Глава 20

На улице оказалось очень душно и похоже, что польет дождь. «Осень еще не полностью вступила в свои права. Постоянная борьба, как и в моей душе…». Я думала, что достаточно быстро собралась. Но оказалось, что не очень – Влад уже ждал меня. Когда он встал с лавочки, я поняла, что слишком долго его не видела. Он казался еще выше и шире в плечах. А лицо… всегда такое, как будто с насмешливым выражением, теперь было напряженное. А так мною любимые тепло-карие глаза, теперь напоминали холодный камень. От моего радостного настроения не осталось и следа. «Боже! Что я наделала!» Мне захотелось расплакаться, от понимания того, что скорее всего, я потеряла его. Но собравшись с духом, подошла ближе.
- Привет. – Робко произнесла я, сама не узнавая своего охрипшего, от волнения, голоса. А потому прокашлявшись, спросила.
- Давно ждешь?
- Нет. Только пришел. – Мне хотелось схватить его за плечи и хорошенько потрясти, таким кукольным казался он. Но я сама виновата в его теперешнем состоянии. А потому, нужно все наладить.
- Садись. – Предложил он. Я села рядом с ним и не знала с чего начать.
- Я хотела…
- Я хотел… - Произнесли вдруг мы вместе. Он ясное дело, попросил меня сказать первой, но я уговорила его сказать, что он хотел.
- Я только хочу понять, что такого произошло, что ты вдруг отвернулась от меня?
- Я не отворачивалась! – Горячо запротестовала я.
- Тогда, как ты объяснишь свое поведение в последний день нашего райского отдыха? Что я такого сделал не так?
«Неужели он винит себя?» - пронеслось в голове, но я ответила лишь:
- Ты, совсем здесь не причастен. Это все мои страхи.
- Передо мной? – Удивился он.
- Нет, нет, - запротестовала я, - не перед тобой, а перед тем… - тут я вдруг поняла, что настал мой час, нужно рассказать правду, ведь возможно другого раза уже не будет.
- Перед чем? – Настаивал Влад, когда я поняла, что уже довольно долго молчу.
- Перед… - перевела взгляд с крепко сцепленных собственных рук, на его лицо. Примет ли он правду?
- Я не могу! – Вдруг отозвалась я. Меня била нервная дрожь. Я подорвалась с лавочки и поспешила прочь. Я не могу сказать ему о своем прошлом. Мне самой иногда противно и стыдно думать об этом, а тем более рассказать Владу – это слишком большая пытка. Но ведь пытка для меня, а какая наверно пытка для него – быть в неведении? Почему я раньше не задумывалась над этим? Я резко остановилась от такой догадки. Медленно повернувшись я увидела, что Влад не так и далеко от меня, а в глазах его боль. Я догадывалась почему, но он сам мне объяснил:
- Ты не доверяешь мне. – Это был факт, и ни что не могло этого оспорить. Взглянув на него сейчас, то кажется что он очень постарел за считанные минуты. Я была поражена: как же ему трудно! Я глупая дура! Никому не доверяю, пытаясь тем самым защитить, а приношу одну лишь боль. Я не заметила, как слезы потекли по моим горящим щекам. А Влад вдруг заговорил, будто не замечал во мне перемен:
- Знаешь ли ты, что я переживал в своей душе все то время, что не видел тебя? – Он подошел ко мне в плотную и мне пришлось поднять на него взгляд. Я хотела видеть его глаза, когда он так откровенно стал говорить со мной. Он всегда был таким открытым, а я…. Мне стало стыдно – мои щеки еще жарче стали гореть. Влад продолжал шепотом с хрипотцой от переполнявших его чувств:
- Я не знал, что можно так медленно сходить сума. В любой девушке я видел тебя, и мне казалось, что еще немного, и я завою о своей боли на весь мир. Мое сердце готово было разорваться. Я все думал, что же я мог сделать не так, что ты решила отвернуться от меня. – От переполнявших чувств он часто дышал. - Неужели я совсем для тебя ничего не значу, раз ты так просто и с такой жестокостью отогнала меня прочь, как назойливую комаху?
