Рассказ 20. Overcoming Eurasia

  - А я вас ждала, – леди Зарифа обаятельно улыбается. – Кстати, Анжей, я чуть не забыла, Мэтт Хоуден передавал тебе привет.
  - Я уже проверил почту, – Анжей садится за столик «Суши-Терры». – Только я не знал, что он у вас в друзьях там.
  - Так мы подружились недавно совсем, – арабка смеётся. – Я же его у тебя в друзьях нашла и заинтересовалась, кто такой. Стало очень интересно. Кстати, честно тебе говорю, я не знала, что та песня про символы – его.
  - Это вы о чём? – Водецкий удивляется. – Не «Ride Against The Right»?
  - Возможно… – танцовщица прикрывает глаза. – Да, да, Анжей, точно. Я даже попросила Эльмиру (она лучше, чем я, английский знает) отправить ему текст, он сказал, что это его песня, и о твоём творении он знает чуть ли не с самого начала. Скажу откровенно, мне не понравился текст, он очень грубый. Мэтту я это тоже сказала, он не обиделся. Мне куда больше понравилось то, как он это всё сделал практически только при помощи скрипки и этой своей педали. Никогда не думала, что это можно сделать так. И уж прости меня, но его трактовка мне понравилась больше.
  - Пани Зарифа, это ваше дело, – поляк усмехается. – И я абсолютно в курсе, что вы акустическую музыку любите намного больше электронной и просто электрической. И про «словесность» – не первый год знакомы, так что могли бы и не извиняться. А почему вы вдруг это вспомнили?
  - Просто письмо получила от Мэтта. И вспомнила твои творения, потому что недавно слушала эту песню в его исполнении. А в феврале где-то я впервые на концерте его побывала, когда во Францию ездила. Не жалею, что зал был маленький, и тесно там было. Музыка – вот зачем я там оказалась. И с этим у Мэтта всё в порядке, как в студии, так и на концерте. За это ему можно простить и тексты… Погоди, сейчас сделаю заказ… Кстати, Анжей, вам с Джимми лучше европейские приборы?
  - Да, – отвечаю я. Анжей подтверждает. Официантка (которая принесла также и наши «фолианты») начинает записывать заказы. Лёгкая попытка «раскрутить» нас на десерты к кофе оказывается не менее удачной для неё, чем общий заказ: леди Зарифа берёт этот вопрос на себя, как только Анжей начинает мяться. Я тоже боюсь потратиться, потому что рискую не купить после этого носки.
  - Анжей, Джимми, я вас пригласила, и если уж вам не хватает на что-то, то я готова помочь в этом, – ведьма снова поворачивается к официантке и уточняет заказ. – Ладно, я вернусь к тому, о чём говорила. Итак, я получила письмо от Мэтта Хоудена, и он просил передать Анжею привет. А начала я об этом говорить немного по другой причине, я же тут читала статью в журнале у Анжея, посвящённую так называемому «пост-левому анархизму» и Евразии. Собственно, ничего такого, Анжей верен своему слогу и тону, хотя рассуждения показались мне довольно интересными, я ведь на самом деле в политике как-то не очень разбираюсь. Но это не главное. Я просто хотела спросить у Анжея вот о чём. Какое ко всему этому имеет отношение твой эстонский друг Виллу Тамме?
  - Не столько сам Тамме, пани Зарифа, сколько одна из трактовок названия его проекта JMKE: «Jaa, muidugi, kuid ei». По-эстонски это означает: «Да, конечно, но нет».
  - Оксюморон, – рассмеялась арабка. – Теперь поняла, хотя ни слова по-эстонски не знаю. Но о другом, как ты сам говоришь. Виллу не связан с этим?
  - Виллу? Нет, как и его приятель Лембит Крулл, который сейчас держит проект HOT COMMUNIST. И это при том обстоятельстве, что Виллу написал альбом с характерными обложками и названием «Gringode Kultuur». «Гринго-культура», этакое захватническое порождение Америки. Но Виллу поддерживает антифашизм и выступает на фестивалях такого толка, ему не нравится то, что PVA, в которых играл его старый барабанщик Венно Ваннамёльдер, после его ухода стали WP.
  - Белый расизм, верно? – спросила леди Зарифа.
