Ёлочные шарики

Все события, опсианные ниже, являются вымыслом...

Было утро, 25 декабря. Утро, в которое я пообещала себе наконец-то прекратить верить в сказки и понять, что в реальной жизни счастья не бывает. Всегда найдётся миллиона два причин, которые помешают нашим мечтам сбыться. Такова жизнь…
Через неделю будет новый год. Ещё один бессмысленный год закончится и плавно перетечёт в такой же бессмысленный. Ни любви, ни нормальной работы, ни денег на банковской карточке… да, это всё про меня. Похвастаться мне и нечем, так как в свои двадцать семь я особо ничего и не сделала, не считая нескольких разбитых сердец и чашек, что явно характеризует меня как слегка бессердечную особу и плохую хозяйку. Всю жизнь я мечтала стать писателем, выпускающим одну за другой интересные книги, которые бы раскупались со скоростью горячих пирожков в морозный день и не содержали бы той глупости, на которую богаты современные бессмысленные романы-однодневки или наигранной философичности от умудрённых жизненным опытом ветеранов печатного дела. Но, видно, пока моим мечтам не суждено было сбыться.
Я родилась и выросла в одном из захолустных пригородов в прошлом крупного промышленного города где-то в самом сердце России, как это принято красиво называть. И хотя до областного центра было всего две остановки на электричке, родители безмерно желали переехать в город, и когда представилась такая возможность, им это наконец-то удалось. Тогда я уже училась классе в восьмом. До этого времени в памяти навсегда остались воспоминания о старом пятиэтажном доме с каменными лестницами и маленькими балкончиками, большой двор и соседи, которых знаешь в лицо. Поэтому приезжих здесь вычисляли быстро. Приезжало в эту глухомань в последнее время мало народу, скорее наоборот, все, кто мог, пытались вырваться оттуда. С каждым годом двор всё больше пустел: кто-то уезжал на время, кто-то навсегда, а кому-то уже никогда не суждено было вернуться. В нашем захолустье невозможно было найти хорошую работу, кроме сомнительных контор, местного почти развалившегося завода и нелегальных способов заработка. Иногда, выходя со двора школы, после занятий можно было увидеть компании местных алкоголиков, распивающих неподалёку от домов, всё, что уже только можно было пить; или компанию дамочек, сидящих во дворе на лавочках, жалующихся на жизнь, плачущих от её безвыходности и невозможности что-то изменить. Но тогда нам было не до этого: мы бегали по двору, играли в салки, вышибалы и другие забавные игры, хвастались игрушками, которые нам дарили на праздники, обсуждали местные сериалы и кто в кого, по нашим убеждениям, влюбился, иногда мы ссорились, но потом обязательно мирились. Случалось и навсегда расставаться со своими друзьями, когда их родители отправлялись на поиски, как у нас говорили, новой жизни. Тогда мы по нескольку дней ходили грустные, плакали, ещё месяц перезванивались. Потом расстояния стирали из сердец боль, звонки становились всё реже, и старая дружба становилась каким-то почти забытым воспоминанием. Так медленно летело время, зима сменяла осень, мы взрослели, но всё так же любили сидеть на лавочке у дома, обсуждать наши детские проблемы, ругаться, мириться, радоваться. Наш мир делился на хороших и плохих, и многое в этой классификации значил социальный признак. У нас в городке не было богатых. Были те, кто старался выжить, и те, кто падали на дно; «хорошие» и «плохие» соответственно. Когда-то я спросила у мамы, что будет, если, когда я вырасту, я стану «плохой». Мама сказала, что я говорю глупости, и что они с отцом никогда не допустят этого. Поэтому при первой возможности мы переехали в город. Я помню тот день, когда я вышла из подъезда желто-серой, старой и такой родной хрущёвки. Я села на лавочку и объявила своим друзьям, что скоро покину родные места. Я никогда не забуду их лиц и то, как в их светлых глазах читались одновременно и радость за меня, и боль от разлуки, и зависть тому, что я смогла вырваться из нашего захолустья. Мы расстались в середине далёкого прохладного августа. Некоторых из них, я видела потом, некоторых нашла в социальных сетях, с другими не встретилась больше никогда… Всё, что у меня осталось от того времени – это воспоминания и оранжевый волк, игрушка, которую мне подарили на день рождения лет в восемь, но она до сих пор со мной. Именно тот прямоугольный двор, окруженный со всех сторон домами, со старой лавочкой и чудом уцелевшими качелями, я буду всегда считать своей родиной.
По началу моя новая жизнь не предвещала мне ничего хорошего, я тосковала, почти всё время старалась проводить одна. Я чувствовала себя цветком, вырванным с корнем из земли. Зато, я стала больше времени уделять учёбе, что не могло не повлиять на мою успеваемость. К тому же я начала писать маленькие рассказы и стихи в свободное время. И тогда я твёрдо поняла, что больше всего в жизни хочу стать писателем. У меня была мечта когда-нибудь написать книгу для детей о том, как мы проводили время в моём далёком детстве. Мне хотелось, чтобы каждый ребёнок обязательно прочитал её, потому что дети – самые благодарные читатели, только они способны безгранично мечтать и просто потому, что я очень люблю детей. Я сто раз за всю свою жизнь садилась печатать воспоминания о наших приключениях, но каждый раз обстоятельства мешали мне спокойно продолжать своё дело. Позднее в новой школе у меня появились друзья. Но время проведённое с ними было не таким ярким, как мои весёлые детские годы. Больше внимания я уделяла учёбе, что закрепило за мной статус «ботанки». Но, к сожалению, и этих друзей мне пришлось оставить в своём далёком городе. После выпускного я уехала поступать в Москву, чтобы учиться там на журналиста. И мне это удалось.
Не буду пересказывать то, как я жила все пять лет, наверное, точно так же живут и все другие приезжие студенты. Хорошо, что родители помогали мне, да и мне самой приходилось находить себе подработку и иногда помогать обеспеченным и ленивым одногруппникам с курсовыми за деньги. Однако, моя жизнь была интересна, ведь я занималась любимым делом. Дипломированным журналистом я всё-таки стала, а вот с успешной карьерой, которую нам желали на церемонии вручения дипломов, как-то ничего толком не ладилось.
После окончания института вчерашней студенточке не слишком везло с поиском работы. Я была и менеджером, и кредитным консультантом, и помощником психолога, и лаборантом, и уже не помню кем ещё. Мне можно было бы даже выпустить книгу том, какую работу не следует искать. Я не задерживалась особо долго на прежнем месте, и как только мечта о возможности повышения испарялась, я сразу же искала новое место. Так было до тех пор, пока Макс в буквальном смысле не забрал меня из магазина вместе с новым костюмом из последней коллекции известного дизайнера. Макс – это мой начальник, человек самоуверенный, жестокий, умный и до безумия самовлюблённый. Он главный редактор одного из крупнейших изданий, поэтому считает, что выше него только Бог, и никто не может давать ему советы и тем более учить жить. Ему уже давно было наплевать на всех, кроме себя, поэтому он любил только дорогие машины, дорогой алкоголь, дорогие костюмы и красоту своей глупой молодой жёнушки. Хотя на публике они и пытались разыгрывать искренние чувства, но эта любовь между пятидесятилетним мужчиной и девочкой, которая вполне могла сойти за его дочь, выглядела нелепо. Но речь сейчас не об этом. В один прекрасный день я упорно трудилась в том магазинчике для светских львов и тех, кто хотел бы такими выглядеть. С самого начала моя работа там не задалась. Моё подсознание всё время ставило передо мной барьеры, мешавшие выполнять просьбы богатых джентльменов и гламурных падонков, старавшихся сойти за джентльменов. Я испытывала внутреннее отвращение к этому закоренелому московскому пафосу и морали, которая гласила, что если у тебя есть деньги, то ты хозяин мира и можешь безнаказанно творить всё, что тебе заблагорассудиться. Особенно эта мораль и московские господа, выходившие из нашего бутика с хрустящими пакетиками с обновками, хорошо контрастировали с бомжом на остановке рядом. Поэтому в глазах молодого журналиста виделись не чёткие линии Бриони, а совсем другой, далекий от идеалов мир. В том салоне я должна была стараться всучить богатым мужчинам костюм подороже и посолиднее, даже если он со своими внешними данными и выглядел в нём как фермер, нарядившийся для делового обеда с президентом. Надо было молчать, улыбаться и изредка отпускать комплименты, а ещё иногда терпеть двусмысленные намёки и заигрывания. У меня всегда был достаточно неплохой вкус, из-за чего я и смогла получить место в бутике, к тому же, как журналист, выражать свои мысли я умела просто замечательно. Менеджера не устраивало только одно: моё призрение к пафосу, который кормил всех нас в этом магазине. Поэтому он предпочёл поручать мне более практичную работу – развешивать товар и как можно больше молчать.
Не знаю, как получилось, что в тот день в зале осталась только я одна, но вдруг дверь распахнулась, и вошёл Макс. Нет, даже не вошёл, а скорее вплыл, как большой гусак. В это время я поправляла витрину и не заметила, что в зале больше никого нет. Мне всегда нравилась красивая одежда, и нравилось примерять её, сочетать, поэтому я так увлекалась процессом, что не замечала ничего вокруг. В этом была моя единственная возможность удержаться на этой работе. Макс был не в курсе моих должностных обязанностей, поэтому подошёл ко мне для консультации. Увлечённая подбором рубашки для манекена, я не сразу услышала его. Я обернулась, и увидела перед собой циничный взгляд и типичный московский пафос в обёртке дорогого костюма.
- Я Вас ещё раз спрашиваю, что Вы можете мне предложить? – надменно произнёс он.
«Выпить яду,» - подумала я, но тут же произнесла, - А что вы ищите?
- Строгий деловой костюм, - сквозь зубы процедил он.
- Чтобы он светился пафосом и издавал аромат больших денег…- тихо заметила я, но Макс услышал это.
- Не обязательно издавать аромат больших денег, чтобы показать, что они у тебя есть, - заметил он.
- Достаточно просто подъехать к магазину на мерсе, - пошутила я.
- Достаточно просто зайти в дорогой магазин и сделать дорогую покупку, - сказал Макс.
- Тогда могу предложить вам бриллиантовые запонки, - произнесла я с наигранным высокомерием.
- Мы не выбрали ещё костюм, - улыбнулся он.
- Это необязательно. Бриллианты подойдут к любому их них. Своим сиянием они хотя бы заглушат сияние пафоса. Сюда заходят два типа мужчин: первые богаты, вторые делают вид, что богаты. Вы относитесь к перовому типу, так что не скупитесь.
- Какая дерзкая особа, как Вас здесь ещё держат…
- Я вовсе не дерзкая, - сказала я.
Вдруг откуда не возьмись выбежал менеджер, начал раскланиваться перед Максом и извиняться за моё плохое поведение. Макс ответил, что всё нормально, но менеджер не отставал, отгонял меня от клиента  и предлагал свои услуги. В ответ на это, Макс сказал, что хочет, чтобы я приодела его. Это вызвало во мне приступ гордости, и я выбрала несколько костюмов, вручила их Максу и отвела в примерочную. Надев первый, Макс вышел показаться нашей компании продавцов-консультантов. Все, кроме меня, в один голос запели, что костюм сидит идеально и совершенно не обтягивает начинающее вырастать бизнес-пузо, а серый цвет совершенно не подчёркивает синяки под глазами после безумных ночей с его красоткой. Я отвернулась к окну. Макс подошёл ко мне и спросил:
- Что скажете?
