Чархин, УзССР. Премия. Папа военный. Лето 1952

  Глава 41

   В центральной сберкассе было всего двое комсомольцев, Лида и я, поэтому, так как сберкасса не имела своей комсомольской организации, нас поставили на учет прямо в Райкоме Комсомола. Там было много комсомольцев, мы подружились с секретарем Чернышовой Машей, которую недавно избрали секретарем вместо ее мужа Петра, призванного в Армию. Она стала жить у свекра и свекрови, так как без Пети им было скучно и они уговорили Машу жить с ними. Маша часто приглашала нас к себе, так как свекры понимали, что ей тоже скучно без Пети. Им было всего по сорок пять лет, но мы их называли за глаза стариками. Мы шутили, веселились, пели песни, а "старики" писали Пете, что Маша ведет себя хорошо, никуда не ходит и ждет его возвращения. Маша очень жалела, что не успела забеременеть:"Какая, Галя, ты счастливая. Муж учится, а ты спокойна и радостна со Славиком и мамой. У меня нет родителей, они умерли в войну, но у меня хорошая свекровь, она бы помогла мне воспитывать, а Петя приехал бы, а сыну или дочке было бы уже три года. (Тогда служили по три года). Мне было смешно, что кто-то даже завидует мне, не зная моей неудачной жизни. В подробности я не вдавалась, тем более, что если Рахмат никогда не приедет, то будут расспросы, а я этого не хотела. Мне хотелось окончательно забыть и про Рафика и про Якуба, стереть из памяти прошлое. Я надеялась, что, если я не скажу никому, куда я уехала, то меня забудут. Надеялась... Да не тут то было. Не успели мы кое как устроиться,  и Славик пошел в детсад (ему еще не было трех лет, а только два года и четыре месяца, но я упросила Зав. детсадом принять его в младшую группу), как произошло следующее. Мама пошла забирать Славика в четыре часа, и воспитатели ей сообщили, что приходил военный, назвался отцом Славика, принес ему гостинцы, поиграл и ушел. В этот день я была на ревизии в сберкассе колхоза. Контролер той сберкассы все время удивлялся:"Вай, вай, такой маладой дэвищка умеет дэлать рэвизий? Я Вас никогда нэ видал, Рахимов ничэво нэ гаварыл минэ." "Рахимову работы хватает и без того, что бы Вам сообщать, что у него новый главбух. Лучше прочтите мои документы. Вот удостоверение, что я являюсь главбухом Чархинской Центрсберкассы номер 7606. И еще у меня командировочное удостоверение, с печатью и подписью Рахимова,"- представилась я. "Зулейха! О, Зулейха! Иди ка сюда, у нас гости... Познакомься и ставь чай!" -радостно крикнул он жене, на своем узбекском языке. Из комнаты вышла красивая узбечка лет сорока и, улыбаясь, с удивлением посмотрела на меня. "Ассалам алейкум, якши ми сыз?"- сказала она, приложив правую руку к сердцу и слегка нагнув голову в поклоне. Я по русски ответила :"Здравствуйте, я хорошо себя чувствую, а как Вы?" "Вам легче по русски говорить, а Вы ведь узбечка?" - любуясь моей косой, спросила хозяйка дома.
