55

Букет 06г из серии "Памяти Ван Гога-2"

__

Я ставлю три точки, а они одну – и они проигрывают, потому что видят точек меньше половины…

Редкая точка, мутная…

Эта точка поставлена глазом…

Это не точка, а дочка. Это не душа, а дыша. Это Даша и Глаша. Это гаша. Т.е. гася – всё погасил, но точка осталась… Точка на память  круче узелка. Предел мудрости и внимания к деталям…

Точка, щелчок, блик… - я думал, что поставить в конце…

Точка как маленькая собачка…

Я поставил бы триста точек, но никто их не станет считать. Читать станут, а считать – нет. Не уважают. Если даже я скажу, что это мои точки. Если даже попрошу. А ведь уже 28-я точка – это подарок: нажимаешь на неё взглядом, и она взрывается, как мина, и получается рассказ. Рассказ про взрыв и про подарок. Трагедия, короче. Но стоит почитать. И точки, точки посчитать. На рассказ только одним глазом отвлекаясь…

33 буквы выжили, а остальные развалились, распались, превратились в пыль и точки. Но в природе по-прежнему всё в дело идет. Даже буквы «ы», «ц» и вся их гнусная шипящая компания. Моё мнение: только из-за азиатов и живут. Тут непременно замешаны кыргызы, например…

Точка мигнула, но пропала, и мне пришлось продолжить…

Точка объявила себя островом, колесом и  солнцем. Элементарной частицей она объявила себя сразу, еще при чтении самой первой статьи на эту тему…

Дырой себя не объявляла, но всё же следует опасаться, что текст обстрелян из маленького пистолетика.

«Я сказал и точка» - раз точка, значит,  скипетром по полу стукнул…

Слова неподъемны, а вот точки можно собрать и получить черный порошок…

Точка – это просто очень маленькая буква. Таракашки, например, только точки пишут – и, значит, только точки и читают. Там все мудрые писатели с очень мелким почерком…

__

Может быть, мелочь, но продавцы семечек почти не зазывают покупателей. Может быть, это от знания, что и семечки - наркотик? Своя клиентура сама подойдет, а зазывать – совестно. И это при том, что обычно не самые приятные тетки ими торгуют…

И почему вокруг вьются тучи воробьев и голубей? Ведь перепадают им крохи, и для ажиотажа явно нет повода. Тоже наркоманы!

__

Сходство компьютерных игр с Америкой радует – например, едешь на виртуальной машине по Бостону – а вот сходство Америки с виртуальными играми – не очень…
(П.С.: таковы все города и Америка не при чем?)

Я – одевающий свитер, т.е. скрывающий душу… А он малый тихий, но одевающий кофту – т.е. открывающий душу – это подозрительно, в таком человеке обязательно есть какой-то подвох…

125 раз это была еще пьеса, а потом - уже жизнь. (На виду приходится гулять, и сначала ты неизбежно позируешь…)

Моя любовь и не любовь не сразу могут проявиться. И так, наверное, у многих…

Обзывал всех «штамповкой», но вот и он – штамповочный аппарат. Оригинальный. Его 201 деталь прошла длительную эволюцию и дарвиновскую борьбу видов… В общем, с растерянным видом я к нему подошел, стал проявлять деланный интерес и, кажется, даже давать советы…

__

Блестки, самый мелкий и реденький снег – кстати, при ясном небе…

__

Вот пишут они, пишут, в принципе, всю жизнь описать желают, и ведь масса их… - а у меня нет ощущения, что я живу в описанном пространстве. Даже и мысли такой не возникало 40 лет! А у кого-то жизнь другая, описанная, да – и какой ногой он не ступит, куда не пойдет, всё, чувствует, уже очень сильно описано. Т.е.  никак ему из книжек не вылезти… - но нет, и про такое не слыхивал я (и не читывал!). Вообще, никого и ничего, кроме мелких деталей не удалось описать? Вымерли все, кто описаны? Быстрей умирают, как только опишут? Совсем ничего не читают все те, кого описали? Или читают другое, и редко, не чаще, чем в жизни, встречаются с зеркалом…

Молиться женщине надо с покрытой головой, а мужчине – с непокрытой… - писать же лучше под одеялом. Больше нет уютных мест. Нет женщины – так я сам себя прикрою…

Допустим, ты сел, или даже развалился – присмотрись, всё равно, словно брошен. Если не расслабишься, в тебе же даже армия, даже механизмы. Писатель только поэтому не может писать – слишком много заводов и армий. А под одеялом я многие из них закрываю…

__

Один любил, а другой ненавидел, но в шипучем, вулканообразном контакте они  вырабатывали равнодушную сушу…

Если к тебе равнодушны, когда ты любишь,  и если тебя ненавидят, когда равнодушен ты…

__

Богатырь-снегирь, богатырь-воробей, богатырь Алексей…

Алексей-богатырь, Алексей-Анадырь, Алексей-нашатырь…

__

Я напишу свои простые, но неотразимые тексты, однако какой-нибудь паршивый Ходоровский тут же выгонит тысячу слонов, чтобы перетянуть на себя одеяло внимания. Покрывало оваций на кровати богатства. Все женщины мои и проч….

Сидеть поперек кровати в духовном смысле – это то же самое, что сидеть поперек дороги в смысле физическом. Пора, пора мне выйти на дорогу…

__

К жене он паршиво относился, шпынял ее, третировал, но все терпели, ведь писатель – но на самом деле он и к слову паршиво относился. Вообще, было непонятно, к чему же он относился хорошо. Такой паршивый был старик. Тем не менее, после смерти кое-кто умудрялся говорить, что вот, обидели его… Наверное, эти его знакомые мадамы  тоже из тех, которые почти ко всему относятся паршиво…
(П.С.: к гадалке не ходи, чтобы узнать национальность…)

__

Чтобы научиться летать, курица стала прыгать с крыши. В итоге, летать не научилась, научилась мягко приземляться – как хищник, на передние лапы…

__

Долго сидел на рыбалке  и с домашними  переговаривался по сотовому телефону. Даже не замечал, что погода очень плохая. Он в этом смысле странный. Впрочем, именно по этой причине отговаривал их к себе приезжать. Наконец, всё же собрался вернуться, сделал 20 шагов – а все дороги ужасно размокли, в  тапочках просто невозможно идти! Махнул рукой и обратно на берег вернулся. Попросил с вертолета скинуть еды…

__

Пошвырялись: она у меня между ног, я у неё между ног – вот и вся подготовка…

У неё был огород наискосок через переулок,  и на  ней была красная рубашка. Она  - и отсутствие кого-либо рядом – меня и привлекла. Когда приблизился, то увидел, что и она, будь здоров,  волновалась, уродина старая…

__

Душанбе, Душанбе… - ну, человек 5 набралось нас, душанбистов. Соответственно, явились 5 комплектов просить. Стеснялись,  причины-то личные, довольно экзотические. Но, как оказалось, у неё 32 тысячи комплектов было. Всё время с перебором я стесняюсь. Только у тех четверых, проклятье, в конце концов, свои дорожки отыскались, мы не удержались вместе, в кулаке. Хотя, ты знаешь, причины их уйти под землю были очень тяжелы и глубоки, а по широкой дуге вираж устроить – очень красивы и легки…

__

«Так поступать! По-одумать только!» - сказала она. – «Ладно, тише ты» - сказал он, но с довольным видом, потому что думал так же…

__

Допустим, вся стена ровная, но есть одна трещина – так я обязательно  стану взглядом ее расковыривать. Несчастный характер. Тонких людей, к сожаленью, частенько мелочи злят…

__

Посмеялся бы Ты, Боженька, над тем, какие я теперь муз. диски беру.