- Что Вы выгладите как обтянутая фольгой селёдка, - ответила я. Не знаю, что в этот момент хотел сделать со мной наш менеджер, но Макс только рассмеялся.
- Попробуйте тёмно-серый и на размер больше, - добавила я.
- Хорошо,- послушался меня Макс и отправился в примерочную, откуда позже он вышел уже нормальным мужчиной средних лет.
- Вот, это другое дело. В нём Вы напоминаете важного гусака, - сказала я.
- А у Вас неплохие сравнения и острый язык, - заметил он.
- Того, у кого острый язык не заставят лизать задницу, - пошутила я.
- Это точно. Любезная, Александра, а на кого вы учитесь или вы уже выучились? – спросил Макс, прочитав моё имя на бейдже.
- Я дипломированный журналист, - призналась я.
- И работаете в магазине?
- Выбирать работу – это как выбирать костюм: иногда  приходится соглашаться на то, что мы не хотим.
- Да, бывает… - произнёс Макс и направился обратно в примерочную.
А я отправилась переодевать манекенов. Через несколько минут ко мне пошёл менеджер и с каменным лицом сказал, что не нуждается больше в моих услугах. Свобода… вот только где я теперь буду брать деньги, опять начнутся поиски работы и временные подработки… о нет… Я прижала к груди белоснежно-белую рубашку, прощаясь с миром пафоса. Почему-то было очень грустно с ним расставаться… хотя нет! Всё хорошо, больше не придётся терпеть богатеньких придурков и маменькиных сынков! Уже от этого становилось легче.
В это время из примерочной вышел Макс. Он обратился к менеджеру:
- Спасибо за консультацию. Я беру этот костюм. А ещё забираю от вас эту молодую особу, я слушал она сейчас безработная.
- Да пожалуйста, только Вы с ней намучаетесь, - сказал мой бывший начальник.
- Это уже моё дело. Подготовьте на завтра документы о её увольнении, я за ними пришлю, - сказал Макс. – Сашенька, бери вещи, мы уходим.
Не раздумывая ни о чём, я быстро сбегала в служебную комнату, взяла сумку и вышла на улицу, где у роскошного Мерседеса меня ждал Макс.
- Ну что, поехали!
- Куда? - не поняла я.
- На твою новую работу. Я не шутил. Меня зовут Максим Алексеевич Берегов, ты должна была слышать обо мне. Я журналист и главный редактор крупного издания. Сейчас как раз ищу себе помощника. И, кажется, уже нашел.
«Вот это да! Сам Берегов, гуру деловой журналистики!»- радостного пронеслось у меня в голове. Потом я лениво сказала:
- Да, я о вас слышала. Хотя когда я отправляла Вам резюме, мне отказали, - ответила я.
- Это была ошибка. И вообще обращайся ко мне на ты и зови Максом.
- Но вы же меня старше…- удивилась я.
- Сашенька, у меня жена младше тебя…
- О боги! Ненавижу мужчин, которые молодятся…
- А тебе меня любить не надо. Просто будешь мне помогать в делах, я посмотрю как ты пишешь и может опубликуем твои статьи. Что скажешь?
- Прощай пафос и здравствуй снова! Поехали!- сказала я.
Так начались мои трудовые будни в «Деловом эксперте». Самым важным было для меня обещание Макса опубликовать мою статью, и ради этого я готова была работать целыми днями.
Только сейчас спустя почти четыре года после того, как я наконец-то стала работать в издательстве, я понимаю, что на самом деле из всех моих земляков мне в жизни повезло больше всех. У меня было образование, нормальная работа и близкие люди рядом. Сначала я скиталась по съёмным квартирам, потом после смерти отца я решила, что надо забирать маму к себе, так как близких родственников у нас не осталось. Тогда мы продали нашу трёхкомнатную квартиру, дачу и папину машину, сложили все свои сбережения, и нам всё-таки удалось купить в Москве маленькую двухкомнатную квартирку, не так и далеко от моей работы. Разумеется, не без помощи Макса, потому что крайне редко, но у него просыпалось сочувствие к другим. Вот так я попрощалась со своим захолустьем. Хотя один раз в отпуске я приезжала туда, тогда у меня появилась идея написать серию очерков о жизни в провинциальной России. Я даже создала специально для этого папку на компьютере, куда складывала недописанные тексты и фотографии, но после рабочего дня у меня уже не оставалось сил на мои очерки. Я забыла о них до очередного отпуска.
Но в жизни я не только теряла, но и находила. Судьба подарил мне замечательную подругу – мою Машеньку. Сколько раз Машка помогала мне, когда всё было настолько плохо, что хотелось только лечь и плакать от бессилия. Мы с ней познакомились, когда учились вместе в институте. Мы болтали на парах, веселились после них, часами сидели в кафэшках и обсуждали наши проблемы, плакали в кино, давали друг другу советы… в общем, всего не перечислишь. Именно на её свадьбе с Димой я поймала букет невесты, но так до сих пор и не вышла замуж. После всех моих любовных неудач, только благодаря её стараниям, я приходила в себя. Машка знала лучше всех, когда очень сильно нужна мне и всегда приходила в трудную минуту, как только нужна была поддержка. С Димой мы знали друг друга меньше, но это не помешало нам подружиться. Он самый позитивный человек в моей жизни, такой же как Маша, понимающий и искрений. Они просто созданы друг для другу. Мне так повезло с ними. Ну, а что говорить про их сыночка Сашеньку… Детей я люблю, а его я обожаю до безумия. Всегда приношу ему чего-нибудь, когда ид к ним в гости, хотя Машка и ругается на меня за то, что я балую ребёнка. Честно признаться, иногда я завидовала ей. Она не стала великим журналистом, работает переводчиком в издательстве, но зато у неё есть счастье, которое можно обнять перед сном, даже целых два счастья… Они стали моей второй семьёй, и, если бы не долгая работа, я бы, наверное, проводила у них все вечера.
Поначалу мне было трудно привыкнуть к моей новой работе, и только благодаря стараниям Машки, мне удалось наконец-то взять себя в руки, чтобы не сбежать из Москвы куда подальше, как в своё время Наполеон. Постоянная критика Макса, а именно всего, что он видит, доводила меня до истерик в конце рабочего дня. Сначала я пыталась спорить с ним, а потом я поняла, что гораздо эффективнее будет промолчать и сделать по-своему. Он считал, что я всё делаю неправильно, я считала его высокомерным маразматиком, хотя и преклонялась перед его статьями. Почти всё своё рабочее время я проводила рядом с Максом, поэтому буквально через полгода я знала о нём всё, что положено знать только его жене или, в крайнем случае, любовнице, а не обычной девочке из офиса. В принципе он оказался не таким высокомерным и мелочным, как мне показалось сначала. Это была маска, защитная оболочка, которая спасала его от переживаний. Может когда-то, ещё до назначения на пост главного редактора он был более чутким, но статус сделал своё дело. А вот по убеждениям Макса, я легкомысленна, безответственна, невнимательна и иногда несу бред, делая при этом умное лицо. Может, так оно и есть, ведь добился он многого. Поэтому для меня этот гусак долго оставался примером журналистского подражания. Зомбированная его авторитетом, я, как верный пёс, бегала за ним повсюду, таскала важные бумажки, читала удивительную по своему содержанию ахинею всех его протеже, договаривалась о важных встречах, исправляла нелепые грамматические ошибки в статьях звёзд печатных СМИ, забивала на личную жизнь и иногда не справлялась со своими обязанностями, за что получала нагоняй от шефа. Хотя, наверное, при всех моих недостатках, во мне скрыты ещё и достоинства, которые никто не может разглядеть. Во всяком случае, мне бы хотелось верить, что так оно и есть.
Так вот, пообещав себе, что в новый год я войду совершенно другим человеком, я надела новую кофточку, нарисовала на лице улыбку, заставила забыть о проблемах хотя бы на восемь часов, вооружилась обаянием и решительно двинулась навстречу трудностям тяжёлого рабочего дня.
В офисе как всегда по утрам творился полный беспредел. Не успев переступить порог, я узнала, что шеф безумно хочет видеть меня. Хотя само известие о том, что Макс пришёл раньше, уже не настраивало на позитив. Чувствовался подвох и очередное нелепое задание из серии «поди туда, не знаю куда».
Войдя в кабинет, я увидела, что шеф сидит за компьютером и что-то читает, хотя его взгляд выражал скорее полное отсутствие мыслей в голове. Поздоровавшись, я села за стол напротив него. Сегодня он выглядел уставшим и загруженным какими-то тяжёлыми мыслями. Не отрывая взгляд от экрана, он произнёс:
- Привет, Саш. Хочу напомнить тебе, что скоро конец года и надо подготовить аналитический обзор за все предыдущие двенадцать нестабильных месяцев, что мы пережили. Надо прочитать творения наших бойцов журналистского фронта и выбрать наиболее оригинальный обзор, чтобы он содержал не только описание хаоса этой вселенной, но и давал разъяснение всему происходящему и позволял делать выводы. Чувство юмора в статье и фирменные авторские приёмы и выражения только приветствуются. Нужно что-то свеженькое… как говорится, неотформатированное… новый год всё-таки. Так, что вперёд, Сашенька, я тебе доверяю как себе. Выбери что-нибудь стоящее, а потом покажешь мне.
- Как скажешь. Что-то ещё?
- Скоро новый год… - загадочно произнёс Макс.
- Ты хочешь выписать мне премию или пригласить отметить вместе, - пошутила я.
Макс рассмеялся. Смеяться он умеет, он делает это от души, какая она бы там у него ни была.
- Под новый год люди покупают ёлки и игрушки, если ты забыла. Именно это тебе и предстоит сделать.
- Не знала, что у тебя нет ёлки, - сказала я.
- Не у меня, а в редакции. Нужно позитив людям устроить, а то не поймёшь новый год или очередной кризис – всё одинаково, - пояснил шеф.
- Ладно. Я не спорю. Ёлка так ёлка. Позеленее и побольше, - улыбнулась я.
- Вот и хорошо. В понедельник утром отправляйся по магазинам, ходи там сколько хочешь, я ведь знаю, что ты без магазинов жить не можешь, но к вечеру возвращайся в офис с ёлкой! И игрушками… И постарайся не забыть об этом, не разбей шарики и не потеряй ёлку.
-Не беспокойся шеф, всё под контролем, - обрадовалась я. – Что-нибудь ещё?
Макс резко изменился в лице. Его улыбка, вызванная странным распоряжением купить ёлку, вдруг стёрлась с лица. Я даже была бы не против одолжить ему свою улыбку-маску, если она подойдёт. Мне показалось, что он чем-то расстроен.
- Да, - ответил он. – Саш, я знаю тебя четыре года, и за это время ты стала мне очень близким человеком. Мне нужно с тобой поговорить, и я как всегда надеюсь на помощь или хотя бы понимание.
Удивительно было слышать такие слова от Макса. Такие высокомерные люди способны на лиричные излияния души только на смертном одре или при нуле на банковском счёте. Что же случилось? Макс, конечно бесчувственный негодяй, но я никогда не желала ему зла, он и так прекрасно знал, как я к нему отношусь. Однако, доверие шефа безусловно льстило мне.