- Нет! – Вырвалось у меня. Я думала, что прокричала это, но из-за слёз, душивших меня, я лишь еле смогла пропищать отрицание. Но, похоже, Влад полностью решил выговориться, совершенно не обращая на меня внимания:
- Затем я думал, что ты со всеми так поступаешь, но впервые я прислушался к Диане. Она говорила, что ты ранима и просто боишься, что тебе причинят боль. Ты никому не хочешь довериться. Что же такого страшного произошло в твоей жизни, что ты воздвигаешь вокруг себя такие огромные плотные стены? Я же открылся тебе. – Уныло и с обидой закончил он.
Я рыдала и не могла успокоиться. Закрыв рот рукой, чтобы не закричать я все продолжала рыдать, от слёз я уже ничего не видела. «Сколько боли я причинила ему! Я ведь совсем не этого добивалась».
- Я не хотела… - шептала я сквозь рыдания, - прости… прости меня… - я никак не могла остановиться, Влад прижал меня к себе, но я все продолжала просить прощения не разбирая сколько времени проходит и где я уже нахожусь. Понимая, что мои ноги уже не держат меня, я стала опускаться на землю, но Влад вовремя меня подхватил и понес к моему дому. «Ведь это я причинила боль, а рыдаю, вроде боль причинили мне». Но я рыдала из-за своих глупостей, которые пришлось применить к Владу. И стоило мне представить, что приходилось ему переживать, то боль от собственного эгоизма терзала меня еще больше.
Не успел он перейти дорогу от парка к дому, как полил дождь. Я уже не понимала где мои слёзы, а где капли дождя.
- Отпусти меня. – Еле выговорила я. Мы уже были под моим парадным, козырек прятал нас от ливня. Оказывается, вода была ледяной – я сначала не обратила внимания, но пар изо рта давал понять, как похолодало на улице. Мои нервы были напряжены. Я не хотела двигаться с места и не знала, что мне предпринять дальше. Я призналась сама себе, что боюсь впустить Влада к себе домой!
- Я... я не хочу домой. Давай здесь постоим? - Наконец решилась произнести я, неподвижными губами.
- Хорошо. - спокойно ответил он, вроде бы это было нормально, вод так - стоять промокшим на холодной улице и просто смотреть, как струйки дождя льются с козырька на асфальт, а брызги от них долетают до наших ног. Мы оба промокли до нитки в считаные секунды, но похоже только я одна дрожала, как осенний лист.
- Идем, - вдруг сказал Влад, хватая меня за руку и начиная вести под дождь, - раз не домой, то хоть кофе попьем, чтобы согреться.
Я не стала возражать и позволила ему вести меня. Мы пробежали мой дом и свернули на лево. Здесь был кафетерий. Когда горячий латте был в моих руках, я вышла на улицу и села на ступеньках, что были под козырьком, а потому оставались еще сухими. Холод не заботил меня. Вскоре я услышала, как Влад стал за моей спиной, облокотившись об стену, стал медленно попивать свой кофе. С каждым глотком своего кофе я чувствовала, как тепло растекается по моему телу и все напряжение понемногу проходит. На улицах уже никого не было видно, лишь машины медленно передвигались по, очень быстро, затопленным дорогам. "Давно не было настолько обильного дождя".
- Скажи мне, Влад, на кого именно ты учишься? - Спросила я, как будто ничего не произошло недавно.
- На врача.
- Это я поняла, - усмехнулась я, вертя в руках стакан и тщательно изучая его крышку, - но на кого именно?
- На гематолога. - Это было, как гром среди ясного неба. Внутри меня все перевернулось, но я надеялась, что внешне я не подала виду.
