Как я молился, первый раз в жизни, в мечети

"Ириния"
бумага, тушь


Скоропостижно, от инфаркта ушёл из жизни в Мир иной, мой друг, сапожник, Анвар Низаметдинов. Частенько сиживали мы по вечерам в его сапожной мастерской. Ему подарили на День рождения скрипку.
 Бедная скрипка выворачивалась из его рук в мои объятия, доверчивая, женственно-эольная.
Ещё бы! Анвар не мог её ни держать, ни играть. И даже элементарного звука извлекать! Смычок у него прыгал и диагонально сипел.

-  Нет, говорил он мне, лучше уж вы НиККоленька поиграйте, а я послушаю!               
Произносил он моё имя с ударением на два КК.

Анвар был мой благодарный слушатель. Играя на скрипке, я непроизвольно отрабатывал на нём непринуждённое
поведение перед публикой. Он меня хвалил и малыми порциями истребрял коньяки. Капельки в качестве дегустации перепадали и мне.

- А не поиграть ли нам сегодня на скрипочке? - говаривал Анвар, заглядывая ко мне виноградной гроздью в форточку. – Я Вас Никколенька очень жду!

Однажды случилась беда. Жена нашего соседа-парикмахера, брошенная и обманутая, да плюс в добавок, услышав как я играл моему коньячному другу вечерне–сумеречные «Цыганские напевы»,- впечатлённая.., пошла топиться на речку.
Но! Слава Богу не утопилась, а проплакала всю купавную ночь до рассвета. Нашла в себе силы вернуться домой.

Анвар слыл консультантом в вопросах секса и души. Он её упокоил, посоветовал не ссориться с изменщиком–мужем, быть весёлой, покрасивше выглядеть в быту и на улице.   
- А насчёт цыганских пируэтов, – так это наш Никколо играл на моей скрипочке, а не магнитофон.
И смех, и грех!

Анвар был трудоголик и язвенник. Это его и подкосило. Хоронили на Чигатайском кладбище.
Перед мечетью стояла скамейка. Я присел рядом со стариками… Они встали и пошли.
Я следом.
Снял обувь и зашёл в мечеть.

Первая шеренга – 30 – 40 человек. Я в ней. За нами ещё две шеренги. Перед нами имам. За ним открытая дверь…За дверью на пороге траурные носилки с усопшим Анваром. Все молились. И я молился. Высокие поклоны сменялись низкими. Имам произносил молитвы…
Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!

 Так я молился первый раз в Мечети…
Анвара похоронили. Впервые после похорон чувствовал себя легко. Печаль не коснулась меня своим крылом. На душе было покойно и радостно.
 
При жизни к нему приходила в сапожную мастерскую жена. Прибираться. Во время приборки она находила неопровержимые улики многочисленных измен в супружеской верности Анвара.

На следующий день Анвар подводил меня к зеркалу-осколку над умывальником и жаловался... – Зеркало потеряло цветное отображение! Всё в черно-белых тонах...
Это всегда бывает, – говаривал он, – бывает после прихода в мастерскую моей законной супруги.                                От неё ничего не скроешь...               
 Ничего не скроешь!
Печаль… Печаль… Печаль…