- Макс, что с тобой?
- Со мной всё в порядке, - задумчиво произнёс он.- Вика ждёт ребёнка.
Я была в замешательстве. По всем законам нормального рассудка надо радоваться такому событию, а мой шеф сидел мрачнее тучи. И всё-таки он странный, или же большие деньги отбили у него охоту любить детей, т.к. это потенциальная угроза его состоянию. Мир пафоса не переставал меня удивлять своим эгоизмом. На его месте я бы устроила вечеринку для редакции и праздничный ужин с женой в дорогом ресторане. Но видно, у Макса были свои мысли на этот счёт: он предпочитал смотреть стеклянными глазами на меня и думать, почему же я так обрадовалась. А чего же не радоваться? – Теперь начнутся пелёнки, маленькие рубашечки, шапочки, игрушки, детский смех, забота о ком-то ещё, кроме себя. Это же так мило, трогательно и так по-взрослому быть рядом с маленьким существом, помогать ему во всём, оберегать и любить. Не понимаю, ну что этим мужикам ещё для счастья надо? После моих раздумий я вдруг неожиданно поняла, что сижу со счастливой улыбкой на лице. Надо было что-то сказать:
- Макс, я поздравляю тебя. Это прекрасное событие. В общем, всё радость от сказанного тобой, ты можешь увидеть на моём лице. Давай, надо отпраздновать такое событие! Принеси что-нибудь, что можно выпить! Ты за рулём? Я тоже! Ну ничего, неси хотя бы кофе!
- Ты не понимаешь. Ребёнок это не игрушка. Его надо вырастить, воспитать, быть с ним рядом, заботиться о нём, любить его всем сердцем, - пояснил шеф.
- То есть делать то, чего ты никогда не делал по отношению к другим людям. Что ж, сделай это ради собственного ребёнка, - посоветовала я.
- Я знаю, что ты думаешь, что я пафосный и эгоистичный мерзавец, неспособный на чувства. Но это далеко не так. Я люблю Вику. Но ведь, если она родит ребёнка, вся наша жизнь изменится. У нас не будет времени на отдых, на карьеру…
-…На занятие ерундой и разбрасывание деньгами, деловые встречи до рассвета, называемые простым русским словом – пьянки, похотливых взглядов на молоденьких официанточек, хотя моложе твоей жены – это уже статья, и прочее, и прочее, и прочее. Начнутся вечера с ребёнком, семейные каникулы и обеды в кафе, а не этот беспредел, когда Вика всю ночь в клубе, а ты сидишь в баре со своими дружками. У вас с ней тридцать лет разницы, а ведёте себя одинаково. Кому из вас двадцать сразу-то и не скажешь.
- Я очень безответственный в плане семьи. Редакция держится на мне, а вот семья нет. Как мы были любовниками пару лет назад, так ими и остались. Сколько раз я пытался завести нормальные отношения с женщиной, но всё заканчивалось неудачей. Меня всё время тянуло погулять, не в том смысле, что изменить, а просто оторваться, как говориться, с друзьями по полной, да так, чтоб с шумом и надолго. Я не мог определиться чего я хочу. Честно говоря, на Вике я женился, скорее всего, потому, что мне это диктовали статус и возраст, а не мои чувства к ней. Какой же я дурак, ты, наверное, об этом подумала. А может я никого не люблю и не любил? Я просто безответственный эгоист, - признался Макс.
- Так вот и научись ответственности.
Макс опять замолчал. Он по-прежнему смотрел отсутствующим взглядом. В тишине мы просидели минуты две. Я не могла понять, что же произошло с жизнерадостным Максом.
-Знаешь, когда-то давно, я был вовсе не таким, как сейчас,- произнёс он.- У меня не было денег и статуса. Я был просто начинающим журналистом какой-то мало кому известной газетки. Я жил тогда ещё с родителями, у меня было много друзей, с которыми я был знаком с детства, и мы знали друг о друге всё. Я не ходил на тусовки со сливками общества, некоторые из которых уже явно испорчены то ли из-за плохого приготовления, то ли от старости. Мы гуляли, могли целыми вечерами сидеть у кого-то дома, пели песни под гитару, ходили на дискотеки… дружили, ссорились, влюблялись и расставались. У меня была девушка, которую, как мне казалось, я любил всем сердцем. Мне нравилась моя работа, я был молод, влюблён, меня окружали близкие и дорогие мне люди, и в то время казалось, что это и есть моё счастье. Но по законам жизни всё оказалось совсем не так. Я узнал, что моя девушка ждёт ребёнка. Я не раздумывая предложил ей выйти замуж, и она ответила согласием. Начались приготовления к свадьбе, которая так и не состоялась. Я мечтал о том, что буду каждый день рядом с женщиной, которая стала мне дороже всех на свете, у нас родится ребёнок, мы будем воспитывать его, вместе гулять, будем отдыхать втроём, ходить в гости, навещать родителей, покупать игрушки и читать книжки на ночь нашему сынишке или дочке. Я так сильно поверил в свои мечты, что ничто не могло заставить меня отпустить их. И вдруг, когда моё семейное счастье было так близко, я узнал, что моя девушка ждёт ребёнка не от меня. Когда я был почти месяц в командировке, она и один мой знакомый хорошо проводили время вместе. Потом по срокам беременности выяснилось, что я не могу быть отцом. Они поженились и жили долго и счастливо… или как там говорят в сказках в конце…
Я опустила голову, чтобы Макс не увидел, что после его рассказа мои глаза заблестели от слёз. Я хорошо знала, что такое ощущение счастье, и как тяжело с ним расставаться. В тот момент я нашла объяснение поведению Макса. Ощущение горечи и боли почувствовалось внутри. Я была бы не против сейчас расплакаться прямо здесь, в кабинете шефа, но у меня ещё осталась последняя капля самообладания. Если я сейчас зареву, нервы Макса уж точно не выдержат. Так что надо было держаться.
- Я решил посвятить себя работе. Я всё время посвящал статьям, перестал ходить гулять, встречаться с друзьями. Я или писал или читал чужие работы, перенимая опыт у других авторов. Когда мне показалось, что мои способности уже перестали умещаться на страницах областной газеты, я решил окончательно перебраться в Москву. У меня были знакомства в журналистских кругах, к тому же, я достаточно хорошо писал. Мои работы стали публиковаться в самых лучших издательствах. Мне уже было наплевать на мою бессемейную жизнь, я больше не хотел её. Я работал очень много, я сделал своё имя, я добился успеха…
- А успех добил тебя. Вспомни то ощущение, когда ты так хотел, чтобы у тебя была семья, чтобы вы все были вместе. Неужели нельзя снова заставить твоё сердце любить? Было больно, но ведь ты же сумел пережить всё. И вообще, откуда ты знаешь, что судьба опять издевается над тобой. Может в этот раз ей надо научить тебя любить. Ты должен попробовать ещё раз, - сказала я.
- Я не знаю. Из меня уже не получится хороший отец.
-Макс! Ты не мальчик, тебе в жизни хорошего нечего вспомнить, за исключением своей карьеры. Через много лет о тебе будут вспоминать не как о хорошем человеке, отце, друге, коллеге, а как о хорошем карьеристе. Поверь, это не лучшее звание. Живи для кого-то, кому ты нужен. Судьба даёт тебе шанс исправить всё, что ты сделал не так,- попыталась я воспитать шефа.
- Ты думаешь, нам стоит оставить ребёнка…
- Ты спрашиваешь у меня о своём ребёнке, как будто мы говорим о сомнительной статье! – возмутилась я.
- Прости…
- Что я? Бедным малыш, - тихо произнесла я. – Вот если бы у меня был ребёнок, я была бы счастлива.
- У тебя ещё всё впереди. Как там твой бойфренд? – спросил Макс.
- Никак. Он как обычно занят. И он мне не бойфренд.
- Не расстраивайся. Он просто совершенно не ценит тебя. Ты одна из немногих, с кем можно поговорить по душам. Ты поймёшь, как бы это сложно не было и поможешь выйти на верную дорогу.
- Скажем так, тяжело слышать, как взрослый мужчина признаёт твою мудрость, - рассмеялась я.
- Моё почтение, Александра, - произнёс Макс.
- Ладно, я ушла работать. А ты, мой не совсем юный друг, не делай глупостей, - сказала я и направилась к двери. – Сегодня в воздухе стало меньше пафоса.
Я шла по широким коридорам редакции, не осознавая, кто передо мной, по инерции здоровалась с коллегами, даже не осознавая, кто передо мной. Отношение Макса к собственному ребёнку поразило меня. Хотя мне за столько лет общения с большими шишками надо было бы уже привыкнуть к закоренелому эгоизму, а я до сих пор не могла понять, как можно жить только ради себя. К тому же теперь я знаю новые подробности его жизни. Интересно, он кому-нибудь ещё о них рассказывал? Наверное, нет. Такие люди предпочитаю, чтобы окружающие думали, что у них всё прекрасно, даже если дела идут очень плохо. Не знаю, что бы было у меня на сердце, окажись я в такой ситуации, но мне кажется, что я бы не смогла избавиться от собственного ребёнка. А может он теперь сомневается в том, что он отец? Мне было жалко Макса. Жалко потому, что он прожил столько и не узнал счастья, ему казалось, что всё замечательно, а сегодня утром он наконец-то открыл передо мной душу, и я увидела, что всё совершенно не так. Мне хотелось помочь ему, но я просто не знала как. Для него известие о ребёнке задело старую рану, от чего вспомнилась боль, похороненная в воспоминаниях. А может он только притворяется законченным эгоистом? Вдруг на самом деле он любил ту девушку? Да! Он её любил! Поэтому так хотел быть с ней; так хотел, чтобы они были счастливы, да вот только не получилось. От этого на сердце стало тяжело. Но почему старая боль до конца не проходит?
Я выпила кофе, заботливо приготовленный автоматом, и начала приходить в себя от неожиданных проблем. Надо было работать. Что там у нас по плану? – Сказать коллегам про новогодний обзор и купить ёлку. Обзор сначала, потом ёлка. Кажется, я знаю, какого автора порекомендовать шефу. Но ради справедливости нужно всё-таки сообщить остальным. К тому же у меня ещё целая куча неотредактированных материалов, так что терять время, выпивая кофе – просто непростительная роскошь. Работа всегда помогала мне отвлечься от своих проблем и переключится на чужие, иначе бы от своих я бы окончательно сошла с ума. Когда я ещё училась, я пошла работать только ради того, чтобы у меня было как можно меньше времени думать своих так и не состоявшихся отношениях. Но это помогло ненадолго. Как только я привыкла совмещать работу и учёбу, я заметила, что у меня появилось свободное время. И я опять начала думать над отношениями… уже над другими. Поэтому лучше пусть мой разум занимают мысли о проблемах Макса, чем моя личная жизнь или же мне придётся работать в три смены. Поэтому я решила записать первым правилом, что когда я работаю, я не буду думать о личной жизни, как бы навязчиво эти мысли не лезли мне в голову.