На одном из круглых дисков бы посмеялся…

Нельзя было безнаказанно столько музыки слушать – поэтому теперь я то сплю, а то у меня нирвана, Боженька…

__

Лицо его  всё было сморщено, и он к нему прикладывал пальцы. «Всё потекло…» - выдавил он, хотя пока вроде не плакал…

Страдания; даже жжет в груди. Но я терплю. «А ты утюгом меня, утюгом» - даже жестоко сказал я неведомо кому…

Что остается, нет ничего… - и я вновь перепоясал себя текстом, как революционный матрос патронташем…

Меня повесили немножко вниз головой – и мне разрешается принять горизонтальное положение, облокотиться на стол только в том случае, если я буду писать – а поспать – в одеяло завернувшись на том же столе – только если я буду мечтать…

__

Нет-нет-нет, не включай большой свет, включи маленький, чтобы пройти, но не спугнуть состояние…
Была эпоха Просвещения и вот теперь горит свет…

__

Моё тонкое байковое одеяло даже вкупе с покрывалом меня не всякий раз достаточно греет, поэтому рядом лежит еще слон – толстое пуховое одеяло. «Ну что, хочешь, я тебя погрею?» - спрашивает  слон, и иногда я позволяю ему положить на меня свою лапу…

__

Я знал, что  не смогу ему объяснить всё сразу, передвинуть его сразу, поразить его сразу, я знал, что я буду наползать на него тягучей массой, использовать жесты и взгляды…

Собрать бы их всех, этих приятелей, как на лопату мокрый снег, да и выкинуть на дорогу – где они минут через 20  растают…

Ладно, разговоры кончились и все сели в свои странные, военные самоходки напоминающие, машины и за собой задраили все люки. И вдруг именно моя машина поехала! В этом и был тест! Их не поехали – и они только вслепую вращали дулами своих зловещих орудий…

В речах Зюганова вы послушайте  этот гул, напоминающий его третью букву: «хы-гы-гы» -  гул политической тупости…
(П.С.: в одной неформальной передачке по телику он мне жутко понравился; а вот на трибуне -  никогда)

Стреляй ему в лоб, если хочешь выбить слезу. Это, знаешь, как жестоковыйную грушу трясти…

Путь большой слезы – сияющая ленточка, почти дорога…


__

Несу с собой свой шлагбаум, свой в яму указующий перст… В духовную яму упал и сначала чуть не убился, а потом 5 лет из нее вылезал. Хорошо еще, ветром сносило и так попадало туда кое-что для питания…


__

Полезно иногда не только подумать, а именно записать. Прочистить мозг, его вечно норовящий закрыться писательский отдел. Т.е. он весь норовит закрыться, если ничего не происходит. А если происходит – разбежаться. Собрали их в голове целую контору, но никто из них не знает, как делом заниматься. Знают как понтовую шапочку носить. Корону. И на этом всё, пора снова закрываться…

Кислый дух – ем щи – и я в столовой натянул пропитанную амброзией материю – не удастся попробовать, так удастся подышать…

Пишу не перед жизнью – перед смертью. Меня не выпустят – убьют, но пока вот так разрешают подышать. Даже на стенах можешь написать «я здесь был» и расписаться…

Вот брат, например: ты хоть кол у себя на голове чеши – он  упорно продолжает играть. (Конторы посещать. Жену ****ь… - «А что, уж и  жену мне не ****ь?!» - ага, наконец-то раздался возмущенный возглас…)

__

К задней части пальто был приделан биотуалет. Такое длинное, модное пальто. Вторая пуговица его снимала как видеокамера, третья – на самом деле, мини диск, на который записана вся музыка мира… А воротничок понюхай – это кокаин…

__

«Многие знания порождают многие печали» - какая ерунда, многие печали от разрыва между возможностями и потребностями – и знания об этом – и от ограниченности возможностей не вдруг-то избавишься – а, значит, и от печали – но это не повод не посылать куда подальше подобные  мудрености… 

__

«Ты лучше уйди, чтобы не простудиться» - сказал мне свежий воздух. Что-то я почувствовал такое. И я ушел. Благо, что гулял я возле дома…

__

Приснились дети за оконным стеклом. И это был дурдом. Я был с кем-то, кажется, с матерью. И мы заинтересовались, как они там. Стали смотреть через стекло. Оно было с таким благородно болотным оттенком, под старину, под Голландию… Так вот, там неожиданно близко за столом сидели дети. Похоже, это была столовая, и они ждали еду. Дети все разные, но совсем здоровые. Они смотрели на нас. Не игрались. Очень смирно сидели. И я сначала обрадовался этому здоровью, а уже потом расстроился тому, что опять здоровых поместили в сумасшедший дом, где их в любом случае не ждет ничего хорошего…


__

Я бы не писал так много о себе, и даже о себе пишущем, но ведь никто не окликнул меня. Они сначала не замечали меня, а потом сразу принялись осуждать. И вот я снова сосредоточился на кончике ручки (а за клавишами наоборот, так задумчив и рассеян, что едва попадаю по нужным из них…)

Стрелки часов вполне могли бы служить в качестве подъемного крана. Т.е. сами часы – летающая тарелка, в назначенный час подлетающая, стрелой – например, за трусы – зацепляющая – и медленно так, по чайной ложке в минуту, вверх поднимающая ( значит, мне надо вставать где-то без десяти…)

__

Загнал лодку в грот через трещину в улыбке.
Спрятал трещину в рот…
Чтобы спрятать искорку,  прикрыл правый глаз.
Ба, она уже на правой руке! – хлопнул по ней левой.
И тут, колыхаясь на груди, выплывает она, лодка…

__


Грязный пол из каких-то серых досок, покрытый потерявшими цвет и  форму дерюжками – не дай Бог, стронуть, столько грязи… - и вот, на всем этом лежат мои рукавицы, утепленные варежками – их просто некуда больше положить… (И унитаз так себе, но это еще ничего, ссать в него – самая радость…)

__

Душе в груди было холодно и страшно, поэтому она требовала, чтобы руки всё время были рядом. «Что вы там делаете, руки?» - поминутно спрашивала она, «идите, обнимите меня». Или «идите, обманите меня». Нравились ей, конечно, мужественные руки, но они же обычно очень грубые. Поэтому в ход шли уловки. Тонкие руки научились складываться на груди определенным образом. Я даже пытался подобрать соответствующее их положению индийское слово…

