Снег падал яблоневым цветом...

Снег падал яблоневым цветом – предтечей благости весенней и негой душу баловАл и полнил Светом, и радости нежданной обещал всем полное беремя…

И  время обморочно зАмерло, поправ движенья ритмы, воображенье наполняя мгновением неповторимым, ширясь, углубляясь и паря в эфире… и слух лаская лёгким пухом смеха декабря…

И верилось: не зря даётся этот миг другого измеренья и ясный взгляд в себя и откровенье сопоставления миров внутри и вне – и чудно мне, как это просто: вот окоём и всё растворено во всём…

Сотворено не нами, что душ родных соприкасанье неизбежно, но зачастую любви посылы непослушны разуменью и потому случаются несовпаденья родства божественного и родства земного всуе. Но в Синеве безбрежной их отраженья обитают – и там вершится всё по Прави…

И в сплаве льдинок и снежинок сокрыта суть небесного завета – верю в это! В них тайны чаяния душ неприкаянных – влагаемые в гнёзда снежных звёзд и голубых кристаллов и ангельских хоралов эхо и блик Всевидящего Ока…

Мне одиноко, моей души мятежность мне помеха – и я как тетива, натянутая в пустоте, и горькие слова пылающей стрелою ждут выстрела – но теплится, жива любви всё усмиряющая нежность…

Сквозь снежность вижу зяблика розовобокого, на яблоне, на хрупкой ветви, нахохленного, также одинокого – то воплощение моей души в тиши зимы, отдохновением застывшей среди грёз…

Мороз кору облизывает колко, иголками нанизывая белые соцветья тайной сути, и  словно шутит, уподобляя их весеннему цветенью, опережая временной пробег…

Снег падал яблоневым цветом и надо мной парил, и за звездой звезду дарил благословением извне на обновленье неизбежное весною – всем, и в моём саду, и мне…