Позволь мне повзрослеть

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Valery)

Позволь мне повзрослеть

Посвящается дражайшему соавтору

Давно хотелось написать про парочку из «Луны в пылающей ночи» – у нас ведь мангу не достанешь, а в аниме слишком открытый финал. И как-то не хотелось бы считать, что там будет «хэппи-энд по-японски». А потом сюда ещё примешалось явное внешнее сходство между Кагецу и Киппеем из «Люблю тебя, малышка»…
* * *
Луна светила как всегда ярко, и хотелось залезть на окно и орать. До совершеннолетия Кагецу оставались считанные дни, и надо было скорее определяться с будущей сущностью, а не то ведь силы, бродящие внутри, разорвут на части… Но в голове у котёнка был полный сумбур. И посоветоваться-то толком не с кем. Единственный, кто рядом, – слишком волнует. А подпускать близко не хочет. Или боится… Тоже можно понять, у него свои проблемы – но уж лучше бы он поменьше о них задумывался.
Кагецу мог только лезть под руку, тыкаться башкой и всячески демонстрировать наставнику свою любовь. Чтобы толком поговорить, ему не хватало умственного развития – или он просто стеснялся подбирать слова. Но, может, и того, что он мог, было бы достаточно. Говорят же: погладишь кошку – и станет легче. Хотя Кагецу предпочитал пребывать в человеческом облике. Но хотелось, чтобы погладили, от этого не меньше…
– Поиграй со мной, ну хватит думать… – то и дело начинал ныть котёнок.
– Ну ладно, ладно… – конечно, не бумажкой на верёвочке, а просто повозиться… но тем волнительнее.
Жаль только, что обычно недолго. Аримаса слишком серьёзен и задумчив. Долго тормошить не разрешает…
– Ну кем ты хочешь чтобы я стал для тебя? – продолжал приставать Кагецу.
– Ну при чём здесь я?
– Ну я не могу сам решить! И тебя люблю, мяяя…
– Тебе бы сейчас от меня подальше держаться, а ты…
– А я один пропаду. Придут чужие коты и…
– Может. Тогда да.
– И так бегают тут кругами да торопят с выбором.
– А ты что же?
– А я хочу, чтобы ты мне посоветовал.
– А я не знаю. Как тебе лучше…
– Наверно… мальчиком безопаснее. Котят не будет, плохо им не будет… да и привык как-то уже.
– Может быть…
– И ты насчёт проклятой крови не будешь переживать, на тебе она и кончится…
– А это тут при чём?
– Притом. Я же сказал, что люблю тебя! Ну мя же?..
– Ну может...
– Мяяя… – Кагецу опять подлез головой под руку Аримасы. – Ну не прогоняй меня…
– Тебя прогонишь.
– Ну и на том спасибо, – котёнок всё равно надулся.
– Ладно, не сердись.
– Попробую…
Сказать было проще.
* * *
А потом, ночью, Кагецу не сможет заснуть, сопя от обиды. Тихо выберется из постели и бесшумно пойдёт туда, где спит Аримаса… Почему-то казалось, что эта ночь – решающая. Или просто надоело тянуть?.. Да даже если и просто захотелось… Собственные мотивы сейчас казались несущественными, главное-то – наконец точно знать, чего хочешь. Почему – это на потом…
Кагецу просто подкатился под бок к Аримасе и попытался устроиться поудобнее. Ещё бы не разбудить сразу… А то прогонит ведь.
А если тихонько – так и сам не заметишь, как пригреешься, задремлешь…
Замурчишь во сне тихонечко, не вспомнишь потом, что пригрезилось. А потом проснёшься и поймёшь – состоялось.
Совершеннолетие.
И даже удивляться не захочется…
Он ведь уже выбрал. Силам природы не пришлось решать за него.
И теперь можно спокойно спать дальше – и видеть во сне что-то очень приятное. Хотя, быть может, утром всё будет и не столь радужно… Но помечтать-то можно!
И не получится, да и не захочется, убегать к себе, пока наставник не проснулся… Да и зачем?
– Утро доброе… А я уже взрослый, мя…
– Да я вижу… Ну и как?
– Непонятно. Вроде другой совсем… а вроде ничего и не изменилось.
– И что теперь делать думаешь?
– Осваиваться с новыми возможностями, – котёнок игриво тронул наставника лапой.
– Эх ты, а ещё говоришь, вырос...
– Ну а что, теперь мне же должно быть столько всего можно…
– Ну может…
– Мя, мяяя… – выкинет на пол или не выкинет?
– Ладно, ладно, что с тобой сделаешь…
– Хм… – котёнка вдруг поразила новая мысль. – Мы же даже не делали ничего неприличного, а я уже… Значит, этот Корью всё мне врал?
– Возможно.
– Ну и хорошо. Значит, главное – всё же определиться, а не заниматься всякими глупостями…
– Выходит, что так.
– Всё равно мя.
– Похоже на то.
Кагецу уже ощущал себя счастливым – больше не мучило томление и неприятные ощущения, от которых хотелось лечь, заскулить и раствориться. Но выбираться из-под бока наставника всё равно не хотелось совершенно… И можно было пользоваться тем, что не прогоняют. Продолжать ласкаться – и чувствовать, что это уже не по-детски, не по-котёночному…
– Ну ладно тебе, – Аримаса привычно потрепал котёнка по волосам. – Чего вдруг?
– Да не вдруг, всегда…
– Серьёзно?
– Я же ещё вчера сказал, что люблю тебя… – хотя сегодня это звучало всё равно как-то по-другому.
