Месть

       М Е С Т Ь—П Р Е Д В Е С                Н И К  С М Е Р Т И


                П Р Е Д И С Л О В И Е


Окончание войны с Афганистаном было принято на совместных переговорах Михаила Горбачова и Рейгана. И на пленуме ЦК КПСС вывод войск был назначен с февраля 1989 года. У Советского командования была  договоренность с Ахмад Шахом, который в этот момент пользовался популярностью у народа, что он не будет препятствовать выводу наших войск, а мы не будем с ним воевать. На последнем этапе мудрость командующего армией генерала Громова позволила  более или менее свободно организовать вывод войск. Руководство же Афганистана опасалось, что Ахмад Шах не только сильнее, но и авторитетней в народе. Поэтому оставлять сильную группировку Ахмад Шаха с его авторитетом,  было невыгодно для афганского руководства.
Предварительно Масуду было направлено предостережение: если его отряды попытаются препятствовать выставлению застав правительственными войсками и раздастся хоть один выстрел, то вынужденно будет применена сила. Вся ответственность за это возлагалась на Ахмад Шаха. Об этом заранее было предупреждено население Панджшера и Южного Саланга. Президент Афганистана Наджибулла выступил с обращением к жителям Южного Саланга, в котором предлагал на время возможных боевых действий покинуть свои дома.
Но все эти заявления являлись отвлекающим маневром. Вне зависимости от действий моджахедов Масуда 24 января 1989 года по их формированиям на Южном Саланге и в Панджшере планировалось нанесение мощных бомбо-штурмовых и огневых ударов.
Основной этап вывода войск пришелся на февраль.  Какие «умные» головы принимали такое решение, но если бы выводили летом, то  потерь было бы намного меньше. На Саланге в феврале на высоте более 3000 метров всегда суровые климатические условия: снегопады, снежные лавины, гололед, заносы. Требовались большие усилия, чтобы обеспечить пропуск войск. Тем не менее кремлевские стратеги такое решение приняли.
23–25 января на Южном Саланге разыгрывался трагический спектакль, плата за участие в котором – человеческие жизни. Охрану Саланга осуществлял 177-й мотострелковый полк 108-й дивизии. На период вывода войск этот участок был усилен подразделениями 345-го полка. А кроме того, Саланг охраняли вооруженные формирования Ахмад Шаха. Между сторожевыми заставами 177-го и 345-го полков располагались заставы моджахедов. Проблем почти не было. Вечером душманы снимались и на ночь уходили в свои кишлаки. Там ночевали, а в 7 часов утра возвращались на свои места. Советские войска несли службу круглосуточно.
Конечно, можно понять отчаяние, разочарование Ахмад Шаха – советское командование неоднократно нарушало заключенные с ним соглашения. Но и он должен был понять: они не могли просто так уйти, бросить на произвол судьбы, без охраны магистраль, по которой осуществлялось снабжение Кабула всем необходимым. СССР сотрудничал с режимом Наджибуллы, поддерживал его, поэтому свои заставы передавали правительственным силам.
Местные жители по договору, выходившие из района боевых действий, в контакты с советскими военнослужащими не вступали, молча выносили и клали вдоль магистрали тела убитых в результате огневых ударов, людей, не принимали  никакой помощи, хотя все было организовано: развернуты палаточные городки, пункты обогрева и питания, медицинские пункты.
Армии нужна была эта операция, которая нарушала договор? Военные опять – в который раз! – стали заложниками амбиций и скудоумия политиков обернулось тем, что последние дни пребывания  войск в Афганистане тяжёлыми испытаниями, а для некоторых  встреча с Родиной так и не состоялась, ведь они погибли в этом абсолютно им не нужном последнем бою. Боевые действия на Южном Саланге продолжались примерно трое суток.
 
Кстати, Ахмад Шах не стал нападать на советские колонны при их выводе из Афганистана даже после этого вероломства на Южном Саланге. Люди Ахмад Шаха перемирие не нарушали. Просто ещё один умник, командир дивизии решил подстраховаться. Вдоль дороги, по обеим её сторонам прошли звенья «крокодилов», вспахивая трассами очередей всё пространство на несколько километров вглубь дороги. Командиру показалось—так вернее. Мирный мождахет—мёртвый моджахет.
Вот тогда то, доверенный до отчаяния Ахмад Шах отдал приказ своим людям. Они появились словно тараканы из щелей: в коричневых халатах, в советских армейских бушлатах, в резиновых калошах, они полезли на высотку, которую контролировало отделение сержанта Маслова. А до этого уложили несколько десятков мин прямо на вершину высотки. Лезли грамотно, укрываясь за камнями и поливая советских солдат плотным огнём из советских же автоматов. Сержант что-то кричал в рацию, четверо невредимых бойцов и двое раненых отстреливались. Остальные лежали неподвижно: кому разворотило миной живот, кому попало прямо в висок, кому в сердце. Никто не думал ни о чём: ни о партии, ни о родине, ни о Москве. Они просто прижимали приклады автоматов и стреляли по склону короткими прицельными очередями. Все мысли были о родителях: их было жалко—они будут плакать по погибшему сыну.
Свириденко  сидел на дне маленького окопа и его трясла дрожь.
--Мы все сдохнем, все сдохнем,--причитал он, покачиваясь взад-вперёд.
Сержант смаху залепил ему две пощёчины, повернул к себе:
--Соберись. Вертушки уже вышли. А пока давай гранатами их отсекай. Иначе—крышка.
Свириденко кивнул и начал действовать. С полдюжины афганцев подобрались уже на расстояние броска и затаились за камнями. Сколько их было? Никто не знает. Свириденко начал бросать гранаты спокойно и хладнокровно. Наверное пощёчины подействовали. Солдаты укрылись за каменным бруствером, а лимонки взрывались не долетая метра до земли. Атака захлёбывалась и тогда сержант скомандовал:
--Ребята! По дальним. Вертушки уже идут и патроны не жалеть!
Они ударили сразу из оставшихся стволов длинными, бесконечными очередями. Нападавшие не выдержали и побежали вниз по склону. Они тоже услышали шум вертолётов. Никто не пытался залечь, потому что было бесполезно: на открытом пространстве шансов у них не было. А потом они ночевали в расположении танковой части, а рядовой Свириденко куда-то исчез.
Объявился он под утро. Хмельной, азартный, вздрюченный то ли дозой, то ли азартом.
--Где ты был?—спросил сержант Маслов.
--Гулял,--взгляд его был шальной.—Тут кишлак один недалеко. Решил пойти посмотреть, что да как.
--И что?
--Да так. Посмотрел.
Сержант посмотрел на подсумки: автоматные рожки были пусты. Свириденко достал пачку сигарет и протянул сержанту:
--Будешь?
--Нет.
--Не надо быть чистоплюем. Это война. Вот ты надавал мне пощёчин и правильно сделал. Там в окопе у меня была истерика. Мне вдруг представилось, что я и есть и сущее, и истина, и бог! А те горы, что были вокруг, и небо, и «духи»--всё это было моё создание, моё воображение. И когда ты влепил мне пощёчину я понял, что если я не буду стрелять и убивать, то всё исчезнет, весь бесконечный мир и я никогда не увижу ни девчонок, ни воды. Ничего не будет. А ты был как ангел и сказал то, что я подумал: убивай, иначе убьют тебя. И я понял, что убивая я становлюсь бессмертным. Потому что шлю смерть другим. А потом ночью я пошёл в кишлак и стрелял, стрелял, стрелял.
       Той  «бой» стоял у него перед глазами. Все солдаты, пришедшие в кишлак, были пьяны. Зашли в один из домов, ударили в лицо прикладом автомата отца семьи. Потом начали сначала требовать водку, а затем, убедившись, что в доме спиртное отсутствует, стали требовать указать им место, где ее можно взять. Когда члены семьи ответили, что не знают, где можно раздобыть спиртное, тем более в месяц строгого мусульманского поста--Уразы, их начали избивать ногами и прикладами автоматов. Шестилетней дочери ударом ствола пробили череп и она скончалась на глазах у родителей и пяти братьев и сестер. Потом расправились и с детьми.
         Мать кинулась на солдат, после чего те открыли огонь и убили её. Тогда никто не знал, что остался тринадцатилетний мальчик, который притворился мертвым.
Он очнулся услышав вопрос сержанта.
         --Но там же были мирные афганцы!
--Мирные? А вечером брали автоматы и шли в атаку на нас.
--Всех порешил?
--Всех.  Не надо докладывать командиру. В Афгане с той стороны людей не нет, звери  они все. А со зверьми только зверем и можно выжить. А с детьми? Так что с ними делать было. Жалеть?   Не пожалел. Я ни перед кем отчёта держать не буду.
С врагом надо бороться двумя способами: законами или силой. Первый способ присущ человеку, второй—зверю. Но так как первого часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что нужно усвоить то, что заключено в природе: и человека, и зверя. Даже во времена Древней Греции усвоили этот феномен и отдавали героев на воспитание Кентавру. Какой смысл имеет выбор в наставники получеловека--полузверя, как не тот, что герой должен совместить в себе обе стороны природы, потому что одна сторона без другой не имеет достаточной силы. Может быть я и есть герой.
--Какой ты герой? Грамотный. Вот и Древнюю Грецию приплёл. В любой войне должны быть что-то человеческое, а если нет, то действительно человек превращается в зверя. Что касается командира, то докладывать не буду. Пусть это останется на твоей совести.
После окончания вывода Ахмад Шах прислал в советскую дипмиссию в Кабуле письмо на имя посла СССР в Афганистане Юлия Воронцова. Масуд возлагал на войска ОКСВ всю вину за последствия боевых действий на Саланге: «Господин Воронцов! Я получил Ваше предупреждение. Последовавшие вслед за ним бомбардировки и те преступления, которые совершили ваши люди на Саланге и Джабаль-ус-Сарадже, ничего не изменят. В этой связи необходимо сказать, что позиция советского руководства, которой оно придерживается в последнее время в своих подходах к международным вопросам, и в особенности к афганской проблеме, вселила в нас веру, что новый режим в Советском Союзе изменился по сравнению со своими предшественниками, учитывает реальную ситуацию и хочет, чтобы проблема Афганистана решалась посредством переговоров. Мы также думали, что как минимум после десяти лет ужасов войны и убийств советские поняли психологию афганского народа, на опыте убедились, что этот народ невозможно силой, угрозами поставить на колени, заставить что-либо сделать. К сожалению, продолжается ненужное давление, которое вы оказываете для поддержки горстки наймитов, предающих самих себя, которым нет места в будущей судьбе страны.
Жестокие и позорные действия, которые ваши люди осуществили на Саланге, в Джабаль-ус-Сарадже и других районах в последние дни вашего пребывания в этой стране, уничтожили весь недавно проявившийся оптимизм. Напротив, это заставляет нас верить, что вы хотите любым путем навязать нашему мусульманскому народу умирающий режим.»

Они вышли в расположение войск, стоящих на территории СССР. Для них война была закончена. А малец, которого звали Накибулла и который притворился мёртвым, дошёл до соседнего кишлака, рассказал, как погибли все жители соселнего. Его приютил дядя, у которого у самого было четверо детей. Прокормить всех ему было не под силу и он отдал мальчика в школу талибанов, в медресе, где кормили и, одновременно обучали Корану и как отомстить « неверным», пытавшимся покорить Родину. Для мальчика все «неверные» были в одном лице, в лице человека, погубившего его семью и соседей. Он тогда не знал, какой национальности принадлежит убийца, но запомнил его крик, когда он поливал огнём безоружных людей: «Цэ вам за ридну Украину!». Он тогда даже не знал, что существует такая страна и только много позже расспросил муллу и тот объяснил что за страна Украина и где она находится. И всё время учёбы, и всё время после учёбы, когда он сам стал муллой, его мысли крутились только в одном направлении—отомстить этому человеку, а, значит, и стране, из которой этот человек пришёл на его родную землю.
А потом он увидел, что эта страна направила в Ирак в помощь злейшему врагу ислама, США, крупный воинский контингент. И это было ещё не последней каплей.







               
                Г Л А В А  1

Из сообщений средств массовой информации:
«США вооружают Ирак с помощью Украины.»
«Помимо танков и бронетехники, Киев поставит Багдаду самолеты и высокоточное вооружение, а также окажет целый спектр услуг по ремонту, обслуживанию и модернизации военной техники.
Украина оформила крупнейшую в истории страны сделку по продаже военной техники Ираку. Несколько контрактов на общую сумму $2,4 млрд заключила государственная компания «Укрспецэкспорт».
Выполнять их будет дочерняя структура этой компании, государственное предприятие «Прогресс», через которое в 1990-х годах выполнялся предыдущий крупнейший контракт украинской оборонной промышленности – поставка 320 танков Т-80УД в Пакистан.
Эксперты утверждают, что контракт с Ираком украинской стороне удалось получить при поддержке США, оставивших без внимания предложения российских производителей.»
«Иракский контракт обеспечит работой более 80 украинских заводов, большинство из которых сегодня простаивает», – пояснил депутат Верховной рады Ярослав Джоджик.
В частности, работой будут загружены Харьковское конструкторское бюро машиностроения им. Морозова и госпредприятие «Завод им. Малышева», пишет «Независимая газета».
«Новый контракт потребует задействовать производителей электроники, высокоточного машиностроения, усовершенствовать технологии производства материалов», --подтвердил эксперт Центра исследований армии, конверсии и разоружения Сергей Згурец.
Он считает, что помимо прямой экономической выгоды, Украина, выполнив контракт на поставку танков и тяжелой бронетехники, получит имиджевую поддержку, которая позволяет надеяться на новые оружейные сделки.»
«Россия, предлагая свои образцы техники и услуги по модернизации и ремонту техники советского производства, проводила в регионе мощную рекламную кампанию. Но решение подписать контракт с Украиной принималось не без влияния Вашингтона, который решил выделить до $3 млрд на перевооружение иракской армии. Львиную долю этих средств получат украинские предприятия..»
«Это, возможно, самое важное: Украина продает в Ирак не излишки военной техники, а новые разработки и образцы. Таким образом США опосредованно демонстрируют другим странам мира надежность и перспективность новой продукции украинского ОПК-- в частности, танков и бронетехники.»
 «Украина увеличит численность миротворческого персонала в Афганистане. Такое решение принял Совет национальной безопасности и обороны страны (СНБУ). Об этом, по данным РИА «Новости», сообщил первый заместитель секретаря СНБУ, экс-министр иностранных дел Украины Владимир Огрызко.
«У нас нет в Афганистане военного контингента, есть миротворческий персонал. У нас он сейчас составляет 10 человек, планируется, что он увеличится в несколько раз»,--сказал Огрызко на пресс-конференции в пятницу.
Он также сообщил, что речь идет о специалистах в медицине, о людях, которые будут участвовать в патрулировании и разминировании. Отвечая на вопрос о том, значит ли это, что украинцы будут патрулировать территории в Афганистане с оружием в руках, чиновник ответил утвердительно. Речь действительно идет о дополнительных возможностях продемонстрировать со стороны Украины, что она делает реальный вклад в улучшение ситуации. Так, предусмотрено, что в случае, если эти представители Вооруженных Сил Украины, возможно, МВД, будут принимать участие в патрулировании, то они могут быть вооружены легким стрелковым оружием для самозащиты. Но это совсем не означает, что меняется статус пребывания этого миротворческого персонала».
«Расширение сферы деятельности просто свидетельствует о том, что Украина намерена более активно участвовать в решении проблем в Афганистане».
«В Афганистане при крушении вертолета погибли трое украинцев. МИД Украины подтверждает информацию о гибели украинских граждан при крушении вертолета Ми-8 в Афганистане. Вертолет Ми-8 потерпел крушение в афганской провинции Логар, погибли три человека, находившиеся на его борту, граждане Украины.
Премьер Украины Юлия Тимошенко в субботу выразила соболезнования семьям погибших украинцев. Премьер отметила, что это непоправимое горе для всех родных и близких погибших, и она разделяет горечь утраты из-за трагической случайности.
О вертолете имеется достаточно противоречивая информация. Так, по некоторым данным, он пропал еще в  понедельник. Сама машина принадлежала логистической фирме Supreme Global Service Solution, работающий по контракту с контингентом международных сил содействия безопасности в Афганистане».
«Не исключено, что вертолет был сбит афганскими талибами. В пятницу спасатели ВВС США заявили об обнаружении в провинции Логар обломков, которые, предположительно, принадлежат именно этому вертолету».
«В Брюсселе на заседании Совета Евро-Атлантического партнерства министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк «подтвердил намерение страны участвовать к миротворческой деятельности Альянса в Афганистане путем предоставления наземного транспортного коридора в интересах миссии НАТО и участия в Группах по реконструкции в провинциях Афганистана.
Правда, министр ничего не сказал о том, что речь идет о возможном направлении в Афганистан именно военных. Но это не должно обманывать. Ведь, во-первых, число гражданских специалистов в группах провинциальной реконструкции очень невелико. Во-вторых, эти места обычно занимают представители самых сильных государств, в первую очередь--США, которые таким образом прокладывают дорогу для проникновения собственного бизнеса в Афганистана».
Читая эти строки  мулла Накибулла чувствовал, как закипает в нём ненависть. В медресе учителя рассказывали о таких «гражданских» солдатах. А потом он увидел воочию. как действуют эти «гражданские». Для талибов, а мулла теперь принадлежал и боролся на стороне талибов-освободителей, любые иностранцы просто бандиты, тем более в военной форме, а, значит, однозначно враги. А уж если эти иностранцы ничем, кроме особенностей обмундирования, не будут отличаться от «шурави» 80-х, то здесь включается дополнительный мощнейший раздражитель. Правда отношение к русским после начала агрессии со стороны США изменилось у гражданского населения, но только не у талибов. Кроме того, действовали эти украинские «гражданские» на пуштунском Юге, где и возник в свое время талибан.
Накибулла ещё в медресе разрабатывал планы, как отомстить народу того солдата, который убил жителей аула и его родителей. То, что в убийстве участвовали и другие солдаты, память как бы относила это на задний план, а ярко высвечивала того, кто в упор расстрелял мать, заслонившую его пуль. Много времени прошло, а он всё не мог придумать ничего, что заставило бы народ этого солдата умирать медленно и страшно. Конечно, существовал террористический акт, но Накибулла понимал, что для осуществления такого акта требуется огромная организационная работа и участие сравнительно большого количества человек, полностью преданных идее и не боящихся принять смерть. Однажды, после прихода американских войск в Ирак, он прочитал, как реагировало правительство и народ Америки на якобы «биологическую» атаку при помощи сибирской язвы. И план созрел. Он знал, что за этим последует более масштабный, но пока решил довольствоваться «малым».
Ночь, улица, ночной фонарь, аптека—эти гениальные строки поэта в данной стране звучали по иному. Смерть, голод, разрушение, приказ. И не было иногда ничего страшнее, чем это короткое слово «разрушение». Но ещё страшнее было то, что человек мог осуществить это страшное слово и тогда это деяние оборачивалось не предсказуемыми последствиями. Накибулла помнил агрессию американских вояк и знал, как реагировал Иран на вторжение. Знал он и о разработках биологического оружия втайне от всего мира в лабораториях Тегерана. Знал и людей, причастных к разработкам.
На разработку биологического оружия ушли годы кропотливого труда. Для проверки нашли человек тридцать бездомных бродяг, благо такого материала в Тегеране хватало, набрали в питомниках около сорока собак и кошек и привили им препарат. Выпустили животных в камеру, где содержались люди и стали ждать результатов. Ожидание было недолгим. Через пятнадцать суток все люди были безнадёжно больны, а ещё через пару суток—мертвы. Собак и кошек пришлось пристрелить и сжечь, а ампулы с препаратом тщательно и герметично упакованные, были помещены в холодильные установки в биологической лаборатории.
В Тегеране стояла жара. Привычная для местных жителей, но для народа, проводящего большую часть жизни в горах, она была утомляющей. Накибулла приехал в Тегеран к ночи, чтобы не испытывать мучений. Он приехал со своими солдатами, которые сопровождали его в поездках, как и было положено ему по рангу «муллы». Мулла—это не только духовное звание, но также говорящее, что обладателю звания «мулла» полагается количество солдат, зависящее от авторитета руководителя в религиозных кругах. Человек, закончивший медресе в Пакистане у лучших учителей, таким авторитетом обладал и мог составить отряд в количестве более двух десятков «солдат».
Для поездки в соседнюю страну, которая поддерживала движение талибан, а кроме того и снабжала движение деньгами, такого количества сопровождающих не требовалось. Накибулла взял с собой четыре человека, чтобы без помех доставить груз в Афганистан, где базировался его отряд. На Тегеран опустилась ночь и принесла прохладу. Огни освещали широкую улицу и не останавливающуюся ни на минуту жизнь восточных базаров. Район населяли в основном сунниты в традиционных арабских куфиях. Накибулла предупредил о своем визите начальника лаборатории и договорился с ним о встрече.
 Женщина, укутанная в бесформенную чёрную абайю стояла на тротуаре и явно кого-то ждала. К ней приблизился Накибулла и произнёс пароль. Женщина  жестом пригласила его следовать за ней и вошла в неказистый дом. На входе в комнату, первую по коридору, стояло два вооружённых охранника. Сообщники Накибуллы по его приказу, остались ждать.  Женщина кивнула им и сказала:
--Этот человек со мной.—Мулла, сам много лет живший конспирацией, не был удивлён увиденным. В центре Тегерана, находился штаб по борьбе с захватчиками, как считали их иракские «освободительные» силы и их прислужники--шиитами. Ежедневные взрывы в Багдаде и других крупных городах Ирака показывали всему арабскому миру, как надо бороться с Сатаной. Женщина провела Накибуллу в комнату, где сидели два араба и сказало что-то одному на ухо. Тот встал и по-восточному приветствовал гостя.
--Здравствуй, брат! Святое дело задумал ты. Аллах поможет тебе во всём.
--И ты будь здоров во имя Аллаха,--ответил мулла.
--Поможем тебе, но ты должен подождать. Посылка из лаборатории придёт не раньше чем, через три дня. Салим предупредил нас, но сам занят. Слава Аллаху, он здоров и тебе того же желает. Саддук поможет тебе скоротать время.—Он посмотрел на женщину и она кивнула в ответ.—У неё много знакомств в мире женщин, скажи какую предпочитаешь ты и она удовлетворит твоё желание. Иди с Аллахом и отдыхай, пока не придёт твой час.
Накибулла вышел и вместе со своими людьми отправился в дом женщины, которую назвали Саддук. Он не думал о женщинах, а его товарищи предпочли обратиться за помощью к женщине. Мулла решил использовать свободное время для прогулок по городу. Он ходил по узким улочкам, заходил на шумные базары, пил кофе в уютных кафе, но мысли были далеко. И у него вновь возникла перед глазами та давняя трагедия.
Вновь перед глазами стояла прикрывшая его мать. Он видел, как пулями разворотило её живот, но она не мучилась—смерть наступила мгновенно, слава Аллаху--помог отправить правоверную душу в мусульманский рай. А тело осталось лежать на земле. И не её одно. Солдаты убили всех просто так, им что-то показалось и они открыли огонь поражение, хотя перед ними были мирные люди. Потом появились мухи и облепили тела. Он дошёл до соседнего аула, люди из аула пришли в родной аул только на рассвете и похоронили людей, но остался он--сирота, о которым позаботился его дядя. И определил его судьбу.
Три дня прошли быстро и при новой встрече Накибулла с удовлетворением отметил, что встречал его сам начальник лаборатории. Низкорослый худой человек, вышел навстречу на ходу снимая перчатки и защитную маску. Он улыбался доброжелательно, увидев знакомых. Протянув руку он сказал:
--Накибулла! Ты уже мулла, поздравляю! Милости прошу. Что привело тебя. Неужели наши вакцины?
--Да. И ты знаешь, что именно за ними. Зачем лукавишь? Но хотел бы и побеседовать с вами, профессор.
--Пошли в мой кабинет.—Они прошли в небольшое помещение без окон. Закрыв за собой дверь профессор предложил гостю сесть.
--Итак? Что заставило тебя прибегнуть к моей помощи?
--Просьба одного хорошего человека,--мулла лукавил, хотя перед этим обличил в этом собеседника.-- да будет он славен Аллаху. Ты испытал свой препарат на десятках людей. Я думаю, что пора испытать его и на массе.
--Желательно, но решение зависит не от меня, а от руководства страны.
--Знаю. Но если произойдёт утеря десятки ампул, наверное, никто и не заметит. Ты ведь не ведёшь в журнале подсчёт ампул?
--Нет. Ампулы хранятся без подсчёта.
--Я думаю, что хорошая машина тебе не повредить? Слава Аллаху, не перевелись ещё хорошие люди в стране.
--Хорошая машина? Стоит подумать.
--И сколько?
--Минуты две. Я согласен. Только будь осторожен. Сам знаешь, что за материал. А что за страна?
--Мне кажется, что тебе это не интересно.
--Ты прав. Пойдём со мной в хранилище. А чтобы не вызвать подозрения, закажи нам провести исследования грибкового заболевания, появившегося в нескольких провинциях.
--Но у нас нет грибкового заболевания.
--Это такая болезнь, что она появляется внезапно и лучше предупредить её, чем потом лечить.
--Нет проблем.—Они вошли в секретную комнату, химик прикоснулся к кнопке на одной их книжных полок. Она отъехала в сторону и появился потайной сейф-морозильник. Химик ввёл код на сейфе-морозильнике и приложил большой палец к встроенному в дверцу дактилоскопическому сканеру.  Дверца бесшумно открылась, химик надел перчатки и извлёк из морозильника несколько ампул.—Держи. Захвати немного сухого льда. Этого должно хватить на небольшую бактериологическую войну. Запомни, что ампула может сохранить своё действие не более четырёх суток без льда. Потом она разлагается и теряет действие.
Накибулла отметил про себя наличие большого количества ампул. Глаза его сузились, а химик улыбнулся.
--Понравилось? Мы люди предусмотрительные. Несмотря на то, что я выполняю приказы больших людей, отказать старому другу не могу. Удачи тебе, солдат во имя Аллаха.
--И ты будь благославлён Его именем.
На базе, в Афганистане, мулла вызвал молодого солдата с ангельской наружностью.
--Звони нашему человеку во Львов. Пора действовать. Пусть ищет человека, желательно молодую женщину. На таможне к таким относятся доброжелательно. Придумывай предлог и езжай в Турцию. Все препараты уже готовы, только знай, без сухого льда он может храниться четверо суток. Объяснишь это нашему человеку во Львове и передашь инструкции с девушкой или женщиной. У меня всё. Действуй!

               




               









                Г Л А В А   2
   
Город Львов--областной центр Львовской области, население которой составляет 2,6 млн. человек. В городе постоянно проживает 860 тыс. человек, ежедневно приезжает на работу с окрестных сел, посещает Львов с экскурсиями более 200 тыс. человек. Как настоящий алмаз Восточной Европы, Львов напоминает музей под открытым небом, в котором находится 2000 исторических, архитектурных и культурных достопримечательностей.
Город был основан в 1256 году князем Данилом Галицким и назван в честь его сына Льва. Львов быстро стал торговым и экономическим центром региона. Выгодное расположение города на перекрестке торговых путей из портов Черного и Балтийского морей, из Киева, Центральной и Западной Европы содействовало его быстрому экономическому развитию. Географическое положение и природные ресурсы привлекали чужестранцев: татар, немцев, венгров, поляков, литовцев, австрийцев и шведов. На протяжении веков они приносили сюда свою культуру и традиции, религию. Львов--смесь готики и барокко, ренессанса и романского стиля, рококо и ампира, современной эклектики и конструктивизма.
Львов--совершенно не типичен для украинских городов. Это город-история, город туризма. Когда попадаешь туда, то такое ощущение, что попал куда-то в Прагу. Особенно запоминаются узенькие улочки Львова, цветы  и уютные дома. В городе есть несколько парков. они очень аккуратные, красивые и ухоженные.В Стрийском парке есть пруд, возле которого живут гуси и лебеди. Под открытым небом, просто так, их никто там не держит,  зимой, они улетают на юг, а весной снова возвращаются! Они такие дружелюбные, совсем не боятся людей, их можно кормить с рук и, если постараться даже погладить!
И еще один парк--Высокий Замок. Чтобы добраться до смотровой площадки, откуда как на ладони виден город, придется изрядно попотеть! День города отмечается в первое воскресенье мая. Эта дата привязана к 6 мая – Дню святого Юрия, покровителя города.. Львовяне так же широко отмечают «День флага»  – в этот день в 1990 году на городской ратуше Львова, в первом среди городов Украины, был поднят современный флаг Украины.
Лев сидящий, лев шагающий, лев, взбирающийся на скалу, лев спящий, лев лежащий, лев с одной головой и двумя туловищами, лев, жующий виноград — каких только львов здесь ни увидишь! С конца  13- го века  и по сегодняшний день, лев обязательно присутствовал на гербе Львова—включая даже советский период! Сколько во Львове львов—одному Богу известно.  На площади Рынок  можно  зайти в исторический музей, музеи истории религии, фарфора и мебели, музей-аптеку или же просто кормить голубей возле одного из 4 фонтанов по «углам» площади.
 Среди достопримечательностей города – исторический центр Львова, Армянская церковь, Бернардинский костёл и монастырь, Доминиканский костёл и монастырь, Кафедральный (Латинский) собор, храм Христа Спасителя, церковь и монастырь святого Онуфрия, парк культуры и отдыха им. Богдана Хмельницкого, Лычаковский парк, Шевченковский гай, парк «Железная вода».

