Начало 8

И вот, закончена семилетка! Увы, ещё год до незаконченного среднего, которое мне на дух не нужно. Папа через БРЗ (Бердский радиозавод) достаёт для меня путёвку в молодёжный туристический лагерь «Медвежонок», расположенный на берегу Телецкого озера. Замечательные впечатления от Чуйского тракта, который очень напомнил мне, спустя почти десять лет, Александровский-Сахалинский хребет. Дорогу, которую прокладывал  отец в 1945г. на южную, тогда ещё японскую сторону Сахалина.
На привале нам раздали сухой паёк. Вскрывая консервную банку, я вспорол сорвавшимся ножом приличную и глубокую дыру на левой руке между большим и указательным пальцем. Кровь ударила небольшим фонтаном, я потихоньку сполз в обморок. Через полчаса автобусы тронулись, и мы вскоре доехали до поселения, где из озера исторгается река.
Село напомнило знакомые мне уже сибирские деревни, но народ здесь был какой-то отстранённый и с приличной примесью алтайских кровей.  Озеро удивительно спокойно и величественно.
Проехав вдоль левого берега реки несколько километров, мы очутились на территории туристического лагеря, представлявшего собой каре из деревянных строений, где располагались служебные, спальные и административные заведения.
Распорядок был по-армейски прост. Подъём, утренний моцион, линейка с перекличкой, потом, наконец, завтрак. Почти каждое построение нам, поотрядно, выдавались маршруты, или задания на день.
Наиболее запомнившиеся маршруты. Первый поход вдоль высохшего русла реки по огромным валунам с полной выкладкой за плечами. Маршрут тяжёлый. В финале разбивка палаточного лагеря, сухой паёк.
Следующий вариант был более интересный. Рано утром нас погрузили в мотоботы, и мы отправились вдоль левого берега озера (если смотреть от лагеря) на самый удалённый берег, по прозванию Чулышман. По пути нас застукал неожиданный шквал ветра, и озеро вскипело. Мотористы быстренько пристали к ближайшей земле, и нам представилась возможность употребить припасённые на подобный случай сухие пайки.
Вот здесь-то я впервые в жизни столкнулся с удивительным. В сухом пайке на двоих причиталось две банки консервов: одна с колбасным фаршем, а вторая со сгущёнкой. Колбасный фарш не создал проблем и был съеден поровну. Сгущёнку мы шутейно разыграли, и первым выпал я. Проколол банку и стал пить. Меня хватило на четверть банки. Видимо в памяти были очень свежи семейные обеды, когда мама раздавала нам сладости маленькими порциями в розеточках.
Шторм утих, и мы продолжили поход. Часа через три причалили к просторному пляжу, который окаймляла неимоверно высокая кедровая тайга, опутанная зарослями красной смородины и прочей порослью, напоминающей лианы, но не имеющей с ними ничего общего.
Берег представлял собой песчаный пляж, окружённый подковой таёжной опушки, за которой огромные кедры прикрывали подступы к горам, нависающим над этим пятачком песка. Купаться не разрешили. Честно говоря, лезть в очень чистую, но ледяную воду никому и не хотелось.
Разбили лагерь, поставили палатки. Первая вылазка в алтайские джунгли. Сквозь чашу кустарника с трудом пробираемся к ближайшим кедрам и, задрав головы, прикидываем, - как бы разжиться шишками. Среди нас находится знаток этого дела и мы, отыскав среди валежника лесины поудобнее, лупим  стволы ничего не понимающих кедров.
Насобирав шишек, до которых смогли добраться в этой чаще, проломились обратно в лагерь и на костре, затолкав шишки в наполненные водой банки из-под консервов, отварили их. Смола  уже не мешала выколупывать молодые орехи. Приятный вечер был обеспечен.
Следующий день был не менее колоритен. С утра нас обрадовали тем, что предстоит поход в «Долину смерти», после похода обед, затем подготовка к туристической эстафете.
Колонна недорослей, возглавляемая и замыкаемая инструкторами, длинной цепочкой змеилась по тропе вдоль ущелья с трагическим названием. В конце пути нас ждал природный источник сероводородной воды, возле которого росло священное дерево алтайцев, увешанное привязанными лентами тряпиц, потерявшими свои цвета от времени.
Инструкторы привычно порекомендовали всем сполоснуть волосы «святой» водой, исключительно помогающей от всех хворей. Тем не менее, среди исключительно здоровой поросли человеческой породы нашлось довольно много «страдающих».
После небольшого привала мы повернули назад. Через полчаса марша вдоль тропы среди трав петляла ярко рыжая лента. Волосы всех причастившихся приобрели довольно оригинальный оттенок. Как оказалось, это не очень надолго. Под алтайским горным солнцем волосы любого оттенка приобретали откровенно выгоревший цвет.
После обеда в лагере начались соревнования. Мне досталась роль костратора. Имея всего три спички надо было развести костёр и вскипятить какое-то количество воды. Не помню – какое место я занял, но оно было хорошее. На утро обратный путь проходил среди зеркально гладких вод и, к обеду, мы были в базовом лагере.
Ещё один момент, запомнившийся из алтайской эпопеи. Однажды меня назначили дежурить по лагерю. Кроме всех прочих обязанностей, дежурный должен до подъёма сводить к озеру и выкупать медвежонка, сидящего на цепи у столба посреди лагеря. Наличие маленького зверя видимо лишний раз подтверждало название этого заведения.
Получив ключ у дежурного инструктора, я открыл замок и, гремя цепью, подался к берегу вслед за ковыляющим созданием. Подойдя к воде, он сходу влетел в неё и начал прыгать с передних лап на задние о обратно. Мне пришлось стоять в воде и ждать, пока он нахлюпается. А вода не более 14 градусов, что не совсем радует. Однажды я попробовал окунуться, но вылетел из озера пулей через очень маленький промежуток времени, достаточный для заплыва на дистанцию в пять метров.
Медвежонку было на это наплевать. Пришлось вытащить его и водворить на законное место постоянного обитания. Приняв конфету, он сел, прислонившись спиной к столбу, затолкал с помощью передних лап пятку одной задней в пасть и стал сосать последнюю, страстно урча, как огромная кошка.
Дорогу домой помню смутно. Только пейзажи Чуйского тракта вдоль Катуни, бензовоз, упавший  вниз и удерживаемый деревьями над рекой…
Потом новая школа. Ошеломляющий простор, море света и удивительные парты, совсем не похожие на огромные тумбы с гремящими откидными досками. На них нет места для чернильниц. В этой школе можно пользоваться вечным пером! Шариковыми пока не рекомендуют, тем более, их практически нет.
Вот так и вошёл я в мир, о котором почти ничего не знал, но подсознательно чувствовал, что остро нуждаюсь в нём.