Первый день после Рагнарёка

С утра будильник звонил четыре раза. Четыре раза по самым разным причинам. Я когда-нибудь говорила, что ненавижу звон своего будильника??? Нет??? Так вот, я его не просто ненавижу. Этот тихий, вкрадчивый звук, постепенно становясь все сильнее, выдавливает меня из сна аки зубную пасту из тюбика, которую, как известно, фиг запихнешь обратно. Звучание телефонного будильника для меня похлеще звуков еврейского шофара, неотвратимее трубы архангела на Страшном суде. Суд, он когда еще будет… А эта зараза звонит прямо сейчас. Уже четвертый раз, будь она неладна.
    Звоном своим телефон возвращает меня к реальности, от которого мне в последние дни хочется бежать, роняя тапочки. Стираю с лица последние ошметки сна. И тут же наваливается, накатывает ледяной волной осознание того, что события последних дней- это действительность, жестокая и грубая. И что моя робкая, детская надежда, что с утра все будет по- другому, хорошо и замечательно - это всего лишь качественный самообман. Удачное начало дня, ничего не скажешь… Ну да ладно, нам не привыкать.
    Словно бы повинуясь моему вчерашнему невнятному желанию, Вселенная награждает меня саднящей болью в горле и невысокой, но ощутимой температурой. Понимаю, что торчать до пяти где-то в холодных помещениях университета, борясь с сонливостью и ознобом - это выше моих сил. Нагеройствовалась уже за последние дни, и все зря. Хватит с меня этого удовольствия, посижу дома. Праздник на носу, как- никак, и совсем не хочется встречать его дома, в обнимку с кружкой горячего молока с маслом и медом. Хочется гулять, жечь бенгальские огни, смеяться и совсем-совсем не думать о том, что по прошествии десяти дней в мою реальность, заполненную исключительно близкими, дорогими или просто приятными мне людьми, вломятся те, другие. Которые бесцеремонно топая ножищами и упорно работая ломами разрушили мой уютный мирок. Чему я, собственно, не очень сопротивлялась, впав, как всегда в непонятный ступор.
    Придя в себя и совершив ряд процедур, должных привести мое горло к излечению, беру книгу и на несколько часов проваливаюсь в сумбурный водоворот чужих мистических переживаний. Когда я выбита из колеи, я всегда хватаюсь за что-нибудь легкое и захватывающее. Пара страниц - и меня уже нет в Мире, я перестаю существовать как личность, превращаясь в ретранслятор содержания книги. Вместо меня из-за кулис бытия на сцену выходят люди, населяющие страницы, волнами выплескиваются окружающие их обстоятельства и  пейзажи. Теперь они - реальность, а я всего лишь невнятное наваждение, откуда-то извне наблюдающее за их жизнями.
    Но все хорошее когда-нибудь кончается, и вот, я дочитываю последние строчки эпилога. Мои мысли, на некоторое время потерявшие очертания и вес, возвращаются во всей своей неприглядной красе. Вместе с ними приходит и чувство вины, понимание того, что мой вклад в разрушение некоторой части моей личной вселенной тоже есть. Лом, тротил и детонаторы, которыми я воспользовалась, возможно, в беспамятстве но все же воспользовалась - вот они, лежат, молча укоряя меня. И надо найти в себе силы принять это. Иначе будет хуже, куда хуже чем тогда, когда я ни в чем себя не винила и не хотела винить.
    Из доступных мне средств заглушить восприятие мира и голос совести в доме есть только кофе. Завариваю полную джезву, потом еще одну… Кофе литрами, цистернами, океанами - что может быть восхитительнее? Включаю компьютер, пара кликов мышью, и вот я уже проваливаюсь в пучину виртуального пространства. Это тоже бегство, жаль, что недалеко и ненадолго… А кофе у меня в организме, тем временем, продолжает свою черную работу. Пальцы все лихорадочнее стучат по клавишам, темп постоянно увеличивается, мысли, стремясь обогнать одна другую, визуализируются на экране монитора. Переписка в социальной сети, блог… Быстрее, быстрее. Сознание плавает уже где-то в заоблачных далях. А мне того и надо. Доведя себя до необходимой степени исступления, одеваюсь и вываливаюсь на улицу. Бреду, чуть спотыкаясь, без шапки, с каким-то мазохистским наслаждением подставляя горячий лоб ледяному ветру. Мыслей в голове почти нет, да и не надо их, если по- хорошему. Горе ведь от чего берется? Правильно, от большого ума, еще Грибоедов в восемнадцатом веке эту аксиому вывел.