Львов буквально окутан сеткой легенд и необычных историй. В любом старинном, уважающем себя доме в центре города наверняка есть свое привидение. Мало того, привидение есть даже в Ратуше — оно дает о себе знать с 1860 года! Первопечатник Иван Федоров основывал во Львове издательство, выпустившее первую известную печатную книгу на территории Украины—«Апостол». Двое фармацевтов, Ян Зег и Игнасий Лукасевич, нашли способ перегонки нефти для получения керосина. А с помощью жестянщика из Львова они подарили миру керосиновую лампу. Их необычный памятник, отлитые из бронзы, находится в здании кнайпы «Гасова лямпа» по улице Армянской. А само заведение «Гасова лямпа» —еще и уникальный музей керосиновых ламп, второй в мире по числу экспонатов!
Вести  счет львам города можно со льва на фронтоне городской ратуши на площади Рынок. Здесь можно познакомиться  со старым Львовом и его непередаваемой атмосферой. Когда-то над домами здесь мелькали на ветру флигели и они, кстати, служили своеобразной нумерацией домов— «Под львом», «Под оленем», «Камяница Лукашевичей». Современность дала улицам наименование, домам — номера, а старые дороги одела в асфальт.
 Чашечкой настоящего шоколада можно побаловать себя в кофейне «Золотой дукат» на площади Рынок. Здешняя «чоколяда» — это настоящий кулинарный шедевр, не похожий ни на какао, ни на растопленную плитку шоколада. Горький, классический, со взбитыми сливками или фруктовыми наполнителями.  Настоящим сюрпризом  является кофейня «Рыжий кот»  на улице Друкарской. Абсолютно все, что  окружает посетителя — меню, картины на стене, занавески на окнах и даже вывеска в дверях — было украшено ручной вышивкой! Коты разных размеров и мастей, цветы, пасторали -- всё фантастически красиво!
Необычное и шокирующее заведение — мазохистское кафе. Заведение и памятник возле него — дань родившемуся во Львове писателю Леопольду фон Захер-Мазоху. Бронзовая статуя Мазоха в натуральный рост—170 см—скрывает пикантный сюрприз. На груди статуи есть увеличительное стекло, через которое можно рассмотреть эротические картинки. Удовольствие совсем иного рода—более утонченное, литературно-кулинарное—кофейня-библиотека «Кабинет». Чашечка чая с пирожным и интересной книжкой —что может быть приятнее?
  Во Львове органично переплетаются прошлое и настоящее: готика и ренессанс, барокко и классицизм, модерн и неоклассицизм могут встретиться на одной улице. Город соборов, храмов, памятников архитектуры обладает совершенно особой атмосферой средневековья. Узенькие улочки, зелень, запах чая, кофе и свежей выпечки создают ощущение, что время здесь замерло: нет-нет, и кажется, что из-за угла покажется  панночка в аккуратном чепце и с корзиной снеди.
В 1904 году бывшие жители Львова–-немцы, поляки и украинцы основали в Канаде поселение Лемберг (немецкое название Львова), которое в 1907 году получило статус города. В 1990 году Львов становится «украинским Пьемонтом»–-форпостом националистических перемен. И именно  этот город попал с тех пор под пристальное внимание разного рода террористов и сомнительного типа людей, не гнушающихся никаких ремёсел и не имеющих никакого отношения к морали. Это касается как гражданского населения, так и лиц духовного звания. Поэтому и выбрал Накибулла для осуществления первого акта своего плана мщения, кого-нибудь из жителей Львова. Именно во Львове находился его агент Микола Ткачук, украинец и по рождению и по паспорту, принявший ислам, разумеется соблазнившись большим денежным вознаграждением. В центре города работал  ночной клуб, »София», где можно было получить все виды развлечений и способы траты денег в шикарном казино. Клуб  содержался на деньги арабов и там начал свои поиски Микола Ткачук. Благо  среди посетителей хватало девушек и женщин любого возраста и социального положения. Где они доставали деньги на свои развлечения Микола и решил выяснить. Он ежедневно, как на работу приходил в клуб и внимательно следил за поведением. Он не мог тщательно наблюдать за всеми посетителями, но после пяти дней выбрал четыре объекта для наблюдения. Ещё неделя понадобилась ему, чтобы список сократился до одного че6ловека.  После тщательного расследования, он обратил внимание на девицу по имени Лидия Тимощук.
«София» находилась в центре Львова. В полдень заведение не выглядело так заманчиво, как после захода солнца. Музыка звучала из радио и исполнялась какая-то песня на украинском языке. Справа находился бар. Напротив бара танцовщица в одних трусиках, расшитых блёсками, крутила бёдрами и совершала банальные телодвижения, не испытывая никакой радости от своей работы. Задняя часть представляла одно большое зеркало, чтобы любители могли наблюдать на исполнительницами во всех ракусах.
Лидия Тимощук, девушка лет 22-23, сидела на стульчаке возле бармена. Она была не  статуэточной блондинкой, а самой настоящей блондинкой, сделанной природой на заказ. Части тела у неё были пропорционально и правильно сложенными, которые радовали глаза и вызывали вполне естественные желания у мужчин при взгляде на изгибы её тела. Вид у неё был решительный и боевой,  что совсем не вязалось с внешностью. Темноватые миндалевидные глаза и белокурые волосы не вязались с представлениями о украинской нации, а чувственный рот вроде бы постоянно улыбался. Тем не менее по паспорту она была чистокровной украинкой.
Первым впечатлением от встречи с ней было  подобно тому, которое испытываешь поднимаясь вверх по крутой лестнице в полной темноте, причём точно знаешь, что самой верхней ступеньки нет. А ещё испытываешь нечто вроде колоссального эмоционального всплеска как будто кто-то приложил к плечу мощное оружие,  прицелился, выстрелил и с первого раза попал в самый центр мишени.
Лицо у неё  было прелестным, впрочем, как и у большинства женщин  Украины. Особый воздух, что ли? Светлая кожа, изумрудные блестящие глаза. Приоткрытый рот и мягкие полные губы. Потрясающая грудь, слегка округлый живот. О других прелестях распространятся было невозможно, так как одеяние скрывало наверняка роскошные, пышные бёдра и остальные части тела. Ткачук выяснил, что она нигде не работает и занимается старым, как мир, способом. Такая эффектная женщина является приманкой для сильного пола и у неё, наверняка нет недостатка в поклонниках провести ночь в объятиях жрицы любви. За то время, что он наблюдал за ней, она сменила дюжину кавалеров.
 Он заказал для неё коктейль, попросил разрешения сесть рядом и завёл неторопливый разговор.
--Я давно наблюдаю за вами и преклоняюсь перед вашей красотой.
--Есть конкретное предложение?
--Вы так прагматичны?
--А почему бы и нет. Если ваше предложение меня устроит, можно вести разговор о деталях. Сколько и куда?
--Я не понял. Сколько это понятно, а куда?
--Поедем ко мне или к вам?
--О, вы наверное не поняли. Я не имею ввиду интимные отношения. У меня другое предложение.
--И в чём оно заключается?
--Вы не хотели бы съездить в Турцию, отжохнуть, как вы выражаетесь по полной программе—всё упоачено?
--Как известно бесплатный сыр..
--Я знаю. Но я имею конкретное предложение, а именно, привезти мне из Турции посылку. Я мог бы и сам, но дела. Поездка будет за мой счёт, а вы заработаете тысячу евро сверх всех затрат.
--А почему вы выбрали меня? Сморите  сколько девушек. Они мечтают на халяву отдохнуть и ещё и заработать.
--Я знаю. Но человек, который вас встретит в Турции, описал именно ваш тип.
--Это сексуальная поездка. Ему не хватает там «девушек»?
--Хватает.
--Тогда зачем?
--Не буду лукавить. Посылка, которую он передаст, на таможне может вызвать интерес, а к красивой женщине даже таможенники относятся сниходительно.
--Криминал? Наркотики?
--Боже сохрани. Обычная контробанда: небольшая сумка с товаром подлежащим досмотру. Это нежелательно.
--У меня будут проблемы?
--Самая большая проблема—это конфискация товара без штрафа для вас. Можете сказать, что не знали, что находится в сумке.
--И всё-таки, что там будет?
--Честно говоря я и сам не знаю. Но мой знакомый уверил меня, что это не наркотики. Мелочь.
--Значит вы платите тысячу евро. А после приезда забираете товар и обманываете меня.
--Зачем. Я готов вам выплатить деньги сейчас.
--Не боитесь обмана с моей стороны?
--Нет. Я же вас знаю.
--Мои условия: если услуги сексуального характера не нужны, то платите полторы тысячи. Если нужны, то платите тысячу, а клиент оплачивает услуги. Согласны?
Микола сделал вид, что задумался, а потом утвердительно кивнул головой.
--Сколько времени я пробуду в Турции?
--От недели до двух. Не больше.
--Как я узнаю клиента?
--Он сам найдёт вас в отеле. Вот вам билет на самолёт, название гостиницы, оплата за две недели и пятьсот евро на расходы. Это тысяча, остальные получите по прибытию, если клиент не заинтересуется вашими прелестями. Посылку оставьте у портье в клубе. Я буду вас ждать каждый день здесь же. Ваш рейс завтра. Мы полностью договорились?
--Да. А вы не желаете попользоваться моими прелестями?
--В другой раз. Обещаю вам. Счастливой дороги. На таможне не волнуйтесь, у вас не будет с собой криминального груза.
Микола попрощался и вышел из клубного помещения. Лидия осталась. Вылет завтра и можно «поработать» сегодня вечером.
Она готовилась к поездке в жаркую страну, какой без сомнения является Турция, и первым дело пошла к парикмахеру и без сожаления сделала короткую причёску. И теперь она стояла перед зеркалом, поворачивала голову то в одну, то в другую стороны. Да, короткая стрижка её шла: видно какая у неё длинная и стройная шея, а главное—будет прохладно. По приезду в Турцию она убедилась в том, как она была права. Один безоблачный день сменялся другим, жара стояла жуткая, а порой невыносимая. Лидия заметила, что днём её тянет спать, а ночью не может заснуть. Как следствие она стала раздражительной, но не только от жары. Человек, которого она ждала, всё не приходил, она даже позвонила во Львов, но её успокоили. Она продолжала ходить по магазинам, ресторанам, где проходили вечерние программы, пропадала на пляже. Денег хватало на развлечения, но они стали надоедать ей. Когда, казалось бы, ожидание стало угнетать её, в номере раздался звонок.
--Алло! Слушаю вас,--она была убеждена, что звонит тот, кто ей нужен, потому что на протяжении недели в номере не раздалось ни одного звонка.—Меня зовут Лидия Тимощук.
--Здравствуйте. Не согласитесь ли провести вечер со мной?
--Я вас не знаю.
--Меня зовут  Селим. Вам обо мне говорил Микола Ткачук.
--Вы хорошо говорите по-русски.
--Я изучил его во время войны в Афганистане.
--Вы афганец?
--Да. А разве это имеет значение?
--Нет.  Хорошо. Где и когда?
--Давайте сначала встретимся возле вашего отеля где-то в половине шестого. Я буду на машине марки «Мерседес». Вы её сразу узнаете: на капоте будет лежать букет цветов.
--Да. Я буду в полшестого на месте.
--До скорой встречи!
--До свиданья!
Селим, такое имя он выбрал для проведения операции, положил телефонную трубку на рычаг и задумался. Ему не нравилось это задание муллы. И не потому, что предстояло под чужим именем провести некоторое время в чужой, хоть и дружественной стране. Все считали его героем любовником, который не хочет терять  свою свободу, тогда как он на самом деле сторонился женщин. И хотя его не мучило чувство физической неполноценности, он был убеждён, что ему не справится с женскими эмоциями. Ему казалось, что он никогда не сможет понять женщину и потому страшился женской привязанности. Но приказ—есть приказ и он заставил себя заглушить это чувство.
Ровно в половине шестого из дверей отеля вышла белокурая женщина, огляделась и направилась к машине, в которой он сидел. Селим вышел, открыл переднюю дверь и передал ей букет цветов. Он заметил, что девушка красива и как только она села завёл мотор. Блондинка улыбнулась в ответ на его улыбку. Ей понравился это красивый восточный мужчина. Не то что наши мужики, подумала она. Только познакомиться и сразу под юбку. Конечно, она наверняка знала, что этим дело закончиться и здесь, на отдыхе, но обхождение и галантность кавалера были ей по душе.
           Лидия, разговаривая, продолжала изучать его по своей профессиональной привычке. Человек являл собой тот тип неизменно улыбающегося и вроде бы полностью открытого джентльмена с предельно вежливыми манерами и почти профессиональным умением сохранять самообладание в любых обстоятельствах, которые, как правило, производят впечатление поистине неотразимой искренности и почти дружеского равнодушия. Своими тихими, проникающими внутрь голосами и мягкими, обволакивающими манерами они практически всегда внушают невероятное доверие, вызывая невольное желание исповедаться. Они могут говорить о погоде, которая была в прошлое воскресенье, как будто речь идёт о серьёзнейших международных секретах. И даже если внешность не соответствует величественности, которая должна, по мнению  противоположной стороны, присуща этому типу. У человека  было несколько шершавое лицо, тёмные редкие волосы, а вот глаза были словно у настороженной собаки и большой рот.
--Куда поедем?—спросил Селим, хотя прекрасно знал, что последнее слово будет за ним.
--Я не знаю хорошо город и потому полагаюсь на вас.
--Отлично.
--Вы хотите пообедать вкусно?
--Не возражаю.. Я немного проголодалась. Честно говоря я вас заждалась. Я думала, что вы меня встретите в тот же день.
--Дела, дела. Но я думаю, что мы наверстаем упущенное.
Ресторан они подыскали без труда. Он сказал, что в нём будет рыба «без изысков». В следующий раз можно будет выбрать ресторан пошикарнее и заказывать всё, что она пожелает. Очень любезно с её стороны, что она согласится помочь им. Кому им, её не интересовало, главное, что обещали хорошо заплатили и она была уверена, что и этот мужчина не устоит перед ней, а значит и получит она дополнительный заработок.
После ресторана они поехали в отель. Он не приставал к ней, как обычно делают мужчины на курортах, но чувствовалось что он не остался равнодушным к её прелестям. Она не знала, что это чувство обманчиво, потому что парень был очень любезен. И тогда она взяла инициативу в свои руки.
--Вы не поднимитесь ко мне в номер?
Селим не хотел подниматься, но вспомнил, что мулла приказал во всём потакать этой девушке и кивнул.
--Моя такса сто евро.—Селим не ожидал такой откровенности и даже немного смутился. Она заметила это смущение и подумала, что он застенчив. Лидия не знала какие чувства борются в нём. Её ничто не интересовало кроме денег.—Сколько времени я должна пробыть ещё в отеле?
--Дней пять не больше.—Селим понял значение её вопроса и потому продолжил,--я буду всё это время с вами.
Пять дней пролетели как одно мгновение. На удивление Селим оказался прекрасным партнёром и Лидия даже немного увлеклась им. Селим терпел и считал дни до расставания. Лидия лежала в койке в гостиничном номере, а рядом с ней, закутавшись в простынь, молодой парень. Как он не хотел заходить к ней? Но теперь, после испытанного он смотрел на неё с восторгом. Лидия знала,  что привлекает мужчин и не столько красотой, которая ярко бросалась в глаза, сколько умением доставлять мужчинам удовольствие. Она была умна, а красота и ум редкое сочетание среди большинства людей. Она поменяла многих, но этот, последний, показался ей единственным мужчиной, который заботился не только о своём удовлетворении, а и о её. Её льстил восхищённый взгляд молодого человека. Она не могла догадаться, что он видит не только белоснежную кожу, черты её лица, чувственный рот, но и ангела смерти.
Через пять дней он провожал её в аэропорту.
--Вот твоя посылка, только ты будьте с ней осторожней. То, что ты должна передать, упаковано и спрятана так, что на таможне  найти практически невозможно. Практически, но малый процент неудачи есть. Твои деньги—мне было хорошо с тобой. Их этой бутылочки, пожалуйста, ничего не пей.
Селим передал ей бутылочку колы. Помещённый в ней препарат был окрашен под цвет напитка. Людмила пересчитала деньги и довольная положила их в сумочку.
--Во время полёта держите бутылочку в тени, а по приезду поставьте в холодильник. Тебе позвонят и ты получите дальнейшие инструкции. За каждую выполненную тобой работу будут платить. Не советую узнавать, что находится в бутылке, так как это приведёт к печальным последствиям для тебя.
--Но мне сказали, чтобы я оставила посылку в клубе у бармена.
--Ситуация изменилось. Понятно?
--Да.
С каким удовольствием он посадил девушку в самолёт и вздохнул полной грудью! Задание было выполнено и он поехал у лагерь к мулле. А Лидия, прилетев во Львов, без всяких осложнений прошла таможню и приехала в домой. В городе стояла почти такая же жара, как на пляжах Турции и Лидия с удовлетворением подумала о своей стрижке. Практична, а главное предусмотрена ей  самой. Микола позвонил на следующий день и они договорились встретится в клубе.
Жара стояла такая, что пот лил почти градом с прохожих. Она с удивлением заметила, как остро пахнет аммиаком человеческий пот. А ведь ей не один раз приходилось потеть в объятиях мужчин. Очевидно, любовный пот не  пахнет аммиаком, а чем-то благородным. Лидия зашла в клуб и заказала коктейль. Микола опаздывал и она вынула сотовый телефон из сумочки и набрала номер. Никто не отвечал. Её губы, накрашенные красной помадой, сжались в раздражённой гримасе. Она посмотрела на часы. Потом  несколько раз окинула взглядом улицу, на которой размещался клуб и снова посмотрела на часы. Возле клуба остановился шикарный автомобиль, она прочитала надпись «Ландровер», открылась дверь и она увидела Миколу. Он помахал ей рукой и зашёл в клуб. Заказал коктейль и виновато посмотрел на неё.
--Я немного опоздал,--улыбаясь сказал Микола,--но постараюсь загладить свою вину. Куда бы вы хотели сходить поужинать, Лидия?
--Вы должны сами пригласить даму.
--Понятно. Я приглашаю вас в «Высокий замок».
--О! В такой дорогой ресторан. Вы получили наследство?
--Нет. Просто мне для вас ничего не жалко. Вы уже выкурили вторую сигарету. Сколько вы выкуриваете за день7
--По-разному. Иногда около пачки, иногда более. А вы не одобряете?
--Это ваше дело—он улыбнулся.-- А теперь к делу. Вы принесли посылку?
--Да.
--Завтра вы получите машину, не новую конечно, но достаточно приличную. Поедете в Сумы и зайдете в гостиницу «Север». Спросите у портье посылку для вас. Там будут инструкции. Чуть не забыл. Вы возьмёте с собой собаку.
--Собаку? Зачем?
--В инструкции всё будет написано. По деньгам мы в расчёте?
--Да. Всё оплачено как и договаривались.
--Вам необходимо будет потом заехать в Тернополь и Хмельницкий, когда будете возвращаться. Что делать прочитаете. За работу вам будет уплачено 5 тысяч евро и останется машина. Вы согласны?
--Конечно. Криминала нет?
--Мы же договорились, что работаем без криминала. По возвращению посидите дома или повращайтесь в клубе, а через дней пять я вам позвоню. Договорились?
--Да.
--Тогда с Богом. Вот ключи от машины и документы. Она стоит возле вашего подъезда. Надеюсь вы умеете управлять машиной?
Лидия молча кивнула, взяла со стола ключи и документы и хотела выйти, но вспомнила и спросила6
--А деньги?
--Половина лежит в бардачке машины, а вторую половину после возвращения. Устраивает?
--Вполне.
Эффектная блондинка подошла к   административной дежурной отеля «Север» и спросила:
--Не оставляли ли у вас конверт для меня?
--А кто вы?
--Я Лидия Тимощук. В вашем городе впервые. Живу в маленьком селе в центре Украины.
--Да,--администратор выдвинула ящик стола и достала  пакет.—Вот он. Вы преодолели такой трудный путь из-за такого  пакета. Почему?
--Мне пообещали в вашем городе работу и в пакете адреса в кому я могу обратиться.—Лидия пересказывала легенду, придуманную Ткачуком. Она была правдоподобна и не вызывала подозрений.—А кто доставил пакет?
--Пакет доставил молодой человек, приятной наружности,--доверительно сказала администратор.—Кроме того, он отблагодарил меня. Так что надеюсь вам повезёт.
--Благодарю вас.
Девушка вышла из отеля и смешалась с толпой. Дойдя  до середины улицы, открыла дверь машины и села за руль.
--Вот мы и получили первое задание, псина,--обратилась она к сидевшей на заднем сидении собаку.--Поспешно разорвала пакет и достала ключ, пришпиленный к картонке. Она помнила, что ключ от ячейки в камере хранения в автовокзала, где храниться шприц с дозой какой-то жидкости. Что за жидкость её нисколько не волновало—главное успешно выполнить поручение и «срубить» деньги. Девушка положила ключ в карман, вышла и положила  пакет в бардачок и поехала  на автовокзал. Глазевший по сторонам прохожий проводил её взглядом и удовлетворённо улыбнулся. Если бы Лидия обратила на него внимание, то без труда узнала бы своего знакомого Миколу. Половина дела было сделано,  и он отправился сообщить об этом своему работодателю. Он не знал, где тот находится в данный момент, но телефон одной из арабских стран запомнил наизусть.
Лидия получила на автовокзале , положила шприц в сумочку и выехала в направление села Хоружевка. Что это за село и какое оно имеет значения для порученного ей дела, абсолютно не интересовало её. Она подъехала к селу, поставила машину на околице и достала шприц. Погладила собаку и осторожно вколола ей раствор под лопатку. Собака покрутила головой—укол был безболезненный и Лидия открыла дверцу машины и подтолкнула собаку к выходу. Та ловко выбралась из машины и думая, что ей нужно справить свои естественные надобности, отбежала на приличное расстояние. Лидия завела мотор и включив скорость сорвалась с места. Ей предстояло ещё два раза покупать собак или приманить какую-нибудь бездомную, на что она и рассчитывала, чтобы сохранить деньги и получить в двух гостиницах по пакету.








                Г Л А В А  3

Село Хоружевка расположено в 12 км к северо-западу от районного центра Недригайлов и в 52 км от железнодорожной станции Ромны. Название происходит скорее всего от слова «хорунжий» — казацкого военного звания. Вероятно, что Хору(н)жевка была основана хорунжим в середине XVII века. Никто никогда бы не обратил на это село внимание, если бы там не родился президент Украины.
До недавнего времени в селе находилась центральная усадьба колхоза «Родина», за которым был закреплён 7971 га сельскохозяйственных угодий, в том числе 5861 га пахотной земли. Выращивали зерновые, в основном пшеницу и ячмень и технические культуры--сахарную свёклу. Было развито мясо-молочное животноводство. За самоотверженный труд 105 работников колхоза были награждены орденами и медалями СССР. Население села составляет 1420 человек.
В 1996 — 1997 годах колхоз обанкротился. В настоящее время землёй и фермами в селе на правах аренды владеет агрофирма «Хоружевка» Петра Ющенко, родного брата Виктора Ющенко. Самому Виктору Ющенко принадлежит участок земли размером 4,98 га. В Хоружевке сооружён памятник погибшим советским воинам-освободителям и мемориальный комплекс в честь павших односельчан. Кроме того на территории села расположено поселение Черняховской культуры III — V веках после рождества Христова. Осенью 2006 года в Хоружевке при участии Виктора Ющенко был торжественно открыт мемориал жертв Голодомора 1932 — 1933 гг.
В селе Кулешовка, через которое проходит автодорога Недригайлов — Хоружевка, находится самый древний памятник мамонту. Некоторые источники называют его «единственным в мире», но подобный памятник стоит, например, и в Якутии. Воздвигнут памятник в 1841 году в честь обнаружения графом Головкиным мамонтова остова.
Никогда к селу не было приковано столько внимания, как после случая заболевания бешенством нескольких человек. Первым поступил мальчик семи лет из деревни. По его словам он баловался с собакой, которая неожиданно укусила его. Откуда была эта собака он не знает. На улице  к нему подбежала и приласкалась. Потом неожиданно у неё изо рта появилась пена. Врачи определили, что это было бешенство, но какая-то неизвестная форма. 

Спустя некоторое время в медицинский центр стали поступать больные с такими же симптомами. Одни говорили, что их укусила собственная собака, которая до этого была ласкова и никого не кусала. Другие говорили, что пострадали от кошки. И те и другие уверяли, что на выгулке к ним подбегала какая-то собака, но не придали этому значения. Вслед за этим появились сообщения о подобных заболеваниях в Тернополе и Хмельницке. Врачи определили, что это симптомы бешенства, которые появились внезапно и до этого не были замечены на территории Украины. Чтобы избежать паники в обществе решили запретить в средствах массовой информации печатать сообщения о болезни.  Она стала государственной тайной. Создали специальную комиссию для расследования причин появления эпидемии бешенства. Здравые голоса некоторых членов комиссии о том, что утаивание может привести в чудовищной эпидемии не были приняты во внимание. Но в стране при нынешнем президенте важнее был не здравый смысл, а запугивание. Несомненно некоторые украинские граждане до сих пор верили, что президент истинный поборник демократии. Укрепившись в президентском кресле, президент сбросил маску борца за идеалы демократии и страна увидела отъявленного националиста, воспевающего нацистские напевы. Он сосредоточил максимум власти в руках и только в последнее время, под давлением взбунтовавшейся Верховной Рады, вынужден был передать часть своих полномочий депутатскому корпусу.
У мальчика, а потом и у последующих жертв, пострадавших как от собак, так и от  кошек с явными признаками бешенства, тело покрывалось кровоточащими язвами, потом отказывали почки, печень, сердце и человек умирал. Смертельные болезни, на которые в развитом мире давно нашли управу, разносилась по территории Украины с пугающей скоростью. В предотвращении катастрофы участвовали все высококвалифицированные специалисты микробиологи.  Сведения о болезни поступали в центр столицы, где была создана комиссия по борьбе с бешенством. С подобной болезнью не сталкивались уже многие годы. По всей стране были переведены в состояние повышенной готовности не только медицинские работники, но и части армии и полиции. Всё это потребовало значительных затрат, но ситуация обязывала не думать о деньгах, когда безопасность страны была под угрозой.
Скрывать становилось всё сложнее и в Секретариате президента, на совещании с членами комиссии и президентом, решено было привлечь к расследованию Интерпол. Почему Интерпол? В глазах украинского элитарного общества эта организация была овеяна легендами и, хотя она не принимала участия в расследовании подобных дел, президент лично позвонил шефу Интерпола и договорился, чтобы прислали пару агентов. Мотивация президента была проста: в стране не было замечено ранее признаков возникновения болезни и она явно была следствием акта иностранных держав. В первую очередь России. Слова президента о причастности России не убедили шефа Интерпола, но он согласился, что это может быть террористическая акция. И прислал в Украину двух агентов: Бринкмана и Мейсона.
В аэропорту Борисполь поджарый таможенник в рубашке с короткими рукавами и при галстуке остановил Бринкмана и Мейсона. Окинул оценивающим взглядом и ощупал сумку Мейсона. Потом потребовал открыть её. Задал несколько вопросов и заметив, что Мейсон не реагирует, хотел с нескрываемым негодованием обрушиться на него.
--Извините,--сказал Бринкман,--он не понимает. Он американец.
--А вы?
--Я -–голландец. И немного понимаю по-русски. А ваш язык немного похож.
--Наш язык нисколько не похож на варварский язык России.
В это время показались люди из Секретариата президента, вышедшие из вип-зала.
--Командир! Это к нам.—Шедший первым вытащил удостоверение и показал таможеннику. Тот взглянул на него и махнул рукой, позволяя им пройти.
--Господин Бринкман и господин Мейсон?—спросил среднего роста, крепкого телосложения человек.
--Да.
--Пойдёмте с нами. Мы вас доставим в офис президента, а потом в гостиницу. Вот машина. Садитесь, пожалуйста.
--Мы будем работать без переводчика?
--Всё в порядке. Там вас ждёт и переводчик.
Они вошли в дверь, помеченную надписью «Оперативный штаб №1». В этот кабинет стекались нити всей операции. В кабинете всё было новым—обстановка, запах. Видно её приспособили под штаб в самый последний момент перед прилётом агентов Интерпола, для руководства операции «Бешенство». Такое название присвоили операции сотрудники службы безопасности. В отличие от обычных комнат в милицейских участках здесь  ни на столах, ни на стенах не было ничего личного. Ни семейных фотографий, перенятых местными сотрудниками правоохранительных органов с западных фильмов, ни таблиц футбольного чемпионата, ни объявлений. За столом сидели люди, с которыми Бринкману и Мейсону предстояло познакомится. И всё же Бринкман успел заметить как на одном из столов в дальнем углу стояла пластиковая коробочка, из которой майор доставал бутерброды и не торопясь жевал. Когда Бринкман и Мейсон подошли к столу, где сидел министр, он перестал жевать и аккуратно сложил остатки еды в коробочку. Закрыл и спрятал под стол, где находился выдвижной ящик.
В Секретариате президента Бринкмана и Мейсона встретили довольно тепло, если не сказать по-дружески.
--Рад вас приветствовать,--сказал глава Секретариата,--все нужные люди собрались.
--Все?
--Все.
 Весь предыдущий день глава Секретариата президента провёл на семинаре «Меры борьбы с подрывной деятельностью»», которая затрагивала не только террористов, но и сложные  проблемы внутри страны. Это был его любимый конек и все на службе знали это. Его заместитель завидовал спокойной уверенности своего шефа, но в то же время и порицал его за подсознательную боязнь всяких перемен. Но страхи главы Секретариата  были связаны с внешним противником. Он был уверен, что существует вполне определённый враг и он победит, если государство утратит веру в себя. Под внешним врагом он в первую очередь подразумевал Россию. Это было его кредо и любое сомнение рассматривалось им как преступная слабость. Однако, это не мешало ему каждый день проводить на своём загородном доме за рюмочкой виски, хотя украинская горилка была намного приятнее и вкуснее. Он защищал цивилизацию в своей стране с утра до вечера и пользовался её плодами, уединившись у себя дома. Такая логика жизни была удобна. Это почти как вера.
А он ведь не был ни евангелистом, ни православным фанатиком. Ни махровым католиком в политике. На самом деле он был человеком умеренным. Он не выносил грубостей и жестокостей, связанных с представлением о работе полицейских, которых курировал и, с удовлетворением вспоминал годы, проведенные в аппарате Министерства внутренних дел. Полицейским жаргоном он пользовался крайне редко в том случае, если не мог подыскать подходящие литературные выражения. Старые полицейские «волки» посмеивались над ним, но не в открытую, так как времена изменились. Люди смелые ушли в прошлое, а их место заняли лизоблюды, аналитики и компьютеры.
--Паны! Знакомьтесь—это господа Бринкман и Мейсон. Они будут вести дело по отравлению бешенством наших людей.
 Он представил сидящих людей, которые сразу начали задавать вопросы.
--У вас имеются какие-то версии?
--Помилуйте, мы только что с самолёта. Какие могут быть версии.
--Тогда с чего думаете начать?
--Выехать на место и осмотреться. Думаю, что нам понадобиться ваша помочь.
--Вы её получите в полном объёме.
--Прекрасно.
--Вас будет сопровождать наш представитель и переводчица, хотя я знаю, что господин Бринкман немного говорит по-русски. С чем это связано?
--Я вёл несколько дел в России и вынужден был изучить язык в пределах разговорного текста для туристов.
--А вы не думаете, что Россия замешана в этом преступлении?
--Я ничего не думаю, пока не ознакомлюсь с обстоятельствами дела.
--Но такая версия правомерна?
--Если вы хотите при нашей помощи решить политические вопросы, то обратились не по адресу. И руководствоваться исключительно мстительными побуждениями, ещё не определив причину преступления, просто опасно. Мы поедем в село на родину президента и постараемся разобраться.
Бринкман говорил сдержано, помятуя наставления шефа, не вдаваться в политические распри в стране и не давать поводов для втягивание в политические дискуссии. Начальник Секретариата обменялся многозначительными взглядами с министром внутренних дел и чуть заметно кивнул своему помощнику.
--Как вы считаете, раскрытие этого дела поможет президенту выиграть выборы?
--Откуда я могу это знать. Я не живу в вашей стране, не знаю политического расклада и не могу говорить о ваших выборах. С другой стороны я могу сказать, что мы сделаем всё возможное для раскрытия этого преступления. Это я вам обещаю! Я отдаю отчёт себе, что ваше желание по поводу России, обыкновенное проявление эмоций под влиянием остроты политического момента. Я не собираюсь ничего утаивать по ходу расследования и информировать вас о проделанной работе.
--Я хочу извиниться за своего помошника за его вопрос по поводу России.
--Извиняться ни к чему. Преданность шефу—это не  то, за что надо извиняться.
Все засмеялись и обстановка несколько разрядилась, хотя и улыбки были вымученными. В это время Бринкман услышал то, что он давно хотел уже услышать.
--Пан начальник! Люди с самолёта, наверное устали, да и время позднее. Я предлагаю перенести этот разговор, когда появятся первые результаты.
--Да,да,--заторопился глава Секретариата,--давайте разойдёмся по домам, дадим нашим гостям время отдохнуть и надеюсь, что за это время русские не разрушат Киев.—И всё же он не удержался и сел на своего любимого конька.—Я всё же считаю, что тут замешаны террористы.
--Вполне возможно,--согласился Бринкман,--надо разобраться.
--Согласен. Надо будет привлечь к расследованию  как можно больше компетентных людей, в том числе и из зарубежных организаций. Борьба с терроризмом никогда не увенчается успехом, если мы будем относиться к ней с узковедомственных позиций. Это международная угроза и только так к ней следует подходить.—Международное сотрудничество было ещё одним  пунктиком главы Секретариата и он был убеждён в его необходимости так же твёрдо, как и в том, что террористов надо убивать на месте в интересах государственной безопасности. Почему он придерживался такой цели? Потому что знал, что рано или поздно это станет и принципом официальной политики европейских стран. Знание это родилось не на пустом месте, а из секретных переговоров между европейскими министрами внутренних дел, за которыми он следил внимательно.
Я прикрепляю  к вам в качестве переводчика и нашего агента майора Чумака. Он будет находится всё время с вами. Конечно, не в ночное время.—засмеялся глава службы безопасности.

