З. Питич об исламской угрозе

Я не вижу опасности в баптистах, самозабвенно распевающих «Аллилуйя!» под электроорган и бас-гитару в своих церквушках. Если они, и прочие свидетели иеговы, не подсовывают мне на улице мракобесные книжонки, то не вызывают даже излишнего раздражения. А если нескольким десяткам имбецилам захочется провести акт самосожжения на каком-нибудь отдалённом ранчо в американской пустыне во имя очередного благообразного мессии, завёрнутого в белые хламиды, то это их личное дело.
Меня совершенно не пугают дремучие староверы, живущие в недоступных местах, вроде тайги или горных боливийских джунглей. Они спокойно ходят в льняных рубищах или звериных шкурах и пользуются палкой-копалкой для выращивания пшена и гречихи, поскольку считают электричество изобретением дьявола. Им нет дела до остального мира, ибо конец света, по их представлениям, наступит с минуты на минуту, а они являются реликтовыми праведниками, которых господь спасёт в последний момент, ибо более всего нуждается именно в их высокоинтеллектуальном обществе.
Нынешний католицизм вообще стал абсолютно безвреден, и в чём-то даже прогрессивен. Конечно, с этим утверждением вряд ли согласится пара сотен мужчин, которыми в детстве попользовались весёлые падре и кюре, но многие высокие чины в Риме уже соглашаются с тем, что это нехорошо, и с навязчивой привычкой насиловать мальчиков надо бы завязывать. Не удивлюсь, если ватиканские учёные в скором времени займутся контактами с внеземными цивилизациями и покаются перед прахом Джордано Бруно. А предыдущего Папу из Польши я причислил к святым ещё при жизни, особенно после того, как его регулярно вытаскивали из больничной палаты, чтобы он говорил нечто доброе и успокаивающее на латыни перед страждущими на площади около собора святого Петра. Когда вам за восемьдесят и Альцгеймер переходит в последнюю стадию, а вас сажают на самолёт, летящий в другое полушарие, и катают по всей Бразилии на «Папа-мобиле» - это, знаете ли, заслуживает уважения. При этом вы должны приветливо улыбаться и махать всем рукой. Здоровый молодой человек не продержится и часа. И даже не потому, что это ему быстро наскучит, и он уйдёт поглощать попкорн под трёхмерное кино.
Но когда я вижу в новостях беснующуюся толпу смуглокожих бородатых людей, выкрикивающую «Аллах акбар», сжигая датские флаги, и подначиваемую безумными воплями с близлежащего минарета, - я чувствую явную угрозу. Себе, моим близким, британским детям, лишённым рождественской ёлки, индейцам Амазонии и бушменам Калахари, которые по большому счёту вообще ни при чём, потому как живут в параллельной Вселенной.
В современном мире христианство кажется таким же нежелательным анахронизмом, как и ислам, только чуть менее убогим. Однако если в просвещённой части Европы какой-нибудь священник заикнётся о том, что неплохо бы возобновить крестовые походы и покарать сарацин с помощью атомной бомбы, на него накинут смирительную рубашку и вылечат электрошоком и самыми гуманными транквилизаторами. А призывы к джихаду в любой мусульманской стране до сих пор воспринимаются, как должное, и миллионы умалишённых фанатиков готовы хоть сейчас сесть на арабских жеребцов, обвязавшись тротилом и пулемётными лентами, чтобы нести слово пророка неверным. Вот и вся принципиальная разница. Самая молодая монотеистическая религия находится на той же стадии развития, что и христианство несколько сотен лет назад.
Мы в Европе тоже любили сжигать философов на площадях при большом скоплении народа и делать ставки, выплывут ли со дна реки женщины, обвинённые в колдовстве и совокуплениях с сатаной, но в итоге каким-то образом перестали получать от этого удовольствие. Не пора ли признать все подобные обычаи пережитками тёмного средневековья и запретить их законодательно. Ведь если вы выступите в СМИ по поводу курбан-байрама и назовёте скотобойню на улицах российских городов нелепой дикостью, на вас будут показывать пальцем и назовут нетолерантным расистом. И даже самые высоколобые интеллектуалы прикроются обтекаемыми формулировками, что они, мол, не против обычаев, а возражают лишь против забоя скота перед школами и детскими садами, ибо это зрелище могут увидеть неподготовленные к пониманию истинной толерантности и политкорректности дети. А вот ежели найти специально огороженное пространство, да ещё и соблюдать внутри него санитарно-гигиенические нормы – то добро пожаловать!