Так в беготне и чтении иногда непонятных здравому разуму текстов проходил мой обычный день. Хорошо, что была пятница, и завтра не надо было вставать рано. Хотя и придётся просмотреть пару текстов и начать разбираться с обзорами. Зная о том, как некоторые творцы современной мысли любят затягивать написание статей, я сказала, что последний срок – утро понедельника, поэтому я рассчитывала до среды разобраться со всем. На почту уже начали приходить письма от моих коллег. Будет интересно почитать, чем запомнился им этот год. Мне иногда нравилось читать чужие статьи, потому что я понимала, что же происходит на душе у их авторов, будь это даже светила деловой журналистики. Первоначальные тексты всегда дают лучшее представление о человеке, чем те, которые предоставляет редактор, завёрнутые в красивую бесформенную оболочку стандартно-бесчувственных статей ежедневных газет. Да, именно такие бесчувственные люди, как я, отсекали от произведений остатки эмоциональности, чтобы все заранее боялись последствий очередной новости.
Переступив порог своей квартиры, я как зомби, зашла в комнату и свалилась на мягкий диван. Лицо погрузилось в подушку, и мне хотелось, ничего не видеть и не слышать. Мысли как будто остановились в голове, и вдруг я поняла, как иногда это хорошо – не думать ни о чём. 
В комнату зашла мама.
- Вижу, твой рабочий день как всегда удался, - сказала она.
- И не говори, - ответила я в подушку. – Последняя неделя года. Все бегают со своими статьями чуть ли уже не на следующий год. Второго мне уже на работу, нельзя же оставить страну без новостей, хотя кто их читает в праздники? Но зато я не буду работать тридцать первого.
- К новому году подготовиться успеешь!
В ответ на это я быстро встала с дивана и пошла в свою комнату.
- Ненавижу новый год! – бросила я напоследок.
Однако мама даже не думала оставлять меня в одиночестве.
- Саш, мы же уже столько раз говорили. Не всегда получается так, как мы хотим. Ну нет рядом сейчас такого человека, что ж теперь, убиваться что ли? Пора уже забыть все мечты про вас с Владом. Что там у тебя на работе? - спросила она.
- Макс сказал купить ёлку в офис и просмотреть обзоры. Хотя, ему и, правда, сейчас не очень легко. Эгоистам тоже иногда бывает непросто. Все мы участники большой жизненной драмы, - заключила я.
- А что с ним?
- Не знаю, - соврала я. – Значит, будем искать ёлку. Нашу нам тоже надо найти. Без неё уже совсем грустно.
- Хорошо, найдём. Только хватит уже грустить. Это всё этого не стоит, - попыталась успокоить мама.
Я обняла маму и сказала ей:
-  Давай, я сегодня поплачу в последний раз, а ты сделаешь вид, что это снег растаял на моём лице. А завтра мы начнём новую жизнь.
Говорят труднее всего не расстаться с человеком, а забыть ту мечту, надежду на которую он тебе подарил. Мне показалось, что у Макса есть, всё, что нужно для счастья, а он этого не видит. У меня даже призрачной надежды на семейное счастье и отчасти я завидовала своим друзьям, которые успели обзавестись семьёй. Мне не хватало внимания, заботы о ком-то, ласки и любви. За столько лет сердце промёрзло настолько, что растопить его было трудно. А если это и ненадолго удавалось, то потом оно замерзало вновь. От этого становилось ещё больнее.
Сколько же их было, этих попыток к счастью… уже сама не помню. Только с каждым разом было всё труднее отпускать то, что не сбылось, потому что хотелось постоянства. А его не было. Были только встречи и расставания. Я уже точно знаю, что время не лечит, ничто не забывается. Время только отдаляет боль. Боль от падения – как будто ты летаешь где-то высоко, а потом кто-то обрезает твои крылья счастья, и ты с бешеной скоростью падаешь вниз. Каждый раз я воскресала, встретив новую надежду на счастье, и каждый раз всё повторялось заново. Нет, таких людей как я жизнь ничему не учит.
Не научила и в этот раз. На свою беду я встретила Влада. Не скажу, что это была любовь с первого взгляда. Но думать о нём мне всегда нравилось, потому что каждый раз сердце билось быстрее и в нём словно горело нежное пламя. Влад был очень добрым, милым и очень ласковым – та черта, которую так хотелось видеть в человеке рядом. За эту ласку я могла простить ему всё, что угодно. При всём этом он был ещё и чертовски симпатичным. Общаться с ним одно удовольствие, он всегда знал, что и когда сказать. Мне нравилось чувствовать его рядом, он совершенно не надоедал своим присутствием. С ним можно было быть слабой и беззащитной девушкой, то чего мне так не хватало, ведь я привыкла к баталиям в стенах офиса, когда приходилось сражаться за себя. Мне нравилось держать его за руку, говорить нежные слова по телефону, чувствовать его поцелуи и знать, что он рядом. Но только моя сказка быстро закончилась. Мне не нравилось в нём одно: я ему была безразлична.
Но несмотря на то, что мы были вместе около года я, к сожалению, поняла, что Владу не до меня. Он был законченный карьерист и эгоист. К тому же, как и я он приехал из глубинки, что ещё больше осложняло наши отношения, потому что времени на них оставалось с каждым днём всё меньше. Что ж, жизнь не сказка, она не идеальна.
После наших встреч пришла разлука. С каждой неделей мы виделись всё реже. У меня появилось ощущение, будто мы живём не в разных концах города, а в разных концах вселенной. Это было только признаком одного: всё, что было – лишь мимолётное увлечение. Поэтому я искала в себе силы отпустить и забыть, то во что мне так хотелось поверить. Трудно, очень трудно расставаться с мечтой, но иногда это необходимо. Сначала мне было плохо, и я всё время плакала или старалась сдержать себя… из последних сил. Иногда получалось, иногда нет. Потом когда Влад сказал, что ему нужно подумать о наших отношениях, я постаралась сконцентрироваться на негативе, чтобы навсегда забыть о нём. Но это плохо получалось, так как человек всё равно запоминает только хорошее. Я поняла лишь одно: что я ненавижу людей, которые рвут отношения и уходят, не признаваясь в этом. Найди он силы признаться в том, что его чувства остыли, я бы, может, смогла простить его. Но он не сказал, он просто исчез, он просто солгал… Ложь… мы все ненавидим ложь. Я всё ещё вспоминала о нём, и мне было больно от этого обмана. Мне было больно от того, что осколки моей мечты впивались в моё сердце. Хотелось плакать, уже меньше, но всё равно хотелось.
Единственное, что помогало мне отвлечься это моя работа. За что хотя бы в этом я ей благодарна. Так, где там новые тексты? На выходные у меня большие планы. Надели улыбку, взяли ноутбук, читаем текст… и хватит уже плакать из-за того, что этого не стоит!

Работа в выходные… Как хорошо, что шеф разрешил припоздниться на работу в понедельник и отправил покупать ёлку в офис. Значит можно уделить немножечко времени походу по магазинам. Это уже начинала радовать. Чем сильнее депрессия, тем интенсивнее должен быть шоппинг – неизменный закон, который всегда работает. Я планировала быстро справиться с заданием Макса, погрузить ёлку в машину и хотя бы на часик сбежать в ближайший к работе торговый центр, чтобы провести личное исследование ассортиментов различных брэндов с целью покупки новых вещей. Магазины доставляли мне невероятное удовольствие. Только там я задумывалась о том, какой цвет и какую модель выбрать, что явно требовало больших умственных затрат, т.к. приходилось очень долго думать, подойдёт ли тебе вещь или нет. К тому же сочетания цветов приносили эмоциональное расслабление. Можно было померить разные вещи, и иногда удивиться безумству дизайнера.
Приехав в один из магазинов, где можно было найти всё, что только душе разумного человека угодно, я сразу поняла, куда нужно идти, чтобы выбрать ёлку. В уголке «нового года» всё светилось от ярких лампочек, гирлянд, блестело от мишуры и дождика. Хотелось бесконечно смотреть на это и думать, что праздник никогда не закончится и будет самым счастливым новым годом за всю историю вселенной. И лучше бы таких сверкающих новогодней мечтой добрых дней было побольше в году. Мне сразу же захотелось посмотреть всякие интересные штучки для украшения дома, поэтому я, как ребёнок, сорвалась с места и побежала отыскивать среди всяких вещичек что-нибудь оригинальное.
И вдруг в самом углу я увидела стеллаж, полки которого были заполнены разноцветными ёлочными шариками самой разной величины. Как загипнотизированная я подошла к ним и стала рассматривать. Со стороны, наверное, казалось, будто я никогда не видела ёлочных игрушек. Я вспомнила, что где-то далеко, в детстве, у меня остался большой ящик с разноцветными шариками, на которых также были нарисованы картинки. Каждый год, примерно за неделю до праздников, я просила дедушку достать мне этот ящик, и мы вместе наряжали ёлку. С каждым годом вещать шарики становилось всё проще, можно было самой доставать до высоких веток и самой выбирать, какой повесить у самой макушки. Некоторые игрушки разбивались на маленькие острые осколки, и я всегда плакала, когда это случалось. Столько шаров было перебито за это время, что реветь перед новым годом стало совсем обычным делом, а потом это переросло в дурную привычку. Ещё мне никогда не хотелось убирать ёлку, как будто меня насильно разлучали с чем-то до боли близким. В такие моменты я могла часами сидеть рядом с уже сложенной в коробку ёлкой, крепко обнимать деда мороза и лить горькие слёзы. Что ж, была я ещё той плаксой… ей и осталась.
Я быстро осмотрела полки. На них красовались шарики всех цветов радуги с разнообразными рисунками. Я стояла и думала, какие мне выбрать. Не понимая почему, я вдруг сняла  с полки один за другим три шарика. Наверное, мне показалось, что они самые яркие из всех, что стоят на стеллаже. Первый был розовый, на нём красовалась куколка-балеринка. Не знаю, с чего я взяла, что это была именно балеринка, но мне так хотелось думать, потому что у неё было белое платьице, как у настоящих балерин, и изображена она была в какой-то танцевальной позе: вставшая на одну ножку и раскинувшая в стороны ручки. На втором шарике был нарисован бревенчатый деревенский домик с большими окошками и расписными ставнями. Перед домиком росли разноцветные цветочки, а рядом возвышались деревья с темно-зелёной листвой. Сам шар был салатового цвета, и как будто излучал солнечную энергию того летнего дня, что удалось нарисовать художнику. Третий шарик был нежно-голубого, и должен был изображать небо, в котором, кроме облаков-барашков, проплывало ещё и розовое сердечко с маленькими белыми крылышками. Таков был мой выбор, и я решила точно, что обязательно возьму эти шарики. Я очень аккуратно уложила их в тележку и двинулась к полкам, где стояли в ряд несколько коробок с полусотней одноцветных ёлочных игрушек. Для нашего офиса они вполне бы подошли. Я взяла одну большую коробку для того, чтобы украсить ёлку, а вторую – поменьше, чтобы создать соответствующий празднику интерьер в нашем отделе храма прессы. Дальше я собиралась наконец-то отправиться за ёлкой. Но вдруг я услышала, что какой-то детский голосок позвал меня:
- Извините, вы заняты…
Я обернулась и увидела перед собой девочку лет пяти в розовой курточке с белым мехом, черных брючках и белых сапожках. У неё были светлые глазки, очень светлая кожа, розовые щёчки и тёмные волосики. Она была по-детски симпатичной; и с точки зрения взрослого, напоминала маленького доброго гномика из детской сказки. Только этот гномик был чем-то расстроен, в её голубых глазках стояли слёзки. Я опустилась перед ней.