  - Абсолютно верно, пани Зарифа, он самый. Исходя из этого, полагаю, понятно, что Виллу и евразийство – несовместимы.
  - А оксюморонизм Евразии в чём заключается?
  - Возьмите сами по себе сочетания класса «правый анархизм» и «консервативная революция», которые противоречат сами себе. Просто многие левые становятся по-своему консерваторами, а правые перенимают часть их программы, как ту же социальную ориентированность. Некоторые говорят о правом социализме, и это – ближе к истине, чем «анархо-национализм», всё равно эта муть скатывается к национал-коммунизму, как бы и более либеральному, чем у товарища Сталина или председателя Мао, но всё равно это не анархизм, как и «правая автономия». Это – фашизм, не такой прямой, как у Муссолини и Гитлера, но фашизм. Вот в чём вся проблема.
  - Это я отчасти поняла из статьи. Но, что я только что сказала, я немного не поняла тебя именно по причине своего неведения в политике.
  - Пани Зарифа, нет людей, которые несведущи в политике, есть те, кто этого не замечает, потому что наличие в одной комнате, условно говоря, трёх и более человек – это начало политики. Это жизнь, пани Зарифа. Просто вы это слово понимаете так, как понимает его среднестатистический человек, не разбирающийся в тонкостях общественного устройства. «Евразийство» в таком понимании – не политическое течение, а образ мысли. Точнее, это полная «триада» – modus cogitandi, modus operandi, modus vivendi. Дугин как-то говорил о магических партиях Кварты (Солнца) и Квинты (Луны). Вот где настоящая война. Между теми, кто видит магию естественной и присущей миру, и теми, кто проповедует некое «сакральное», пытаясь монополизировать магию и владеть миром через общее неведение. Вы, как ведьма, прекрасно об этом знаете, потому что где-где, а в Священной Римской Империи война между теми, кто считал магию нормальным отношением к миру, и теми, кто вёл борьбу за монополию в этой области, была (и остаётся, сами знаете) очевидной всегда. Собственно, Томас Гандоу – это отголосок прежних баталий, как и Аллен Вивьен.
  - Могу с тобой во многом поспорить, Анжей, но я поняла, к чему ты клонишь. Меняется только положение отдельных правил, «ядро» остаётся на месте.
  - Да, по сути – это борьба индивидуализма и «соборности». «Левая» идея – это свобода и равенство. Доминанта человека, так сказать. А «правая» – это доминанта строя, порядка, это торжество Социума. Вот, между ними и идёт постоянная баталия, пани Зарифа, хотя я мог бы вам этого не говорить. Но есть ещё такая вещь, как знаменитое «правило креста», когда между «фракциями» происходит перекрёстный обмен внешними атрибутами, когда левые становятся как бы более консервативными, чем правые. «Евразия» возвышает таких персонажей, как психоделические исследователи Чарльз Мэнсон и Роберт Тейлор, это лидер THE CHANGES. Как бы идёт устремление в «маргиналитет», в то, что подаётся, как «истинный нонконформизм». Меж тем, если посмотреть, кое-что в этом отсутствует, как класс – например, выход из всеобщей «игры», из «Общества Спектакля» – и это при том, что Дугин оперирует идеологическими методами Михаила Вербицкого, а также частенько приплетает известные суждения Жана Бодрийяра – в частности, то, что он говорил о такой вещи, как «симулякры».
  - Благодарю за ненавязчивое напоминание, Анжей, – сказала арабка. – Я как раз хотела найти где-нибудь эту книгу, «Симуляция и симулякры», безумно интересно. Прости, я не прервала твой ход мысли?
  - Не очень, пани Зарифа. Это ведь всё – внешнее, что я сейчас говорил. А «ядро» – это противостояние Личного и Соборного, Квинты и Кварты, Луны и Солнца, Звезды и Креста. На этом уровне ничего особо не меняется. Во всяком случае, пока не меняется само человечество. А принципиально человек пока не эволюционирует в нечто совсем иное, чем то, что он есть сейчас. Викка – на «левом» полюсе, хотя внешне она глубоко и далеко консервативна и никак не революционна. Сатанизм – тоже на «левом» полюсе, но он значительно жёстче Викки именно в отношении к Социуму, «соборности». Ислам и христианство – правые, как «старые», консерваторы, так и «новые», которые несут в мир «консервативную революцию», точнее, контрреволюцию. Революция-то происходит по полной программе, и то, что правые прибирают к рукам политкорректность, не делает их менее «правыми», потому что в их руках политическая корректность – это инструмент подавления Личного. Собственно, я сейчас рискую начать цитировать Брэдбери и его легендарный роман «451 градус по Фаренгейту». Кстати, пани Зарифа, вам не кажется, что в России слишком много стали уделять внимания спорту, а? «Организуйте новые виды спорта, сверхорганизуйте сверхспорт». Не напоминает старика Битти?