Закрывать или открывать форточки, окна и двери в душе – это тоже был очень важный вопрос. С открытыми свежо, но опять-таки холодно и страшно, а с закрытыми – невыносимо душно. Поэтому приходилось на них как на клавишах играть. Да и воздух, собственно, только с музыкой пускать, через трубы сначала пропускать,  иначе слишком  беспонтово…

__

Пришлось поплакать – спокойно об этом говорю…

К сожаленью, зарыдать можно только над неудачной картиной, иудину сущность которой никак не удается исправить…

Иногда понятия не имеешь, как картину исправить, столько там уже наворочено. И начинаешь что-то менять, полагаясь на инстинкт, как лошадь, авось, вывезет. (Русское «авось» от отчаянной трудности жизни…)

__

Поступает человек на службу в корпорацию и основную половину жизни проводит в одном и том же здании – и хорошо, если не в одной и той же комнате. Жизнь, прошедшая в одной из этих башен… За всю жизнь его может и не увидеть никто…

Если же в корпорацию не взяли,  поменяет он за жизнь с десяток небольших коробочек…

(Я тоже на улицу могу вообще не выходить!)

__

Дальше Система не пойдет за честно стремящимся куда-то человеком. У него длинные, сильно воздействующие на Систему рычаги и потому эту махину будет очень сильно корежить, но всё же она и не развалится, и не стронется с места. Только станет уродливой, печать ужаса ляжет на весь ее облик…

__

Неужели на Западе не придумали аппарат под названием «минетчица»?

В американском кино давно насаждается мысль, что пососать член – это очень легко, хорошо и вкусно. Даже в ресторане (с дамой под столом). Начал я смотреть  еврейско-американский «Пирог-3», например, и уже на 5-ой минуте меня затошнило…

Кстати, также евреи любят ненавязчиво перевести стрелки: у нас – на кавказцев и азиатов, у себя – на арабов, в Америке – на всех «понаехавших», «черномазых»… - короче, на всех бедных и слабых – или же конкурентов…

__

Ест мясо, да еще и без всего – а сам ничего не делает и никого не убивает. Вампир…

Пес так мало пьет, словно мочу, как вино, разбавлять не желает…

__


Замерзший хоккеист. Затонувший футболист…

(И все уже с испугом интересуются: «Насмерть затонувший? Насмерть замерзший?» - счет игры уже никого не интересует - а играли они в водное поло на льду…)

__

Ладошку к ладошке приложил и набираю воду. Что-то долго – похоже, система протекает. Забеспокоился, попытался снизу заглянуть, потом решил всё-таки  сантехника вызвать…

Чего-то морщусь и вдруг вопрос, ритмический, как будто то поэма: «зачем ты левый глаз прищурил, прицелился в кого?»…

__

О прогрессе, о том, что «он знает жизнь», что «ему 27 лет – взрослый мальчик» в 40 лет уже думаешь не очень. Или это потому, что я обанкротился? Или потому, что мой прогресс настолько занимает меня, что я не могу смотреть на него со стороны? Зеленые они, 20-ние прогрессы…

Я верю, что всё будет хорошо, потому что это горячо мной возлюбленный хаос. Он, конечно, останется хаосом, но, как губка, воспримет любовь…

__

Музыка словно сначала лишилась слов, а теперь и смысла. А музыка со словами еще не лишилась смысла – но на самом деле она уже лишилась слов…

__

Когда встаешь, на коже и глазах некая патина – но с обратной стороны зато еще есть хорошие, постельные  мысли. Умываясь, смываешь и то, и другое…

__

Бросок быка на красную тряпку – это что у него, навык добивать раненых?

Самое полезное животное – море молока – но из-за свирепости и драчливости оно вечно разлито и в лучшем случае всем приходится пить кровь с молоком…

Вареные продукты выхватывать из  огня печи, а сырые – из  драк производителей…

Зато человеку не пришлось бы убийством рук марать: все бы сами друг друга убивали и даже готовили - и тут с записанным на магнитофон львиным рыком мы подходили и только то, что нужно, забирали себе…

Да, бык – мясник. Навесил на животных, подлежащих закланию, красную тряпку и дело сделано, осталось только выпустить быка…

Дело быков-убийц, врачей-убийц, химиков-убийц, физиков-убийц… - ну, не убийц, так, во всяком случае, вредителей. Я, например, не сомневаюсь, что врачу еврею по душе именно губить, а не лечить. Его, наверное, с души (которой у него, правда, нет) воротит при одной мысли о лечении. А в целом зря их всех разоблачали – убийцы нам нужны…

__

Недоверие ко всем художественным институциям как акт художества. Эта тема явно еще недостаточно разработана. Революция станет фактом, когда эта тема в творчестве станет основной…
(П.С.: само искусство свергали, а вот формы репрезентации его и отображения – нет, поэтому засилье лжи «выставок» и «статей»…)

__

«Все ушли, господа, остался только вздыбленный ковер – они неаккуратно отодвигали стулья…»

__

Умных она уважает, глупыми увлекается… – где же любовь? Она могла бы возникнуть в благодарность за очень крупную услугу, например, спасение жизни, но ситуаций таких не возникает…

__


Уже наплодил прекрасненьких, но страшненькие всё не отпускают. Моё темное прошлое. Наплодим еще, и еще исправим – или же переосмыслим…

Сказать, что эти мои картинки не очень, значит, ничего не сказать – это самое настоящее ужасное искусство, оборотная сторона медали. Как говорится, в семье не без множества уродов. Они бы здорово смотрелись только в столь же круто уродливой квартире!
…А в этих молочных интерьерах (молочно кофейный, молочно розовый, молочно серый…) даже мои лучшие работы неуместны. В смысле изящества даже они как кирзовые сапоги (ах, опять мечта – повесить сапоги на стенку…)

Я всего лишь уникальный больной в этих своих худших работах… - а в лучших в лоб всем даю, и всех самих по больничкам укладываю…

Маленькие и корявенькие надо помещать рядом с большими и ровненькими… Или какую-то иную большую заботу нужно проявить по отношению к этим корявеньким. И тогда они заиграют. Во всяком случае, не отрекся от них, как от Женьки вот не отрекся… (Хотя глядеть на такое  как на говне стоять, на гвоздях лежать)

__

Мужик: весь в пыльной коже, а лицо – словно из коптильни не вылезал.
Паренек: ни ума – судя по глазам – ни трудолюбия – судя по губам – ни даже энергии – но  такой модненький шкет, с челкой на глаза, что   наверняка пользуется спросом у таких девушек, на которых мужику никогда не заработать…

__

Восток? А что, есть кое-что, нравящееся мне и там. Например, намазюкать бы за 2 часа целую кучу, продать и  жить целый год, ничего не делая. Но только в подлинно восточном настроении такое удастся…
(Только подлинность и не подлинность свою в данное время ты понимаешь не всегда. И вот мазюкаешь одну кучу, вторую, третью, а всё ничего не продается…)

