Похождения ворожеи. 10-11 главы

Глава десятая
Подарок из зазеркалья

Нас смерть не уязвляет так,
Как эта жизнь – при том,
Что смерть по-своему добра,
Предоставляя дом.
             Эмили Дикинсон
 

Как и следовало ожидать, состоявшийся позже, в тот же день, сбор вызвал у привыкших к рутинной сытой жизни крестьян, преимущественно две реакции: плохо контролируемую панику и тупое, непрошибаемое никакими доводами неверие. В тех редких случаях, где наравне с вполне закономерным желанием пуститься наутек, у попавших в ловушку селян возникала похвальная потребность что-то предпринять, наша маленькая армия под надзором ведуна проводила необходимый инструктаж. Женщинам с детьми, а так же старым и немощным было настоятельно предложено укрыться в местной церквушке, по причинам ее малого размера поместить туда всех желающих все равно бы не удалось. Всему мужскому населению, коему, вроде как, полагалось не щадя живота защищать своих домочадцев, было наказано запастись осиновыми кольями и святой водой, а так же более привычным вооружением, и встать неусыпным патрулем вокруг все той же церкви. Однако, к нашему общему удивлению некоторые представители сильного пола, похоже, всерьез рассчитывали поменяться местами со своими прекрасными половинами, и отсидеться в тепле и безопасности, за что тут же и получали от последних звонкие затрещины. Впрочем, порицать их за столь не прикрытую трусость особо никто не стал. Положа руку на сердце, наша героическая возня, по сути, была делом обреченным, ибо поставить против массового упыриного нашествия нам было нечего. Однако, как предвидел ведун, преступившие могли напасть не в одиночку, а в сопровождении своих ручных «питомцев»  морраров, и вот тут вполне могли сгодиться крепкие крестьянские руки и острые клинки. Ситуация осложнялась еще и тем, что нашлось немало семейств, громогласно заявляющих, что никакого нападения не будет, а вся эта возня лишь бредни впавшего в окончательный маразм старикашки и заезжих идиотов, то бишь нас, которые в завершение всего, наверняка, стрясут с пугливых соседей немалую мзду за оказанные услуги по защите от несостоявшейся резни. Нашлись и те, кто в целом не отрицали возможности нападения, но категорически отказывались принимать участие в процессе собственно спасения, предлагая предоставить осуществление сего опасного предприятия кимирам, прямым собратьям одичавших вампиров. Последнее соображение не было лишено здравого смысла, я и сама, не раз задававшаяся подобным вопросом, в конце концов адресовала его ведуну, получив в результате совсем не утешительный ответ.
Кимиры были рачительными хозяевами. Они неусыпно следили за порядком на своих землях, при этом, практически не вмешиваясь в повседневную жизнь тех, кто селился на ней. В основном это были люди, нередко за всю свою жизнь, несмотря на столь близкое соседство, так ни разу и не увидевшие ни одного настоящего вампира.  Но в этом, как выяснилось, не было ничего удивительного. Кимиры, с незапамятных времен окутанные ореолом суеверий и мрачных легенд (не все из которых были фантазией впечатлительных менестрелей), по сути, жили очень обособленно. Их главный град Викросс, где, как и положено, восседали правители всей кимирийской расы, несмотря на свою кажущуюся близость, на самом деле являлся местом, практически не доступным для простого обывателя. Да что там лукавить, мало, кто из соседствующих с ним земель мог похвастаться тем, что знает, как выглядит сей таинственный город хотя бы издалека. Ни сверху, ни снизу невозможно было разглядеть даже призрачного намека на его очертания. Лишь густое облако сизого тумана в форме шестигранной пирамиды, да одинокие сторожевые башни по ее периметру  открывались взгляду любопытного путника. 
В отличие от прижившегося у многих народов порядка повиноваться воли единственного потомственного правителя (в случае людей это был толстобрюхий и сумасбродный царь Михай Второй), у кимиров всем балаганом заправляла чрезвычайно могущественная Династическая Палата Пяти Лордов, в которую входили старшие наследные принцы пяти правящих родов. Из них в последствии и выбирался царствующий Вседержитель вампирской расы, за которым закреплялись функции представительской власти.
В подобном общественном укладе, как выяснилось из рассказа ведуна, и крылась самая большая проблема. Первым делом старик обратился за помощью к палате, но ставшие за века своего существования высокомерными и недоверчивыми, лорды не спешили верить безродному старику, требуя для своего вмешательства неоспоримых доказательств. Но времени на их поиски у просителя не было. Хутор, где на ране похозяйничали преступившие, проходил по границе кимирийских владений и напрямую к их землям не относился. И, если уж на то пошло, то и раньше, принявшие иную жизнь кровопийцы нападали на такие небольшие поселенья. В том, для себя и своего народа лорды особой угрозы не усматривали. Никто толком не знал, на сколько грозным противником может при желании стать кимирийская раса, как много в жилах ее колдунов манны, какой плотной незримой паутиной оплела она земли человеческих царств, как велика и сильна ее армия, и есть ли она вообще…? Никто из смертных не владел подобным секретом. Никто. И все же, каждый, заслышав о них, подспудно, на каком-то инстинктивном уровне, знал ответ на все эти вопросы, и это скрытой знание  неизменно рождало в груди, в самой глубине трепещущего сердца, неотступный липкий ужас.
Вот, уже как множество столетий, вампиры жили по неизменному укладу: они не участвовали в войнах, не развязывали интриг в борьбе за власть,  не заключали межрасовых браков и, вообще, ко всему, что так или иначе могло нарушить установленное династической палатой равновесие, настойчиво прибавляли частицу «не». Во многом подобная изоляция была обусловлена тем, что несмотря на способность чистокровных вампиров заводить потомство, старейшие из них могли также обращать в себе подобных и представителей других разумных рас. Последнее было строжайше запрещено законом, и, вот уже как более ста лет, никто в Нагрии не слыхал хотя об одном случае запретного перерождения. Однако, подобная особенность внушала страх, заставляя иных воинственно настроенных правителей благоразумно воздерживаться от возможных территориальных  претензий. Еще бы, кто захочет связываться с противником, способным не просто вырезать вражескую армию, но и еще обратить ее против своего же монарха. И, все же, несмотря на общеизвестную обособленность, в последнее столетие влияние кимирийских лордов неуклонно росло. 

ВЕЧЕРЕЛО. Огромный алый диск спасительного солнца, расцветив горизонт яркими бороздами окрашенных закатным светом облаков, медленно сползал за лысые холмы.
- Ночью будет заморозок, - изрек стоящий подле меня Маркиан, - вот только нам все равно будет жарко.
- Вот и славно, - расправив в процессе картинного потягивания могучую грудь, заявил Югорио, - лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем.
- И где же ты этого нахватался? – неустанно цепляясь к любящему порисоваться демону, съерничала Фьерди.
- Народная мудрость, детка, - нахально улыбаясь, сообщил ей властитель Срединного мира и попытался шлепнуть некромантку по выдающейся филейной части. К его разочарованию попытка не удалась, зато Фьерди, окончательно рассвирепев, со всей прыти впечатала в его ногу каблук начищенного до маслянистого блеска сапога.
Демон взвыл. Мы с Фьерди злорадно захихикали, Маркиан сочувственно поморщился.
- Ладно вам, - подала я голос, - не время резвиться. Скоро совсем стемнеет, осталось меньше часа, а мы так и не знаем, что задумал ведун. Кстати, где он? 
- Да вон он, как раз поспешает, - указал за наши спины змей.
Все слаженно обернулись. Весь увешанный белеющими издалека гирляндами, к нам бодро шагал ведун.
- Вот – старик протянув удивленной Фьерди увесистую связку отборного чеснока, - на-ка, прикрути ее куда-нибудь. А вы чего без толку глазеете, я вам по такой же прихватил!
И, не розня слово с делом, протянул нам сие ароматное «украшение».
  - Дед, ты чего?! – затаив дыхание, уточнил демон. - Это что, и есть твое тайное средство?
  - Ага! Оно самое, - с самым серьезным видом согласился старик. – А что, думаешь, маловато прихватил?
В ответ четыре пары осененных ужасной догадкой глаз уставились на ведуна.
Несколько долгих секунд старик с ясным взглядом новорожденного дитяти недоуменно пялился нам в ответ, но в итоге не выдержал и скрипуче рассмеялся.
- Не серчайте, ребятки, простите старого дурака, это я малость шуткую.
- Ну и шуточки у вас, дедушка! – Фьерди демонстративно «схватилась» за сердце.
Ведун, довольно посмеиваясь, свалил чесночные вязанки к девичьим ногам.
- А чеснок-то, между прочим, преотличный, сам сажал! - прорекламировал он свой товар.
- Ладно, ежели это была шутка, то что от нас требуется на самом деле? – Маркиан обеспокоено покосился на горизонт.
- Что ж, и то верно, - в мгновение ока с лица ведуна исчез всякий намек на улыбку, - более тянуть некуда. Вон, тот лесок видите? - Скрюченным перстом он указал на восток, с которого на нас неотвратимо надвигалась тьма. И, не дождавшись ответа, продолжил. – В нем есть пруд, все здешние Чертовым котлом его кличут. Оно, пожалуй, так и есть, место это шибко дурное. Вот туда нам и надобно.
- Кто бы сомневался, – заранее предвидя внеочередное купание, пробурчала я себе под нос и покорно поплелась за ведуном к обозначенному месту.
Дурное место окружали вполне невинные толстостволые березки и весьма симпатичные, пока еще невысокие, ели. Меж них буйно зеленела никем не топтаная трава, вымахавшая почти по пояс и весьма затруднявшая наше движение. Обильно выпавшая к ночи роса насквозь промочила позаимствованные у ведуна штаны, развеяв тем самым все мои робкие надежды хотя бы на временный комфорт.   

