Краском - Красный командир

Было у нас шесть "боевых батарей" и у каждой батареи свой куратор - полковник, которые вели их с начала "Военной кафедры", по типу классных руководителей. На время военных сборов, к каждой "батарее" были приставлены кадровые - боевые, в прямом смысле - они участвовали в боевых действиях мирного СССР, где то в Африке, совершенно секретно, разумеется, "старлеи" 26-28 лет, которые, в качестве поощрения, получили 2-х месячный отпуск, в виде командования над нами.
Был и один 35-ти летний капитан, по прозвищу Краском, что означало гордое и овеянное легендами имя - Красный Командир, из-за замечательно-красного, кирпичного цвета лица и шеи, собственно, о нём и пойдёт речь.
Мой дворовый приятель, так уж получилось, попал под командование Краскома и каждый раз, при непродолжительной встрече, укакатываясь, рассказывал о похождениях капитана, законченного алкоголика, по его словам. Поначалу я даже не верил - так всё выглядело неправдоподобно и абсурдно по отношению к доблестной Советской Армии, в общем, и грозной советской артиллерии, в частности, но...
В первый раз он упомянул о нём в связи с его недельным запоем, но поскольку пьяным я капитана никогда не видел, то разумеется, не поверил, хотя он, вообще, на глаза никому не попадался - пил умнО: ночью пил, а днём спал в отрубе!
А что? Пили по ночам все старлеи - отпуск же!!!
Наш старлей даже знакомиться с батареей пришёл пьяный. Ну?
Правда, с молодых старлеев после ночных попоек, как с гуся вода - с утра молодцеватый вид: чисто выбриты, подтянуты, вот что значит дисциплина доблестной Советской Армии и ещё незагубленное водовкой здоровье, а вот Краском...
Он был костляв, как корова на худых кормах, имел всегда то ли усталый, то ли угрюмый вид, озабоченный, что ли, возможно, тяжёлой мыслью, как бы опохмелиться побыстрей, а лицо - это потрескавшийся красный кирпич с носом и глазами, без преувеличений.
Во всяком случае, мне так показалось при первой с ним встрече.
Я стоял "на часах" и предрассветное время тянулось ужасно медленно, как липучий мёд с ложки. У каждой батареи фланировали такие же зевающие бедолаги - часовые, как я и не знали, чем бы скоротать время.
Вдруг появился Краском!
Он поочерёдно обошёл все наши шесть батарейных умывальников, включал и убедившись, что вода идёт - даже пил из каждого, выключал. И это в пять утра!!!
Я ещё подумал, мол, все старлеи спят без задних ног, а добросовестный капитан заботится о наличии воды в умывальниках, а про него такое болтают...
Ну, не сволочи ли?
А красный цвет лица - это аллергия, наверное.
Мой бла-ародный порыв обелить Красного Командира приятель просто оборжал - Ах-хах... да, это он похмелялся! Ах-хах... Он так каждый день "пожар тушит"!
Во второй раз я увидел его на разводе: от каждой батареи были назначены по пять бойцов, освобождённых от занятий - свезло, чего скрывать, для охраны очередного "объекта" и Краском возглавил сводный отряд.
Мы стояли построившись в шеренгу и ждали вводную.
Доблестный капитан, мучИмый страшным похмельем с утра, проскрипел - Бойцы - и замолчал минут на пять, видно было, как он забыл зачем мы здесь, зачем он здесь, в его мутных глазах была лишь невыносимая тоска, наверное, о бессмысленности и несправедливости этого мира, ибо только с глубочайшего похмелья даётся познание таких глобальных истин, как жизнь и смерть, например, в общем, всех глупых ценностей этого бренного мира, о которых, в таких категориях, трезвенник даже и не подозревает всуе.
Осознав, а это проделалось с видимым по глазам неимоверным напряжением мысли, что развод несколько затянулся, а продолжить его нет ни сил, ни желания, Краском только махнул рукой, как то обречённо, в направлении следования и молча ушёл... к умывальнику, как оказалось.
У меня, да и не только у меня, случилось небольшое потрясение, если не сказать грубее - охренённое разочарование или разочаро-обалдевание, что, впрочем, одно и тоже, от такой суровой действительности армейских будней капитана, кадрового офицера доблестной Советской Армии.
Надо сказать, а это я вскоре узнал от приятеля, что Краском был раньше майором и за беспробудную пьянку был разжалован в капитаны и не вышибли его только потому из армии, что стрелял он, как бог: пьяный, трезвый, с закрытыми глазами, короче, при любых обстоятельствах результат был один - отлично! На все зачётно-контрольные стрельбы от военной части, где он служил, в числе лучших посылали и его, и он оправдывал.
За отличную стрельбу, то есть за профессионализм и было решено командованием не вышибать Краскома с "волчьим билетом" на гражданку, а достойно сплавить на пенсию, понизив в звании. Видимо, его ещё помнили нормальным человеком, ведь будучи трезвым, он ещё сохранял остатки человеческого достоинства и даже, как не странно, интеллигентности.
