О поколении, пропущенном в истории

         
 У ребят нашего клуба нашлось немало знакомых и родственников, переживших и видевших войну глазами ребенка. Мы обратились в совет ветеранов посёлка «Водники», и оказалось, что людей, детство которых прошло в руинах Сталинграда и которые могут рассказать о себе, –  более 10-ти тысяч человек в городе.
    Я долго готовилась к интервью, перечитала много литературы о Сталинградской битве, уже изданные воспоминания детей Сталинграда, но все равно волновалась. В первый раз мы отправились к бывшему «ребенку Сталинграда» – Воронцовой Лидии Николаевне

  Мы ожидали услышать от Лидии Николаевны Воронцовой воспоминания о войне, которые могла запечатлеть цепкая память подростка. Но как только я услышала, что она родилась в 1937 году, я поняла, что подготовленные заранее вопросы мне не пригодятся. И действительно, жизнь Лидии Николаевны сложилась так своеобразно и печально, как и многие  судьбы других детей Сталинграда. Эта судьба – только маленькая строка в той большой истории Великой Отечественной войны и Сталинградской битвы, которую будут писать поколения историков.
    
     Лидия Николаевна Воронцова родилась 15 мая 1937году, в Сталинграде на Дар горе.
В 1937г. папу перевели главным бухгалтером в железнодорожное депо  Красноармейский район и вся семья  поселилась в небольшом домике по улице Минская дом №112. Мама устроилась работать санитаркой в больницу при железной дороге. Семья жила дружно, но война вырвала  Лиду из обычной спокойной жизни. Папу на фронт не взяли, у него было серьезное заболевание ног. Но, как и все жители Сталинграда он, в 1942г. рыл окопы. «Помню, как  впервые дни бомбежек, дедушка вырыл блиндаж, и мы там прятались от взрывов. Папу привезли с окопов  солдаты. На руках занесли в дом и положили на кровать, он уже не мог ходить. Когда бомбили, то мы ночевали в блиндаже, а папа оставался в доме. Утром пришли, а он умер. Хоронили мы его ночью. Пошли на кладбище и только поднялись на горку и я увидела, что город весь в огне. Он не просто горел, а было одно сплошное зарево, одна полоса.  Это горел мой город. На улице было тихо  и где-то  вдалеке, за пригорком, играл на губной гармошке немецкий солдат. А   в 1942  г. 22 августа начались ожесточенные бои. Мы с братом прятались в блиндаже, но и там было страшно. В нашем доме поселили солдат и командование  наших частей  предложило мальчишкам пойти в разведку. Это было по желанию, но разве мог 14-ти летний мальчишка сказать «нет?». Вместе с двоюродным братом они ушли в разведку и мы долго о них ничего не слышали. Как хотелось есть!.Мы ели мерзлую картошку, очистки. Хлеб был по карточкам. Очередь занимали с ночи. Зимой долго стояли на улице в очереди. Одеты были кое-как, в резиновых калошах ноги промерзали. А когда получишь хлеб, сколько счастья. Несла его домой, а сама думала, как бы его не съесть, донести. Война голодно, холод, а чувство юмора оставалось с нами. Помню, что рядом с нами жили две мамины подружки и мы все часто собирались, а они пели. Бывало, что и  праздник, какой отпразднуем. А уж если найдем голову коровы или лошади, то и холодец варили. Мяса  на голове  нет, но и на костях готовили. А еще выручала очень свёкла. Мама на работе получала зарплату. Как я её ждала. Знала, что она купит конфет - подушички. И это были самые счастливые дни. Нас детей радовало буквально все. Много ли нам было нужно. Зимой все дружно катались на санках, а летом лазили в сады за яблоками. Всей гурьбой в 1942 г. бегали смотреть на дом в который попала бомба. На углу у нас жили дедушка с бабушкой и в их дом попал снаряд - осталась большая воронка. А в нашем доме от взрыва провис потолок, так и жили пока не стали делать ремонт в 50-х. Когда наши немцев прогнали - мама с тетей пошли искать своих сыновей, но не нашли. Мама тогда сказала, что города она не узнала, все в руинах.  Вернулся брат много позже. Я часто бегала к маме на работу. Смотрела, как наших раненых привозят. Раненых было много, врачей не хватало. Мама такая худенькая тащила на себе огромных бойцов. Сколько радости было, когда узнали, что кончилась война. Победа! Все люди друг друга поздравляют, целуются, обнимаются. Общий гул радости, рёв, ликование. Видела, как гнали по улице немецких пленных. Голодных, ободранных. А не было злости – жалость. Сколько боли они нам принесли, а так устроен русский человек, нам их жалко. Вскоре после войны открылась школа, хоть и в старом здании магазина и писали на газетах, так это было здорово. Мы учились, а это значит, наступил мир, конец войне»

   Воронцова Лидия Николаевна живет очень активной жизнью. Поет в ансамбле «Реченька», член ассоциации «Дети Сталинграда», председатель «ТОССА», а это значит, нужно помнить - чтобы жизнь продолжалась.