Пруд встретил нас пожухлым камышом, непролазным частоколом, обступившим водоем, и непроницаемой дегтярной гладью своих вод. Густая черная жижа, в обрамлении пологого берега, утыканного скрюченными иссохшими деревьями, зло и хищно уставилась на посмевших нарушить ее уединение пришельцев. Небольшое, всего полусотни саженей в диаметре, оно источало такие зловонные испарения, что с непривычки слезились глаза. Это было заповедное место, открытое лишь посвященным, такое же, как Тайные озера в моем родном крае. Это ощущала даже я,  таким количеством пульсирующей энергии была пронизана земля под нашими ногами. Однако, было в этой энергии что-то гибельное, чужеродное животворной магии земли. Изрядно побаиваясь, я почти впечаталась в спину демона и, перестраховываясь, извлекла из болтающихся на бедре ножен меч. Он знакомым образом завибрировал в ладони, источая слабый серебристый свет. Любопытно, в прошлый раз в доме кузница пробуждение  клинка сопровождало совсем иное светопреставление, но, к сожалению, инструкции к сему холодному оружию  не прилагалось, от того единственным объяснением данного феномена мне представлялась собственноручно состряпанная гипотеза о том, что на каждый вид нежити у моей железяки существует свой упредительный световой сигнал. А вот для которой какой? Оставалась не очень радостная перспектива выяснить на практике. 
- Похоже, рядом затаилась какая-то нежить, – предупредила я.
- Айра, кончай валять дурочку. Это и так понятно, – как всегда, обращаясь ко мне, Югорио не больно-то подбирал слова.
Я обиженно надулась.
- В таком случае, раз все тут такие умные, может кто-нибудь пояснит, для чего мы сюда приперлись?
Ответом мне стало зловещие бульканье в пруду и возмущенное шиканье со стороны «оппонентов».
- Ч…Что…это было? – испуганно присев так, что из бурьяна торчала лишь непокрытая макушка, дрожащим голосом спросила я.
  - Хватит трусить, вставай, - раздраженно прошипел Маркиан, - сейчас не самое подходящие время любоваться моим задом.
  - Было бы чем любоваться, – не менее раздраженно прошипела я ему в ответ и присела еще ниже.
Обострившийся до едва переносимых пределов ужас гнул меня все ниже к влажной земле, побуждая затаиться и переждать надвигающиеся напасти, слившись с местным пейзажем, но, одновременно вместе с ним, по жилам горячей волной растекалось радостное волнение, лихорадочный охотничий азарт, тот самый, что толкнул меня на этот путь, заставив покинуть надежный отчий дом и ввязаться в авантюру, которая скорее всего будет стоить жизни. Я с силой зажмурилась и встряхнула головой. Открыв глаза, первое, что я увидела, была морщинистая рука ведуна, протянутая ладонью вверх.
- Поднимайся, деточка, – велел он и, уже обращаясь ко всем присутствующим, сказал: -  некогда, на этом самом месте, - он указал на пруд, – был портал, отвесная временная тропа, ведущая, как сказывали встарь, в затерянное подземное иномирье. Проникнуть туда удавалось не всякому. И не каждый из тех, у кого это получалось, затем мог вернуться.  Иногда возвращение происходило спустя десятилетия после того, как портал поглощал пришельца, и если к тому времени земной путь попавшего в иномирье мага истекал, вернувшись, несчастный умирал мучительной смертью от стремительно овладевающей им старости. Но все же, были и те, у кого получалось вернуться, не истратив отмеренного им времени. Они приносили из неведомого мира артефакты невероятной магической мощи. Что-то, способное помочь в беде, в которую попадали отчаянные искатели. – Погрузившись в легкий транс, ведун замолчал. – В последний раз портал открывал мой прапрадед, он был силен и мудр… Он погиб, совершая обряд. А вскоре, темные воды поглотили священное место. Более чем на два века портал был затворен.
- И не просто затворен, - подала, до селе хранившая гробовое молчание, Фьерди, - а сменил хозяина. Старуха Мга надежно хранит свое новое владение. Я чувствую ее власть, она взывает к каждому, кто кормится ее губительной силой. Югорио?
- Так и есть. И я откажусь от трона, если сейчас здесь не случится знатная заварушка.
- Что ж, -  старик запрокинул голову, всматриваясь в плошку темнеющего над головой неба, - у нас осталась последняя возможность попытаться спасти Светлое. Это открыть портал и добыть в иномирье нечто, способное отразить атаку преступивших.
  - Нечто?! – Я не верила собственным ушам. – То есть, иными словами, никому  даже не известно, что за невидаль искать нам в этом зловещем подземелье?
  - Не пужайся, милая, - не слишком удачно попытался успокоить меня  ведун, - руны говорят, что когда ты там окажешься…
  - Так погодите-ка, -  стараясь справиться с навалившейся паникой, перебила я старичка, - как это понимать, когда я там окажусь…? Я что туда одна полезу?!
Демон злорадно заржал. Перед лицом смертельных неприятностей мое ангельское терпение наконец-то лопнуло.
  - Рада, что даже сейчас, твое извращенное чувство юмора на высоте. Полагаю, что так тебя и похоронят, с дурацкой улыбочкой на лице! Если, конечно же, будет, что хоронить. 
      Судя по некоторым признакам мыслительного движения на физиономии зловредного демона, он-таки, наконец, вспомнил, что по закону связующего нас контракта ему за сохранность моей шкуры должно опасаться куда как больше, чем за свою собственную. А иначе, блистательному главе прославленного клана Шефаро Югорио Арлиссо фир Сласто наступит скоропостижный каюк. 
С приятным чувством удовлетворения  я наблюдала, как надменное лицо  искусителя все больше начинает напоминать комичное выражение лица моего выдающегося папочки, как-то обнаружившего, что даже у самой большой бутыли самогона все-таки есть дно.
- Так что же, - покрепче сжимая рукоять собственного меча, вновь испугано спросила я, -
Я полезу туда совсем одна?
- Да, - спокойно подтвердил мои опасения ведун, - портал всегда был рассчитан на одного. – Он пристально посмотрел на меня и неожиданно взволнованно воскликнул: – предназначение привело тебя к моему порогу, но я не стану принуждать тебя. Спроси себя, таков ли твой путь.
Я тяжело вздохнула.
- Плохой совет, а сейчас со страха самой себе такого напророчить могу. К тому же, какая разница, выбора-то у нас все равно нет. Ладно, - я собралась с духом, - открывайте, дедушка, этот чертов портал. И будь, что будет.
Старик склонился в торжественном поклоне.
- Маркиан, - непонятно откуда прорезавшимся зычным гласом приказал он, - ты, Страж Стихии, пробуди ее!
Хмурый Змей подошел к недвижным водам чертова котла.
- Я, страж заповедных вод, - голосом канувших в вечность магических существ воззвал он стихию, - повелеваю  тебе, заповедная вода, пробудись!!!
Стремительно, словно только и поджидая его приказа, пруд взбурлил, как колдовское зелье и с оглушающим шипением пополз на берег. Изливаясь, ожившая Тьма обнажила илистое дно, в центре которого показался большой плоский камень, белый, точно простыни на новобрачной постели. Похожая на деготь вонючая жижа, приближаясь, вдруг разделилась на множество зловонных клякс, начав теснить нас к скрюченным деревьям. Они безостановочно тянулись ввысь, пульсируя и раздуваясь. И вот уже тонкие длинные силуэты нестройными рядами преградили нам путь к порталу.
  - Гротты… - не отрывая расширившихся глаз от наползающего полчища, пробормотал Югорио, - древние демоны-истребители. Они давно уже легенда даже в моем мире.
  - Иначе говоря, как их убить ты не знаешь? – с заметной дрожью в голосе догадалась Фьерди.
       «Что-то слишком много в мире кровожадных тварей развелось», - с досадой подумала я,  разглядывая высыпавших перед обмелевшим прудом демонов. Их звероподобные лица были странно смазанными, точно грязно-серое полотно, на котором то и дело проступали искаженные черты безгубых ртов и звериных полыхающих неестественным светом глаз. Патлатые космы, видимо от самого рождения хозяев не знавшие руки цирюльника,  обматывали «украшенные» уродливыми язвами тела, наподобие волосатой тоги спуская к самой земле. Высокие, выше любого из нас, гротты быстрыми скользящими движениями слаженно ринулись на захватчиков вверенного им старухой Мгой хозяйства.
Застыв в боевой стойке, мы с Фьерди, одновременно ахнул, когда, в довершении к устрашающему внешнему виду истребителей,  в их свисающих до колен костлявых руках  тускло сверкнули, непонятно откуда взявшиеся, серпы. 
  - Вот гадство! – ругнулся Юго.
Я лишь жалко пискнула.
- Видимо, не обойтись без трансформации, - обращаясь к хмурому Маркиану, сказал демон.
Змей утвердительно кивнул. Все-таки, то, что в наших рядах оказался кровный родственник практически неуязвимых драконов, оказалось тем вожделенным козырем, появление которого совершенно не обрадовала уже праздновавших быструю победу гроттов.
Оглушив присутствующих  треском выворачиваемых костей, под сопровождение впечатляющего светопреставления, Маркиан сменил ипостась, словно хлипкие травинки смяв окружающие пруд деревья. Если верить справочникам магических существ, змей был не слишком крупным представителем своего вида, но для любого из нас его размеры выглядели более, чем внушительными. Блеснула ослепительным светом в лучах заходящего солнца жемчужная чешуя, изогнулось многочисленными кольцами беспалое тело. Венчающий хребет полуторасаженный гребень угрожающе вздыбился, обещая своим безрассудным противникам беспощадную кончину.
 Потрясенно вытянувшиеся синюшные морды нападающих внушили мне некоторую надежду на благоприятный исход предстоящей битвы.
 Еще большую сумятицу в ряды противника внесло великодушно продемонстрированное гротам истинное обличие высокородного господина Срединного мира. Югорио взмыл к небесам великолепной хищной тенью и, сделав головокружительный маневр, завис над присмиревшими тварями. 
Из груди Фьерди вырвался тоскливый вздох. Я осторожно покосилась на подружку, с возросшим удивлением обнаружив мечтательный взор поддернутых томной дымкой глаз. Впрочем, положа руку на сердце, я ее понимала. Югорио и в самом деле оказался неприлично хорош, и пускай его  истинное обличие  не подходило под привычные стандарты красоты, в своей боевой ипостаси он был великолепен. В полтора раза крупнее самого внушительного представителя человеческой расы, весь в буграх напряженных мышц, с роскошными кожистыми крыльями, украшенными наподобие старинных каменных орнаментов бесконечными узорами ярко алых Ар. Они переливались и двигались, словно клубок потревоженных змей, завораживая и пугая. Безупречные черты лица приобрели ощутимые животные черты, став выпуклей и агрессивней. Кожа потемнела, став насыщенного серо-фиолетового цвета. Ногти и конические наросты на крыльях удлинились, превратившись в остро-заточенные костяные клинки. Тело его самым невероятным образом оказалось заковано в сияющие доспехи, так же украшенными загадочными узорами и непонятными письменами.
Наши с Фьерди защитники атаковали слаженно и внезапно. Спикировав на изготовившихся к нападению тварей, они ударили с противоположных концов, сгоняя оскалившихся гроттов в беспорядочно-копошащуюся темную кучу.
Нам только и оставалось, что с восторгом и страхом глазеть на развернувшуюся битву.
  - Скорее! Сюда! – хватаясь за крупицы отвоеванного времени, прокричал ведун демону. - Перенеси нас с девочкой к порталу.
Я лишь краем глаза углядела, как разъяренное полчище чудищ  ринулось в нашу сторону, прежде чем, легко подхваченные демоном,  мы со свистом взмыли вверх.
  - Фьерди! – разволновавшись об оставшейся в опасном одиночестве подруге, воскликнула я.
- Маркиан, - раскатисто проревел Югорио. Как и следовала ожидать, подвергшись трансформации, его голос так же изменился, утратив привычную бархатистость и тягучесть. – Фьерди, позаботься о ней.
В ответ, Маркиан смазанной молнией метнулся к девушке и, обвив ее двумя рядами бронированных колец, продолжил отбивать нападение взбесившихся демонов. В воздухе повис возмущенный вопль неосмотрительно рвущейся в бой некромантки.  Игнорируя ее протест, змей широко раздувал резные ноздри, исторгая из них стройные струи голубоватого пламени, отчего гроты застывали аморфными кусками мутного льда. Этого было явно не достаточно, чтобы легендарные твари отправились в забвение, но давало необходимую фору для их обезглавливания.
Заставляя себя не огладываться, я взгромоздилась на камень, круглыми глазами наблюдая за манипуляциями ведуна.
  - Удачи, – крикнул нам напоследок, явно получающий удовольствие от схватки, демон и с боевым кличем снова ринулся в драку.
  - Что теперь? – вздрогнув от очередного звериного вопля за своей спиной, поторопила я старика.
  - Теперь… Достав из складок просторного балахона кинжал, прямо на моих глазах ведун глубоко вспорол кожу внутренней стороны своей руки, прочертив тонкую багровую черту от локтевого сгиба до  запястья.
  - Что вы делаете, дедушка?! – в шоке вскричала я и ринулась зажимать его рану. Но старик со спокойным упрямством отвел мои руки. – Не беспокойся, милая, кинжал заговоренный, рана быстро затянется.
Ведун поднял руку над алтарем, и зловещая алая струйка заскользила по полированной поверхности камня.
  - Встань в самый центр.
Я послушно подвинулась.
  - Жди. Если ты ключ, дверь откроется.
- Боги, - подумала я - слишком много на мою бедную голову свалилось всяких «если»…
В тот момент, когда воронка портала с нарастающим гулом стала расширяться под моими ногами, я растерянно взглянула в темные глаза старика,  читая в них ужасающую истину: ведун солгал, обещая, что его рана закроется… В отчаянном стремлении спасти ни в чем не повинных жителей светлого, старик сделал свой выбор, а мне предстояло сделать свой…


