Храм во славу Святой Троицы. Часть II

  Октябрьская революция изменила не только политический строй России, внешний вид ее городов и весей, но и  попыталась перекроить на свой вкус духовную жизнь многонационального населения Российской империи. В первую очередь богоборческие власти  направили свою разрушительную энергию на самую душу русского народа – Православие.
 
   Главный собор города Щигры, служивший народу утешением в тяжелое время революции и Гражданской войны, устоял в первые годы советской власти. Но относительно спокойная жизнь продолжалась чуть больше десятилетия. Богоборческие власти в конце 1929 года организовали «стихийный митинг трудящихся», на котором была вынесена резолюция о закрытии храма. Впрочем,  заслуживает внимания и вызывает размышления дата его проведения – 31 декабря. Появляются разные предположения, но наиболее вероятным кажется то, что в городе просто не было подходящего здания для проведения новогодней елки, и руководящий взгляд обратился на храм. Быстренько были организованы митинг и несколько собраний в воинской части и школе.
 
   В государственном архиве Курской области хранится документ, проливающий свет на эти события. В протоколе заседания президиума городского собрания (под председательством Трунова,  при секретаре Полякове) от  2 января 1930 года сообщается, что решение о закрытии храма принято, «идя навстречу широким требованиям трудящихся масс города, выраженном в наказах избирателей, на общих собраниях  организованных и неорганизованных групп трудящихся, ученичества, производственных артелей, воинских частей, за тысячами подписей, требованиях широкой демонстрации, в которой приняли участие более трех тысяч человек, немедленном закрытии церковного собора в городе Щигры и принимая во внимание рост культурных запросов со стороны трудящихся города и невозможности их удовлетворения при наличии существующих культурно-просветительных зданий».

    Дальше приводится весомый аргумент, что собор посещает группа людей численностью 20-30 человек, а пожелание закрыть «культовое здание» выразили 2145 человек.( Что вызывает некоторое сомнение, так как подписантами оказались, в основном, школьники, их родители и солдаты. Как и сейчас, не самая независимая категория населения) Кроме того, в городе есть еще две церкви, которых вполне достаточно для верующих, поэтому следовал вывод – церковный собор в городе Щигры  закрыть, а здание использовать под дом культуры и отдыха. Прилагалось еще 20 аналогичных протоколов низовых организаций. Окружной исполком "пошел навстречу пожеланиям  щигровцев и утвердил их решение".

  Но был ли открыт дом культуры в храме, неизвестно. Зато местные жители рассказывают, что перед  Великой Отечественной войной  храм начали использовать в качестве зерносклада. Одна из старейших прихожанок жительница Щигров Ольга Григорьевна Кочергина вспоминает, как во время войны немецкие захватчики пытались открыть храм и наладить в нем богослужения. Они пригласили несколько женщин и организовали  что-то вроде собрания в здании собора.


  - Наш красавец храм представлял собой печальное зрелище, - говорит Ольга Григорьевна, - доски с пола были сняты, вокруг рассыпаны остатки  зерна. Икон не было, роспись не сохранилась, только чернели голые балки. Немцы привезли с собой священника, русского, он произвел на нас впечатление человека не слишком грамотного, скорее всего самоучки.

 
   Священник обратился к прихожанкам с речью: «Сестры! Давайте молиться, чтобы  наши враги не вернулись». Женщины вначале растерялись, а затем начали возмущенно переговариваться. Ольга услышала такие слова: «Бабоньки, это кто же наши враги? Наши мужья, отцы и братья, которые сейчас Родину защищают»? И все прихожанки, не говоря ни слова фашистам, потянулись к боковому выходу. У многих от обиды и возмущения в глазах были слезы. Больше в храм никто не пришел. Так и не удалось немцам открыть  еще одну, по примеру псковской, миссию в Курском крае. И Троицкий храм до самого конца войны простоял закрытым.