– Ты ведь знаешь, я тоже…
– Что, правда-правда? – и сам не заметил, как ткнулся носом в шею и лизнул…
– Конечно.
– Ну я же говорил, что мя! А ты только проникся…
– Не только. Иначе бы не боялся так…
– Да что мне сделается? Без тебя вообще пропаду.
У него это так просто получается, думал Аримаса, даже не верится…
– Может, ты и прав. Куда мы вот такие ещё…
– Кому мы вот такие сдались, ага… Только всяким… злым и кусачим.
– Наверно.
– Ну и вперёд тогда… – хотя котёнок вряд ли понимал, что именно под этим подразумевается.
Вряд ли оба сейчас имели в виду что-то совсем уж… И просто лежали обнявшись и ласкаясь друг к другу. И так было вполне хорошо… Как и ночью. Даже как-то спокойнее. Может, от того, что высказались наконец. И больше между ними не висит напряжения. Наоборот, так умиротворённо… Как, наверно, никогда и не было. За всю их нелепую жизнь…
* * *
И тут кто-то отчаянно заскрёбся в дверь их домика и заорал дурным голосом.
– Чужие коты пришли, – Кагецу даже зашипел. – Люди-то сюда не сунутся, а вот…
– Тихо, тихо… Не беспокойся.
– Затаимся?
За дверями меж тем орали:
– Предатель! Позор рода! Твой невинный цвет должен был достаться нам!
– Я разберусь, – отрубил Аримаса.
– Осторожнее, они злые… Я прикрою.
– Ничего.
Кот на самом деле был всего один, но бешеный. Убивать его не хотелось. Так, припугнуть… Только Кагецу опасался, что этот – так просто не уберётся, рожа ревнивая…
Хотя, конечно, с дымящейся шкурой довольно затруднительно лезть в чужую личную жизнь, но всё же… Ну да какое-то время не полезет.
– Опять переезжаем? – обиженно фыркнул Кагецу, когда Корью с воем убрался таки восвояси.
– Кажется, не обязательно. Если тебе здесь нравится…
– Мне всё равно где, если с тобой. Просто хочу, чтобы не лезли.
– Хорошо.
– Ладно, подождём ещё один день.
– Давай так.
Правда, настроение им всё-таки сбили, и день до вечера прошёл во всяких хлопотах по хозяйству. Но, может, так было и проще. К тому, что всё сильнее устанавливалось между ними, ещё надо было привыкнуть. И совместные хлопоты тут были только на пользу. Успокаивали, отвлекали. Снимали смущение, когда коснёшься друг друга невзначай… И делали эти прикосновения всё более естественными…
К ночи Аримаса и Кагецу опять уже почти обнимались. И, кажется, останавливаться на этом не собирались.
Вот этого и хотелось, когда Кагецу томился, мучаясь с выбором… А теперь можно было всё.
Хотя котёнок толком не знал, что делать, только по-прежнему тыкался-ласкался… но инстинкты очень даже его направляли. А большего и не нужно было… Только замереть в нужный момент, полностью доверяясь и раскрываясь…
…А потом уже замирать, удивляться и терять слова будут оба.
И уже не думать о том, как долго к этому шли. Потому что сейчас всё так, как должно быть. Наконец-то…
* * *
Минуло много столетий. И уже в наши дни жил на земле мальчик, и пусть глаза у него не были, как у Кагецу, красными, и пусть волосы он красил в светлый цвет, чтобы выделяться среди сверстников – но был таким же наивным, открытым и любящим всё живое. И умел заставить улыбнуться даже тех, кому давно жизнь была не мила…
Мальчика звали Киппеем, и влюблён он был в одноклассницу – девушку по имени Кокоро, одинокую и часто печальную, считавшую, что лучше им не встречаться. Не потому, чтобы Киппей ей не нравился, а потому что он был воспитателем и опекуном маленькой двоюродной сестрёнки. А малышка Юдзую до поры до времени не соглашалась делить старшего братика ни с кем.
Потом, правда, девочка приняла Кокоро – почти как члена семьи. И пришёл день, когда Киппей пригласил свою девушку домой, и его строгая, властная мама-учительница даже разрешила Кокоро переночевать.
Они улеглись в комнате Юдзую, и малышка устроилась между ними. Надёжно оберегая молодую парочку от глупостей.
Они поцеловались через голову девочки. И Киппей вскоре заснул не менее безмятежно, чем его маленькая подопечная.
Как и много столетий назад, для него всё было так просто, что даже не верилось. Он чем дальше – тем меньше стеснялся и смущался.
А Кокоро не могла заснуть так быстро. В полутьме ей мерещились шорохи, странные картины в тенях от ветвей… и какие-то смутные воспоминания, а может, это были уже сны.
В этой жизни не было ни проклятия лисьей крови, ни колдовской силы, ни интриг, ни опасностей – хотя жизнь подчас доставляла всякие переживания… И по-прежнему была тревога, одиночество – и любящее, бесхитростное существо рядом.
Пускай даже никто не узнал бы Аримасу в этом воплощении, да и сам бы он себя уже не вспомнил – это, может быть, окажись здесь перерождённые коты-оборотни, они мигом бы опознали Кагецу… Но главное то, что раз сойдясь, поверив друг другу, эти двое не могли не встретиться снова. Уже для менее тревожной, но не менее счастливой жизни.

Ноябрь-декабрь 2010