Даже немногие из  коллег  не знали, кто такой Чумак в действительности и чем он занимается. Может быть из тех, кто занимается проверкой расходов, выискивая несоответствие в отчётах. Или в его функции входит контроль над расходованием бюджетных средств. Для многих коллег престижность его работы считалась на не очень высоком уровне. Однако, некоторые более  сведущие и умеющие анализировать обращались к нему с нескрываемым почтением, а ингда даже с благоговением. Это были люди принадлежащие к узкому кругу приближённых Министра. Они знали благодаря кому удалось выйти на многие дела коррупционные дела в Украине. Едва заметное, но повторяющееся расхождение между заявленными доходами и расходами  стало ниточкой, которая привела к их разоблачению. Знали и о десятках других побед, которые не уступали по значимости коррупционным разоблачениям, но не стали достоянием широкой публики.
Благодаря уникальному сочетанию знаний и качеств Чумак добивался успеха там, где порой терпел поражение целый отдел. Не выходя из-за стола он пробирался по запутанным лабиринтам человеческой продажности. Для него мир эмоций, чувств, страстей не представлял никакого интереса. Всё происходящее он воспринимал с точки зрения бухгалтера. Заказанный, но не использованный билет, квитанция об отправке груза по маршруту, отклоняющемуся от обозначенного в отчёте, оплата звонка по неуказанному сотовому телефону—таких мелких упущений, о которых порой никто нет задумывался, могли быть сотни, а достаточно было и одного. Для большинства его коллег было скучно заниматься сопоставлениями и сравнениями. Он же действовал как при решении кроссвордов: проверял действительно ли первое согласуется по горизонтали со вторым по вертикали и замечал то, на что многие просто не обращали внимания.
Отправляя в качестве переводчика майора Чумака с Бринкманом и Мейсоном, руководство надеялось не только на его уникальные способности по разгадыванию кроссвордов, но и на талант сыщика в том значении этого слова, которое оно имеет в толковых словарях. Да и самому Чумаку, слышавшему по долгу службы о Бринкмане, доставляло удовольствие поработать с агентом Интерпола, раскрывшем многие преступления.
На следующий день Бринкмана и Мейсона пришли в службы безопасности Украины. Когда они вошли офицер службы безопасности говорил по телефону.
--Анищенко. Слушаю.—Он внимательно выслушал и повернувшись к вышестоящему чиновнику вопросительно посмотрел на него.
--Говори. Эти люди официально расследуют дело о бешенстве.
--Понял. Звонил наш человек из восточных районов. В некоторых тоже происходит нечто ужасное.
Старший офицер посмотрел на него.
--В чём дело?
--Судя по его сообщению в  Днепропетровской, Запорожской и Кировоградской областях много больных в реанимации с признаками бешенства.
Старший офицер снял трубку и набрал номер начальника Службы безопасности.
--Слушаю. Почему по секретному телефону?
--На востоке страны началось то же что и в западных регионах. Много пациентов с признаками бешенства. Газетчики скоро начнут атаковать.
--Сохраняйте молчание. Наши иностранцы у тебя?
--Так точно.
--Пусть приведут их ко мне.
--Я не буду впечатлять вас сложностью поставленной перед вами задачи.—Глава службы безопасности не стал тратить время на церемонию представления.-- Вы всё прекрасно понимаете сами. Всё, что касается нашей помощи, вы получите немедленно. Я понимаю, что лёгкой жизни у вас не будет.
--Мы тоже понимаем,--ответил Бринкман,--сложность задачи. Нельзя, чтобы информация просочилась в газеты и на телевидение. Действительно твориться нечто из ряда вон выходящее и нужно срочно принимать меры. Несколько больных уже умерли, многие в тяжёлом положении и их ждёт та же судьба. Сохранить в тайне гибель людей невозможно, но надо предоставить репортёрам версию какой-нибудь экзотической болезни типа мексиканского гриппа. Скажите, а врачи уже поняли характер инфекции?
--То, что это бешенство никто из них не сомневается, но это какая-то особая форма. Они перепробовали все виды лекарств, применяемых в таких случаях, но пока безрезультатно. Наша медицина не сталкивалась с подобной инфекцией.
--Какие меры предпринимаете вы по истреблению источников заболевания. Никто же не сомневается, что передаётся она через собак и кошек, заражённых бешенством.
--На улицах дежурят специальные группы людей, которые вылавливают бесхозных собак и кошек. С кошками труднее—они могут быть домашними, но как известно гуляют сами по себе.
--А источник?
--Это и предстоит вам выяснить. С нашей стороны стопроцентная помощь и все технические средства Управления.
--А у вас есть какие-нибудь подозрения?
--Мы подозреваем, что наш сосед в преддверие президентских выборов хочет навязать нам свои условия.
--Мы не политики и не хотим ввязываться в политические игры двух государств. Давайте исходить из того, что окружающие вас страны могут испытывать к Украине определённую нелюбовь, но чтобы выразить её в такой форме, для этого нужны экстраординарные случаи. Мы хотим проанализировать ситуацию в отношении Украины с соседями или другими странами. Не полностью внешнеполитический курс, потому что это не в нашей компетентности, а какие-либо нестандартные случаи в этих отношениях.
--Всё это мы вам предоставим. В вашем распоряжении аналитики отдела внешних сношений, но естественно, они будут с вами не совсем откровенны.
--Ясно. Тогда мы хотели бы встретится с врачами. И прежде всего с районным врачом и побывать в селе, где всё началось.
Врач районной больницы рассказала в подробностях о своих клиентах и о первом впечатлении при столкновении с опасной болезнью.
--Я сама должна была запаниковать и что-то предпринять. Ну, хотя бы позвонить в службу безопасности. Но новых больных, после мальчика, не поступило и я решила, что ничего страшного нет.
--Вы уверены, что больше не было больных?
--На сто процентов в течении месяца. А потом появились  пациенты с признаками бешенства и умирали очень быстро. Тогда я и сообщила в службу безопасности и своему непосредственному начальству. Вы интересуетесь источником возникновения? После расспросов пациентов я поняла, что их покусали собаки и кошки. Каким путём они были заражены—искусственным или естественным, я не знаю и не могу понять почему бешенство ведёт к летальному исходу. Я ведь не получаю сведений из службы безопасности. Мне велели держать язык за зубами, я и держу.
Бринкман понимающе кивнул и погрузился в раздумье. Если болезнь появилась как биологическое оружие массового поражения, то надо немедленно приступить к изучению и исследованию. Поблагодарив женщину, он и Мейсон отправились в Киев в биологический центр. Предстояло узнать симптомы болезни.
--Пол! Хоть что-то конкретное. Я предлагаю обратиться к специалистам по бешенству и выяснить какой именно тип был использован, где он производится и выяснить причину по которой произошла диверсия.
--Согласен.
В центре биологических исследований их провели к директору, у которого уже собрались специалисты.
-- Мне звонили из службы безопасности и мы окажем вам полнейшее содействие. Вы конечно понимаете, что мы сами обладаем достаточными силами обнаружить источники, но когда замешаны другие страны, как уверяет нас служба безопасности, это коснётся многих отношений с разными странами и нам важно, чтобы расследованием занялись специалисты из Евросоюза и США. Ведь не секрет, что действовать надо будет осторожно, чтобы не оскорбить кого-либо не замешанного в инциденте. Хотя откровенно скажу, что даже не представляю, чтобы какая-то европейская страна была соучастницей преступления.
--Хорошо. Мы хотели бы поговорить со специалистами и узнать природу заболевания.
--Пан Митрохин! Вам первое слово. Расскажите о природе заболевания, а потом другие специалисты ответят на ваши вопросы.
--Эта болезнь известна еще с 2300 года до нашей эры.—Профессор говорил без бумажки и было ясно, что он досконально владеет вопросом.-- И до сих пор нет ни одного действенного способа вылечить бешенство. Как же так, спросите Вы, ведь есть же вакцина против бешенства, ведь об этом все знают. Да, это так. Но посредством вакцинации против бешенства можно только предотвратить заболевание, но не вылечить болезнь. Зараженные вирусом бешенства животные и люди обречены на гибель, если клинические признаки уже проявились.
Вирус бешенства постоянно циркулирует в природе. Существует лесное (лисье) и городское (собачье бешенство), т.е. при отсутствии эпизоотии, вирус сохраняется среди организмов--носителей у диких животных, в первую очередь среди рыжих лисиц, в городских условиях среди бродячих собак. Первые могут заражать, в основном, крупный и мелкий рогатый скот, вторые опасны в первую очередь для человека. Заражение происходит через инфицированную слюну при покусах, царапинах, а также, в меньшей степени, через мочу, микроссадины на коже, испражнения, выдыхаемый воздух, при поедании трупов павших животных, вирус сохраняется в трупах до 90 дне). Слюна животного может быть зараженной за 2 недели до наступления клинических признаков.
После 24 часов местного размножения вирус вторгается в нервные волокна и продвигается с максимальной скоростью 7см/день в направлении к головному мозгу, где происходит быстрое размножение вируса, за которым следует общее распространение в слюнные железы и глаза. Соответственно, чем ближе к голове или богатыми нервными окончаниями частям тела (пальцы) произошло заражение, тем быстрее проявляются клинические признаки. Инкубационный период составляет 14-60 дней, но в отдельных случаях может достигать 6-12 месяцев.
Клинически бешенство, в классическом варианте, протекает в 3-х фазах. Первая стадия--продормальная от несколько часов до 4-х дней. Животные становятся капризными, иногда очень дружелюбными, а иногда наоборот: избегают людей, пугливы, беспокойны, пытаются спрятаться, немотивированно лают или кусаются, возможно, проявление зуда, в месте укуса, «ловля мух». Вторая стадия--стадия возбуждения, характеризуется агрессивностью, стремлению к блуждающим передвижениям. В этой форме бешенство легче всего распознается. Также её называют «неистовая фазой». Животные становятся нервными, злобными, может проявляться мышечное дрожание, несогласованность движений, нарушение координации. Наступает спазм, затем паралич мышц глотки, это ведет к скапливанию слюны, слюнотечению, появлению пены. Голос сначала хриплый, потом пропадает совсем  наступает так называемая немая фаза. Затем наступает третья, паралитическая стадия за 3-4дня до смерти, она характеризуется прогрессирующими параличами, комой.
--Хорошо. А вам встречалась именно эта форма заболевания. Насколько я понял, у врачей существует версия о неизвестной до сих пор формы?
--Сейчас нередки нетипичные формы заболевания,--начал отвечать доктор медицинских наук Москаленко,--когда без предшествующей стадии возбуждения развиваются параличи. Возникает впечатление, что животное подавилось, оно неспособно принимать пищу, появляется слюнотечение, выпадение третьего века, зрачки имеют неодинаковую величину. Также может встречаться хроническое течение, длящееся до 3 месяцев и дольше, при котором наблюдаются в начале поносы, атония кишечника, депрессия, за которым следует длительное или временное улучшение.
У кошек нормальный период длится обычно 1 день. При этом заметно меняется поведение. Замкнутые животные могут стать навязчиво дружелюбными, проворными, неугомонными, в то время как ласковые наоборот кусаются безо всякого повода, подавлены, прячутся в темных местах. Нужно также отметить, что большинство кусаных ран без адекватной хирургической обработки в течение не более 6 часов после покуса воспаляются.
--Понятно. Но вы всё время говорите о животных. А как это проявляется у людей. Заметны ли отклонения от классического заболевания бешенством в этом случае?
Вам ответит лучший специалист в этой области академик Воронов, Игорь Матвеевич. Пожалуйста, как можно подробнее, наши гости не специалисты.
--Для лечения заразившихся людей при классической форме проводят курс антирабической вакцинации и, если заражение тяжелое, инъекции специфических иммуноглобулинов. Лечение проводится в течение 4-х месяцев. Лечение возможно только в начальной стадии, до проявления клинических симптомов, т.е. до проникновения вируса в головной мозг. Я вынужден вернуться к животным. Бешенство собак, в отличие от кошек, особо опасная острая вирусная инфекция, характеризующаяся поражением центральной нервной системы. Болеют все теплокровные животные и человек. Заболевание всегда заканчивается гибелью.
Возбудитель заболевания, а именно его мы и не знаем, но действует всё равно по классической форме. Проникает в организм со слюной больного животного при укусе или при попадании слюны на кожу и слизистые оболочки. Вирус, по нашим наблюдениям, продвигается по нервным волокнам в центральную нервную систему, размножается в головном и спинном мозге, затем по нервным волокнам он продвигается к периферическим органам, попадая, в том числе, в слюнные железы. Там он появляется не ранее, чем за 10 дней до проявления клинических признаков бешенства. Таким образом, если укусившее животное в течение 10 дней не взбесится, укус не может привести к заболеванию. Но мы знаем, что животное было больно или заражено вирусом.
При классической форме заболевания от укуса  до появления клинических признаков бешенства проходит от 14 суток до 3 месяцев. В нашем случае процесс проявления ускоряется и доходит до трёх суток. Не всегда укус бешеного животного приводит к заболеванию. У некоторых животных, например, у летучих мышей вирус может  не вызывать клинических признаков заболевания. В нашем случае вирус устойчив к низким температурам, но неустойчив к высоким. Чувствителен к ультрафиолетовым и прямым солнечным лучам, а также ко многим дезинфицирующим средствам.
У человека проявления бешенства также подразделяют на 3 стадии. На первой стадии проявляется общее недомогание, головные боли, повышение температуры, боль в горле, снижение аппетита. В месте укуса появляются неприятные ощущения. У больного возникает необъяснимый страх, тревога, депрессия, бессонница.
На второй стадии, через 1-3 дня появляется возбуждение. Приступы боязни воды. При попытке принятия жидкостей появляются спазмы мышц глотки. Дыхание сопровождается болью, судорогами. На третьей стадии, на 4 - 5 день, характерно успокоение, исчезает водобоязнь, появляется ложная надежда на выздоровление. Развивается паралич конечностей, нарушение сознания, судороги. Смерть наступает от паралича дыхания и остановки сердца. Методов лечения, как таковых – нет, и если запустить болезнь хотя бы до первой стадии, то иного исхода, чем летальный, скорее всего уже не будет. Продолжительность заболевания редко превышает неделю. Человека содержат изолировано от внешних раздражителей. Лечение симптоматическое, направленное, прежде всего на снятие судорожного синдрома. В нашем случае всё происходит быстрее и мы не успеваем  применить известные нам методы лечения.
--Ясно. Вам известно, что заражение произошло со слов опрошенных пострадавших людей, что их покусала собака или кошка. Может ли домашняя собака получить вирус и есть ли у неё защита от вируса? И поможет ли вам то, если будет известен вирус, вызвавший бешенство?
--Вакцинирование домашних собак обязательно, но у владельцев иногда нет денег, иногда просто считают, что его любимцу ничего не угрожает. Много причин, а потом приходиться расплачиваться. Не вакцинированное животное покусала на улице бездомная собака, и владелец обращается в ветеринарную клинику для оказания помощи. животное подозревается в заражении бешенством, т. к. бездомное животное помещают в карантин. Карантин – это не санаторий. Во время карантина животное содержится, изолировано от людей и других животных 10-14 дней, до проявления у него клинических симптомов. Иногда карантин может длиться до 60 дней. При этом оказать животному помощь не представляется никакой возможности. Исцелить его невозможно. Отказывают все органы и системы.
--Другими словами никаких надежд ни у животных, ни у людей.
--Почему же. Если известен вирус, то можно найти противоядие. Но только для людей—животное обречено.
--А как хоронят взбесившееся животное?
--Очень просто. Их сжигают.
--А людей?
--Тоже сжигают, но в крематории при соблюдении мер безопасности. Ещё не было случая, чтобы от этого заболел кто-либо из людей. На второй вопрос я отвечу, что выяснение вируса поможет избежать дальнейших жертв, так как можно будет найти противоядие. В природе болеют, прежде всего, дикие животные: лисицы, волки и т.д. Домашние животные  заражаются от укуса дикого животного или попадания слюны заражённого животного на поврежденный участок кожи. Для людей заболевание дикого животного не опасно, так как они редко встречаются и контактируют. А вот для бездомного животного это очень опасно. Но даже при несчастном случае при классической форме бешенства  инкубационный период длится 10 - 14 дней, у человека может протекать до года. Как вы понимаете за это время можно спасти и человека и животное.
--Скажите,--обратился Бринкман к директору,--а возможна ли диверсия? Я не буду говорить о какой-то стране в частности. Я имею ввиду известно ли вам, какие страны проводят биологические опыты по изготовлению бактериологического оружия?
--Нет. Мы не имеем таких сведений.
--Спасибо за консультацию. Вы нам помогли. Разрешите обратится к вам, в случае возникновения проблем?
--Непременно. Я буду, как и все сотрудники, оказать вам помощь.
Бринкман и Мейсон вернулись в офис службы безопасности. По дороге они отправили запрос в Интерпол и вскоре получили ответ. На подобные запросы служба Интерпола отвечает в течении четверти часа. При современных технологиях на получение ответа тратятся секунды или доли секунды. Их сразу же провели в кабинет начальника. Тот  встретил их и без обычных реверансов спросил:
--Сообщать ли мне президенту?
--Думаю не стоит,--Бринкман как обычно брал на себя переговоры с работодателями.
--Ваше мнение? Это оружие массового поражения?
--Скорее всего нет. Мы направили запрос в лабораторию Интерпола и получил ответ: »Подобными разработками занимались в Ираке и Иране. После разгрома Ирака биологическое оружие не было обнаружено, но всё говорило за то, что его просто перевезли в другое место. Предположительно в Иран, где разработкой занимался известный химик Махмуд аль Бадрейн. На программу тратились баснословные деньги. Примерно по несколько десятков миллионов в год. И самое главное, деньги поступали из различных точек земли на анонимные банковские счета. Следовательно в разработку этой программы тратили деньги не иранцы и не иракцы. Почти все вовлечённые в проект были иностранцы, кроме руководителя. Создаётся впечатление, что кто-то просто прикрывается Ираном и Ираком в разработке бактериологического оружия. Проще всего повесить своё преступление на того, кто и так погряз в преступлениях. Подозревать кого-то пока не представляется возможным. Но одно неоспоримо—ампулы попали из Ирана. Других источников в мире пока нет. Как? Это предстоит выяснить нам. Кроме того мы отправим на экспертизу пробы с вирусом умерших людей и постараемся узнать состав вакцины.
По нашему мнению основной целью акта было обеспечение паники. Мы подождём анализа от ваших и наших биологов. Не сомневаюсь, что они трудятся в поте лица.
--Достаточное ли количество учёных занимаются проблемой? Мне представляется что этот акт масштабен.
--Нет. Масштабы невелики. Заражено несколько сот человек, причём в разных областях. Если вы заметили, заражения происходят в западных и восточных областях. Почему не затронут центр Украины?
--Вы предполагаете, что оттуда идёт заражение?
--Я ничего не предполагаю. Факты говорят.
--А что вы предлагаете?
--Надо дать команду проверить все мобильные телефоны и обычные аппараты на предмет разговоров с зарубежными клиентами.
--Но это огромная работа. Она потребует больших денег.
--Если хотите разобраться, то не жалейте денег. Кроме того, потребуется проверка центральных областей.
Глава службы безопасности пригласил в свой кабинет сотрудников. Бринкман и Чумак вышли перекурить в коридор и услышали как Мейсон разлагольствует о табаке и алкоголе. Исторические материалы были его коньком и он использовал свои знания в любой обстановке, когда не был занят указаниями Бринкмана.
--Спиртное и табак,-- услышал Бринкман и усмехнулся. Мейсон предпочитал оба вида упомянутых продуктов,--это близнецы-братья, призванные хоть как-то  скрасить безвозвратно уходящие годы. И у того и другого довольно забавные истории. Кстати, вы знаете когда впервые в истории человечества был  введён «сухой закон»? Американцы искренне полагают, что своим запретом на алкоголь они придумали что-то новое. В действительности самым первым «сухой закон» ввёл египетский фараон Рамзес Великий. Приблизительно в 4000 году до нашей эры. В виде специального эдикта, которым его подданным под страхом смертной казни запрещалось напиваться хмельными напитками и устраивать пьяные  гулянки как на улицах,  так и в любых общественных местах. По расчётам инициаторов данного эдикта, уже следующее поколение Египта полностью позабудет вкус алкоголя. Закон оказался совершенно бездейственным и в скором времени был отменён.
А вот историю с табаком сильно исказили. Христофор Колумб впервые увидел, как американские аборигены с явным удовольствием курят сигары,  ещё в 1492 году. Картина была настолько любопытной и почти невероятной. Рассказывать о ней можно долго…
--Может быть мы зайдём к шефу,—спросил один из инспекторов,—Мы же для этого собрались, не так ли?
--Действительно, пора бы зайти. Если вам так не терпеться, то перейдём к главной теме.—Мейсон покорно пошёл за остальными. Бринкман не мог не подколоть коллегу.
 --Извини, Пол, твоя лекция закончена. Заметь, не с моей подачи.
По дороге в кабинет шефа Чумак, несколько удивлённый тем, как Мейсон ведёт себя при расследовании, спросил:
--Конечно, это не моё дело, но почему вас прислали вместе с Мейсоном. По-моему он ничем не полезен вам и нам?
--Вы не правы. Не обращайте внимания на его информационный зуд. Он всегда такой. А его знания нередко помогают добраться до сути дела. Кроме того на нём лежит вся организаторская работа, где он блестящий мастер. Вы ещё увидите, как оперативно работает он, когда требуется подключит к расследованию различные организации, как у вас, так и у нас. Без него мне пришлось бы намного труднее во многих операциях, которые осуществляет Интерпол.
--Надеюсь на это.
--И правильно сделаете.
У главы службы безопасности вновь началась тема, которая по-видимому не давала покоя украинским коллегам. Инспектор Анищенко доказывал о провокациях со стороны России, но Бородюк прервал его.
--Нельзя ли поконкретней, инспектор? Это ведь не художественная, а реальная детективная история, не более того.
--А факт смерти ни в чём не повинных людей и возможность заражения тысяч людей опасной болезнью с летальным исходом—это» не более того»?
--Возможно частица правды в этом есть. Иначе всё будет выглядеть не достаточно достоверным по-вашему. Если мы хотим подвергнуть анализу реальные мотивы совершённого преступления, столь же детальному анализу, как обстоятельства смерти лорда Байрона…
--Вы уводите в сторону, пан директор.
--Тогда скажите по-простому?
--Можно. Просто я я хотел сказать, что когда рассматривается душа человека, то получается отличный роман, а когда рассматривается человек, нарушивший закон, то получается детективная история.
--Значит, всё-таки русские!—Бородюк улыбнулся. --У вас нет других занятий, кроме этой темы? Чуть что в Украине, значит снова русские. Мне даже не хочется обсуждать эту тему. По мне, так самым правильным ответом для тех, для кого виноваты русские, является отличный удар в челюсть. Для меня совершенно безразличны душевные страдания и муки любого существа, фамилия которого заканчивается на «ов» или «ев». Для меня важно—преступник человек или нет, не зависимо от национальности.
--Совершенно с вами согласен,--вмешался Бринкман.—Лучше подумайте, почему преступник или преступники выбрали родину президента? Разве вам ничего не говорит этот факт?—Бринкман замолчал ожидая реакции собравшихся. Все промолчали.--А говорит он о том, что преступник хотел наказать власть имущих за какой-то проступок. Проступок, совершённый не лично человеком, а человеком, имеющим огромную власть.
--Большие дела требуют больших ресурсов и не только.—инспектор, затронувший вопрос обвинения России. Вновь стал доказывать свою точку зрения.-- Прорывы в технологии. Произошедшие в двадцатом столетии, надо было согласовывать с прогрессом в управлении человеческой расы. Наука и политика должны действовать вместе. Именно этим и занимается наш президент. Учёные выявили древность происхождения украинцев, а президент, как политик, поддержал их в исследовании и кроме того, приравнял  людей, отстаивавших независимость Украины к людям, воевавшим против фашизма. Он хотел примирить две части Украины, исторически оказавшихся в противоборствующем положении.
--Но этим он наоборот ещё больше углубил пропасть между ними.
--Это пока. Но прошёл ведь небольшой исторический шаг. Не сомневайтесь—все, кто будет у нас президентом после Ющенко, будут продолжать эту политику. Только так мы сможем вырваться из лап «москалей». Союз науки и политики—это самое главное для достижения стабильного общества. Вы посмотрите, что было—сумасшедший фюрер ввёрг Европу в пропасть войны. А империю, созданную Петром Великим, превратили в кипящий котёл сперва горстка коммунистов, а потом «демократов». Будущее нашей страны слишком серьёзное дело, чтобы доверять её заботам толпы.
--А вас не волнует, что отец президента, по его словам научился пить хорошее кофе во время войны. Вы же понимаете, где он мог достать хорошее кофе и у кого.
--Понимаю. Отец у нашего президента был сильным человеком, но мир тоже силён, гораздо сильнее любого человека, каким бы смелым он не был. Отцу президента выпало время жить в самые тяжёлые годы прошлого века: Гитлер и Сталин, два тоталитарных режима. Выбора у него не было.
--Такого не бывает—выбор всегда есть.
--Вы правы—он сделал выбор, но по принуждению. Борьба со злом или союз со злом. И в том и другом случае у него был союз со злом. А если ты хочешь спасти тех, кого любишь, тут уж  не до разглагольствований на тему остаться чистым и незапятнанным или погибнуть. Не дай вам  Бог оказаться перед таким выбором. И ещё—даже руки героев редко бывают чистыми. А ему приходилось, наверное, в борьбе за жизнь своей семьи и такие поступки, которые служили целям врага.
Вы представляете как он жил в советские времена после страшной войны? Он постоянно боялся, что дети осудят его. И какое облегчение он испытал, когда сыновья сказали, что он был героем и все те, кто воевал против «москалей» освобождая Украину. За кремлёвскими помойками и прочими навозными тварями стоят очень серьёзные люди. Они не пощадят никого, ни страну, ни народ, а что уж говорить о другой стране. Власть никогда не задумывается о пустяках вроде «жертвы среди мирного населения».
--И за это «москали», как вы выражаетесь, наказали Украину вирусом бешенства? Вы хоть понимаете, в чём вы обвиняете соседнее государство? На большее у вас не хватило фантазии? И кроме того мы обсуждаем не политический вопрос, а как справиться со страшной болезнью. Вы поступаете точно так же, как и те, кого вы обвиняете. Коммунисты пытались обвиняя Запад решить свои проблемы, а вы обвиняя Россию—стремитесь вбить клин между государствами. Сейчас главное узнать состав используемой преступниками вируса и помочь тысячам людей, а не сваливать вину на «москалей» и сидеть сложа руки. Господин Бринкман, продолжайте.
--Теперь вам понятно о чём я говорил. А если так, то  позвольте Мейсону детально ознакомиться с возможными мотивами. Лучше его с этим никто не справиться. Это вместо того, чтобы заниматься фантастикой. Нет возражений?  Пол! Действуй и выскажи своё мнение. Думаю, что пару суток тебе достаточно?
--Вполне.
--Насчёт сообщника. Я думаю, что одному осуществить такую операцию не под силу. Действовали два, а то и три человека.
--Насчёт сообщников я очень сомневаюсь.—Бринкман высказывал своё мнение, будучи вполне уверен, что излагает обоснованно.-- Нет, у преступника был сообщник, но не по вашей версии. Вы господин Анищенко считаете, что преступник пришёл с предложением, например, в вам и вы поверили бы в чистоту его намерений, разыграть спектакль и согласились помогать ему? Сомневаюсь, сильно сомневаюсь. А вот послать кого-нибудь в тёмную он вполне мог. И сомнения по этому поводу вызывает карта Таро с нарисованными крошечными мечами. Откуда она там взялась? И зачем, если имеется сообщник прихватывать с собой эту карту?
--И что вы предлагаете?
--Давайте исходить из того, что у преступника не было сообщника, при проведении самой акции. Мог быть человек, который направлял его действия—это я понимаю. Если его считать сообщником, то принимаю вашу версию. А при распространении самой вакцины бешенства сообщник попросту не нужен. А теперь о карте Таро. Вы не сомневаетесь, что в деревне мало кто знал о картах Таро, кроме брата президента. У него мог быть мотив для отравления бешенством собаки? Правильно, не мог. Кто мог в деревне знать о таинствам,  связанных с этой картой? Никто, кроме опять таки брата президента, который судя по его библиотеке прекрасно понимал истинное значение Таро. По свидетельству многих он никогда не прибегал к помощи гадальных карт. Ему это было абсолютно не нужно. Значит, преступником мог быть только посторонний и этой картой хотевший показать за какое преступление он наказывает.
--Но в других местах никакой карты не было. Возможно она появилась случайно. Например, кто-то взял её у брата президента и потерял.
--Вполне возможно, но не надо сбрасывать со счетов, что её положили нарочно. А пока самый вероятный путь—проверка телефонов. Поручите Мейсону заняться этой проблемой, он это сделает лучше всех, а пока мы будем отрабатывать и другие версии. Когда душа выгорает, всегда остаётся что-то. Бринкман допускал,  что может ошибиться в деталях, но не сомневался в верности базовой структуры чувства или инстинкта, как хотите так и назовите это чувство. Кроме того, он знал людей и видел многие поступки людей. И была ещё уверенность в своей правоте: его поддержал майор Чумак, которому за время знакомства Бринкман безоговорочно доверял.
--Есть возражения?—спросил Бородюк.—Все промолчали и глава службы безопасности закрыл совещание. Когда все вышли он попросил Чумака, Бринкмана и Мейсона остаться.
--Займитесь вплотную телефонной версией, так как она кажется вам более предпочтительной и картой Таро, будь она не ладна. Она мне тоже не даёт покоя, а остальные будут отрабатывать другие версии. И держите меня в курсе, если нужна помощь обращаётесь напрямую.






               





   




 
 
 