__

Еврейская жажда славы – компенсация за отсутствие родины. Хочется быть возлюбленным другим народом – и, тем самым,  превзойти его и быть своим…

Вовкины способности в игрушках –  Вовкины способности в делах. Вот почему и убиваешься, что играет он больше, чем делами занимается…

__

Не верю в любовь, когда люди называют друг друга зайчик, киска и котенок. С животными – да и с игрушками – совсем другие чувства связаны…

__

Традиция театров мне напоминает традицию живописи на холсте –  в наш-то 21 век. Да не будет! К черту мешковину. Когда есть камеры и компы, любому театру можно без особых затрат снимать своё кино…

Конечно, это будет кино без чудовищных затрат на  спецэффекты, но ведь я давно заметил: наиболее неинтересны   и нелепы  именно исторические и фантастические фильмы – там сплошь ряженые и  кучи реквизита…

Еще можно помечтать об интернет-магазине, где свой диск (с текстами, музыкой, картинами) может выставить любой – и тебе не придется покупать кота в мешке, потому что у тебя будет возможность прослушать фрагменты и просмотреть образцы…

__

«Пусть небольшая и мятенькая, но душа в ней всё же есть» - об одной из своих прежних любовей. Да почти о всех, собственно. «Ты сомнешь меня или я тебя расправлю?»…

А в такой мадам есть душа, при всех улыбках-то? Пока замечены только деловитость и эрогенные зоны. Ее душа как миниюбка – и очень наглажена. Некоторые люди так величественны, словно никогда не видели мятых вещей. В итоге оказывается, что в них засела дурная фантастика…

__

Наслушался я зубных симфоний. 32 на нервах музыканта полукругом в два ряда изначально были рассажены. Но теперь уже - зубная агония. После всех атак и обстрелов, редут безумно поредел. Как пень одинокий, болезнь свою пиликает скрипач…  Впору кино снимать в моем рту. Запустить туда сначала массовки роту, а потом они начнут оттуда вылетать, и вот финал: упомянутый скрипач слева, и в голос плачут две дряхлые дамы справа – минуя несколько центральных, деловых и замученных жизнью, и потому уже неспособных на слезы и эмоции,  вообще молчаливых, зубцов бастиона…

__

Я проснулся. Кем-то словно включенные, завозились руки, как рычаги и подъемные краны. Уже рот мегафоном раскрылся. Я не издал еще ни звука, и потому не знают они, что я уже в способности рявкнуть, крикнуть, скрипуче сказать, пробубнить – или же, дополнительно горло прочистив – поболтать подчеркнуто приветливым тоном. И пропеть бы решился на пару с достойным напарником…

- «Ты как Герострат» - не зная, что сказать, кто-то мне сказал. «Все античные образцы мне ничего не говорят» - отвечаю равнодушно. «Какой-то Геракл-Сракл, какая-то полумифическая Троя… - и это при том, что реальных битв хоть отбавляй, ибо человечество всего охотней с большими ножами драться бегало, еще имея надежды  себя проявить и уцелеть…»

__

Вдруг брат с женой от меня отделились и пошли совсем не туда – а я ведь на лыжах. Ничего не поняв, я за ними последовал по смежной дорожке, там еще можно было на лыжах пройти. Дошли до ближайшей, без снега, большой дороги. Они о чем-то говорили. Инициатором, как водится, выступала жена…

__

Он сохранял свой козырь, чтобы было чем при случае по балде оглоушить. Пожалуй, поджидал большого скопления народа…

Как грелкой, грелся своим козырем, как под одеялком – спал…

Сядет на трамвай, а сам в мечтах представляет, что на козыре катается…

Двух единомышленников завел, они ему согласно кивали головами. Один, правда, идиот, а другая – баба…

__

Рисовал преграду и ворота, преграду и ворота.  Шептал: «здесь еще можно проползти, я местность знаю…»

Какой-то резкий штрих – как шрам от сабли – в картине всё же должен быть, раз нарисован пистолет (его реально можно отыскать, я нарисовал всего четыре пистолета…)

__

Посикал раз, посикал два… - а больше делать нечего, завтракать пока не принесли…

Вряд ли случайно сходство слов, и именно писая, человек впервые придумал буквы? Руке сиё, казалось бы, удобней, но ей всё удобней и потому недосуг, а когда ссышь, поневоле впадаешь в задумчивую наблюдательность… (И еще: белоснежной зимой дело было,  не чернокнижным летом…)

__

Застреленный вратарь. Такое ощущение, что это была не резиновая, а свинцовая шайба. И на ворота он явно выкатывался не гол забивать, а вратаря убивать, прицеливался долго и замахивался страшно. И теперь этот серийный маньяк-убийца дает объявления, что такая же участь ожидает и всех других вратарей…

__

Сначала тотально ругался: пора пинать картины, этот пропал – надеюсь, что сдох (никогда не забуду, как он на меня посмотрел)  – но потом всё-таки вырулил к чему-то осмысленному, даже с оригинальным оттенком. А сначала казалось, что всё: драка, тюрьма, смерть под забором, будучи забит превосходящими силами, арматурой из собственных авангардных проектов вооруженных художников…

__

Кругом больные головы, а я, хоть и философ, но у меня отнюдь не болит голова. «Ах, как у меня (у неё) болит голова» - «У меня нервишки шалят – это вот да…» - но и это говорю сейчас ну очень спокойно…
(П.С.: у меня один большой плюс – не взирая на огромные нагрузки, почти никогда не болит голова; и один большой минус – ревматизм ног и всего организма. Иначе образ жизни моей был бы совершенно иной – и судьба…)

 Романсы (да, даже в них роюсь, но уже, конечно, очень небрежно): «Вот эта и вон тот спрятались в кустах музыкальных… Козловский – с вещами из диска на выход!» Всю жизнь, небось, другим сиё говорил! Учителей, паханов экзаменую небрежно… Вообще, результатом классического обучения пению является то, что только какого-то чудовищного Гомера всё время и слушаешь…

__

Решив, с кем будет спать, она снова заснула… (Во сне ее можно мять, топтать и стремиться к оргазму…)

__

Всё-таки Бах, как кузнечик, однообразен от древности и беззаботности своей…

Просто в детстве-юности в нужный момент мне эта музыка попала и  стала как родина…

Вообще, все чудовищно однообразны. Как зарядят на всю жизнь одно и то же. К примеру, Моцарт… кошмар… кузнечик много интересней…

Почти у любого три такта еще несут в себе ощущение новизны, а уже четвертый – повтор…

Или возьмем «Битлз»: 3-4 шлягера, а всё остальное время просто проорали как четыре мушкетера…

Стравинский  - Травинский или Отравинский? А вот и нет, как раз разнообразен. Примерно, как Россини (вот и скажите мне после этого, что я евреев не люблю…)
(П.С.: чего вдруг стукнуло? Какой еще Россини?)