  - Да, Анжей, очень напоминает. Как и рассуждения того же брандмейстера Битти о политкорректности: «Цветным не нравится книга “Маленький чёрный Самбо” – в печку её. Белые не любят “Хижину дядя Тома” – сжечь». И знаешь, иногда у меня создаётся впечатление, что власти в Европе (в той же Франции) решили сделать из уважения к тем, кто не относится к «государствообразующей нации», библейское «наказание перепелами». И, как верно заметила Франсуаза, «гробы прихоти» образовались. И сейчас позиции тех же «новых правых» (во Франции это Бриджит Бардо) только укрепились.
  Официантка успевает принести наше первое, пока мы разговариваем. После того, как Анжей кладёт перед нами всеми салфетки, разговор продолжается.
  - Пани Зарифа, тут вы правы. Единственное, что пока Евразия (и «минутмены» в Штатах) не настолько высоко котируются формально. Ведь понятно, что теория «американского мозжечка» неверна в силу того, что американцы имеют, если уж на то пошло, не плохо развитый мозжечок (иначе бы они не могли нормально координировать движения). Как бы не наоборот, что Хью Корнуэлл наверняка теперь знает. Выучил на курсах биологии, пройденных на деньги Толика Журавлёва и Добрынина.
  - А что, они оплатили ему курсы биологии?
  - Они выплатили ему компенсацию за бутлегерское использование созданной им «теории коммерческих звуковых частот». Но стоит заметить, что Хью – как и остальные участники STRANGLERS, – никогда не был «мизогинистом», а на концертах жёстко пресекал всякое проявление расизма. Он – не «новый правый», хотя его теория «разумного анархизма» была первой ступенькой к тому, что сейчас делают национал-разгильдяи, которые много рассуждают о «пост-левом анархизме». Причём, это не Вова «Бронетопец Поноскин» с его недолеченной в Кащенко шизофренией.
  - Анжей, а поподробнее на эту тему? Я не единожды слышала об этом человеке, но так мало, что не могу точно понять, кто он такой.
  - Владимир Кучеренко по паспорту и больничной карте клиники имени Алексеева (тогда, впрочем, она была имени Кащенко – и я не признаю переименования). Пишет и пейсшет под псевдонимом Максим Калашников. Уж насколько Панцер на «Новом Форуме» плотно подсел на ЛСД и лабораторный мескалин, но и он в сравнении с Калашниковым – просто Кевин Секонд или Рэйбиз минус патриотизм.
  - Анжей, прости великодушно, но я не знаю этого Панцера… Хотя я тебя поняла по намёкам на друзей твоих, Рэя , светлая ему память, и Кевина, дай ему Бог и Богиня долгой и счастливой жизни и успехов в творчестве. Этот Калашников или Кучеренко выглядит по такому описанию совершенно невменяемым. Кстати, этот твой Калашников относится к «новым правым»?
  - Он – один из самых известных в России «новых правых», относится к так называемым «красно-коричневым», с Евразией прямо никак не связан. Его идея – создание этакого «технократического рая» (Империи – Сверхкорпорации), где важную роль играют чётко поставленная идеология и внедрение ориентированных на военную промышленность технологий, в частности, задолго до Шмеле и Крабе он начал рассуждать о важности для России нанотехнологий (по терминологии Калашникова – субмикронных технологий). Его идея заключалась в создании государства, которое превращает человека в «винтик» системы, на уровне простейших вещей имеющий обеспечение «правильной» музыкой, модой, эталонами красоты. Чтобы у него за счёт этой официальной системы было всё «плотское», которое сделает бессмысленным равнение на внешний мир. Даже Дугин так жёстко не рассуждает. Карать перебежчиков даже преступными методами, вести шантаж других государств опасной торговлей с «третьими» странами. Опять же, Дугин и его шобла рассуждают намного мягче и вменяемее, чем Бронетопец Поноскин, но Дугин не страдает шизофренией, а по степени дальновидности Калашникову до Гельича очень далеко. Поэтому с ним, с Бронетопцем, всё ясно – вернуть обратно в Кащенко, а самой больнице присвоить обратно имя мной глубоко уважаемого Птра Птровича.