                Г Л А В А  10






                Г Л А В А  4 

Началось всё довольно невинно. Утром, когда мулла Накабулла проснулся, заболел желудок. Работа, которую он обычно выполнял, показалась ему утомительной. Словом он почувствовал себя не в своей тарелке. Он утешал себя тем, что ему уже за тридцать и он не юноша. Может быть это простая простуда. Стоит потерпеть и всё уладится. С этой целью он увеличил тренировки. Стало немного легче и он подумал, что это была лень, с которой легко справиться. Месяц усиленных тренировок подействовал успокаивающе. К вечеру он чувствовал себя усталым, но относил это к обычной физической усталости.
Он радовался такой усталости, так как она доказывала его достоинство как бойца—перешёл на простую пищу, заставил себя больше двигаться и в результате спать крепким сном. Мышцы болели не больше, чем до того момента, когда он заставил себя увеличить тренировочные нагрузки. И всё-таки через пару месяцев он почувствовал, что то, что было трудно раньше, стало ещё трудней. Неужели он не справился с какой-то простудой, с каким-то микробом? Ведь раньше он одерживал куда более трудные победы. Он даже улыбнулся при воспоминании о прошлом. Как и у всех решительных людей, вся его жизнь заключалась в соревновании между телом и умом. Когда ум приказывал, тело сопротивлялось, но подчинялось приказам. Сейчас плохое самочувствие не исчезало и хотя тело стало более худощавым и мускулистым, боль, а иногда появившаяся тошнота, мучили его. Это вызывало раздражение и только. Когда товарищи обращали внимание на его самочувствие, он отделывался шуточками на утреннюю болезнь, что вызывало взрыв хохота. Ещё месяц он терпел, а затем ему пришлось уменьшить вес амуниции на тренировках, чтобы не отставать от подчинённых.
Ещё  месяц он заставлял себя жить в обычном режиме, выносить страдания. Пришлось урывать часа два днём, чтобы поспать, после таких тренировок. Но самочувствие ухудшалось просто на глазах. Он решил, что всему виной годы—не в благоприятных условиях ему пришлось жить всё это время. А он просто человек и в этом нет ничего удивительного, что физическое состояние находится не на том уровне, что в молодые годы. Потом он стал ворчать и ругать своих подчинённых, хотя и понимал, что напрасно. Сдерживать себя был не в силах. Товарищи понимали его, они были моложе его, но служили под его руководством более пяти лет, естественно те, кто дожил.
Они чтили его за стойкость и выносливость и если появились маленькие трещины, то какое это имело значение для них. Для них подобные слабости, влияющие на имидж командира, говорили о том, что он тоже человек, а настойчивость, с которой он преодолевал их, вызывала в них восхищение. Но восхищение—восхищением, но некоторые наиболее близкие к командиру подчинённые, всё же посоветовали обратиться к врачу. Пришлось перебираться в Пешевар, Пакистан, в медресе, и попросить руководителя школы посоветовать врача. Тот охотно согласился и врач провёл предварительный осмотр. И не обнаружил ничего. Он посоветовал хорошо питаться, упражнения и отдых. Он не исключил незначительного заболевания кишечника и приписал лекарство. Пациент с уважением выслушал уважаемого врача, который посоветовал придти к нему ещё раз через неделю.
Пока он был в родных стенах медресе, воспоминания нахлынули на него.
С минаретов мечетей по всему городу разносилось пронзительно-гнусавое пение бородатых муэдзинов, созывающих правоверных на вечернюю молитву. Чёрные тучи  скрывались за горизонтом и соединялись с чернотой там. Вскоре они наползли на оставшийся светлым кусок неба и сразу сделалось темно. На севере Афганистана бушевал пожар  войны, более лютой и беспощадной, чем последняя война с англичанами и русскими. В Ираке с маниакальным упорством совершались теракты, уносившие в небытиё молодых людей. А в Пакистане учителя Корана продолжали обучение молодых талибанов беспощадно уничтожать неверных.
Смерти нет, говорили они, но есть вечное бессмертие. Высшая награда, которую Аллах дарует правоверному. И чем мучительней смерть во славу веры, тем большую похвалу стяжает мученик. Физические мучения врага и убийство неверного--всё это во славу Аллаха. И он внимал их словам и одобрял.
Учитель, муэдзин, праведник, производил впечатление стойкости, силы и надёжности и внушал им молодым:
--Не ищите там, где вас ждут. Ищите совсем в другом месте.
--В каком другом месте?
--Где первопричина для досады, она не в бедности кроется.
--Пожалуйста, разъясните куда нужно наведаться прежде всего?
--Туда, куда Аллах, да смилуется он над нами, ниспосылает поддержку в этом мире, хотя возможно и в будущем. Его благославление и благодать.
--Высокочтимый, объясните простыми словами, что вы хотите сказать.
--На это нет позволения Аллаха, да смилуется Он над нами. Если с верующим случится нечто радостное, он благодарит Аллаха, а если с ним случается какое-то несчастье, он терпит и это тоже благо для него. Аллах не принимает ничью сторону. Да будет так!
--Но вы, досточтимый, посоветовали искать в другом месте. Надо полагать не без причины?
--Аллах вразумил меня, ибо сказать слово правды в лицо несправедливому человеку—подвижничество достойнее всего.
--А как это понимать? Мне не понятно.
--Отчего же? Я слышу в мечети голоса, но я не услышал бы ничего, не будь на то воля Аллаха!
--И что же вы услышали?
--Голоса говорили о тех, кому польза от кровопролития.
--И кто же эти люди, кому польза от кровопролития?
--Об этом голоса не упоминали. Ни имён, не занимаемых должностей.
--А не упоминали ли они каких-нибудь сект. Например, суннитов и шиитов? А может про русских? Или ещё про кого-нибудь?
--Да. Говорили. Только не про русских, а соседей России.
--Каких?
--Кажется, Украина. В мечети много народа, а тех кто шепчется по углам невозможно различить. А может быть это был голос самого Аллаха. Я стар и плохо вижу, но то, что услышал—пересказал.
Накибулле показалось, что мулла прочего сокровенные мысли. Он совершенно забыл, что сам длинными вечерами рассказывал о своём и неизвестном солдате с не менее неизвестной Украины, находящейся где-то на территории СССР.
--Высокочтимый! Почему людей убивают? Такова воля Аллаха?
--В Коране говорится, что горячность, темпераментность юности находит оправдание, если разобраться в чувствах молодых.
--Спасибо, высокочтимый! Я запомню ваши слова. А  вы куда-то собрались?
--В Мекку отправляюсь я. Следует достойно завершить земное странствие, прежде чем попаду домой, к Аллаху. Помолюсь за всех и за тебя юноша.  Да будет с тобою благославение Аллаха!
Мулла действительно совершил хадж и не первый и вернулся в медресе. После Мекки его проповеди стали более чёткими и направленными на врагов Аллаха. Он умер, почитаемый учениками и соратниками. Никибулла навсегда запомнил его слова:
--Как только ты поймёшь, что силы на исходе и плена не избежать, пусти себе пулю в голову. Смерть со славой лучше позора бесславных дел. На этом держится наша вера.
--Я помню об этом, но совсем недавно ты мне говорил, что жизнь—это борьба, а смерть—полное бездействие.
--Я не отрицаю своих слов и не отказываюсь от них, потому что я имел ввиду смерть не во славу Аллаха. А смерть во славу Аллаха, когда он предстанет перед Ним, обагрённый кровью поверженного врага, будет ему гарантом бессмертия—то есть жизнь бесконечная.
Перед вами открыт путь в лучший мир, где вы обретёте свободу, избежав участи невольников, прикованных к галере жизни. Это относится не только к вам, но и к тем, кто будет жить на этой грешной земле. Если же мы останемся живы, мир узнает, что Аллах сподобил нас уничтожить всех, кто хочет помешать нашей борьбе за святое дело. Мы должны каждый день укрепляться молитвами, чтобы лучше совершить дело сокрушения нашего врага. Для этого мы должны ударить по нему тогда, когда он меньше всего этого ожидает. И не под прикрытием ночи, а среди белого дня. И не важно на закате, ранним утром или жарким днём мы встретим священный час победителями и завершим своё земное существование, возвращением домой, к Аллаху. Не бойтесь использовать в этой борьбе неверных, не бойтесь смерти этих неверных, потому что и это зачтётся вам перед Аллахом.
Накибулла помнил все его наставления.
«Я борюсь за справедливое правосудие, а в борьбе за правосудие необходимо уметь отличать вынужденное от добровольного, проступок от преступления. Не надо впадать в распространённую ошибку-- пребывание в затруднительных обстоятельствах никому не помогает проявить свои лучшие качества.»
«История—сама судьба человеческого рода—дело довольно слишком важное для того, чтобы доверить его массам.»
«Люди лгут, главным образом, для того, чтобы сохранить лицо. У вас не может быть такого побуждения.»
«Вашей единственной профессией будет убийство. Вы живёте для того, чтобы убивать и в этом деле вы должны стать непревзойдёнными мастерами. Вы должны убивать для того, чтобы доказать, что вы живы.»
Помнил и высказывания о якобы преступлениях нацизма. В деле умерщвления евреев. Он запомнил свой спор с муллой, когда он высказался за благотворное влияние применяемого газа.
--Вы говорите о газе «Циклон-Б»?
--Да. Это был изящный газ
--Изящный? Да вы с ума сошли. Этим газом убили миллионы людей и вы говорите—изящный.
--До появления газа солдатам приходилось расстреливать заключённых. Это кровавое занятие. А с газом всё делалось чисто. И людям, обработанным газам, это пошло на пользу. И кроме того он использовался против злейших врагов ислама.
--О какой пользе вы говорите?
--В лагерях возникало много смертельных болезней. И людям приходилось страдать намного сильнее. Использование газа было гуманным вариантом.
--Но учёные придерживаются другого мнения!
--Что вы знаете о науке? Вы хоть имеете представление насколько наука продвинулась там в лагерях? Принято считать исследования в лагерях кощунством, преступлением против человечности, но после войны многие ссылались на результаты, полученные в лагерях. Особенно генетики. Мои слова вам кажутся страшными, но в мире до сих пор используются достижения той науки. Все эти клоны, возможность превратить мужчину в женщину и наоборот, трансплантации. Да и многое другое, что могло быть получено только экспериментируя на живых людях.
Много позже Накибулла благодарил муллу за учения и пожелал долгих лет жизни.
--Я желаю дожить вам до ста лет в здравии. В добром здравии.
--Жизнь глупо загадывать. Просто мужчина в  таком возрасте может разглядеть мир, в котором прожил всю жизнь. Молодые похожи на близоруких щенков. Весь век желают достигнуть чего-то и весь век боятся оказаться несостоятельными—в профессии, в карьере, в постели. И мир рассматривают словно под увеличительным стеклом и видят его фрагментами, но столь отчётливо, что могут передать своё впечатление так, будто это кусочек сущего—и есть Вселенная. Именно поэтому среди мужчин столько гениальных творцов. А женщина не видит этот мир, но чувствует его весь целиком. И это чувство столь захватывающее, что  рассказать о нём на полотне, с стихах или страницах книги, часто она не  в состоянии.
--Может это любовь?
--Может быть. Но вера сильнее, вера в Аллаха.
«Самое главное для каждого, живущего на этой земле—суметь освободиться от страха. И вовсе не от страха смерти—от страха жизни! Люди так боятся жить, что предпочитают проводить свои дни в унылой, сонной жизни, лишь бы ничего  не менялось.»
«Опыт подсказывает, что среди людей каких только тварей не водится. И что все—Божьи? Вы должны различать, кто действительно Божьи, а кто—нет»
«Смерть—дама переменчивая. Сегодня одного любит, завтра к другому благоволит. И получается, что в смерти тоже есть что-то хорошее—тот из нас, кто умрёт сегодня, не состариться никогда.»
«Жизнь должна хоть как-то скрашивать людям ожидание смерти. А что они имеют вместо этого? Хомут и плеть, называемую властью. И никого на деле не обманывает отсутствие колючей проволоки,  сторожевых вышек, лающих псов. Бежать всё одно, кроме Аллаха—некуда!»
Самое ненавидимое Аллахом--это зависть, а у неё все виновны во всём. Впрочем есть у человека удовольствие ещё более утончённое, чем зависть. Да, да, именно неверие  в загробную жизнь, бессмертие. Это присуще только неверующему человеку, самому злобному и тщеславному из всех животных. Лукавое самомнение человека столь велико; что он выдумал себе уверение, что Бога не существует. А затем поступил просто: уподобил его себе, только и всего. Не нашёл ничего лучшего, как обвинить Аллаха в собственных грешках, великих и малых. Человеку не нужен никакой Бог, кроме него самого, но вот дать бессмертие он бессилен. А потому власть над паствой может сохранить лишь тот, кто сеет смерть. А уж как он называется—вождь, фюрер, везир, конунг, каган, хан, князь, президент—никакой разницы.»
«Вот христиане  верят в своего Христа. А разве все до Христа были «ветхими людьми» и были грешниками по рождению? А Он –искупил людей от   греха и ада своею кровью. И—что? После смерти Спасителя прошло две тысячи лет—мир изменился? Люди стали лучше? Добрее? Нет. Потому что не может быть вера в бого-человека, когда есть единственный Аллах, который правит миром.»
«Человек, идущий к цели, не только никогда не достигает того, что хотел, но и теряет то, что имел. Иллюзии. Когда пропадает последняя, человек умирает.»
«Война уродлива, но парадокс в том, что и тогда и сейчас пропаганда окружила её ореолом геройства, удачливости, славы. Война похожа на наркотик: безумная эйфория и долгая, пожизненная мука. Американцы наснимали тысячи фильмов, где статисты-супермены пачками кладут статистов-неудачников. Тем самым наплодили целое поколение, для которых убийство—символ удачи, простое движение пальца на спусковом крючке, при котором ты не убийца, а просто устраняешь препятствие. И реальная война уже подрумянена и её оскал публика принимает за победную ухмылку хозяина жизни. Истина в то, что на войне убийство становится просто работой. Только и всего. Но беда даже не в этом, беда в том, что приучают, что на войне, как и везде, убивают просто так. Для удовольствия или по глупости. Потому что кто- то другой считается «чужим» и «врагом». А это ведь абсурд. Только священная война во славу Аллаха достойна восхищения и восхваления. Человек знает ради кого он идёт на смерть и что его ожидает в благословенных кущах. Не бойся умереть на такой войне и имя твоё останется в сердцах верующих.»
«Так получается в жизни, что с людьми вашей профессии редко кто водит дружбу. А если бывает наоборот, то чисто из меркантильных соображений. Изучи своего друга.»
«Человек выбирает себе жизнь сам с помощью Аллаха: место, время, поступки. Жизнь—штука умная и подкидывает людям разные каверзы. Люди называют их проблемами. И прояви человек малодушие, неверие или трусость, он потом это не сможет исправить. Никогда. А жить с этим унижением просто немыслимо.»
«Убийство для вас не должно стать ни работой, ни актом нелюбви—просто действием. Смерть должна для вас быть более естественной, чем жизнь и более спокойной. Освобождать людей от суетной, никчемной, жестокой жизни—что может быть лучше в этом мире.»,
«Неверующий человек думает, что  выбирает себе тропу сам и идёт по ней. Но это не так. Тропы выбирает Аллах, просто люди—как звери. Есть змеиные тропы, есть-–кабаньи. И есть тропы божьи, тропы барсов. Они охотятся высоко в горах и стремятся к горным вершинам. Там нет еды и питья, тем не менее эти дикие кошки карабкаются по неприступным склонам, пока не обессилят. Они не хотят погибать, они хотят бессмертия, которое представляется им заоблачной снежной вершиной. Тела барсов не подвержены тленью, их не растерзают ни шакалы, шкуры их не достанутся кому-то украшением или одеждой. Барсы не умирают, они уходят в вечность, как люди, идущие их тропой.»
«Время пожирает всех и всё, кроме власти. Власть безмерна и бесконечна. Великие имамы знали в этом толк. Люди росли и видели перед собой только одного кумира, одну власть, одного бога. И готовы были умереть за него с улыбкой презрения ко всему. А он—он не был никому ничем обязан, он царил на недоступной вершине.»
« Вы должны запомнить, что человек ничего не может забрать с собой. Он должен жить, чтобы дарить и оставлять всё людям.
--А если люди отвергнут твой дар?
--Это не страшно. Просто ты будешь несчастлив. В конце концов счастье—не самое главное.
--А что главное?
--Вера в Аллаха.
«--Ты ещё не знаешь бессмертного произведения японских камикадзе, но со временем прочтёшь и поймёшь это великое произведение.
--Чем же оно велико?
--Например, этим: »Тот, кто забывает о смерти, становится невнимательным, неосмотрительным и беспечным, ибо корень всех бед кроется в невнимательности, изъяны и несовершенства завладевают воином, и тогда  он беззащитен.» Разве это не руководство к действию?
« Высокочтимый! Вы всегда  знаете, чего хотите?
--Пока, да.
--Пока? А после?
--До «после» ещё нужно дожить. Как говорил один древний философ: стремясь к малому—достигнешь великого, стремясь к великому—впадаешь в заблуждение. Идти нужно шаг за шагом.»
« Не стремитесь жить в одиночестве. Одиночество—разрушительно. Ты можешь день, неделю, месяц сидеть в жилище, но домом оно не станет. Домом жилище делает семья, Аллах и друзья. И даже если ты живёшь совсем один, но где-то живы родители, друзья и вера в Аллаха--ты не одинок. Ты знаешь, есть место, где тебя всегда примут, каким бы ты ни был, и пусть родительская и божья забота казалась в тягость, и пусть опека  видится утомительной, навязчивой, важно одно: ты знаешь—чтобы ни случилось, во всем мире остается место, где тебя любят только потому, что ты есть.»
«Лучше быть одному, чем остаться в одиночестве.»
«Люди, исповедующие какую-нибудь религию и азартно играющие в игры истребления человечества—заслуживают награды за свою веру.»
«Когда человек стремится к абсолютной власти, он обычно избавляется от своих ближайших сподвижников, тех, кто знает его секреты.»   
«Страх нельзя показывать никому. Нужно оставаться сильным и властным. Таким, как привыкли видеть окружающие. И ещё, он знал, что с людьми нужно разговаривать на их языке. Таковы люди: никто никогда никому не поверит, только себе. Своё мировоззрение, свою философию каждый считает единственно правильной, превращая её почти в религию и поклоняясь ей. В спорах не рождается никаких истин, каждый носит  свою истину в себе и горе тому, кто посмеет в ней усомниться. Люди не прощают неприятия себя. Никому. Поэтому хочешь  повелевать—терпи. Терпи чужие слабости, чужую глупость и пользуйся ими. Любое качество другого человека можно использовать в свою пользу: нужно только правильно расставить людей. По способностям или неспособностям. Ну, а то, чего терпеть не можешь—устраняй. Вместе с человеком, так надёжней. Руководство не терпит неразрешимых противоречий. И во все века разрешает их наилучшим способом меч или плаха.»
«Люди больше любят тех, кому помогают, чем тех, кто помогает им. Не все, конечно, но многие.»
«Мужчины существуют в войне, хранят её в памяти, как запах дома, куда хочется вернуться. Некоторые заболевают, становятся наркоманами войны, а этот наркотик ещё сильнее, чем власть. Такие погибают невозвратно, их физическое существование может продолжаться ещё какое-то время, пока его не оборвёт пуля.»
Через три дня он снова пришёл к врачу, тот обследовал его и остался доволен, но предложил прийти через неделю для более детального обследования. Неделю он провёл в медресе в ожидании чуда, в беседах с уважаемыми людьми, да и лекарство оказало благотворное влияние. Боли в желудке исчезли, ему стало лучше, но самочувствие так и не восстановилось. Он не обращал на это внимания, так как цель его жизни стала ясной и определённой много лет назад, а тревожиться по пустякам он не привык. Снова он вспоминал, как пришёл к талибанам и стал в их рядах заметным человеком.
А ещё мулла вспомнил как зарождалось движение талибан. Его ещё и на свете не было, а в пакистанских медресе уже учили, как противостоять неверным в их стремлении покорить исламский мир. Талибы, или «ученики», возникли как движение в начале 70-х. Первоначально под этим названием подразумевали учащихся духовных учебных заведений—медресе. Духовные училища в приграничных районах Афганистана и Пакистана создавались специально для обучения афганских беженцев, детей погибших в Афганистане и борцов «сопротивления», так называли моджахедов.
Ещё во время советско-афганской войны в  пакистанской разведки было создано специальное подразделение, собиравшее на афганской территории, в районах проживания пуштунов, мальчиков, оставшихся без родителей. Их вывозили в лагеря под Пешавар, где учили военному делу и основным исламским догмам. Дисциплина в медресе жесткая. Подъем с первыми лучами солнца в 4--5 часов утра. После намаза чтение Корана, завершающееся многократным произнесением имени Аллаха, затем завтрак и занятия до вечера. Когда жара спадает, занятия физкультурой и бег.  Это подобие янычарского войска и стало основой «Талибана». Среди них и оказался Накибулла.
Первой акцией талибов, проведенной в начале 1994 года, было убийство в Кандагаре лидера местных моджахедов и его приближенных за то, что те напали на трех женщин и изнасиловали их. Событие имело символическое значение: предавшие идеи Корана, коррумпированные и жадные до власти моджахеды «изнасиловали» Афганистан! Наказав моджахедов, талибы резко повысили свой авторитет в народе. К февралю 1995 года они контролировали половину южных провинций, успешно ведя бои с разрозненными моджахедскими группировками и пуштунским племенным ополчением.
Весной 1995 года их отряды взяли Герат--оплот шиитского населения на западе Афганистана. Долго сопротивлялся главный город узбекской части Афганистана--Мазари-Шариф, но, в конце концов, пала и эта твердыня. Отряды талибов вплотную вышли к границам Узбекистана. В августе 1996 года отряды «Талибана» захватили Кабул. Накибулла активно принимал участие в этой войне с моджахедами и был замечен руководством. Заняв Кабул в августе 1996 года, талибы провозгласили Афганистан исламским эмиратом.  Они приступили к строительству в Афганистане мусульманского теократического государства, основанного на принципах «чистого ислама». Ислам талибов--это ислам крестьян и городских низов, который заполнил идеологический вакуум в Афганистане, когда оказались дискредитированными и социалистические вожди, и лидеры «образованных» исламистов. Талибы с фанатичной жестокостью утверждали идеологию мусульманской улицы. Отсюда такое внимание внешней «религиозности»,  чтобы женщины полностью закрывали лицо. Для афганской крестьянки это естественно, но этого требует не религия, а традиции, которые имеют большое значение для мусульманской улицы, и нелюбовь ко всему «неисламскому»--от телевизоров до иностранной одежды.
Тем самым, движение «Талибан» сделало заявку о стремлении вернуться к принципам организации первоначальной мусульманской общины, когда руководство общины выполняло сразу обе функции управления--светскую и духовную.
Завоевав Афганистан талибы ввели нормы шариатского правления, причем они обосновывали это ссылками на хадисы пророка Мухаммеда, не вошедшие в Коран. Мужчинам строго предписывалось носить бороды и под страхом смерти запрещалось их брить. При этом талибы отсылали всех к хадисам почитаемого ими средневекового мусульманского богослова Аль-Бухари родом из афганской провинции Балх: «Пророк сказал: отличитесь от мушрикин (многобожники), отрастите бороду и усы». Всем женщинам предписывалось носить глухую паранджу, им запрещалось работать, учиться, посещать общественные мероприятия. Были запрещены инструментальная музыка, разрешались только религиозные исламские песнопения, западная одежда, западные прически, телевидение. По радио транслировались исключительно религиозные передачи. Ну и конечно за три четверти преступлений полагался расстрел. После справедливого шариатского суда, конечно. Золотое время, как полагал Накибулла, к тому времени получивший звание муллы за укрепление власти талибан в стране.
А потом был взрыв статуй Будды в провинции Бамиан. В Коране есть прямой запрет на изображение человека, как считали рядовые талибы. Но мулла и посвящённые знал, что существует и еще один фактор: талибы считали буддизм языческой религией, поэтому они и уничтожили статуи, объявив их идолами. В «цивилизованном» мире считали странными законы, насаждаемые талибами. А он считал, что они вполне здравы. Так, за разные извращения виновных живьем закапывали в землю, также смертью каралась и супружеская неверность. Принимались жесточайшие меры к наркоторговцам. И именно здесь таилась главная опасность для движения. При той экономической и политической ситуации, которая существовала в то время в Афганистане, это был единственный способ выжить.
Несмотря ни на что, идеи исламского аскетизма находили широкий отклик в душах афганцев, которые никогда не стремились к непонятным и ненужным, с их точки зрения, «благам цивилизации», потому что большинство из них и понятия не имело об этих «благах». Мало кто знал, что талибы были  выращены  Соединенными Штатами, для противовеса СССР, а потом увидели воочию все «прелести» западного образа жизни, неприемлемые для подавляющего большинства народа, и, соответственно, выработали своеобразный иммунитет против этой заразы, основанный, на средневековых представлениях о жизни. А разве можно было что-то ожидать от народа, который вплоть до начала XXI века жил в средневековье и просто не знаком с другими нормами морали, нравственности, духовности, с другим образом жизни. Накибулла был уверен, что отвергнув американский образ жизни, действительно бездуховный и чуждый всем народам Земли, талибы впали в другую крайность-- полное отрицание всего неисламского, желая распространить по всему миру свое видение мира.
После событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне  американская администрация с молчаливого одобрения «мирового» сообщества развязала агрессию против Афганистана. Именно тогда и произошло объединение идеологий  талибана с «Аль-Каидой». У этих группировок один мотив: заставить международные силы уйти из Афганистана. Руководство двух организаций тесно сотрудничают друг с другом: совместно используют тренировочные лагеря, укрытия, человеческие ресурсы и обмениваются информацией.  Накибулла отвергал такой образ действий, так как считал, что действия «Аль-Каиды» способствовали вооружённому вторжению в его страну, но активно сотрудничал с некоторыми членами «Аль-Каиды», которые поддерживали его в желании отомстить за убитых родителей.
За годы оккупации Афганистан стал самым крупным поставщиком наркотиков в мире. В настоящее время наркотическое сырье выращивается, по меньшей мере, в 28 из 32 афганских провинций. Накибулла и в этом упрекал «Аль-Каиду». Упрекал молчаливо, так как ссориться с тем, кто поставляет деньги было недальновидно. Он вспоминал о своей учёбе в медресе и после беседы с учителями и учениками понял, что всё изменилось и тот, кто платил деньги, заказывал и методы преподавания. Это было естественно и новые люди жили по правилам, которые устанавливали новые заказчики.
Неделя прошла и Накибулла с тревожными мыслями отправился к врачу. Он вначале не хотел приходить к врачу, но потом передумал—он ведь специально из-за этого остался в медресе. Врач провёл более детальное обследование. Мулла не возражал даже против анализа крови. Врач сказал, что существуют некоторые болезни, распознать которые можно только после анализа крови. Через два дня он пришёл узнать результаты анализа крови и по лицу врача понял, что произошло что-то серьёзное. Что-то неожиданное и нарушающее все его планы. Врач стал объяснять, подбирая такие выражения, чтобы не расстроить пациента. Ему надоела фальшь его слов и он потребовал ясного и чёткого ответа. Опасная профессия приучила его к чёткой и ясной информации. Врач с уважением кивнул и ответил коротко, ясно и недвусмысленно. Он привык к тому, что жизнь полна разочарований, знал, что для каждого живущего она заканчивается на земле и много раз сам содействовал её скорейшему завершению для других. И вот теперь смерть стояла у него на пути. Её  нужно избежать, насколько это возможно, но конец придёт всё равно—рано или поздно. Он спросил, что надо предпринять и ответ врача оказался более оптимистичным, чем он ожидал.
Врач предупредил, что его советы могут оказаться успешными, а могут и не дать результатов. Время покажет. Главное что у него есть природная сила, выносливость и железная воля. Он улыбнулся. Что такое смерть? Разве он не подчинил всю свою жизнь достижению справедливости? Воле Аллаха? Разве он не принёс свою жизнь в жертву великой и благородной цели? Много лет назад он принял решение и ничто не сможет его остановить на путик цели—ни опасность, ни смерть других, ни смерть его самого. И на алтарь этой цели он положил всё: свое будущее, мечты своих погибших родителей, семью и женщину, от которой у него могли быть сыновья.
Так что же теперь? Всё пошло прахом из-за болезни? Неужели его жизнь не имела никакого значения. Разве Аллах окажется таким жестоким. Эти мысли проносились у него в голове, а лицо оставалось бесстрастным и равнодушным, только глаза смотрели настороженно. К чёрту болезнь, Аллах не покинет его и он ещё увидит сияющий день своей цели. Он будет свидетелем его пришествия и жизнь окажется потраченной не напрасно. Она раньше имела смысл в мести за своих родителей и будет иметь смысл в будущем. Он был в этом убеждён, потому что имел ясный план для осуществления своего замысла.
Он выполнит все предписания врача, чтобы продлить свою жизнь, чтобы одержать верх над врагом внутри своего организма. Этот враг был таким же опасным, как и те враги, что окружали его снаружи. Аллах пошлёт ему знак своей высочайшей воли. А пока он будет сопротивляться этому врагу с таким же ожесточением, с каким он боролся против других врагов. Он никогда в жизни не просил милосердия, не попросит его и сейчас. Если на пути у него смерть, то гибель остальных людей будет значит для него ничего. Он не станет наносить слепые удары, а будет ждать счастливого момента, который как учит вера придёт ещё до его смерти. И учитель в медресе поддержал его  и напутствовал на проведение акции, которую он задумал. Они помолились вместе и он отправился к своим подчинённым в Афганистан.
Дома его ждало неожиданное сообщение. Друзы являются членами религиозной секты на Ближнем Востоке и их вера соединяет в себе ислам, христианство и иудаизм. Основана секта была в одиннадцатом веке египетским калифом Аль-Хакимом, считавшим себя воплощением Аллаха. Друзы живут в основном в Ливане, Сирии и Израиле и в трёх государствах занимают шаткое положение. Однако, в Израиле, в отличие от арабов, им разрешают служить в вооружённых силах государства. И это обстоятельство укрепляет их дружбу с израильтянами. А вот в Сирии, где друзам разрешали занимать командные должности в армии, все хорошо помнят, что полковник-друз был расстрелян, за то, что вынуждено отступил в войне 1973 года. С чисто военной точки зрения он проявил себя бесстрашным и умелым командиром, но он был друзом. И смерть полковника была не последней. И друзы перестали верить сирийцам. В Ливане ситуация была весьма схожей. И друзы не доверяли ни сирийской, ни ливанской армиям, но и к Израилю тёплых чувств не испытывали.
Старик—крестьянин, друз жил в пограничном районе между Израилем и Ливаном. В Войне 1975 года он потерял жену, погибшую от израильского снаряда и мирно жил и обрабатывал клочок земли, доставшийся ему от отца. Сын помогал ему, но жил в городе, а вот внуки тяготились нищетой и отсталостью своего деда. Они даже сопротивлялись, когда он обнимал и целовал их. Он не обижался на них, сейчас у детей не было такого уважения к старшим, как у его поколения. Нарушался привычный цикл веков. Он жил также, как и десять поколений назад, а сын жил иначе, внуки будут жить иначе, чем их отец.
Каждое утро старик отправлялся на своё поле и мотыгой выпалывал сорняки. Трудился с неустанной энергией, словно опровергая свой возраст. На поле было много камней и их было много в этом районе, потому что почва подверглась влиянию вулканических явлений, которые изредка повторялись, засоряя землю новыми камнями. Старик махнул мотыгой и услышал тупой звук. Камень, подумал он и решил подковырнуть его и выбросить. Он попробовал, но не смог достать до нижнего основания камня. Он начал разрывать землю и понял, что это был не камень. Какой-то металлический предмет. Что ему делать с ним он не знал. Старик был не глуп и понял, что это бомба, но как она сюда попала. Вроде бы и сирийские и израильские самолёты не сбрасывали бомб над его полем. Потом он вспомнил, что во время последней войны сын забрал его в город и только после окончания её он вернулся в свою хижину.
Он не боялся бомбы, если она не взорвалась, то была неисправна. Бомба должна взрываться при ударе о землю. Он не знал, что с ней делать и присыпал землёй и решил спросить совета сына, когда тот приедет помощь ему с прополкой. Он стал работать дальше, продвигаясь вдоль ряда. Сын приехал через неделю, с утра и прежде чем выйти в поле, отец задержал его.
--Сын, мне нужен твой совет.—Это было что-то новое в отношениях отца с сыном.
--Конечно.
--Пошли на огород, я тебе что-то покажу.—Он провёл сына на то место, где была присыпана бомба. Он очистил землю и тот увидел бомбу.
--Стой!—испуганно закричал сын.—Сколько же она пролежала в земле?
--С того самого дня, когда ты забрал меня в город.
Сын нагнулся, чтобы взглянуть на бомбу повнимательней. Она была огромной, наверное, в тысячу килограмм весом.
--Значит, она лежит здесь с того самого времени?
--Да. Она глубоко ушла в землю и я обнаружил ею недавно. Наверное поднялась на поверхность из-за морозов. Но она неопасна.
--Отец! Такие бомбы всегда очень опасны.
--Если она хотела бы взорваться, то давно бы уже взорвалась.
--Ты не должен подходить к ней.
--Но как же я буду обрабатывать огород?
--Я приму меры, чтобы её убрали и ты сможешь заниматься огородом.
Сын задумался. Если сирийские сапёры будут обезвреживать бомбу, то несомненно взорвут её и уничтожат и дом и огород. Отец не переживёт этого.
--Когда её заберут?—прервал раздумья сына отец.
--Не знаю. Мне понадобиться несколько дней. Ты не подходи к бомбе и не выходи на огород.
Крестьянин кивнул. Он знал, что не воспользуется советом сына. Он хорошо разбирался в судьбе. Если бомба не убила его раньше, то Аллах не допустит его смерти теперь. Говорят, что хороший человек –это не профессия.  Хороший человек—это рок, это тяжкий груз, это большой недостаток. На время даже нужно стать плохим, чтобы показать ещё более плохое. Но невозможно, совесть хорошего человека связывает руки и затыкает рот. Как может он бороться с плохими, когда внутри сидит этот « рок»?
Сын обратился за помощью к человеку, к которому попал  после многочисленных поисков, кому можно продать находку. Человек был не друзом. Но на своём пути он встречал много людей не одной с ним веры, а этот был мусульманином и, глядя на то, с каким уважением на него смотрели окружающие его люди, ему можно было довериться. Мулла только приехал из Пакистана и ему сразу доложилди о странном крестьянине. Мулла  всегда поддерживал хорошие отношения с народом, что было необходимо для достижения успеха. Друз даже однажды укрыл у себя дома бойца за справедливость и такие услуги не забываются.
--Что привело тебя ко мне? Как тебя зовут?—заботливо спросил мулла.
--Я—Абдулла. Спасибо, что вы согласил меня принять,--Абдулла явно нервничал и мулла подумал, что он пришёл с просьбой.
--Садись Абдулла, не боятся ничего. Кто-нибудь принесите гостю кофе. Вы наш товарищ и боятся вам нечего.
-- Я пришёл за советом, --осторожно начал Абдулла.
--Буду только рад. В чём же заключается проблема.
--Она касается моего отца.
--Сколько ему лет?
--Семьдесят. У него есть маленький клочок земли.
--Слава Аллаху. И это всё?
--У него на огороде есть неразорвавшаяся израильская бомба.
--Бомба? Вы хотите сказать –снаряд.
--Нет. Бомба. Она зарылась в землю и пролежала там долго.
--Понятно. А если об этом узнают сирийцы….
--Да. Как вам известно они взрывают такие бомбы. При этом будет уничтожен огород и дом моего отца. Я хотел бы отдать эту бомбу вам.
--Вы хотите сказать—продать эту штуку?
--Вы точно выразили мою мысль.
--Вы пришли куда следует. На вашу семью снизошло благословение Аллаха, раз бомба не взорвалась. Конечно, мы придём к вам на помощь, но вы никогда и никому не должны говорить об этом.
--Никогда. Я буду молиться за вас.
--Спасибо, но я обязан был предостеречь вас о необходимости хранить тайну.
--Я никогда не предам вас.
--Мне это известно,--мулла всегда поддерживал хорошие отношения в народе.—Завтра я пришлю к вам специалиста. А сейчас мой человек выдаст тебе деньги. Иншалла.
--Я—ваш вечный должник, мулла.
Специалист и с ним двое человек,  пришли на следующий день к дому крестьянина. Специалист, он представился как Магомет, осмотрел бомбу. Да, он хорошо знал типы израильских бомб и знал, что израильтяне на всех своих изделиях предпочитают хорошее качество. Они враги, думал специалист, но отнять у них нельзя то, что они всегда отличаются утончённостью, то есть умом и прилежностью. Они всегда создавали вещи с таким запасом прочности, какой требовался—не больше и не  меньше. Даже в тех вещах, которые они изготовляют по временным образцам и для использования для нужд народа. А перед ним лежал образец, запас прочности которого, он уверен в этом, был возведен в многократную степень.
 Тот, кто конструировал эту бомбу, подумал специалист, хорошо разбирался в том, как противостоять грубой силе. Он был удивлён, что израильтяне не вложили сюда заряд самоуничтожения. Возможно спешили, а скорее всего не могли себе представить, что бомба не взорвётся. Как бы там не было, но обезвреживать заряд  самоуничтожения не придётся. Болты, удерживающие цилиндр были прямыми, хотя при падении они явно пострадали. Магомет побрызгал их машинным маслом и подождал минут двадцать. Выкурил сигарету и принялся за дело. Сначала болт поворачивался с трудом, а затем дело шло легче. Через полтора часа все болты были сняты. Теперь нужно было извлечь цилиндр со взрывчаткой. Но прежде Магомет осмотрел всё внутри, чтобы убедиться в отсутствии предохранительного устройства. Решётчатый каркас был смят, но болты были удалены и теперь требовалась только грубая сила. Для этого с ним и прибыли помощники.
На цилиндре была проушина и его можно было поднять при помощи механического устройства. Он поднял цилиндр на такую высоту, что его удерживал только смятый решётчатый каркас. Магомет думал, что цилиндр упадёт под влиянием силы тяжести, но прождав минут сорок он понял, что этого не произойдёт. Тогда он засунул лом в небольшую щель и принялся отделять цилиндр от корпуса. И вот, наконец, цилиндр упал на землю. Цилиндр был окрашен в голубой цвет и имел люк. Магомет выбрал подходящий гаечный ключ и принялся за работу. Болты были здорово зажаты, но Магомета охватил азарт, который всегда присутствовал при завершении работы. Но у него был и здравый смысл и он знал, что спешить нельзя. Наступив на собственное горло, он замедлил темп и медленно продолжил работу. И вот открыт последний люк. Магомет произнёс благодарственную молитву. Он работал уже несколько часов. Высыпал болты на крышку, чтобы не потерялись, он был аккуратен, как и всякий инженер, закурил и дал отдохнуть натруженным рукам. Затем снял изолирующий слой, для защиты содержимого от влаги и других посторонних воздействий. Внутри находился очень мощный заряд взрывчатки. Ради него он и провёл столько времени разбирая бомбу. Магомет один за другим удалил детонаторы, но сперва отсоединил провода и уложил детонаторы на разостланное одеяло. Детонаторы были самыми ненадёжными из всего, что человек заложил в бомбу. Теперь осторожно вынуть взрывчатку и работа закончена. Он с помощниками отнёс взрывчатку в машину. Теперь работа была закончена.
--Аллах акбар!
--Что делать с корпусом?—старик крестьянин, который наблюдал за работой, прервал молитву.
--Завтра, в крайнем случае послезавтра, приедут люди и заберут корпус. Вашему сыну заплатили за бомбу и теперь корпус наш. Не говорите никому, что мы тут делали. Это опасно.
--Мне сказал сын. Будьте уверены. Вы мне здорово помогли, а иначе, если бы власти узнали, от моего дома остались бы одни головешки. Пусть Аллах помогает вам в ваших делах. Счастливого пути, уважаемый.
--И вам того же.
Магомет завёл мотор машины и она медленно тронулась в путь. Он свою работу выполнил, а что будет с корпусом бомбы дальше, его не интересовало.
Теперь для проведения теракта у Накибуллы было всё. Не хватало только людей, которые установят взрывчатку в новый корпус. Нет, люди у него были, но тут требовался специалист, а не кустарная работа. Гассан, который представился друзу, как Магомет, посоветовал обратится в Германии к специалисту, который помог ему пару лет назад. Мулла отправил Гассана в Германию и месяц спустя тот вернулся в сопровождении человека среднего роста, с умными глазами и высоким лбом. Гассан познакомил муллу с ним и немец согласился за оплату помочь сконструировать взрывное устройство. Он сочувствовал мусульманам и считал, что агрессия американцев нарушает нормы международного прпава. Немец и Гассан приступили к работе в  помещении. Два специалиста, работали до глубокой ночи каждый день и в короткий срок  бомба для проведения теракта была готова. Оставалось только доделать мелкие работы.
--Вы полностью удовлетворены, как прошла работа?—спросил Гассан немца.
--Полностью,--ответил тот,--она взорвётся в полном соответствии с нашими предположениями.
--Отличная работа,--сказал появившийся мулла.
Немец и Гассан оглянулись на голос. Немец посмотрел на окно, за которым простиралась долина. Сухая, неприветливая земля, подумал немец. И какое чистое небо! Крупные звёзды, каких не увидишь в Германии. Гассан стоял позади немца. Он кивнул мулле и тот так же точно кивнул телохранителю.
--Мы почти закончили, --проговорил немец.
--Так точно,-- подтвердил Гассан,--но оставшуюся часть я могу завершить и сам.
Немец хотел что-то добавить, но не успел. Телохранитель вытащил пистолет с глушителем и направил его в голову немца. Немец начал поворачиваться, чтобы возразить Гассану. Телохранитель выстрелил и немец рухнул на пол и умер мгновенно. Жаль, но это необходимо, подумал мулла. Телохранитель подождал, пока остановится кровь и подозвал двух бойцов. Они подняли тело немца и отнесли в грузовик.
--Жаль,--повторил мысль муллы и Гассан.
--Согласен, но как можно было его использовать в будущем?
--Никак,--покачал головой Гассан. Он стал бы для нас бременем. Верить ему нельзя, он продался за деньги и мог продастся ещё раз.
--Как бомба?
--Она взорвётся, когда понадобится,--Гассан был на 100% уверен в этом. Он дал команду бойцам и они с помощью лебёдки погрузили бомбу в трейлер. Она была больше обычного размера, потому что Накибулла решил создать максимальный эффект.
--Когда всё будет готово к перевозке?
--К утру. А когда мы отправляемся?
--Пока не знаю. Подождём результатом вирусной атаки.
--Значит у нас масса времени.—Они рассмеялись и довольные собой вышли из помещения.
А через два дня мулла  проснулся в холодном поту. Сердце билось с перебоями, то замирая, то начиная колотиться так, словно хотело вырваться наружу. Бельё было мокрым насквозь. Он пошарил трясущейся рукой по тумбочке, стремясь отыскать выключатель, но рука наткнулась на что-то холодное и липкое. Он подумал, что это какая-то тварь забралась в спальню и побоялся повернуть голову, чтобы не встретиться глазам с ней. Он дёрнулся что было силы и хриплый крик ужаса прорезал тишину комнаты. Он кричал и рвался освободиться от вязкой твари, которая сковывала его мышцы смертельным холодом. Он сидел на постели, дико таращился вокруг, вскочил, содрогаясь от отвращения и нажал выключатель. Свет залил комнату и он понял: всё, что ему привиделось было сном, кошмаром и сейчас об этом напоминала только боль в левой лопатке да липкое от пота тело.
Паника, вызванная кошмаром, прошла. Он подошёл к бару, выбрал коньяк, налил полбокала, подумал и бросил несколько кусочков льда. Он сидел, прихлёбывая коньяк и смотрел на панораму спящего города за окном. Он ощущал мир за окном, как личного врага, в чём-то обманувшего его, насмехающегося над ним подло и жестоко и оттого он готов был мстить всем этим жвачным животным, живущим так бездарно и в то же время счастливо. У них было всё, чем он не обладал: семья, дети, проблемы. Он прошёл в ванную, сбросил нижнее бельё и завернулся в халат. Потом снова подошёл к бару, налил коньяк и выпил. Поморщился. Это было по Корану проявлением слабости. А потом подумал, что вся жизнь—это проявление слабости. Он понял, что захмелел и побрёл к постели. Упал на постель и в тот же миг провалился в сон, как в бездну.
Наутро он пошёл к врачу. Врач сказал, что лечение проходит успешно, что мулла переносит его мужественно. Если он испытывает усталость, если изредка его застигают приступы тяжёлой рвоты—всё равно он не должен отчаиваться. Всё идёт нормально.  Врач сказал, что есть надежда на полное выздоровление. Сказал не просто, чтобы ободрить пациента, а с твёрдой уверенностью. Даже если он солгал, а мулла был уверен, что он солгал, самое важное знать, ради чего ты живёшь. А у него есть цель и именно это придаёт мне силы.
Встреча с представителем Аль-Каиды произошла по нескольким причинам. Первая заключалась в поисках муллы на роль руководителя операции. Он сам будет принимать участие, но человек, обладающий опытом проведения подобных операций был более надёжен. Вторая причина заключалась в том, что Накибулла в последнее время был недоволен происходящим в мире вокруг Афганистана и ему нужен был собеседник, который смог бы объяснить суть происходящего. Тем более, что представителем был старый товарищ по оружию, Ахматшах.
 Встреча была деловой и спокойной. Никакой неистовой риторики, которую так любят люди их профессии. Ахматшах обычно пламенный оратор,  произносящий речи на пяти языках, был необычайно тихим. Куда девалась его свирепая улыбка? Жесты, которыми он обычно сопровождал разговор, были сдержанными. Однако, он сразу определил, что с муллой что-то неладно. Но инициативу взял в свои руки Накибулла.
--Я был опечален, когда узнал, что случилось с твоей женой,--сказал мулла.
--Спасибо, друг. По сравнению с тем, что приходится  переносить нашему народу, это не так уж и важно. Когда ведёшь борьбу, неудачи неизбежны.
Неудач было больше, чем обычно, оба это знали. Оружием в борьбе всегда была надёжная информация, но источники постепенно угасали. Их сторонники в других странах неуклонно попадали в руки правоохранительных органов, а денежные средства для вербовки новых, были надёжно контролируемы правительствами многих стран. Конечно, деньги у них были, но теперь приходилось рассчитывать каждый цент и вербовки проходили трудно. Кроме тех, кто сознательно стремился попасть в их ряды. Ещё одним неблагоприятным фактором был распад СССР. Какая-то часть информации поступала из Москвы, через каналы из малых стран Европы. Таковы были политические соображения стран социалистического блока, а вернее руководства СССР. После распада помощь исчезла и разведывательные службы некогда дружественных стран Восточного блока, теперь набросились на бывших партнёров подобно стае волков. Более того, они продавали информацию своим нынешним партнёрам по блоку НАТО. И вообще все их источники в этих странах были или арестованы, или стали двойниками.
Что касается Ближнего Востока, то здесь ситуация была прежней: союзником Израиля были США, которые воевали и в Ираке, и в Афганистане, и вот-вот начнут войну с Ираном. Что касается Израиля, то его политика по-прежнему оставалась глупой. А сама глупость заключалась в том, что израильтяне были грозным противником на поле боя, но совершенно беспомощны в мирное время. Неспособность пойти на политические уступки привела к тому, что израильские агенты прежде легко проникающие в арабские организации, сталкивались теперь с определёнными трудностями. Причина заключалась в том, что палестинские «ястребы» всё больше и больше завоёвывали доверие народа. Немаловажным фактором, конечно, был поток денег из Ирана и надежда на скорейшее получение атомного оружия Ираном.
Ахматшах в душе завидовал мулле Накибулле. Мулла руководил людьми, которые действовали. И хотя многие гибли в борьбе, но те кто уцелел были преданными бойцами. А он, Ахматшах, разъезжал по провинциям и произносил пламенные речи. Но такова воля Аллаха и грех жаловаться на судьбу. Да и приехал он сюда, потому что организация получила сведения о пойманном доносчике.
--Что вы сделали с доносчиком?
--Как обычно—смерть. Однако, теперь прежде чем умереть доносчик рассказывает нам о контакте. Так и в этот раз доносчик рассказал о американском офицере, с которым поддерживал связь. Теперь мы следим за этим офицером.
Накибулла кивнул. Многому научились люди на местах. Установив слежку за этим офицером он смогут узнать и о других доносчиках.
--Русские по-прежнему ведут себя не как друзья?—Накибулла знал правду, но мнение друга было важно.
--Они уже давно не помогают нам. Впрочем и раньше их помощь была малоэффективной,-- на лице Ахматшаха отразились чувства, которые обуривали его, но лицо араба тут же скрыла маска усталости и равнодушия.
--Ты устал, друг мой!
--Это был длинный день. И для тебя тоже.
--Ты прав.—Ахматшах позволил себе зевнуть.
Мулла Накибулла проводил его в комнату для гостей, пожав ему руку, он удалился. Они знали друг друга уже почти двадцать лет. Мулла вышел на улицу и проверил посты. Часовые были на местах, он поговорил с каждым, как всегда, потому что преданность основывалась на внимании к нуждам людей и отправился спать. Совершил вечернюю молитву и лёг. Усталые руки и ноги тоже отдыхали. Боль в них не уменьшилась, но притихла. Жену Ахматшаха убили прямо дома неизвестные люди. Жестокие люди, непонятно к какой организации принадлежащие. Они ворвались в дом, когда она кормила детей. Мужчина не может убить женщину в таком положении. Даже я, несмотря на всю ненависть к американцам и израильтянам и одному-единственному ненавистному украинцу, не смог бы сделать этого. Это оскорбление самого Аллаха.
Он вспомнил, как однажды, когда после успешной операции против американцев, он зашёл к Ахматшаху, который был далеко в Ираке и взял его жену. Он не насильничал. Она чувствовала себя одинокой, а он полон ликования. Знал ли об этом Ахматшах? Думаю, что нет. Сам мулла не был женат и редко бывал в компании женщин. В последнее время много европейских девушек примкнули к организации и были настолько преданы делу, что с ними не могла иногда сравниться арабская девушка. Он использовал их тело, но чувства остались в прошлом. Вернутся ли они теперь в связи с болезнью? Конечно, нет. Единственно на что он надеялся—это на то, чтобы у него хватило сил для последнего дела.
Утром, после утреннего намаза, они встретились в гостиной. Мулла включил телевизор и не поверил своим глазам. Соблазнившись помощью, оказанной им Америкой Саудовская Аравия, несомненно тем самым перестанет снабжать их деньгами. Это будет ударом. Несмотря на то, что Иран хорошо снабжал их средствами, их всегда было мало, а в борьбе с неверными требовалось много денег. Но это было ещё не всё. Главное заключалось в том, что его план может провалиться и, значит, он бесцельно прожил свою жизнь. Его бойцы  боролись и умирали ради дела, которое может не осуществиться. Нас предали арабы—соотечественники, чьи деньги, а, главное, поддержка имели огромное значение. Предали русские, которые вдохновляли нас и снабжали оружием с момента зарождения движения. Предали американцы, потому что стояли у истоков создания движения «Талибан». Не говоря уже о Палестине, которые заговорили о договорах с Израилем.
Неужели и палестинцы предадут нас, думал мулла и сам же отвечал себе—нет, этого не может быть. Аллах милосерден и не допустит этого. Разве не было раньше попыток установить мир и чем же всё закончилось? Нет, война будет продолжаться и такова воля Аллаха, а значит и дело жизни его и его бойцов является святым.  Возможный договор с американцами, вызвал у муллы Накибуллы приступ рвоты. Что же тогда станет с жертвами, принесенными в борьбе с американцами. За что они отдали свои жизни? Ради чего принёс на алтарь борьбы и свою жизнь мулла? А ведь я мог жить жизнью обычного человека, с женой, с сыновьями, хорошей работой. Я мог бы стать врачом, инженером или банкиром. Я мог бы добиться результата в любой человеческой области. В школе в Пакистане учителя говорили, что я обладаю незаурядным умом. Однако, я выбрал этот путь—освобождение моего народа от захватчиков. Я хочу, чтобы меня помнили. Видеть несправедливость может каждый, но исправить положение способен лишь тот, кто изменить течение истории. Может быть не в мировом масштабе, а просто человека, освободившего свою нацию.
Все эти мысли он высказал Ахметшаху, который не менее его был обескуражен услышанным. Рассуждая так мулла лукавил. И он прекрасно понимал это сам. Для достижения цели он бросил вызов американцам, европейцам, а теперь намеривался бросить такой же вызов Украине. Эти люди навязали его древней стране свои обычаи, а сделавшие вызов этим людям, не останутся в памяти народа мелкими героями. Великие свершения принадлежат великим людям, а великие люди всегда входят в историю. Нет, невозможно, чтобы такой договор был подписан. Неужели его движение, да и весь арабский мир, кроме стран продавшихся Америке, поддастся на приманку и соблазниться подлой ложью?
Ему стало нехорошо и он выбежал из комнаты. Его стошнило и он склонился над унитазом. Выпил стакан воды, чтобы уничтожить неприятное ощущение во рту. Когда он склонился над туалетом, он понял, что ответ на вопрос о договоре в его голове созрел. И он думал, что такой же ответ дадут его бесстрашные воины Аллаха. Аллах милосерден и не допустит, чтобы его план сорвался. И именно его план поможет сорвать договор.
Мулла   вышел к своему товарищу Ахматшаху. Ему нужно было с кем-то поговорить. А с кем, если не со старым боевым другом?
--Что ты думаешь о возможности заключить договор?
Ахматшах взял чётки и принялся расхаживать по комнате. Потом сел и задумался. Такое с ним бывало и раньше, на середине разговора он вдруг умолкал, думая не понятно о чём и глядел пустыми глазами в пространство. В такие моменты человека лучше не трогать. Человек мечтал, а мечту нельзя убить неосторожным словом. Без мечты человек просто животное. Не важно о чём он мечтает, пусть это будет сплошной фантазией, лишь бы она приносила человеку успокоение, а возможно и исцеление. Наконец,,  он заговорил.
--Я думаю, что это только часть более крупного плана. Когда русские предали социализм, они дали толчок ряду событий, на укрепление власти капитала. И все бывшие республики последовали их примеру. А особенно Украина и Прибалтика. В этих странах кроме того подняли голову фашисты. Я не считаю их самыми плохими людьми на свете, потому что они хотели окончательно решить вопрос с евреями. Дело в другом. В этих странах национализм способствует не укреплению, а развалу. Не хочу сказать, что это не играет нам на руку, но подумай сам—куда они придут? К полному развалу и кто их приберёт к рукам?Правильно—Америка. А есть для нас враг страшнее Америки? Нет. Что касается русских, то это отсталый народ. Они даже коммунизм не смогли устроить. Конечно, коммунизм придумал немец, но они могли бы внимательно прочитать труды этого немца.
Я сначала думал, что это тактика. Россия получит экономическую помощь со стороны Запада и вернётся, но это была не тактика. Они сблизились с Америкой. Вспомни их помощь в войне США с Ираком и раньше и теперь. Вспомни их помощь в войне с Афганистаном—они разрешили самолётам летать через их воздушное пространство. Их помощь Ирану—это чисто экономический проект. Как только Иран начнёт создавать бомбу, а он будет её создавать, они отвернутся. Теперь против нас выступает не только Америка. Даже отсталая Украина, чтобы усладить США послала своих солдат в Афганистан, а ещё раньше в Ирак. Даже Россия не посмела сделать  такой шаг.
--Ты считаешь, что мы потерпим поражение?
--Нет!—Ахматшах гневно посмотрел на муллу.—Мы не должны останавливаться. Если остановимся, они выловят нас всех.
--Кто бы мог подумать, что лакеи станут лизать одно место у Америки.
--Ты говоришь об Украине? Никто не мог подумать. А виновата собака-националист президент Ющенко. Он думает, что обхитрил всех. А нам следовало предугадать события и здесь, и в Европе.
--Как можно изменить условия?
--Перед нами союз двух, я говорю о России и Америке, стран, которые не переносят друг друга. После распада Союза бывшие союзники стали врагами. Трогать Россию не имеет смысла, так как пока она одна доверяет Ирану, да и союз с Америкой—липа. А вот бывшие республики прочно связали свою судьбу с Америкой. Вот там неплохо бы и попробовать именно там. Но как я не знаю. Пока это маловероятно.
--Может быть, это не так уж и маловероятно. Мулла даже не заметил, что произнёс это вслух.
--Я не понял,--насторожился Ахматшах.
  --Ну почему люди  не хотят быть счастливыми?—перевёл разговор мулла на другую тему.
--Они хотят, но не знают как,—ответил Ахметшах.
--А ты?
--То же не знаю.
--А может они просто боятся понять, что такое счастье, чтобы не потерять его. Ведь жалеть о утерянном куда горше, чем о том, чего никогда не было.
--Мужчины должны охранять жизнь, а женщины—продолжать.
--И кто это решил?
--Бог.
--Ты в этом уверен?
--Абсолютно. И всё-таки, почему маловероятно?
--Да, пустяки. Я устал. Извини, что побеспокоил тебя.
По дороге домой Ахметшах всё время думал, почему мулла не захотел быть с ним откровенным. А Накибулла тоже прокручивал несколько разь разговор с Ахматшахом и понял, что он сможет стать хорошим руководителем его операции. Но надо всё продумать. Ему подвластна страсть борьбы, у него широкий кругозор—словом всё, что нужно руководителю. Накибулла,  как всегда проверил посты, поговорил с бойцами и уже ложась спать, понял, что он нашёл руководителя для своего плана.
                Г Л А В А  5