- И почему ты решил выбрать это направление? - Я не верила. Почему именно гематология? К тому же он сейчас должен проходить практику вроде бы в одной из больниц. А единственная где это возможно, так это та, в которой я сама наблюдаюсь. - Ты ведь учишься, ну, то есть практику проходишь, верно?
- Да. - Наконец ответил он. В голосе его слышалось подозрение. - А к чему такой интерес к моей персоне? - Голос прозвучал вызывающе. Похоже он все еще злиться на меня, но это и так понятно, я ведь еще ничего не сделала, чтобы он простил меня. значит пора приниматься за дело: или сейчас или уже никогда.
- Я расскажу тебе кое что. Но пообещай, что ты не станешь меня перебивать.
- Ладно. - С напускным безразличием ответил он, спустя мгновение.
- Хорошо, - прошептала я сама себе и набрав побольше воздуха начала свой рассказ:
- Меня удочерили. - Выпалила я, но затем сразу же продолжила. - Моя мама была бесплодна, а потому решила удочерить младенца. Я была видимо слишком хорошенькой раз она взяла меня. её бесплодность стала причиной её развода. Тогда мы жили еще в другом городе. Она никогда не скрывала от куда я, но и всегда показывала, как сильно она любит меня. Мы жили вполне достойно. Моя мама была художницей, и это хорошо обеспечивало нашу маленькую семью. В четыре года стало ясно, что я больна. Мои кости ломило, мне было тяжело ходить. Конечности немели. Для ребенка моего возраста это было невыносимо. У меня оказался дрипаноцытоз или его еще называют "Серповидно-клеточная анемия". Думаю, ты сам понимаешь, что это. Ведь этой болезнью занимаются доктора именно твоего направления. - Я думала, что Влад что-то скажет, но похоже он решил сдержать данное мне слово, а потому я продолжила:
- Возможно, о болезни знали и раньше, я имею ввиду, биологических родителей, и может, поэтому они подбросили меня в детский дом. Но я рада судьбе, что именно моя мама взяла меня. Возможно, никто больше не любил меня так, как она. Вообщем, со временем моя болезнь стала не так прогрессировать. Но остались периодические провалы в памяти или же онемение. Иногда болели кости, но на сегодняшний день этого не случается. Вместо этого у меня стала особенно прогрессировать анемия и амнезия. Думаю, ты помнишь тот случай в магазине, когда я не удержала бутылку. Именно тогда у меня онемела рука. Или к примеру, когда мы отдыхали я просила тебя напомнить мне как проходил прошлый день. Я забывала некоторые моменты нашего отдыха, а в место них моя память играла со мной злую шутку и придумывала что-то совсем иное, чего на самом деле не было. Ты так же понимаешь, что никакой бабушки у меня нет - то лекарство я покупала для себя. И сознание я потеряла на празднике, как раз из-за плохого притока крови, ведь мои кровеносные тельца повреждаются с каждым днем. Потому и назвали серповидо-клеточная: кровяные тельца превращаются из обычных круглых в серповидные и рушат обычные-здоровые.
- Я знаю. - Впервые отозвался Влад, но тихо, вроде бы нечего и не говорил. Я усмехнулась, оказывается эту часть истории не так и сложно рассказывать.
- Я не хотела тебя обтягивать своим состоянием и потому ничего не сказав, решила отгородиться от тебя. Не хотела видеть жалость в твоих глазах. К тому же за последними данными моя болезнь еще больше стала прогрессировать, а собственный врач, что наблюдал меня с детства - уволился. Он прописал мне, - я вытащила влажную бумажку из кармана джинсов, - "Хлорохин". Ты знаешь, что это?
- Да, - он сел рядом со мной, но не стал касаться меня или пытаться обнять. И я была благодарна ему. Иначе я бы не сдержалась и снова разрыдалась. - Это лекарство вполне подойдет тебе. Не вылечит к сожалению, но это самый оптимальный вариант в твоем случае. Но почему ты не рассказала мне раньше или хотя бы намекнула, что больна? В этом нет ничего страшного. Я не испытываю к тебе жалости. Я горжусь, что ты смогла столько преодолеть. Хотя я уверен, что Диана тебя поддерживала. Так и видно, что у вас общий секрет. Но почему такая таинственность?
