Память об утраченном

В жизни каждого из нас наступает определённый момент, когда призраки прошлого являются нам и заставляют всерьёз пожалеть о содеянном. Те, кто говорит о необходимости жить настоящим, двигаться в светлое будущее и призывают не жалеть о том, что уже не исправить, не совсем понимают, о чём идёт речь. Я говорю не об убийственной рефлексии и криках «Боже, что я наделал!» с последующим расколом лобной части черепа, а о том, что по-настоящему мы начинаем ценить что-либо только после того, как потеряем. Банально? Может быть. Но будущее рождается не только сегодня, оно ещё и рождалось вчера. И отдать дань уважения прошлому (своему прошлому, а не «старым добрым временам»), по меньшей мере, полезно. Что было бы, если… Универсальная фраза для альтернативной истории. О ней чуть позже. Сейчас же расскажу немного о реальности, ставшей историей.
К чему я затеял эту полемику и к чему напечатал целый абзац философических бредней? Дело в том, что у меня, как и всех остальных, есть то, что я потерял по собственной вине, и то, что уже невозможно восстановить с сохранением атмосферы и того, что называют impression. Речь идёт о так называемых «депрессивных комиксах», которыми я увлекался ещё в прошлом веке. Сразу оговорюсь: «депрессивные» – определение более позднее, чем то, что было кропотливым трудом воплощено на бумаге, а затем лёгким движением отправлено в мусорный бак. Кто-то спросит, для чего я об этом рассказываю. Да просто для того, о чём говорил в предыдущем абзаце – дань тому прошлому, что дало толчок к будущему. С них, с этих комиксов, начался по-настоящему серьёзный период в моём творчестве. Кое-что я впоследствии заимствовал оттуда для своей же фантастической прозы, в частности идею «Транквилиума».
Началось это всё в далёком теперь уже 1991 году. Ещё в то время я начал рисовать свои первые комиксы – убогие и примитивные по нынешним меркам и без особой содержательной части. Назывались они «Фин и Джой спешат на помощь» и навеяны были диснеевским сериалом о Чипе и Дейле. Тогда эта «жвачка» была популярна в нашей стране и шла на ура. Напомню – то был Великий помойный период, когда хаялось всё, что создано было в нашей стране и боготворилось всё «импортное», в частности, американское. Всё, от чего западного человека неудержимо рвало по причине перенасыщения, сваливалось на нас просто тоннами. Помните чудовищную игру «на вкладыши»? А сиськи и голые жопы (заметьте, не груди и ягодицы) везде, куда их только можно засунуть (а засунуть их можно было куда угодно)? Наверняка также у вас надолго застряли в памяти туфли-лодочки и чёрные непроницаемые лосины, «варёнки» и болезненно гипертрофированные кудряшки, ВАЗ-2109 как предел мечтаний и гуманитарная помощь как самым распоследним голодранцам в мире… Такие вот приметы времени.
Были, конечно, и свои плюсы вроде прогрессивного телеканала 2х2, но в целом «долгожданная» и внезапно обрушившаяся на людей вседозволенность вызвала сон разума, что, как известно, не обходится без порождения чудовищ.
В такой вот специфической атмосфере и появилась некая отправная точка в развитии «депрессивных комиксов». Выпуски (серии, части – как угодно) ещё в то время мне взбрело в голову называть «томами». Впоследствии я оставил это обозначение для, как говорится, сохранения «антуражу». Действие происходило в недалёком будущем в одной из европейских стран, а также в городе Анапа, в котором я отдыхал зимой 1990/1991 гг. В этом городе, кстати, я и познакомился впервые с американской анимационной жвачкой.
Сюжет (а точнее, его практически полное отсутствие) прост до безобразия – возникают разнообразные монстры, терроризирующие жителей европейской страны, а также российской Анапы. Тогда-то и появляются впервые на сцене мои герои, которых я впоследствии перенёс в серьёзный проект, а также истории о бомжеподобном персонаже по имени Тит, «колодце в степи» и несуразном уроде Джорнэе. Остаётся только добавить, что сюжет в тех комиксах был принесён в жертву действию или, если хотите, action’у.