Сначала, вязкий белый «кисель» тугим коконом обвил все мое тело, угрожая поглотить и разум. Было так странно и пугающе уютно, что я отчаянно сдерживала дыхание, боясь захлебнуться в это неизвестной субстанции. Затем, на смену пришла непроглядная пустота, бесконечная и легкая, я парила в ней, подобно птице, и воздух, вдыхаемый мной, был чист и сладок. А в следующее мгновение, на манере сцепленных между собой пальцев, тьма и свет схлестнулись, перемешались, и из небытия медленно проступили очертания высоченной многосторонней арки. По сути, это была конструкция из четырех огромных дуг, соединенных между собой наружными гранями, сплошь испещренными письменами. Странно, но я, не знавшая никакого языка, кроме всеобщего, и то заметно искаженного национальным колоритом, с легкостью могла читать написанное.

Туман -  ни истина, ни ложь,
Здесь ты судьбу свою найдешь.

Гласила надпись на первой арке.

Мера – кому-то жизнь, кому-то смерть,
Входи, коль хочешь посмотреть.

Гласила надпись на второй арке.

Совесть – всегда одна, всегда жестока,
Не ждет ни бога, ни пророка.

Многозначительно обещала надпись на третьей арке. И, наконец, последняя, как бы подводя итог, сообщала:

Дар – длинна тропа, как бесконечность,
В конце секрет сокрыла вечность.
               

  В голове набатным колоколом прозвучала мысль, что выбирая, я не имею права на ошибку, что там, наверху, смерть собирает свой обильный урожай, и счет идет на каждое мгновение. А еще, мне сделалось так жутко, словно я стояла не перед магическим порталом в иномирье, а перед вратами в собственное чистилище. Шаг. Четвертая арка разверзла свою чернеющею пасть, и я оказалась там, куда так страшилась попасть…
Искореженные ветви голых, исполинских дубов, разбегаясь от меня бесконечными аллеями, вонзали свои древесные навершия в клубящиеся над ними мглистые облака. Их выпирающие из земли корни покрывали глинистую почву уродливыми буграми, идти по которым было сущей мукой для привыкших к утоптанным дорожкам ногам. С низкого, неприветливого неба, лился настолько скудный свет, что я не решилась судить, какое время суток правило в этом царстве уныния. Застывший в недвижимости воздух то и дело разгоняли порывы ледяного ветра, но отчего-то они совсем не приносили облегчения напряженным легким. Голова болезненно гудела, во рту нарастал подозрительный мерзкий привкус гниющей  плоти. Настолько мерзкий, что я не удержалась и неделикатно сплюнула себе под ноги. Слюна окрасилась алым. Я в ужасе вытаращила глаза. Следовало поторапливаться. Спотыкаясь и матерясь, не особо разбирая дороги, я понеслась по зловещему дубовому лесу. Не привычное к подобным марафонам, тело выдохлось весьма скоро. Я бы даже сказала, что слишком скоро, а однообразный замогильный пейзаж по-прежнему окружал меня со всех сторон. Мало того, было совершенно не понятно, как в случае чего  отсюда выбираться. Ужас, парализующий и неотвратимый, потихоньку  начал наваливаться на меня. Венчающие арку слова про бесконечность стали обретать более понятный смысл. Неужели я застряну в этом непереносимом в своем однообразие мире?
  - А-ууу?! – желая хоть как-то разбить угнетающее безмолвие, позвала я кого-то невидимого. – А-уууууууу? – как заблудившаяся деревенская девка, увлекшаяся сбором земляники, повторила я свой абсурдный призыв. – А-у-у-ууууууууууууу? – как оголодавший волк одиночка, провыла я на воображаемую луну. – Может, кто-нибудь великодушно подскажет мне правильную дорогу? – в конец обнаглев, вопросила я пустоту.
В ответ тишина.
Я оптимистично прислушалась. Ничего не менялось. Но я по-прежнему  ждала. И вдруг, как взрыв, беззвучный лес наполнили голоса, слабые, едва уловимые, как шелест листвы, если бы она здесь была, шуршание, шипение, шепот десятков, сотен, быть может, тысячи голосов, такой слабый и путанный, что я, как ни силилась, не могла разобрать ни слова.
Из груди помимо воли вырвался стон отчаянья.