  Всем стало смешно от такого произношения – даже леди Зарифа рассмеялась, потому что знала, откуда у этого ноги растут: вместо «Петра Петровича» появляется «П-тр П-трович», отсюда и произношение. В общем, кащенизм налицо. Кстати, вот вам и те самые, туды их в качель, взаимоисключающие параграфы, в связи с которыми всплыл в разговоре Виллу Тамме с его «Jaa, muidugi, kuid ei».
  - Анжей, – продолжает леди Зарифа, – ты знаешь, но я могу сказать, что вот этот пуризм в том движении, о котором ты говоришь, мне лично понятен, я не раз спорила по этому поводу с друзьями, которые поддерживают «Аратрон» в его борьбе с клерикалами и фашистами. И где-где, а именно здесь согласна в плане невозможности сочетания того, что направлено против государства и общества (анархизм, «личный договор») и того, что как раз является «государственным», «общественным» по сути своей (национализм, расизм, «державность»). Но есть другая проблема, Анжей. Мы с тобой это уже обсуждали. Я сейчас говорю о «фильтрации круга общения». Даже не на личном уровне это не ведёт к единству и пониманию. А на личном уровне это – крайний индивидуализм, в котором нормой становится разобщённость, «торговля». Ведь тот же «Аратрон», да и русское «Чёрное Сопротивление» ставят на «примат личного», как выразилась одна моя ученица. То есть это приводит даже к отрицанию таких ценностей, как общение и семья. А ведь это может быть куда более полезным тебе, чем любые идеальные теории.
  - Ваша ученица, видимо, хорошо подкована в вопросах авторских прав. Та цитата из сэра Уинстона Черчилля, по-моему, давно уже не является предметом возможных судебных споров, ни разу не слышал, чтобы за неуплату «royalty» наследникам Черчилля кто-либо попал под суд.
  - Ты о чём, Анжей? – арабка удивилась. – Какое именно выражение ты имеешь в виду?
  - Ну, разумеется, не про возраст и бунт, пани Зарифа. «Нет ничего на свете хуже демократии, но это – лучший строй, до которого додумалось человечество», – вот, что ваша ученица косвенно цитировала. Я называю это «оптимальной моделью». Те самые пятьдесят процентов либерализма на развитие индивидуумов и пятьдесят процентов демократии, чтобы не началась всеобщая грызня. Диалог между теми, кто выступает против «правой автономии» и прочих мимикрий, мешающих анархизму развиваться, и анархистами – это нонсенс. Анархист за свободу, да. Но анархист не за то, чтобы его убили. Не во плоти, а как анархиста, превратив в часть Системы. Причём, при внешнем антураже (символика, флаги) это всё на самом деле противоположно анархизму, как идее. В том числе – анархизму оккультному. И когда начинаются «нечестивые альянсы» вроде так называемого «национал-анархизма», анархизма в них в действительности ни грамма не оказывается. Это – национал-коммунизм, пусть даже и очень либеральный, так как всё равно в основе мышления лежит первенство национальной общины, за этими пределами свобода действий может закончиться. Цель же противников анархизма оказывается достигнутой, поскольку в движении начинается грызня между теми, кого обманули вожди «пост-левого анархизма», часто являющиеся «засланными казачками». Кстати, в Европе об этом говорили именно создатели «Аратрона». И именно поэтому была выбрана модель, во главе которой стоит личный договор, как основа взаимоотношений, и развитие в себе внутренней дисциплины для того, чтобы свобода не превратилась во вседозволенность, что привело бы только к новому витку выяснения отношений и постановке во главу угла «права сильного», что вместо анархии даст фашизм в дальнейшем. Это та эволюция, на которую ссылаются «психонавты» вроде Панцера и «Фэн-клуб Известной Фразы сэра Уинстона Черчилля». Потому что снаружи – да, нет никаких запретов, есть обновление общества в пользу анархии. А внутри человек по-прежнему не готов к жизни, когда он сам должен уметь, не прибегая к чьим-либо подсказкам, вовремя останавливаться и вовремя двигаться вперёд. Нет смысла говорить, что Партия Кварты при этом неизбежно потеряла бы духовную власть, куда более сильную, чем любой репрессивный аппарат и груды железа на реактивной тяге, называются они «Тополь-М», «Булава» или «РС-18 Сатана». Ну, или что у них там, в Европе сейчас и в Штатах, я не специалист по ядерным ракетам. А кто захочет потерять власть и выращивать цветочки, как говорил сикки Туранчокс? Вот это-то и стало причиной такой усиленной шумихи вокруг евразийских «цацек». А сама по себе анархия, как идея, оказывается искажённой и абсурдной – в силу искажения. Так что о каком бы то ни было диалоге с Евразией у нас не может быть и речи, благо, кое-кто сам ушёл от поисков в области Телемы в старообрядчество, чем только дал понять, что мы всё-таки были правы насчёт «дутой липы» тогда.