- Привет! Что случилось? Почему такая красивая девочка перед праздником плачет?
- Я не могу найти маму, - призналась она.
- Ой, как всё плохо. Придётся нам искать твою маму вместе. Ты же не хочешь, как тот мамонтёнок из мультфильма, искать маму? – сказала я.
- Не хочу. Ты правда поищешь со мной? – не поверила она.
- Даю тебе клятву новогодней ёлки, что сделаю это! – произнесла я самым серьёзным голосом, которым обычно давала обещания Максу.
Девочка рассмеялась.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Саша. Иногда также называют мальчиков, но мне тоже повезло носить это имя.
- А я Настя.
- Вот мы уже и познакомились. Ну, пойдём.
- А как же твои шарики?- напомнила малышка мне.
- Мы их оставим здесь. Пусть подождут немножко. Хотя, вот эти три мы можем взять с собой, - сказала я, вынимая из тележки шарики, которые так мне понравились.
Я расплатилась за игрушки и, взяв свою новую подружку за ручку, повела её в комнату к администратору.
- А чем ты занимаешься? – спросила меня Настёнка.
- Я работаю в газете. Писатели приносят нам в отдел свои произведения, я те, кто со мной работают, читаем их статьи, проверяем их и исправляем ошибки, если они есть, - как можно проще рассказала я о сложностях своей работы.
- И тебе что, нравится исправлять чужие ошибки? – удивилась Настя.
Этот вопрос, заданный маленькой девочкой, застал меня врасплох. Дети всегда умеют сказать так, что всё сразу станет ясно и понятно, как бы мы не пытались скрыть это в своих словах. Исправлять чужие ошибки… это самое точное название для моего занятия. Сначала я проверяю тексты, а потом стараюсь, чтобы никто из коллег, да и мой начальник, не сделал какую-нибудь глупость, которая бы могла помешать нам. Я настолько втянулась, что уже забыла о том, что на самом деле всегда хотела быть писателем. Трудно признать, что за последние несколько месяцев я сотворила только годовой обзор, который и собиралась показать Максу. Я как будто решила забыть то, о чём мечтала всю сознательную жизнь. С малых лет у меня был интерес к людям, которые пишут книги, я считала что это очень большая ответственность создавать произведения, которые будут читать многие, а, значит, они обязательно должны быть полны смысла, иначе, что же из них узнаешь. Поэтому я считала эту профессию самой важной для общества. Я думала, что когда я вырасту, я напишу очень много произведений, которые прочтут многие и сделают для себя важные выводы. Они посчитают меня взрослой и серьёзной девушкой, а я буду гордиться тем, что многие читают то, что я пишу. Но получилось не совсем так, как я хотела…
- Нет, мне не очень нравится, - призналась я. – Иногда люди делают простые ошибки, которые легко исправить, иногда, чтобы исправить ошибку надо изменить значительную часть произведения. А бывает так, что нужно помогать не совершить ошибку.
- И ты так часто делаешь?
- Приходится. Сейчас пытаюсь уберечь своего начальника от плохого поступка.
- Он плохо пишет? – не поняла Настя.
- Нет, он хорошо пишет. Просто иногда мы должны пытаться донести до человека здравый смысл, даже, если он спрятался в себе и считает, что поступает правильно, - попыталась объяснить попроще я.
- Неинтересная у тебя работа. Вот я хочу стать танцовщицей, и буду исполнять самую лучшую на свете румбу. Все будут на меня смотреть и говорить, что я танцую как никто другой не умеет. Мне будут дарить цветы, и хлопать после моих выступлений, - поделилась Настя своими мечтами.
- Ух ты как здорово! Я надеюсь, ты пригласишь меня на своё выступление?
- Приглашу. Вот только мама против моих танцев. Она говорит это несерьёзно… Саш, но я так хочу танцевать! Я даже не знаю, кем бы ещё я хотела бы стать, когда вырасту! Я не смогу быть никем другим! – пожаловалась мне девочка.
- Моя мама тоже была против моей профессии. Но когда я выросла, я пошла учиться куда хотела, - сказала я.- Так что не огорчайся. Ты за много лет можешь ещё и передумать.
- Похоже, это ты передумала, раз исправляешь чужие ошибки. Или ты не слишком старалась, или надоело, или ещё что-нибудь, - рассуждала Настя.
Я не стала ей говорить о том, что взрослым быть очень сложно, так как приходится думать ещё и о других, что тебя не всегда понимают и не всегда ждут с нетерпением, что иногда приходится приносить что-то в жертву ради туманных будущих перспектив, хотя, иногда они этого и не стоят. Она сейчас этого всего всё равно не поймёт, да и сейчас ей этого не нужно. Это же так хорошо – жить в радужном детстве, где кажется, что никакие проблемы нас не остановят.
- Я обещаю тебе, что в этом году в газете опубликуют мою статью. А ты обещай мне, что научишься танцевать лучше всех!
- Конечно, так и будет! Я попрошу маму купить мне твою газету и постараюсь прочитать сама! – пообещала мне Настя.
Я улыбнулась. Врят ли она что-то поймёт в терминах политической и экономической жизни современного общества, но услышать, что хотя бы маленькая девочка будет с нетерпением ждать моего дебюта, очень приятно.
- Настя! Вот же ты где! – услышала я голос.
Я подняла глаза и увидела молодую, хорошо одетую женщину с приятными и добрыми чертами лица. Настенька сразу же побежала к ней и как маленький котёнок запрыгнула к ней на руки. Вот мы и нашли её маму.
- Мама, познакомься с моей подругой Сашей. Мы с ней тебя искали. Она работает в газете и скоро напишет статью! Она будет лучшим писателем! – похвасталась за меня девочка.
- Ты немножко преувеличиваешь.
- Вовсе нет, - сказала она
- Александра, спасибо, что не бросили Настю одну здесь. Она такая непослушная. Что-то её заинтересует она сразу же бежит смотреть, отвлекается и забывает про всё. Я так испугалась! Раньше я успевала её остановить, а сейчас сама не справилась. Простите, пожалуйста, за неудобства! – произнесла женщина.
- Всё в порядке. Мы с Настёнкой хотели идти к администратору, но тут Вы встретились. Вот как всё хорошо закончилось.
- Спасибо ещё раз. Надеюсь, она не доставила вам неприятностей.
- Что ты, мамочка, мы подружились! Я приглашу Сашу смотреть, как я танцую! – сказала Настя.
- Хорошо. Только больше не теряйся, - согласилась её мама.
- Ладно, Саш, нам пора прощаться, жалко, что мы так мало поговорили. Но ты очень хорошая. Спасибо тебе за всё, - сказала она и обняла меня на прощание.
- Пока, Настенька, будь умницей!- попрощалась я. - До свидания! С наступающими праздниками.
- И Вас с праздниками! До свидания!- сказала женщина в ответ.
И я опять пошла в магазин искать то место, где я бросила шарики и ёлку. Настя крикнула мне вслед:
- Не забудь про газету! Ты мне обещала!
Трудно поверить, но ребёнок учил меня жить… Она во многом была права, и я как никогда вдруг захотела исправить всё, что сделала не так, как будто у меня появились новые силы для этого. Я быстро развернулась и догнала Настеньку.
- Подождите, пожалуйста! – крикнула я. Они остановились и с лёгких недоумением посмотрели на меня.
Я достала из пакета ёлочный шарик с балеринкой и отдала его девочке.
- Вот, возьми. Скоро новый год, повесишь его на ёлку. Это тебе маленький подарок от меня. На шарике танцующая девочка, я хочу, чтобы через несколько лет ты умела танцевать так же. Как бы ни было трудно не отказывайся от того, о чём мечтаешь.
- Никогда, обещаю тебе, - сказала Настя и крепко обняла и поцеловала меня. – Спасибо, Сашенька!
- Вы так позаботились о Насте… и Ваш подарок… мне так неловко, - произнесла женщина.
- На новый год все дарят подарки, так что давайте веселиться и наряжать ёлку, - сказала я. – И ещё, пожалуйста, дайте Насте шанс, может быть, она действительно станет прекрасной танцовщицей. Сейчас в этом её счастье, а она Ваше счастье. Поэтому будьте счастливы в новом году. Иногда нам всем нужно, чтобы нам дали шанс.
Она улыбнулась доброй улыбкой:
- Хорошо. Я обязательно сделаю всё, что в моих силах.
- Спасибо. Хорошего вам праздника. Ещё раз до свидания! Пока, солнышко! – произнесла я и с чувством выполненного долга, улыбаясь самой себе, пошла выполнять распоряжение шефа.

Чего не хватает для поднятия корпоративного духа в коллективе? конечно же ёлки на новый год. После появления этого искусственного деревца в нашем офисе произошли перемены. Народ сразу же занялся делом: кто-то украшал ёлку, кто-то придумывал новые решения по дизайну комнаты, кто-то просто давал нужные, а иногда и ненужные советы. Казалось, что в редакцию деловой и серьёзной газеты вошли радость, тепло и чисто, можно сказать по-детски чистое, счастье. Исчезли соперничество и нелюбовь некоторых сотрудников друг к другу… правда, лишь на время. Но уже и это радовало. Шеф ходил гордый от того, что идея возобновить традицию ставить в офисе ёлку принадлежала ему. Говорят, что несколько лет назад, после переезда редакции в другое здание, со старой ёлкой произошла трагедия: она не выдержала перемены места и сломалась. А вернее, сломали её грузчики, которые орудовали со всем, что под руку попадалось, как с деревянными поленьями. Это всё было перед каким-то праздником, поэтому они и торопились закончить побыстрее. А когда сотрудники распаковали свои вещи, то заметили, что где-то уголок отбит, где-то полки поцарапали, а у ёлки ветки сломаны. Поэтому несколько лет офис встречал новый год без его главного символа. Но Максу, видимо, это надоело.
- Сашулик, ты сегодня молодец, - похвалил он меня.
- Стараюсь, чтоб ты был счастлив, - пошутила я. – Как там вика?
Макс на несколько секунд замолчал. Его глаза стали грустными, он отвёл их от меня.
- Нормально. Если ты хочешь узнать, решили ли мы что-нибудь насчёт её положения, то отвечаю сразу, что нет.
- Решаешь ты. Тебе же самому хорошо известно: Вика сделает всё, что ты скажешь, - разъяснила я.
Макс опять замолчал и сказал холодно и резко:
- Александра, в Ваши должностные обязанности не входит учить меня жить. Лучше вспомните о том, что в среду утром должны предоставить мне годовой обзор. Так что займитесь этим.
«Хорошо, шеф, не злись», - подумала я и пошла расправляться с очередным произведением.

Вечер вторника. По-прежнему было скучно и, признаться, я начала немножко нервничать из-за того, что завтра мне придётся показать Максу свой обзор. Среди всего, что я прочитала, были достойные произведения, но так же были и такие, которые бы я не решилась бы показать шефу. Но мне хотелось, чтобы Макс выбрал именно моё.