Но я хочу заявить прямо, что у нас в Европе не должно быть в принципе ни специально огороженных мест, ни подобных обычаев. При этом я не против строительства мечетей, храмов и пагод. Чем больше их будет возведено, тем привлекательней станет архитектурный пейзаж в городах, застраиваемых унылыми и однообразными прямоугольниками. Только использовать эти здания следует в качестве музеев и концертных залов, где люди свободно передвигаются или сидят в удобных креслах, созерцая и внимая Прекрасному, а не простаивают на коленях перед закопчёнными иконостасами или ползают по полу кверху задницей пять раз на дню, вместо осмысленного соприкосновения с сокровищами человеческого разума. Безусловно, гораздо легче управлять безвольным стадом жертв навязанных догм, чем воспитывать и взращивать людей свободной воли, верящих в окончательную победу Разума над хаосом небытия.
И статью конституции о свободе вероисповедания отменять ни в коем случае не стоит. Просто надо официально признать любителей свежей баранины теми, кого они режут по своим большим праздникам. Но власть в России не в состоянии этого сделать, поскольку сама вынуждена часами стоять со свечкой в руке пару ночей в году, ибо кто-то внушил ей, что она живёт в истово верующей православной стране эпохи Ивана Грозного, и человек, придерживающийся атеистических взглядов, никогда не выиграет выборы. Хотя, скорее всего, её верховные представители всерьёз считают себя помазанниками божьими и полноправными хозяевами земли русской, поэтому на пасху и рождество старательно изображают из себя смиренных монархов в прямом эфире перед объективами телекамер. Не вызывает сомнений, что именно в эти часы общения с высшими силами на них нисходят озарения, одно за другим. Отстояв положенное время в храме Христа-спасителя, они садятся в бронированные «мерседесы», включают мигалку и мчатся в Кремль – соответствовать чаяньям народа и решать назревшие проблемы. Например – проблемы Северного Кавказа, которые разрешаются очень просто: во главе республики ставится полуграмотный горец с золотым пистолетом, автопарком «бентли» и табуном арабских скакунов. Все эти игрушки дозволяется иметь вполне легально и демонстрировать на всю страну, лишь бы остальные ребятишки из той песочницы не засылали в Москву посылки с гексогеном и черноокими шахидками, у которых мужья и братья погибли в результате контртеррористической операции, а взрывали друг друга на месте. Иногда можно выдавать ему почётные степени доктора журналистики, чтобы потешить самолюбие этого тщеславного увальня. Я бы с удовольствием почитал его статьи, в переводе. Пусть лучше считает себя доктором, чем вождём первобытного клана.
А ещё наши идиотские власти, видимо, боятся отменить это мультикультурное безобразие из страха, что немногочисленные российские мегаполисы потонут в бытовых отходах, потому что завезённые из Центральной Азии мусорщики забастуют или вовсе уедут к своим тучным стадам и аулам с тысячами минаретов. На самом деле, ничего страшного не произойдёт, потому что большинство из них вряд ли внятно и подробно объяснит вам, зачем резать баранов и по какому чудесному поводу. С другой стороны, многие чернорабочие из бывших советских республик – вполне образованные и совсем нерелигиозные люди, так как учились при советской власти, которой всё-таки удавалось поднимать уровень самосознания масс от феодального мышления чуть ли не до футуристических вершин русского космизма. И этим бывшим инженерам и врачам с высшим образованием, вынужденным подметать московские дворы и вкалывать в две смены без выходных на стройках, чтобы прокормить оставшуюся на родине семью, плевать, построят ли в нашей столице ещё одну мечеть или нет. Главное для них, чтобы на столе у детей было достаточно риса и лепёшек, а верховный хан правил как можно дольше, ибо каждая смена властителей заканчивается кровавой бойней на улицах. А если что, среднеазиатских мигрантов всегда есть кем заменить. В конце концов, в развивающихся странах полно крепких мужчин, которым хочется бесплатно пожить в Европе. Ради этого они даже готовы пособирать мусор до обеда и ютиться в собачьей конуре вместе с сотней родственников.
Правда, существует опасность, что в наших широтах вдруг окажутся мигранты из Папуа - Новой Гвинеи. Если они не околеют после первого же снегопада, то могут потребовать для себя раз в году запекать в яме с пальмовыми листьями белых миссионеров и обязательно – из Западной Европы, сославшись на тот факт, что это их давний обычай, и они имеют право соблюдать традиции и быть верными своим культурным особенностям. И ведь наше лицемерно-толерантное правительство не в силах будет им отказать.
Но разумнее всего было бы дать всем приехавшим к нам людям передовое и всестороннее образование, наряду со всем автохтонным населением. Наверняка кто-нибудь из них придумал бы чудо робототехники, которое эффективно убирало бытовые отходы вместо целого десятка скучающих молодых парней с мётлами, и те могли бы заниматься вещами, более достойными и возвышенными для звания полноценного человеческого существа. Получив глубокое представление о мироустройстве, которое даёт фундаментальная наука (а не религия), любой человек вправе затем верить хоть в путутули или олимпийских богов и ходить с друзьями по воскресеньям на капища, где девушки в странных одеяниях прыгают через костёр под пастушеские свирели. Это неплохое времяпровождение, но лично я бы при встрече назвал такого человека полным кретином. Почему бы тогда не отразить в конституции, что если ты живешь в 21-м веке и облачаешь свою жену в паранджу или нервно хватаешься за АК-47 при виде карикатуры на Моххамеда – то ты клинический идиот.
