Сказания постчеловеческих цивилизаций Глава 18

 Почтичтопитеки на древней гибельной дороге

                У древности свои обманы,
                И не надо, чтоб они становились нашими.

                Размышлизм Вларка Магола

....Так время шло, сгущались сумерки, чавкала грязь под ногами, шипел ядовито лес, тяжелел воздух, отнимая силы. Бодрый дух бандитов-почтичтопитеков иссяк, они уже не дрались и даже не ругались, а тупо ша-гали по тропе между кочек. Они не хотели замечать, что из развязавшихся довольно развязно мешков братья уже высунули чумазые головы. А братья обрадовались: для них это был первый шаг к свободе. Сердца забились ча-ще, они напряглись надеждой и взялись наблюдать жизнь банды уже не только по слуху, но и глазами. Это больше про Йоса, а Дуд куда вниматель-ней вглядывался в окружающий мир. Увы, это был уже не лес, деревья ви-делись очень далеко сзади, а вблизи растянулась болотистая равнина. Толь-ко на тропе изредка встречались хилые деревья, будто кто застолбил ими тропу.
Увидев вокруг болотистую равнину, уходящую во тьму надвигающейся ночи, Йос понял, что шансы на побег пока ещё скрыты где-то там, во тьме этой неизвестно какой по счёту ночи. Горечь этого наблюдения отравила минуту радости. А Дуд почувствовал эту горечь острее, чем брат. Он с тру-дом подавил глупое желание рвануть немедленно, хоть и неизвестно куда.
Бандиты тем временем явно высматривали место на ночлег. Но пока продолжали вязкие шаги. Остановиться негде, хотя давно уже время. Кру-гом мокредь, костра не разжечь, и прилечь не в грязь же. Да и в темноте спросонок шаг в сторону – и попал в болото. Дуд пригляделся и передёр-нулся с омерзением: то, что росло из болота, в сумерках напоминало много-головых склизких змей, застывших перед прыжком.
Вдруг монотонное шагание остановилось. Тащивший Дуда кривоногий, с толстой шеей Верзила не выдержал. Подняв лохматое лицо, мало отличи-мое от морды, он КОСНОЯЗЫЧНО ПРОХРИПЕЛ:
– Мак так сяк бяк тебя, Воротила-падляга, куда ты нас ведёшь, крыть сыть твою дроить?
   Голова его резко взметнулась вверх. Дуд при этом чуть не выпал из мешка.
А Воротила, шагавший как начальство впереди и налегке, только обер-нулся, но ничего не ответил. За него ответил хриплый крик болотной птицы и шипящий голос вырывающихся на свободу пузырей болотного газа.
Все продолжили уныло шагать, может быть, понимали, что поздно спо-хватились и выбора нет. Тропа одна.
На западе, уже еле видная, догорала вечерняя заря, а на востоке уже восходил бледный свет Луны.

