Принцисватика нации

ПРИНЦИСВАТИКА - если образно, это - то, каких принцев мы сватаем себе в короли.
А строго говоря, это - название - для взаимоувязанной картинки основных принципов, - вход в идеологию(и).

"Нужен ли нам национализм?" - Это глупый вопрос, если ставить его впереди более
конкретного вопроса: "Как поступать нам с нашей русскостью?" - Нельзя же настаивать на самоутверждении в том, в чём  ты не достаточно определился и себя не знаешь.
А это - русскость. И что же такое русскость? Во-первых, это то, что обязательно надо рассматривать как минимум в двух системах координат: во внешней и во внутренней.
Вовне: - от россиян для не россиян: все те россияне, что хоть как-то приобщились к объединяющему русскому образу  обязательно  - русские. - Это также: как все земляне, - перед лицом внеземных цивилизаций и рас, тоже - обязательно люди - земляне.
  Внутренне: все россияне: чей личный образ или  образ, чьей исторической группы людей населяющих Россию не отделяется от понятия русские дугой национальностью.
Конечно, есть и варианты когда кто ни будь и, выделяясь, тем не менее, сам русскую нацию объединял: например: татары во времена смуты. Но как такие случаи загнать в схему? - Не как! - А только сами: те же татары вольны называться или не называться  именами сразу двух наций. В общем-то: как - и россы - русские, - великороссы вольны обозначиться в дополнительную позицию уважения к себе и к своей истории, но, уже не добавляя общее, а вспоминая отдельные старые
самоназвания или определения, полученные от других народов. Это хорошо бы, если только не в урон своему имперскому названию. А империю затеяли русские, украинцы и татары.
И "татары" - тоже было именем межнациональным для имперской идеи степняков, которая при образовании России, ещё питала умы многих племён и народов.
И только по этому мы русские татарами не называемся, что степь не могла уже прокормить всех желающих, в том числе и волжских булгар. Но и у нас в ходу союзное имя, но в основном от оседлых жителей нашего древнего государства.
Если вспомнить историю: было время, когда были одновременно три Руси: 1.Киевская,
потерявшая свой суверенитет, но опекаемая как символическая самобытность Польшей; 2. Русь Литовская; и Русь Владимирско-Московская. В тоже время было не мало людей - потомков жителей росских государств живших: в казачествах, в орде или в отдельных городах  и поселениях. Среди них были друзья и враги  объединения - по
росскому древнему примеру. Таким образом, слово - росский конечно тогда могло быть более объединительным, чем слово - росс. А ещё более подходящим стало имя русский, - русские. А по тому, что произошло от росского прозвища - "рус" у степных соседей, которые тогда часто бывали сеньорами росских вассалов. - Была в этом имени дерзость, - вызов - сильным и ловким!
Есть, конечно, объяснения имени - "русские" и как синтетического слова, по византийско-славянской традиции составлять слова по смыслам различных алфавитов. Варианты есть и не плохие. Но, и естественное и искусственное словообразование - "русские" это - то, что надо отделить от фактической сути обобщённого русского характера - русскости. Название ни чего не подмечает, кроме доминирующего когда-то цвета волос (да и то, дав ему своё название)
Название только намечает идею.
Подмеченная же этничность или полиэтничность даёт карту своего внутреннего порядка для жизненной адаптации.
Подмечена ли она у русских? - Минимально! Как человеку-невидимке нам желательно плотно окружить себя полупрозрачной средой, чтобы как-то увидеть свои очертания.
- Ну, хорошо: контрастность умозрительно сейчас получим в сопоставлении, пожалуй, с самой проявляющейся национальностью на Земле - с армянами. Им врезается в историческую память и возобновляет их характерные двойственные черты людей шустро пролазливых и здорово умеющих потолкаться при том, то, что они многие века подряд числились как лучшие купцы и воины-наёмники в зоне римского и византийского политических влияний. Тоесть: у них - комплекс совершенства, но такой
какой трудно удержать от режима - «чересчур" ведь умение толкаться от умения куда-то просачиваться, на практике чаще надо употреблять не с одной подачи, хотя в одном пакете - на много самообольстительнее.