Когда у меня было нервно-скучающее состояние, я всегда лазила по Интернету, читала разные статьи, сидела в социальных сетях, раз в минуту обновляя страничку с желанием увидеть новое сообщение. Сделав это в очередной раз, я увидела, что мне пришло приглашение от моей подруги. Я быстро открыла ссылку.
«Дорогая моя Сашенька! По твоим статусам я уже догадалась, что работа не даст тебе покоя и в праздники. Но не волнуйся, ты не одна такая. Димка тоже выходит на работу раньше, поэтому мы не едем за город. Так что ждём тебя 31 декабря встречать новый год всей нашей компанией. Отказы не принимаются!!!»
Поразмыслив о перспективах празднования нового года, я вдруг подумала, а почему бы нет? Ведь народная мудрость недаром гласит о том, как встретишь новый год, так его и проведёшь. А проводить его в бесконечной грусти мне бы не очень хотелось. Просто надоело уже так долго не радоваться, а только надевать эту маску того, что всё хорошо, потому что иногда это проще, чем объяснить людям, почему хочется плакать. Они или не поймут, или посмеются.
«Привет, моя любимая Машенька! Я буду рада придти к вам на праздник! Большое спасибо за приглашение! Я позвоню завтра. Целую, дорогая!» - таким был ответ подруге.
Отправив сообщение, я убрала ноутбук с колен, буквально упала в подушку и взялась холодными руками за лоб, наверное, думая, что смогу остудить свои горящие мысли. Как хорошо, что рядом со мной есть Машка и Димка, которые никогда не бросят в беде. Без них я бы точно с ума сошла.
Вдруг неожиданно раздался телефонный звонок. Я с неохотой встала с постели и подошла к столу. На экране телефон светилось имя контакта: «Больше не звонить!»
Я была в растерянности, и не понимала, как будет поступить разумно в данной ситуации. После секундных метаний, я решила всё-таки взять трубку.
- Алло.
- Привет, Сашулька!- сказал знакомый голос.
- Привет, Влад, давно не слышались, - произнесла я.
- Прости, много дел было. Но я по тебе правда очень скучал, - услышала я очередную порцию оправданий.
- У меня тоже. Под новый год у издателей всегда завал. Не у издателей завал постоянно.
- Вот только не надо твоих намёков, - сказал Влад укоризненно.
- Я ни на что не намекала. Завтра буду показывать свою статью шефу. Может её опубликуют.
- Хорошо бы. Я хочу посмотреть как ты пишешь,- признался он.
- Ты мог бы это сделать, не дожидаясь публикации. Достаточно просто сказать мне об этом, - произнесла я тоном обиженного ребёнка.
- Прости я не подумал об этом. Я часто читаю вашу газету, и всё время ищу там твои статьи, но их нет, а мне бы так хотелось посмотреть хотя бы одну.
- Врать ты хорошо умеешь.
- Я не вру. Я правда часто думаю о тебе, но у меня сейчас нет времени, пойми, пожалуйста, - сказал Влад.
- А кто меня поймёт?...- прошептала я и почувствовала, будто холодная рука сжимает внутри моё сердце. Слёзы вновь приготовились выкатиться из моих глаз, и я прищурилась, чтобы удержать их, но у меня не получилось.
- Я понимаю, что тебе не хватает внимания…
-У меня его катастрофический недостаток, - сказала я, и мы оба на несколько секунд замолчали.
- Что будешь на праздник делать? – спросил Влад.
- К Машке пойду.
- Понятно. Я думал мы проведём праздник вместе, - неожиданно произнёс он.
«Ты думал… Да как ты вообще смеешь обо мне думать!» - пронеслось у меня в голове.- Вот как? И что же ты предлагаешь?
- Не надо говорить так, как будто я забыл о тебе.
«Интересно, а как это называется, когда ты почти две недели не вспоминаешь о человеке?»- опять подумала я.- Заметь, ты сказал это сам.
- Ладно, проехали. У нас будет затяжной корпоратив. И я хочу пригласить тебя поехать вместе со мной.
«Ой, надо же как нам повезло-то под новый год,» - опять в мыслях ехидничала я.- Я думаю, Машка поймёт, если я поеду с тобой.
- Конечно, поймёт, мой зайчик. Я так давно тебя не видел. Я так хотел провести это праздник с тобой, ты не представляешь, как я скучал. И мы будем целых четыре дня вместе, - мечтал Влад.
- Как четыре дня?- не поняла я.
- 31-го днём мы уже уедем, так как добираться туда восемь часов. Только надо будет заскочить в офис утром. Четвёртого вернёмся, - объяснил он.
- Интересно, как я второго утром на работу пойду…
- А ты работаешь? Я думал журналисты отдыхают.
- Не все отдыхают. Должен же кто-то бить тревогу, если в новый год поменяется власть, - попыталась пошутить я.
- А ты не работай, - вдруг предложил мне Влад.
- А давай ты один раз в год пожертвуешь своей работой? Это не так страшно.
- Этот корпоратив очень важен. Там будут очень влиятельные люди. Может быть я получу повышение в следующем году. Я не могу его пропустить, - попытался объяснить Влад.
В ответ на это надо было бы сдержаться, но вдруг волна обиды захлестнула меня, и сами по себе из горла начали вылетать слова, которые я уже не могла сдерживать, слова боли и обиды:
- Ах, Москва, опять она эта Москва проклятая. Столько лет я пыталась уехать сюда, а для чего… только работа с утра до вечера, а где же счастье? Москва не только слезам не верит, но ещё и в любовь. Ты гоняешься за удачей и я – провинциальная дура, которая гоняется за тобой. Только знаешь, я всё время работаю, я от неё уже устала. Я хочу побыть рядом с теми, кто мне действительно дорог, а не ходить на деловые встречи в праздник. Зачем я тебе вообще нужна на этом вечере? Ты едешь туда решать проблемы своего карьерного роста и берёшь меня, чтобы скучно не было и, чтобы показать, что ты ко мне всё-таки не безразличен. Только не могу понять, зачем ты играешь? Будь честен в первую очередь с собой. Будь сильным, чтобы не играть другими. Будь смелым, чтобы признать свои ошибки. А для тебя исчезать и потом снова говорить о своих чувствах в порядке вещей. Ты сам не знаешь, чего ты хочешь. Ты не можешь понять, что для тебя важнее, ты не можешь понять, что после каждого твоего действия сердце человека бьётся по-другому. Иногда мне хочется плакать от твоих поступков. Я вообще не понимаю, нужна ли я тебе.
- Пожалуйста, не говори так. Ты нужна мне, я же говорил тебе это столько раз. Просто пока между нами ещё нет любви…
- А как она может возникнуть, ели мы теперь видимся раз в месяц, и ты можешь неделями мне не звонить? – перебила я.
- У меня сейчас просто очень сложный жизненный период, - опять пытался оправдаться Влад.
- У тебя постоянно сложный период. Как будто у меня он проще. Я же ведь не работаю с утра до вечера, меня не вызывают досрочно из отпуска, а дома я никогда не читаю статьи. Я даже не помню, когда последний раз была на больничном больше двух дней. И при этом у меня хватает времени на тебя, на родственников и на друзей. И если в моей жизни появился ты, то я найду время и на тебя, потому что ты для меня много значишь. А вот я для тебя – ничего, к сожалению. Возможно, работа это просто причина отделаться от меня, потому что ты не можешь сказать мне в лицо. Это трудно, я тебя понимаю. Я только не понимаю зачем нужно мучить успокоившееся сердце своим появлением? Если ты ушёл – уходи навсегда, никогда не возвращайся.
- Прости, милая. Я только хотел быть рядом, - опять неудачно оправдался Влад.
-Тебя нет... Мне просто надо исчезнуть из твоей жизни, и нам обоим станет проще, - сказала я.
- Если ты решила уйти, то я не буду тебя останавливать. Значит, такова судьба.
- Если ты решил провести праздник со мной, то ты знаешь, как меня найти. Иногда в жизни надо делать выбор. Но запомни одно: если ты уйдёшь, дверь в мой новый год будет для тебя закрыта. Всего хорошего, - с оттенком злости и ненависти произнесла я.
- Но, Саша, ты же…
- Я всё сказала. У меня уже нет слёз плакать от твоих обид. Спокойной ночи, Влад!- постаралась быстрее закончить разговор я, чувствуя, что вопреки сказанному, рыдания опять начинают душить меня.
- Спокойной ночи, зайка моя! Пожалуйста, подумай, пока не поздно, - произнёс он.
Думать было не о чем. Я нажала красную кнопку на телефоне и убрала его подальше, чтобы больше не напоминал о когда-то долгожданных телефонных звонках своим видом. Надо будет поменять его… и стереть ненужные контакты. Ничего уже не будет как прежде. Иногда просто не за чем клеить разбитую чашку, проще купить новую. Особенно чашку, которая так и не смогла сохранить тепло, доверенное ей. Всё будет хорошо. Даже, если будет плохо, я всё равно заставлю себя улыбаться, чего бы этого мне не стоило. Я забуду все свои мечты, неисполненные тобой, остановлю взволнованное сердце, сотру из памяти все слова, а потом и тебя… Моё новогодний подарок… быть с близким человеком… так и не сбылось. Я поняла, что я опять расплакалась.
Некоторое время я сидела на кровати, взявшись руками за голову. Мои мысли носились в голове с сумасшедшей скоростью. Их было столько много, что трудно было ухватиться хотя бы за одну. Мысли бесцеремонно жалили мой разум своей ясностью, а чувства старались выскочить из одинокого сердца. Был единственный способ успокоить их. Я снова положила на колени ноутбук и решила упорядочить этот хаос в открывшемся документе.

Остаток ночи был потрачен на сон. Даже не на сон, а на какую-то полудрёму: я то просыпалась, то проваливалась вновь в пропасть сновидений. Наконец прозвенел будильник. Я встала и на автопилоте пошла в ванную, однако душ не помог мне придти в себя. У меня было нехорошее ощущение, что день не принесёт ничего хорошего. Но не смотря на эти мрачные мысли я собралась и пошла на работу исполнять свой долг перед читателями.
Макса с утра не было: он был занят какими-то важными делами и обещал вернуться только ближе к обеду. В редакции шли последние согласования по новогоднему номеру. Оставалось только дождаться одобрения шефа. Народ был на нервах, и, казалось, одно неверное слово критики, и всё здание взлетит на воздух из-за праведного гнева сотрудников. Никогда не шутите с взволнованными журналистами…
Ближе к обеду в офис как ураган влетел Макс. Он сразу же потребовал всех ответственных за подготовку завтрашнего номера к себе на аудиенцию. Мне он оставил на десерт. Однако он очень быстро расправился со всеми, и подошла моя очередь. Я несмело вошла в кабинет, как будто мы не работали бок о бок два года, и я совсем его не знала.
- Так, а вот теперь началось самое интересное. Начинай, Сашенька, чем ты меня порадуешь, - произнёс он, и от этого я стала еще больше волноваться.
Я села напротив него, положила рядом на столик пластиковый портфель с распечатками и своими записями, ручками и прочим нужным мне хламом. Я взяла в руки стопку листов.
- Ты волнуешься, - заметил Макс.
- Да. То, что я хочу тебе показать, может тебя и не понравится.
- Я всегда был в восторге от того, как ты работаешь… даже ещё тогда в магазине, - пошутил шеф.
