Уличная политика

Интересно сегодня не было. В милиции работают люди семейные, а потому к встрече нового года им хочется подготовиться пораньше. Видимо, именно поэтому сегодня церемониться не стали. Быстро-быстро окружили всех и распихали по автобусам, отобрав плакаты. Первыми свинтили ряженного в костюм деда мороза.
Под замес попал и мой товарищ, с которым мы приехали. Звоню ему.
- Как там в милицейском автобусе?
- Везут. Говорят, скоро выпустят.
- Как тебя угораздило-то попасть в лапы кровавой гебни?
- Да вот не свезло.
Брожу среди унылых мёрзнущих журналистов. Бродить больше не среди кого – одни журналисты. И заняты они исключительно тем, что уныло бродят друг среди друга. Среди милиции бродить не хочется, хоть её и больше, чем журналистов. Около входа в метро зябко трутся остатки несогласных. Девчонки в вязаных шапочках цветов радуги с пушистыми помпончиками. Их бой-френды, которые отличаются от подруг только отсутствием помпончиков. Законсервированные с 80-х годов диссиденты негодующе переглядываются друг с другом. Им не понравилось, что произошло:
- Нам нужны другие несогласные, эти не справляются с тоталитарным режимом.
Периодически какой-то старлей покрикивает в мегафон, что митинг несанкционирован, а потому милиция имеет право забирать. Вечный юноша лет сорока с микрофоном «эха Москвы» бродит в поисках интервью. Все, кто мог его давать, уже едут в милицейском автобусе оформляться. Больше желающих, вроде нету. Ухарь-фотограф пристроился в миллиметрах от спящего бомжа и тщательно выцеливает его из фотоаппарата, чтобы на заднем плане оказались бойцы ОМОНа. Бойцы делают вид, что не замечают его – им лень.
Волосатый юноша с чёрными кудрями, выбивающимися из-под шапочки, вдруг отделяется от кучки своих товарищей. С выражением на лице, будто собирается нырнуть в прорубь, он начинает что-то громко произносить. Его немедленно  хватают под руки и аккуратно волокут к автобусу. «Позор» - скандируют мумифицированные диссиденты. Их не слышно, потому что их человека 3-4. Молодые несогласные жмутся ближе ко входу к метро, прикрывая руками значки с цифрами «31». Один, пятясь, наступает на ногу омоновцу и испуганно смотрит на него снизу вверх. Тот только махнул рукой: «солдат ребёнка не обидит».
Пресса волной набегает со всех сторон и окружает уволакиваемого. В какой-то момент кажется, что они сейчас растопчут и его и милицию. «Уважаемые журналисты, не мешайте свободному проходу граждан к милицейскому автобусу» - раздается в мегафон. Общими усилиями стадо журналистов удалось раздвинуть, и несогласный свободно прошёл в автобус – почти без помощи милиции.
- Нам нужна другая милиция, - слышу со стороны засохших диссидентов.
- Перемен требуют наши глаза, - запевает вдруг безумная старуха. Её немедленно окружают и начинают слепить фотовспышками. Полковник в каракулевой шапке сунулся в немедленно образовавшуюся толпу, изучил оперативную обстановку, и дал отмашку никого не забирать. Табун журналистов понёс меня в другую сторону. Бабка остаётся петь, путая слова, в одиночестве.
На сей раз в центре толпы случайная иностранка, вышедшая из метро, и обомлевшая от количества милиции. Её немедленно окружают, чуть не сбивая с ног, слепят вспышкой, тыкают в лицо микрофоном. Она что-то испуганно лапочет. Тот же полковник, та же шапка, та же команда. Сзади к толпе пристраиваются двое уголовного вида типов из тех, кого нельзя именовать по национальности. Жадно смотрят на сумочки, в которых журналисты держат фотоаппараты.
Пьяная американка (или англичанка - судя по уродливости) куда-то исчезает. Журналисты расползаются в разные стороны. Мёрзнут, показывают друг другу фотоаппараты. Типы без национальности тоже куда-то делись – условия для работы неподходящие, толпы нет. Своё они, можно не сомневаться, наверстают ближе к полуночи.
- Нам нужны другие журналисты, - слышу от ископаемых диссидентов.
Известный в узких оппозиционных кругах либеральных блоггеров пингвинообразный педераст уговаривает кого-то уйти на Дворцовую. Там вроде тоже что-то должно быть. Почти не обращая внимания на милицию, ходит по своим делам народ, несут сумки с подарками, шампанским и пищей. Входят в метро, выходят. Кто-то волочёт ёлку, она очень радостно пахнет.
- Какая ещё свобода собраний? Вот мы собрались втроём и выпили. Причём, совершенно свободно, - объясняет кому-то из несогласных нетрезвый мужичок.
- Вот потому что вы  пьёте в новый год, вместо того, чтоб бороться за демократию, и нет в этой стране гражданского общества, - парирует несогласная девчушка.
- Нам нужен другой народ – тяжко вздыхает диссидентская окаменелость.
Помню, летом, в день, когда жемчужный прапорщик сразил в единоборстве хорька, было веселее:
- Уберите флаг, пожалуйста, - кричала доблестная милиция тогда в мегафон.
- Нам нужна другая Россия! – отвечали несогласные.
- Ведите себя спокойно, - призывали их.
- Это наш город, - отвечали они.
Их нежно, стараясь не помять, несли в автобус.
- Фашисты, фашисты, - скандировало в ответ гражданское общество.
Их быстренько выпускали из милиции, сразу как только они остывали, и переставали кидаться на окружающих.
Они себе вскрывали вены в автобусах.
Это тогда. А сейчас грустно.
- Милиция тактику сменила, сразу всех забрали и всё, - объясняю интересующемуся камраду по телефону, - им теперь нужна другая стратегия.
- А мне говорили, там подруги нацболов выступали? Не в курсе?
- Негров не видел. Видел жирного педераста Смоляка. Если у нацболов такие подруги, то их жаль.
Иду в метро. Пропускаю перед эскалатором сильно пьяную мадам, едущую, видимо, с корпоратива. Затем пропускаю мужика, который прижимает к груди коробку с легкобьющимися ёлочными игрушками.
Ну, нету у нас другой России для вас. Нету. Может, вам всё-таки другая планета нужна? Другая планета, на которой есть другая Россия, в которой можно будет митинговать, где хочешь и в любое время суток, переходить улицу на любой свет, вешать ментов на столбах, заплывать за буйки… Правда, боюсь я, что в этом случае некоторым срочно понадобится другой Каспаров и другой Лимонов.
Сходя по эскалатору в тоталитарное коммунистическое подземелье, услышал откуда-то сзади:
- Нам нужна другая «другая Россия»…
Нет, не могу согласиться с этим утверждением. Никакой «другой России» нам не надо. Ни этой, ни какой-либо ещё. Нам нужна наша Россия.

P.S. Из застенков кровавого режима товарища выпустили в 21.00. Он, вроде бы, не в обиде. Оно и правильно, в баню люди ходят вымыться, а на стратегию зачем? Не новый год же встречать.