Как гибнут мужчины

Как гибнут мужчины.
Игорь Петрович любил жизнь, пиво, женщин… и еще одно увлечение у него было, совсем невинное: дневник в социальной сети. Там под гордым псевдонимом «неутомимый ёбарь» (neutomimyjobar) он описывал свои сексуальные приключения. Слегка лукавил: вместо собственной фотографии вывесил на страничке гордого мускулистого самца двадцати пяти лет, чтобы телки кипятком писали. Между тем…

Летом Игорю Петровичу сравнялось тридцать пять, рост сто семьдесят, вес – колеблется (в зависимости от объема выпитого пива), но все равно – лишний, легкая лысина на темечке – не Аполлон, но…

Весельчак, балагур, душа компании и руки золотые. Разведен… Женщины…
Для них у Игоря Петровича имеется еще один – неотразимый -  аргумент: работа в компании по установке пластиковых окон. Он ходил по адресам, делал замеры, забрасывал удочку и ловил на живца. Как?

Ловкость рекламодателя – и никакого мошенства! Представьте одинокую женщину (часто с ребенком). Живет одна, из окна дует.  Открывает газету – компания обещает новое окно за умеренную цену плюс бесплатная установка. Женщина звонит. Приходит Игорь Петрович (очаровашка., душка, балагур), меряет рамы, уточняет объемы, дает гарантии, и… выясняется маленькая (малюсенькая), но важная деталь. Окно стоит, сколько написано, установка бесплатная, но после установки остаются развороченные откосы, щели забиты монтажной пеной, - вид жуткий. Заделка откосов оплачивается отдельно. Сколько? Шесть тысяч. Женщина открывает рот, делает круглые глаза, она беспомощна. Игорь Петрович великодушен. Цемент, песок, алебастр – с ее стороны, море обаяния и золотые руки – с его. В финале сытый (без ужина не отпущу!), чистый (душ после работы) Игорь Петрович оказывается на белых (цветных и т.д.) простынях в уютной спальне одинокой женщины. И тогда…

 Инициативу он отдавал женщине: вытягивался, закрывал глаза, - расслаблялся. Лениво гладил, лениво брал в ладонь женскую грудь, словно взвешивал, за соски пощипывал тоже лениво, но со вкусом, с удовольствием, чуть не мурлыкал – сладкая…. Причмокивал. Похлопывал по попке. Словно невзначай просовывал пальцы между ляжек и туда – вглубь, в темноту, влажную, хлюпающую, ждущую.  Истосковавшаяся по ласке женщина заводилась мгновенно, даже от такой малости. Изгибалась, вскрикивала, приникала… Сначала к губам. Поцелуи долгие, как хорошая ириска. В сексе все наоборот: сначала – сладкое, а острое на десерт. Женские руки гладили его плечи, волосатую грудь, скользили вниз – ага! – натыкались на твердое копье, буравящее пододеяльник. Приятная неожиданность. Женские руки приходили в волнение – легкое замешательство – активные действия – член в кольце… Игорь Петрович, довольно мурлыча, отправлял ее губы на помощь рукам: брал за уши и тянул ее голову вниз – понятно без слов. Губы обхватывали член вторым кольцом и ритмично причмокивая, творили чудо: превращали серенькую жизнь замерщика окон в феерию наслаждений.

Игорь Петрович, забыв про свою апатию, подпрыгивал на простынях в такт с ее чмоками, ускорялся… И в тот момент, когда, казалось бы, вот, и все… умудрялся остановиться, и, потянув женщину вверх, переводил ее в новую позицию. Сажал на свое копье. – Ах! – оцените длину и обхват!  Женские глаза снова округлялись, закатывались, закрывались – безвольная кукла в плену наслаждений: губки закусила, грудками трясет, думает… (ждет, балдеет).  Он безжалостно разбивал женские иллюзии одним точным жестом. Вот она скачет: вверх-вниз, вверх… - его руки держат крепко - открывает глаза, открывает рот: а…, глаза навыкате, слезы ручьем – он втыкает свое копье в другую дырочку и резко тянет ее вниз. Никто и не ожидал. За какие-то откосы. Он выдерет меня в жопу? Да, милая. – Да, милая, - рычит Игорь Петрович, перекрывая своим рыком женские всхлипы и сопли: она уже оценила длину и обхват – руками, губами, ****ой, - и ее заднице приходится несладко. А у Игоря Петровича открывается второе дыхание: готовый извергнуться член, затвердевший как монтажная пена, все колотит и колотит в бедную задницу, словно сошедший с ума отбойный молоток. По ее спине градом катится пот, губы закушены, гордо задранные груди беспомощно виснут. Пощады нет. Он будет драть ее пока…. блаженный миг (для обоих) – не изольется в беззащитную попку сильной – и долгой – струей. Она сползет вниз (нет сил даже в ванну сбегать), он – победитель – оденется, чмокнет женщину в щечку, соберет инструменты… Честный обмен. В глубине души она согласна. И теперь, когда он уходит, ее душа ноет – в унисон с раздолбанной попкой – от боли. К счастью, в квартире несколько окон. Но все потом, потом…

Игорь Петрович возвращается в свою холостяцкую квартирку. (Не ищите грязных носков и тараканов) Спешит за компьютер: neutomimyjobar выходит в сеть.