- Макс, я хочу показать тебе работу ещё неизвестного автора, - осмелилась начать я.
- Что ж, если она достойна внимания, то давай посмотрим. Надо давать возможность всем авторам, - произнёс он, и внутри у меня ожила надежда на публикацию.
- Есть только небольшая сложность. Этот автор он не совсем журналист, - попыталась объяснить я.
- Не наш человек что ли?- предложил вариант Макс.
- Нет, наш. Я хочу показать тебе свой обзор, - окончательно осмелела я.
Если бы не стоявший между нами стол, Макс, наверное, набросился бы на меня. Его глаза стали размером с пятирублевые монеты, и несколько секунд он ничего не мог сказать. Потом он всё-таки произнёс жестко и холодно:
- То есть ты хочешь, чтобы вместо статьи журналиста с огромным опытом за плечами, я отдал первую полосу писанине редактора?
- Но ты же только что сказал, что надо давать возможность всем…- начала было я.
- При чём тут ты? Мне не нужна работа редактора, мне нужно творчество журналиста. Твоя задача доводить материал до совершенства, а ты с ней не справилась.
- Но я журналист!
- Не видел ни одной твоей статьи.
- Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Я делаю свою работы лучше всех, ты знаешь, но я хочу писать статьи, я об этом мечтала всю свою жизнь. Печатаются всегда одни и те же! Из года в год! Ты обещал мне, что опубликуешь мою статью. Я хочу, чтобы ты прочитал её, - упрямо сказала я.
- Ну чего ты как капризный ребёнок. Я сказал тебе уже всё. Я не знаю, насколько ты хороший автор.
- Как ты это узнаешь, если ты не читал ни разу то, что я пишу? Мог бы хотя бы ради интереса спросить. Ведь столько раз ты слышал от меня, как я мечтаю стать журналистом, а не сидеть и читать весь этот бред. Многие пишут хуже, чем я, и их печатают! – говорила я.
- Редактор одобрил свою же статью… смешно.
- А сколько раз ты так делал.
- Это не твои заботы, – резко сказал Макс. – Я помог тебе выбраться из этих дурацких магазинов, дал возможность работать в приличном месте, дал тебе должность, о которой мечтают многие. А ты этого не видишь.
- Не говори так. Я работаю на тебя днём и ночью. Я знаю о тебе больше, чем твоя жена. Я никогда не оставляла тебя, когда тебе нужна была помощь. И за это я не получила даже самой малюсенькой публикации. Боишься, что я переплюну тебя?!
- Ты получила должность. Публикации не самое главное в жизни. Поверь мне, - холодно говорил он.
- Публикации не важны… Семья тоже не важна, любви нет, дети это плохо, мечтать вредно… Скажи, а что же тогда важно для тебя?
Макс замолчал. Он уставился в одну точку, но я не могла понять, куда же он всё-таки смотрит. В этот раз он был не только упрямым, но и жестоким.
- Твоя ошибка в том, что ты заставляешь играть всех, как ты хочешь. Ты никому не даёшь шанса, - договорила я подавленным голосом.
Я встала со стула, положила на стол перед шефом стопку печатных листов с пятью самыми удачными, на мой взгляд, обзорами. Потом немного погодя, взяла два верхних листа, в самом верху которых стояло моё имя.
- Прочитай их. Не так уж плохо.
- Хорошо. На сегодня Вы свободны. Можете идти домой, - произнёс Макс.
Это прозвучало почти как фраза об увольнении. Я собрала со столика листы, разбросанные мной, покидала весь хлам в портфель и побыстрее выбежала из кабинета шефа. Мне было обидно, что после моей преданной работы, я осталась никем для человека. Пройдя вдоль комнаты чуть ли не со слезами на глазах, я рухнула в своё кресло, открыла ящик, закинула туда портфель со статьёй, чтобы больше ни видеть её. Мой взгляд упал на те ёлочные шарики, которые я купила в магазине несколько дней назад и положила в стол. Они мирно покоились в ящики, и им неведомы были ссоры и скандалы. Они несли только радость, улыбки и новый год. Вот бы всё было как в детстве…
Я достала шарики из ящика, где-то на дне откопала подарочные пакеты. После того дня в магазине у меня в столе образовался завал из подарочных новогодних сувениров. Я положила шарики в пакеты.
Тот, на котором был изображён домик, я отдала секретарю Макса.
- Передайте, пожалуйста, это для шефа. У меня выходной завтра и мы не увидимся.
- Может, подарите сейчас? – спросила она.
- Нет, я думаю, завтра, перед праздником будет лучше, - сказала я, а в мыслях пронеслось: «Надеюсь, буря уляжется».
Последний оставшийся шарик я запаковала и отнесла курьеру, с которым у меня были очень хорошие отношения, потому что я всегда старалась отгородить его от безумных просьб Макса и незаслуженных нареканий.
- Антош, ты не мог бы это передать завтра до 10 утра по этому адресу, - сказала я, передавая ему листок с адресом конторы Влада и подарком.
- Без проблем, Саш.
- Как новый год отмечать будешь?
- С девушкой к друзьям поедем. Это наш первый новый год вместе, - рассказал он мне.
- Молодцы. Ладно, я пошла домой. Макс сегодня добрый, и отпустил меня раньше. С наступающим, удачно отпраздновать! – сказала я Антону.
- И тебя с праздничком! Пока, Сашулькин! – попрощался он.
Вот так я и покинула офис не совсем в хорошем настроении в свой последний рабочий день в этом году.
Уже дома я поняла, что потеряла свою флэшку со всеми работами. Именно поэтому она была мне так дорога. Должно быть после этого скандала я так разнервничалась, что забыла её на работе. Или же она на столе у Макса: выпала из портфеля, когда я быстрее собиралась. Я позвонила секретарю.
- Да, Ваша, флэшка у господина Берегова. Она осталась на столе после вашего ухода от него. Он и сам её только что заметил. Антон доставит её Вам вечером по дороге домой.
- Большое спасибо Вам и господину Берегову. Извините за беспокойство. С наступающим! Всего хорошего!
- Вас так же, Александра! До свидания! – сказала секретарь и повесила трубку.
…Знала бы я тогда, что произойдёт после это случайной потери…

Последний день года выдался серым и мрачным. Небо было низким и хмурым, снег падал на землю большими пушистыми хлопьями, но, касаясь луж, тут же таял. Солнце не было видно. Поэтому на душе было тоскливо, и хотелось плакать. Ощущение праздника давно растворилось в воздухе, и только спешащие куда-то люди напоминали о нём. Днём я решила пойти в магазин, не потому что мне что-то надо было, а только из-за того, что я хотела посмотреть на эту предновогоднюю суету, и на радостные лица людей вокруг, чтобы забрать хоть немножко этой радости. Я шла по широкой улице, снежинки летели мне навстречу, садились на лицо. И мне почему-то вспоминалось детство, когда я любила стоять под снегом и смотреть в небо. На улице выстроилась последняя в этом году пробка из машин, спешащих домой. Я никуда не спешила, поэтому шла медленно и витала где-то в своих мыслях. Потом я неожиданно поняла, что уже на протяжении нескольких минут, мой телефон настойчиво звонит. Я достала его из сумки, напрасно надеясь, что это Влад. Но это звонила Машка.
- Солнце, привет! Я тебя поздравляю! Ты моя умница! Только почему ты мне, своей лучшей подруге, не сказала, что всё-таки издала свою статью?- спросила неожиданно она.
Я была в замешательстве и совершенно не знала, что на это ответить.
- Тебя тоже с праздником, Маш!
- Саш, хватит нести бред, давай уже, сознавайся во всём, - смеялась она в трубку.
- Я не несу бред, я, правда не знаю, о чём ты говоришь, - обиженно оправдывалась я.
- Ничего себе! Она даже не знает, что сегодня проснулась знаменитой, если и не для всей страны, то хотя бы для всех читателей твоего любимого «Делового экспресса», - пошутила Машка.
Я остановилась и замерла на месте. Из слов подруги стали складываться пока ещё плохо осознаваемые факты. Неужели меня напечатали? Неужели мою статью наконец-то увидели?
- Я сегодня не работаю, поэтому что происходит в редакции вообще не знаю…
- Тогда найди уже где-нибудь газетный киоск и прочитай! – скомандовала Машка.
- Хорошо, - послушалась я.
Я огляделась по сторонам и на противоположной стороне увидела палатку с газетами. Я рванула к ней со всех ног, забыв про пробку и про недовольные машины, стоящие в ней. Может быть, водители подумали, что я окончательно сошла с ума, но оно этого стоило. Протянув продавщице горстку монет и получив наконец-то заветную газету, я шагнула в сторонку и на первой странице увидела знакомые строки, как мне казалось, те бессмысленные строки, записанные после звонка Влада. Они были набраны жирными буквами на первой странице, там, где всегда печатали новогодние обзоры. Рядом была фотография девочки, держащей в ручках большой шарик. Похоже, в этом году номер получился не то, что неформальным, но и очень даже жизненным.  Я начала читать:
«За окошком снова не спеша падает снег. В окнах горят гирлянды лампочек, ёлки блестят разноцветными шарами. В доме пахнет мандаринами. Казалось, что может быть проще: такие простые, милые сердцу, знакомые с самых первых дней, мелочи. И обязательно любимые люди рядом. Вот он самый долгожданный праздник – Новый год. Мы желаем друг другу совершенно разное, но обязательно хотим, чтобы предстоящий год стал счастливым. А ведь это так просто: счастье… состоит из мелочей…(Продолжение читайте на стр.3)»
Я волнуясь перевернула страницу.
«Новый год… прошло как будто сто лет с тех пор, как в моей памяти осталась первая в моей жизни ёлка. Мне всегда кажется, что зима и этот праздник – вещи неразделимые.
Помнишь, как в детстве мы наряжались в костюмы, и играли зверюшек и сказочных персонажей, хороших и плохих, загадывали желания и верили, что они сбудутся, искали утром под ёлкой подарки, которые так долго ждали?  И мир казался таким простым, и мы думали, чего бы не захотели, исполнит добрый дед мороз. Куда же всё это ушло? Почему в один зимний день так безвозвратно исчезло вместе с отжившим годом всё то, что мы когда-то так хотели? Просто мы стали взрослее, просто мир вокруг поменялся, просто не стало только плохих и хороших, просто не хватает сил идти наперекор судьбе.
И вот однажды, в какой-то момент жизни, всё покажется совершенно другим. Мир как будто остановится и даст тебе возможность посмотреть на всю твою жизнь со стороны. Появится непонятно откуда взявшееся чувство, что всё, что ты делаешь, стало вовсе не таким, как ты загадывал стоя под новогодней ёлкой много-много лет назад. Работа заменила нам счастье, семью и любовь. Надежды разбились на тысячи осколков, колющих сердце, и не дают спокойно строить новую жизнь. Неисполненные мечты каждую ночь мешают уснуть. А память всё время возвращает в прошлое, где у нас были любовь, семья, представления о будущем, друзья и каждый день, проведённый с близкими людьми. Мелочи, как нам тогда казалось. Такое впечатление, что время безжалостно забрало их у нас…больше ничего не вернётся. И от этой безысходности так хочется бежать, бежать по белому, только что выпавшему снегу, как можно дальше, на сколько хватит сил. А потом упасть в прохладный снег и, как в детстве, валяясь в снегу смотреть в ярко-голубое, холодное, зимнее небо. И думать, что всё непременно сбудется. Сбудется, потому что всё в наших руках. Давным давно зимой ты строил крепости и лепил фигурки из снега. Значит, ты сможешь построить всё, что захочешь своими руками. Только надо вспомнить, чего же ты загадал в тот самый важный новый год, стоя под новогодней ёлкой. Ведь сейчас ты в силах это исполнить. Только сердце хранит в памяти всё это, только оно подскажет правильный путь, слушай его, оно не обманет. И ничего не бойся, потому что самая главная ошибка – не совершить по разным причинам поступок, на который готово пойти сердце.