  - Сюда… - мелодично и заунывно окликнул меня чей-то женский голос. Я спешно рванула на его зов и краем глаза заметила, как меж черных древесных стволов мелькнул белесый полупрозрачный силуэт.
  - Сюда… - вновь позвал призрак, замерев вдалеке на половину скрытый очередным дубом.
  - А почему бы и нет? - задалась я риторическим вопросом и, зябко поведя плечами, пошагала за нежданной проводницей.
Наконец, призрак подвижным белым пятном завис у сросшихся своими основаниями двух деревьев, в иссохшей плоти которых, у самой земли, зиял узкий лаз. Изгибаясь под причудливыми углами многочисленные коренья обрамляли его неизведанные глубины наподобие дьявольской рамы, по которой неустанно сочилась зловонная слизь.
  - Проход... – то и дело проступающий сквозь бесформенную массу женский силуэт подлетел к самому лазу и тут же испуганно отпрянул от него, едва обрамляющие его коренья хищно шевельнулись, потянувшись ему наперерез. – Скорее! – умоляюще повторил призрак. – Проход… Поспеши...
  - Парадный вход, я так понимаю, не предусмотрен? – поняв, о чем толкует усопшая, без особой надежды спросила я проводницу.
  - Скорее. – Вновь запричитала она.
Зажмурившись, я полезла штурмовать «черный ход».
Изнутри лаз оказался еще ужасней, чем можно было себе представить. Казалось, что я ползла через смердящую утробу гигантского чудища. Руки и ноги утопали в вязкой, влажной субстанции, и без того узкие, стенки прохода угрожающе сжимались и пульсировали, оставляя все меньше и меньше свободного пространства. Практически полная темнота иногда сменялась непонятно откуда взявшимся багрянистым свечением, сопровождаемым пробирающими до глубины души мучительными вздохами. Забрезживший впереди свет стал для меня и благословением и проклятьем, на последних метрах стенки лаза сужались столь сильно, что, оказавшись зажатой между ними, я не только практически полностью лишилась возможности к передвижению, но и не оказалась способной сделать еще хотя бы один спасительный вдох. Вонзая пальцы в живые рыхлые стены, я из последних сил потянулась на спасительную свободу.   
Когда я отдышалась, надо мной вздымалось безмятежное, пронзительно-синее небо, ноздри щекотал пряный запах душистых трав. Я осторожно поднялась. Огляделась. Вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась бескрайняя, укрытая цветущими покрывалом дикого вереска равнина. Первозданную тишину нарушала лишь печальная песня теплого ветра, деловито снующего между нежно-лиловых цветов.
И вдруг все это благолепие исчезло. Оглушительный звон наполнил небеса, и мое дивное уединение нарушили сотни, а быть может и тысячи, безмолвных путников, бредущих через прекрасную равнину к своей неведомой цели от самого горизонта. Это были люди, разных возрастов, пола и национальностей. В бедных или богатых одеждах, пышущие силой или изнеможенные, иногда сгорбленные под весом своей неподъемной ноши, они сосредоточенно двигались вперед, и каждый из них нес камень.
Камни, так же, как и люди, были разными: большие и маленькие, в виде простых булыжников или из кусков драгоценных горных парод, причудливых форм и расцветок, тяжелые или совсем невесомые на вид. Потратив некоторое время на их созерцание, я попыталась завести разговор с одним из путников, но тот даже не взглянул на меня, точно и не видел и не слышал вовсе. Я попытала счастье еще раз уже с молодой темноволосой женщиной, но та со стеклянным взглядом так же прошествовала мимо. С чувством, близким к панике, я стала метаться по заполоненной бредущими людьми равнине, при этом ощущая себя застрявшим посредине безводной пустыни беглецом. Вопросы потревоженным пчелиным роем  жужжали у меня в голове, а отмеренное кем-то незримым на поиски заветного артефакта время неумолимо таяло. Кто эти люди? Куда они идут? Почему и для чего в их руках эти странные камни?  И самый главный - как мне быть дальше? Уставшая, испытывая сильную жажду, я нерешительно замерла, пристально всматриваясь в проходящие мимо меня лица.  Вдруг, одно из них показалось хорошо знакомым. В страхе упустить его из вида, я кинулась на перехват, иной раз неделикатно налетая на очередного скитальца.
- Баба Вера! - что было мочи, заорала я, уже окончательно признав в невысокой сухонькой старушке родного и всем сердцем любимого человека.
- Баба Вера! - не сдерживая слез, я подлетала к ней и схватила за морщинистые, покрытые характерными коричневатыми пятнами руки.   Уже в следующие мгновение я поняла, что они были пусты, да и от самой фигуры пожилой женщины шел мягкий едва различимый свет.
  - Здравствуй деточка, - так и не познавшим истиной старости голосом, ласково сказала она мне. – Подумать только, как ты выросла. И утерев, как она этот часто делала в детстве, краем неизменного фартука мои крокодильи слезы, утешающе обняла.
Боги!!! Едва не теряя ощущение реальности, - совсем, как живая! – подумала я.
  - Нет, - прочитав мои мысли, печально ответила баба Вера, - совсем не живая, но! – с лукавым блеском карих глаз, добавила: -  все еще на кое-что годная. Ступай со мной, путь обретения ждет тебя. – Она протянула мне руку, и я без колебаний приняла ее.

Глаза заволокла черная пелена, все тело точно сжалось в малюсенький шарик. Страшно замутило, и едва от подкатившей дурноты я не рассталась со скудным содержимым своего прожорливого желудка, как все чудесным образом возвратилось на свои места.

Рука об руку, мы стояли посредине зеленого сада. Обилие выпавшей на это путешествие растительности уже начинало напрягать.
  - Куда это нас занесло? – спросила я, но вслух отчего-то не прозвучало ни звука. 
  - Это, - бабушка кивнула на деревья, - Сад Искупления. Так же, не потревожив застывшей здесь, казалось на вечность, тишины, услышала я в свой голове ее ответ. 
Мы долго продолжали идти, сохраняя полное молчание. По пути я с несказанным интересом рассматривала огромные светло-серые коконы, в изобилии растущие на здешних деревьях, точь-в-точь как гигантские груши в саду нашего лараецкого соседа.
  - Что это?! – Я испуганно отпрянула, когда что-то внутри одного из них, очень похожее на обтянутое грязной влажной тряпкой человеческое лицо, судорожно шевельнулось.
- Так вызревают души, – с тяжелым вздохом, назидательно ответила старушка.
Я непонимающе уставилась на нее.
- Те, кто так и не отыскал свой камень, – понимая мое недоумение, она пояснила: - там,    посреди вересковой Равнины Истинных Намерений ты видела последний путь душ, каждая из них несла по камню…
Начиная понимать, о чем идет речь, я утвердительно кивнула.
  - Эти камни - суть всей нашей прожитой жизни. В Долине Камней, куда мы с тобой и идем, ты найдешь свой камень, он и станет для тебя пропуском в мир живых. Что бы не случилось, не выпускай его из рук. Отыскав свой камень, ты окажешься у Изначального Древа.
Я закатила глаза. Как же иначе, опять Древо.
  - Там ты должна сделать шаг.
  - Шаг? – Я в раздражении повела плечами, разговаривать беззвучно было крайне непривычно. – Почему здесь отсутствуют какие-либо звуки?
  - Потому что души, деточка, вызревают в невообразимых мучениях. И поверь, звуки их терзаний были бы слишком тяжким испытанием для твоих ушек. Ибо, воплотившаяся на том свете душа, прожившая жизнь и не обретшая и крошечного камушка на свете этом, может принадлежать только самому отъявленному негодяю. У всего на свете, Айра, есть свои срок и цена, в каком бы из миров ты не находилась.
Старушка остановилась.
- Вот мы и пришли.
Сквозь поредевшие деревья проступало огромное поле, сплошь заваленное разномастными камнями. За ним, на самом горизонте виднелось раскидистое, объятое языками неугасимого огня, Изначальное Древо.
  - Здесь я должна с тобою проститься.  – Словно стремясь запомнить черты моего повзрослевшего за минувшие годы лица, она нежно коснулась моей щеки и печально улыбнулась. – Не плачь по мне, - сказала баба Вера, - я прожила долгую и счастливую жизнь. И, пусть у меня не было детей, но ты освятила мою старость. Ступай смело, ничего не бойся, душа моя всегда с тобой.
Прощаясь, я в последний раз посмотрела на самого родного человека своего детства и порывисто обняла. Грудь пронзила острая боль, я по-прежнему тяжело переживала, казалось, давно оплаканную потерю. Окунувшись в такое родное тепло старческих рук, я задала последний вопрос:
  - Как я определю, мой ли это камень?
Медленно разжимая объятья, истаивая, как воздушный императорский снег , старушка ответила: - самый тяжелый из тех, что ты сможешь поднять, окажется тем, что ты ищешь.
С тяжелым сердцем, в одиночестве я устремилась в Долину Камней.   