Не знаю, возможно, у этих суровых бородатых парней и впрямь возникают некоторые проблемы с чувством юмора из-за тяжёлых условий обитания в жарком аридном климате, и обманчивым ощущениям лёгкости и радости бытия взяться особо неоткуда. Им бы отнюдь не помешало провести в Хартуме или Эр-Рияде какое-нибудь непринуждённое мероприятие, наподобие карнавала в Рио. Хотя, кто знает, что произойдёт с погонщиками верблюдов и толкователями корана от публичного созерцания большого количества полуобнажённых женских тел, танцующих в ритме самбы. Впрочем, в Паттайе они не рвут на себе бороды и не сыплют проклятиями по поводу цитадели разврата. Однако своих жён и сестёр, оставшихся дома, предпочитают запихивать в мешки с прорезями для глаз и держать под замком в чулане. Конечно, моему примитивному мужскому самолюбию тоже бы польстило, что для своей женщины я – царь и бог, а она – лишь покорная наложница, омывающая мне ноги перед обязательным исполнением танца живота. Но, тем не менее, мне хотелось бы думать, что она исполняет это по свободной воле, а не под страхом быть побитой плетьми и камнями на глазах у строгих старейшин.
В общем, из всех так называемых мировых религий следует оставить только буддизм; да и то потому, что это исключительно философская концепция, атеистическая и антропоцентрическая по своей сути. Кто-нибудь слышал, что бы буддисты кого-то завоевали? Или устроили авиашоу, как 11 сентября? Наоборот, тибетских лам постоянно притесняют конфуцианцы; а с тех пор, как монголы достигли просветления, они перестали скакать на лошадях через всю Евразию, сжигая города и круша всё по дороге аж до Моравии, и превратились в славных добрых малых, занимающихся экстенсивным коневодством в пустыне Гоби.
В узколобой среде либеральных правозащитников и прочих узников совести стало признаком хорошего тона делать заявления, что ислам ничем не угрожает европейским ценностям и существующему миропорядку, а вся беда – от радикальных группировок, которые к исламу будто бы и вовсе не имеют отношения. Очевидно, эти радикальные формы привнесены метеоритами из космоса, - одному из таких булыжников, упавших с неба, они, наверное, и поклоняются в Каабе. Или же зародились путём самоорганизации хаоса племён, кочующих на границе Афганистана и Пакистана. Но мне в подобную синергетическую панспермию верится с трудом. У христианства в Европе скоро может не остаться никаких форм, тем более – радикальных. А из крайних состояний буддизма можно припомнить разве что шаолиньских монахов, но они уже давно выступают в китайском цирке и снимаются в гонконгских боевиках класса В про пьяного мастера и костоломов. В мировой жидомасонский заговор не верят даже самые дуболомные фашисты, но отрицать тот факт, что ислам несёт угрозу мировому сообществу в самой своей сути – сродни отрицанию холокоста. Говорить о гуманистической направленности ислама и о его положительном влиянии на нормализацию международных отношений – всё равно, что утверждать, будто фундаментом Земли служит нагромождение китов и гигантской черепахи. И вся эта неустойчивая конструкция поставлена в центр вселенной в качестве образца божественной мудрости.
Я уверен, нет никаких особых «западных» или «восточных» ценностей, а есть лишь – общечеловеческие, с небольшими географически детерминированными, а следовательно - и культурными различиями. Религии прошлых эпох оказали на развитие различных регионов огромное влияние, однако в мир наступившего будущего человечество сможет войти, если только откажется от суеверных предрассудков и ошибочных представлений, на коих зиждились целые цивилизации. Больше никому не приходит в голову вырывать человеческие сердца голыми руками и сбрасывать бездыханные тела с пирамид, чтобы напоить кровью уродливых идолов с клыками и перьями, которые жить не могут без кровавого коктейля с сырыми внутренностями, и грозятся отменить восход солнца в случае прекращения свежих поставок. Также никто более не приносит в жертву юных девушек на красивом алтаре, перед тем как отправить экспедиционный корпус куда-нибудь на Ближний Восток. А смертная казнь за «богохульство»  в пакистанских законах предусмотрена до сих пор.