Бринкман и Мейсон вновь вернулись в село Хоружевка и связались с местным участковым. Их всё время сопровождал человек из службы безопасности капитан Чумак и вопросы решались быстро. Участковый инспектор, старший лейтенант Махненко, располагался в соседнем большом селе и приехал на милицейском «Уазике» в сопровождении старшины Наливайко. В его ведении  находилось четыре села и он мотался по точкам, но, естественно, большую часть времени уделял родине президента. Старшина остался сидеть в машине, а Махненко вошёл в дом и, при виде человека из службы безопасности понял, что разговор предстоит серьёзный. Что такое простой мент, даже он в звании полковника, по сравнению с людьми из спецслужб? И он не знал, как себя вести. Если скажет что-то не так, в лучшем случае он получит пинок в зад и строгий приказ закрыть рот на замок. А в худшем—он даже боялся представить.
Сели вокруг деревянного стола и после представления инспектор Бринкман обратился к нему:
--Вам случайно не знакома вот эта вещица?—он показал карту Таро.
Махненко взглянул на вещицу. Он бросил взгляд в сторону человека из спецслужб и тот понял его.
--Можете говорить правду, потому что от вас зависит раскрытие преступления. Не полностью конечно, но может дать нить для распутывания клубка.
--Чтоб мне провалиться! Это же Таро! Откуда у вас это?—повеселел Махненко. Он понял, что теперь он может опасаться последствий разговора с заграничным инспектором.
--Таро? Вам знакома на самом деле эта карта? Прекрасно, прекрасно! Я даже не надеялся. Я собирался спросить откуда появилась эта карта и кто в деревне мог увлекаться оккультными науками.
--Есть такой человек. Он родной брат нашего президента. У него в библиотеке много книг по оккультизму и несколько наиболее редких видах оккультизма. Его эта карта или нет, я не знаю.
--Он хорошо разбирается в оккультизме?
--Если вы имеете ввиду Петра Ющенко, то он дилетант, как в оккультизме, так и Божественном Провидении. Просто ему неприлично признаваться в этом. Он действительно обожает Таро, хотя и не представляет себе всех возможностей.
--Я вижу вы хорошо разбираетесь. Почему? Откуда ваши знания? Почему вы считаете его дилетантом в Божественном Провидении? Ведь он претендует на пост главы Церкви?
--В зелёных человечков и летающие тарелки я не особо верю. А вот что касается магии—дело другое.
--Если верите в магию, то понятно и всё остальное, что касается Таро.
--Надеюсь, вы не считаете меня полным невеждой и вообще тёмной личностью?
--Придётся изменить своё мнение о тебе.—вмешался Чумак.-- Как ни прискорбно. А что остаётся делать, если ты, оказывается, принимаешь на веру старушечьи россказни и суеверия.
--Так называемые суеверия и даже народные сказки нередко имеют под собой реальную основу. На пустом бесплодном месте ничего не произрастает. Вам это известно не хуже, чем мне. Не исключено, что в истории земных цивилизаций были времена, когда всем управляла магия—иногда добрая, иногда злая. Техника—продукт вырождающегося человеческого мышления. Духовная нищета человечества, которое растеряло свой дар созидать мыслью и словом на протяжении многих тёмных веков, воплотилась в уродливые механизмы, один вид которых противен природе. Техническая цивилизация противоестественна, она губит всё живое.
--Вот так загнул! Да вы философ.—Бринкман был поражён знаниями человека из глубинки.-- Вам не нравится компьютер и тёплый сортир со шведским унитазом, отделанный итальянской плиткой?
--Вот-вот. К этому всё и сводится. Полная нищета духа и абсолютное удовлетворение всё возрастающих потребностей. Люди жиреют не телом, а мозгами, которые в недалёком будущем вообще атрофируются у большей части населения. Мы скоро будем жить как стадо свиней, приготовленных на убой—жратва от пуза, тёплый хлев, дерьмо убирается автоматически, освежающий душ каждый день, вежливая свинарка, которая наказывает лишь словесными порицаниями. А про то, что где-то в другом помещении сидит мясник и уже точит ножи для разделки туш, свиньям знать не нужно. Иначе безмозглые, тупые животные сильно потеряют в весе.
--Брава! Браво!—зааплодировал Мейсон.—Вы мне нравитесь, но высказываетесь не совсем в духе анархистов. Вы не принадлежите к ним?
--Нет, конечно.
--А что такое Таро?—прервал их дискуссию   Чумак.—Слышал где-то о картах Таро, но не представляю себе для чего оно используется.
--Для того, чтобы ответить на ваш вопрос,--Мейсон попал в свою стихию и приготовился прочитать целую лекцию.—Необходимо сначала быть посвящённым в тайны теософии, или короче говоря, в тайны науки о происхождении и смысле человеческой души. Но и тогда возможное объяснение практически наверняка поставит в тупик любой обычный ум, включая разумеется и мой собственный. Впрочем, какое-то понятие о некоторых функциях, которые это явление предположительно должно иметь, хотя и весьма поверхностное, можно понять и я расскажу о некоторых притязаниях, постоянно и неоднократно делаемых в данном отношении.
--Майкл! Ты не мог бы просто рассказать именно о Таро. Кому нужны твои философские выкрутасы? К тому же, здесь не философское общество, а обыкновенные полицейские, живущие в реальном мире. Давай попроще.
--Таро раскрывает совершенно иной мир идей и принципов, дающих возможность понять или даже представить себе законы эволюции этого явления. Оно является зеркалом Вселенной, где мы находим двойной поток прогрессирующей материализации или инволюции Божественного разума, естественным образом включающих в себя прогрессирующее вторичное обожествление явления, которое по сути  и составляет основу самой философии.
К сожалению, попроще я рассказать не могу, потому что и сам всего не понимаю. Я всего лишь механически рассказал вам то, что прочитал и меня затронуло величие и скрытая значимость этого явления. По мнению специалистов, Таро в конечном счёте является ключом к некоему таинственному, но достаточно универсальному механизму. Короче говоря, это колода карт, количеством в семьдесят восемь штук, с весьма странными и жуткими рисунками. Их используют как колоду самых обычных игральных карт, но не для игры, а для того, чтобы узнать замыслы Божественного провидения. А ещё короче, для гадания.
--Ну, слава Богу, наконец, сказал по-простому,--Бринкман вытащил платок и вытер пот со лба.
--Значит, что-то вроде гадания на картах?—Чумак с умным лицом повернулся к Бринкману.—Вообще-то я и сам баловался гаданием. Сестра моей жены, когда приходит в гости, гадает на картах, на чаинках и ещё Бог знает на чём. И, знаете, она каждый раз говорит чистую правду. Однако, я наверное увлёкся.
--Не стоит извиняться, инспектор,--успокоил его Берт-Рене.—Я и сам не сведущ в этом деле, в отличие от моего учёного напарника. Но, честно говоря, иногда захожу к хироманту. Каждому человеку любопытно узнать, что его ждёт впереди. И чем меньше я во всё это верю, тем больше мне хочется, чтобы кто-нибудь их этих магов предсказал мою судьбу.
--А у вас с головой всё в порядке,--поинтересовался Махненко,--Гадать по ладони!Это же надо. Инспектор из Европы и такое. Невероятно. Век живи, век учись.
--Карты Таро,--как будто и не было перепалки снова заговорил Мейсон,--считаются египетским изобретением. Однако дизайн колоды представленной нам имеет все признаки французского Таро, когда в тамошнем светском обществе начали появляться игральные карты. Двадцать две карты из колоды называются старшим таинством, а пятьдесят шесть—младшим таинством. Карты младшего достоинства подразделяются на четыре группы, аналогично обычным игральным картам: трефы, черви, пики. Карта из колоды Таро, найденная  нами, показывает, что колода является большой редкостью.
--И всё?
--Нет. Масти называются скипетры, кубки, монеты и мечи. Каждая из карт имеет вполне определённое значение. В детали божественного гадания, я думаю, вдаваться не следует, а вот скрытое значение может оказать нам помощь. Скажите, у брата президента была французская колода карт Таро?
--Не знаю. Я знаю, что у него была колода с его собственным дизайном. Он потратил на него кучу баксов, чтобы напечатать типографским способом. В деревне все знали об этом.
--Минуточку,--вмешался Бринкман,--значит эта карта отличается от колоды брата президента. Может быть он сделал специально одну для себя?
--А чего гадать. Приедет брат президента и мы выясним все подробности.
--Это правильно, но заметьте карта оставлена или потеряна в качестве какого-то непонятного символа. И где? В глуши, где никто, я уверен, не знаком с высокой магией, даже поверхностно.
--Значит карта имеет какое-то значение?—спросил Махненко. Впрочем он не обращался ни к кому персонально.
--Спросите лучше у нашего грамотея,--сказал Бринкман, указывая на Мейсона.—Может он в знак признательности соизволит поделиться секретами. Своими профессиональными секретами.
--Конечно, поделюсь,--не обращая внимания на сарказм Бринкмана, ответил Мейсон.—Мой друг, я подчёркиваю—мой друг, раньше никогда не иронизировал по поводу моих знаний. Так вот, смысл карты с семью мечами—это приговор высшего правосудия, указывающего Божественным перстом на Украину и говорящее, что Господу ведомо, что страна заслужила наказание. Так что ищите мотив в прошлом, то есть могла бы Украина насолить кому-либо так, что он или она или какая-то организация, решил наказать не какого-то конкретного человека, а всю страну.
--Новый оборот. Господин Чумак! Здесь нам уже делать нечего. Вы же не думаете, что брат президента подбросил карту Таро. Кстати, где её нашли. Вы помните?
--Да.—Махненко на минуту задумался.—На окраине села. Случайно её обнаружил старшина, когда осматривал место первого укуса мальчишки. Правда, она лежала поодаль и вроде бы не имела отношение к произошедшему.
--Как видно имела. Инспектор Бринкман! Что же теперь делать.
--Искать случай, чем проштрафилась Украина в мировом масштабе. Просмотрите все старые газеты, заявления и действия Украины за последние годы.
--На это уйдёт время. Здесь нам больше ничего не нужно?
--Нет. Мы возвращаемся в Киев и начнём работу с оператором мобильной связи. А вы дайте команду на поиск действий Украины, в первую очередь с арабскими странами.
--Почему с арабскими?
--Вы не забыли на ответ лаборатории Интерпола. Вирусы бешенства и другие, которые могут быть связаны с бактериологической диверсией, производят в Иране. Связь Ирана с экстремистами-арабами общеизвестна. Я не говорю, что это могут быть граждане арабской страны, связанных дружественными отношениями с Европой и США. Посмотрите о действиях Украины со странами, где идёт вооружённый конфликт. Например участие в конфликте или продажа оружия одной из сторон.
--А при чём здесь продажа оружия?
--Незаконная покупка-продажа оружия на международном рынке на самом деле процедура довольно несложная. Надо всего лишь иметь необходимые средства, найти посредника, представляющего интересы торговца и твёрдо знать, что вы хотите купить. Связь с посредником осуществляется обычно в ресторане за ужином или завтраком, но никогда по телефону. Третье условие наиболее трудное из-за богатства и разнообразия предлагаемого товара. Покупатели, которым предлагают товар на такой широкий выбор иногда впадают в истерику.
Вот в это время и нужен толковый организатор, который может составить список самого популярного на данный момент оружия. После этого нигде не зарегистрированный, замаскированный агент приступает к переговорам. Он действует из безопасного дома, доводит до конца операцию по закупке оружия, при этом покупатель не сомневается, что посредника ждёт неминуемая смерть. Почему, наверняка зная это люди соглашаются участвовать в посреднических операциях? Деньги, большие деньги и уверенность в том, что он сумеет обмануть судьбу и он избежит участи своих предшественников. Обычно такая самоуверенность мало что меняет, ведь продавец тоже хитёр и знает массу способов, чтобы нейтрализовать свидетеля. Вот здесь и могут возникнуть ситуации для мести.
--Понятно. Едем в Киев?
В здание лаборатории они попали только назавтра, приехали в Киев поздно и учреждения были закрыты. К ним вышел молодой человек, представился как Сергей Вахневич. Бринкман взял его под руку, кивнул Мейсону и предложил.
--Давайте прогуляемся.—Здесь воздух какой-то тяжёлый.
--Ладно,--пробормотал специалист, явно сбитый с толку.—Видите дверь?
--Да.
--Нам туда.
На улице Бринкман и Чумак стали по обе стороны молодого человека:
--Теперь излагайте вашу версию, только коротко, без разлагольствований.—Попросил Бринкман.
--Простите, пан Бринкман. Если я разглагольствую, то вы ошибаетесь.
--Не останавливайтесь. И не оглядывайтесь. Говорите.
Здание Лаборатории не было уже видно. Бринкман, Чумак и специалист, оживлённо о чём-то беседуя. Создавалось впечатление со стороны, что они просто прогуливаются, обмениваясь впечатлениями от прогулки. Бринкман не знал, следят за ними или нет, но шедший за ними на расстоянии двухсот метров Мейсон, внимательно следил за происходящим вокруг.
Тем временем Бринкман, Чумак и специалист подошли к маленькому зданию и специалист предложил войти внутрь.
--Для чего весь этот мацион?—спросил он.—Я признателен вам за прогулку, однако, почему вы так ведёте себя?. Вы можете ответить?
--Я отвечу на ваш вопрос, вместо инспектора,--сказал Чумак.-- Моцион потребовался для того, чтобы установить, установлена на нами слежка или нет. Вот уже идёт сюда напарник инспектора  и мы выясним.
Мейсон вошёл в здание и отрицательно покачал головой.
--Всё в порядке. Можем начинать.
Чумак сел за стол и предложил всем последовать его примеру.
--Можете говорить!
--Мы отследили телефонные звонки на протяжении прошедшего месяца. Довольно обширный поиск и трудоёмкий.
--Не впечатляйте, пожалуйста. Мы прекрасно понимаем, что работа не простая. Давайте по существу.
--Большинство телефонных счетов фальшивые. Своего рода электронные аналоги почтовых ящиков, которые арендуют люди, скрывающиеся под выдуманными именами.
--И что? Всё безнадёжно?
--Не всё так безнадёжно. Нам ведь не нужны имена, нам надо знать откуда был произведен звонок.
--Нет. Нам нужны и адресаты. Ну найдёшь  адресата и что будешь делать дальше?
--Понял. Тогда нужно ещё время. Организую более тщательную проверку и попытаюсь выяснить от кого приходят сообщения. Возможно сумею  достаточно точно определить номера звонящих.
--Неужели, я не специалист, это такая трудная работа?
--Представьте, что у меня есть некий сосуд с чёрными и белыми шариками.
--Ладно. Предположим, что есть.
--Вам известно, что ровно половина шариков чёрные и другая половина белые. В сосуде тысяча шариков. Вы собираетесь вытащить шарик наугад. Каковы шансы, что вам достанется чёрный?
--Пятьдесят на пятьдесят.
--Правильно. А теперь предположим, что у меня есть ещё один сосуд с шариками и в нём шарики либо чёрные, либо белые, либо те и другие. Может быть все чёрные. Может быть все белые. Может быть их поровну. Может быть только один шарик. Может быть их тысяча. Вы не знаете.
--То есть в данном случае мы не знаем ничего. Кроме того, что в сосуде есть шарики: все чёрные или все белые. Такой расклад?
--Верно. И какой же шанс вытащить чёрный шарик?
--Откуда нам знать. Может вероятность составляет сто процентов, а может—ноль. А может фифти фифти.
--И опять верно. А если бы вам предложили спор? Вы согласились бы поставить десять против одного, что вытащите чёрный? Или сто против одного? Или один против ста? Что бы вы выбрали?
--Ну я бы сказал фифти фифти.
Вахневич кивнул.
--Именно так сказал бы любой эксперт. Во втором случае, когда вы не знаете почти ничего, поступать следует также, как и в первом, где вы знаете почти всё. Видный экономист, фамилия вам ничего не скажет, определил различие между «риском» и «неопределённостью». Имея дело с риском мы как бы спариваем случайность с вероятностью. Имея же дело с неопределённостью, мы ничего не знаем о вероятности. Но тут вот какое дело. Даже незнание поддаётся измерению. В противном случае системы не могли бы работать.
--Это имеет какое-то отношение к нашему сосуду с шариками?
--Прямое. Просто вы должны представить трудность задачи, которую вы поставили перед нами. И время, на проведение подобной операции в масштабах страны.
--Согласен,--Чумак, который в основном вёл разговор, по ходу его переводил, в основном, для Мейсона,  теперь вопрошающе посмотрел на Бринкмана.
--Будем ждать,--подытожил Бринкман. Он, как и остальные понимал, что выбора у них нет.
--И сколько потребуется на это времени? И почему раньше не провели более тщательного расследования.
--Пару дней. А что касается расследования, то задача была поставлена не чётко.
--Но вы что-то нашли?
--Да. Кое-что. Но всё неопределённое, обрывчатое. Выводы ещё делать рано. Перехваты, куски, фрагменты, сами по себе незначительные.
--Но вместе взятые?
--Да, есть. Головоломка.
--Не говорите загадками.
--Ладно. Подойдём к проблеме логически. Логически проблему мы называем эффектом созерцательного выбора.
Чумак нахмурился сердито. Разговор начинал ему надоедать, но рядом были агенты Интерпола и он терпел.
--Вы можете рассказать нам по-русски, что это обозначает?
--Это совершенно обычное явление. Вы никогда не замечали, что в супермаркете мы часто оказываемся в более длинной очереди к кассе? Почему так происходит? Потому что в этих очередях больше людей. Предположим, что некий пан Грищенко, о котором нам совершенно ничего не известно, стоит в очереди к кассе. Попробуйте определить к какой именно, на основании одного только факта: мы знаем, сколько человек стоит к каждой из них?
--По-моему ответа не существует. Во всяком случае я не смогу определить.
--Но вы можете обосновать предположение вероятностью. Скорее всего пан Грищенко окажется в той очереди, где больше всего людей. В этом легко убедиться, если отойти в сторону и занять позицию стороннего наблюдателя. Или другой пример. Самое медленное движение у автомобилей на той стороне, где больше всего машин. Закон вероятности подсказывает нам, что любой из наугад выбранных водителей скорее всего окажется именно на этой полосе движения. И если вам кажется, что по другим полосам машины движутся быстрее, то это не иллюзия и не знак судьбы—так оно и есть. Чаще машины на других полосах движутся действительно быстрее.
--Это понятно,--Мейсон внимательно слушал специалиста.
--Это очевидно. Не только потому, что вам указали на это. Точно также, если вы ничего не зная о человеке, кроме того, что он живёт на нашей планете, ответите, что он китаец,  то скорее угадаете, чем нет. Потому что китайцев на свете больше всего.
Бринкман задумался. Он знал, как и большинство людей о теории  вероятности, но крайне редко обращался к ней на практике.
--Наш клиент не китаец. В случае с очередями к кассе он ничем не отличается от других покупателей. С потоком машин мне не совсем ясно, но допустим вы правы. Какое отношение это имеет к поиску человека, поговорившего с какой-то иностранной страной?
Аналитик задумался. С его точки зрения приводимые им примеры были достаточно просты для понимания трудности поставленной перед ним задачи.
--Давайте подождём результатов работы наших людей. Я просто объяснил вам принцип нашей работы и показал на примере теории вероятности, сколько труда приходиться вложить, чтобы найти искомое. Я жду вас через пару дней. Скажем через три дня. Надеюсь на положительный результат. А сейчас разрешите откланятся.
--Понятно. У нас нет другого выбора.
Чумак   решительно кивнул головой.
--Что ж. Мы появимся послезавтра.

--Посмотрите, вот результаты работы.—Аналитик, когда вновь пришли  Бринкман, Мейсон и Чумак, вывел на экран проделанную работу. Видите ряд окружностей—это соединение с одних номеров на другие. Каждая окружность помечена названием местности, в котором находятся владельцы телефонов.—Бринкман посмотрел на схему.--Во всех случаях соединения абоненты секретной связи звонили во Львов из турецкого курортного города в Анталии и северных провинций Афганистана. Дальнейшее проследить было трудно, если не запрашивать турецкие органы правопорядка.
--Сколько раз звонили по телефонным номерам во Львов?
--В течении выделенного месяца пять раз. Кстати, он принадлежит Миколе Панасовичу Ткачуку, а он в свою очередь несколько раз звонил одному и тому же абоненту. Вам анализировать, но это не случайно.
--Кому принадлежит номер и где он расположен.
--Номер принадлежит Тимощук Лидии Андреевне и живёт она тоже во Львове.
--Господин Чумак!
--Не продолжайте. Я всё понял. Установим наблюдение. А вы тем временем приготовьте нам расшифровку разговоров.
--Она готова.—Аналитик открыл папку и передал Чумаку несколько исписанных листочков. Тот бегло прочитал их и передал Бринкману и Мейсону.
--Теперь всё ясно,--Бринкман вернул листки Чумаку.—Надо ехать во Львов.
--Согласен. Но необходимо созвониться с львовским отделением и получить фотографии этих людей. А пока давайте съездим в Сумы. Вдруг нам повезёт и мы узнаем, где останавливалась эта особа.
--Только не предупреждайте никого во Львове.—предупредил Чумака Мейсон.
--Боитесь крота?
--Это на всякий случай. И ещё дайте команду проверить морги и пусть сообщат в местную службу безопасности о странных случаях смерти или о нахождении неизвестных трупов. К кому мы можем безбоязненно обратиться во Львове.
--С вами же буду я и буду сопровождать вас везде. На месте я скажу вам к кому можно обратиться.
--С нами же будете вы.
--Верно, но могут возникнуть непредвиденные ситуации.
Наутро Чумак пришёл в номер к Бринкману и Мейсону. Они уже готовы были к поездке в Сумы. Чумак положил на стол фотографии Ткачука и Тимощук. Бринкман осмотрел их и передал Мейсону.
--Едем?—Бринкман уже направился к двери, но Чумак остановил его.
-- По нашей просьбе за паном Ткачуком установили, а вот местопребывание Лидии Тимощук не установлено.
--Почему?
--Её нет ни в клубе, где она часто бывает, ни дома.
--Тогда надо срочно вылететь во Львов. Можно устроить билеты на ближайший рейс?
--Несомненно. Самолёт будет готов к вылету, как только мы прибудем в аэропорт.