- Просто... - ну вот, пришло время тяжелой части, - моим положением воспользовались и уничтожили мой хрупкий мир и мою семью.
- То есть? – Влад произнес это таким тоном, что я поняла – ему действительно интересно. Стоило мне взглянуть на него за это долгое время, и я поняла, что он готов разделить мою боль. Его глаза как будто говорили: «Не бойся мне открыться. Я не обижу. Лишь доверься». И я поверила в себя и в его поддержку.
- Моя мама во второй раз вышла замуж.
- И он не понравился тебе. – Догадался он.
- Да. – Для большей уверенности я покачала головой. – Но дело было не в том, что он мне не понравился, а в том как он вел себя со мной.
- Что это значит? – Насторожился Влад. От его резкой перемены настроения, мне стало не по себе, но нужно было довести все до конца.
- Он… уделял мне особое внимание. – И не давая Владу перебит меня сразу продолжила:
- Мама была полностью влюблена в него и ничего не замечала. Валентин был с виду вполне нормальным, но внутри у него был сплошной мрак. Я думала, что это мое детское воображение играет со мной, ведь всего 13 лет, мало чего в голову прейдет. Я же всегда была только с мамой и новый человек в семье… ясное дело, что никому не понравиться. – Усмехнулась я. – Он еще не знал, что я больна. Но когда приступ случился, в его глазах не было намека на сочувствие. Даже Алекс – мой врач, говорил, что Валентин ему не нравиться. И приступ случился по его вине. Именно на той алее в парке, из-за которой я и звонила Диане, а ты все слышал, он впервые стал распускать руки. От сильного волнения кровь сильнее циркулирует, а тельца сильнее повреждаются, от этого и приступ. Хотя, кому я рассказываю, - снова усмехнулась, мельком взглянув на Влада, - ты же изучаешь это.
Я допила кофе, поставила рядом с собой пустой, картоновый, стакан и стала рассказывать дальше, тщательно рассматривая свои руки:
- Когда же прошло недели две, после того, как я пролежала три недели в больнице, он снова стал уделять мне внимание. Но только когда не было мамы дома. Все это время я часто колола себе лекарство, что прописал мне Алекс. От него я немного заторможена. В школе все думали, что я под наркотой, но как-то меня эти слухи обходили боком. Только некоторые учителя знали, чем я больна, но по моей просьбе, не распространялись об этом. Мне ни к чему сочувственные взгляды или чтобы меня обходили стороной, как прокаженную.
Короче говоря, так продолжалось довольно долго. Я умудрялась ускользать от домогательств отчима, но это очень сильно выматывало меня. Однажды я все же решилась намекнуть маме, что происходит, пока её нет дома. Ясное дело, что она и не стала меня слушать.
- А почему же он дома был в такое время? – Вдруг прервал меня Влад.
- Мама работала допоздна на выставках своих или своих учеников – она иногда давала частные уроки. А отец был дома, чтобы присматривать за мной пока она зарабатывала для нас деньги. Я не особо удивилась, когда Валентин предложил, что будет работой заниматься из дома. Но это вселяло в меня ужас. Ведь теперь мой собственный дом стал для меня адом. Когда он узнал, что я проговорилась маме, даже за простой намек, он избил меня. – Я услышала, как Влад резко втянул в себя воздух. – По лицу, - продолжила я, - маме сказала, что с девчонкой не поладила в школе. Мама думала, что такое иногда бывает, не стала ходить разбираться. Хоть я и болела, но могла за себя постоять. Конечно не против отчима. После этого случая Валентин говорил, что еще одна такая выходка и страдать буду не я, а мама. Мне ничего не оставалось, как слушаться его. Из-за того, что после школы я специально гуляла несколько часов, дома он не успевал дойти до крайности. Я упиралась, не могла позволить ему овладеть мной, чего он так хотел и не скрывал своих намерений, а потому я постоянно была побитой. Но на лице уже ничего не было видно. Отчим хорошо все просчитывал с каждым мелким провалом.