    Поднимаю лицо к небу- оно удивительно чистое, глубокого темно-синего цвета. Такого глубокого, что в нем хочется раствориться навсегда, стать легкой, невесомой сильфидой, совсем как Русалочка Андерсена. Звезд на небе почему-то не видно, но они и не нужны, оно прекрасно в своей девственной чистоте. Жителям каменных джунглей редко выпадает случай полюбоваться таким зрелищем.  Обычно небо затянуто непроницаемой завесой облаков, которые окрашиваются городским освещением в тревожный пурпурно-лиловый цвет. Под таким небом очень сложно быть спокойным и счастливым, оно словно заслоняет людей от бесконечности Вселенной и возможности хоть ненадолго раствориться в этой умиротворяющей бесконечности. Ну что ж, буду считать такую возможность нежданным подарком судьбы.
    Полной грудью вдыхаю морозный, звенящий натянутой струной воздух. Так глубоко вдыхаю, что становится немного больно. Закрываю глаза. Вдох- выдох, вдох-выдох… Так проходит несколько минут. Открыть-таки глаза меня заставляет неприятное ощущение – как–будто внутри все окоченело. Ну что ж, я своему организму не враг, пора прекращать эти упражнения и уже двигаться. Хоть куда-нибудь, и плевать, что почти не представляю себе - куда.
    Бессмысленно покружив по окраинам парка, возвращаюсь домой. Завариваю чай. Хватит с меня на сегодня кофеина, шальной угар напрочь выветрился из головы, унося с собой большую часть скопившегося негатива. Осталось осознание, такое же холодное и неумолимое, как зимний ветер, и такое же пронизывающее как он. Но я пока что не спешу копаться в себе, для этого еще будет время. Ох, как же его будет много, этого чертового времени, еще не один год я буду почти каждый день заглядывать в самые глубокие подвалы, шарить по самым темным чердакам и чуланам собственного подсознания.  Буду искать там это самое осознание, стремясь на его основе выстроить новую систему отношений вокруг себя, ища в нем силы, чтобы в этой системе жить. И, несмотря ни на что, скучать по тем людям, которые по разным причинам выпали из ближнего круга, оставив вместо себя пустоты, которые не затянутся еще очень долго. Когда-нибудь, я не сомневаюсь, это произойдет. Потому что не было еще в моей жизни потери, которая не поросла бы со временем неким мистическим быльем.
     Оттаяв с помощью горячего чая  до температуры, совместимой с органической жизнью, отправляюсь инспектировать холодильник. Пустовато, что тут еще скажешь. Хоть бы сосиска какая завалялась, честное слово! Но, нет, так нет, придется ограничиться фруктами, ярко- оранжевыми мандаринками и красными яблоками. Пусть будет что-то вроде предпраздничной фруктовой диеты. Буду представлять, что я поедаю фрукты вовсе не потому, что больше нечего, а для того, чтобы упаковать собственную бренную тушку в великолепное платье, подобранное специально для праздника. Путь будет что-то такое этакое, в стиле великолепных двадцатых, с чуть заниженной талией и открытой спиной. И чтобы непременно нитка жемчуга. Можно даже пофантазировать, что я разорюсь на укладку, подходящую по стилю, правда, для этого придется еще немного укоротить мои и без того короткие сейчас волосы. Зато смотреться будет великолепно. Мечты- мечты…
    Итак, с фруктами покончено, с мечтами о блистательном наряде – тоже. Какой смысл размышлять о том, чего уж точно не будет в самом конце этого года и самом начале следующего? Зато мысли, зацепившись за мандариновые шкурки, несутся куда-то в дальние дали латинского языка, напоминая, что Иисус - тоже фрукт, точнее benedictus fructus, благословенный плод чрева Пречистой Девы. Сама не знаю, почему меня так смешит это слово. Фрукт. Фруктик. Ну ты и фрукт!!! Ха-ха…
    Опять включаю компьютер, открываю папку с летними фотографиями. Вот и я полугодовой давности, здравствуй, дорогуша. Волосы еще не укорочены настолько радикально, и никаких дурных мыслей в голове. Мне тогдашней мир вокруг казался воплощением стабильности. Наивно, не спорю… Зато как окрыляло. Поиски подарков друзьям, невероятная эйфория при виде вещицы, которая идеально подойдет человеку, для которого выбирается. Частые встречи с любимым, заполненные таким круговоротом чувств и ощущений, что иногда становилось страшно. И ожидание осени. Ох, лучше бы она не наступала…
    Так, хватит отвлекаться на грустное! Добираюсь до своей любимой фотографии.  Там я в раскаленной добела летним солнцем Севилье. С цветком непонятной породы и неописуемой красоты. Всматриваюсь в водоворот по-летнему сочных, спелых цветов, чуть прищуриваю глаза. Фото, словно окошко в другой мир, излучает свет и почти ощутимое тепло. И меня накрывает ожидание. Ожидание возможности оторваться от привычной действительности и свалить в неизвестность, неважно, как и куда - на комфортном туристическом автобусе за границу или автостопом в российскую глубинку. И этот самый цветок на снимке для меня сейчас как символ какого-то чуда, яркий, нездешний и немного невозможный в условиях питерской монохромной зимы.