Да уж, задачка, я скажу вам, оказалась еще та… Все равно, что искать в куче навоза льняное семечко. Перетаскав десятки всевозможных камней и камушков, потратив на это занятие прорву времени, но так и не найдя искомое, потная и злая, я без сил рухнула на очередной увесистый булыжник. Но, спокойно посидеть мне опять-таки не удалось. Теперь уже не унималась зверски зачесавшаяся на филейном месте Ара. Попытка призвать ее к порядку, то есть почесать, ни к чему не привела. Зуд многократно усилился. Я разобижено вскочила. Зуд исчез, как не бывало. Подозрительно! Я заинтересованно обошла булыжник. Темно серый, почти черный, с нитеобразными золотистыми вкраплениями, он имел замысловатую бугристую форму и на вид весил, как матерый баран красовецкого бондаря.
  - Вот гадство!!! – почувствовав, что-таки отыскала то, зачем пожаловала, возмутилась я.
С надеждами, что мне не придется изображать из себя портового грузчика, пришлось распроститься. В прочем, стоило ли удивляться - это предприятие с самого начала не больно то и оправдывало мои чаянья. Вот и теперь, проведя повторный «эксперимент с зудящим задом» я убедилась, что «камушек» наконец-таки действительно нашелся. Подивившись многофункциональности своей Ары, я вздохнула, поднатужилась и поволокла неподъемный трофей к недостижимо далекому древу.
Никогда в жизни мне не было так тяжело. Казалось, что тысячи выросших из под земли невидимых рук цепляясь за ноги, норовили, во что бы то ни стало, задержать мое продвижение. Налетевший ледяной ветер, заморозив до состояния сосульки нос, нещадно гнул вниз, мешая распрямить затекшую от натуги спину. Преодолевая последние метры, я озвучила все известные ругательства и помянула недобрым словом всех  оставивших меня на произвол судьбы святых.
И вот надо мной возвысилось Изначальное Древо.
Раскорячив ревущие пламенеющие ветви, вздыбив гигантские корни, иссушая в мелкую труху все вокруг себя на полсотни саженей, деревце пугало, манило и странным образом завораживало. С неподъемным камнем в руках, согнутая его весом в три погибели, я стояла на незримой границей между жаром едва переносимым и жаром смертельным. Стояла и понимала,  что имела в виду баба Вера, когда говорила о том загадочном последнем шаге, что мне предстоит сделать. Чистое безумие, верная смерть, да еще и с этим проклятым булыжником в руках, вот чем оказался это шаг. Но, не имея иного пути, я была полна решимости его осуществить.
Шаг. Боль сжигающая изнутри. Внезапная легкость и полет, свист ветра в ушах и громкий всплеск от погрузившегося в неизвестную жидкость тела. Удушье. Отчаянное желание разжать руки, бросить тянущий ко дну груз. Последние секунды, сжавшиеся в агонизирующем спазме легкие. Звучащие в голове напутствующие слова «В Долине Камней, ……………, ты найдешь свой камень, он и станет для тебя пропуском в мир живых. Что бы ни случилось, не выпускай его из рук».  Из последних сил я вцепилась в воплощение моих благих деяний на земле и, распахнув зажмуренные от страха глаза, сделала вдох. 
Боги, как хочется жить!
Хлынувшая в горло вода не убила меня. Наоборот, я почувствовала небывалый прилив сил, щекочущим разрядом прошедший по телу. Кожу окутало сиянием, каким-то внутренним мягким светом, разбавившим синеватую тьму вокруг.
И вот я уже на берегу, под ногами каменный пол, за спиной тускло мерцает темная вода подземного озера, над головой и вокруг конусовидный свод горной пещеры. В руках, вместо прежней ноши, небольшой ключ. Сумрачно, странный свет от воды слишком скуден, чтобы можно было разобрать то, что скрывает тьма впереди.
- Делать нечего. – Вытащив притороченный за спиной меч, на полусогнутых, я нырнула во мрак. По мере продвижения, существенно облегчая путь в сгустившейся темноте, тонкое лезвие клинка засветилось.
- Как пить дать, не к добру!
Едва тревожная мысль мелькнула в голове, как передо мной внезапно вырос странный тупик. Идеально ровная зеркальная поверхность, как отполированный до блеска нож разрезала просторный каменный туннель, отражая неровные своды и создавая головокружительную иллюзию бесконечности. Заинтригованная, я коснулась прохладной поверхности. В месте, где мои пальцы так неосторожно потревожили необычную преграду, прямо на глазах образовалось крошечное отверстие, по форме напоминающее замочную скважину. Я с любопытством посмотрела на все еще сжимаемый руке ключ.
- Чем только лихо не забавляется?! – подумала я и, вставив в отверстие ржавый подарок иномирья, повернула его до упора.
 

 В зазеркалье меня встретила целая анфилада просторных пещер. Промозглый сумрак ослаб, что немало радовало изрядно озябшее тело. Появился и свет: неизвестного происхождения фосфорицирующие пятна абстрактными узорами покрывали влажные стены. При ближайшем рассмотрении ими оказались россыпи небольших грибов, источающих не только зеленоватое сияние, но и приятное тепло. Легкомысленно рассудив, что за все мое путешествие это первое, что без особого труда можно прихватить с собой, я осторожно соскребла с ближайшего пещерного выступа солидную порцию волшебных «поганок». Глядишь, пригодятся, - подумала я и, бережно уложив грибы в карман влажной куртки, продолжила свою «экскурсию».
Убегающий вглубь неведомой горы путь, не круто, но неотступно уходил вниз, рождая зудящий где-то на задворках сознания приступ легкой паники. Здешний воздух, стылый и скудный, вызывал неприятные ощущения в легких, заставляя глубже дышать, что, впрочем, совершенно не помогало. Я шла долго, одна пещера сменяла другую, первичная тревога вытеснялась унынием. Порядком устав от однообразного пейзажа, я прямо на ходу начала клевать носом.
Перемены пришли внезапно. Сильное предчувствие скорой развязки бесследно развеяло навалившуюся дремоту, сердце взволнованно встрепенулось и, взяв сумасшедший ритм, бурными пенными потоками погнало вскипевшую кровь  по венам.
Я остановилась и перевела дыхание.
Оно ждало меня там…
Погруженное в вечный мрак, затерянное в пустоте.
То, что я так долго искала.
То, что я была обречена найти.

Он сидел на высоком каменном троне – мужчина, освещенный тусклым светом мерцающих стен и живописных льдистых выростов, точно диковинные цветы  разбросанных по потолку и полу. Порабощенный неодолимой древней магией, он спал вечным сном, оплетенный невидимыми путами, не позволяющими ему ни пробудиться, ни рассыпаться в прах. Его бледное лицо можно было бы назвать необычайно красивым, если бы не застывшие на нем недвижной тенью отпечатки суровости и гнева. Он, будто, спал, но во сне этом не было ни покоя, ни умиротворения. Казалось, что одно неосторожное движение, один слабый звук - и мужчина сорвется с опостылевшего трона,  ринется в беспощадную битву, которая так никогда и не будет для него окончена.
В оцепенении я таращилась на незнакомца, и чем дольше я его разглядывала, тем сильнее убеждалась, в том, что при всей своей похожести на человека, человеком он все же не являлся. Характерно заостренные уши намекали на эльфийское происхождение, однако внешность их хозяина была излишне резкой, что совершенно не вязалось с  чистокровными детьми леса. Полукровка? Если да, то кем в таком случае была его мать? Крупное, атлетически сложенное тело, мускулистое, но не перегруженное плотью, на плечах, локтях, костяшках длинных сильных пальцев, да и боги еще знают где, покрывали сероватые костяные наросты в форме полированных пластин. Отдельного упоминания заслуживала его Ара. Распластавшаяся вдоль живота, она изображала огромного черного дракона с аппетитом пожирающего обреченно сияющее солнце. Воин? Маг? Даже прическа с выбритыми висками и коротко стриженной макушкой светло-пепельных волос выглядела агрессивно.  Что уж говорить об оружии: чудовищного вида двусторонней секире, выглядывающей из-за спины, а так же хищных лезвиях метательных ножей, наполовину запрятанных в кованые наручни, которые плотно обхватывали бугрящиеся предплечья. 
- Если ты тот самый артефакт, за которым меня сюда упекли, - осмелев, я приблизилась к трону, - то мне очень хотелось бы знать, как я тебя отсюда вытащу? Вон какой ты здоровяк, должно быть, и весишь, как годовалый бык, – и, немного поразмыслив добавила: - и характер у тебя наверняка такой же.
Завороженная торжественной недвижностью загадочного мужчины, я поднялась по ступенькам тронного возвышения и, порозовев от нахлынувшего смущения, приблизилась к его лицу. А может, не врут детские сказки, и  чтобы разбудить тебя нужен маленький поцелуй? Храня этот страшный секрет, незнакомец, разумеется, промолчал, и я, проклиная собственную наивность, еще сильнее наклонилась к нему, неуверенно коснувшись холодных мужских губ неровным дыханием торопливого поцелуя. Затаившись, я стала ждать. Но, к моему глубокому разочарованию, сказки врали, или в той в которую попала я, финал был менее романтичный.
- Если ты не отлично сохранившийся труп, то советую поскорее просыпаться, потому что там, наверху, нас уже, пожалуй заждались. - Совсем обнаглев, я потрясла неподвижного мужика за могучее плечо, подняв при этом к потолку изрядное количество пыли. – Эй, да ты, красавчик, совсем себя запустил! - Как всегда в щекотливых ситуациях, на меня напала неуместная веселость. В странной задумчивости я провела рукой по обнаженному плечу. Поражаясь собственным порывам, скользнула озябшими пальцами вниз по его гладкой и холодной, точно гранит, груди, трепетно коснулась  спины шероховатого на ощупь дракона.
Наверное, только я, увлеченная изучением неизвестного полуголого мужчины, могла прозевать тот момент, когда спящий беспробудным сном незнакомец открыл свои глаза и недобро уставился на потревожившую его нахалку. 
- Ой, - по-идиотски пискнула я, запоздало сообразив, что оголенный меч в моих руках, навряд ли будет способствовать успешному знакомству.
- Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? – голос мужчины был безупречно вежлив, но взгляд пронзительно-голубых, волчих глаз не предвещал ничего хорошего.
Под этим недобрым взглядом я инстинктивно попятилась. Оступившись, неловко замахала руками и, прежде чем поднявшийся мужчина сумел меня подхватить, выронила меч и кубарем скатилась к подножию трона. Удар. Резкая боль в виске. Кратковременная тошнота. И вот уже ласковая тьма обволакивает мое измученное тело.

