Ненависть

               


Тут к нам на днях приехал проповедник и рассказал про ад и гнев Божий: там будет жарко, а совершённые людьми грехи будут жечь их вечно и не сожгут. Если это так, то я уже сейчас в аду наизнанку. Замёрзшие руки не слушаются, ноги немеют, а лицо горит огнём.
В нашей больнице на прогулку выпускают немногих, и я один из них. «Раз ты у нас писатель, то отправляйся, дружок, на больничное кладбище, перепиши номера всех покосившихся крестов», – улыбаясь, благословил меня завхоз на пытку холодом.
Каждая минута, проведённая на улице, наполняет меня ненавистью ко всем кто сейчас в тепле. Лучше бы мне греться в тёплой палате, но я тихий сумасшедший, бывший доцент, а значит, могу работать.
Под этими обледенелыми крестами лежат учёные и рабочие, проститутки и домохозяйки, военные и священники – всех их при жизни объединяло безумие, а после смерти земля. И какая кому разница: высокоинтеллектуальное  было у них безумие или нет – в земле все одинаково разлагаются, удобряя землю.
А завхоз наш не такой, как я – тихий сумасшедший ботаник, он вполне нормальный мужик, приходит домой, дыша перегаром, сначала лупит жену, а потом ёё… , ну, в общем, она его боготворит. А я ни разу домой пьяным не приходил, ни разу на жену руку не поднимал, наверно, за это она меня и ненавидела.
Да, что теперь сетовать, нечего удивляться, если наши близкие становятся живым воплощением нашего внутреннего я. Вот, почему большинство клиентов ночных бабочек – это женатые мужчины, а кровавые бои без правил больше всего любят смотреть тихие офисные работники. Разве не мои мысли о красивых женщинах озвучивала моя жена, заявляя: «Вот это мужчинка, с таким бы…». Разве не я хотел, как она, ночами шляться по клубам, и пьяным возвращаться под утро, а вместо этого  готовил детям ужин и ложился пораньше спать, чтобы утром убежать на работу. Разве это не я хотел иметь пять десятков друзей, как она, и неизвестно, сколько ещё партнёров, но вместо этого кроме коллег и родственников ни с кем не общался. Стоит ли обижаться на человека, если он сделал раньше тебя, то чего ты сам так сильно желал?
Боже правый, какой поднялся ветер, снег заслепляет глаза, и всё вокруг мелькает чёрно-белыми кадрами. В тот самый последний наш день был такой же сильный ветер со снегом, как сейчас. Я тогда голодный и уставший пришёл с работы домой, и забыл купить хлеб. Пришлось одолжить у своей бывшей несколько кусков, но на несчастье, она в этот момент стояла за моей спиной.  Какой поднялся скандал, и хорошо ещё, что дети спали, хотя нет, было бы наверно лучше, если бы они тогда проснулись. Я молча сгрёб её железной хваткой, и бросил в сугроб, барахтающийся, визжащий комок нервов. На ней был только  халат, и тапочки, так что максимум минут через пять, она должна была вернуться, чтобы продолжить скандал. Когда  через пятнадцать минут я вышел на улицу – там было пусто. Желания звонить тёще и проверять там она или где-нибудь у подруги у меня не было.
Ранним утром нас разбудил громкий стук в дверь, это были люди из полиции. Таню зацепил грузовик, сломал ей бедро, голову она разбила при падении на лёд – вот и всё, что они мне сообщили. Второй раз полиция пришла ко мне, чтобы забрать детей в приют, а потом пришли и за мной. Психлечебница закрытого типа – это не тюрьма, так что мне ещё, в общем, повезло. Да и стоит ли обижаться на близкого человека, если он умер раньше тебя?
Вот ещё один накренившийся к сугробу крест, сгребаю с него снег, так: номер девятнадцать, а вот имя полностью разобрать нельзя, сохранились только первые буквы, они такие же как в моём… Ну да ладно, нужно идти, только вот ноги не слушаются и я начинаю видеть себя со стороны, откуда-то сверху, маленькую серую точку в больничном халате, среди чёрно-белых крестов. Холод разделяет душу и тело, и это ощущение равнодушия смерти к жизни меня не пугает. Ведь  жить в обжигающем холодом мире ненависти так больно.
Пациент №199 психиатрической лечебницы закрытого типа №5 скончался 28 февраля того же года от воспаления лёгких. Дирекция больницы приняла трудное, но разумное решение не сообщать детям о смерти отца до достижения ими совершеннолетия.