__

Рекомендую: всем политиканам – от кухонных до газетных – надо бить колотушкой по башке. Меня папаша задолбал. При Ельцине и Черномордине, чубайсе и абрамовиче – ворюгах – молчал – а сейчас если и жареные рябчики с неба падать начнут, пожалуется, что подгорелые…

Ерохин… нет, Ерофеев, писатель на экране единственный наш, туда же – за пошлость взялся, т.е. против… Нет ничего пошлее разговоров о пошлости! (и хамовитей – о хамстве)
 Причем вещал о том и  по фамилии Лев Разгон пацан. Начинает разгон очередной еврейский пацан (и где колотушка…)

Сам Ерохин тоже не промах – в пьяном виде давеча у Познера антисемитов громил (напротив этой плюгавой пьяни сидело два русских красавца-мужика…)

__

Снова: почему снежком не попадаю в столб? Потому что всегда есть примеси в желании. Есть отвлеченности, рассеянности и страхи... И в этом великая истина, попробуйте сами понять, какие тут следствия (и опыт великий – не хуже, чем у, как его,  Резерфорда с его, как их, микрочастицами…)

__

Пока  замерзал, был я хоть и твердым, холодным, но молчаливым и крепким, когда же оттаял, то прежде всего потек, заговорил так, что потерял всякую форму. Вам придется потерпеть меня такого, дождаться, когда  стану сухим, спокойным и нормальным… (белье  мать постоянно пытается сушить  на морозе, но в итоге  я переношу его на батареи…)

__

Гвоздик, пробив одну планочку, остается воткнутым в другую планочку. Несколько мужественных гвоздиков остаются вбитыми и вся конструкция продолжает отчаянно висеть на вертикальной стене. Причем, годами в неподвижности комнаты всё длится, становится памятью, и вроде бы даже набирает метафизический вес…

(Махают крылышками мои букеты и только потому не падают…)

__

Предыдущая урючина была мягкая, а эта жесткая – такой уж у неё характер. Разной может быть и жизнь на дереве…

Золотистый, сладкий, вкусный компот выпивается с неподобающей жадностью, небрежностью, легкостью…

__

Мысль по поводу фильма – фильм дальше пошел, но я вернул его и мысль вернулась; мысль по поводу жизни потеряна безвозвратно; она только оставила пустое местечко после себя, и оно как ребеночек сосет, кричит, требует возврата умной мамы… (та часто возвращается, чудесным образом находит обратную дорогу)

У всех творческих людей весной тоже бывают обострения. К 40 годам такое, конечно,  стало банальным, но почему-то хочется плакать. И посмотрите, к примеру, на Мая…

В принципе, сейчас можно записать всю жизнь свою на  цифровую камеру. Нынешние гигантские винчестеры такой объем не слишком затруднит. Записать жизнь и получить вторую, чтобы просмотреть ее – причем, с возвратами…

Дом-2: «комиссарша» бегала за Стасом (по-моему, только потому, что Ромка занят и закрыт – самая обычная здесь история. И никто ведь ему в любви не признается, в коленки не стукнется, все спешат вытеснить одну любовь другой – суррогатной. И вместо болеутолителя находят вторую боль), а «лесной человек» бегал за Солнцем, Дашко и Камиллой – и меня вдруг осенило, что они идеально подходят друг другу. Вместо того, чтобы искать человечка по душе, все норовят выбиться в первые ряды, захомутать авторитета…

У Солнца в родне менты… Почему Настя истерична (пусть и весело) - что тут в родне, какие были истории…

 Наташе бы плевал  в лицо, а Водонаеву ногами бил...

__

Переел  со злости…

«Великий» - всё это гнусный тоталитаризм и манипуляции общественным и индивидуальным сознанием…

Критиковать их мне? Мне? Да достаточно подуть и все их буковки сами слетят с листа. Поэтому я не знаю, что им сказать. И поэтому  не дую…

На некоторых сайтах  не докопаешься… Я хочу  просто увидеть анонсированные вначале картинки! Всё в лабиринтах чертовых, за множеством англоязычных дверей. Даже сознательно прячут!

В отношении любых объектов искусства должна быть полностью автоматическая, электронная система как демонстрации их, так и продажи. Все на равных основаниях. Объявлять кого-либо, что-либо «великим» и прочее запретить («Склонных к такой демагогии лечить!» - «****юлями?»)

__

Самолет начинает падать. В самолете дети. «Спокойно, дети! Не плакать! Всем надо пристегнуться, дети!» дети не плачут, дети пристегиваются – я пользуюсь у них большим моральным авторитетом. Самолет падает, однако я считаю нужным высказать  в мегафон: «хорошо бы составить список всех повешенных… тьфу, пристегнувшихся лиц…»

__

На обширной крыше нашего плоского домика следы колес, шин, протектора, а также ноги там топтались и ронялся классический набор – роза и перчатка…

Еще очень маленький трактор снег с крыши убирал. Умилился: детская игрушка, а туда же: приносит пользу. Очень чувствует край: начинает дико светить и вращать фарами, гудеть механизмом и останавливаться, хотя однажды всё же  спрыгнул в сугроб…

__

На порнографической открытке вылитая Сонечка Мармеладова. С розами в разных местах. Разыскать бы ее, чтобы вместе почитать Достоевского…

__

Уже не отвлекаюсь на телевизор и всё, ему подобное – к 40 годам понял, как быстро жизнь проходит…
(П.С.: нет, надолго не отвлекаться начал только в 45)

В автобусик со мной залезли сначала пареньки-боксеры, а через пару остановок примерно такого же возраста музыканты – как то следовало из их оживленных разговоров. Стильные, бравые, просвещенные и деловые ребятишки – и я подумал: и кто же тут крутой? Ехал, надо сказать, в большом бессилии и даже отупении, будучи заморочен, не пойми какими, делами… (Причем, всё это далеко не новость для меня…)

Но вот, к примеру, «Монгол Шаудан» - крутые с виду, но сколько бреда…

Кстати, Бах однообразен только в рутинно-заказной части своего творчества. Сколько помню, он же к каждому воскресенью должен был  новый опус сочинять. Стравинский же в голосовых своих партиях – сильная сторона – подозрительно похож на голосовые партии Баха…

__

«Можешь спать, у тебя есть 2 часа» - повалил стул, к которому был привязан и мгновенно уснул…

«Будешь такое мне говорить, буду запирать дверь» - «Тогда я буду громко стучать»…

Носил длинный свитер на случай внезапного поднятия члена. Избегал  прижиматься к малознакомым девушкам…

__

Ручка, у которой на другом конце что-то вроде комариного копья. А кровь нужна для большего качества писаний. В идеале: ручки-роботы, летающие, сами кровь добывающие. А еще в идеале комары-писатели…

Пулеметная стрельба за бугром – полигон;  фотографическая – здесь. Беззаботен, раз солнышко – и даже хладнокровен, как снайпер…