 
   Вместе с советскими войсками в Щигры приехал и священник. Первоначально он проводил  богослужения в здании бывшего магазина, который стоял на месте двухэтажного дома крупозавода.  Прихожане полюбили этого священника, отца Евгения, за внимательность и любовь  к  людям. Отец  Евгений начал ремонт храма, что было непросто в военные и послевоенные годы. Особенно  трудно было в холодное время года отапливать  здание собора. Найти достаточное количество угля было невозможно, пришлось ездить в лес на заготовку дров. Священник трудился вместе с женщинами, из которых и состоял приход.

     Никольский придел храма отвели под  склад дров, других помещений поблизости не было. Постепенно усилиями прихожанок церковное здание привели в порядок. Люди приносили из дома самое ценное, что у них сохранилось - иконы, которые нельзя назвать произведениями искусства, а скорее поделками не очень умелых ремесленников, но и эти образы сразу украсили запущенное помещение.
 
   Всем миром очищали храм от мусора, настилали полы, соорудили из фанеры иконостас. Возобновились богослужения, но вначале их совершали только по праздникам и воскресеньям.
 
   В 1972 году в Щигры переезжает последний настоятель  Глинской Рождества Богородицкой пустыни архимандрит Модест   (в миру Михаил Иванович Гамов). Уроженец села Куликовка Щигровского района, после второго закрытия Глинской пустыни в 1961 году скитался по России, не имея возможности совершать богослужения как опальный монах с «волчьим билетом». Некоторое время по благословению архиепископа Курского и Белгородского Серафима архимандрит Модест служил настоятелем храма во имя святителя Тихона Задонского в селе Камышеватое Алексеевского района Белгородской области. Часто навещал в Щиграх своих братьев и сестер.

   По просьбе прихожанок Свято-Троицкого храма архиепископ Курский и Рыльский Хризостом направляет отца Модеста настоятелем  Щигровского  собора. Батюшка покупает дом на улице Черняховского, где вместе с сестрой Евдокией прожил до конца своих дней. При архимандрите Модесте качественно изменились богослужения в храме, их начали совершать ежедневно. Очевидцы вспоминают, что он служил величественно, торжественно и трогательно. К сожалению, до наших дней  не дошли проповеди отца Модеста, но все, кому посчастливилось их услышать, сохранили их в памяти на всю жизнь. Они отличались простой, искренностью и сердечностью. Для прихожан батюшка был добрым, ласковым, простым  наставником, всех называл «деточками». Его советы и наставления были исполнены мудрости и любви к людям, отличались прозорливостью. Духовные чада батюшки, почитавшие его как одного из Глинских старцев, писали ему письма со всего необъятного Отечества. Отец Модест окормлял их в письмах и лично, когда они приезжали к нему в Щигры.


   На клиросе пели монахини – Мариамна, Мария, Любовь, Лукина, Анна, которые приехали в Щигры и поселились в доме на  Пушкинской улице. Вскоре они занялись изготовлением и украшением икон. Фактически городской храм стал монастырским, ведь в годы атеистических гонений именно в таком виде продолжала жизнь монашеская молитва, сохранявшая и защищавшая наше Отечество от духовной гибели.
 
   Архимандрит Модест страдал тяжелой болезнью легких (фактически одно из них не действовало), и последние дни своей земной жизни,  по просьбе духовных чад, провел в больнице, где скончался 2 апреля 1978 года. В тот же день в Щигры приехал владыка Хризостом, который служил в Свято-Троицком храме Божественную литургию. Преосвященный первым из духовенства поминал отца Модеста об упокоении. Со всей страны стекались телеграммы с соболезнованиями к Евдокии, сестре  любимого старца. Гроб батюшки  на руках отнесли на кладбище. Беззаветно преданный Богу, всю свою жизнь преисполненный великой любви к людям, архимандрит Модест по Промыслу Божиему был похоронен на народном кладбище. Здесь не угасает лампада на его могиле, как и память о нем в сердцах  людей, которые приходят сюда помолиться, попросить помощи и заступничества почитаемого старца.