Вслед за внезапно исчезнувшей гостьей, размяв затекшие плечи, незнакомец неспешно спустился с каменного трона. Удивленно нахмурившись, он наклонился и поднял выроненный меч. Оказавшись в мужских руках, сияющий клинок медленно угас.
- Как интересно, - задумчиво протянул мужчина, - обычно при столь тесном знакомстве со мной девушки теряют сорочки…
 
Глава одиннадцатая
Возращенная святыня

      
Человек может объездить весь мир в поисках того,
что ему нужно, и найти это, вернувшись домой.
                Томас Мур

Пробуждение оказалось не шибко приятным. Покуда я мучительно медленно приходила в себя, кто-то, не особо рассчитывая свои богатырские силы, настойчиво тормошил меня кончиком остроносого сапога.
  - Айра, дуреха, вставай, нашла время разлеживаться, нас же сейчас перережут, как сонных кур. Ты даже «ко-ко-ко» сказать не успеешь, – бодро вещал чей-то до боли знакомый голос.
  - Да хватит тебе ее тыкать! Ты же ей все ребра переломаешь, – полный праведного возмущения нежный девичий голос вступился за мои бедные кости.
- Хорошо, давай заключим сделку, я перестаю тыкать ее и начинаю тыкать… тебя. Если ты понимаешь, ЧТО я имею в виду под словом тыкать.
- Ах, ты вонючий недотруп, бесовщина поганая, да я тебе щас так тыркалку на твой поганый нос намотаю, что потом  всю  оставшуюся жизнь указательным пальцем обходиться придется.
- О, Фье-е-ерди, Фье-е-ерди, – затянул наглец, - не стоит так сразу отказываться, поверь, я чертовски хорош в этом деле, сама понимаешь, профессия обязывает.
- Ничего, я сейчас собственноручно избавлю тебя от всех обязательств!
- Вот и ладушки! Мы поняли друг друга. Неотягощенное совестью удовольствие, и никаких претензий. Вот только, учитывая обстоятельства, нам стоит поспешить, полагаю, вон те очаровательные кусты нам прекрасно подойдут.
На словах «похотливый червяк, ни в какие кусты я с тобой не полезу!» я благополучно открыла глаза и, постанывая, приняла вертикальное положение. Как выяснилось, сделала я это вовремя. Не на шутку разъяренная дочь некроманта в запале уже что-то наколдовывала, готовясь сдержать слово и отщелкать моему похотливому демону все его причинные места.
- О, Айра, - тут же позабыв о сластолюбце, кинулась ко мне Фьерди, - ты как, в порядке? Что так долго? Где артефакт? Доставай его скорее!
Все еще оглушенная головной болью и внезапным перемещением, я заторможено оттопырила карман, показывая его содержимое.
- Что это? – озадаченно спросила девушка.
- Грибы.
Я глупо хихикнула.
- А зачем они нам?
- Понятия не имею! Они - это единственное, что мне удалось  прихватить с собой.
- Все, - сказал демон, - пора сматываться, иначе мы серьезно рискуем пойти на корм.
- Что, - не удержалась Фьерди, - похоже, наш прославленный глава демоновской знати только девок портить и горазд?!
- Слушай девчонка, я ведь не всегда у Айры в прислужниках ходить буду. И думается мне, что когда я получу долгожданную свободу, то первым делом примусь за твое перевоспитание.
- Напугал!!! – надменно фыркнула Фьерди.
- Югорию, не мели ерунды, ты мне вовсе не прислужник, – не желая записываться в рабовладельцы, забыв от возмущения о головной боли, напомнила ему я.
- Может оно и так, - с мрачным видом согласился демон, - однако на период действия нашего контракта я, как и ты, смертен, а потому вынужден быть при тебе за место няньки. И это, поверь, меня совсем не радует.
Я обиженно насупилась.
- Смертен? Вот как? Чудненько! – дочь некроманта злорадно потерла руки.
- Не в том смысле, на который ты так опрометчиво рассчитываешь невежда, - к Югорио вернулся его обычная надменность, - в этом мире я умру только в том случае, если умрет она.
Демон издевательски поиграл бровями.
К чести Фьерди растерянной она выглядела лишь мгновение.
- Во всяком случае, тебя можно хорошенько покалечить, – нашлась некромантка.
- Что в скором времени, несомненно, и произойдет, если вы не прекратите пререкаться и не сообщите мне радостную весть о том, что у Айры получилось раздобыть нечто способное нас спасти.
Подошедший змей казался чем-то сильно опечален.

- Как ведун? – присмирев, поинтересовалась дочь некроманта.
- Я ничего не смог поделать. Кинжал был ритуальный, заговоренный, с большой историей, а его уход добровольным. Не понимаю, как я мог быть настолько глуп? Темный портал может открыть лишь человеческая жертва. Это же всем известно. Его смерть на нашей совести.
- Кому это, «всем»? – с укором промямлила я. И, хотя, в момент своего перемещения я почувствовала, что вижу старика в последний раз, примириться с фактом его жертвенной смерти никак не получалось.
- Что уж теперь об этом говорить, - сморгнув набежавшую слезу, прошептала Фьерди.
- Айра, тебе что-нибудь удалось добыть? – Взгляд Маркиана был полон надежды, и мне стало непереносимо стыдно. С ужасающей ясностью осознав, что надыбанные грибочки разве что только и годятся на самоумерщвление, причем, скорее всего долгое и не приятное, я отрицательно покачала головой.
- Тогда что же мы будем делать? Бежать? – задала мучающий всех опрос некромантка.
- Поздно, Фьерди, - Югорио в кои-то веки проявил тактичность и не стал напоминать девушке, что еще какую-то минуту назад она сама упрекала его за трусость.
- А тайные тропы, о которых говорил ведун? – вдруг вспомнила я, - может, удастся увести через них людей?
Змей удрученно покачал головой.
- Боюсь, что тайные тропы для нас сейчас не доступны. Перед смертью ведун сказал мне, где их искать, но… - Змей замолчал, - Югорию расскажи им.
- Я тут кое-что проверил, – послушно сообщил нам демон, - и выяснил, что на село уже как с неделю накинута сеть.
- Сеть?
- Удерживающая магия, – пояснил он. – Похоже, преступившие не хотят, что бы их ужин разбежался раньше времени.
- В таком случае, нам остается только одно - принять бой. – Фьерди  воинственно вскинула подбородок.
Я испуганно вытаращила глаза.
- Да, кстати, Айра, а где твой меч? – заметил пропажу демон.
- Потеряла, – не видя смысла лгать, ответила я и вновь стыдливо опустила глаза.
- Разуметься, иначе и быть не могло! – потеряв всякое настроение шутить, разозлился Югорио. Не удивлюсь, если скажешь, что у него вдруг выросли ноги, и он сам от тебя убежал!!! Чем ты там вообще занималась? – в своей обычной манере, проорал он.   
-  Развлекалась! – взбесившись от несправедливых колких упреков, вторила ему я.
- Все, остыньте, – призвал к порядку Маркиан. – Пора выдвигаться к церкви, поверившая нам часть жителей уже там. Все, способные дать отпор, мужчины расположились по периметру, первослужитель, к счастью, послушал меня и при помощи ладана и святой воды создал освященный заслон - это хоть и не остановит преступивших, но оградит нас от морраров. 
Принимая правоту змея, мы направились к церквушке.
  - А тебе, Айра, лучше укрыться с остальными женщинами. Ты не владеешь даже элементарными навыками боевой магии, а без оружия и вовсе становишься легкой добычей, – зная, что я не окажусь в восторге от подобной перспективы, увещевал по пути к церкви змей.
Понимая справедливость его слов, и не желая ненароком подставить зависящего от сохранности моей хлипкой шкуры Югорио, я согласно кивнула.
- Вот и молодец.
- Не переживай, все как-нибудь устроиться, – приобняв, подбодрила меня Фьерди.
- А сама-то не желаешь составить ей компанию? – ехидно поинтересовался демон.
В ответ ему некромантка лишь надменно фыркнула. Хотя, очевидно, демон был прав. Несмотря на свою осведомленность по части навешивания магических тумаков, Фьерди так же, как и я, не слишком-то подходила на место бойца передового отряда, но сказать ей об этом, отчего-то, никто не решился.