Где здесь дорога?! По-пластунски тут где-то ползет, по самой земле стелется, чертовка…

Чтобы мир преобразился, у нас всё есть: материя и нитки. Пусть будет флагов не только на три порядка больше, но пусть они будут настолько же длиннее. Т.е. в зависимости от ветра: какой флаг способен поднять ветер, настолько он раскручивается и распускается. Представляете: всё в лентах, всё в шарах, гирляндах огромных шаров, похожих на виноградные грозди – и ты пьянеешь. Каждый ветер означал бы праздник. И мы бы осознали, как куцы и редки наши нынешние флаги (и как они тоталитарны…)

__

Родительский градусник показывает на 3 градуса более низкую температуру, чем есть на самом деле. Живут в более холодном климате… Но это  мной установлено, а их я так и не могу переубедить в необходимости поправки – у людей огромное доверие как к газетам, так и к градусникам…

Газеты и т.п. – средства если не пропаганды, то раскрутки за деньги – в век бесплатного интернета их необходимо запретить…

__

Все «профессионалы» не могут обойтись без во всех смыслах холодильника…

Так спел песню про войну, что всех воодушевил: все раздухарились, приняли романтику на свой счет, принялись сражаться. Потом певца за шкирку взяли: «так с кем ты будешь воевать?»

__

Не читаю ничего, даже цифр на циферблате собственных часов. Сейчас рисовальный период. Краской замарал всё, возможно, даже циферблат (а вдруг удачно замарал? – тогда как картину бы продал…)

__

Уже на подходе кто-то мне говорил, что там какая-то история с нашим котом. Подхожу к дому, открываю дверь на лестницу – мы живем на 2-ом этаже – а из-за порога вдруг какой-то темненький горох посыпался на улицу. Мыши! Две крупненькие и десятка два – горох. Вот кот-то – не съел, не убил и не замучил, в подвалы не загнал, а вышколил – мол, вам через дверь надо выходить…

__

Их столько погибло, что можно было понять, когда оставшиеся схватились за куски разбитого стекла. И были они воистину «красными»…

В мирное время есть только «красные» от страсти – и «белых», конечно, больше…

Снаружи тишина, но крыша вдруг, как волосы, слегка так встала дыбом. Вскоре обнаружилось, что в этом доме произошло ужасное убийство…

Навалил целую кучу уже, вот и сейчас добавил парочку, кажется, уж очень тяжелых, но нет, его голос изнутри всё еще шевелил эти кирпичи, причем они становились на языки похожи…

__

Теперь-то установлено, что вытащенные из воды рыбы умирали не от нехватки воздуха или воды – смешно, право – а от разрыва сердца. Но потом слух, что ли, у них прошел под водой, весь водоем наполнился слухом, как раньше водой, привыкли к мысли, что вытащат, не так стали пугаться – и снизилась нагрузка на сердце, осталась жива сначала одна, потом другая рыба… Потом и жить на земле им понравилось. Расплодились здесь. А потом они изобрели нож и вилку, стали кушать мясо и под воздействием мяса превращаться в зверей…

__

3 подушки, у 2-х торчат наперники – как у старых, грешных баб желтые трусы…

С крепким сном нелегко справиться: сначала напрягся и развел перед собой напряженные руки, потом попытался глаза открыть, но только крепче зажмурился…

__

«Откровенно, как другу, скажу: твоя первая фраза риторичностью своею туповата, а вторая – поэтичностью - чересчур замысловата. Т.е. налицо две бессмыслицы. И так всегда у вас, поэтов…» (а сначала была  такая мгновенная дружба,  порыв…)

Ручка не писала, и я время от времени нервно расписывался, быстрее слова выводил, пытаясь ее расписать – раньше просто чиркал в таких случаях…

__

К музыке я вдруг стал относиться так же вяло, как к романам…

Они под музыку танцуют, а я под музыку лежу. Теперь ей меня даже сидеть не поднять…

Или: под одну лежать, под другую сидеть – и так далее, вплоть до действий и танцев…

(Китайцы сожрут весь бензин ради перемещений в своем муравейнике, после чего все машины остановятся и ты обнаружишь, что не едешь, а сидишь…)

__

«Та-ак, фотоаппарат снимает легко, картинка яркая и четкая – беру». И он дальше пошел, у него целый список покупок… (А я не купил этот фотик, долго сидел в интернете, изучал все модели - и вообще, я пока и деньги коплю, и жду удешевления техники…)

__

Лев – царь зверей, и все кошачьи – цари зверей. Наш кот – царь зверей (царь цверей). Стало быть, кошачья мягкость есть (была) в царях… Лев – президент зверей. Мне нравится кошачья мягкость Путина. Только кошки не падают с обрывов – на которых все цари и президенты, а сейчас также и вся наша страна, потому как туда загнал ее ****утый козел Е.Б.Н….

Язычество – это возврат к природе и поэтому я как бы заведомо его должен приветствовать, но есть один маленький вопросик: грязным или чистым будет этот возврат? Если нет ответа, то не надо спешить возвращаться…

Как птичка поклевал чуть-чуть – и есть уже не хотелось (зачумленный, весь день читал и грыз орехи). Только бы не утратить контроль  - теперь можно забыться, съесть не то и нарушить логику и очередность в потреблении продуктов…

Казалось бы, разбит и чуть ли не болен, и нужно лечь – и в ином доме, где не выйдешь, наверное, так и сделал бы (чтобы посмотреть кино из собственной головной боли), но тут двор, засыпанный снегом – есть куда выйти и надо делать… – в результате я уже через 2 часа был полностью бодр и здоров!

__

Приснилось, что нитка пролетела – чего-то  летящего  не оборванный конец…

Внезапная ярость на торчащую нитку и попытка ее оборвать. Однако, крепче, чем ожидалось, она оказалась и ребром стал вопрос: либо я ее оборву, либо она мне порежет  ладонь…

__

Проснулся, но еще не открывал глаза. «Ну что, опять мне подсовывают чистый лист…»
…Или грязный от затоптанных слов… Нет, сначала слова сами как-то потеряли свою стройность, различимость, а уже потом я стал по ним ходить. Т.е. топчешься, делаешь дела, а под ногами такие вот слова… Но и чистый лист, скажу я вам,  не подарок. Это как пустой мир…

Сны опустошают мир. Сны и мир воюют друг с другом. И люди на стороне мира, они бы не спали, если б могли…

__

Я ухватился за какой-то предмет, он щелкнул, возможно, сделал мою фотографию. Все предметы вокруг могут щелкнуть или сделать что-то еще. Придется кончать институты, чтобы понять, что в них такое…

Я попытался снять штаны, но они крепко держались. Никаких молний, резинок и пуговиц. Чтобы поссать, я поскорее проделал дыру. Где же инструкция от этих штанов. Неужели просто зашили, а обо мне позабыли. Откройте! Разрезать бы членом, острым, как бритва…