Я желаю, чтобы в наступающем году исполнились твои самые заветные мечты. Я хочу, чтобы дед мороз принёс тебе под ёлку новогодний подарок, в котором бы были конфеты с разным вкусом счастья. Согласись, мелочь, а как иногда хочется такие…
С наступающим новым годом! (Александра Д…)
Я остолбенела от счастья, нахлынувшего на меня. Мои случайные мысли, вернее моя статья, были опубликованы в газете без изменений на месте самой главной статьи года под моим именем! Я стала настоящим журналистом. От этого неожиданно для самой себя я стала прыгать на месте, улыбаясь и весело смеясь. Прохожие и продавщица газет не понимали, почему я так себя веду, смотрели на меня, как на истеричку, сбежавшую из клиники для душевнобольных. У меня бы тоже, сложилось бы такое впечатление, посмотри я на себя со стороны.
- Мою статью, напечатали в газете!- громко крикнула я, поднимая кверху руки, мне было уже всё равно, что обо мне подумают. Люди улыбались мне в ответ, кто-то даже, спрашивал про статью, покупали нашу газету, кто-то просто проходил мимо. Но в тот момент я была счастлива… почти счастлива.

- Ну как тебе сегодняшний номер? Больше не будешь ругать меня за шаблонность? – весело спросил Макс по телефону.
- Он самый лучший! Большое спасибо, Макс!
- Не за что. Помощник редактора же дал добро на публикацию, - пошутил он.
- О да, как я могла забыть об этом.
- Я вспомнил твои слова про то, что надо давать шанс другим. Чёрт возьми, ты гениальная! Я бы так не додумался сказать про счастье. Всё в твой статье так, как бывает на самом деле. И спасибо тебе за твои пожелания, - нахваливал меня шеф.
- Не за что. Это были мои тайные мысли, - произнесла я.
- Ты же не обижаешься на то, что я сделал их достоянием общественности? Пойми, это лучше чем рассказы про то, как в минувший год уровень инфляции достиг запредельных высот и что всем скоро придётся плохо. Это тебе, как главный редактор говорю, - сказал Макс.
- Вот, наконец-то ты понимаешь.
- В жизни есть гораздо более ценные вещи, чем то, на что мы безжалостно её растрачиваем. Твоя мечта сбылась, ты счастлива? – Спросил Макс.
- Не совсем.
- Ну ты нахалка, - засмеялся шеф. – Хотя, я догадываюсь, почему нет. Не расстраивайся, Саш, в Новый год случаются неожиданные вещи.
- Ты стал таким же романтичным, как я. Что ж, посмотрим, но будущее не может дышать прошлым.
- Хватит уже умных мыслей на сегодня. Наслаждайся праздником! Всё будет хорошо. И, кстати, спасибо за подарок. Ты меня окончательно растрогала. Мой тебе должны скоро привезти, расскажи потом, как тебе его кнопочки будут на ощупь, - сказал Макс.
- Кажется, я догадалась, о чём ты. Макс, правда, не стоило.
- Это твои слова были бесценны. Ты нам жизнь спасла. Спасибо, Саш.
- Не за что, спасибо тебе за всё, - ответила я.
- С наступающим, солнышко. Большого тебе счастья.
- Спасибо. И тебя с праздником.

Вечером за час до нового года я и Машка сидели на кухне и раскладывали по тарелкам разные вкусности, не забываю при этом про перемывание косточек.
- Надо же, я даже не думала, что Макс на самом деле такой. Он казался мне всегда наглым самоуверенным хамом, - поделилась мыслями моя подруга.
- Я тоже так не думала. Но теперь ты знаешь, что произошло с ним много лет назад, поэтому он и стал таким, - сказала я.
- Лучшая защита – жестокое сердце, - задумчиво произнесла Маша.
- И не говори. Так, наверное, жить проще, - сказала я, наклонив голову вниз.
- Так, только не плакать! Что это такое. Праздник, а ты вся в слезах?
- Я не плачу. Уже нечем…- ответила я.
- Тогда улыбнись. Жизнь не заканчивается на том, что тебя бросают недостойные люди. Тебя просто ограждают от тех, с кем лучше не связываться, - рассуждала Машка.
- Знаешь, я подарила ему ёлочный шарик.
- Максу, девочке из магазина и Владу? А нас оставила без шариков, - пошутила подруга.
- Зато у вас теперь есть поющий дед мороз. У меня до сих пор старый-престарый дед мороз, образец советского новогоднего производства, так сказать. Я несколько раз хотела от него избавиться, но что-то внутри меня не даёт это сделать, - призналась я.
- Ностальгия по прошлому. Это так называется. Дорогая, возьми эти старые, не нужные даже уже тебе чувства, и оставь их в этом году. Мне больно смотреть, как ты каждый раз цепляешься за прошлое, как будто хочешь навсегда остаться в нём. Как бы ни было трудно, найди в себе силы всё преодолеть, ты же знаешь, мы с тобой.
- Я понимаю, Маш, разумом понимаю, а сердцем не могу. Ни с чем в своей жизни, я смирится не могу. Я отправила Владу шарик через курьера, там же было и письмо. Не знаю, прочитал он его или нет. Я написала ему, что не хочу видеть его своём новом году.
- Хватит, не плачь, - сказала Машка, обнимая меня. – Всё будет хорошо. Найдём мы тебе твоё счастье, сейчас ребёнок увидит, что ты плачешь, что мне ему отвечать, ты подумала? Ты же сама знаешь, что иногда всё складывается не так, как мы хотим. Нелегко расставаться, когда столько встречались, но это же не так и плохо, что ты поняла всё сейчас. Зайка, успокойся, жизнь иногда преподносит нам уроки, чтобы в другой раз мы не сделали ошибок. Он боится даже себе признаться, что ты ему год была дорога, потому что не привык к такому. Нужен ли такой, сама подумай.   
- Я просто так устала ждать своё счастье, что мне кажется, когда оно придёт, на него у меня не останется уже сил.
- Это ты сейчас так говоришь, дурочка моя, - посмеялась она. – Пойдём уже, скоро полночь.
Взяв тарелки, мы пошли в комнату, где нас ждали Дима и уже дремавший на диване Саша. Было уже без двадцати двенадцать, когда мы сели за стол, чтобы по традиции проводить год уходящий и оставить всё нехорошее в нём. Для меня это скорее был момент психологический, я хотела оставить всё в прошлом, потому что нельзя жить в будущем думая о прошлом. Я вспоминала то время, когда мы с Владом были счастливы. Почему-то в сердце остались только хорошие и добрые воспоминания, которые не хотелось отпускать от себя. И от этих воспоминаний хотелось плакать ещё больше, потому что больше такого не повториться. Но я старательно сдерживала эмоции, старалась шутить и смеяться над шутками в ответ. Так за моими личными, прокрученными в голове, как старая киноплёнка воспоминаниями, и разговорами и пролетели последние минуты уходящего года. Я убедила себя, что мне не жалко их и смогла всё-таки отпустить. По телевизору как обычно что-то вещал президент, Димка открыл шампанское, которое теперь пенилось в бокалах в ожидании радостного события, я старалась быть, как говориться на позитиве. Так заканчивался ещё один год.
Но вдруг буквально за две минуты до полуночи зазвонил телефон. Я схватила его и, не обратив внимание на незнакомый номер, ответила.
- Саша, это Влад. Прошу тебя, выслушай меня. Я всё понял, я никогда так сильно не ошибался в жизни. Я люблю тебя, ты нужна мне. Прости меня за всё. Ты меня слышишь?
- Да. Влад, я не понимаю, что сейчас происходит.
- Я пытаюсь исправить то, что сделал, пока ещё не поздно, потому что новый год вот-вот наступит, а я стою во дворе дома твоей подруги и даже не помню, в какой квартире мне тебя искать. Боюсь, что я уже не успею вернуться в твою жизнь, - быстро говорил он.
- Подожди, Влад, сейчас я спущусь к тебе.
Я быстро вскочила со стула. Машка с недоумением и укоризной проводила меня хмурым взглядом, когда я выбегала из комнаты. Забыв, что на улице уже зима, я выбежала из квартиры в туфлях.
- Хоть пальто надень, - крикнула мне Маша, бежавшая за мной.- Весь бой курантов из-за неё пропустишь.
Я поймала пальто и, накинув его на себя, побежала по лестнице пешком, потому что мне показалось, что ждать лифта будет слишком долго. Выбежав из подъезда, я чуть не растянулась на льду, но смогла удержать равновесие. Ногам было холодно, но мне было уже всё равно. На улице, как по волшебству, начинался снегопад, новый год радостно шёл нам на встречу. За кружащимися снежинками я рассмотрела Влада, стоящего на середине детской площадки с большим букетом. Где-то в сердце стало горячо-горячо, я заулыбалась, но почему-то пара слезинок выкатилась из глаз. Я заметила, что он увидел меня. И, как бывает в красивых романтических фильмах или сказках, мы бросились друг другу навстречу. Проваливаясь в сугробы, я наконец-то добежала до Влада, мы сильно-сильно обняли друг друга.
- Мне казалось, что ты не придёшь, я страшно виноват перед тобой.
- Давай не будем об этом сейчас. Куранты бьют, загадай желание, - сказала я.
- Я хочу быть с тобой всегда, - произнёс Влад.
- Нет, нельзя говорить, - возмутилась я.
- Если нельзя говорить, то об этом можно кричать, - и повысив голос, он крикнул, - Я хочу быть с тобой! Я люблю тебя!
Я обняла его, и смахивая рукой набежавшие слёзы, сказала:
- Я тоже очень тебя люблю.
- Ты знаешь, где-то на середине дороги, я понял, что там, далеко от тебя, мне делать нечего. Ты моя жизнь. Я развернулся и погнал к тебе. Я думал, ты меня не простишь, даже если успею до двенадцати. Мне было страшно, что ты мне откажешь. Но это лучше, чем сбежать или ничего не делать.
- Могу я предполагать, что это значит, что ты больше не сбежишь? – строго спросила я.
- Теперь не сомневайся во мне. Кстати, хоть это и поздно, но давай завтра украсим нашу первую совместную ёлку. Кто-то даже мне очень красивый шарик подарил специально для этого.
Я засмеялась в ответ. Влад опять обнял меня сильно-сильно и поцеловал, я чувствовала под ладонями тепло, от того, что любимый человек был со мной рядом. Откуда-то доносились радостные крики, говорящие о долгожданном наступлении нового года. Ёлки в окнах мигали разноцветными огнями. С тёмно-синего неба падали снежинки. Был январь. Самый счастливый январь в моей жизни.