- Неужели мама совершенно ничего не замечала? – Шокировано спросил мой слушатель.
- Тогда уже началась зима и в такой сезон она была особенно занята. Рассчитывая на то, что за мной присматривают, мама могла позволить себе закончить все дела. А когда приходила, то совершенно уставшая, валилась спать. Кто бы мог подумать, что обычная художница может работать как служащий офиса? Я сама поражалась, где она так долго задерживается. Как только Валентин вошел в нашу жизнь, мама полностью отдалилась от меня. Я была совершенно разбитая. В любом значении этого слова. Мне некому было пожаловаться на свои проблемы и переживания. К тому же я была уже достаточно запугана и даже не могла надеяться на чудо, что когда-то смогу кому-либо открыться. Но затем появилась Диана. Она была общительна и очень понравилась мне. Как я раньше её не замечала? Со временем мы очень сдружились. Я часто ночевала у нее. Постепенно её дом стал для меня более родным чем собственный. И настало время, когда я рассказала ей о своих проблемах в семье. Она поддержала меня и делала именно все то, чего мне в те моменты так не хватало: любовь, участие, понимание и просто давала понять, что ее дружеское плече всегда к моим услугам.
Мы дружили уже около полгода. Дома я появлялась практически в то же время что и мама. К тому же, как ты знаешь, я занималась рисованием у одной маминой знакомой. Сама мама меня не обучала, у нее и без меня, было много работы. Так и было все время: или со школы к Диане или на занятия рисованием. Так я могла держаться подальше от отчима. А потому прекрасно себя чувствовала и решила, что жизнь стала налаживаться. Но ничто не может длиться вечно. Как-то раз в школе у меня случился очередной приступ, но болели кости ног, а потому я сильно кричала, хотя и понимала, что пугаю всех и нужно успокоиться, но лишь Диана и учитель понимали, что происходит. Меня забрала «скорая».
Когда я вышла из больницы все вокруг уже не так смотрели на меня, как раньше. Диана потом рассказала, что по всей школе пошел слух, что я действительно принимаю наркотики, а учителя просто якобы смотрят на это сквозь пальцы. В моем классе приходилось тяжело: некоторые просто отвернулись от меня, а другие, наоборот, очень сильно давили. Унижали. Я пыталась им объяснить, но, похоже, - усмехнулась я, вспоминая те времена, -  мысль о наркотиках их больше прельщала, чем правда.
Оглянувшись по сторонам, совершенно не понимала, когда успел закончиться дождь, а холодно становилось с каждой минутой. Но я не особо замечала перемены вокруг. Просто меня поглотили, мои воспоминания, и уже ничего не имело значения, пока я полностью не откроюсь. Вздохнув глубоко холодный воздух, я продолжила:
- Как-то, за такое долгое время, я впервые пришла домой сразу после школы. Отчим ясное дело был дома. Первое, что он спросил, как только я вошла в квартиру это: "Как прошел день в школе?" Я удивилась его вопросу. Его никогда ничего не интересовало, что-либо связанное со мной, кроме того, когда именно я буду дома, чтобы снова начинать ко мне приставать. А взглянув в его довольное лицо, я сразу все поняла. Он ухитрился настроить против меня моих друзей, так званых, в школе. Все, что изменилось в отношении меня в школьных стенах - его рук дело. После такой догадки мое тело отказывалось мне повиноваться, я не понимала что творю. Я стала бить его чем только могла: руками, портфелем, любым предметом, который попадался мне на глаза. И сквозь мои ругательства и крики я слышала лишь его победный смех. От него у меня даже сейчас мурашки пробегают по коже. Ясное дело, что он смог меня остановить. И мне совершенно не понравилось, как именно он это сделал. В конечном итоге я оказалась под ним на родительской кровати. - Тут мое горло вдруг схватила судорога, стало тяжело дышать, но я не останавливалась.