              Г Л А В А  6


Как приятно возвращаться домой! А особенно когда знаешь, что дома ждут большие деньги и возможности весело проводить время, хотя бы на неопределённое время. Можно забыть о клиентах и посвятить время только для себя. Дома она проверила счёт в банке и убедилась, что Микола не обманул её. Дело о бешенстве приобретало государственный масштаб и он, конечно, знал, что она выполнила поручение. В Тернополе она на толкучке купила собаку не торгуясь. Приехала в гостиницу и там повторился тот же диалог, как и в Сумах. Потом она сделала укол собаке и быстро выехала на трассу.
В третий раз она даже не запомнила названия города, но всё повторилось с точностью как и в Сумах и Тернополе. Пару дней она посвятила кафе «София» и даже один раз сыграла в казино при клубе. Она не работала, просто наслаждалась свободой. А потом ей позвонил Микола.
--Хорошо поработала. Довольна оплатой?
--Довольна. Сделала бы всё ещё раз.
--Я как раз звоню по этому поводу. Хочешь немного заработать?
--Хочу.
--Тогда приезжай завтра вечером, часов в шесть, к Высокому замку. Я встречу тебя на шоссе перед последним поворотом.
--Договорились.
Лидия ехала на машине, подаренной Миколой по дороге к Высокому замку, чтобы получить новые инструкции. Людмила готова была выполнить любое задание, если ей заплатят такие же деньги, как за пустяковую просьбу достать из ячейки коробочку в городах, где она побывала. Шприц с вирусом она аккуратно оставляла в той же ячейке, после выполнения задания. 
Она остановилась, как ей и было сказано, на обочине не доезжая до последнего поворота к Высокому замку. Вышла из машины, оглянулась и увидела человека одетого в сутану. Святой отец приближался к машине неторопливо, склонив голову в вежливом поклоне.  Лидия не сразу узнала Ткачука.
--Благославите, святой отец,--промолвила Лидия, подняла голову и тотчас узнала Миколу. Улыбнулась. Микола подошёл близко и подыгрывая ей сказал:
--Да ниспошлёт Господь прощение грехов.—Незаметно вытащил из сутаны шприц и воткнул в шею девушки. От неожиданности Лидия даже не успела поднять руку для защиты. Через минуту голова поникла и девушка была мертва. Святой отец, аккуратно посадил девушку за руль, наклонился, снял машину с тормоза и включил ключ зажигания. Развернуть машину в обратном направлении не составило труда. Она легко развернулась, святой отец закрыл дверцу и машина, ускоряясь двинулась вниз. Святой отец осмотрелся, никого поблизости не было. Высокий замок не привлекал посетителей в новое время. Люди были заняты добыванием средств к существованию и культурные шедевры не привлекали их, как раньше. Машина свалилась в кювет, через несколько минут раздался взрыв и святой отец, медленно, пошёл в направлении стоящей поодаль машине. Снял сутану, сел за руль и включил зажигание. Дело сделано и он даже не повернул головы в сторону горящей машины, когда проезжал мимо.
Ввиду того, что они не могли заехать в Сумы и Тернополь, Чумак послал группу следователей с фотографией Ткачука и Тимощук, чтобы прочесать гостиницы и камеры хранения на авто и железнодорожных вокзалах. В первую очередь он просил обратить внимание на номера камер, которые долгое время не использовались. Надежды, чтобы что-то отыскать в них, было мало. Так и оказалось. В Сумах в одной из гостиниц, расположенной возле автовокзала, женщина вроде бы узнала девушку, но не решилась утверждать, что именно её видела. Припомнила, что просила какой-то пакет, но ничего конкретного. После настойчивых расспросов, расплакалась и, размазывая тушь по лицу, убежала в подсобку.
 В Тернополе повезло больше. Хозяин гостиницы возле автовокзала вспомнил показанную на фотографии девушку и рассказал, что передавал ей какой-то пакет. Кто оставлял пакет он не помнит, но точно помнит, что человек был одет в униформу почтового служащего. Хозяину было лет шестьдесят и он был из того времени, когда представители власти ещё вызывали доверие. Кроме того, он был словоохотлив и, смакуя, рассказал, что девушка была непосредственна и непосредственность  граничила с нахальством. Она была естественна, как первобытный человек. Если быть точным, то она являла собой образец современной молодежи, воспитанной новой жизнью.
--Не буду называть её дикой эту жизнь, потому что все кричали «ура» демократии—и на востоке, и на западе. А потом оказалось, что мы не понимаем друг друга, как нынешнее поколение не понимает нас, вышедших из СССР. Она расплакалась. Женские слёзы—страшное оружие, которое разит мужчин без промаха. Но слёзы и последнее оружие. Будь у меня половину прожитых лет, то  наверное с радостью предложил бы ей кров и очаг. Получить на нашем городском безрыбье, где одни старушки и старики и мало молодёжи, такую диву было пределом мечтаний.—Следователи не перебивалиего, надеясь получить хоть маленькую информацию.--Однако, вся моя предыдущая жизнь остудила юношеские порывы и приучила смотреть на красивые обёртки в корень: не  на  то, что сверху, а на то, что внутри. И её слёзы воспринимались мною как женская хитрость. Такие крали могут затаиться, чтобы потом нанести неожиданный удар в самое уязвимое место. И как же я должен был поступить? Правильно. Я предложил её располагаться в моём жилище. Накормил её, а через два дня она неожиданно исчезла и после этого начались беды в нашем городе. И у меня вполне обоснованные подозрения в отношении этой девушки.
--А описать вы её сможете?
--Конечно. Я ведь хорошо её запомнил. Она щебетала как заводная. Сперва я слушал её внимательно, но потом стал рассуждать. Мне показалось, что девушка что-то скрывает.
--А что вас занесло в наши края?—спросил я бесцеремонно.
Она ждала этот вопрос. Ждала с самого начала, потому и болтала без остановки, чтобы оттянуть этот момент. Она, конечно, думала, что я не буду таким бестактным, чтобы спрашивать в лоб. Но мне надоело слушать её болтовню и я хотел услышать ответ. Почему-то я был уверен, что она не скажет правду, но любая ложь также несёт некую информацию.
--Разве это так важно?
—Конечно, она  же попыталась увильнуть от прямого ответа. Очень важно, но не для того, чтобы удовлетворить моё естественное любопытство, в во-вторых, не хочется выступать в роли хозяина, пригревшего неизвестную особу. Я же имею право, как хозяин гостиницы, на это право?
--Конечно, имеете,--ответила она.--Всё очень просто—я сбежала от мужа.—Она посмотрела на меня такими честными глазами, что я моментально поверил ей.
--А откуда вы сбежали?
--Далеко отсюда. Маленький городок на Львовщине.
--Но в ваших местах есть более подходящие места, нежели далёкое путешествие в маленький городок, как  у нас.
--Мой муж—очень нехороший человек. Он может достать меня там, где угодно. А здесь я почти в полной безопасности, хотя бы на первое время.
--Если всё, что вы мне рассказали правда—то вам не позавидуешь. Ревнивец-муж может быть страшнее дикого зверя.
--Вы бегали  от жены?
--Нет. Я местный, когда объявили о независимости, я вернулся. А раньше жил в России. Ностальгия.
--Судя по возрасту вам ностальгия не грозит.—польстила она мне.
--Ну что вы. Разве я могу соврать такой красивой девушке. Я….
--Погодите,--прервал словоизвержение следователь.—Вы можете описать её.
--Да. Она блондинка. Яркая блондинка. Среднего роста, красивая, лет двадцати пяти.
--Вы говорили с ней по-русски?
--Нет. Только на мове. Она же из-под Львова, а там говорят только на мове и чаще по-польски.
--Что ещё она рассказывала?
--Да больше ничего. Переночевала три дня и скрылась.
--А вы не заметили с ней рядом собаку или кошку?
--Нет. Она была одна. Да она и не выходила на улицу. Сидела всё время в доме. Я даже удивился, а потом подумал, что она боится появления мужа.
--Как она отреагировала на получение пакета?
--Сказала, что подруга переслала ей документы.
--А вам не показалось странным, что она знала в какую гостиницу должны переслать документы?
--В первое мгновение показалось, а потом слёзы и душевный разговор. Сами понимаете.
--Спасибо вам. Вы очень помогли.
Следователи связались с Чумаком и передали всё, что узнали.
Львов встретил Бринкмана с компанией ветром и холодной погодой. Они приехали в гостиницу, где их ждал местный детектив из службы безопасности.
--По вашей просьбе мы побывали дома у пани Тимощук, но её не оказалось на месте. Соседи сказали, что она не появляется уже три дня. Мы оставили номер телефона, чтобы они позвонили, когда она придёт.
--Правильно поступили.
Представитель службы безопасности отрицательно покачал головой.
--Это не всё. Мы проверили больницы, а потом морги. В одном из них оказалась девушка примерно такого возраста и внешности, как Лидия и мы приехали в морг. Поговорили с паталогоанатомом.
--Что вы можете сообщить насчёт поступившего тела?
--Молодая девушка, лет двадцати пяти, может  немного меньше. При себе нет никаких документов. Автоавария, очевидно, в нетрезвом состоянии. Обычное дело. Пару дней уйдёт на опознание трупа.
--Я облегчил  работу работников морга и сказал, что её зовут Лидия Тимощук.
--Почему вы были уверены?
--Все приметы сходятся и кроме того бармен в клубе «София» подтвердил, что девушка часто приходит в клуб и занимается древнейшей профессией. С Ткачуком сложнее—его нигде нет. Я уверен, что вскоре мы найдём его—все посты милиции и кассиры авто и железнодорожных вокзалов оповещены. Так же как и кассиры аэропорта.
--Прекрасно. Тогда давайте поедем в морг,--Чумак распоряжался уверенно.
--А может сначала в клуб?
--Нет. В морг.
Они свернули следуя пол указателю «Городской морг» направо и въехали в железные ворота. Ворота не закрывали целые сутки, так как мертвецы не испытывали особого почтения к рабочему времени. Всем троим по долгу службы не раз приходилось бывать в морге. Стандартная одноэтажное здание с глубоким подъездом под козырьком, достаточно глубоким, чтобы там поместилась машина «Скорой помощи». Морг был последней станцией перед отправлением на кладбище или в крематорий. Здесь находились трупы внезапно умерших людей: либо насильственной смертью, либо при неясных обстоятельствах, либо скоропостижно. Результаты вскрытия с медицинской точки зрения могли бы пригодиться в дальнейшем для живых.
Вскрытие –это последняя стадия. Человека, который всего пару дней назад ходил, разговаривал, читал, занимался любовью, разрезали и вынимали из него внутренности. Всем троим не хотелось об этом думать, но они не могли не думать, потому что наблюдали этот процесс на разных стадиях неоднократно. Образцы тканей посылают на биопсии и патоанализ. В ноздри,  как всегда,  ударил насквозь пропитавший всё здание приторно-сладкий запах дезинфектанта. Мейсона от него всегда подташнивало. Они зашли в маленький кабинет паталогоанатомов. На столе лежал журнал «Морг. Журнал регистрации». Присутствовавший паталогоанатом с присущим этой профессии юмором спросил.
--Чайку не желаете?—К его удивлению двое, исключая Мейсона, ответили утвердительно.—Какой предпочитаете—ромашковый, мятный, зелёный листовой, китайский, краснодарский?
--У думал здесь морг, а не чайная,--улыбнулся Чумак.
--Кофе у нас тоже есть.—Он ловко налил в стаканы горячей воды и бросил пакетики с чаем. После этого вышел и вернулся с зелёными комбинезонами, синими бахилами, маской для лица и перчатками. Они надели на себя всё принесенное и миновав застеклённое окошечко инфекционного блока вошли в главный зал. Центр зала занимали два стальных стола, один—приваренный к полу, другой—на колёсиках, вдоль стены тянулись морозильные камеры с дверцами от пола до потолка, в углу—синий гидравлический подъёмник. Стены покрывал серый кафель, по периметру комнаты проходил сточный жолоб. Напротив морозильника—ряд раковин из нержавейки, в одной из них—свёрнутый кольцом резиновый шланг. В дальнем конце зала стоял широкий стол для вскрытия, рядом с ним шкафчик, где стояли инструменты. Судмедэксперт подошёл к дверце под номером четыре и потянул её на себя. Из камеры вырвалось облачко морозного пара и Мейсон вздрогнул при виде останков девушки, расположенных под пластиковой плёнкой. Медик подкатил подъёмник, закрепил его а пазах, переместил на него верхние носилки и, закрыв двери, сдернула плёнку. Под ней лежало тело молодой женщины, всё тело которой покрывали синяки и ожоги. В распахнутых глазах застыл ужас.
--Ваша подопечная,--улыбнулся медик. За время работы у него наверное прошло более тысячи таких тел и он шутил. Никому не дано привыкнуть к каждодневному общению с мёртвым телом.—Она выглядит вполне благопристойно.
Тело  выглядело действительно благопристойно. Какими бы изуродованными или искалеченными тела не поступали в морг, родственники не должны падать в обморок при виде погибших. Иногда приходилось собирать покойников по кусочкам. Тело лежало на спине, голова покоилась на пластиковой подушке. С лица, по возможности, были стёрты следы ожогов, волосы вымыты, одежда приведена в порядок. Если бы не мертвенная бледность, ссадины и ожоги, могло бы показаться, что человек задремал, выпив несколько рюмок спиртного.
--Вы думаете, что это несчастный случай?
--Нет. Это намеренное убийство.
Чумак подозвал офицера службы безопасности.
--У вас есть фотография Ткачука?
--Есть.—Он передал фотографию Чумаку.
--Взгляните на этого человека. Не интересовался ли он погибшей.
--Нет. Я его не видел.—Голос врача звучал уверенно.
--Теперь можно и в клуб,--заявил Чумак.
--Вы поступаете абсолютно правильно,--заметил Бринкман,--я поступил бы так же. Взгляд на жертву придаёт не только уверенности, но и осмысленности дальнейших действий. 
--Там начинается самое интересное.—Офицер службы безопасности как будто испытывал наслаждение в предчувствии посещения ночного клуба.-- Вечернее представление и игра в рулетку. Можете поговорить с барменом. В столице националистов иногда попадаются и такие люди, как этот бармен.
--Чем он необычен?
--Сами увидите.
Львов—прекрасный город, но провинциальность видна повсюду. Нет, не города. Город не может быть провинциальным или столичным. Таким его делают люди. Каждая новая волна приносила что-то новое, своё, а город, как какой-то разумный организм, сам решал, что из занесённого следует принять и сохранить, а что отвергнуть. Все местные, судя по их разговорам, мечтают о столичной жизни. О широких проспектах, ночных клубах, бесчисленных кафе, близостью к высокой власти и большим деньгам. А разве в этом городе нет широких проспектов, ночных клубов и массы кафе. Высокой власти нет и огромных денег, но часто приехав в столичный город, люди терялись или напротив, метались дерзко и заканчивали чаще всего жаждой возврата, но возвращаться им казалось совестно. И тогда, отыскав в столице тесное жильё и скудную работу, они приезжали в  родные пенаты в отпуск, чтобы в местных кофейнях и барах рассказывать товарищам детства о покорённых вершинах власти, купаясь в их искренней зависти, которая выражена в их завистливом подобострастии. После отпуска всё заканчивается и приходиться возвращаться к реальности. А ведь мог бы счастливо и благополучно жить в своём родном городе и, возможно, сделать блестящую карьеру. Способности ведь есть!
Когда Бринкман, Мейсон, Чумак и представитель местной службы безопасности зашли в клуб, вечернее представление уже началось. Бармен посадил их неподалёку от маленькой эстрады, в центре которой стоял шест. Бринкман и Мейсон уже вдоволь дома насмотрелись танцев вокруг шеста, а пришедшие в клуб посетители с явным наслаждением наблюдали за действиями на эстраде.
Решить с сигаретой во рту гамлетовские вопросы невозможно. Тут нужно зелье позабористей и в таре. Но с ним не всё в порядке, потому что оно весёлых делает дурашливыми, а грустных—тоскливыми. А в чём же смысл питья того, что в таре? Решать гамлетовские вопросы? Кажется, что ответ будет найден на донышке пятой-шестой рюмки, а потом выясняется, что и после девятой всё в этой жизни мура. Всё, кроме, например, пчёл, а после выпитой второй бутылки понимаешь, что и пчёлы—тоже мура. И тогда только обнажающиеся девушки не мура.
--Сейчас перед вами выступит несравненная Муся.—Раздалась барабанная дробь, открылся занавес и изящная женщина в одеянии из синтетической травы завертела бёдрами. Мужчины в первом ряду заволновались и наклонились вперёд. Среди них виднелась лишь одна лысая голова. За столиками ели, а бёдра девушки колыхались, раскачивались и широкая  юбка с шорохом соскользнула вниз. Под ней оказалась юбка поменьше, открывавшая взору обнажённое тело.
У девушки был большой бюст, а на лице—скука и наглось. Бёдра её ходили в такт музыки, как будто она хотела кого-то сбить с ног. Она сбросила и коротенькую юбку, повертела её на пальце и бросила в публику. Лысый мужчина уставился на массу обнажённой плоти перед ним. Влажные глаза были полны печали и желания. Посетители за столиками продолжали есть. Занавес закрылся и раздались жиденькие аплодисменты.
Бринкман, Мейсон и Чумак думали, что представление закончено и хотели подойти к бармену. Но на маленькой сцене вновь появился юркий человечек и объявил:
--А сейчас перед вами выступит Ивона.—Занавес вновь открылся и появилась красотка в чёрном парике и чёрном атласном платье с разрезами по бокам. Зазвучала музыка и девица задвигалась и стала извиваться. Мужчины в первом ряду рассмеялись непонятно чему. Девушка сделала непристойный жест в сторону зала. Зрители начали смеяться ещё откровеннее. Девушка, словно не замечая смеха, расстегнула молнию на своём блестящем платье и выскользнула из него. Смех прекратился, а когда она расстегнула лифчик, все заворожено стали следить за её движениями. Впечатление создалось такое, словно зрители впервые увидели обнажённое женское тело. Белые груди девицы вдруг вздулись и заколыхались в такт музыке.
Потом она села на стул и начала медленно снимать чулки. Зрители смотрели, как чулки сползают по белым ногам, затем наступила очередь кружевным трусикам и девица проворно упорхнула со сцены.
Продолжения как будто не предвиделось и Бринкман со спутниками решили не форсировать события и прошли в зал, где размещалось казино. Маленькие подковообразные столики для блэкджека тянулись двойными рядами по обе стороны прохода. Для агентов Интерпола игра в казино не было чем-то захватывающе интересным. По долгу службы они неоднократно участвовали в расследовании афёр в казино. А вот Чумак явно не каждый день приходил в казино. Он наблюдал, как крупье мечет карты из только что подготовленного к игре «башмака» --продолговатой деревянной коробочки, в которой они лежали.
Как зачарованный Чумак наблюдал, как игроки мигрируют от столика к столику, от секции к секции. Словно молния, прорезающая небо, сверкало вращающееся рулеточное колесо. Карты с бело-синими рубашками ложились на зелёное сукно. Красные кубики костей с белыми точками летающими рыбками неслись над столами. Вдали, в секции для блэкджека, крупье, сдающие смену, высоко поднимали руки, показывая что, к ладоням не прилипли фишки. Чумак смотрел на игроков, которые скрещивали бокалы с шампанским, дружески улыбались друг другу и понимал, что они не имели ничего общего и показуха о дружбе должна была прекратиться в тот момент,  когда в карманах не останется ни гроша.
Пройдясь по залу, они вернулись в бар и заказали еду. Во всём им надо было показать себя обычными посетителями, чтобы не вызвать непродуманных действий со стороны публики. Поведение человека в толпе определяется закреплёнными в подсознании правилами и моделями, и тот, кто старается следовать им целенаправленно, зачастую выдаёт себя именно этим. Два человека в лифте никогда не становятся рядом. Если в кабине оказалось более трёх человек, каждый старается избежать зрительного контакта. Когда в кабину входит ещё кто-нибудь, остальные перегруппировываются, сохраняя между собой максимально возможную дистанцию. Этот маленький танец исполняется всегда и повсюду, во всех лифтах мира; люди ведут себя так, словно их специально этому обучили, но при этом совершенно бессознательно, даже не думая о том, что заставляет их отступить немного вглубь, сделать полшага вправо или влево. Тем не менее модель поведения очевидна для того, кто с ней знаком и обладает даром наблюдения. Схожие модели—эластичные и аморфные, но вполне реальные—можно обнаружить везде, в том числе и на улице. Они проявляются, в частности, в том, как люди собираются у витрины магазина или выстраиваются к журнальному киоску. Агент, занявший пост там, где обычно останавливаются из чистого любопытства, незначительно, но всё же нарушает естественный порядок. Разумеется, заметить это может лишь достаточно восприимчивый человек с развитой интуицией. Выразить всё это словами он не может, он просто чувствует, что что-то неправильно. Сознательная мысль логична и неспешна. Интуиция срабатывает мгновенно и чаще всего точнее.
Им подали рыбу, свиную отбивную и томатный сок. Рыбу заказал Мейсон и глядя, как Бринкман и Чумак режут кусок свинины острым ножом, решил подтрунить над ними.
--Инфаркт на тарелке! Свинина—это животный жир. А вы же знаете, чем он опасен.
--Дело не в том,--ответил Бринкман, набирая вилкой горчице из ёмкости, --что ты ешь. Главное—есть с удовольствием и не дёргаться. Мнительность до добра не доводит.—Заметив, что Пол отправил кусок рыбы в рот, мстительно заметил.
--Я где-то читал, что из-за загрязнений окружающей среды содержание ртути в рыбе просто зашкаливает. Её нельзя есть чаще чем раз в неделю.
Мейсон перестал жевать.
--Где ты это прочёл?
--Не помню. Но точно, что в научно-популярном журнале.
Наблюдая за гримасой, которая появилась на лице Мейсона, Чумак не мог не сдержать улыбки. Он, как и Бринкман и Мейсон, понимал, что идёт просто пикировка, как разрядка после работы.
--Надо же,--хитро улыбаясь промолвил Мейсон,--а мы едим рыбу почти каждый день. Неужели столько ртути?
--А ты думал! Скоро так и термометром станешь.
Мейсон брезгливо отстранил от себя блюдо с рыбой,  а Бринкман с Чумаком с аппетитом уплетали свинину. Мейсон выпил томатный сок.
--Я вам должен сообщить важную информацию. Французы пьют больше красного вина, чем англичане, но живут дольше. Украинцы едят свинины больше, чем англичане, но живут меньше. Японцы едят больше рыбы, чем англичане, но живут дольше. Немцы едят больше свежего мяса, чем англичане и пьют больше пива, чем англичане, но живут дольше. И знаете в чём соль?
--Нет.
--Дело не в том, что ты ешь, что ты пьёшь. А дело в том, что англичане говорят по-английски.
Мейсон довольный собой придвинул блюдо с рыбой и аппетитно заработал челюстями.
--За что я тебя люблю, Пол, что тебе вечно удаётся вдолбить в меня превосходство знаний.
--А при чём тут украинцы?—спросил Чумак.
--Это он приплёл для красного словца. Если мы были на Ямайке, он сказал бы что-нибудь о них. Не обращайте внимания.
Покончив с едой они занялись делом, ради которого и пришли сюда. Заказали кофе и когда бармен подал напиток, показали ему фото. Тот не долго рассматривал её и уверенно сказал:
--Да. Я знаю её. Ваш товарищ показывал уже мне это фото. Она часто бывает здесь.
--Как часто?
--Раза три-четыре в неделю.
--Одна?
--Раньше одна. Она ведь искательница «приключений». А потом несколько раз с ней появлялся парень по виду похожий на бизнесмена. Я сказал по виду, но он вполне возможно обычный работящий человек.
--Как вы считаете, она состоятельный человек?
--В последнее время она заказывает всё дорогое. Наверно получила наследство. А раньше только кофе и выстрелы глазами по окружающим. С клиентом могла выпить шампанское, но пьяной я её никогда не видел.
Бринкман и спутники сели за стол.
--Чем же необычен ваш бармен?—поинтересовался Чумак.
--А вы поговорите с ним. Он—философ. В этом городе националистов, он придерживается совершенно противоположных взглядов.
--И ему ничего не грозит?
--Да нет. Грозит, но он не обращает на это внимания.
--А ваша служба?
--Он не придерживается взглядов, грозящих безопасности государства.
--Интересно.—Бринкман снова сел на высокую табуретку возле стойки.
--Извините. Как вас зовут? Меня—Берт-Рене Бринкман.
--Я знаю вас. Вернее мне сказали о вас, когда вы ещё не появились в городе. Меня зовут Константин.
--И кто же?
--Поверьте, это не имеет значения. Вы что-то хотите спросить?
--Да. Человек со службы безопасности представил вас, как человека, противостоящего общепринятым в этом городе взглядам. Время сейчас такое, что откровенничать нельзя.
--В этом городе откровенничать действительно нельзя. А время для всех и всегда другое. Потому что отсчитывает дни нашей жизни. И всегда—в минус. В этом городе оно устремлено не в будущее, а в прошедшее. Время словно вернулось на несколько десятилетий назад. И снова, как театральные персонажи, ожили фашиствующие элементы и предъявили свои права.
--Я не об этом.
--Вы хотите спросить о политике в нашем государстве? Не поворачивайтесь в сторону государственных служб. Они знают о моём отношении к власть имущим и я не боюсь высказывать своё мнение иностранцам. Тем более, что вы не газетчик и ничего не попадёт на полосы продажной прессы. Каким по счёту древним является журналистика я не знаю, но  в наше время журналистике предоставлено редкое право вдоволь позабавить публику благопридуманными и самыми невероятными фантазиями, выдавая их за версии. Тем более, что большинству читателей это гораздо интереснее, чем какие-то «новости» и «последние известия.»
--Я придерживаюсь такого же мнения. Но я снова повторю—я не об этом.
--Я вас понимаю, потому что сам не могу понять нашего президента в его пристрастии к давно ушедшим временам. Чтобы дать власть призракам минувшего. Надо быть не успешным политиком, а марионеткой в руках полусумасшедших людей. Власть не переносит ни дружбы, ни преданности, потому что трон единичен и не терпит обязательств ни перед кем. Президент, который сидит в кресле и следует заповедям Макиавелли просто глуп. Украина не Флоренция, не  Верона и интриги никогда не спасут трон. А современная элита—недалёкие интриганы и безродные и безграмотные богачи. Они просто шустрят перед троном и уж точно не царствуют. Власть на самом деле не продаётся, потому что бесценна, а вот люди, стоящие у трона—эти продаются и ещё как, с радостью и прогибаются так, чтобы клиенту было удобнее. Да, страна ещё дорога, потому что здесь умерли родители и близкие люди. За двадцать лет низверглась империя и на каждом из её осколков построена своя национальная деспотия. Деспотия очень удобна и для толпы, и для героя. Для толпы—есть кому поклоняться и от кого получать пряники и побрякушки на грудь. А герою ест кому служить не за деньги, а за идею. Все тираны любят мифологизировать свою власть. Разве это не ловушка для героя? Власть ноша тяжёлая. Звучит как штамп, но это факт. Власть—это пропасть, если не умеешь её распорядиться.
Подошедший представитель службы безопасности, услышал только конец фразы, но суть уловил правильно.
--Большие дела требуют больших ресурсов и не только. Прорывы в технологии, произошедшие в двадцатом столетии, надо было согласовывать с прогрессом в управлении человеческой расы. Наука и политика должны действовать вместе. Именно этим и занимается наш президент. Учёные выявили древность происхождения украинцев, а президент, как политик, поддержал их в исследовании и кроме того, объявил о людей, отстаивавших независимость Украины к людям, воевавшим против фашизма. Он хотел примирить две части Украины, исторически оказавшихся в противоборствующем положении.
--Но этим он наоборот ещё больше углубил пропасть между ними.
--Это пока. Но прошёл ведь небольшой исторический шаг. Не сомневайтесь—все, кто будет у нас президентом после Ющенко, будут продолжать эту политику. Только так мы сможем вырваться из лап «москалей». Союз науки и политики—это самое главное для достижения стабильного общества. Вы посмотрите, что было—сумасшедший фюрер ввёрг Европу в пропасть войны. А империю, созданную Петром Великим, превратили в кипящий котёл сперва горстка коммунистов, а потом «демократов». Будущее нашей страны слишком серьёзное дело, чтобы доверять её заботам толпы.
--А вас не волнует, что отец президента, по его словам научился пить хороший кофе во время войны. Вы же понимаете, где он мог достать хороший кофе и у кого.
--Понимаю. Отец у нашего президента был сильным человеком, но мир тоже силён, гораздо сильнее любого человека, каким бы смелым он не был. Отцу президента выпало время жить в самые тяжёлые годы прошлого века: Гитлер и Сталин, два тоталитарных режима. Выбора у него не было.
--Такого не бывает—выбор всегда есть.
--Вы правы—он сделал выбор, но по принуждению. Борьба со злом или союз со злом. И в том и другом случае у него был союз со злом. А если ты хочешь спасти тех, кого любишь, тут уж  не до разглагольствований на тему остаться чистым и незапятнанным или погибнуть. Не дай вам  Бог оказаться перед таким выбором. И ещё—даже руки героев редко бывают чистыми. А ему приходилось, наверное, в борьбе за жизнь своей семьи и такие поступки, которые служили целям врага.
Вы представляете как он жил в советские времена после страшной войны? Он постоянно боялся, что дети осудят его. И какое облегчение он испытал, когда сыновья сказали, что он был героем и все те, кто воевал против «москалей» освобождая Украину. Ушла в небытие идеология фантастики и страна вернулась в лоно Церкви, издавна единственной идеологии нашего народа. Разве это не достижение?
--О каком единстве вы говорите, когда одна часть исповедует католичество, а другая—православие. И они несовместимы и эта несовместимость длиться уже почти тысячу лет.  Да и вообще сказка о Боге и бессмертии придумана людьми с целью подчинять: они получают иллюзию надежды в обмен на мнимое, зыбкое, как мираж, парализующее всё живое страх небытия. Знаете в чём главный парадокс человека, как вида и человечества в целом, как популяции?
--Прожорливость?
--Нет. Иступлённая, самоуверенная вера в собственное бессмертие! Есть ли ещё на земле вид животных, который истреблял бы подобных себе миллионами и при этом выдумал идею, согласно которой каждый волен жить вечно? И назвал следование этой глупой надуманной идее—верой и выдумал Сущего и присовокупил себя к этому Сущему. И при этом, что каждый ежедневно наблюдает, с каким удовольствием сжирают люди себе подобных!
Я не люблю режим, потому что ненавижу людей, склонных к режиму. Тому самому режиму, когда завтрак, работа, обед, совокупление, сон—они считают жизнью. Чем тогда  смерть хуже?  Получается, что люди режима просто водят людей, как механических кукол. Когда надо  отключают их от режима, а потом включают—только и всего.
--Да вы –анархист! А как же чувство патриотизма? Разве не испытываешь удовлетворения от того, твоя родина независима, что у неё появилось будущее?
--Извините, если я задел ваше чувство патриотизма к своей стране. Патриотизма? К своей стране? В той стране, какой сейчас является Украина, бюрократия копает могилу собственной стране и своему будущему благополучию неистребимой тягой жить роскошно и—ничего не решать по существу. Всякое корпоративное сообщество стремится к паразитарному существованию и безрисковому обогащению. В Украине, да и во всех странах бывшего СССР, такие возможности для близких к « корыту» т.е. к бюджету, безграничны. Теперешняя жизнь так разделила даже людей служивых по уровню оплаты и возможностям, что и военный и штатский генералитет превратился в иной слой общества. Бюрократия похоронит нас всех. А разве у бюрократии есть чувство патриотизма?
--Признаюсь, что моё чувство патриотизма несколько истаяло за минувшие годы, именно в связи с тем, о чём вы сейчас сказали. Но люди не всегда виноваты в том, что с ними происходит.
--Всегда! Мир никто изменить не может, а вот себя—просто обязан.
--Не у всех достаёт сил это сделать. А ещё люди устают.
--Вы –тоже?
--Да. Я тоже.
--Отчего же вы тогда продолжаете этим своим делом?
--Хочу поправить.
--Что?
--Свое мнение о своей стране. И о людях тоже.
--Это похвально и не только. Это и есть то, что должны делать все люди. Действие, только оно может помочь изменить самого себя, но не мир. А этого сейчас и не видно. А чтобы было действие, необходим закон, который бы защищал людей и они не боялись бы своих действий. Беззаконие провоцирует власть принимать любое действие людей за нарушение «закона». 
--Закон, что дышло? Ты это хотел сказать? Но этот афоризм действителен не только у нас. Мы строим демократическое общество и находимся в самом начале пути.
--Да, не только у нас. Во все времена и во все века закон защищал сильных и дерзких. Да, у нас демократия, но всё равно закон больше на стороне тех, у кого деньги. Сила и дерзость теперь олицетворяются с количеством денег.
--Всё измениться с развитием  демократии?
--Развитие и законов и рода человеческого шло не на пути развития демократии, но путём отбора и селекции. И всегда была и в теории, и в практике червоточина, как и в любой расовой теории. Люди делятся людьми же по определённым признакам на «высших» и « низших», «способных» и «неспособных», господ и слуг. И тем самым искажается Священное Писание, неприемлемое мною, как духовное наследие, но как великая Книга. А почему? Потому что люди лукавы и они самый опасный вид существ на земле.
--Но они всегда были такими. Люди могут объяснить любой свой поступок и оправдать его.
--Правильно. Производственной необходимостью, например, высшими целями, стремлением к гармонии, Божьим повелением. И этому не будет конца, люди никогда не прозреют. Почему? Вырастают новые поколения и они заглатывают старые наживки. Быть частью ревущей во имя и на благо толпы так соблазнительно. И ещё более соблазнительно быть особенным, исключительным, избранным.
В этом заблуждение каждого человека и человечества в целом, которое повторяется и повторяется циклично со времён строительства Вавилонской башни: жажда желания перекроить мир и людей своей волей! Люди дерзновенны и те, что хотят остаться в памяти человечества, отвергают проторенные пути и ломятся по тем, что всегда были запретны. И ощутить, почувствовать природу запретного, запредельного, не могут в своей увлечённости гордыней, или не хотят. И тогда наступает «затмение» и вопрос стоит в том, каким будет будущее для человечества и будет ли оно вообще.
Для примера взять нашу страну, бывший СССР. Вы ведь не возражаете, что это была и ваша родина? Так вот, десятилетие гражданской войны. Потом эпоха страха и самопожертвования. Период Великой Отечественной, когда всё клалось на алтарь Отечества. Затем три десятилетия отбора на серость, приспособляемость, цинизм. И единственным лекарством против страха была водка. Выросло новое поколение людей, в генетике которых переплелись странно и витиевато все негативные качества прежних поколений: агрессия, лизоблюдство, цинизм, неверие, страх. И всё это брошено молодыми на достижение успеха, который подстёгивается культивируемым властями невежеством, ведь быдлом управлять легче, и формируется не иначе как свобода поступать по своему произволу. А обращение к прошлому засилию церкви в повседневном отношении между людьми? Разве это не наводит вас на мысль, что бюрократы от власти решили, что пусть лучше народ молится, чем ходить с транспарантами в руках и качать свои права под окнами власть имущих. Сколько различных сект объявилось за последние 20 лет? Разве только не появились секты, где приносят человеческие жертвоприношения. И не удивлюсь, если и такие существуют.
--И потому  народ до сих пор пьёт? А на следующий день уже не пьёт, а похмеляется!
--Мы никогда не похмеляемся. Просто уже почти двадцать лет не трезвеем. И уверяем весь мир, что у нас особый склад ума, мы не слишком понимает этот мир, но за то—верим в него. И в то, что вокруг, и в тот, что придумали  сами.
--Я бы не стал порочить нашу страну. Нам удалось избежать гражданской войны, хоть и не удалось избежать катаклизмов и бурь. И вепря, как пел бард, здесь не водилось. А что же? С одной стороны особенность национального характера, с другой—геополитическая ситуация. И мирных землепашцев, купцов куда больше, чем солдат, чем в соседней стране.
--Ну, да—москали. На них свет клином сошёлся. А если посмотреть трезво и реально—что сделали плохого москали для нашей страны? Задумывались вы об этом? А если задумывались, то ответ должен быть один—надо жить с соседями дружно и мирно.
--Вы не представляете себе, как мне был интересен ваш диалог. Я не знаю, что творится в России, но если вы можете вести такие разговоры, да ещё и в присутствии людей из службы безопасности, то демократия налицо. И вы не правы, Константин, говоря об отсутствии демократии и законов. Вы ведь свободно разговариваете о недостатках, о отсутствие законов и продолжаете работать в клубе, а не в тюремной столовой.
--Спасибо, господин Бринкман! Хоть вы заступились за несчастную Украину.
--Я не заступился, а изложил свою точку зрения. Господин Чумак! Ваши люди уже вышли на Ткачука? Я думаю, что время у них было, пока мы вели светские беседы?
--Да. Он пойман и привезен в офис нашей службы.
--До свиданья, Константин! Мне приятно было с вами познакомиться.
--Мне тоже. Я много наговорил и, наверное, не всё справедливо. Взять хотя бы работу всех органов власти по поиску страшнейшего заболевания. Каким же надо быть уродом, чтобы затеять такое. Вы уже знаете кто стал убийцей неповинных людей? Страшна ведь не опасность, которую ожидаешь. А та, что приходит неожиданно. Притаится, как змея подколодная и выжидает удобного момента, чтобы цапнуть.
--Очень правильно вы подметили. Знаем исполнителей, но не заказчиков. Имен я не назову, но вскоре они предстанут перед судом.
--Удачи вам.
--Не помешает.








                Г Л А В А  7

        Началась подготовка взрыва. Группа была укомплектована, но нужен был ещё один человек и Накибулла решил испытать двух своих бойцов. Для этого он придумал план, по которому они должны были поникнуть в здание, совершенно безразлично какое и изъять, якобы секретный документ. Мулла продолжал бороться со смертельной болезнью. Поражения в этой борьбе он не мыслил. Хорошо помнил урок учителя: даже если в пистолете один патрон—это не повод застрелиться. Сначала достать врага, а потом сам подставься под выстрел и погибни со славой, убеждённый в том, что ты унёс с собой жизнь человека. Только победа, которую дано вкусить всем, но не все способны её понять. Победа—это слово ещё более сладкое, чем свобода. Ибо в победе—воля. Самоотверженная, реализованная воля.
Мулла боролся со своей бедой в одиночку, но никогда не устранялся от повседневных дел своей группы. Он давно уже понял, что уединение и одиночество различны, как свет и тьма. В уединении человек может отдохнуть от суетных проблем и опостылевшего общения, поразмыслить над тем миром, что вокруг и внутри его. Он может вспомнить несбывшееся, пожалеть ушедшее и самого себя—такого неразумного, несуразного, потерянного. А потом вернуться из уединения в жизнь обновлённым, полным энергии, сил, жажды свершений и способности к этим свершениям. Одиночество—разрушительно. Оно охватывает кольцом, давит тоской несовершённого и, в конце концов, превращает человека в загнанное отчаянием и страхом жизни существо, не способное ни к чему, кроме… А вот это «кроме» каждый выдумывает сам себе. И это «кроме» у него было. И для этого «кроме» он отправил на задание двух людей. Они ничего не знали о планах муллы, но беспрекословно отправились выполнять его задание.
На задание отправились Махмут и Абдулдаян. Получив приказ от муллы вышли к нужному им зданию, которое оказалось пятиэтажным кирпичным домом. На стенах виднелись пулевые выбоины, оставленные перестрелкой членами Аль-Каиды с американскими солдатами. Теперь в этом здании находилась какая-то контора, занимающаяся перевозками. Ни Абдуллдаяна, ни Махмута не интересовала деятельность предприятия. Они даже не знали, что контора была одним из немногих предприятий, которая торговала с зарубежными странами. Да это им было и не нужно—они получили приказ и должны были выполнить его в срок и качественно.
Они сидели на крыше соседнего здания и ждали пока из конторы не вышли уборщики, заперли двери и удалились. Настала пора действовать.
--Ты останешься здесь и будешь меня ждать.—сказал Абдуллдаян.
--Но как же ты один?
--А прикрыть меня кто-то должен?
Махмут признал, что Абдуллдаян поступает логично и перестал возражать. К тому же Абдуллдаян был старшим в группе. Абдуллдаян тем временем закрепил трос на поясе и перебрался через ограждение. Спустившись до верхнего ряда окон, вырезал круглое отверстие и вынул кусок стекла присоской. Сунув руку в отверстие, открыл шпингалет и забрался внутрь. Он не волновался насчёт скрывания следов—важно было просто выполнить задание и не попасть в руки американцев,  а потом вряд ли кто будет искать преступников в той неразберихе, которая царила в Афганистане с приходом войск НАТО.
Двигался он бесшумно, как и учили ещё в медресе преподаватели по диверсионной работе. Он прошёл мимо дверей служащих, пока не увидел табличку с надписью «Управляющий». Вошёл внутрь, огляделся и включил фонарик. Осмотрел ряды каталожных шкафов и нашёл нужный ящик и нужную папку. Это была переписка с поставщиком из США. Что он поставлял и что было написано в документе, Абдуллдаян не знал, все сообщения были на английском языке. Да ему и не требовалось знать. Единственное, что он знал, номер документа и он его нашёл. Просмотр бумаг занял больше времени, чем он предполагал и Абдуллдаян поторопился закончить работу. Свернул документ, сунул его в пластиковый пакет, закрепил под рубашкой и двинулся в обратный путь.
Вновь прикрепив трос, он выбрался наружу и через несколько минут стоял перед Махмутом. Они спустились вниз и на улице затаились в тени, осматриваясь. Не заметив ничего подозрительного, двинулись вновь. Аюдуллдаян всё время оглядывался, ему казалось, что за ними наблюдают. Его интуиция ни разу не подводила его и потому он остановился и приказал Махмуту  разойтись и разными дорогами вернутся к дому муллы. Он проверил наличие документа, посмотрел, как удаляется Махмут и решил подождал некоторое время. Потом тихо двинулся в противоположную сторону и остановился, чтобы понаблюдать за Махмутом. Интуиция и на этот раз не подвела его.
Махмут крадучись шёл по тёмной улочке и не сразу услышал торопливые шаги сзади. Он обернулся и увидел наставленный на него пистолет.
--Дай мне документ,--приказал неизвестный.
Махмут ни на минуту не забывал о возможном аресте и подготовился к нему, как и учили в медресе. Не раздумывая он раскусил ампулу с ядом и его тело пронзила боль. Он словно бы погружался в чёрную бездну. Он распластался на асфальте, извиваясь от боли. Смерть для него не значила ничего, он боялся только гнева командира. Абдуллдаян видел, что произошло с Махмутом. Он  восхитился мужеством своего товарища и исчез в темноте ночи. Доставив пакет по назначению, он рассказал мулле о гибели Махмута, о неизвестном, который требовал изъятый документ, не забыл сказать и о  мужестве, которое Махмут проявил. Они помолились и мулла распорядился, чтобы Абдуллдаян остался в доме до утра.  Последний член операции был найден и осталось только полагаться на Аллаха.
Подготовкой к взыву занимались два человека. Молодой инженер Гассан, который привёз бомбу со двора друза. Вторым был европеец, который примкнул к группе по идейным соображениям. Гассан, уже показал себя  хорошим специалистом, а европеец, которого звали Манфред, прилежанием компенсировал свою профессиональную неграмотность в работе со взрывчаткой. Вдвоём они быстро проделали всю предварительную работу и теперь оставалось только присоединить взрывчатку к детонатору и установить время на таймере.
--Ты не желаешь поужинать перед началом заключительного этапа?—спросил Гассан.—Молодой барашек, мы возьмём немецкого пива и тебе понравиться.
--Хорошее пиво—это здорово. Я бы выпил и чего-нибудь покрепче. Жаль, что тебе религия запрещает употребление крепких напитков.
--Сегодня вечером, надеюсь, Аллах проявит ко мне сниходительность,--засмеялся Гассан. Доверие напарника стоит дорого.  До векчера они собрали всё  устройство  и погрузили в грузовик. Гассан доложил Накибулле о окончании работы и своём предложении Манфреду отметить это событие. Накибулла поблагодарил его  и спросил у находившегося с ним Ахметшаха:
--У тебя всё готово?
Ахметшах сразу понял его.
--Сегодня же вечером.
—Он верно служил нам, но….—мулла развёл руками.
--Всё правильно.—Ахметшах отнёсся к этому с хладнокровием закоренелого убийцы.-- По приезде на место  работа будет очень опасна. Это необходимо для выполнения плана. Я, как и ты, знаю на что иду.
--И всё же что-то не нравиться в этом,--мулла проговорил после недолгого молчания.
--Мне тоже. Накибулла, если бы мы хотели жить тихо и не рисковать, то работали бы в конторах и вряд ли встретились с  тобой. Нас связывает с тобой одна цель в жизни. Я часто задумывался, как переделать мир и понял, что сделать этого нельзя не рискуя. Те, кто только в разговорах критикует мировое устройство, предпочитает говорить, а не действовать. А мы—действуем, мы рискуем, смотрим опасности в лицо, идём на лишения ради счастья других.
--Согласен с тобой, но для меня всё проще. Я умираю.
--Я знаю,--ответил Ахматшах. Он не имел ввиду, что мулла сказал о своей близкой смерти.—Мы все умрём. Мы много раз обманывали смерть, но она, в конце концов, настигнет нас и мы умрём не в постели.
--Но встретить смерть нелегко.
--Это верно. Зато у нас есть преимущество—мы знаем когда это произойдёт. Мелкие людишки несчастливы—отказавшись действовать они отказались от возможности познать будущее. Можно быть либо исполнителем воли судьбы, либо её жертвой. Мы сделали выбор.
Гассан ужинал с Манфредом. В комнате стоял стол, пара стульев и больше ничего. Пили пиво, виски и Манфред пьянел на глазах. Гассан делал вид, что пьет тоже виски, но его рюмка всё время оставалась полной. Беседовали о жизни и Манфред рассказывал, что познакомился с прекрасной девушкой и собирается жениться.
--Как будешь жениться? По европейски или по мусульмански?
--Наверное по-мусульмански, ведь она мусульманка.
--Ты доволен?
---Конечно. Представляешь, как приятно, что кто-то беспокоится и ждёт тебя. А если это конкретный человек, то это действительно вдвойне приятно и я раньше никогда раньше  этого чужого беспокойства не испытывал. Наверное только когда волновалась  мама, но тогда я сам был молод и принимал её беспокойство обо мне с привычным раздражением опостылевшей опеки. Так уж устроены люди: важное мы замечаем лишь тогда, когда теряем. Иногда, навсегда.
--Всякому человеку необходима гавань спасения для томимой сомнениями и смутной души.—Поддержал его Гассан.-- И в нашей памяти или беспамятстве мы находим не только тоску несовершенного и горечь несбывшегося, но и такие вот блики озарения, восторга, света, что делают всю нашу суетную и порой тоскливую жизнь, наполненной назначением, верой и смыслом.
--Хорошо сказал. Ты случайно не поэт?
--Нет. Обычный человек. Я рад за тебя.
--Чему радуешься7 Тому что закончили устройство или за мою любовь. А я немного тревожусь. Как я скажу ей, чем занимаюсь. Она может не понять и тогда прощай любовь. Я не брошу начатого дела.
--Не унывай. Даже в унынии и непризнании жизнь мила: человек растит в себе надежду на то, что он—особенный, необыкновенный, лучший, и Аллах наказывает его именно за это, чтобы не дать возможности воспарить. И человек, который покорен воле Аллаха, утешается, и смотрит на окружающих с тайным превосходством, так сходным с гениальностью или помешательством.
А порой человеку необходимо ощутить близкую смерть, чтобы начать ценить жизнь. Не как данность, а как совершенный дар, какой они не вправе растрачивать, а преумножать. И это долг, прожить жизнь не даром, пугает гораздо больше осознания того, что существует смерть, что она всегда рядом и каждый, сколь бы успешным не был и не защищён, уязвим, как младенец.
--Что это ты заговорил о смерти? Лучше плесни виски и выпьем за жизнь.—Гассан отвинтил пробку и начал разливать виски по стаканам. Дверь сзади Манфреда открылась, но он не заметил этого и взял стакан в руку. Гассан тоже поднял стакан.
--Умереть легко. Но смириться с тем, что сейчас умрёшь—невозможно. И тоска по несостоявшейся жизни и страстная и неосуществимая жажда её, всё это заставляет человека замирать в тягостном смятении и именно этим смятением наслаждается любой человек. Он чувствует себя властью, полной и безраздельной. И ты тоже сейчас почувствуешь это.
Манфред не успел ответить. Удавка захлестнула его, он выронил стакан и попытался просунуть руки под удавку. Сопротивление продолжалось не больше минуты и тело обмякло и упало на пол.
--И всё-таки он был человеком, принявшим ислам,--Гассан просто константировал факт и не осуждал Абдуллдаяна.
--Он не выполнял требований Корана. Пил крепкие напитки. Помоги мне убрать тело.—Они завернули его в одеяло, которое принёс с собой Абдуллдаян и вынесли к машине. Абдуллдаян открыл багажник и они бросили туда тело. Гассан сел на водительское место, а Абдуллдаян завёл мотор и они поехали высоко в гору. Там тело может пролежать очень долго, пока его случайно не обнаружат или не растерзают шакалы.