Если кто-то из благостных защитников традиционных верований пожелает с головой окунуться в экзотическую архаику, пусть попробует пожить в Судане или Саудовской Аравии. Вам очень повезёт, если её не отрубят в первый же день, из-за того, что вы не так посмотрели на женщину, идущую в мешке с прорезями для глаз, безобидно пошутили про Моххамеда или вам просто захотелось выпить пивка в жаркий полдень. Там постоянно кого-то оскорбляют невинные вещи – ваша любовь к лёгкому алкоголю, склонности иронизировать надо всем на свете, способность некритически осмысливать действительность. А если вы захотите просто пройтись со своей длинноногой блондинистой подружкой в мини-юбке, которую она надела только потому, что на улице плюс 60 градусов по Цельсию, и у вас возникнет естественное желание её поцеловать, это заденет чувства верующих всего халифата, и вам публично отрежут пенис, скорее всего – из зависти. А подружку продадут в гарем владельца источника пресной воды, не отказав себе в удовольствии предварительно побить её палками. Хотя настоящим ревнителям прав человека и либеральных ценностей опасаться нечего – их редко сопровождают длинноногие блондинки, если, конечно, вас зовут не Сильвио Берлускони, что только подтверждает его убеждения.
Но меня, к примеру, оскорбляют женщины в паранджах, скажем, около Бельведера. А рядом – отцы семейства с выводком чернявых отпрысков в обычных европейских костюмах. Удивительная эклектика. Любой памятник в Вене – воплощение имперского величия. На каждой площади – очередной Франц-Иосиф на здоровенном коне машет нехилой саблей в обрамлении двуглавых орлов. А под ними резвятся детишки из непонятно какой австрийской колонии. Что не удалось воинам Османской империи, удастся этим добропорядочным мигрантам. Пока ещё добропорядочным. Но я не уверен, что имена Моцарта, Гайдна, Малера для них – не пустой звук, потому что они предпочитают национальные мотивы, раздающиеся из расплодившихся «Пиццерий-кебабов». Это словосочетание, как пример безумной глобализации, от которой хочется опустошить желудок и тут же заесть тошнотворное послевкусие «Захер-тортом». Абсурдней выглядела бы лишь вывеска «Суши-чебуреки» где-нибудь в Рязани, хотя скоро дойдёт и до этого.
Страшно представить, что произойдёт с европейской идентичностью лет через 20, когда вырастут потомки мигрантов, которых окажется в пять раз больше местного населения. Если бы я хотел восточного колорита, то полетел бы в Дамаск или Стамбул. Но я приезжаю наслаждаться чистым европейским классицизмом, готикой, барокко и модерном, а вижу какую-то магрибскую медину. Моему пищеводу нужны настоящие шницели по-венски, а мне подсовывают пиццы-кебабы. И я желаю сидеть по вечерам в аутентичных пивных, где не курят кальяны, а пышногрудые белокурые фрау приносят пиво в литровых кружках.
Я ничего не имею против межрасовых браков, усыновлённых негритят и девушек с эпикантусом, учащимся в венской консерватории. Но будет весьма обидно, если всему тому, что я люблю, придёт полный кебаб.
Недавно я шёл по улице почти в центре Вены, где во всю стену дома вывешены изображения красивых девчонок из Словакии и Украины с обнажёнными бюстами. Они, безусловно, были из Словакии и Украины, поскольку в Австрии нет таких красивых девушек. Как в 60 км от Вены нет женщин в парандже. Люди с Ближнего Востока стараются селиться там, где выше уровень жизни, а местное население слишком сыто и погрязло в бессмысленном гедонизме, чтобы позволить себе быть толерантным. Если вы живёте в дерьме и отличаетесь нетерпимостью к чужакам – к вам никогда не приедут гости с юга. Напрашивается вывод, что настоящая Европа сохранится лишь в её восточной части, населённой славянскими этносами, пока они будут жить немного хуже западных соседей и уровень их ксенофобии не снизится до критического порога, граничащего с благостным равнодушием. Братислава, Киев и Краков – истинные европейские столицы будущего, ибо Париж, Лондон и Вена заселены исламским большинством!
Но пока это кошмарное будущее не наступило, мимо меня и стриптиз-клуба с гигантскими плакатами украинских красавиц проходит милая девушка в хиджабе, старательно смотря себе под ноги и избегая глазеть по сторонам. Наверняка этому безопасному способу прогулок по западным мегаполисам её научил имам из медресе, или строгий отец с томиком корана, который читает его всей многочисленной семье по вечерам. Всё чинно и толерантно. Мы вешаем постеры с голыми женщинами, они делают вид, что не замечают их, проходя мимо стрип-бара  в европейской столице; у себя на родине они вешают отнюдь не постеры, а самих женщин за прелюбодеяния. Мы смотрим в другую сторону – в свои экраны и мониторы, и нам нет до этого никакого дела. Не знаю, сколько будет продолжаться эта игра толерантную молчанку. Но, похоже, другого выхода нет, пока у шести миллиардов на Земле в голове сидит неискоренимая и жестокая архаика, которая и порождает ксенофобию и нацизм.