- В его глазах можно было увидеть ликование и победу. Мне тогда уже было на все наплевать, но его слова.... - Я судорожно вздохнула.
- Какие? - Решился спросить Влад.
- Я... похоже, что я не смогу. - Еле выговорила я.
- Сможешь. Ты сильная. Ты уже столько рассказала, ты сможешь, ты сильная. - Его слова дали мне сил.
- Он говорил: "Сейчас мы поиграем, а ты молчи и не брыкайся. Или тебе же хуже будет". - На каждом слове мой голос готов был сорваться, но я снова взяла себя в руки. - Я сильно испугалась и стала вновь вырываться. У меня получилось, но Валентин схватил первую попавшую вещь и ударил меня по голове. Я свалилась на пол, но была еще при сознании. А потом догадалась, что он ударил меня круглым зеркалом, и теперь я лежала на осколках. В мое голове все перемешалось. Но стоило мне почувствовать в своей руке один из осколков, мои мысли быстро завертелись. Я уже занесла осколок над отчимом, чтобы, наконец, прекратить все, что так долго мучило меня, чтобы отплатить ему за причиненную боль и страх, который он вызывал у меня. Даже не испытывала угрызений совести, когда думала, что могу и убить его. Но я не успела - в комнату вошла мама. По ее глазам я поняла, что она все прекрасно понимает, что происходит, а когда она взглянула на мое заплаканное лицо то, я уверена, она вспомнила все мои предупреждения на счет Валентина. Мама даже не успела сказать и слова, как Валентин подошел к ней и схватил за горло. Я была так шокирована, что ничего не могла поделать. Мама уже задыхалась и отчим, будто вспомнил о чем-то, резко отпустил её. А затем, меня до сих пор удивляет его поведение, он стал извиняться перед ней, говорил, что любит её одну. Мама сквозь кашель говорила, что это недоразумение, но просила отвезти её в больницу. Я не понимала, зачем ей это, но она, похоже, просто хотела забрать отца подальше от меня. Когда они уехали, я все убрала и поспешила за своим лекарством. Мне нужно было его вколоть еще раньше, но из-за произошедшего мне было некогда. У меня, как раз, оставался последний шприц на тот день, но его не оказалось на месте. Я все обыскала. В том виде, в котором я была, волосы в крови, голова болит и небольшой стресс, в аптеку не выйдешь, а пока я привела себя в порядок, мне уже было вполне нормально и ничего не оставалось, как лечь спать и пытаться ни о чем не думать.
Та ночь была первой, когда мне стали сниться кошмары, которые продолжаются, посей день. Наутро ко мне позвонили из больницы и с превеликим сожалением сообщили, что мои родители мертвы, но мне нужно приехать и опознать тела. Не особо помню, что происходило в тот день, но причиной аварии стало то, что в крови отца, который был за рулем, нашли следы моего лекарства, а маминой руке был мой последний шприц. Они упали с моста в реку и оба утонули. Все говорили, что жена с мужем не поладила, но жалко ребенка. Я думала это они про меня, но оказалось, что мама была беременна. Она пожертвовала всем, лишь бы спасти меня. Под свою опеку меня взяли родители Дианы - кроме них мне никого не нужно было, а когда я стала совершеннолетней, то стала вести собственную жизнь. Мне досталось хорошее наследство, и я могла ни о чем не заботиться. Я продала квартиру в том городе и переехала сюда. Тогда мы с Дианой и расстались впервые. Она всегда незаменима. даже когда её саму обвиняли в том, что она и есть поставщицей моих наркотиков, она не сдавалась и продолжала защищать меня. Из-за этого у нас было полно врагов, а друзья только мы двое и никого более. Затем все улеглось, но осадок так и не прошел после стольких лет. - Я глубоко вздохнула и не могла поверить, что все рассказала Владу. Но оставалось еще кое-что.