          Оперативники позвонили в дверь квартиры, где жил Николай Ткачук. Дверь он открыл сразу. Ткачук сразу же понял, что любое сопротивление бесполезно. И кто перед ним, он понял сразу. Такие вещи чувствуются в тысяче различных мелочей, в случайных взглядах, жестах. Он ждал этого момента и всё же не представлял себе, что вс1ё будет так буднично.
Оперативники не спешили надевать на него наручники. Всё-таки миллионер, как сказали им,  вручая ордер на арест и обыск, человек авторитетный, способный создавать проблемы недругам. Способный и устранять проблемы вместе с людьми, их создающими. Двигался он с энергией и грацией, которая даётся многолетней тренировкой тела, упорством духа и той особой уверенностью, которая приобретается лишь вместе с деньгами и властью. Очень большими деньгами.
Позвонили Чумаку и он вместе с Бринкманом и Мейсоном прибыли к месту ареста Ткачука. Среднего роста человек, обычный среди ему подобных, но в его красноречивом взгляде, которые он бросал в  сторону прибывших, была дикая ненависть вперемешку с мстительностью. У Бринкмана даже мурашки побежали по коже. Он знаком был с типами, подобными этому. Они меняют ради денег веру и убеждения с такой же лёгкостью, как перчатки. По книгам и по рассказам он знал, что именно из таких фашисты вербовали полицаев, карателей для зондеркоманды и диверсантов, действовавшим в глубоком тылу. Да таких и сейчас немало. За деньги  некоторые даже умудрились принять ислам и стать более правоверными, чем истинные мусульмане. Патологическая жестокость этих людей не знает себе равных. Чтобы прослыть своими среди волчей стаи, они льют кров с ужасающей легкостью и невероятным садизмом. Их даже людьми назвать не поворачивается язык.
А этот надел на себя маску интеллектуала и честного бизнесмена, начал разлагольствовать о своих принципах и что он никого не убивал и занимается бизнесом и больше ничем. А глаза бегали с одного оперативника на другого, словно он пытался понять, как восприняли  его слова эти люди. Бринкман подумал, что в  словоблудиях интеллектуала, каковым считал  или выдавал себя Ткачук, отвратительным было  то, что где бы и как бы они не жили: подло, бездарно, развратно—всегда придумают принципы, по которым якобы жили, а не существовали. Непременно высокие, значимые, овеянные ореолом истории. Такие попадая в дерьмо, вместо того, чтобы выбраться или хотя бы почистится, умудряются в нём комфортно устроиться, и не просто устроится, но и подвести теоретическую базу. Ну просто ангелы во  плоти.
Человек—существо совершенное, но почему-то все данные ему совершенства употребляет на то, чтобы возвыситься над другими. Причём, любой ценой. А ещё по опыту Бринкман знал, что человек—единственное животное на земле, которое живёт в вымышленном мире, сотканном из своих представлений о нём. Человек—существо более чуткое, чем бездушный полиграф, детектор лжи. Человек—существо куда более лживее и извращённое—он может обмануть не только компьютер, но и другого, даже очень подготовленного человека. Но точно, что не в этом случае.
Бринкман внимательно посмотрел на него.
--Значит вы предпочитаете остаться чистеньким?
--Я предпочитаю заниматься честным бизнесом. И что вы от меня хотите?
--Мы хотим, чтобы вы отдали нам образцы вируса, переданного вами Лидии Тимощук.
--Я не знаю никакой Лидии Тимощук.
--Перестаньте. Есть много свидетелей, что вы встречались с ней в клубе «София». И если вы ещё не знаете, то есть и свидетель убийства вами этой девушки.—Бринкман блефовал, но он был абсолютно уверен, что не ошибается.--И отчего вы уверены, что занимаетесь честным бизнесом? Как можно быть уверенным в этом, распространяя вирус бешенства и убивая людей? В принципе и в других странах тоже происходят убийства, но и там и здесь существуют законы, которые выполняются, чтобы воспрепятствовать такому бизнесу. И если они выполняются хотя бы на 60%, то это что-то значит. Не правда ли? Молчите. Потому что нечего возразить.
--Я молчал потому, что вообще не могу быть уверенным во многих вещах. Например, в гарантии снисхождения при чистосердечном признании.
--Перед вами представители правоохранительных органов Украины и они ответят на ваш вопрос.
--Как и во всех странах чистосердечное признание гарантирует облегчение участи преступника.
--Какие гарантии?
--Никаких. Моё честное слово,--Чумак не пугал Ткачука.—Если же ваше признание будет настолько полным и вы скажите кто заказчик, тогда  я могу выступить в суде с показаниями, которые облегчат вашу участь и значительно снизят срок тюремного заключения.
--Хорошо. Шприцы с использованным вирусом находятся в гараже.--Чумак отправил немедленно сотрудника в гараж. Тот вернулся, держа завёрнутым в плотную ткань шприцы.—Одно очко в вашу пользу. Своим поступком вы спасёте сотни невинных людей.
Бринкман подошёл к сотруднику службы безопасности, взял свёрток и передал Мейсону.
--Срочно отправь в лаборатории. Результат пусть направят как можно быстрее. В отчёте пусть укажут возможный способ изготовления противоядия. Извините, господин Чумак, что перебил вас.
--Всё нормально. Сейчас это главное. Ткачук! Расскажите кто заказчик этого чудовищного акта?
--Я не знаю его имени. Все зовут его мулла. Он живёт в Афганистане и является командиром отряда террористов.
--Связан с Аль-Каидой?
--По-моему нет.
--И что же заставило его совершить преступление?
--Досконально я не знаю, но его подчинённые говорили, что во время войны с СССР, какой-то украинский солдат расстрелял всех его родственников и на его глазах застрелил мать, которая прикрыла его своим телом.
--Скажите, Ткачук, это он приказал вам бросить карту Таро в селе, где родился президент?
--Да. В остальных местах карта не предусматривалась.
--Теперь понятно. И всё же, как вы дошли до такой жизни. Если не хотите, можете не отвечать. Вам вызвать адвоката?
--Нет, адвоката не надо. Я знаю, что для меня всё кончено и адвокат не поможет. Как  я дошёл до жизни такой? Я отвечу.  В нашей стране  несправедливость превышает общечеловеческие нормы. Но не я её придумал, а люди, избравшие путь политика или бизнесмена.
--Согласен. Но и вы в том числе. Потому, что избрали его и поддерживаете его, этот путь.
--Конечно. Но жизнь на планете Земля продолжается. Когда тебе нет двадцати, жизнь делится не на десятилетия, а на годы. Юность уходит и надо сказать ей, что расставаний и разочарований в будущем будет не раз и не два. Человек за свою жизнь теряет непосредственность, ясность взгляда, веру в людей, в благородство и справедливость, мечту. А если что и приобретает—то только боль и ничего, кроме боли. А если при этом на каждом шагу видит несправедливость—то боль усиливается. Все люди начинают любить свою юность только тогда,  когда она проходит. В те годы им слишком многого не достаёт—признания, благосостояния, успеха. И они даже не замечают, что именно тогда им принадлежал весь мир—целиком, без остатка, со всеми рассветами и закатами, со всеми океанами и пустынями, со всеми ветрами, штормами, звёздами и стихиями, со всеми неутолёнными и даже непознанными желаниями. Жизнь именно тогда была прекрасна и удивительна. Потому что была впереди.
Я обратился к религии, но христианство не помогло—среди священников столько же несправедливости, как и в светском мире. Случайно познакомился с молодым мусульманином, он привёл меня к священнику—тогда я не знал, как он называется—и тот поведал мне основы ислама. Скажу сразу—мне понравилось это учение и так я принял ислам. Вопрос на самом деле не в том, где искать  людей, которым веришь, а в том, где их не находишь. То есть  настоящая проблема не в том, кому нельзя доверять, а в том, кому доверять можно.
 Позже я понял, что и ислам не отличается справедливостью, тем более что попал я в ловушку. Мне дали денег для начала бизнеса, несколько лет я, как думал, занимался честным бизнесом. Потом поручили приобрести клуб «София» на деньги спонсоров. Когда я понял, что деньги поступали от террористической организации—было поздно. Я стал выполнять сначала мелкие, а затем и более крупные поручения.
Они не касались, как вы говорите, продажи родины. Просто понаблюдать за кем-нибудь, скомпроментировать кого-нибудь. Самым серьёзным было последнее поручение. Когда мне приказали убить девушку, я долго колебался, но мне дали понять, что если я не выполню приказ—то погибну сам.
--И вас не мучили угрызения совести. Ведь для человека верящего в высшую силу, мораль главенствующа. Да и в светской жизни она не на последнем месте. Так было в недалёком прошлом, где жили и вы.
--Прошлое—мнимо. Растут новые люди, и то, что для меня было, для них—или абзац в учебнике, или—выдуманная реальность, художественное кино. И в таком мире для морали места нет.
--Это как паутина, которая живёт своей собственной жизнью и оказывает воздействие на всё окружающее.—Чумак закурил сигарету и посмотрел на Бринкмана. Есть ли у него вопросы?
--Один мудрец сказал, что знать всё—значить всё простить. Конечно, не в данном случае. У Мейсона есть хорошая поговорка: дьяволу много ведомо не потому, что он стар, а потому, что он дьявол. Да и паутине расспросите Пола. Он много чего знает о ней. Правда, Пол?
--Правда. Существует интересная оса-паразит, крошечная,  умная, которая жалит паука, ввергая его в паралич и откладывая яйца ему в живот. Паук приходит в себя и как ни в чём не бывало принимается за свою работу, а личинки в его животе растут, питаясь его жизненными соками. А однажды ночью личинки убивают паука, но перед этим заставляют его сплести совершенно не нужный кокон. Этот кокон необходим для личинок. Как только паук заканчивает свою работу они доедают его и скрываются в коконе.
--Вы описали обычные действия террористической группы.
--Да. Но это ничто по сравнению с тем, что могут изобрести люди. В конце концов личинки осы могут причинить зло пауку, в одном единственном экземпляре. А какие неприятности могут произвести люди, поступающие подобным образом—общеизвестно. Тем более, что найти и обезвредить их крайне тяжело. И в нашем случае мы имеем дело со множеством неизвестных.
--И что вы посоветуете?
--Найти их и обезвредить.
--Очень хороший совет, а главное своевременный. Я без иронии, господин Мейсон. Давайте выйдем в другую комнату. Не надо, что он слушал наши разговоры.
--Я так и понял. И ещё я понял, что нашего террориста вы собираетесь доставить в Киев, где его ждёт суд. Надеюсь вы выполните свои обещания по поводу его чистосердечного признания?
--Пол! Я думаю, что ты не вправе не верить господину Чумаку. И ты находишься не в Америке, а в другой стране и здесь могут быть другие законы.
--Кроме того, я пока сомневаюсь, что этот человек говорит правду.
--Он говорит правду.— убеждённо сказал Мейсон.-- Лжецы, соврав, часто смотрят на вас, чтобы проверить вашу реакцию на ложь, решить, клюнули вы на неё, или для убедительности надо добавить ещё порцию. Те же, кто говорит правду, полагают, что им верят на слово, а потому к дополнительным приёмам воздействия не прибегают. Этот человек мнил  себя игроком и не догадывался, что его используют вслепую. Ему солгали, он солгал кому-то ещё и ложь прошла и он начал верить в неё. Давайте вернёмся у комнату попробуем ещё раз.
--Пан Ткачук. Скажу вам честно, что на повторном допросе настояли агенты Интерпола. Лично для меня всё ясно. Вы готовы отвечать?
--Готов.
--Кроме религиозных мотивов, почему вы были привлечены к теракту?
--Почему я был ценен для них? Наверное потому, что им нужен был агент, который был бы незаметен в среде таких же.
--Ваш работодатель знает, кто вы, ваше имя?
--Конечно, у него есть мои данные, есть сведения о заданиях, которые я выполнял.
--Для него важен был индивидуальный фактор, то что вы живёте в этой стране, или более широкий—использование вас в других странах?
--Я не гадалка,--Ткачук улыбнулся, но как-то вяло.
--Я плохой ученик нашего Аналитика,--подключился Мейсон  к разговору,--но могу попробовать на примере теории вероятности.—В США я несколько раз слышал анекдот об экономисте, физике и математике. Они едут по  югу Америки и видят из окна машины бурую корову. Экономист говорит: »Любопытно, что на юге коровы бурые». Физик качает головой: »Боюсь, ты делаешь обобщение на основании недостаточных данных. Мы лишь знаем, что на юге есть бурые  коровы». Математик выслушал их и качает головой :»Снова неверно. Вывод не обоснован фактами. Мы можем лишь утверждать, что на юге страны, по крайней мере, существует одна корова, у которой, по крайней мере, один бок бурый».
--Ты прилежный ученик, Пол! Но к чему пример?
--Вы хотели узнать у Ткачука хотел ли его использовать работодатель и в других странах?
--Не в странах, а использовал ли он ещё кого-нибудь для подобных целей.
-- Вот тебе и ответ. Он сказал, что он не гадалка, а я привёл научный подход. И в том и в другом случае—ответ будет неопределённым.
--Почему же неопределённым. Воспользуюсь твоими же рецептами. Одна бурая корова даёт слишком мало информации, но три подряд. Это не просто цепочка событий, это последовательность.
--Отлично, пусть будет последовательность. И что дальше?
--А дальше нам нужно заняться математикой. Ноль, один, один, два, три, пять, восемь, тринадцать, двадцать один, тридцать четыре, пятьдесят пять—это последовательность. Ребёнок может не заметить, но система есть. Каждое число есть сумма двух предыдущих. И в каждой серии присутствует некая система. То, что создаёт порядок из кажущегося хаоса. И нам нужно её обнаружить. И тогда мы сможем ожидать, что произойдёт в дальнейшем. То есть мы должны найти логику.
--Удача переменчива,--Бринкман задумался.—Именно это ты хотел сказать, Пол?
--Нет. Истинная последовательность не меняется. По крайней мере, до тех пор, пока вы её сами не измените.
--На этом давайте закончим спор,--вмешался Чумак,--вы так углубились в теоретические и логические доводы, что забыли главное.
--Что?
--Вы не видите очевидного. Произошло три случая и больше они не повторяются. Значит цепочка закончилась. Наш подследственный, естественно, не знает сколько человек задействовал некий работодатель. Но повторений нет и, значит, исполнитель—наша дамочка, и он, её руководитель, единственные. И вот здесь удача на нашей стороне и последовательность изменилась, потому что её изменил сам преступник. Он решил использовать единичный случай.
--Майор! Вы совершенно правы. Мы с Полом увлеклись теорией и забыли практику. Давайте вернёмся к нашим баранам. По теории получается, что могло быть задействовано некоторое количество исполнителей. Вообще-то на практике небольшая группа активных людей способна изменить мир. И так было всегда. Даже не зная этого философского изречения, кто-то задумал изменить соотношение в мире малым количеством исполнителей. Кто мыслить по этому трафарету? Правильно, террористы. А кто чаще всего проповедует теорию терроризма? Тоже правильно, фундаментальные исламисты и, в частности, арабские исламисты. Задаём конкретный вопрос нашему подследственному—вы знаете кто по национальности ваш работодатель?
--Насколько я понял из различных разговоров—он афганец, но долго учился в пакистанском медресе у талибов. Иногда его приказы передавались из Ирана и Ирака.
--Майор Чумак! Вам наверное будет интересно поговорить с этим человеком, но сейчас нас конкретно интересует преступление связанное с бешенством. Поэтому о других делах вы можете спокойно поговорить у вас в кабинете. Посторонние мысли—враги для расследования. Думать о другом нельзя, надо сосредоточиться исключительно на данном деле. Итак, он—афганец.
 --Да, скорее всего.
--И судя по заказанному акту—он фанатик. Фанатики опасны в первую очередь тем, что считают себя героями. Оправдывая пышной риторикой и религиозными фразами самые отвратительные, самые бесчеловечные поступки, они быстро утрачивают способность отделять свой личный интерес от великого дела, которому посвятили себя. Они ставят себя над законами светскими и религиозными, над самым представлением о справедливости и уже в силу этого представляют угрозу той самой религиозности, о которой так пекутся. И такие люди не останавливаются нга первых успехах. Вам ничего не известно о новых актах со стороны этого человека?
--Нет. Никаких приказов не поступало.
--Хорошо. На этом закончим. И передаём вас в руки украинского закона. Надеюсь, он будет милосерден к раскаявшемуся.
--Вы правы, господин Бринкман. У нас несколько другие законы, но тем не менее я выполню свои обещания. И дело не в моей честности, хотя я придаю этому большое значение, а в том, что на этом сотрудничество со следствием ещё не закончено и нам предстоит провести в доверительных разговорах массу времени. Вы едете с нами?
--Да. Ответ из лаборатории Интерпола поступит в Киев.
--Как скоро?
--Думаю дня через два.
















                Г Л А В А  8

          В ожидании сообщений из Интерпола, Бринкман и Мейсон получили неожиданный отдых.
--Чем занят?—Мейсон, открыл холодильник, достал бутылочку колы и сел в кресло.
--Иногда полезно отключиться от проблемы. И тогда всё становиться на свои места:рождается идея, появляется ключ к разгадке, находится недостающее звено. Как раз то, что нужно. Надо только выбросить проблему из головы. Тогда ею начинает заниматься подсознание.
--И чем же ты решил включить подсознание?
--Читаю детективную повесть. Писателя девятнадцатого века.
--Любишь старину?
--Люблю, но дело не в этом. Мне нравиться как писали тогда: подробно, останавливаясь на каждой мелочи. Хочешь прочитаю пару страниц?
--Хочу. Не скажу что мне нравиться подробное изложение, но и современные романы с их жестокостью тоже не привлекают.
--Согласен, что время было другое и методы были не те, и моральные устои были не те, но как детально описывались персонажи! Вот послушай:»Визитёр был скромен и прост настолько, что я сразу успокоился и в то же время разозлился. Он был высок, худ и костист, словно лосось после икрометания. Что-то от того же лосося было и в его рыбьих глазах, но когда он взял себя в руки, в нём появилось настоящее достоинство. У него была длинная, в складках кожи, физиономия и привычка во время разговора прятать подбородок под воротничок, так что морщины поднимались до ушей. Кроме того, открывая рот, он опускал глаза долу,  а потом быстро вскидывал их, словно проверяя, не упустил ли он какую-нибудь подробность. Из кармана он извлёк очки в роговой оправе:руки его дрожали, когда он водружал очки на переносицу, отчего нос его казался длиннее, чем был на самом деле. На нём был выцветший тёмный костюм, под мышкой он держал мягкую шляпу, и его седоватые волосы были в лёгком беспорядке. Конечно, я сразу оценил его; он был именно таков, каким и хотел быть. У меня сложилось исчерпывающее впечатление, как о человеке строгих взглядов, хорошо воспитанном, любезном, склонным к долгим и туманным разъяснениям, но способном вне своих прямых обязанностей на неожиданный поступок, в результате которого нередко попадает в затруднительное положение. В руках он держал книгу, на которой крупными буквами было напечатано:»История Гаруна-аль-Рашида».
Разве не видишь сразу человека, описанного до того детально, что он как бы находится рядом. Мне очень нравятся такие неторопливые, но обстоятельные описания.
--Кто написал?—спросил Мейсон.
--Джон Диксон Карр. Знаешь такого?
--Честно говоря, нет.--Мейсон выслушал текст, прочитанный Бринкманом и его, видимо, заинтересовало только сообщение о Рашиде-аль-Гаруне.--Я слышал или где-то читал, что в переводе «Гарун-аль-Рашид» означает «Аарон Правоверный». Хотя это и сомнительно, но похоже на правду.
--Это ты к чему?
--Просто. Ты прочитал отрывок и я вспомнил. Забудь. Обычная констатация и моя превосходная память. Сам себя не похвалишь…
--Дома меня ждёт хорошо изданный роман.
--Из новых?
--Ну что ты. Новые романы столь стремительны, что за ними не всегда поспеваешь. Не успеешь познакомиться с героем, а он уже палит изо всех видов оружия и занимается примитивным сексом с примитивными партнёршами. Вот чего не скажешь о Бальзаке или Мопассане. Им было о чём писать. Я читаю, то что было написано, например, в 19-м веке и понимаю, что люди, которые жили в то время—умерли все до одного. А я читаю и меня аж лихорадит—как там всё будет дальше. Значит, живые они? Раз мне так важно, что с ними станется?
--Наверное ты прав.
--А эти все, новые «писатели»--мёртвые. Деньги им заметить мир мешают. Купить они всё могут, а больше их ничего не трогает. Ни любовь, ни презрение, ни никчемность жизни. Господами себя мнят. А какие они господа? Так, плебеи при деньгах. А вот возьми у Лермонтова, Байрона или Толстого. Они же под пули не по приказу лезли. Честь. Спроси у нынешних, что это такое, кто скажет?
--Сейчас разве не о чём?
--Нет. Я не имею ввиду любовь. Все эти женские раскаяния, все эти мужские уловки и неуверенность. В те  времена женщина, изменившая мужу, всерьёз считала себя падшей, а потому и соблазнители были роковыми. Разве можно представить нечто подобное теперь?
--Представить можно всё, что угодно. Вот послушай. Если цель хороша, то и преступление есть добродетель.
--Кто сказал эти глупые слова?
--Римский патриций Публий Сир, который жил задолго до Христа.
--Я не думаю, что эти слова хороши. По мне так в этих словах кроется оправдание обмана. Скорее всего они относятся к политике.
-- Ты прав, мой друг. Всё, что  касается политики—это обман.  Ты согласен,Берт-Рене?
--Если говорить о политике, то таких примеров найдётся множество. Нацисты какое-то время контролировали Интерпол, незадолго до Второй мировой войны, и кое-кто считает, что эта организация так до сих пор и не очистилась от них.
--А взять даже такую отрасль медицины, как борьба со старением. Эта борьба  была одна из навязчивых идей гитлеризма. Имелась особая теория, утверждавшая, что расу можно очистить и она станет долговечной. Ты конечно скажешь, что это чушь. Но разве и после войны многие политические деятели не хотели жить как можно дольше? И имели ли они право проводить эксперименты на живых людях в концлагерях? А разве Сталин не делал тоже самое в лагерях Советского Союза. Возможно он не занимался медицинскими исследованиями, но не потому что был гуманен, а потому что не додумался до этого.
--Вполне возможно, однако не делал этого.
--Согласен, а вот нынешние политики договорились до того, что  все эти разговоры о тысячелетнем рейхе, особенно в устах неуравновешенного, мягко говоря, человека имели здравый смысл.
--Какой здравый смысл. О чём ты говоришь, Пол!
--Не я говорю, а некоторые горе-политики. Они считают, что наше человечество имеет существенный недостаток. Из всех разновидностей живых существ, у нас самый продолжительный период детства. Кстати, если ты не знаешь и срок беременности тоже. Они считают, что это означает  самый продолжительный период развития. А ведь для человека важно не только физическое развитие, но и интеллектуальное. И вот два десятилетия уходят на физическое развитие, а потом десяток лет на достижение  профессионального мастерства в избранной области. А те, кто посвящает себя наиболее сложным профессиям, достигает совершенства ещё позже. А что случается потом, после достижения, как считает человек, совершенства?
Безжалостное время отбирает у него то, на что он потратил столько времени, половину своей жизни. Разве  не напоминает это сизифов труд? Многие поняли, что бороться со временем не имеет смысла и посвятили себя собственному воспроизведению, тем более, что все виды искусства пропагандируют именно такой образ жизни. Большая часть времени жизни должна быть отдана сексу. Так многие и поступают и нисколько не задумываются над смыслом жизни. И только ничтожный процент людей стремиться к продвижению идей, а не на самовоспроизведении. И каких высот можно было бы достичь, если бы больший процент населения мог подключиться к закатыванию камня на вершину.
--Раз уж зашёл разговор о последней войне, то надо бы вспомнить и союзников СССР. Ведь не только политики Советского Союза вели нечестную игру.
--Раз зашла речь о союзниках во второй мировой, то согласен с тобой полностью.  Я не хочу оскорбить чью-то память, а просто напомнить, что политики иногда ведут себя, как дешёвые девки на панели. Известно всем или нет, но в мае сорок четвёртого года, Гиммлер обращался к Черчелю и Рузвельту с предложением. Он готов продать союзникам  всех до одного евреев, находившихся на территории, контролируемой нацистами, в обмен по одному грузовику за каждую сотню евреев. Нацисты обещали даже демонтировать газовые камеры и перестать убивать евреев и всё это ради грузовиков, которые они могли бы использовать против СССР. Евреи были выставлены на продажу, но покупателей на них не нашлось. И Рузвельт и Черчиль сказали, что они не желают продавать душу дьяволу. Многие бизнесмены сказали—да, и начали выкупать евреев. Бизнесмены разных национальностей. По велению своего сердца. Теперь скажи мне, могла ли повлиять продажа грузовиков на исход войны, который был уже предрешён? И легко ли дался им этот ответ? Они могли спасти может быть миллион европейских евреев, но тогда бы пострадал их союзник—СССР. С позиций этики это было весьма непросто, а с позиций политики? С какой позиции ты предпочитаешь смотреть на этот вопрос? Я лично не знаю, но о политике чистых рук легко говорить в этой тёплой, уютной комнате. А то, что я говорю это тебе, то это потому, что какой-то бизнесмен совершил сделку с нацистами и мой отец был выкуплен. Как собака, как животное, как предмет купли-продажи. Лично для меня совершенно безразлично, что выбрали бы люди того поколения, я знаю одно—этот неизвестный человек сохранил жизнь на земле ещё одному человеку. И каждый год я  езжу в Израиль, чтобы поклонится стене, где начертаны имена людей, спасших хотя бы одного еврея. А в мировых масштабах, спасших жизнь хотя бы одного человека.
--Политики—это двуногие млекопитающие особого вида. От них происходят самые большие неприятности. У политиков всё отморожено—и совесть, и честь, и душа. Создаётся впечатление, что их заслали на Землю враги землян. И не случайно они придумали глобализацию. Глобализация—это когда все должны думать строем, вставать с одной ноги и в мозгу должна быть одна извилина, все должны есть одну суррогатную пищу, Все должны идти на выборы президента, которого уже давно выбрала «элита» и кричать «ура», когда потребует дирижёр.
--Глобализация—это как закон подлости. То, что «закон подлости» существует, каждый знает на собственном опыте, но не хочет связывать его с глобализацией. И ладно бы только бутерброд падал маслом вниз, а из всех неприятностей случилась та, ущерб от которой больше. Как только человек увлекается каким-то делом, множество мелких несуразиц и неудач проверяют его на верность избранному, а само дело требует куда больше сил, самоотверженности, решительности и хладнокровия, чем человек полагал, когда хотел только заняться делом. Может быть в этом мудрость жизни? Знай он, что ему предстоит, то никогда бы не решился даже начать. А при глобализации всё течет своим чередом и завершается успешно, несмотря на проблемы, потери, уроны. Хотя—что считать успехом? Каждая победа—пиррова, на пути к ней человек теряет время жизни и всё хорошее, чем он мог бы его наполнить.
--То же самое отношение политиков к терроризму. Разговоры о террористах—это не более чем фантазии, под которыми пытаются скрыть какие-то глобальные вещи, которые ничего хорошего народам не принесут. В этом можно не сомневаться. Политики ещё ни разу в истории не совершили доброго дела добровольно, а не под давлением обстоятельств.
--Пол! Говорит о терроризме можно долго и кому, как не нам знать, что это такое. Говорят, что террорист—это профессия. Это неверно, это не профессия, а образ жизни. Это образ мыслей. Террорист сознательно готовит диверсию, убийство ни в чём не повинных людей. И  даже гордится содеянным. Террористы всегда убийцы, хотя они и прикрываются религиозными лозунгами, пытаясь оправдать совершаемые преступления. Палестинские террористы показали всему миру, кем они являются на самом деле, хотя и находятся люди, считающие, что они сражаются за свободу. Наверное было необходимо, чтобы они взорвали весь мир, как 11 сентября в США, чтобы цивилизация вновь, хоть  и на короткий срок, объединилась.
--Борьба с терроризмом требует денег. И не малых. Это действительно так,  но разве у цивилизованных стран не хватает денег? И разве гибель тысяч людей обходиться дешевле? Но мир не хочет прислушиваться в голосу разума и страны не могут придти к согласию. В ООН саботируют совместную борьбу с террором арабские страны и не потому, что они связаны с террористами, а в силу нелепого религиозного понятия: связи с неверными. На заседаниях ООН они с гневом осуждают Израиль, единственную страну по настоящему ведущую борьбу с террором.
И кто же несёт ответственность за происходящие теракты? Все, кроме тех подростков с автоматами. Они ведь дети, несмышлёные малолетки, которые скандируют то, что им прикажут.
--Террористы-худший тип экстремистов. Они мистики. Они верят, что участвуют в священной войне и в этой войне они признают только насилие, переговоры исключаются. Зелёное знамя джихада—лишь средство для обмана незрелых мусульман. Дикарская резня—жестокая обрядность фанатизма, порождающего ложь. За века борьбы не на жизнь, а на смерть, в памяти мусульман остался глубокий исторический шрам—неприязнь к неверным, а особенно к евреям. И религия ислама не виновата в том, что вместо цивилизованного решения территориальных притязаний, развязана братоубийственная бойня. Фанатизм и обман привели к упадку некогда знаменитую мусульманскую учёность.
В спорах и согласии они проводили дни до получения результатов из лаборатории Интерпола. Это была как бы разрядка двух людей, привыкших к действию и получивших неожиданно кратковременную задержку в процессе движения. Как только ответ был получен, все споры были прекращены и они полностью включились в процесс ускорения создания вакцины против бешенства. Они, как и другие причастные к поиску преступников сотрудники правоохранительных органов, естественно, не участвовали в создании этой вакцины, но активными действиями подготавливали реализацию внедрения вакцины на местах. Их действия со стороны общественности могли быть и не заметны, но своим участием они спасали десятки сотен, а возможно и тысяч, людей.

 






                Г Л А В А  9


Стремление Украины к экономическому и политическому объединению с Европейским союзом, не могло обеспечить беспрепятственного проезда на территорию страны грузовика, перевозящего взрывчатку. Накибулла и Ахматшах сидели в кабине автомобиля. За рулём был Роберт, в кузове, рядом с бомбой—Гассан. Роберта они взяли за знание русского языка. Где он научился никого не интересовало. Машина медленно продвигалась к порталу, где проводился таможенный досмотр.
--Ты приготовил деньги?—Мулла нервничал и потому проявление болезни на лице проявилось сильнее.
--Всё, как мы договорились. Таможенник знает, что мы должны передать ему оговоренную сумму и закроет глаза на груз.
--А груз надёжно укрыт?
--Укрыт надёжно, но при тщательном досмотре его неминуемо обнаружат. Всё, перестань говорить. Таможенник идёт к нам. Здравствуйте, начальник.—Ахматшах высунул руку с правами, накладными и конвертом с деньгами.—Здесь сто тысяч евро. Накладные в порядке.
--Я должен сделать вид, что проверяю,--ответил таможенник.—Выйдите, пожалуйста, из машины.—Он ловко спрятал, как фокусник деньги с конвертом и пролистал накладные.—Значит, везёте оргтехнику? Откройте дверь прицепа. Так, вроде всё сходиться. Можете проезжать. Обратно проследуете этим же маршрутом?
--Конечно. Другого пути нет.
--Счастливого пути.
Они отъехали, Накибулла вытер пот с лица платком.
--Я волновался. Ну и жадные люди. Как вы будете возвращаться—явный намёк на ещё одну подачку.
--А что ты хотел. Жадность будет всегда и это нам на руку.
Они ехали по стране, жителей которой он ненавидел. Мулла никогда прежде не встречался с гражданами этой страны, но уже ненавидел их всех. Презирал он их за всё: за жадность, за смех, за возможность беззаботно сидеть в кафе и пить пиво. Он смотрел на них, как смотрят в зоопарке за животными. Они трудятся целый год и копят деньги на отпуск. И какими бы бессмысленными не были их жизни, у них есть счастье, именно то, чего лишён житель его страны. Это было несправедливо с его точки зрения. Он посвятил свою жизнь мщению одному из жителей этой страны и если у него нет будущего, то какое право имеют на будущее они. Как он их ненавидел! Он ненавидел их потому, что как он думал, они лишили его детства и родителей. Если кто-то из них умрёт, стоило ли волноваться по этому поводу.
В Киеве они сняли номер в дешёвом отеле, отправили Роберта с грузовиком, чтобы он снял дом где0нибудь рядом с городом, оставили Гассана  обустраивать быт, а сами отправились на разведку к президентской резиденции. Ахматшах и Накибулла стояли возле президентской резиденции в толпе туристов. Большинство держало в руках фотоаппараты и Ахметшах сделал несколько снимков, чтобы не выделятся. Его тренированный глаз вёл наблюдение. Дом президента представлял более трудную цель, чем она представлялась им ранее. Над головой пролетел вертолёт. Он мог быть президентским, а мог и не быть.  Но с того места,  где они стояли вертолёт можно было сбить с портативной ракетной установки. Идеально вариант был с использованием грузовика с отверстием, чтобы ракетчик мог стоять и хорошо прицелится. Однако, как потом улизнуть? Они не сомневались, что дом президента охраняется и снайперами. Кроме того, что снайпер не промахнётся, подозрительная машина немедленно будет взята под прицел. В толпе туристов несомненно находятся агенты службы безопасности.
Можно подогнать грузовик и взорвать его, но опять-таки вопрос—как сделать это незаметно и не привлечь внимания агентов Службы безопасности. Можно было бы использовать для организации покушения на президента Украины его график передвижения. График был известен многим, но он постоянно менялся в целях безопасности и новый сохранялся в тайне. Можно было использовать обычное оружие, но несомненно вертолёт оборудован самой современной системой подавления инфракрасного наведения.
Получается, что есть только один-единственный шанс. Конечно, можно проявить терпение и подождать более удобного случая, но Накибулла не мог ждать. Умирающие люди не отличаются терпением. И ещё один нюанс—место должно было быть без возможного расположения датчиков радиоактивности. Следовательно,  это не место на Банковской. А где?  Ахметшах покрутил головой разыскивая Накибуллу и увидел, что он внимательно рассматривает какую-то афишу. Он подошёл поближе.
--Идём в отель,--приказал мулла.
--Мне хотелось бы ещё осмотреться.
--Идём в отель. Я знаю, что делать.
--Что?
--Я думаю, что президент, как и весь народ любит одно увлекательное зрелище.
--Я не понимаю. Какое?
--Футбол,--засмеялся Накибулла.—Я прочитал на афише, что скоро состоится матч Динамо (Киев)—Шахтёр (Донецк). И его будут транслировать по телевидению. Накибулла, как и большинство афганцев, немного понимал русский язык и прочитать афишу не составило труда. Назавтра они обратились в агентство внизу отеля с просьбой приобретения билетов на футбол. Им не отказали—иностранцы в этой стране пользовались особой любовью госслужащих. Они пришли ко входу на стадион, чтобы посмотреть где находятся их места. Их встретил охранник и сказал, что до матча на стадион пройти нельзя.
Накибулла показал два билета.
--Мы только хотели посмотреть, где находятся наши места. И где поставить машину.
--Лучше приехать пораньше, часам к пяти, а позже дороги будут забиты.
Накибулла кивнул.
--Спасибо. Мы уходим.
--Можете не торопиться. Я подошёл к вам потому, что так приписывают правила. Если вокруг будут бродить подозрительные люди, можно ожидать неприятностей. К вам это не относится.
--Ещё раз спасибо.
Накибулла и Ахметшах отправились вновь к отелю. В машине Ахметшах спросил:
--Ты всё увидел, что хотел?
--Наверное.
--Ты знаешь, нам только на руку привлечение такого большого числа телеканалов. Многие поступают глупо, не учитывая психологическую сторону террора. Совсем ведь не обязательно убивать массу людей, главное привлечь внимание и перепугать народ.
Накибулла взглянул на своего друга.
--Ты многому научился. И я рад за тебя.
В отеле они ещё раз обговорили операцию. Накибулла теперь не сомневался, что её нужно проводить именно здесь. Стадион вмещает несколько десятков тысяч, кроме того ещё масса продавцов. Огромную роль играет телевидение. В этой стране в момент перерывов, как рассказал ему случайный знакомый, передавали рекламу. Странно, подумал тогда мулла. Любого европейского болельщика возмутило бы такое вмешательство в игру, а здесь, очевидно, совершенно плюют на интересы публики. Что ж и это на руку! А сколько полицейских и обслуживающего персонала, находиться во время матча на стадионе. Получается не менее восьмидесяти тысяч. Достаточно? Вполне. Они придут на стадион, не зная, что их жизнь находится под полным контролем нескольких человек. Они не знали, а он знал. Он почувствовал себя подобно Аллаху, наблюдающему  за толпой сверху. Получается, что Аллах жестокий, но это обманчиво. Он жесток по отношению к неверным. Да, операцию нужно проводить здесь во время футбольного матча.


Мулла вспомнил, как они провели теракт в Америке. Он ещё не был муллой и входил в группу Наджибуллы. Дома, в Иране, Наджибулла сел за компьютер. Требовалось точно рассчитать время прилёта. Кроме того, любой полёт из Ирана в европейскую страну вызывал у таможенников массу вопросов. Иран был страной-изгоем и выбор рейсов был весьма ограничен. Поэтому они решили вылететь из Ливана. Рейс Бейрут-Амстердам отправлялся ночью и прибывал в Нидерланды утром. Затем рейс на Франкфурт в 9-00 и прибытие в 12-00. Из Франкфурта рейс на Вену в 14-35 и прибытие в столицу Австрии в 15-15. Потом рейс в Париж, который отправлялся 19-50 и прибывал на место назначения в 23-48 вечера. Из Франции, где  они решили разделиться на две группы, одна полетит  в Чикаго на рейсе компании «Юнайтед», а другая—Рейсом «Эр-Франс» в Лос-Анжелес. На два дня раньше должен вылететь Роберт, американец принявший ислам и очень полезный в стране, где он знал всё. Он должен купить какой-нибудь дом, место для базирования. Встретятся они по сигналу от Роберта и соберутся в купленном им доме или ранчо, как говорит Роберт.
Наджибулла был доволен составленным графиком рейсов. Завтра инструктаж и вылет в Бейрут. С Накибуллой летели ещё два человека. В кейсе у него лежали сто тысяч американских долларов. Сначала им надо было раздобыть  документы. С деньгами такое легко даже ребёнку. Нужно купить соответствующее оборудование. По пути в аэропорт они обеспечили себя соответствующим гардеробом. Они выглядели как преуспевающие бизнесмены. С ними летел и Роберт- американец, который отвечал на все вопросы стюардессы.
--Желаете журнал, сэр?
--Спасибо,--ответил Роберт.
--Вы американец?
--Да. Возвращаюсь домой.
--Наверное в Ливане нелегко пришлось?
--Да, иногда было очень тревожно.
--Принести чего-нибудь выпить?
--Пива, если можно.—Самолёт был пуст на две трети и стюардесса могла себе позволить разговор с пассажиром.
--Пожалуйста, ваше пиво.
Смена часовых поясов была утомительной. В чикагском аэропорту они расстались с Робертом. Он уехал на арендованном автомобиле. Они наняли миниавтобус, договорились о связи и стали ждать сообщения от Роберта. До связи с ним им предстояло провести время в автобусе.
Наджибулла вылетел вторым рейсом. В полёте он смотрел в иллюминатор, внизу располагалось море или океан, для него это было безразлично. Впрочем, в мире для него не осталось ничего интересного. Мир ненавидел подобных ему людей. И вот он и его люди снова летят туда, где их не ждут и не хотят видеть. Что принесёт ему успех? Спецслужбы приложат все силы, чтобы найти их и обезвредить. Предполагалось, что он ведёт войну во имя Аллаха. Священная война против неверных. Он больше не верил в это и его начало пугать то, что у него нет родины, нет дома, а значит, и самое страшное, у него нет веры. Его напугал этот вопрос, но он понял, что если спрашивает себя об этом, то значит и этого не осталось. Он превратился в автомат, который исполняет приказы других людей и которые потом выбрасывают их за ненадобностью.
А если он потерял Веру, то почему летит в страну Сатаны? Он никогда не имел семьи. Он спал с женщинами, но это были развратные женщины и его вера требовала презрения к ним. И если бы появились дети, то они были бы презираемы. А ему так хотелось детей. И тем не менее он летит, чтобы совершить зло против детей. По его вере дети невинны, их тела ещё не сформировались и ум не достиг понятия добра и зла. Куда вёл этот путь, если есть Аллах и Вера? Он знал, но гнал от себя эти мысли. Про себя он решил, что это дело будет последним, хотя и понимал, что его не оставят в покое посвятившие этому делу жизнь его подельники.
Рейс из Сингапура совершил посадку с небольшим опозданием и пассажиры направились к таможенному сектору, где проходила процедура встречи прибывающих гостей. Наджибулла с соратниками встали в очередь и ждали встречи с иммиграционным чиновником. В руках они держали только заплечные сумки.
--Добро пожаловать,--приветствовал их инспектор. Он проверил паспорт, перелистал страницы, нашёл чистую, чтобы поставить штамп.—Цель приезда?
--Бизнес.
--Понятно.—Инспектор поставил печать, вернул паспорта и Наджибулла направился к рентгеновскому досмотру багажа.
--Есть вещи, подлежащие обложению таможенным налогом?
--Нет.—Инспектор посмотрел на экран и не увидев ничего интересного, разрешил проходить дальше. Наджибулла подхватил сумку и они прошли на выход к стоянке такси. В такси Наджибулла, по привычке, решил проследить, чтобы не было «хвоста», но транспортный поток был таким плотным, что рассмотреть преследователя было невозможно. В отеле, где у них было зарезервировано место, он поднялся с посыльным на девятый этаж. Войдя в номер он дал посыльному три доллара. Его проинструктировали насчёт чаевых.
 Он с удивлением почувствовал, что совсем не устал, хотя и вылетел из Тегерана двадцать семь часов назад. В пути он спал и потому в кровать его не тянуло. Он заказал по телефону обед и плотно поел. Посланцам предстояло подвергнуться испытанию и везению с Великим Сатаной, название, которое дали в странах арабского полуострова богатейшей стране мира—США. Он, как и его товарищи, был уверен, что всё пройдёт успешно, так как на их стороне Аллах, а чиновники Сатаны не могут прочитать их мысли.
Местом сбора группы Наджибулла назначил ранчо Роберта. Но он должен заранее перезвонить Никибулле. Удачное начало  означало, что пришло время отложить  в сторону дурные мысли. Он не боялся проверки полицейских служб, у него не было ничего противозаконного, кроме того, что было в голове. На лице появилась улыбка. В каждой группе имелся человек, по подготовке на таком же уровне, как и он. В случае его гибели этот человек принимал командование на себя. Этим человеком был молодой Накибулла.