Был такой случай, в подтверждении последнего, со слов приятеля конечно, когда он, мучимый страшным похмельем и купив в "Продмаге", что называется "на все" оставшиеся кровные бутылку красной бормотухи 0.75л, и налив трясущимися руками стакан, следуя джентльменскому закону, сначала предложил его знакомой даме - Будити? - с которой он познакомился вчера в ресторане, с известной целью. Дама брезгливо поморщилась, мол, такой гадости не пьём-с и только тогда Краском одним духом опрокинул этот вожделенный стакан, затем второй и закурил...
Конечно, своей пьянкой он достал всю батарею приятеля по самое не хочу.
Их куратор, зная ситуацию Краскома, закрывал на всё глаза. Короче, капитан, так уж получалось, подставлял их по службе, а батарейцы не оставались в долгу в ответ.
Ах-хах... Как то бойцы скинулись и купили бутылку водки на троих в буфете прогулочно-рейсового катера "Химик", который ежедневно причаливал, ткаясь по-тупому носом в песчаный волжский бережок.
Операция была молниеносной и, конечно блистательной, но к величайшему разочарованию их застукал патруль во главе с чужим старлеем по завершении, когда они уже триумфально тюхали к своей палатке! Водовка была с позором реквизирована, батарейцы получили материальный и смертельно-моральный ущерб.
Старлей, разумеется, сам собирался выпить нежданно свалившийся лакомый подарочек, но не тут то было! Оскорблённые в лучших чувствах бойцы, когда уже слюна капала на гимнастёрки... ииееххх(!), порешили так: нам не досталось и тебе - хрен! Они пошли к удручённому смертной мукой Краскому и пожаловались, мол, купили вам бутылку водки - дорогой, "Пашиничной", хотели за неё в увольнение отпроситься на денёк, а старлей "Такой то" - отобрал, сволочь! (Дааа, процветало и тогда взяточничество во всю - были бы денежки в кармане.)
-Сволочь!!! - подтвердил Краском в гневе и пошёл твёрдым справедливым шагом, и отобрал у старлея свою по праву бутылку, а это надо сказать было не просто, сами понимаете.
Так восторжествовала справедливость!
Правда, никого в увольнение не отпустили - Краском к утру уже не помнил об этом, а может и сразу забыл. Кто ж его знает?
Ах-хах... был и в нашей батарее умопомрачительный случай с участием Краскома.
К концу сборов у нас появилось побольше свободного времени - то ли не так дрючили, как с начала, то ли мы службу поняли, не суть. В общем, появилось времечко в картишки перекинуться, в "преф" разумеется, под денежку. Играли "по копеечке" за вист, а это, согласитесь, круто по тем временам. Короче, два хитрована, играя "на лапу", как потом выяснилось, объегорили нескольких начинающих преферансистов и накопили на бутылку "беленькой", которую с успехом и купили в магазинчике для господ офицеров - к концу продавщице было уже наплевать на строгое указание: "Не отпускать алкОголь гвардейцам!"
Вот забрались они в палатку и чтобы не привлекать внимание, для конспирации, зажгли свечку, бог откуда взявшуюся. Короче, хотели как лучше, а получилось, кэ-эк...
Мы стояли в сторонке и чтобы не вспугнуть спрятавшихся, потихоньку укакатывались и было от чего! На стенке палатки были, как в кино на экране, видны две здоровенные тени, которые колдовали над такой же здоровенной бутылкой! Вот одна тень плехнула по здоровенным стаканАм из огромадной бутылки, а вторая открыла чудовищных размеров банку консервов, опять таки здоровеннейшим ножиком. Вот они втихую приподняли стаканЫ, видимо, тут прозвучал уместный тост - За скорейшее окончание долбаных вдоль и поперёк сборов! - выпили, крякнули в кулачки и закусили, чем боженька послал, сидят беседуют - не торопятся и тут...
Мимо шёл Краском!!!
Ну, никогда он не ходил этим путём, видать, на запах или интуиция на то, где пьют сработала... Увидел он эту карикатурную картинку на стене палатки и нырнул внутрь без промедления.
Все ожидали какого угодно продолжения, но только не этого.
Краском строгим командирским голосом спросил - Что это???
Бойцы, полностью уверенные, что их никто не видит и не может увидеть, были пойманы врасплох!
- Что это??? - ещё более строго вопросил капитан растерявшихся выпивох.
- Водка... - тоненьким голоском ответили батарейцы в унисон.
- Вижу, что водка! - отрубил Краском - Ну-ка, налейте стаканчик!
И выпив полный стакан водки, не закусывая свалил...
Мы гоготали, как бешеные.
Закончились сборы и каждая батарея устроила отмечание этого "исторического" события в ресторанах, в разные дни - народу то!. Отмечала это событие и батарея Краскома.
Пришли, разумеется, не все, но кто пришёл...
На мой взгляд они поступили несколько жестковато по отношению к капитану, но я не был в их шкуре, поэтому не могу осуждать. Видимо, он их так достал, что они напоили его до обычного состояния - "в отрубе" - халява же и все кто пришёл - 25-30 человек с высшим образованием, вынесли его в палисадник, аккуратно положили на травку и дружно помочились на Краскома...