Начало 18

Долго ждать не стал. Сразу посетил  командира группы подполковника Кесаева и показал ему телеграмму. Он пропустил меня в квартиру, поздравил и порешил: - Пиши рапорт о внеочередном отпуске по семейным и дуй к начфину, я позвоню.
На следующий день самолет из Томска перенёс меня в городской аэропорт Новосибирска. Узнав у Зои Михайловны, что Лёка с тобой ещё почти неделю должна будет провести в родильном доме, я позвонил Валере Панфилову и попросил его приехать. Мы с ним три года провели за одной партой, а к тому времени он уже был дипломированным хирургом – анестезиологом у Мешалкина.
Валера не заставил себя ждать,  и мы пошли к вам. Родильное отделение находилось на Пархоменко, за стадионом. С трудом отыскали нужный корпус, кое-как дождались Лёку в окне. Увидев её, я понял, что ей ты далась довольно трудно. Когда Лия вернулась от окна в палату, я выключился. Валерка потом говорил, что сказались недосып, нервы, и усталость. Хорошо, что сидели на скамейке. Я просто побыл в отключке не более минуты.
Дальнейшее происходило по стандартному сценарию. Мы поехали в Академгородок, вломились в кафе «Под интегралом», там встретили наших одноклассников. Посидели. Я принимал поздравления. Недалеко от нас назрел конфликт. Какой-то старлей из стройбата ( видимо из Матвеевки) стал приставать к девчонкам. Мы, естественно, встряли. Девчонок отстояли, но правый погон на рубашке у меня был оторван, (Китель висел на спинке стула).
Потом долгое ожидание на Блюхера 10. Ребята с кафедры в отпусках, лето в разгаре. Но вот  пора! Мы с Зоей Михайловной торжественно движемся к родильному дому. Я несу цветы, вещи для Лии, тёща – коробку конфет. Следует оговориться: Зоя Михайловна работала в Новосибирском институте метрологии, что предоставляло ей немалые права над всеми серьёзными предприятиями и организациями от Казахстана до Магадана. Конфеты для няни были что надо!
Наконец-то Вы появились на крыльце! Я не помню подробности ритуала, но ты плакала. Потом я положил плачущий свёрток на правую руку (ты уместилась от ладони до локтевого сгиба) и настала летняя тишина. Только шелест тополей и редкие птичьи монологи.
Шли не торопясь. Солнце и редкие облака. Никакой жары. Около стадиона Зоя Михайловна разрешила мне посмотреть на тебя. Красавицей я бы тебя не назвал. Что-то очень сморщенное и недовольное чмокало губами и совершенно не хотело открывать глаза. Я не стал возражать.
Мы с Лией шли по той же дороге, что впервые привела меня к её дому в июле 1968 года.
Мой отпуск не превышал десяти суток. Налюбовавшись на тебя с мамой несколько дней, я вынужден был уехать в Томск. Вы остались у родителей Лии. Три месяца надо было подождать, поскольку бытовые условия и мой служебный режим не шли ни в какое сравнение с условиями в Новосибирске.
Примерно в это же время (к моему стыду не помню дат) у Толи родился Леша. Мы потихоньку собрали всех двухгодичников и приветствовали появление на свет наших детей.
Опять служба. Новая забота – утеплить квартиру. Из нашей площади пришлось выделить маленькую комнату. Долго и упорно затыкал все щели, закупил в военторге киловаттный калорифер. На работе их полно, но служба – превыше всего.
Каждое утро выхожу на площадку перед домами и вливаюсь в компанию офицеров, ожидающих машины. Форма одежды – самая разнообразная. Сразу видно, у кого регламентные работы (комбинезоны), у кого наряд, или боевое дежурство (полевая форма), а кто занят рутинной службой. Приходят машины и наш единственный автобусик. На автобус, естественно, усаживается старшее офицерство. Нам остаётся грузовой транспорт, иногда оборудованный скамейками. Чаще молодые офицеры стоят в кузове, держась друг за друга, и, в отличие от колхозниц из довоенных фильмов не поют, а втихаря матюгаются.
Поездка вдоль полей, перемежающимися берёзовыми островами, лисы, мышкующие на картофельных полях. Потом справа мелькает караульное помещение и, за поворотом направо, небольшая бревенчатая гать, а за ней КПП. Дневальный торопиться открыть ворота, и мы въезжаем на территорию группы каналов.
Бетонная полоса продолжает дорогу после КПП и устремляется к техническому дивизиону, венчаясь заправкой окислителем, хозяйством Коли Красикова, и хозяйством автороты. Сразу за воротами слева, упираясь торцами в бетонку, стоят три двухэтажные казармы силикатного кирпича, за ними столовая. Справа от дороги штаб и за ним склады.
Вторая казарма, первый этаж – наш дивизион (третий канал). У входа встречает дневальный, первая дверь направо - канцелярия. Майор Затворницкий коротко ставит каждому из офицеров задание на день и командует построение. Толя Черников встревает и просит его выделить автомобиль для встречи в аэропорту Любаши с сыном. Командир просит подождать до окончания утреннего развода.
Дивизион выстраивается побатарейно в две шеренги перед казармой (пока тепло на улице). Следуют доклады комбатов и дивизион выслушивает порядок занятий на день. После традиционных: -  Ровняйсь! Смирно! Разойдись!, - начинается очередной рабочий день.
Толе выделили полковой Уазик скорой помощи. Мне позволили сопровождать его. На половине пути до города у нас спустило правое переднее колесо. Болты никак не поддавались. С грехом пополам заменили колесо, но к самолёту опоздали. Удивительное совпадение – самолёт тоже умудрился опоздать!
Любаша смущённо протягивает Толе свёрток с сыном. Скоро и мне предстоит похожее. Доехали без приключений.
Спустя три месяца после твоего появления на свет я попросил ещё одну неделю у командования и выехал за вами. Ты к тому времени выглядела вполне прилично.
Обратный путь мы проделали самолётом. Не смотря на прогнозы Зои Михайловны, ты вполне прилично перенесла перелёт на АН-24. Всё тот же Толя встречал в аэропорту. Через полчаса вы вошли в квартиру. Начался новый этап нашей жизни.
Первое время была проблема с укладыванием тебя для очередного сна. Сказалась смена места и нянек. Мы с Лией быстро вычислили: достаточно дать тебе побыть одной на нашем диване пятнадцать минут и поплакать для очистки совести, после чего наступал нормальный здоровый сон и тебя можно было спокойно укладывать в кроватку (там ты принципиально не хотела засыпать). Главным делом было аккуратно запеленать тебя. Учитывая, что портянки я вертел с завидной лихостью, науку пелёнок постиг довольно шустро. Позднее, когда наступили холода, научился и паковать для уличных прогулок в коляске. Кстати, все младенцы исключительно крепко спят на морозе.
Приближался твой первый Новый Год. Ёлку соорудили, обогреватель работал почти круглосуточно. В самые сильные морозы «гулять» тебя выставляли в большой комнате, приоткрыв балкон. В канун Нового года прилетела Зоя Михайловна. В первый же вечер она не выдержала и побежала тебя укладывать спать. Это длилось более часа. Мы с Лёкой заставили её потерпеть пятнадцать минут твоего стандартного плача, после чего ты, как обычно, заснула.
Зоя Михайловна обозвала нас извергами и пр., собрала вещи и в тот же вечер уехала. С тех пор мы поняли, что детей должны воспитывать родители, а не бабушки и дедушки.
Жизнь продолжалась.

 


   
Начало 18