  Через несколько долгих минут взвыл самый злой из бандитов, по про-звищу Крива. Он тащил добычу монетно-барахольную. Пожалуй, она весила не меньше чем Йос, но он предпочитал быть ближе к деньгам и ничего дру-гого нести не соглашался. Из мешка на спине Коня Йос разглядел в свете ещё пока потусторонней  Луны, как скривился зубастый рот Кривы. Жёлтые клыки почтичтопитека страшновато обнажились, и сквозь них вырвалась его ярость.
– Чух тебе в пасть, Воротила, развород хитруга. Пошёл бы ты шамку зубастую жрать. Ешь тебя корень гадючий. А мы пошли бы, мы лучше в знакомые места пошли бы. У, дуроломы? А? – обратился он к остальным бандитам.
Тут уж и Воротила понял, что отмалчиваться опасно. Зреет бунт.
Это понял уже и Дуд. Он попытался разглядеть, что Йос думает про си-туацию. Но Йос пока что думал невыразительно. Явно на побег не настро-ился.
Ответил Воротила только Криве, пытаясь выставить его на посмешище:
   – А в каменную кубышку тебе хочется попасть, Крива?
Но, наверно, тюрьма теперь показалась им местом куда более уютным, чем эта топь болотная. Возмущение и бунт продолжились. Все остановились и глянули на Воротилу. На сей раз прорвало Коня:
   – Вота, а мы жа теперь богаты. Или я уже не Конь? Чё ж ты, псивандра, нас всё в нищих держишь? – возмущённо сказал он, сбросив на мокрую тра-ву мешок с Йосом.
   – Я? Держу? Да пошёл ты, – мотнул головой Воротила, оскользнувшись в грязную лужу. Рухнул он лицом, если, конечно, это можно назвать лицом. Отплевавшись и отряхнувшись, как огромная собака, Воротила обречённо зашагал, ни на кого не глядя.
   Как ни странно, купание Воротилы успокоило всех. В жизни ведь не то главное, что есть у тебя, а чтоб всем доставалось по справедливости. А ему же уже досталось. Разглядев замызганное лицо начальства, стадо успокои-лось. А Конь, видимо привыкший и к тяжести и к понуканию, даже сказал примирительно:
   – Во как, да я жа и так и эдак иду. Тута же и некуда боле блевать, кроме как на тебя, Драндулей ты наш.

  Под этот разговор Йос и Дуд уже по плечи высунулись из мешков. Но бандиты так устали, что никто не обращал на это внимания. А может, даже мысль в их головах была: «Куда они сбегут в этом болотном краю, где тропу один Воротила знает?»
Опять потянулась вязкая, как смола, тишина.
Братья, сидя в мешках, жадно рассматривали светящийся горизонт. А он, заросший по холмам лесом, едва выпустил на простор восходящую Лу-ну. Её огромное лицо окружило сияющее гало. Дуду и Йосу до обморока захотелось туда. Они даже качнулись вылезти из мешков, но остановились. В болото лезть до дрожи не хотелось. Услужливая логика задавала неразре-шимый вопрос: как пройти туда, где хоть тропинка раздваивалась? Бежать от бандитов по единственной тропе даже Дуду показалось глупо. К тому же болото хищно чавкало и пузырилось, пожирая всплески желания выпрыг-нуть из мешков.
Так они и сидели, так и плыли через болото, наблюдая блики Луны на мокрой земле и странных растениях, почти не дающих тени. Эти болотные растения низкоросло копошились, расползаясь от тропы на огромные рас-стояния. Дальше, чем доставал взгляд в свете Луны.