Церквушка располагалась на небольшой возвышенности в северо-восточной оконечности села. Сразу за ней, минуя пестрые куртины благоухающих клумб, до самого горизонта разбегались зеленеющие поля, выполняющие роль отменных пастбищ для многочисленного скота Светлого. Приникнув к узкой щели плотно задвинутых церковных ставен, я с растущей тревогой следила, как исчезает за протянувшейся смоляной чертой горизонта раскаленный диск спасительного светила. Медленно растаяла последняя полоска малинового заката. Мир укутал бледный сумрак стремительно приближающейся ночи. Едва ослепительно прекрасные звезды изысканными узорами созвездий вспыхнули на посиневшем небосклоне, как посреди раскинувшихся пастбищ, пронзая сгустившееся пространство разрядами шаровых молний, образовалась светящееся расщелина. Из нее, освещая небо голубоватыми вспышками, на лугу появились туманные фигуры. Я насчитала их с десяток.  Быстро оглядевшись, они слаженно двинулись в сторону нашего убежища и его немногочисленных защитников.
- Что-то не похожи они на преступивших, - словно точно зная, как эти самые преступившие должны выглядеть, авторитетно пропищала не отходящая от меня ни на шаг Тася.
- И мораров не видать, – согласно кивая, продолжил мысль сестры Олешка. Парнишка, так же как и мы обе, сидел подле нас на лавке, приникнув к небольшой щели в рассохшихся ставнях. 
Опираясь скорее на предчувствие, нежели на здравый смысл, я была склонна с ними согласиться.
Тем временем, пришельцы достигли своей цели и остановились на границе освященного круга. Югорио выступил вперед и выжидающе замер. Копируя его движения, от десятка отделился один из прибывших и с врожденным изяществом откинул с лица  капюшон.
- Какой красивый! – мечтательно вздохнув, пропищала малявка.
Тут же по часовне пронесся целый залп томных вздохов. Следуя нашему примеру, любопытные сельские девки, так же, во все глаза, следили за происходящим во дворе церквушки. Еще не вполне осознавая, что за зло подстерегает их под покровом надвигающейся ночи, они возбужденно перешептывались, воспринимая происходящее скорее, как приятно будоражащее приключение, редкое для их размеренной провинциальной жизни.
А незнакомец и впрямь был невероятно хорош собой. Какой-то мрачной, завораживающей красотой. На него хотелось смотреть неотрывно, растворяясь в совершенных чертах, непостижимым образом преображенных выразительными глазами, сияющими в недоброй ночи, как два темных солнца. Я тряхнула головой, разгоняя восторженный дурман, и попыталась вслушаться в то, о чем пришелец толковал явно недовольному демону. Но, из-за расстояния не смогла разобрать ни слова. Тогда, самонадеянно рассудив, что в запасе, пожалуй, еще осталось несколько минут, я сняла удерживающий ставни засов и, подгоняемая любопытством, сиганула с полутораметровой высоты.
- Кто это? – положив свою руку Фьерди на плечо, спросила я.
Подружка, не ожидавшая моего незапланированного появления, испуганно подпрыгнула.
- Фу-у, - разглядев виновницу своего испуга, она с облегчением выдохнула, - Айра! Так и знала, что не усидишь. На вот, на всякий случай, - она достала из-за голенища сапога довольно-таки внушительный кинжал и вручила его мне. - Убить вампира он не убьет, но задержать сможет, тут по краю серебряное напыление – торопливо пояснила она.
- Спасибо, - с сомнением принимая внезапный дар, я повторила свой вопрос: – Что это за таинственные мужики?
- Ты не поверишь, - усмехнувшись, сообщила некромантака, - эти таинственные мужики ВАМПИРЫ!
С возросшим любопытством я беззастенчиво уставилась на неподвижно застывшие фигуры.
- Да неужели?! Кимиры…  Явились не запылились! А что так мало? – не удержалась я от сарказма.
Знавшая не многим больше моего, Фьерди пожала плечами.
- Я так понимаю, они тут не официально, их правители отказываются вмешиваться в столь незначительную заварушку. Но с ними, как выяснилось согласны не все. Видишь говорящего с Югорио красавчика? – не дожидаясь моего ответа, так как вопрос, безусловно, был риторический, ибо не заметить его было невозможно, Фьерди продолжила: – так вот, он у них главный. Зовут Сайриан Влайн. Говорит, что пришел помочь. Вправду, вампиры не ожидали, что парадом командовать здесь будем мы. Вот теперь вампир с демоном и пытаются выяснить кто здесь главный.
Мы с Фьерди понимающе переглянулись.
- По-моему пора вмешаться. – Я решительно направилась к мужчинам.
Как оказалось, данное решение созрело весьма своевременно. Прибывающий в заметном раздражении Югорио, как раз, ехидничая, пытался выяснить у подоспевшей подмоги, отчего же они такие сильные и мудрые не соизволили «почесаться» пораньше? Почему это, он и горстка немощных людишек (да, да, именно так он и сказал) вынуждены отстаивать земли, издревле находящиеся под патронажем вампирских кланов? На что ответом ему было лаконичное: « Не твое дело».
- Ты прав, не мое, - теряя терпение, прошипел он сквозь зубы, которые, благодаря частичной трансформации, приобрели впечетляюще зловещий вид, - однако, я завяз в этом «не моем деле» по самый копчик, и поэтому жажду получить объяснения.
- Демон?! Высший! – вместо заявленного требования, удивился красавчик. - Здесь? Как это возможно? – Сам не ведая того, красавчик умудрился наступить на любимую мозоль нашего предводителя.
- Не твое дело! – вернул любезность Югорио.
Не дожидаясь продолжения пикировки, я встала между мужчинами.
- А не кажется ли вам, любезные господа, что сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений? Вы хотели помочь? – обратилась я к гипнотизирующему меня своим колдовским взглядом, как оказалось темно-зеленых глаз, вампиру. Он отчего-то мгновенно повеселел и, растянув губы в умопомрачительной улыбке, многообещающе кивнул. Я покраснела, но с текста своего импровизированного выступления не сбилась. – Большое вам спасибо, очень своевременно. Милости просим в наши ряды. – И широким жестом, на манер хлебосольной хозяйки, зазывающей дорогих гостей на пироги, пригласила прибывших в круг. Вынужденный некоторым образом меня слушаться, демон возмущенно, если так можно сказать, промолчал. Остальные же и не думали возражать. Еще бы, шансы на выживание чудесным образом возрастали.
Бросив на свою вооруженную свиту мимолетный взгляд, вампир шагнул в круг. Свита безропотно последовали за командующим, мгновенно рассредоточившись по охраняемому периметру. Сбросив плащи, пришедшие воины обнажили оружие. Все как один высокие, статные, красивые, в роскошных  кольчугах, да еще и, наверняка, обладающие выдающимися силой и реакцией. Эх, почему в Ларце у меня не было таких ухажеров! Наскоро полюбовавшись, я удовлетворенно кивнула и направилась к послужившему мне дверью окну. Но не успела!