- Знаешь, я не все сказала. - Он вопросительно посмотрел на меня. - Меня обвиняли в смерти собственных родителей, что это я их напичкала и отправила покататься на машине. Вокруг меня было полно похожих слухов, но... я иногда чувствую виноватой себя. Ведь если бы я приняла лекарство, а не набрасывалась на отчима - ничего бы этого не случилось.
- Ты не права! - Горячо запротестовал Влад.
- Что? - Недоуменно спросила я.
- Если бы не случилось все так как случилось ты бы до сих пор могла бы быть под влиянием отца. И не только ты, но и твоя мама, и её ребенок. Все случилось, как должно было быть. Да, конечно жалко твою маму, но она знала, на что идет. Она делала это исключительно для тебя, и ты должна быть ей благодарна за такой отчаянный поступок. И еще, чтобы там про тебя не говорили - мне все равно. Хоть мы и недолго знакомы, я знаю тебя настоящую и мое мнение не исправить никакими слухами. - Он обнял меня и я поняла насколько устала не только физически, а особенно морально. Закрыв глаза, я могла полностью расслабиться. Никогда еще так себя не чувствовала, хоть я и сжата его крепкими объятьями, но чувствую себя полностью свободной. Я всегда думала, что Диана разделяет со мной мою ношу, но похоже только сейчас я смогла полностью от нее избавиться. Не переложить это на кого-то другого, а просто избавиться.
- Ты как? - Наконец подал голос Влад.
- Лучше еще никогда не было. - Улыбнулась я и встала. - Идем. Я продрогла до костей и думаю ты не в лучшем состоянии. - Он лишь усмехнулся и, взяв меня за руку, пошел со мной.
Только мы зашли ко мне домой, я стразу уставилась на свое отражение в зеркале. "Мокрая курица. Кажется, так говорят?" Влад засмеялся. Вот только не знаю с чего. С моего вида или моего выражения лица? Я нахмурилась.
- Не переживай. - Говорил он сквозь смех, обнимая меня сзади, - я тоже похож на мокрую курицу. Если ты об этом думала. Ну, вернее на питуха.
- Ого. - Притворно возмутилась я. - Питух значит?! - Я развернулась, чтобы толкнуть его в бок, но он быстро увернулся и побежал в сторону кухни. Ему стоило сделать всего пару шагов, а мне пришлось в действительности бежать за ним. Когда я вошла в кухню, то нигде его не увидела. Странно, но я была уверена... Но мысль не успела полностью сформироваться. Влад подошел сзади и резко поднял меня на руки не слушая мои протесты стал ходить по квартире, явно что-то разыскивая. Я не могла остановиться и все смеялась - его выражение лица было просто не описуемо. Он делал вид, что в руках у него совершенно ничего и никого нет, но продолжал сосредоточенно искать.
- Что ты ищешь? - Наконец спросила я, когда мой живот уже болел от смеха.
- Ванну. - Очень серьезно спросил он.
- Зачем?
- Ты вся мокрая и холодная. Так и простудиться можешь.
- Поставь меня и я покажу. - Он опустил меня на пол, после чего я наконец показала ему где ванна.
- Иди, грейся, а я поставлю чайник. С этим, думаю, я справлюсь сам. - Усмехнулся он. Мне ничего не оставалось, как послушаться его. К тому же теплая вода - это именно, чего мне сейчас особенно не хватает. Кроме, разве что, всегда теплых, рук Влада. Я улыбнулась своим мыслям и закрыла дверь в ванну на защелку. Когда я уже была готова выйти, то поняла, что кроме полотенца и мокрой одежды у меня больше ничего нет. Я не особо стеснительна, я так думаю, даже не смотря на мое прошлое. Но мне нужно пройти мимо кухни, чтобы попасть к себе в комнату. Но собрав свою волю в кулак, я открыла дверь и поспешила к себе в комнату. Оказавшись за закрытой дверью в собственную комнату, мне вроде бы… полегчало (?). Похоже, я была в напряжении. Возможно, от мысли, что Влад может увидеть меня в таком виде. Я отвернулась от закрытой двери собираясь снять полотенце, но похоже хорошо, что я не поспешила этого делать – Влад стоял на расстоянии вытянутой руки. И как я его не заметила?