Следующим, уже гораздо более серьёзным этапом в создании комиксов является вторая половина 90-х, конкретно – 1997 и 1998 годы. Исчезают совершенно ненужные Фин и Джой, действие переносится в Тверь и появляются некоторые новые герои. Называются же теперь комиксы «Команда спешит на помощь». По сюжету, Команда – это компания животных (преимущественно котов) с вживлёнными в мозги «нейрочипами», каковые, по замыслу автора, наделяют живность способностью к прямохождению и расширяют умственные способности, и являются, по сюжету комиксов, обыденным явлением уже с начала XXI века. Занимается же вся эта компания защитой окружающей среды, а также активной агитацией этой самой борьбы. Думаю, не стоит напоминать, что в 90-е был настоящий бум экологии и организации Greenpeace, доходящий бывало до совершенно шизофренических ситуаций. Для меня в те годы экологический вопрос стоял особенно остро, поэтому тема окружающей среды и её непрекращающейся гибели проходит красной нитью через все «тома» комиксов.
Начинается новая жизнь старых героев в славном городе Анапа, где 29 августа 2001 года (тогда это, как ни странно, казалось ещё довольно далёким будущим) появляется чёрное облако, в коем «постоянно происходят активные биохимические процессы», проще говоря – зарождается новая жизнь. И зарождается она в виде огнедышащих драконов.
Далее всё идёт по нарастающей. Появляется кузен кота Тельняшкина (в своём роде выполняющего функции босса) – раздолбай Бескозыркин, гнилузер Тухляк и приблудившийся из одного старого комикса кот со странным именем Зелёная Кошка, или – для краткости – ЗК. Тогда же возникает идея «Транквилиума» как некоей организации, действующей скрытно и «продающей современное оружие слаборазвитым мирам». Впоследствии эта тема была мною использована и доработана, появившись в повести «Реквием по Бредовому Миру». Появляются своеобразные «конкуренты» Команды – «отряд», возглавляемый трогательным котом в гротескно огромной фуражке. Идёт война с «чужеземцами» – разного рода живностью с загородных пустырей, которые цивилизованные городские животные называют «чужими землями». В их рядах сражаются собаки с непременными нейрочипами, уже упомянутые гнилузеры и крысы.
Кстати, о гнилузерах. По комиксам, в Тверской области обитают чудовищно мутировавшие лягушки (другое объяснение подобрать сложно), именуемые арбузирами (зелёного цвета) и гнилузерами (чёрного). Арбузиров насчитывается около тысячи, гнилузеров – «тьмы и тьмы». И те, и другие – «эндемичные» виды Тверской области.
События развиваются стремительным образом. Во время крупного сражения с «чужеземцами» Команда загадочным образом перемещается в странное место, покрытое гигантскими песчаными пустынями, острозубыми скалами и пронзительно синими океанами. Небо в этом загадочном мире нежного салатового цвета. Да и не мир это даже, а всего лишь промежуточная станция между параллельными мирами. Так оно, это место, и называется – Промежуточная Станция, просто и незатейливо. Живут на ней звери с нейрочипами, случайным образом провалившиеся сквозь пространство, а также далёкие потомки тех, с кем подобное несчастье случилось в прошлом. Среди загадок этого места – гибель птиц прямо в небе от непонятной причины, а также таинственные глутексы и их не менее таинственные агломерации из абсолютных копий земных сооружений – Эйфелевых башен, Останкинских телецентров и даже наших тверских «рюмок» (поясню, что в Твери так называется высотная гостиница «Тверская», много лет находящаяся в аварийном состоянии). Предназначение этих исполинских сооружений остаётся загадкой до тех пор, пока один из героев случайным образом не активирует «лес» из «останкинских» телебашен: оказывается, что это своеобразные генераторы для открытия порталов между мирами. Команда возвращается домой, но через некоторое время в наш мир проникают глутексы – выглядят они как левитирующие глазные яблоки гепатитно-жёлтого цвета и более всего напоминают небезызвестных бехолдеров (или злобоглазов). Встретив активное сопротивление, глутексы принимают решение свернуть свою экспансию на Землю.
