстрела, на который высыпала из пристройки братва и стала без разбора панически стрелять, кто куда...

Лейтенант вынужден был дать очередь из автомата с тем,
чтобы осадить переполошенных соратников Шамана и в установившуюся тишину вновь прокричал:
- Богру своему верите? - Затем, обратившись к нему, упрекнул: - Чего молчишь, Богор? Так могут и перестрелять нас...
Темнело быстро. Воздух давно, а может быть, и никогда не впитывал в себя пороховой гари, враз им насытился до отказа.
- Богор?! - кто-то из бандитов крикнул в темноту, -отзовись, если ты здесь.
Послышался приглушенный стоном голос Богра:
- Агольцы!   , это я...атанды нет... падлой буду... я не могу идти... беда со мной.
- Бросайте оружие, - раздался грозный голос Шамана, - и покажитесь все на свет божий! А затем приказал:
- Братва, взять их. Разберемся, кто такие...

Осмелевшие бандиты набросились на безоружных гостей, скрутили руки лейтенанту и солдату. Богор не показывался. Он по-прежнему сидел в кабине и тихо заунывно стонал. Уже в помещении бандиты спохватились его.
- Где же Богор, братва? - кто-то спросил встревожено.
- В машине, - спокойно ответил лейтенант, вытирая рукавом гимнастерки в суматохе рассеченную губу. - Только осторожно, у него на яйцах якорь...
Все недоуменно посмотрели на своего пленника, и выражения их лиц вопрошали: «Что за шутки, лейтенант?».
Но Кузнецов всем своим видом не оставлял сомнений в сказанном. Для большей убедительности в этом он повторил:
- Ваш кореш в кабине с гирей на мужском достоинстве. Вы можете его оторвать.Он шел к вам, но его перестрели на дороге женщины-зеки-условно освобожденные, изнасиловали и сотворили злую шутку.

Шаман, приложившись к бутылке гомыры и сделав несколько больших глотков, распорядился:
- А ну, шушера, проверить, а ты, лейтенант, или кто ты там по чину, садись за стол и давай мне показания, кто ты и откуда такой хороший взялся со своим солдатишком. Если будешь туфтеть, эту самую гирю повесим на твои яички...
-Эта киря с секретом. Женщины защелкнули дужку гири на пожизненно,-пояснил лейтенант.Они Вашего Богра спутали с ментом, на которых они злые.
Все дружно рассмеялись при виде вошедшего с трудом своего собрата с гирей между ног, которую тот поддерживал руками и комично переступал ногами. Толпа взревела хохотом еще больше, когда Шаман сбросил накидку с гири. Но смех смехом, а все могло кончиться для человека трагедией. В этих диких условиях подобная злая шутка Тещи, а это была она засинщиком,  оборачивалась для Богра фатально. Разрешение проблемы без автора интермедии практически невозможно. Нужно было Тещу доставить сюда, или хотя бы ключ. Смех оборвался, после грозного голоса Шамана:
- Ша!.. Ша, братва! - последовало нечто вразумительное. - Потешились и хватит... Пора бы и меру знать...найдем тещю, я знаю эту стерву...спасем браика...

Установилась тишина, которой достичь вот так сходу без промедления возможно лишь в этой бандитской среде, когда слово главаря - закон, ослушание авторитета обычно дорого обходится непокорному. Ему могут тут же устроить темную или наказать по-другому. Даже самое немыслимое, которое только может взбрести в голову разъяренному пахану, коим себя считал Шаман,
Лейтенант один нарушал этот незыблемый бандитский устав и в знак непризнания за главарем права быть таковым, еще какое-то время продолжал издевательски тешиться изобретательностью некой особы женского пола.
- Ты, шо, падла в погонах, - скрежеща зубами, подступил вплотную к лейтенанту Шаман, занеся кулак для нанесения удара, - законы ломать? Корячить из себя пахана? -

Взмах руки бандита пришелся в воздух. Лейтенант упредил его и в ответ нанес такой сокрушительный удар в челюсть Шамана, что тот отлетел в угол прямо в руки своей братвы, которая тут же набросилась на Кузнецова.
- Стойте, выродки! - крикнул лейтенант и выхватил из-за брючного пояса сзади пистолет, выстрелил в воздух.
Комната враз наполнилась пороховой гарью, которая воспринималась братвой как шокирующее, пугающее и усмиряющее любой их гнев обстоятельство. Это - та крайняя мера, подлежащая бесспорному подчинению. Как-никак, в их душам царил страх.
Когда рассеялся дым с гарью, опешившие бандиты в полной растерянности стали увещевать своего гостя не баловать оружием, приводя доводы, что он всех не перестреляет, кто-то останется, и они расправятся с ним со всей жестокостью. Шаман заискивающе запричитал:
- Ты, шо, браток, гомыры шмарганул? Мы тебя по-хорошему, а ты палять в нас...
- Вот что, Шаман, - спокойно, уверенно в себе и строго предложил лейтенант, - убери свою шантрапу, разговор есть.
- И Богра тоже? - уточнил главарь.
- Ты лучше пошли кого-нибудь к этой шлюхе и забери ключ, или доставь ее саму сюда... Пусть выручает своего любовника...