Что мне делать с таким количеством своих фотографий? Разбросать их по улице и всё, минимум месяц можно по ней не ходить… Сделать из них самолетики, запустить, ожидая  счастливого мига, когда один из них кого-то ударит в лицо…  Смело рисовать на них чужие портреты, зная, что всё равно проступит моё… Засовывать их обратно в фотоаппарата коробку, как Богу, возвращая билет… Давать по штучке каждому встречному, вызывая такую волну недоумения, что потом на год хватит разъяснительной работы… Сто своих фоток продавать по цене одного рисунка, а сто рисунков по цене одной картины – причем картины делать всего раза в два труднее, чем щелкнуть аппаратом…
(А теперь фотки в снегу – когда он начнет таять, из них станут вылупляться маленькие человечки…)

__

Коротенькая, как пипка, сосулька, но очень быстрые капли – чья-то капельница и чей-то очень частый пульс…

__

Всё-таки удобен интернет: читаешь и тут же говоришь авторам всё, что ты о них думаешь. Точнее, пишешь. При особом мастерстве можешь затеять, как роман, большую дискуссию…

Тем, кто еще верит в себя в этом мире, вернее, в этот мир и себя, охотно подсовывают микрофон, чтобы они для всех спели песню. Пусть и ужасную песню, пусть и глуповатую песню. Хотя кое-кто, конечно, во всем этом потом разберется и снова потеряет веру в свой магнитофон и себя…


__

На этот раз я должен обмотать горло железным шарфом…

Я всё позабыл, кроме того, что мне надо идти – пошел, а к башке колотушку приделал: в магазине сказали, помогает для памяти. Кстати, в каком магазине? Их сотни вокруг, как в специальном кино. Куда, в случае чего, обратиться с претензией. Правда, для претензий тоже сила нужна – я и ее закупил – в другом магазине…

Даже в деревянных ботинках можно в столь мягкую гору идти. Тяжести только невозможно нести. И воздух столь резок над этой горой, что я обмотал-таки горло железным шарфом. Сгодился б, наверно, и каменный, но на этой мягкой горе его невозможно найти…

Языком слов уже не говорю, но в горле - в горле еще есть небольшой магнитофон. А  в ушах небольшой диктофон – сейчас мне некогда слушать, а вот когда-то потом…

__

Что железный станок – уже мебель с производством справляется. И на зарядку бегает она. Она и питается. А человек – истуканом…

И кучу секретов прячет мебель теперь. Загадочна, как человек когда-то очень давно, потому что представьте: шкаф, и весь забитый дискетами. Больше скажу: его уже не понять человеку. Это удастся разве что только другому шкафу…

Без пилотов обходятся уже  самолеты. Будущую войну  машин наблюдая, будем в бункерах у экранов  сидеть…
(П.С.: вода в колодцах уже отравлена самодельными канализациями и приходится бурить артезианские скважины – аналогично и бункерам когда-нибудь придется глубже зарыться…)

Хотя порывы будут у нас, и туристами сбегая в железный лес из отживших конструкций, мы будем еще костерок разводить, как в детском саду, по инструкции…

И мебель тоже вернется в такие леса. Вот, например, мастерская, где из старых шкафов производится дерево…

Шкафы обступили мумию последнего дерева. Как Ленин, она указует им путь и за это, как коммунисты, ей благодарны шкафы, хотя по старости и не могут сдвинуться с места…

__

Расстроен был и потому покушал как дебил – сопел, склонившись над тарелкой слишком низко,  удерживал сопли…

«Как без конторы жить-то буду, к какой неписьменной операции приучу свои руки…»

Стою под жарким апрельским солнцем рядом с огромным морозным сугробом – такая у нас нынче погода…

Вода – бесцветный партизан. Вода – размером с блюдечко тонкая монета тех царей, что будут очень после. А снег – ее театр. Про холод пьеса. Таких пьес вы не найдете в тех местах, где зрители сдают одежду в гардеробы…

Снимает отпечатки снег – ты чувствуешь, что так недалеко и до милиции. Снежинками менты искрятся в отделении…

Схватил  цветочные горшки, понес им солнце показать. Руки подняты; один на левой, другой на правой…

Пирамидой этот снег. Растает, и мы увидим мумию, ради которой терпели такие холода. Зазеленеет наш Египет одновременно с африканским – а после разойдемся: мы – опять в снега, они – в песок, потому что еще ни одного года никто не жил без новой мумии, которую для пущей славы необходимо прикопать…

Сосулек ледяные руки. Пытается отстоять зима свои рыхлые сугробы, но не может поднять копьё ледяное… Снег срочно сбивается в кучу, утаптывается, а вокруг частоколом ледяные руки. Еще, правда, снежками зима стала кидаться…

__

Он полуотвернулся, он почти закрыл глаза, прислушиваясь к слуху, что уже многие вокруг окаменели…

Заборы, как занавесы, пали, а там мы – полуокаменевшие…

__

Глаза в глазницах нормально сидели только тогда, когда я в наклонку был или вприсядку, а так с высоты норовили сбежать – и потому я одевал на них на очки похожую прозрачную тюрьму…


__

«Дом-2» превращается в историю о том, как глупая школьница Ольга Бузова травила жизнь сразу двум классным парням. Да я ее за одно чванство убил бы. Рома, хватай Собчак!

Хоккейное московское «Динамо» напомнило, какой хоккей я любил в советские годы. А то у меня такое ощущение, что чуть ли не 15 лет уже это нечто иное – бледная копия былого. Никто не может вспомнить, как надо. Всё очень путано, медленно, нескладно и разрозненно (поэтому с «Динамо» счет у них 0:11, а между собой  2:1, 1:1, 0:1 и 0:0)
(П.С.: вспомнили)

(Секёте,  какие тексты глупые? – весна… Хотя морозов до апреля у нас еще никогда не было. Даже на лыжах катался вчера! (А в сентябре купался…) И у нас даже градусник сломался! – с утра показывает плюс 5, хотя на самом деле минус 15, потом нехотя опускается до минус одного…
(П.С.: просто утром в него солнце лупит)

__

Весенняя слабость. Тянет в сон. Опять прилег, еще ведро сна в подушку опрокинул…

Очень не понравилось, что изображали складки покрывала, и я его подвинул. Но оно опять… - тогда я смял его так, чтобы оно заведомо не могло показать  ничего человеческого… Но ночью мучительно казалось, что, может быть, оно всё еще что-то показывает. Надо было просто сложить. На квадраты-то мне наплевать - особенно, если  на всякий случай все картины прогладить...