Мне ничего не оставалось, как тупо смотреть на него и раздумывать, как я смотрюсь с влажными волосами и в одном зеленом полотенце.
- Я зря зашел. – Вдруг сказал он напряженно. – Я тебя до смерти напугал.
Ничего не понимая, я нахмурилась. Похоже, Влад читал мои мысли.
- У тебя выражение лица было, будто я с пилой тут стою, готовясь тебя убить. Прости. Я просто хотел посмотреть, как ты тут обжилась, и вообще было интересно. Стоило тебя подождать, а не ходить, как у себя дома. – Его извиняющийся тон дал мне понять, что стоит его успокоить, но слова застряли в горле, а тело не двигалось. Мне было страшно. Я облокотилась об дверь, чтобы немного успокоиться и унять бешеное биение сердца. Но теперь Влад не мог выйти. Разве, что силой оттаскивать меня от выхода.
- Ты разрешишь выйти? – Аккуратно спросил он. Я не заметила, как моя голова отрицательно замоталась против моей воли. Влад, похоже, сильно удивился такой реакции. Но меня пригвоздило к полу, а голос пропал. Я вцепилась в края полотенца, как в спасательный круг. Но все не двигалась с места. А затем… чувство, что по тебе бежит не кровь, а расплавленное железо. Чувствуешь любую часть своего тела, но это было не возбуждение, а состояние перед приступом, но слишком сильным. Со мной было такое только однажды. Вообще мне говорил Алекс, что я не так сильно больна, чтобы во мне проснулись такие фазы – именно когда такие ощущения. Я испугано взглянула на Влада. Он сразу все понял, и резко подхватив меня на руки, опустил на кровать и приказным тоном говорил дышать глубже. Я закрыла глаза и слушала его голос.
- Если хочешь, я выйду. – Шептал Влад, гладя меня по голове. – Думаю, ты так быстрее прейдешь в себя.
- Нет, - впервые отозвалась я. – Это было не совсем, как обычно. Возможно это и правда дело в твоем присутствии, но сомневаюсь, что могло быть хуже. Я просто испугалась и всего. – И сделала очередной глубокий вздох. Ну, вот. Все, как рукой сняло.
- Но чего или кого испугалась? – Вдруг спросил Влад.
- Нет, не тебя. А того, что творилось со мной. И мне уже лучше. Теперь можешь выйти и дать мне одеться. – Улыбнулась я.
- Точно? – Наиграно спросил он вставая. – А вдруг понадобиться моя помощь?
Но он понял, что ему пора выйти, особенно когда подушка полетела ему в голову.
Когда я пришла на кухню, в своем спортивном костюме, который иногда носила дома, на столе уже стояли чашки с чаем и кулек с печеньем.
- Похоже, ты рылся в ящиках. – Заметила я, указывая на кулек и садясь напротив него.
- Я совсем немного решил похозяйничать. – Он поднял руки в извиняющемся жесте. – Надеюсь, ты не забьешь меня до смерти подушками? – И посмотрел так жалостно, что меня прорвало на смех.
- Я подумаю. – Сказала я посмеявшись немного, что очень помогло расслабиться. – Но смотри не наделай чего не стоит, чтобы я вдруг решения не изменила. – Он энергично закивал головой в знак согласия.
- Не буду. – Произнес он, и закончил загадочно, перед тем, как приступить к чаю. – Только если сама не попросишь.