Начало 7

Летом этого же 1961 года начались регулярные походы в Академгородок. Под ЛЭП, вдоль теплотрассы, ещё не укутанной в теплоизоляцию, минуя посёлок имени Кирова, шли до Золотой долины, которую преодолевали по трубам. Далее подъём к будущему Морскому проспекту, вдоль которого тянутся траншеи теплотрасс, чернея пунктирами труб, и, наконец, первый построенный институт Гидродинамики, положивший начало Проспекту науки.
Отец знал, где окопаться. Позже он признавался, что из газет проведал о гигантском эксперименте, заключавшемся в создании научно-производственного центра в Сибири. Это было недалеко от его родных мест, что сулило бурное развитие всего нового в жизни нашей семьи и поддержание связи с аборигенами в виде родни, оставаясь при этом благодетелем для всех. Папа того стоил.
Эти годы, проведённые в стенах школы №4, были достаточно колоритные. В эти времена мы с рассветом шли летним утром через сосновый бор между Речкуновкой и Новым посёлком к молодому Обскому морю. Песчаные берега, образованные размытыми берегами, были усеяны валунами, с которых мы удочками пытались что-то поймать.
Самое запоминающееся событие рыбалок того времени был набег на песчаную косу близ Речкуновки. Мы втроём: Генка, Вовка Гуненко и ваш покорный слуга, бросаем закидушки, оснащённые крючками неимоверного калибра с кусочками уже пойманных окуней. Крючков не менее пяти на каждой закидушке. Роль грузила играет свинец, отлитый в столовой ложке.
После каждого заброса снимаем по 2-3 калиброванного окунька. Видимо мы попали в косяк.
Спустя час, уносим домой  майки и, почему-то, чайник, полные рыбы.
Трудно описывать это время. Слишком много событий в столь короткий срок. Ничего удивительного – мне всего 11 – 14 лет…
Воспоминания носят характер скорее не хронологический, а               событийный.
В этом возрасте всё впервые. Сегодня, восседая на куче лет, удивляешься и… завидуешь самому себе. При этом понимаешь, что ничего нового человечество не придумало за последние несколько тысяч лет.
Пятый класс. Пылаю страстью к Томке Саблиной. По вечерам кучкуемся около её калитки, до темна колобродим и расходимся после окрика её матери. Мама у неё работает кассиром в поселковом клубе. Вскоре я хожу на первый сеанс бесплатно и в задних рядах зрительного зала млею от счастья, чувствуя жар девичьего тела (тем не менее – всё прилично).
Примерно в то же время у меня проснулась тяга к баяну, который до тех пор терпеть не мог. В Ашхабаде отец насильно заставлял нас с Лидой учиться великому и прекрасному. Даже нанимал учителя. А вот сейчас мне стало доставлять удовольствие выходить на летнее крыльцо и импровизировать на темы модных мелодий того времени.
Летнее время проходило разнообразно. Немного пляжа на берегу моря, около месяца в деревне, утверждая статус своего парня, гарцуя верхами, заготовка кормов для новой живности, представлявшей экспериментальный материал для хозяйственной деятельности отца. Пасти скотину тоже доводилось. Как-никак, корова и бычок в хозяйстве были.
Зимой гораздо лучше. Утром надеваешь лыжи и вдоль теплотрассы летишь в Золотую долину, или в Речкуновский санаторий, где неглубокие, но крутые овраги. Если времени маловато, то подойдёт и Лисий лог. Захватывающее ощущение невесомости, когда срываешься с кромки оврага и летишь почти по отвесному склону, длинной в какие-то несколько метров, после чего тебя вжимает секундная перегрузка при переходе в горизонталь и, наконец, выбег на противоположный склон. Здесь очень важно отловить момент, когда надо сгруппироваться в положении сидя, иначе не устоишь и опрокинешься.
И ещё одна страсть: трамплины. Доходило до того, что в Золотой долине я приходил к самому модному трамплину, вылепленному на самом начале крутого склона, и находил отметку приземления в виде сосновой лапы. Приходилось укатывать лыжню разгона, делать пробные забеги (чтобы не тронуть курносую часть трамплина) и только потом прыгать. Вот так и соревновались, не будучи знакомы.
Один из прыжков оказался не совсем удачным и мой одноклассник Витя Польников тащил меня на плечах до дома. Я не совсем удачно приземлился. В момент касания корпус отклонился немного назад, и рефлекторно сработали мышцы ног на сжатие. В итоге – связки ни к чёрту. С тех пор не держит угол правая нога, сводит судорогой.
Летние увлечения связаны с водой и колёсами. Сначала вода. Поскольку на каникулах море свободного времени, а путь от калитки к морю занимает не очень много времени, поскольку прямая всегда короче любой другой траектории.
Человек-амфибия из фильма поразил нас своими способностями, а его атрибуты стали для нас чем-то вроде модного ныне Супермена.
Все стали мастерить маски из автомобильных камер и осколков стекла, ласты, трубки и прочее…. Все испытания проводились на Обском море. Самый надёжный герметик – пластилин предательски протекал. Самодельные ласты слетали, но мы упорно боролись за живучесть нашего снаряжения.
Потом вошли в моду игры. Первое место после азартной «чики» занял «чижик». Гоняли до темна. Но волейбол переплюнул все пристрастия. Спасибо родителям, помогли нам вырубить в лесу и вкопать столбы, прокопать и засыпать известью разметку и, самое главное, купить волейбольную сетку!
Игрища продолжались до тех пор, пока было видно мяч.
Зимой мы перекочевали в спортивный зал школы. Это было и замечательно, и не очень удобно. Наш зал в старой деревянной школе не укладывался в длину волейбольного поля. На стенках в конце поля мы прочертили линии, за которыми считался аут. Низкие потолки заставляли играть кратчайшим путём над сеткой. Меня, в силу небольшого роста, поставили на защиту второй линии, где я героически вытаскивал самые непонятные удары. Кроме этого, мне вменялось в обязанность подавать крученые подачи и стоять на распасах для подготовки атак. Вовка Иванцов, в силу своего роста, играл нападающим.
Однажды наша команда участвовала в межшкольных соревнованиях, и нас пригласили играть в школу №162 в Академгородке. Вот это был спортивный зал! Потолок космической высоты, поле нормального размера. Видимо из-за того, что мы в нашем зале были зажаты в размерах, мы лупили без оглядки и выиграли. Тогда я ещё не знал, что скоро буду учиться именно в этой школе.