Начало 4

Первый лёд, первый снег, удивительные явления, ощущаемые в девять лет!
Бревенчатый дом, до сих пор виденный только на страницах книг, сарайчик во дворе, залитый водой пятачок. «Снегурки», прикрученные к валенкам. Первые попытки освоить лёд. Но проще было кататься по укатанному снегу, поскольку не заточенные  полозья коньков не сопротивлялись льду.
И НАЧАЛОСЬ! Способы вязания коньков сыромятными ремнями к валенкам менялись день ото дня. Весь процесс завершался фиксированием закрутки (деревянной палочки), обеспечивающей надёжное единство коньков и валенок.
Второе впечатление, поражающее воображение – сугробы снега, достигающие крыши дома! Я строил крепости, которые не мог построить из песка. Снег оказался более покладистым. Мы откапывали окопы, тоннели, блиндажи…
А что ещё оставалось детям Победителей!
Школа. Невысокое двухэтажное здание с двумя постройками во дворе. Если память не изменяет мне, - на улице «Пушкина». Школа №3. Моя учительница Мария Емельяновна Безрукова. После входа в школу коридор налево, потом ещё налево вход в мой класс.
Спустя четырнадцать лет, я приду сюда, позову из учительской Веру Емельяновну, сяду за парту рядом с ней. Погоны лейтенанта на шинели, портупея, и все причиндалы молодого офицера.
А пока я хожу в гости к ней, поскольку неплохо играю на баяне, которого у нас нет. Её муж, старшина сверхсрочник того самого авиаполка, что расквартирован в Бердске., разрешает мне взять лыжи, которые намного длиннее, чем надо для моего роста.
На этих лыжах я постигаю премудрость лыжного шага, который покорил меня в Кушке, в учебнике для солдат, именуемом «Пособие для солдата пехоты».
В нашем бревенчатом доме появилось первое новосибирское телевидение. Отец купил антенну, поставил с нашей помощью на крыше, и мы каждый вечер (поскольку передачи велись в вечернее время и включали в себя новости и художественный фильм.)
Заставкой служил обычный занавес.
Удивительна первая для меня весна в Сибири! 1960г. Я иду в школу и знаю, что меня сегодня принимают в пионеры. На мне осеннее пальто серого цвета с какими-то непонятными шариками на ткани. В школьном коридоре торжественно клянусь и шагаю по улицам города с поэтическими названиями, гордо распахнув пальто навстречу весенним ветрам, отдавая им на забаву языки своего галстука.
Почки на деревьях, щеколда в калитке, уже подтаявший лёд моего (первого в жизни) катка.
В первый и, наверное, в последний раз, по своей детской наивности, пишу письмо на телестудию с просьбой показать недавно демонстрировавшийся художественный фильм для детей «Косолапый друг». Через две недели фильм повторили.
Папа записал меня в музыкальную школу. Надеется, что из меня получится народный артист. Ноты упорно не лезут в мою тупую голову. Вернее, ноты – не проблема. А интервалы и прочая премудрость мне скучна до безобразия.
Самое памятное событие – посадка саженцев тополей в городском парке около обелиска памяти партизанам, павшим в гражданскую войну в этих местах. Даже в наше время, бывая там, удивляюсь, что тополя не умерли.
Первое плавание. На задах дома моей учительницы огромная яма, которая по весне заполнялась водой. Плоты, сапоги полные воды, мокрые фуфайки, рассерженная мама, тихий уют дома, тепло печки.
Потом начался исход.
Отец никогда не хотел и не терпел зависимости от кого-то, или чего-то. Он, насколько я помню, взял кредит в банке (благо, Хрущёв сдержал своё обещание отставным офицерам), купил участок, строительные материалы, и затеял строительство дома.
Первое знакомство с нашим будущим местом жительства выглядело весьма интригующее. Папа всучил нам в руки лопаты, топоры (и откуда он только их взял) и показал, как надо было корчевать пни.
Это был май 1960г.
И началось великое строительство!
Меня всегда восхищал талант отца находить самые рациональные варианты решения проблемы. Он заранее всё просчитал. Заказал сменную опалубку, шкворни для её переноса, самый дешёвый строительный материал в виде шлака с ближайшей Речкуновской ТЭЦ. Цемент обошёлся дороже всего. Песка вполне хватало на берегу Обского моря.
Всё лето строительство нашего дома, начиная с рытья траншей под фундамент, стало делом всей семьи. Лида и Сашка были загружены на полную катушку, а мне, в основном, доверяли выправку использованных гвоздей, походы в магазин за хлебом и молоком.
Попутно построили небольшой сарай (кстати, на Востоке это слово означает что-то вроде «Hotel»). Там и жили, готовили пищу, спали.
Видимо папа понял, что от меня нет особенного толку и отправил младшенького в деревню к своей родне.
Приехал дядя Сеня на грузовичке ГАЗ-51 в командировку из Зоново. Там считали (наверное, вполне справедливо), что он единственный, кто среди шофёров колхоза «Рассвет» знаком с правилами дорожного движения. И я, распираемый счастьем выпавшей удачи, уселся в кабину совершенно новенького по тем временам грузовичка, вцепился в скобу над бардачком и вцепился зрачками в дорогу, стелющуюся под колёса.
Наверное, в тот миг перегорел предохранитель моей оседлости.
Мы колесили по Новосибирску, получали какие-то грузы, дядька постоянно ходил заполнять какие-то документы, я в душной кабине давил мух на ветровом стекле.
Наконец мы вырвались за пределы города. Дядя Сеня остановил машину, проверил крепление бочки с бензином в левом переднем углу кузова, открыл пачку «Севера», затянулся со смаком, привычно ругнулся, к чему я пожизненно не мог привыкнуть, достал из бардачка бутылку прогретой водки, шутливо предложил мне и хватанул стакан.
Потом потянулся Сталинский тракт.
Бесконечный грейдер с канавами по бокам. Потом дождь полосой и дорога намылилась глиной. Стали попадаться сидящие в кювете машины. Мы тоже влетели туда же.
Дядя Сеня отловил ЗИЛ-157 с лебёдкой. Несколько попыток не увенчались успехом. Тогда Семён Иванович глотнул оставшуюся водку из горла, сунул в зубы очередную папиросу, нажал стартер и крутанул баранку вправо, выехав на поле, откуда, не сбавляя скорости, вылетел на горб трассы и, елозя по ней, проехал дождевую полосу и вписался в продолжение тракта.
Поздно ночью мы приехали на место. В деревню въезд со стороны райцентра Чумаково открывали ворота, что около школы. Позже я узнал, что школа была только для начальных классов и в ней преподавала жена дяди Сени тётя Мария.
Зоново. Небольшая деревня вдоль изгиба Омки. Если идти от школы, то сначала будут дворы заканавья, потом центр села. Клуб, контора и, почти напротив, дом дяди Сени. Дом новый, под шифером (остальные, в большинстве, под дёрном).