   Этот монотонный пейзаж и мягкое покачивание усыпили братьев. Взволновавшись, что бандиты перестают слушаться Воротилу, Белый Мо-рок, расставшись с сонными братьями, взялся прыгать в глубины затума-ненных мозгов бандитов. Мысль Воротилы ему очень понравилась, и он уже и сам внушал изо всех сил: «Несите к Всемхаму. Несите к Всемхану. Там очень вас ждут. И путь вам туда уж совсем недалёк. Богатства там полная мера. Заживёте, зажируете. Заиграет душа».
Странно устроено всё в этом мире. Морок обманывал, гнал их к ужасу, но вовсе не желал им зла, наоборот. Страх, он да, он враг, но Страху нужен дом, живой и здоровый. Хорошенько запуганный, это правда. Именно для запугивания и требовалось явиться в самое страшное место в мире, то есть,  очень конкретно, в страну Тутахамона, но с мальчишками достаточно здо-ровыми и почтичтопитеками дееспособными. Мозги у них, конечно, скуч-ные, но и они в худшем случае пригодиться могут, как ночлежка в пути.
А тем временем Воротила сообразил, как внушить своим разболтав-шимся соратникам нужную мысль. Ну не силой же он ими управлял. То есть, конечно, силой… но мысли. С этим и пошёл в атаку:
– А вы, дурачьё, грабить уже научились, но жить с награбленным ещё нет. А у хамов на то наука тонкая есть. Мы и идём потому ко двору Всемха-ма. Уж он-то научит.
Какое-то время в ответ лилось одно молчание.
Но потом опять возник интересный для братьев разговор.
– А этих шмердяков-шмурдяков так и будем тащить? – взъелся очеред-ной носильщик, Мешок.
– Умно не то, что умно, а то, что ко времени, – сказал Воротила. – Вы-тряхивай их из мешков. Пусть сами идут. Надо им товарный вид возвернуть. Иначе они не товар, а не товар, так и не купят.
Так вот вдруг их выпустили из мешков. Но радоваться не дали. Повели, держа, как собак, на длинном поводке.
Пока шли, в полном блеске над головой вполнеба повисла огромная и страшная Луна. Горы там казались острыми зубами, образуя бледную пасть. Но братья головы к небу не подняли. Чего себя зря терзать. Тем более что маленькая радость всё же возникла. Пусть будет что угодно, лишь бы не си-деть в мешке, как гуси, которых откармливают к званому ужину. Тело до крика требовало движения, и оно его получило. Но, увы, тело на этом не остановилось. Оно потребовало ужин.
Воображаемый ужин вызвал обильное слюноотделение. Есть хотелось. И, о чудо, нашлось, наконец, место, где можно развести костёр. Воротила расстарался, чтоб на этом новом месте вернуть на старое место свой сбе-жавший авторитет. Он разжёг костерок почти что из ничего.
Все рухнули около тлеющего огня и вынули припасы. Какие-то лепёхи достались и братьям. Они сидели, связанные спина к спине, и поначалу вгрызались в лепёшки молча, но чуть насытившись, зашептали:
– Бежим, Йос, как думаешь?
– То, чем я занимаюсь, не называется думать. Я уже не могу думать. Я злюсь.
Йос сказал это громко. Начни без толку шептаться, всё и пропало. Бан-диты насторожатся.
Дуд на такие слова уже ничего не сказал. Понял, что надо наедаться и набираться сил. А почтичтопитекам слова про злость понравились.
– Очень хорошо, – буркнул, глодая кость, Воротила. – Злость в жизни нужная вещь. Подохнете без злости. Мы вас живыми продадим. А дальше ищите выход сами. Мы, если сможем, даже и вам поможем. Мы не злые. У нас просто работа такая. Профессия, вот оно как.
– Воровать? – ехидно спросил Йос.
– А как хочешь можешь звать. Это ж брешут меж собой, что дела наши разбой, а мы справедливость к делу пристёгиваем. Так оно, ежли хорошень-ко подумать. Вот и думай, ты ж это дело любишь. – Произнеся эту почти патетическую речь, Воротила глянул на Луну, почесал дланью спину и мир-но добавил:

– Ладно, всё, уснуть, ребята,
Хоть в мешке и темновато.
Но ведь спят же в темноте
Даже ветки на кусте.

Да уж, не прост Воротила, потому и ворочает делами.
Братья даже спорить не стали. Кругом болотная тьма. Луна, показав свою красу, скрылась за чёрной тучей.
Печально глядя на неё, они и уснули, втиснутые по горло в мешки.
А путь продолжался и продолжался. Братья не слышали ничего. Ночлег бандитов прошёл мимо них. Они вышли на островок в болотной трясине, где хватило места и твёрдости почвы живым и мёртвым деревьям, подоб-ным водолюбивым ивам. По счастью, на небе не нашлось места дождевым тучам, и потому нашлись на острове и сухая почва, и сухие ветки, упавшие с мертвецов леса.
Братья проснулись лежащими на куче веток, руки привязаны к дереву, а ноги связаны полосами липкой коры.
Воротила насмешливо поприветствовал их пробуждение.

– Не дёргайтесь. Это больно.
Мы пока что вам из веток
Наплетём просторных клеток.
Повезём, как королей.

Братья, как крысы из тесной мышеловки, зло смотрели на бандитов.
Увы, работать громилы не умели и хотя много веток наломали, но пле-сти корзины уж точно не их профессия. Они пять раз переругались, обозли-лись и устали. Сообразив, что ещё немного и будет бунт, главарь изрёк при-каз:

– Всё, пошли, хватай их, Крива,
Нынче очередь твоя.
– Ну а ты?
– А я как Я, – грозно зыркнул Воротила.