Преступившие появились с противоположной окраины села. Сопровождаемые слепым мутным туманом, они стремительно скользили от дома к дому, уничтожая любое проявление жизни на своем пути. Они не убивали бесшумно, как опытный воин благодаря стратегии и хитрости добывающий быструю победу. Нет, кровожадные отступники, ведомые неутомимой жаждой и ненавистью ко всему живому, хотели ПИРА, омерзительного в своей изощренной жестокости. Дикие, полные запредельной боли крики сотрясали некогда тихий, благодатный край, и тем чудовищней воспринималось нам собственное бездействие.
- У Миколки Мятника жинка молодая с неделю, как мальчонку родила, – не выдержал один из местных мужиков, стоящий вмести с нами в обороне. – Миколка известный упрямец, ни про какое нападение и слухать не стал. И жинке накрепко велел всяку подобну дурь из головы гнать. Упрямый пень, так разошелся, что даже священного знака на двери рисовать не дал, и порог святой водой поливать запретил.
И таких неверов в Светлом набралось немало, как ни силились мы уговорить их  укрыться на ночь в доме божьем, все оказалось впустую. Участь их в эту минуту была ясна каждому.
- Вон их дом то, совсем недалече, - указал он на приземистое здание с виднеющимися прямоугольниками беленных стен и пышной шапкой крытой соломой крыши. Мужик вздрогнул, когда раздался очередной пронзительный вой и тихий плач ребенка. – Мальчонка-то - крестник мой.
Все хранили напряженное молчание.
- Эх, - бросил он под ноги нервно скомканную шапку, - поди успею! – И, покинув черту, не оглядываясь, то и дело срываясь на бег, направился к Миколкину дому.   
Не понимая, что делаю, я машинально рванула следом.
- Куда, блаженная?! – нагнав меня в один прыжок, разъярился Югорио. Чем ты им поможешь?!
Не пытаясь скрыть слез, еле переставляя ноги, я вернулась в круг. Поймав мой затравленный взгляд, предводитель вампиров сухо скомандовал:
- Нейрон, Родерик…
Вперед вышли два рослых клыкастых парня и бесшумно последовали за нечаянным спасителем.   
             Я с благодарностью посмотрела на нежданного благодетеля. Он, должно быть, прочитал отразившееся в моих глазах облегчение и ободряюще кивнул.
Несколько зловещих мгновений стояла бесконечная, полная надвигающейся угрозы тишина. А затем воздух вокруг нас взорвался. Туман наползал  со всех сторон, а вместе с ним надвигалась и беспощадная какофония смерти.
Наконец, сквозь туман проступили долгожданные силуэты, прижав хнычущего ребенка к груди, поддерживаемая не спасовавшим перед лицом неминуемой гибели мужиком, со всех ног бежала перепуганная женщина. Прикрывая их с тыла, смазанными силуэтами двигались вампиры. В полуметре от границы круга войны практически втолкнули беглецов за спины расступившихся перед ними односельчан. И тут же, став спина к спине вступили в бой с настигшим их противником.
Раскрыв от удивления рты, деревенские мужики остолбенело глазели, как со свистом и смачным чваканьем разлетается по сторонам едва различимая в слепом тумане плоть кровожадных монстров. Окруженные полчищем изнывающих от неутолимой жажды чудовищ, Родерик и Нейрон сосредоточенно кромсали, казалось, только множащихся тварей в безнадежной смертельной пляске четырех великолепных клинков.   
  - Всем приготовиться! – зычно скомандовал Югорио и, рискуя ввергнуть деревенских жителей в еще  большее оцепенение, сменил ипостась.
В красноватых всполохах горящих по периметру часовне факелов его темная кожа приобретала завораживающе мрачное сияние, а огромные, распахнутые во всю ширь кожистые крылья, испещренные, как мне теперь удалось разглядеть, не только узорами ары, но и множеством боевых  шрамов, источали могущество и угрозу.
- Айра, дабы моя смерь не была до обидного быстрой, будь добра прояви малодушие и спрячься куда-нибудь подальше. Фьерди, - он обернулся к некромантке и,  со странным сочетанием нежности и превосходства на грозной морде, назвать лицом сей натюрморт как-то не получалось, посмотрел на  мою подругу, – очень прошу тебя, составь Айре компанию.
К моему несказанному удивлению, Фьерди не  стала вступать в традиционные пререкания, а лишь с самым серьезным видом кивнула, сказала «будь осторожен» и, схватив меня за руку, потащила в глубь нашего оборонительного кордона.
- Маркиан, - ныряя в гущу схватки, прокричал демон, - прикрой девиц.
В прочем, как оказалось, змей пришел к тому же решению. Не успели мы с Фьерди сделать и пары шагов, как он сгреб нас в охапку и, с поразительной для его изящной комплекции легкостью, поволок к высокому деревянному крыльцу часовни. Бесцеремонно затолкав нас под него, Маркиан резко запрокинул голову и на наших глазах покрылся защитной чешуей.  Меч за ненадобностью был отброшен, его место заменили острые, изогнутые, будто сабли,  когти, каждый длинною в три ладони.
- Сидите тут и не высовывайтесь.
Я и не думала возражать.
Ночь прорезал напугавший нас до нервной икоты утробный вой. Народ взволнованно всколыхнулся. Из часовни полился приглушенный бабий плачь. 
И вот он, неодолимый враг, издевательски скалясь, смотрит в глаза своих перепуганных жертв.   
В одно страшное мгновение, наши, кое-как организованные ряды, смешались и наполнились паникой. Как и было предсказано, освященный круг не мог сдержать натиска преступивших. Стремительными тенями они мелькали над головами наших защитников, то и дело выдергивая в ледяную мглу проклятой ночи безуспешно отбивающихся от них вилами и топорами мужиков, вскоре роняя изуродованные, выпотрошенные и обескровленные трупы под ноги пока еще живых односельчан. В довершение ко всему, по периметру рва стали появляться моррары.  И, хотя, в отличие от своих хозяев они не могли подобраться к неумело сопротивляющимся жертвам, твари снова и снова, с визгом и омерзительным кваканьем, выбрасывали в освященный круг свои смертоносные хвосты, раз за разом наталкиваясь на невидимую стену. Их смердящие, горящие туши, разгоняли укутанную колдовским туманом тьму, являя потрясенным людским взорам уродливые лики молчаливой армии кровососов.  Преступившие стояли плотными, казалось, недвижными рядами. Лишь малая их часть, точно забавляясь, дралась с малочисленными защитниками села.   Их были сотни. Надежда на чудесное спасение растаяла, как облачко предсмертного вздоха. Каждый среди обороняющихся понимал: мы обречены. Оставалось лишь подороже продать свою жизнь.
Сотворив знак благословения, я выбежала из под крыльца и, вцепившись в голосящую мать с новорожденным на трясущихся руках, потащила ее в сторону нашего хлипкого укрытия. Их благородный спаситель, обезглавленный, со вспоротым животом, уж валялся на оскверненной земле.
С неба шел кровавый дождь. На дощатом навесе церковного колодца блестящей  гирляндой болтались чьи-то внутренности. Казалось, конец близок. А затем случилось что-то невероятное.

Вышла из-за набежавшего облака луна и, словно повинуясь ее благословенному свету, опоясывающий церквушку круг вспыхнул ровным ослепительно-белым сиянием.  Тут же, церковь и прилегающее к ней пространство оказалось под прозрачным недосягаемым для нежити куполом.
Мистическим образом лишенные возможности добраться до столь близкого ужина, но и, не имея намеренья отступить, теперь, когда их охота приближалась к своей кровавой кульминации, кровососы разъяренно взвыли. Похоже, в этот раз богам было угодно устроить ненасытным пиявкам маленький пост.
Смолк звон вампирской стали, лишь удивленные восклицания то тут, то там нарушали благословенную тишину.
Вдруг, прямо передо мной, сквозь сумрак и стоны раненых, возникла прозрачная женская фигура.
Не зная, что несет с собой ее ошеломительное появление, защитники Светлого настороженно замерли.
- Айра? – тихим, но отчетливым голосом, позвал меня призрак. – Айра подойди!!!
Испуганная, но полная какого-то смутного узнавания, я осторожно приблизилась к удивительной гостье. К моему облегчению, готовая в любую секунду прийти на подмогу,  в ту же секунду рядом оказалась моя разношерстная свита.
- Ты спасла моих детей, - не обращая ни на кого внимания, сказала призрачная женщина. Я узнала ее, это она в подземном иномирье, среди бесконечных искореженных деревьев, самой первой указала мне верный путь.
– Ты прошла Лес забвения, Равнину Истинных Намерений, Сад Искупления, Долину Камней, ступила в огонь Изначального Древа, впустила в себя воды Реки Возрождения, пробудила зачарованного война и ушла ни с чем. Вот твой дар, - она раскрыла сложенные коробочкой ладони и протянула мне язычок голубоватого пламени. Боясь поверить в реальность происходящего, я приняла этот бесценный подарок. В моих руках, грея, но не опаляя, сиял, казалось безвозвратно утраченный, Живой Огонь! Наше чудо и спасение.
- Мама!!! – разрывая пелену восхищенного безмолвия, разлетелся над Светлым пронзительный детский голосок. – Мама, ты вернулась! – распахнув злополучные ставни, маленькая Тася, по дурному примеру тетеньки ведьмы, выпрыгнула в церковное окно и устремилась к бесплотному призраку. Следом бежал бледный Олешка. Слишком ослабший после пережитой напасти, кузнец обессилено навалился на дубовый подоконник, жадно впитывая неясный образ умершей жены. Все, не скрывая боли и радости от нечаянной встречи, утирали беззвучные слезы.
Придя в крайнее волнение, призрак заметался по пяточку и, в тот момент, когда цепкие детские ручонки коснулись его белесой плоти, тоскливо простонал и бесследно истаял.
- Мама… - тихо заплакала Тася, я подошла к малышке и крепко прижала к себе. В объятьях теплых, человеческих рук она вскоре успокоилась и, немного отстранившись, деловито спросила:
- А что мы будем делать с плохими вампирами?
- Ничего, - ответил вовремя подошедший к нам Сайриан, - их участь уже не ваша забота, живой огонь надежно защитит Светлое. Теперь же остается просто дождаться утра.


А утром, оседлав своих лошадей, по открывшимся тайным тропам мы снова тронулись в путь.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Примечание:

1. Императорский снег - лакомство подаваемое при царским дворе, чем то похожее на мороженное.