Мой друг Леонардо

Он кубинец, испанского происхождения, говорит, не остановишь. Разве можно столько говорить, ведь и мне хочется что-то добавить. Ну вот, опять пошел по-новому кругу, а я самого главного не успел сказать.

Леонардо, машу перед ним ладошкой, ты когда-нибудь был на Кубе? Говорит, нет, и опять свое продолжает. А хочешь я угощу тебя русской кухней? Приготовлю, например  плов, настоящий русский, харезмский плов. Ну а что еще тут можно сотворить, из куска мяса, овощей и риса?

Леонардо достает огромную сигару, любит поразить публику.
У него такой же большой мотоцикл, и много-много спутанных между собой удочек.

Леонардо настоящий кубинец, в ботинках, со связкой ключей на боку, и никогда не снимает кожаных перчаток. Перчатки красивые, по первую фолангу пальцев и всегда с сигарою во врту.

Но я не видел никогда настоящих кубинцев.

А он никогда не выезжал из США, его родители из Сантьяго. Кубинского Сантьяго, но они все давно уже здесь.

Леонардо положил себе русского плова, в большую  массивную  тарелку, но от вина отказался. В начале сказал, что все это сьест. Держал на весу и опять говорил. Когда он остановится?

Настоящие кубинцы обильно едят, а потом пьют.
Его бокал так и остался недопитым.
А мы, русские пехотинцы, пьем и едим. Mы запиваем.
Xрясnем, что покрепче, так чтобы передернуло, чтобы мозг весь развернуло, и только затем заедаем. Ну а потом и спеть вместе, зычно, с дрожью в тоске, на всю уснувшую станицу на острове Ки Ларго. И пусть потом не умоляют, чтобы были потише.