Хоть всем им в отдельности очень хотелось надавать по шее этому Во-ротиле, но сговориться меж собой оказалось выше их умственных способ-ностей. А раз так, то всё опять пошло как было. Почтичтопитеки едва тащи-лись и братьев тащили в мешках, даже и потяжелевших, то есть сытых до отвала. Может, от этой сытости братьям стало жарко, а может, климат ме-нялся по дороге. В жаре они и уснули.
Отоспавшись, Йос и Дуд опять искали выход, разговаривая без стесне-ния на школьном языке. Усталые бандиты не обращали на их разговор ни малейшего внимания. Да и на что внимание. Пока они искали выход теоре-тически.
А вокруг всё резко изменилось. Теперь бандиты несли их по красивой дороге, выложенной цветными камнями. А потом вынули, надели ошейники и привязали, как необразованных собак, к поводкам. Братья пошли рядом с бандитами, не давая им натягивать поводки. Йос оглянулся назад и понял вдруг:
– Дуд, да мы ведь двигались через болото не по случайной тропе, а по древней дороге. Древние делали насыпь и на неё укладывали дорогу. А ко-гда после катастрофы сюда пришла вода, то мелководье стало болотом, а глубокое место так и осталось озером.
Действительно, справа и слева стояла серебряная вода. Чуть поодаль от берега в воде резвились длинношеие ящероны, ящерицы и огромные лягвы. Идти мимо их плотоядных ртов даже почтичтопитекам не нравилось, но впереди уже виднелся берег и лес. Увидев нормальный лес, братья затоско-вали. Из мешков-то они бы сбежали, но оторваться от собачьих поводков – это вряд ли. Но тут вдруг Воротила скомандовал:
– Долой поводки, пусть порезвятся. – А потом шлёпнул братьев пониже спины. – Эй, вы, сняли с лица кислый вид. Кислых тут без сахара съедят.
Братья, ещё ничего не решив, пошли толпой с почтичтопитеками. Через минуту такой ходьбы на встречу с многообещающим лесом они приободри-лись и даже нахально опустились к воде и вымыли лица. Бандиты останови-лись и смотрели на всё это молча и безразлично. У них не осталось сил ра-доваться концу пути.
А братья радовались настоящему лесу. И побежали вперёд к лесу, и ни-кто их не останавливал. Добежав, они замерли.
Увы, только издалека лес хорошо смотрелся. Но когда дорога, рассе-кавшая озеро, кончилась и они вошли в этот лес, братьям стало не по себе. Странный какой-то, напуганный лес. Это бы ещё ладно. Но оказались они под охраной. Или это лес всё время был под охраной. По краям дороги стоя-ли стражники, скроенные из трёх частей. Середина – волосатое туловище с руками почтичтопитеков. Сверху голова совершенно голомордого ящерона. Снизу мощные когтистые задние лапы ящера. Эти чудища стояли в распах-нутых золочёных ливреях, держа наготове секиры.
Пока братья осторожно разглядывали стражников, вся банда, нетороп-ливо и даже вальяжно двигаясь, приблизилась. Все наконец-то были до-вольны. Не врал, выходит, Воротила. Он и пошёл походкой важного вождя разговаривать со стражей. Все остальные присели на камни огромных ска-меек, обрамлявших дорогу.
Банду стражники пропустили с поклоном, и даже братья пошли вперёд, с интересом оглядывая лес, куда можно сбежать, но пока не стоит. Во-первых, жутко интересно, во-вторых, стражников многовато. Одних про-шли, другие впереди видны. И вот, наконец, открылись огромные ворота, сложенные из очень твёрдых костей. Жутковатая красота.
Отряд весело вошёл внутрь.
И всё. Йос невольно оглянулся на странный звук. Будто пасть зубастая захлопнулась.