Портфель

- У меня нет, к сожалению, портфеля, как у Михаила Жванецкого, - сказал Виктор Николаевич Птицин, раскрывая розовую целлофановую папку.
Со стола уже были убраны рюмки, закуски… Дочери именинника разливали гостям  по чашкам крепкий зелёный чай. Под громкие возгласы восхищения хозяйка поставила на стол большое блюдо с румяными пахучими пирожками.
- Так вот говорю, - выждав минуту, продолжал Виктор Николаевич, - нет у меня такого знаменитого потрёпанного портфеля. Но я хочу прочесть для вас, гости дорогие…
- Да читай ты уже! – оборвала мужа Елена Павловна.
Накануне дня рождения Виктор Николаевич  согласился почитать свои миниатюры за столом.
- А почему бы и нет?! – настаивала жена. – Рассказы у тебя короткие, интересные… «Культурная программа» - так сказать.
И, вынув лист текста из папки, Виктор Николаевич будто взмахнул крыльями, и будто поднялся над серыми буднями. Но тут же  смутился вдруг. «Ну, прямо «Литературный четверг» получается, ну прямо  кружок Петрашевского!».
Первым он прочитал опус про берёзку, которую когда-то посадил у своего дома недалеко от балконов. Берёзка выросла до его седьмого этажа и кротко листьями постучалась однажды в окно…
«Ну, заходи, милая, в гости. Или всё ещё обижаешься, что забрал тебя из лесу. Зато я никому не дам тебя в обиду, - продолжал читать Виктор Николаевич, и голос его от волнения вздрагивал. – Из тебя не сделают люди ни фанеру, ни поленья для каминов, ни углей для мангалов. Я не хочу, чтобы ты стала глянцевой белоснежной бумагой. Не хочу, чтобы пусть даже  самым дорогим фолиантом легла на мою книжную полку… Заходи, милая. Мы живём просто, как и ты, дорогая»…
За столом чувствовалось оживление. Но Виктор Николаевич не вникал в суть происходящего. «Уж коли, взлетел, так пари!».
Хотя вторую новеллу  читать было и вовсе не легко.
«- Алло, мама! Ты слышишь меня, мама, - так начиналась миниатюра.
- Слышу тебя, дочка».
Дочке в  повествовании 65 лет, а маме её – 89.
Да что возраст?! От ласкового голоса матери, от слова «дочка» героиня Елена Павловна котёночком сворачивается в кресле, будто в детстве на коленях у матери.
«- У нас всё хорошо, мама. Ты как поживаешь, мама? Ты не болей, мама. Мы скоро приедем, мама».
Елена Павловна и не замечает, как без конца повторяет милое, самое дорогое на свете слово «Мама».
«Прижаться бы и мне к родному плечу матери и тоже сказать:- «Мама!».
Спазм слёз сдавил голос автора.
«Елена Павловна на целых двадцать лет счастливее меня. Она продолжает произносить это удивительное  вожделенное слово «мама».
И сорвался голос чтеца…
Кто-то из присутствующих предложил выйти покурить на балкон. Кто-то из женщин попросили бумагу и ручку принести.
- Чего записывать-то собираетесь? – поинтересовалась взволнованная, как и муж,  Елена Павловна.
«Неужели до автографа расчувствовались?» -  всё ещё не желал опускаться  на землю Виктор Николаевич.
- Да рецепт пирожков хотим  записать. Уж больно, у тебя, хозяйка, пирожки удачные получаются!
А угрюмый сосед Птицыных  Юрий Герасимович не только разговорился от спиртного и пирожков с чаем,  но и подобрел.
- Неужели, правда, люди хорошие, - всё громче и громче распалялся он, - самому  Жванецкому не на что портфель купить? Не верю.  А тебе, Николаевич, я свой портфель подарю. Будь спокоен! Совсем новый портфель. Мне в налоговой ещё выдадут…