К концу 1998 года «депрессивные комиксы» всё сильнее оправдывают своё название. Сюжеты становятся всё мрачнее, события всё трагичнее, с неба редко сходят грозовые тучи, а цвета и их сочетания всё более и более психоделические. Количество смертей, жестоких драк и аварий растёт, повествование приобретает безысходно «чернушную» атмосферу, душную и тяжёлую. Осенью 98-го мною планировалось развернуть события комиксов на территории Италии, а также в слегка подзабытой к тому времени Анапе, но этим планам не суждено было сбыться. Той же осенью я прекратил работать над комиксами.
Примерно в это же время – конец 98-го – появляются мои первые фантастические наброски в прозе. Как правило, все они незаконченные. Это и «Аппассионата» – пессимистичный рассказ-зарисовка об ужасах гипертрофированного «совка» (вроде ржавых фонтанов, гигантских заводов, забетонированной почвы и орбитального лозунга «Слава КПСС!», видимого на небе ясным солнечным днём), и безымянный черновик с описанием жуткого боя армии Заприливья с огромной толпой оранжевокожих дикарей. Впоследствии «Аппассионата» нашла отдалённое отражение в миниатюре «Он», название страны (Заприливье) и племя оранжевокожих были использованы в романе «Здесь и теперь». Первым моим законченным произведением в жанре фантастики был небольшой по объёму рассказ «Мёртвый мир», в котором описывалось, как космонавты будущего совершают полёт над погибшей планетой. Цивилизация этого мира (по уровню развития – конец ХХ века) погубила сама себя. Об этом свидетельствовали огромные радиоактивные пустыни, бескрайние свалки, сплошь покрытые нефтепродуктами океаны, а также нескончаемые кислотные дожди.
Всё это – множество «томов» комиксов, три фантастических произведения – было безвозвратно утеряно в том же приснопамятном 98-м.
Можно ли жалеть о том, что случилось в тот год? Сделанного не воротишь, хотя очень хотелось бы взять в руки комиксы, нарисованные восковыми карандашами, и первые, ещё по-настоящему рукописные, не электронные, рассказы. Жалеть уже поздно, но помнить – помнить нужно всегда. Можно даже проработать альтернативную реальность из серии «что было бы, если…» Если бы я не только не уничтожил свои старые произведения, но и продолжил бы их… Для меня мир «депрессивных комиксов» дорог своей универсальностью. Туда можно было добавить всё, что угодно, без потери смысла и качества. В одном из «томов», например, Команда совершает путешествие на Саракш из «Обитаемого острова» братьев Стругацких. По сюжету, там тоже есть живность с нейрочипами, в частности коты, помогающие гвардейцам Страны Отцов сражаться с белоснежными субмаринами Островной Империи.
Кто знает, каким было бы продолжение «Команды»? Пару раз мне приходило в голову возобновить работу над комиксами – первый раз на стыке столетий, второй раз в 2005-м. Наверняка животные с «нейрочипами» рассуждали бы о числе мегапикселей, слушали бы Depeche Mode и Linkin Park. Не было бы только одного: былого очарования. Той атмосферы конца 90-х, что сделала «депрессивные комиксы» тем, чем они являлись. Тех мыслей, тех чувств и тех впечатлений, что вылились на бумагу трагедией и искренними размышлениями о вечном. Иными словами: пусть всё будет как есть.
И пусть это маленькое эссе будет моим вкладом в память об утраченном.

2006 г.