__

Моцарт считается верхом светскости, а на самом деле в нем заложен психоз религиозного типа. Послушайте, например, его оперы. Такой болезненный Вивальди…

__

Купить-то он купил, но ничего не понимает… - желание выпороть своего покупателя! (слава Богу, и его не понимает…)

Выставка за плату. За «раскрутку» - плата. Так в живописи считается нормальным. Скоро и в литературе – публикация не только по блату, но и за плату. Уже скидываются… А что, нормально. Менеджеры, пиарщики-критики, рабочие типографии и сцены должны же что-то получать – и не дрожать, признают, не признают их патрона…

 Игра в наперстки-то, распространенная на заре нашего капитализма, пророчеством была… - в том смысле, что в выигрыше всегда хозяин заведения, допустим, журнал или галерея, но вовсе не писатель и художник, по крайней мере, простой, со стороны, не ставший частью – например, витриной - механизма…

__

Я дошел до самого конца в борьбе с еврейским средневековым в России царством… - концом оказался некий подземный переход. Дальше некуда идти. Я – одинокий, а теперь еще, наверняка, и спрятанный вопрос. И может, не вопрос уже, а просто я согнулся. Конечно, не разбился, но им – царям и сводам – на это наплевать, не разбивайся сколько хочешь  под землей…

__

Если человек в каких-то вещах необыкновенно терпим, то это не значит, что потом не может где-то вылезти и обратная картина. Законы компенсации. Вовка, например, в чем-то чрезвычайно покладист, но где-то и необыкновенно упрям…

__


Подбежала, давай тормошить, изображать веселость, но ребенок был настроен отчужденно: вы пройдете и умрете, вы старые, бесполезные и фальшивые… (Или же он был мастер церемоний…)

Звезда (мужского пола) забралась в ванную, чтобы устроить себе праздник – а также помыться – но стала смываться сама жизнь: мы старые, мы заперты в старой, душной ванной…

__

Манин состроил из себя дурачка и под этим прикрытием отнесся предельно недобросовестно. А ведь я пиарю не что-то, а принцип, идею, проект. Где надо, они в слоне увидят муху – или наоборот (если бы я дружбаном еврейским был) - и с виду это будет выглядеть как безобидная, веселая игра…

С другой стороны, их расслабленность и легкомыслие от слишком хорошей – не пуганой – жизни…
Они там сейчас только этим и заняты: составляются списки избранных, осуждаются «сайты  самопубликации». В одном месте так прямо: «действительные члены» (ЦК), «ассоциированные члены» (ЦК), «отклонено экспертом Дмитрием Баком» (кто таков?) - да и в названии (самоназвании) словечки, типа «национальная» (хотелось бы «всемирная», но есть же граница в языках… – я понял, почему Бог разделил народы: хоть какая-то защита от тоталитарности! Лучше пусть они будут друг друга не понимать, лучше пусть они будут  друг с другом воевать…)
 (И везде с удивлением смотрю на уровень комментариев и общения: неужели эти куцые ходули удовлетворяют?!)

…Мол, ни за что твоё не прочитаю – с чего бы такая злоба в подтексте. Видимо, я, как мороз, вездесущ и, только он сунулся, как уже себе нос прищемил! «Да хватает мне читателей, хватает…»

По ТВ, кстати,  процветают передачки про чрезвычайные происшествия: тут – показывают место – убили, там – показывают кого – задавили…  Конечно, доверь это Манину и он бы нам сыграл. Хотя, казалось бы, и так галкины и этот… как его, с усами в пятницу, не абрамович… не хило же стараются, а люди вновь включают криминал…

Так гордятся своей фигой в кармане, словно это стреляющая фига. И прямо удивляются, им кажется, что, не иначе, я сначала умер от этого их знаменитого оружия, а потом вот воскрес, причем, как Христос, по-злодейски воскрес…

Для меня их ехидство по крепости как для любителя водки – пиво, для любителя пива – лимонад. Вместо настоящего змеиного яда мочой какой-то брызнут, но я не столб, имею еще одну ногу – которой и даю по жопе…

__

«Между ними черная кошка пробежала» - «Ну прямо! Испугаешь их кошками! Бегали не только кошки, но и волки, и собаки, а им всё хоть бы что: поругаются, да и помирятся… -   потому что чужой-то как черный крокодил…»


__

Это я-то неизвестный писатель?! Сам ты неизвестный писатель! Мою поэму опубликовали даже в «Вечернем Гандоньере». Помню, правда, только начало: «С запасом гандонов плыву по вечерней реке, третьей ногой упираясь в неглубокое дно…» Потом послал им и авангардистский опус, там всё то же самое, только вместо «реке» стоит «руке» - нельзя же отставать от модных тенденций современной жизни, известный писатель не может себе такого позволить…

__


Ни слова больше – и ни ложки…

Как появились ванны, так превращение мужиков в баб ускорилось…

В 3-хлитровую банку теперь даже моя левая рука не лезет – здоровею от деревенской жизни?

Я понял, почему раньше наш пес за сучками не бегал, а в эту весну оторвался по полной. Кормежка была обильная – кишки привозили на нашу улицу – вот и появились у него посторонние мысли…

__


Что для фотографа «шумы», то для художника «фактура»… То же и с мебелью: что для технаря «старьё», для художника – обладающее своим обаянием «ретро»…

__


Лег спать, но не сразу заснул, сначала потерял ориентацию в темноте. «Лицом ли я сейчас к стене?» - подумал, картин перед собой не обнаружив, а также вроде бы и края, и уже отчета себе не отдавая, что тому причиной просто темнота…

Казалось бы, самый могущественный враг – темнота (стены съедает на раз), но я и в ней нахожу то, что можно до самозабвения любить. Из этого следует… из этого следует хотя бы то, что жизнь небезнадежна…

__

«Карим Тинчурина, Абсалямова, Волкова… - где этот Карим Тинчурин? Говорили, где-то здесь, быть может, он – вон та улица поперечная…

Буддистское перевоплощение в улицы…

Не знают, как назвать. Живут толпами, умирают и не дают кандидатов для названия улиц своего обитания…

Кто таков этот Карим Тинчурин? Кто таков Волков? Для всех загадка, всем наплевать. Плюют всей улицей. Или же это слава? Задумывалось, наверняка, как слава – и, минимум, по книге про каждого из человеко-улиц написали…

__


Папаня: «раз льготы детям репрессированных отменили – отчего характером он у нас ну чисто беспризорник – перейду в инвалиды по зрению» – и месяц ходил по конторам. А через два дня новая весть: льготы детям репрессированных восстановили! Смешная беготня зрячего читателя газет, последние 60 лет не репрессированного – с сожаленьем, что нельзя на двух стульях усидеть…

__


Я обругал Сутулова («параша страшная»), поконфликтовал с Маниным («я бы тоже мог вас закидать и коробками, и газетами, и даже обувью, какой не жалко») - а потом, как ни в чем не бывало, полез в «Тенета» - а там Манин, и в «Сетевую Словесность» - а там Сутулов… (Причем, в планах у меня еще и обосрать каждого, кто мне вовсе не ответил – ну,  что за поганая манера, не отвечать - особенно именно со стороны тех людей, которые на  каких-то страницах демонстрируют публике и словоохотливость, и доброжелательность отменную. Надо вскрыть эту фальшь! Напечатаю вот всё на страничке своей, и лет через пять человек четыреста об этом узнают…)