Когда все покинули этот убогий сарай, лейтенант приступил к делу, с которым он сюда и пробирался.
- Шаман, как я понял, ты, наверное, кое-что слышал обо мне и солдате. Так вот, я тот самый мятежный лейтенант, коим меня нарекли некоторые «свои».
- Ты вначале извинись за оплеуху, что мне подарил для первого знакомства, - доброжелательно предложил Шаман, еще в какой-то мере опасаясь гостя, - а потом, продолжим тему...
- Я не привык извиняться там, где могут ограбить первыми, — заметил Кузнецов учтиво, — и потом, я пришел сюда не для сантиментов. Не я, так ты залепил бы мне... По моей уступчивости я заработал смерть, из которой еле-еле выбрался. На, смотри..,
И лейтенант осторожно задрал со спины гимнастерку и подставил изуродованное тело Шаману.

Видишь? Никто не извинился, а били «свои», и не так, как я тебя...
- Молчу, молчу... Я слышал немного... Я этого не знал, браток, извини...
Шаман достал из-за своей лежанки четверть самогона и предложил:
- За знакомство...
И, обратившись к сидевшему безучастно в дальнем углу солдату, подбодрил его:
- Иди сюда, браток, что задумался... Раз с лейтенантом, значит свой в доску...
- Поести что-нибудь, - в ответ произнес тот, - живот присох к позвонку...
- Это мы сейчас, мигом, - засуетился Шаман, и крикнул в сторону двери, — эй, кто там, на васоре? Иди сюда...
В дверь заглянул одноглазый, упитанный, довольно пожилой охранник и недовольно пробурчал:
- Тебе, шо, Шама? - так ласково обращались к своему предводителю не многие, только наиболее преданные ему люди.
- Неси чего-нибудь пошамать... сало или юколы.
- Да где ж я тебе сейчас в полночь достану чего?

- Где хош... гости жрать хотят... Пошуруди у братвы... У них шо хошь узыришь... Мигом...
- У тебя даже охрана? ~ удивленно спросил лейтенант. - Как в армии...
- А ты шо ж, думал, я пальцем делан? - самодовольно улыбнулся Шаман. - Здесь тебе не шуры-муры, а муры-шуры..

- Ладно, ближе к делу, - потребовал внимания Кузнецов. - Я с солдатом к тебе за помощью пришел и приютом. Попали мы в немилость к режиму. Нас ищут. За нами погоня... Слышал, у Кривой Балки заваруха была? - Лейтенант, не дожидаясь ответа, уточнил сам, бросая доброжелательные, сочувственные взгляды на солдата:
- Если бы не он, мне была бы крышка. Он меня выручил... Так вот, у Кривой Балки недалеко от БАМлага, нас загнали в угол. Хорошо зэки сработали по чьей-то команде... Человек пятьдесят с самоделками вырвались из зоны, убив охрану... Словом, было дело... Точно не знаю, кто и что... Кого благодарить?
Лейтенант умолк, видимо подбирая слова к дальнейшему разговору, но его мысли прервал обрадованный голос Шамана:
- Так это моих рук дело... Я дал команду... Так это ты был, лейтенант?
- Ты? - удивился Кузнецов такому признанию, - значит, тебя надо благодарить? Ну и ну...зачем тогда прикинулся валенком,вроде первый раз слышал?
-Для конспираци...мало, что может произойти,-польщенно констатировал Шаман.Значит, тут окромя меня некому командовать по всей Сибири, - не без гордости добавил пахан... - Да, делишки... И что теперь будем делать?
- Пока не знаю... Одно ясно, что здесь ни тебе, ни мне покоя не будет...Надо уходить, пока не поздно. Не ровен час... сюда могут вотвот нагрянуть армейские подразделе¬ния... Они тебя уже, наверняка, выследили.
- Конечно, - недовольно, с упреком, произнес Шаман,~ не без твоей помощи... Если ты притащил хвоста, то оно и понятно, что надо смываться...
- Нет, Шаман, - с ноткой обиды возмутился Кузнецов, -ты думаешь, я с военным образованием, да еще и с чекистским, допустил бы такую оплошность? Недооцениваешь...
- Если бы на твоей шкуре не значились шрамы, я бы и на пушечный выстрел тебя не допустил к своей берлоге, - оправдывался Шаман,-теперь знаю, что у Кривой Балки был ты…тебе верю…дождемся рассвета и айда на стойбища в тундру…Там нас не достанут…
.