   Сберкассой служила маленькая комнатушка в их доме. Они сами с семьей жили через стенку. Я приехала туда попутной машиной еще до начала рабочего дня и они еще не завтракали. Хозяйка дала мне умыться, поставив на крыльцо тазик и чайник с водой, принесла полотенце и заставила сесть на палас, простеленный на полу, и, накрыв скатертью передо мной, сказала, что давно никто не приезжал к мужу на ревизию, что муж каждый день высылает отчет в Чархин по почте. А сегодня для них радостный день, так как приехал ревизор женщина, а то все были мужчины, то Рахимов, то из Обл.Управления. "Какую же радость доставляет вам ревизор женщина в сравнении с мужчиной?" - полюбопытствовала я. "Видите ли, муж хуже меня знает русский язык и часто мне приходится быть переводчиком или даже я сама говорю то, что знаю, что не нравится ревизорам. Я думала, что женщина лучше поймет наши сельские нужды и, если уж пообещает улучшить условия, то обещание выполнит. Правда, Рахимов, человек слова, он пообещал мне полставки за уборку помещения и я уже получаю. Спасибо ему." "Да, да, спасибо ему, хороший человек," - неожиданно сказал вошедший с чашкой свежих кистей винограда (пахучего "Mускатного" и сочного "Дамских пальчиков")сам контролер сберкассы. Хозяин уселся напротив меня, хозяйка принесла чай и лепешки. Напрасно я старалась доказать, что я не имею права разделять трапезу с подчиненными, не по уставу и т.п., но они только улыбались и твердили свое: что закон законом, а обычай обычаем, и что если я не буду с ними кушать, значит я их не уважаю. Они продолжали, что на работе у них все в порядке, касса не тронута, отчеты отсылаются вовремя, сверху замечаний никаких не было, количество вкладчиков и суммы вкладов растут, план выполняется. "План 2-го квартала выполнен на 150%.  Вам для проверки хватит два часа. Объявление о ревизии сберкассы уже висит на дверях," - отрапортовал на ломаном русском контролер.
   За чаем мы незаметно обсудили все вопросы. Большая работа проводилась по подписке населения на Государственный Заем "Восстановления и развития народного хозяйства СССР 1952 г." Начиная с 1947 г. каждый год люди давали  взаймы государству часть зарплаты, стипендии или других доходов и получали взамен облигации, по которым проводились тиражи выигрышей. Сберкассы вели учет по подписке на Заем, контролировали колхозы, совхозы, предприятия и организации. Сберкасса принимала деньги населения через уполномоченных, выдавая им облигации на полученную сумму денег. Закончив проверку и составив акт в 2-х экземплярах, я, от радости, что все было в порядке, ни жалоб, ни замечаний от вкладчиков, возвращая один экземпляр контролеру, сказала:"Спасибо, товарищ Каримов, за хорошую работу. Премия Вам обеспечена. Привезете отчет по подписке и получите премию в Центральной Сберкассе." А его жена успела сбегать в контору и попросить у председателя машину, если кто едет в Чархин, чтобы подвезли "нашего главного бухгалтера". Я через 10 минут уже сидела в кабине грузовой машины, бесплатно доехав назад в Чархин, к сберкассе. Работники в это время спорили о чем-то. Увидев меня, Лида и Абдулла в один голос закричали :"Галина Александрован! Звонили из Обл. Управления и разрешили выдать нам премию, за 2-й квартал." "Ну и получите, я только подпишу ведомость с заведующим и передам в кассу." "Почему, "получите"? Так и Вам же есть!,"- сказала Лида.  "Да что я получу, я в июне только приступила к работе, разве что за 15 дней, это чепуха...," - безразлично ответила я. Заведующий услышал из кабинета наш разговор и, размахивая ордером в руке, радостно известил меня :"Вот и Вам, галина Александровна, премия. В ордере написано "Контролеру Самаркандской ЦСК номер 709 (мое бывшее место работы) Петряковой Г.А. премия за выполнение плана 2-го квартала 1952 г." "О, сразу две премии, везет же мне," - обрадовалась я.
   Когда я пришла домой, мама была озабочена. А Славик так увлекся фантиками от гостинцев, что не заметил, как я вошла, а он лепетал:"Мама не говолила, сто папа ваенный, а ипитатенница сказала, сто у меня папа ваенный." "Что, что, Слоеночек, ты сказал?" -удивилась я и дала ему игрушку, кораблик. Он обрадовался и выбежал во двор хвастаться перед детьми Абдуллы (их было у Абдуллы трое). Мама воспользовалась этим и рассказала, что к Славику в детсад приезжал, наверное, Якуб. "Да ты что? Неужели?" - возмутилась я и мое радостно проведенное на работе время вдруг померкло. -"Как он узнал, что я в Чархине? Кто ему сказал? Неужели он не отвязался от меня и не даст мне покоя и здесь? Что же делать? Как его прогнать? Вот, не было печали..."
   На другой день на работу я пришла пораньше.