Беглец

Я – пропащий человек. Я разбил, уничтожил всё то, что мне было дорого, всё то, что строил, развивал в себе годами. Разбив свой мир, я разбил себя. Сюда же я пытался бежать. Позорно, трусливо. От самого себя. И, разумеется, не убежал. Я думал, синее небо чужого мира поглотит все мои страдания. Всё оказалось наоборот – страдания углубились, усилились бесконечно. Я вижу это синее небо, небо, что пленило меня своим цветом. Я не мог выдерживать каждый день, каждый час, мгновение моего мира. Цвет травы. Цвет леса. Цвет морской волны. Цвет глаз той, которую потерял.
И тогда я бежал. Я бежал в мир синевы. Runaway. Синее небо, красные зубцы скал, ослепительно искрящийся снег на вершинах, исполинские ущелья – всё это грандиозно. Но всему этому наплевать на меня, мои страдания и моё растоптанное сознание. Всё это просто есть, и оно всегда будет, и всегда будет таким, и всегда этому всему будет глубоко плевать на кусочек белковой жизни, копошащийся среди этой громады.
Я стал биоформом. Я – это первый и единственный биоформ, который не родился, а стал таким добровольно. Я – бывший человек во всех смыслах этого слова. Я добровольно пошёл на риск и предложил свой мозг для пересадки в готовое тело биоформа. Бывший человек – нынешний биоформ. Бывший человек.
Я вижу вокруг себя других биоформов, каждый из которых занят своим делом. Они напоминают роботов, зомби, гола – кого угодно, но только не живых существ. Создавая им форму тела и физиологию, новоявленные творцы, демиурги создают им modus vivendi. Институт Биоформирования – это реально существующая антиутопия, кунсткамера тоталитарного беспредела, настоящая фабрика душ…
Биоформ-инженер… А кто знает, не будь пресловутого программирования modus vivendi, может стал бы он великим биоморфом-композитором, биоморфом-поэтом, биоморфом-философом. Да, собственно, зачем далеко ходить – биоморфом-архитектором. Но биоформы для того и создаются, чтобы заменить людей там, где они не могут жить и работать. И без mv-программирования не было бы толку в биоформах. Просто появились бы очередные нахлебники, лишние существа, обременяющие и без того обречённое человечество…
– Что это?
– Фотография.
– Зачем?
– Не знаю… Я сам задаю себе этот вопрос… Для чего я храню её, если она причиняет мне боль?
– Ты сам не знаешь, так кто же должен знать?
– Не знаю…
– Ты удивительно алогичен. А кто изображён на ней?
Стиснуты зубы. Молчание. Жгучая волна в мозгу.
– Тебе тяжело говорить об этом?
Даже не могу кивнуть. Не хочу. И так всё ясно… Я ненавижу этот мир. Не этот конкретно, а Мир вообще. Мир, проехавшийся по мне как бульдозер, разломавший, расплющивший, разорвавший на клочья мяса…
Где я?
Знаю.
Где ты?
Тоже знаю.
Где мы?..
Ответом только синее безмолвие…

2002 г.