  - Анжей, прости, что перебиваю, но я немного не поняла, о ком ты сейчас.
  - Я сейчас про что говорил? Про Евразию, верно?
  - Да, – ответила леди Зарифа. – Но я немного не поняла, кого конкретно ты имел в виду сейчас. Уж не Дугина ли?
  - Пани Зарифа, ну, кого ещё я имел бы в виду ещё в подобном случае? Только его. Если вы намекаете на Вербицкого, то он сейчас с Евразией не особо контактирует. Если я чего не путаю, конечно.
  - Видишь ли, Анжей, я никогда по-настоящему не была увлечена политическими вопросами. Просто в своё время мне по моей просьбе Хаким поискал информацию об этом, и я была очень удивлена тем, что в своё время этот твой Дугин контактировал, если не дружил с Гейдаром Джемалем. Но теперь я поняла, о чём ты.
  - Так что вы теперь худо-бедно в курсах, что такое Евразия.
  - Анжей, прости меня, но «худо-бедно» – это весьма скромное определение для моего в этом вопросе неведения. Я знаю только то, что в России (и во много раз меньше – в Европе) «Чёрное Сопротивление» – в частности, те же «Аратрон» и «Фронт Анархо-Иллюминизма», - пытается бороться с тем, что ты называешь «загрязнением анархизма». То есть это тот самый «правый анархизм», как его называет Франсуаза. Она чуть побольше меня в этом разбирается просто, а я что-то слышала и читала, да и враги всё-таки у нас с «Аратроном» и «иллюминатами» общие. Как во Франции, так и в Германии. Священная Римская Империя ушла в историю, да. Но не все в это верят. И, увы, время показывает, что эти люди из «Фронта» и «Аратрона» во многом правы. Но их методы, впрочем, я не могу принять хотя бы из того, что с «Wiccan Rede» они не стыкуются никоим образом, и эта борьба ведёт никак не к единству на самом деле, а к разобщённости, как и любой пуризм, помноженный на агрессивность. Понять могу. Принять – нет. Впрочем, Анжей, извини, я опять полезла туда, куда меня не просили.
  - Пани Зарифа, вы прекрасно понимаете, почему они там это делают. И Европа, согласен, сейчас является просто раем небесным и Аваллоном для жаждущих веротерпимости и свободы, если сравнивать с Россией, где уже левое движение сталкивается с трудностями, но этот поток становится всё труднее остановить, почему взоры власть предержащих обращены на Евразию. И «Чёрное Сопротивление» в России (которому я сочувствую, хотя формально нигде не состою) в курсе того, что это так. И я в курсе. И это безобразие нужно остановить, поскольку оно уже успело породить фальшивки в виде всех этих «национал-анархистов» и «правых автономов». А это – опасный раскол в потенциале. Симптомы уже есть. И понятно, кому этот процесс на руку.
  - Ладно, Анжей, тебя в этом вопросе не переспоришь. Я лучше по мере возможности займусь твоей подготовкой по магической практике. Там ещё очень многое нужно тебе объяснять.
  Анжей ничего не сказал, я тоже. Мы просто допивали кофе. Очень хороший местный «капучино», который тот же Анжей тут, когда приходил, почти всегда заказывал. А леди Зарифа уже подзывала официантку, чтобы рассчитаться…