И, отдадим ему должное, в его рассказах все эти женщины, такие обычные, замученные жизнью и бытом, в своих «нарядных» халатиках, производства Турции, чуть заплывшие жиром, с оплывшими контурами бесхозных тел, - все  превращаются в гурий в фей, в ярких колибри или в роскошных тропических бабочек. «Она трепетала на моем копье, словно насаженная на булавку прекрасная бабочка, редкий экземпляр, чудом залетевший в мою скучную жизнь». Поклонницы читали и трепетали в ответ – у своих мониторов, мечтая, чтобы… а Игорь Петрович, стуча по клаве, переживал прекрасные мгновения, которые становились все прекраснее с каждой буквой на мониторе и умудрялся – к концу рассказа – еще разик спустить – себе в трусы. И вот…

Он не ждал подвоха – обычный вызов. Дверь открыла женщина – Игорь Петрович пропал. Высокая, стройная, ноги начинаются там, где у него кончаются уши, светлые волосы пушистым облаком по плечам и спине, никаких халатов – хоть сейчас на презентацию. – Проходите. Он вошел и наметанным глазом определил: живет одна, несмотря на красоту. Надежда забила крылами. Он включил обаяние на полную мощность. Замерил окно, заговорил об откосах. Она не испугалась: - Хорошо. Он намекнул. Она подняла брови. Игорь Петрович вылетел из квартиры. На лестнице вспомнил про инструменты. Вернулся. Дверь не заперта. Она говорила по телефону: «Представляешь, явилось ко мне толстенькое, лысое чмо…» Он вышел и позвонил. Договор все же подписали: ей нужно окно, ему – зарплата, - ничего личного.

Дома Игорь Петрович – впервые за пять лет – посмотрел на себя в зеркало – ее глазами. В зеркале отразился маленький лысый толстяк. Он выбросил пиво из холодильника, записался в спортзал и сел на диету. Через неделю думал только о еде. Солянка, отбивная, пельмени – с ума сойти! – пицца – о! И перестал намекать насчет откосов – да и сил после тренировок не оставалось. Соответственно, прекратил вести дневник: neutomimyjobar исчез из сети (тема обсуждалась в блогах пару дней). Временно, - уговаривал он себя. И вечерами, запив банан кефиром, мечтал, как стройный, сильный, загорелый (что делать с лысиной, пока не придумал), появится на пороге ее квартиры. А лучше подкараулит ее у подъезда – в новом шикарном авто (маленький нюанс, о котором не подозревали женщины в халатах: Игорь Петрович не просто замерял окна – владел фирмой на паях со старшим братом) и повезет ее ужинать в шикарный ресторан… Но тут перед его мысленным взором вставали удивительные блюда, вроде семги под сливочным соусом или запеченной с сыром и грибами свиной вырезки, и прекрасный облик недоступной красавицы растворялся в сумерках. Игорь Петрович сделался завсегдатаем кулинарных сайтов и всяких  калориек точка ру. Но не сдавался. Пока…

В доме сломался лифт. Игорь Петрович поднимался пешком на седьмой этаж. Шел не спеша, принюхиваясь к запахам, доносящимся из соседних квартир. На пятом этаже, где пахло особенно вкусно – задержался – неожиданно распахнулась одна из дверей. – Игорек! – Ирка?! - одноклассница, первая любовь и т.д и т.п. стояла на пороге с мусорным ведром в руках. – Ты как? – Ты где? – Две минуты суеты, и Игорь Петрович, влекомый ее руками и запахами выпечки, оказался в чистенькой кухне. Разведена, работает, сын, только въехали, окна? конечно, нужны – Котлеты будешь?

 Игорь Петрович… Он никогда не требовал от женщины идеальных пропорций, но Ирка выходила даже за его – широкие рамки – шарик на ножках. (Годы, годы…) Но как смеется, как двигается – танцует! – в своей крохотной кухне. Как…
- Давай, - согласился он, обреченно.

Котлеты с картошечкой, малосольные огурчики, водочка – за встречу, яблочный пирог – к чаю. Белые простыни к измученному диетой телу. Вот оно – счастье. Нужно потерять, чтобы… Ирка, пышечка, сиськи теплые. Он отдался ей – в благодарность за ласку. За уши не тянул – сама догадалась – сладеньий! – чмок, чмок, - зарылась под одеяло. Игорь Петрович – ох, сладко – потянул ее вверх – минет минетом, но хотелось поговорить, лицо родное рассмотреть. Ямочки на щечках никуда не делись, и глаза – голубые, и губы сладкие как яблочный пирог – сравнил, облизался. И… никогда он этого не делал… ее ****а на вкус как малосольный огурчик – настоящий обед, и пьянит – лучше водочки. Оторваться не мог. – Ирка, Ирочка. Навалился сверху – мягко. И как настоящий мужик – вставил – по самые помидоры. А Ирка хоть и толстенькая, но ****а у нее – ****енка – до того не растянутая, словно и не рожала, лапочка… Кончил и в сон провалился. – Игорек, сейчас сын с тренировки вернется…

- Завтра? – поцеловал на пороге.
- Угу, - и пирожок в руки сунула, - совсем худой.

Дома Игорь Петрович первым делом доел пирог. Прошелся по комнате – хорошо! – включил компьютер.
«Эта женщина прекрасна как настоящая, только что поджаренная отбивная, - написал neutomimyjobar в своем дневнике. Ее губы вкусны как бланшированные в коньяке персики,  ее грудь, - остановился в поисках сравнений и – неожиданно для себя – окончил, - я на ней женюсь!
Эту новость обсуждали в блогах целую неделю.