Но мы же знаем: что и не такие сочетания качеств, а любые "черезчуром" можно довести до абсурда. А тем более,-  не зная: какие же качества ты пытаешься свыше всяких контролирующих ситуацию сил, напрягая выпячивать. А это относится к русским. Нам же всегда хочется имиджа соответствующего величию империи. Что само по себе вполне естественно и нормально. Имидж можно и приукрасить. Однако, - не в ущерб  здоровому б самоотчёту. "Чересчур" и тут допускать опрометчиво. Опрометчиво и много веков подряд наши люди со страстью черпали в былинах, для своего описания, сказочные преувеличения, вместо сокровенной исторической информации?!  Вариться в соку исключительно своего образа, от себя же и спрятавшись - не здоровое течение, существующее среди многих отсталых народов, для народов же  передовых неприемлемо - губительно. Ни какой исключительности в  легенде своего образа не должно быть.
Но исключительные качества каждого человека в отдельности должны приветствоваться как чрезвычайное явление. А то ведь и героям- спасителям  у нас часто говорят: "А я тебя на войну не посылал!", - мня перед собой не национальное сокровище, а типичную посредственность: "Подумаешь, какая невидаль - герой!"  И это, далеко не только - при закате советского социализма.
Итак: что мы видим в сопоставлении? - Армянам трудно удержаться от "черезчура", поскольку слишком соблазнительно проявились в двойной своей древней славе.
У русских та же трудность, но по тому, что давно уж накипело: надо не только проявиться, но и закрепиться хотя бы в одном качестве  - достойном имперской сверх-идеи. Сверх-идея эта - для процветания сверх-империи, чем Россия и является, если не по силе и статусу, то уж точно по масштабу ответственности. Сверх-идея сверх-империи
или кажется ненужной: "Зачем нам - идея, если мы и так уже - сверх-общество", или
когда это сверх-общество трещит по швам, то эта идея кажется необходимой, в  её чрезвычайных  сверх-проявлениях. Это больная иллюзия. Не менее больная иллюзия и будто: полный слепой отказ от чрезвычайных методов сам не является "через-чуром".
Увы: антифашистский фашизм запросто может быть более жестким и даже невиданно чудовищней, чем обыкновенный фашизм. Об этом надо помнить.
"Здоровый нефашизм" же - это своевременная реакция силы, не допускающей ситуаций, требующих: или явно фашистских режимов или их прикрытых лже-демократией вариантов. Фигурально выражаясь: желательна мгновенная реакция порядка на беспорядок, - практически одновременная. Это можно назвать СОРЕАКЦИЕЙ. И такое слово нужно для обозначения необходимого принципа общественного устройства.
А по национальному вопросу, поскольку там главная задача: чтобы уберечь свою русскость, надо уберечься от слишком русскости, вместо национализма подошло бы слово достаточно другого и достаточно сходного значения - ЭТНОБАЗИС.
Если уважаемые граждане, вы примете это предложение, то и наполните эти слова
более конкретными значениями. Но в них гораздо больше основы для успеха, для честности и чистоты чем в словах - национализм и фашизм. И хорошо хотя бы то, что новые слова не враждуют со старыми словами, в том числе со словами: - демократия,  гуманизм  и свобода.
P.S. Сама по себе тема статьи раскрыта, но введённые в неё новые слова сами
порождают тему: "А ни устарели ли другие  политические слова? "
- Для России устарели понятия: модернизм и консерватизм. У нас, в них напряжены опасности чрезвычайных форм. Там свирепствуют: в одном - маниакальный передел, в другом - мания застолбления. То и другое - и справа, - и слева.
А при стремлении  к нормальности б  политических платформ, реформизм от консерватизма не имел бы принципиальных отличий, кроме очерёдности задач.
То-есть они бы в итоге и в сушьности сходились бы в одни и те же точки. Это - если: там - порядок и там - порядок. - Это уже - ПОЛИКОСМИЗМ, политкосмизм или ПОЛИСИММЕТРИЗМ,
можно ТРАНССИММЕТРИЯ и. т. п., ТРАНСКОСМИЗМ, космосимметризм. По-русски: сорукость и т п. Но в старых словах, да в новой же российской ситуации, можно только заблудиться, если не философам то остальным людям, которым всё трудней и трудней привязывать европейский лексикон к российской действительности.