Роберт приехал в мотель и удивил портье тем, что расплатился за номер наличными. Роберт объяснил, что потерял кредитки и портье был удовлетворён ответом на свой невысказанный вопрос. Роберт выспался, съел в ресторане плотный завтрак. Он отвык от американской пищи на Ближнем Востоке и хотя принял ислам, не мог представить, как  там обходятся без порции хорошего бекона. За завтраком он прокрутил в голове всё, что ему нужно было осуществить. Он сел в автомобиль и провёл время за рулём до ужина. Остановился в мотеле и заночевал. Посмотрел по телевидению матчи американского футбола. Он удивился, что так скучал по этому зрелищу и понял, что действительно вернулся в США.
Утро Роберт начал с того, что посетил банк. Попросил встречи с вице-президентом банка и в его кабинете, позвонив по телефону в Лондон попросил перевести на его счёт полмиллиона долларов. Компьютеры упростили процедуру переводов и через полчаса банкиру подтвердили перевод денег. Вице-президент лично был уведомлён, что получил крупного вкладчика и теперь относился к нему со всем вниманием.
--Вы не могли бы порекомендовать хорошего агента по продаже недвижимости?—спросил Роберт.
--Конечно! Идите прямо по улице и третий дом направо и будет тем, что вам нужен. А я пока приготовлю вам чеки. Когда Роберт вышел, он позвонил своему зятю, который занимался недвижимостью и предупредил его о богатом клиенте.Роберт нашёл третий дом, открыл дверь и вошёл в офис.
--Добро пожаловать, приветствовал его агент.
--Спасибо. Как приятно вернуться домой.
--Вы куда-то уезжали?
--В Саудовскую Аравию. И мне недоставало американского климата.
--Вы что-то хотели приобрести?
--Да. Небольшое ранчо. Я хочу разводить скот.
--Нужны и амбары?
--Небольшой дом. Если найдётся хорошее ранчо с пастбищами, то дом несколько побольше.
--Вам понадобятся рабочие на ранчо7
--Не более двух-трёх работников.
--Я уверен, что смогу предложить вам то, что вы ищете.
--Тогда поедем и посмотрим.—Они проехали несколько мест и Роберт выбрал ранчо недалеко от шоссе. Место было идеальным, удалённым от города и с обширным пастбищем для скота, который Роберт и не собирался разводить.
--Это ранчо будет стоить порядка трёхсот тысяч долларов.
--Прекрасно. Договоритесь с хозяевами и подпишем контракт. Я сейчас внесу задаток, а полностью расплачусь после подписания контракта. Но я хочу переехать немедленно.
--Думаю, что это можно устроить.
Через два часа агент получил чек из банка тестя, объяснил Роберту как найти мебельный и бытовых товаров магазины. Роберт купил фургон и приехал на нём на ранчо. Поставил машину в амбаре. Вернулся в офис агента, забрал машину приехал в мотель. Перебраться на ранчо он решил завтра.
Роберт встретил своих «сослуживцев» в аэропорту Аталанте. Они созвонились и он объяснил, как проехать в аэропорт. Они приехали на автомобиле, в котором  ночевали и первый вопрос, который задал командир из группы:
--Как дела с оружием?
--Никаких проблем. Только одна.
--Какая?—спросил Накибулла. Он первый раз прибыл в Америку и пребывание здесь, в центре вражеской территории, заставляло его нервничать.
--Там, куда мы отправимся очень холодно. Надо одеться потеплее. Там нулевая температура.
--Нулевая—это как? Ты хочешь сказать ниже нуля по Цельсия?—спросил Накибулла.
--Конечно. Ноль градусов—это холодно. У нас другая шкала. Ноль—это примерно 20 градусов мороза.
--Раз ты так считаешь,--согласился командир,--то надо потеплее одеться. Машину оставьте здесь на стоянке, а вещи с собой.
Через час полупустой самолёт вылетел точно по расписанию. Через три часа они совершили посадку в Денвере. Спутники Роберта никогда не видели снега. На высоте было трудно дышать и Роберт предупредил их, что придётся привыкать сутки. Получайте багаж, а я разогрею машину.
--Если он нас предал, я убью его,--высказался Ахмат.
--Если он нас предал, мы узнаем это через несколько минут. Но он не предатель.
--Но он—неверный.
--Это так, но я видел, как он слушает проповедь имама. Поверь мне—это надёжный человек.
--Посмотрим.—Они направились к месту получения багажа. Получили багаж без всяких осложнений. Роберт ждал в машине.
--Как идёт подготовка?
--Всё по графику,  командир.
Ожидая приезда друзей, Роберт нагрел дом потеплее. Остановил машину и помог внести вещи. Командир осмотрел дом и остался доволен. В доме можно было легко защищаться—во все стороны открывались зоны обстрела. Роберт вышел на кухню, куда за ним последовал и Накибулла.
--Что за мясо ты готовишь?
--Оленина. Я же знаю, что свинину вы не едите. Нет возражений против мяса оленя?
--Нет, но я никогда его не пробовал.
--Тебе понравится. В следующий раз я приготовлю мясо бизона.
--Это что за чертовщина?
--Это животное которое разводят только здесь. Гибрид буйвола и мясной породы коров. Хорошее нежирное мясо, отлично усваивается организмом, полезно для здоровья, Накибулла.
--Ты не должен называть меня этим именем.
--Понял. Я приготовил документы. Имена и фамилии такие, как вам и хотелось. Нужно только сделать фотографии и прикрепить их. У меня есть всё необходимое оборудование.
--Его трудно было раздобыть?
--Нет. Самое обычное коммерческое оборудование. Я украл бланк в качестве образца в местном полицейском участке, изготовил копии, затем на первоклассном оборудовании получил дубликаты. Завтра займёмся оформлением водительских прав.
--Превосходно, Роберт.
--Спасибо, командир.
--Перестань. Здесь я не командир. Как там у тебя записано в документах?
--Бизнесмен из Ирана  Саладдин Умархаджиев.
--Вот и отлично. Только имя какое-то не иранское.
--Здесь на это не обратят внимание. Необычно—и это главное.
--Когда приедут остальные?
--Завтра. По плану мы должны встретиться здесь.
--Они звонили мне ночью.
Он ожидал телефонного звонка, но не ночью. Номер его сотового телефона знал только один человек. Он нажал на зелёную кнопку.
--Слушаю.
--Позвони Раджипу.—Телефон отключился. Звонок прошёл через несколько связных, чтобы его не могли засечь специалисты по электронике. Он тут же набрал по телефону другой номер и повторил услышанные слова. Меры безопасности, принимаемые после теракта в США затрудняли жизнь таким как они. Никто не мог быть уверенным, сработала ли мера безопасности.
Под утро группа Наджибуллы села в автомобиль и отправился на конспиративное ранчо. По прибытии он проверился: на здании светился условный сигнал—одни окна были светлыми на фоне остальных—тёмных. После стольких лет проведенных в борьбе против неверных, он не испытывал уже страха, но меры предосторожности соблюдал. Они вошли в дом, где их ждали Никибулла с людьми и чашка крепкого и сладкого кофе. Они обменялись приветствиями.
--Что случилось? Почему так долго?
--Произошла ошибка в компьютере. У нас был неверный адрес.
--Кто-то специально ввёл неверную информацию?
--Неизвестно. Но как видишь это поправимо.
--Почему позвонил ночью? Неужели нельзя было сообщить утром?
--Нельзя. Днём люди более внимательны к любым звонкам.
Его организация, как и сотни других стремилась к великой цели. Ислам должен простираться от Африки до востока Азии и запада Европы, не считая мелких территорий, населённых людьми, преданными исламу. Почему люди исповедуют неверную религию, их абсолютно не интересовало. В мире только один Бог и одно только Его слово. И Аллах страдает из-за того, что Его слово не понимают неверные. Это единственная причина по которой не все люди земли не понимают суть подлинной веры. Их задача изменить это непонимание и если это удастся, то мир измениться, просветит всё человечество и приведёт его к истинному Богу. Для  того, чтобы это сделать приходится сражаться и убивать. Аллах простит им всё, ради благородной цели.
Мир, конечно, не совершенен, но таким его создал Аллах и с этим ничего не поделаешь. И потому есть люди, их много, которые сопротивляются всему, чему учит Аллах. Такие люди встречаются и среди правоверных и это причина для грусти. Они плохие люди, хотя и единоверцы, но их вера не истинна. И с ними тоже нужно было что-то делать. Но сначала необходимо разобраться с неверными. Для многих людей для достижения этой цели уходила целая жизнь. Но на смену им приходили другие люди. Когда наступит час предстать перед Аллахом, они расскажут о том, как они выполняют благородную задачу.
--Уже поздно, --Наджибулла устал. Он был самым старым среди людей своей группы, но прежде чем уйти на отдых, он как командир группы, выяснил, что удалось узнать.--Что известно о жене сенатора?
--Она юрист, считается хорошим юристом.—Накибулла докладывал сведения полученные по компьютеру одним из членов его группы.-- Несмотря на своё социальное положение продолжает работать.
--А их дети?
--Выясняем в какой школе они учатся.
--Как это у тебя получиться?—Накибулла кивнул на своего компьюторщика и Наджибулла жестом руки предложил тому высказаться.
--В США все новости и сведения проходят через компьютер. И списки школьников тоже.
--Но у него маленькая дочь и она наверняка не ходит в школу. Может быть сидит с няней дома. Или в каком-нибудь престижном детском заведении.
--Я понимаю.
--Определились со временем?
--Да. Лучшее время для нападения—утро, когда они ещё дома: и жена, и дети.
--А разве не школа наша цель? Кто изменил план?
--Я.—Накибулла был уверен, что принял правильное решение. Но Наджибулла был старым волком и не терпел неожиданных решений.—Роберт! Уточни все подходы к школе, после того, как Гассан узнает, где учатся дети сенатора. Ты не будешь выделяться. А теперь отдыхать. Завтра трудный день.
Карты местности, полученные организацией, где он арендовал автомобиль, были превосходными, но не полными. Он положил их на сидение рядом и  доехал до школы. Она была католической и её посещали ученики разных возрастов. Школа находилась на участке земли, которая прежде принадлежала большой ферме и католической церкви удалось уговорить хозяев пожертвовать её для благотворительных целей. К школе вела только одна дорога. Роберт знал возраст учеников, которым предстояло стать объектом нападения. Нетрудно было определить в каких зданиях они будут проводить время. Тактически местность была не слишком благоприятной, а когда он увидел охрану, то понял, что трудности могут стать и непреодолимыми.
Он заметил также автомобили, которые явно принадлежали к определённым службам. В них, естественно, находились  охранники. Машины бронированы и оснащены оружием. До основной трассы километр и, учитывая, что дорога одна, осуществить нападение здесь невозможно К тому же выбрать их сотни учеников тех, кто им нужен, трудная задача. А если охранники заберут с собой тех, кто им нужен, то и вовсе невыполнимая задача. Они запросят помощи и она придёт незамедлительно. Нет, это место не годилось для захвата. Лучше это сделать по дороге в школу, но это было не намного лучшей работой. Надо посмотреть территорию возле дома и детский сад, где находиться всего один объект—маленькая девочка.
Он переместился к зданию детского сада. Тут Роберт увидел то, что его удовлетворило. Да, опасность здесь была больше, но это компенсировалось другими, весьма выгодными обстоятельствами. В нескольким метрах об объекта проходила трасса с несколькими полосами движения. От шоссе ответвлялись несколько просёлочных дорог. Позади объекта находилась роща, такая густая, что там можно было скрыть машину наблюдения. Рядом находился дом, с пристроенным к нему гаражом. Там несомненно находится тоже машина. А, вот ещё одна, прямо перед самым домом. Почему она не в гараже? Наверное, чтобы сразу принять участие, если возникнет необходимость. Если раздастся сигнал тревоги, двери гаража распахнутся и машина, как танк, выкатится на дорогу.  Для охраны ситуация при нападении должна быть идеальной. Они уже отработали все детали и каждый манёвр отработан ими до автоматизма. Роберт осмотрелся. На другой стороне улицы находился магазин. Нужно его проверить, потому что и там могли располагаться охранники. Он подъехал к магазину и вошёл внутри. Небольшой магазинчик, принадлежащий частным владельцам.
--Чем могу помочь?—послышался голос. Женщина не старше тридцати выглядела очень молодо. Этого можно было добиться с помощью причёски и макияжа. Женщины всегда кажутся менее опасными, но это заблуждение. Он подошёл к прилавку и со смущённым видом сказал.
--Я ищу карты вашего района.
--Вот они. Прямо под прилавком.—На лице женщины появилась улыбка. Это точно агент Секретной службы, подумал Роберт. Уж очень пристальный взгляд
--О, спасибо. Я и не заметил. Дайте мне вот эту, пожалуйста.—Карта было другой местности и он начал листать атлас, поглядывая одним глазом на улицу. Детей выводили на площадку для игр и с ними было четыре охранника. Ещё в гараже и в машине, как минимум четверо. Многовато, но теперь он знает, где расположены противники.
--Сколько стоит?
--Цена на обложке.
--Два доллара?
--Плюс налог. Вы здесь впервые?
--Да. Я учитель.
--И что преподаёте?
--Испанский язык. Спасибо за атлас. Я хочу в том округе присмотреть дом. Мне пора идти.
Он не сомневался, что продавщица следит за ним и записывает номер машины. Полиция узнает, что он действительно учитель испанского языка, живёт на границе с Канадой и если не будут копать глубоко, то его легенда выдержит такую проверку. Он свернул к вершине холма и увидел   рядом с холмом площадка для парковки машин. От него требовалось найти подходящее место и он нашёл его. Лесная роща, отделяла парковку от детского сада. Он посмотрел в бинокль и оглядел территорию. Какими бы хорошими не были охранники, всё равно идеальных сторожей не бывает. Он смотрел на играющих детей и не мог различить ту, которая ему была нужна. Девочка станет козырем в крупной игре и для чего она потребовалась, его не интересовало. То, что началось с религиозной страсти и стремления начать священную войну, после принятия ислама, превратилось постепенно в хорошо оплачиваемую работу. И он не интересовался по какой причине произойдёт то или иное событие. Он занимался только работой.
Он продолжал наблюдать и заметил, как из жилого дома вышли два человека. Такие профессиональные взгляды могли быть только у людей определённой профессии. Из детского дома вышло два ребёнка. Одного вела женщина, другого мужчина, тот самый, что наблюдал за детьми на игровой площадке. К нему присоединились еще два охранника и подвели девочку к обычному автомобилю. Они сели в машину и тронулись. Через несколько секунд за ними появился полицейский автомобиль и замкнул процессию.
Да, предстояла необычно сложная задача, но не невозможная. У операции могло быть несколько вариантов и он не знал, какая является приемлемой для руководителей. Да, конечно, он тоже испытывал к детям тёплые чувства. Он знал, что Аллах неодобрительно относиться к таким делам. В мире не существует религии, которая одобрительно относилась бы к боли, причиняемой ребёнку. И ещё он знал, что религия не инструмент для людей, направивших их сюда. Религия хороша для идеального мира и для установления справедливого мира приходиться прибегать к необычным средствам. Роберт уже давно был далёк от ханжеских условностей и знал, что благодаря этому жив до сих пор.
При одной мысли о том, что предстояло сделать группе Наджибулла, у нормального человека от ужаса пробежали бы мурашки по  телу, но для этих людей характер операции был всего лишь одним примером человеческих причуд. Члены группы были молоды и отчасти это обстоятельство объясняло их готовность идти на смерть. Они меньше, чем более опытные бойцы знали о жизни и, следовательно, о смерти. Их гнала страсть жертвенности и ненависть. Всё это затмевало трезвость их взглядов на жизнь. Это нравилось и их покровителям, которые тоже испытывали ненависть и жажду смерти, на которую они всё-таки посылали других. Жизнь и смерть были для этих молодых ребят очень простыми проблемами, потому что они не знали ответов, или думали, что знают, хотя и не имели на самом деле о них представления. У них в головах и сознании закрепился единственный ответ на великий вопрос, а остальные вопросы даже не  приходили им в голову. По сути дела это были самые подходящие люди для такой операции. Каждый из них, возможно, кроме Роберта, считал себя камнем Аллаха.
По приезду он доложил обстановку командиру. Наджибулла  выбрал три машины, марки которых были наиболее популярны в стране. Выехали с таким учётом, чтобы успеть к приходу детей в детский сад. Проверили оружие. Оно было полуавтоматическое , но это не смутило его и его людей. Они были отличными стрелками и к тому же хорошо пристреляли его. Прикрепили магазины один к другому изоляционной лентой, чтобы увеличить скорострельность.
Наджибулла занял место наблюдателя на площадке для автотранспорта возле детского сада. Он помолился и теперь всё было в руках Аллаха. Он удивился, что вспомнил Аллаха в столь безбожном деле, но вскоре забыл об этом и сосредоточился на операции. К детскому саду приближалось две машины. Агент службы безопасности по привычке посмотрел на номера машин, припаркованных на стоянке и чисто профессионально запомнил их. Автомобили въехали на стоянку и остановились напротив друг друга как можно ближе к выезду на шоссе. Смена должна была прийти с минуты на минуту. На стоянку въехало ещё две машины и Наджибулла не смог рассмотреть кто находился внутри. Но регистрационные номера говорили о том, что они принадлежат службе безопасности и это подтвердили вышедшие из машин агенты. Они сопроводили девочку в здание и вернулись назад. Наджибулла не ожидал столь быстрого развития событий и упустил благоприятный момент начала операции. Объект теперь был в здании и достать его было намного труднее.
Один из вернувшихся агентов посмотрел ещё раз на номера машин и вдруг понял, что регистрационные номера не принадлежат родителям детей, которые привозят их в детской сад. Все номера они знали назубок. Он взял рацию и проговорил:
--Внимание! Здесь что-то не так. Это не машины родителей.—В это время получив приказ, из обоих машин выскочили люди с автоматами и почти в упор расстреляли приехавших агентов службы безопасности. Агент Джекобс выхватил пистолет, а левой рукой поднёс к губам рацию.
--Тревога! Джим, на нас напали.—Агент Джим Боулинг находился внутри здания детского дома. Он плохо расслышал слова Джекобса. А на улице агент Джекобс нажал на кнопку связи с командным пунктов в Вашингтоне и прокричал:
--Тревога! Тревога! Террористы пытаются взять в заложники детей в детском саду.
Как и большинство кадровых агентов он редко применял оружие в перестрелках, но после многих лет подготовки его движения были такими же естественными, как в настоящем деле. Он увидел человека с биноклем и понял, что он координирует действия террористов. По рации он передал, теперь уже насторожившемуся по-настоящему, агенту Боулингу приказ оставаться на месте и охранять объект, дочь сенатора и, естественно, остальных детей. Сам же он  превратился в систему наведения пистолета. Он увидел, как координатор поднимает ствол автомата и лег на землю. Он опустился на землю не из-за боязни получить пулю, а потому что лёжа на земле он получал  упор для твёрдости контроля за наведением пистолета. Джекобс увидел, как пули из автомата просвистели у него над головой и одновременно установил мушку пистолета на лице террориста, держащего автомат. Он нажал на спусковой крючок и, пущенная им пуля попала в голову террориста. Наджибулла не успел осознать, что жизни его пришёл конец и мысли о вере, Аллахе и семье остались за чертой реальной действительности. Он умер сразу и легко.
Два агента службы безопасности, находившиеся в соседнем доме, выбежали и направились к детскому саду. Джекобс хотел поддержать их огнём, но увидел, что у них не было ни одного шанса. Находившиеся в автомобиле террористы сразили их градом пуль. Джекобс всё же открыл огонь и две пули попали в террориста. Джекобс не думал, ничего не чувствовал, он просто стрелял в цель, как только замечал её. Пистолет, казалось, делает сам за него работу. Подбежавшая к нему агент Камилла из дальнего наблюдательного пункта в магазине, вдруг упала вперёд и он понял, что она мертва. Он снова остался один и только он преграждал путь в детский сад.
Он перекатился вправо, чтобы избежать пуль, выпущенных из автомата и дважды нажал на спусковой крючок. Мимо. Затвор пистолета откатился назад и замер в этом положении. Он быстро вставил новую обойму. На это потребовалось некоторое время и он почувствовал, как пуля попала в него. Он сумел взвести курок, но вторая пуля попала ему в плечо. Хотя бы ещё один выстрел, но как тяжело поднимать потяжелевший пистолет. Он успел нажать на спусковой крючок и не видел, как пуля попала в живот террористу, потому что в это время несколько пуль заставили замолчать его навеки.
Из машины вышли двое террористов и посмотрели на поле боя. Четверо убитых сообщников, которые практически уничтожили группу прикрытия. Наккибулла, принявший командование  после смерти командира, понял, что операция закончилась неудачей. В живых оставались только Роберт, Гассан и Ахметшах. Он принял решение уходить. По наблюдениям Роберта внутрии детского сада находился, по крайней мере, один агент. Он был уже предупреждён и быстро прикончить его не удастся. А вскоре, Накибулла не сомневался, прибудут остальные силы секретной службы. Срочно нужно было уходить. Пока предупреждённая полиция не начнёт совершать облёты территории. Ахметшах сел за руль и повёл машину в сторону ранчо. Накибулла смотрел в окно и пока не видел вертолёта полиции. Они свернули с главного шоссе и поехали по второстепенным дорогам. Потеряли в скорости, но так было безопасней. Никто не будет искать их среди массы маленьких городков и деревень. Незамеченными они добрались до ранчо.
Роберт и Ахметшах, после того, как укрыли машину, предварительно вымыв её, зашли в дом и посмотрели на Накибуллу. Они признали за ним старшинство и ждали когда он что-нибудь скажет.
--У меня пока нет плана. Давайте подождём развития событий Сейчас вся полиция  будет поднята на ноги. Сколько нам придётся здесь просидеть не знаю. Роберт будет выполнять обычную для фермера работу, чтобы никто не заподозрил, что ранчо пустует.
И они ждали целых три недели. Конечно, их искали, но в такой большой стране трудно найти людей, которые к тому же знают, что их ищут. Через три недели они в автомобиле добрались до мексиканской границе. Проверки на дорогах ослабели и заподозрить автомобиль с чикагскими регистрационными номерами было трудно. Ахметшах нашёл человека, который за оплату согласился перевести их в Мексику. Переход был не трудным, так как нанятый человек знал все дороги, которые не контролировали правительственные войска. В Мексике до ближайшего аэропорта они добрались без проблем. Билеты до Вены для американских бизнесменов не вызвали никакого подозрения. Американцы ежедневно прибывают в Мексику и ежедневно вылетают в другие страны или возвращаются в США. Добрались они до Бейрута через три дня. Перелёт в Тегеран и они предстали перед глазами руководства.
Действия Накибуллы были признаны правильными. Кроме того, его оставили в должности командира и он получил к своему имени приставку «мулла». Все трое затем переправились в Афганистан, на свою основную базу.
Накибулла всё ещё был под впечатлением воспоминаний и не расслышал вопрос Ахметшаха.
--Ты уверен в нём?—Он понял о комм говорит Ахметшах.
--Да. Ты же помнишь его по Америке?
--Помню. Да, за деньги он  согласится делать не раздумывая о последствиях. У него надо создать впечатление, что мы хотим устроить что-то фейерверка во время матча.
--Неплохо придумано,--мулла наблюдал как Ахматшах открыл бутылку пива и жадно прильнул к горлышку. Он тоже хотел пива, но знал, что не может пить, так как пиво может плохо повлиять на желудок. Уже три дня, как желудок не болел.—Во время первой фазы его помощь будет полезна. Жаль, что он не доживёт до второй фазы. Я правильно тебя понял?
--Абсолютно.
--К сожалению другого выхода нет. Придётся пожертвовать своими людьми. Аллах нас простит.—Накибулла привык к виду крови и убивал, но не любил убивать без крайней необходимости. И вот теперь пришлось жертвовать одним их старых товарищей. Мулла согласился на это не без колебаний, но верх взяло чувство долга. Он не сомневался, что Аллах простит ему смерть неверного, хотя и принявшего ислам.—Ты принял меры на случай неудачи или обнаружения?
--Да, конечно.—Ахматшах наклонился к уху Накибуллы и объяснил свой замысел. На лице муллы появилась улыбка.
--Хитроумное решение.
--Я знал, что тебе понравиться.
--Не забудь предупредить Гассана. Не надо тебе самому.
--Да, конечно.
А Роберт тем временем  сделал фотографии фургонов телевизионных компаний. На базаре он купил точно такой же фургон, увеличил фотографии и сравнил. Сходство было потрясающим. Ещё ранее Роберт снял неподалёку, в маленьком городке дом с гаражом. Там они оставили грузовик и Роберт в этом гараже начал вырезать из пластика копии надписей на бортах автофургона  телекомпании «ТРК Украина». Затем он начал наносить с помощью краски надписи на фургон. Ему было жалко портить краску на машине, но он вспомнил,  что фургон будет взорван и нет смысла жалеть о порче. Закончив художество, Роберт посмотрел на свою работу и понял, что отличить фургон от настоящего будет нелегко. Он поехал в отделение регистрации автомобилей и за определённую взятку быстро получил коммерческие номерные знаки. Правда это были временные знаки, но его это не волновало.
За своё удостоверение водителя он не волновался. Оно было действительно и здесь. Украина в своём стремлении в ЕС признавала водительские права иностранных граждан, как свои собственные для внутреннего пользования. Когда он узнавал о возможности использования своего водительского удостоверения в одном из отделений полиции, он незаметно взял чистый бланк для сдачи экзамена и положил в карман куртки. На всякий случай.
Местное население оказалось достаточно гостеприимным. Почтальоны уже на следующий день пребывания здесь Роберта установили почтовый ящик рядом с выездом из гаража. Роберт утром вышел и достал местную газету, чтобы прочитать её за завтраком. Прочитав, он сел на фургон и примчался в отель. Застал всех трёх компаньонов в комнате Накибуллы. Они пили чай и вопросительно уставились на Роберта. Он должен был приехать много позже.
--Как вовремя я прочитал местную газету!—Роберт забыл даже поздороватся.
--В чём дело?
--Оказывается на стадион приедут болельщики из многих областей. Значит дороги будут забиты.
--Ну и пусть едут. Для нас даже хорошо, что будет много народа.
--Вы не понимаете. Надо приехать на стадион раньше фанатов. С ними приедет и конвой.
--Какой конвой?
--Когда движется колонна автобусов, её сопровождает милицейский конвой. А значит, нам нужно появиться на парковке перед стадионов раньше толпы фанатов.
--Когда надо выезжать?
--Часов за пять до начала матча.
Роберт с  «телевизионным» фургоном рано утром подъехал к отелю. Зашёл в номер, вместе со всеми помолился. Сели пить чай. Молча. Говорить было не о чём, всё давно согласовано. По одиночке они прошли к фургону. Гассан открыл дверь внутрь фургона и посмотрел на ящик с надписью «аппаратура» и со стрелкой, показывающей, где находится верх. На ящике был  изображен бокал, указывающий, что в ящике хрупкая аппаратура. Он осмотрел ящик со всех сторон, крикнул своим спутникам, что всё в порядке. Трое забрались внутрь, Роберт сел за руль, а мулла и Ахметшах сели в кабину рядом с шофёром.
Телевизионные фургоны спутниковой связи состояли из двух групп. Одни выстроились у высокой стены стадиона. В небольшом отдалении от них выстроились фургоны поменьше, обслуживающие местные телевизионные станции. Возле этих фургонов поставили свой Роберт и его компания. Рядом с фургоном, на котором красовалась надпись «ТРК Украина» было свободное пространство в двадцать метров. На стоянке было полно  охраны, но они в основном следили за порядком и прогоняли людей, которые могли помешать работе телевизионщиков. Мало ли что взбредёт в голову пьяному человеку!
--Все эти фургоны рухнут, как домино,--заметил Роберт.
--Ты прав,-- согласился с ним мулла.—Давай работать.
Роберт открыл заднюю дверь фургона и на землю спрыгнул Гассан.
--Роберт, ты верно сказал, что охрана будет мало интересоваться каждым фургоном? Откуда у тебя такие сведения?
--Ты забыл, что я жил в Штатах, где футбол национальный вид спорта. Американский футбол, но принципы охраны одни и те же. Я побывал на многих матчах и даже на международных встречах наших команд.
--Да,--проговорил Накибулла,--я всегда доверял тебе, но осторожность, сам понимаешь, никогда не помешает.
Роберт поставил фургон удачно. Сразу рядом с фургоном припарковался ещё один, рабочие выскочили на землю и приветливо помахали руками своим компаньонам-соперникам. До матча оставалось ещё несколько часов и Роберт предложил пойти перекусить.
--Не люблю работать на голодный желудок.—Арабы посмотрели на него с недоумением. Или он очень смел, о чём они знали по предыдущей работе, или тут присутствует что-то другое. Если он не знает страха, то не может быть вполне нормален. Один только Накибулла знал, что у Роберта начисто отсуствует страх, но не считал его сумасшедшим. Остальные больше не стали анализировать поведение Роберта—раз командир взял его с собой, значит так нужно. Они зашли в кафе. По дороге Роберт купил газету. Посетители ели свинину или ветчину и арабы сразу возненавидели их. Эти люди употребляли мясо самого нечистого из животных. Разве не заслуживают они смерти?. Они заказали овсяную кашу. Мулла начав есть, почувствовал себя плохо и вышел из-за стола.
--Что с ним?—спросил Роберт.—Ему плохо?
--Да. Ему очень плохо.—Ахметшах посмотрел на тарелки с мясом свиньи на соседних столиках и понял, что запах вызвал у командира приступ тошноты.
--Надеюсь он сможет работать?
--С этим не будет никаких проблем.—Но тут же Ахметшах задумался: а вдруг действительно возникнут проблемы. Командиру приходится преодолевать большие трудности. Нет, нет и ещё раз нет. Командир выполнит всё, что от него потребуется. Когда они вернулись к фургону, Накибулла был бледен и вытирал лицо салфеткой.
--Может принести молока или ещё чего-нибудь.
--Ничего не надо,—сказал мулла, а Роберт раскрыл газету и начал читать. Делать было нечего, а газета предлагала анализ сегодняшней игры. За час до начала игры Гассан открыл фургон и поставил таймер на 19 часов. Игра должна была начаться в 18-30, но он прибавил к моменту взрыва полчаса. К этому времени страсти на стадионе накалятся до предела и никто не будет следить за перемещениями на стоянке. У устройства, Гассан это знал, не было надёжного предохранителя. Не было времени, чтобы занятся этим. Но он знал, что если сильно захлопнуть дверь фургона, может сработать заряд. Не надо об этом думать. Он проверил ещё раз электрические цепи, всё функционировало нормально. Он выпрыгнул на землю и аккуратно закрыл дверь фургона.
--Всё в порядке?—спросил командир.
--Да. Только Роберт.—Гассан  был предупреждён Ахметшахом.
--Всё в порядке. Не здесь же. Роберт! Ты готов?
--Да.
--Тогда пошли отсюда.—Роберт закрыл кабину на ключ и они пошли на выход со стоянки. Через час-два с небольшим будет уничтожена масса народа, но их смерть ничуть не беспокоила муллу. Они шли мимо приезжающих  на стадион болельщиков. У многих на груди красовались эмблемы клубов, за которые они «болеют». На выходе их ждала машина, арендованная Ахметшахом. Роберт сел за руль.
--Готовы?—Роберт подумал, что жаль будет людей, но другого выхода не было. Мулла вспомнил, как они вместе с Робертом проводили операцию в США и вновь ему стало не по себе.
--Конечно, готовы,—ответил Гассан. Роберт перевёл взгляд на коробку передач и не видел, как Гассан взял под куртку длинный стержень. В номере отеля мулла отвлёк внимание Роберта и Гассан воспользовавшись этим ударил его по голове. Роберт обернулся, посмотрел на Гассан и стал медленно оседать на пол. Мулла понял, что американец остался жив и только потерял сознание. Гассан с силой ударил его в висок, перевернул на спину и они перенесли тело Роберта в ванную. Мулла слабел с каждой минутой и ему пришлось опуститься на колени. Ахметшах взял с вешалки полотенце и обмотал шею Роберта. Нужно было торопиться, так как американец приходил в себя. Командир передал Гассану нож и тот глубоко вонзил его в шею Роберта под правым ухом. Брызнувшую струю крови Ахметшах закрыл полотенцем. Гассан перерезал для верности сонную артерию. В это время Роберт открыл глаза, его взгляд упал на Гассана, а потом глаза подёрнулись плёнкой и закатились. Командир, Ахметшах и Гассан вытерли кровь и бросили полотенце в ванную.
--Надеюсь, Аллах смилуется над нами?—спросил Гассан.
--Он был неверным—жёстко ответил Ахметшах.
--Но он принял ислам.
--Принял, но не выполнял его требований.—Накибулла вспомнил, как с удовольствием Роберт ел свинину.—Пора уходить. Вымойте руки и уходим.
--Здание будет взорвано?—спросил осторожный Ахметшах. Все поняли, почему был задан вопрос.
--Взрывная волна захватить мотель и сожжёт его. От него ничего не останется.
--Ты уверен?
--Совершенно.
--Тогда соберите все документы, по которым нас можно опознать и бросьте в корзину для мусора.
Они вышли в коридор и повесили на двери табличку «Не беспокоить». До аэропорта было далеко, но самолёт отправлялся не скоро. В аэропорту они сдали чемоданы в багаж и пошли в бар скоротать время. По радио объявили, что рейс на Тегеран задерживается. Ахметшах подошёл к стойке регистрации.
--Нам необходимо попасть в Тегеран именно в это время. Нельзя ли полететь  рейсом другой авиакомпании?
--У нас есть рейс, вылетающий в Тегеран, но вам придётся совершить пересадку.
--Я согласен.
--Одно место?
--Нет. Нас трое.
--Никаких проблем,--улыбнулась девушка.
--Спасибо.
--Посадка будет производиться вот там,--она показала рукой.—Я позабочусь, чтобы ваш багаж перенесли на этот рейс.
Ахметшах пересказал соучастникам разговор с девушкой-билетёром. В здании аэропорта было мало пассажиров и потому девушка запомнила иностранцев, решивших изменить рейс. Два пассажира ей представились вполне здоровыми, а третий был мрачен из-за какой-то болезни, мучавшей его, очевидно, очень сильно.

У горничной, убиравшей в мотеле, табличка на двери вызвала странное ощущение. Она заметила, что на двери, соединяющейся с первой таблички не было. Сначала она вошла в комнату, на которой таблички не было. Долго не задержалась, так как только одна кровать требовала перестилки. Она сняла простыни и заменила их свежими. Заглянула в ванну и повесила чистые полотенца. Перед ней встала проблема: если постояльцы второй комнаты не хотели делать уборку, то почему не повесили табличку и на вторую комнату. По крайней мере следует заглянуть туда. Вечное человеческое любопытство преодолело требование инструкции. Она открыла дверь в смежную комнату и увидела две неубранные постели. На полу не было обуви. Горничная вошла и решила убраться и здесь. Перестелила постели и пошла к ванной и увидела мужские ноги. Она сделала пару шагов и увидела убитого человека.
Управляющему понадобилось несколько минут, чтобы усвоить то, что рассказала горничная. Он не был дураком и не прикоснулся ни к чему в номере. Вышел через вторую дверь и позвонил в милицию.
--У нас произошло убийство. Убит американский гражданин.
Дежурный по отделу выполнил инструкцию, касающуюся происшествий, случившихся с иностранными гражданами. Он срочно позвонил в СБУ. Через несколько минут после звонка дежурного, группа сотрудников СБУ была в мотеле и принялась обследовать номер.
Бумажник убитого был при нём. Кроме паспорта на имя Роберта Максвелла, в бумажнике находилось ещё два комплекта документов. Оперативники начали проверять их. Старший группы позвонил в управление, связался с майором Чумаком и объяснил ситуацию. Чумак немедленно позвонил Бринкману и Мейсону. Пострадавший был гражданином США и Интерпол был как никогда кстати. Агенты Интерпола могли по своим канал выяснить всё, что связано с его именем на документах.
Бринкман и Мейсон приехали быстро. Изучив документы, Бринкман связался с шефом Интерпола.
 --Пока там всё выясняют, позвоните в аэропорт и пусть выяснят каким рейсом и откуда прилетел американец. Желательно,  чтобы они переслали факсом полный список пассажиров.
--Майор,обратили внимание на водительские права?--подал голос Мейсон.
--Конечно. Если не считать двух первых цифр, они точно же такие, как и первого. В паспорте вроде всё в порядке.
Часа через два Бринкман получил сообщение из офиса Интерпола. Человек на фотографии был Мартином Хокли, уехавшим на Ближний Восток лет десять назад. Он очень похож на описание человека, совершившего нападение на семью сенатора пару лет назад. Вместе с ним были ещё три человека, но личности их не установили. В США он также использовал документы на имя Роберта Максвелла. Из аэропорта позвонили и сообщили, что среди пассажиров Роберта Максвелла нет. Проверили списки за последние десять дней.
--Майор! Звоните в вашу службу в аэропорту. Пусть ищут людей вылетающих на Восток или в США. Любые фамилию иностранцев пусть зафиксируют и задержат рейс. А пока размножьте фотографию убитого и разошлите по отделам и постам. Врядли преступники постараются улизнуть через сухопутную границе, но бережёного и бог бережёт.
Чумак позвонил в службу безопасности аэропорта. Выяснить, что пассажиры с американским паспортом взяли билеты на Тегеран, не составило труда. Их ни в чём не подозревали, но приказ задержать рейс был и оперативники отдали команду руководству аэропорта.  Кассирша, которая выдала билеты объяснила, что в связи с задержкой рейса, пассажиры попросили заменить билеты  на другой рейс, вылетающий в Тегеран. Отправление рейса в 19—00 и регистрация уже началась. Бринкман попросил Чумака заблокировать самолёт, пока они нге прибудут в аэропорт. Он не мог приказать украинским оперативникам и потому ограничился просьбой. Но Чумак и без его просьбы уже отдал такой приказ.

 До Борисполя, в аэропорт езды часа полтора, но с мигалкой и на повышенной скорости, они с майором, приехавшим в мотель, доехали за сорок минут. Самолёт стоял и ждал команды к вылету.


Инспектор Твердохлеб, дежуривший на стоянке стадиона, решил зайти в помещение отдела милиции, чтобы поинтересовать ходом матча на поле. Он налил в пластиковый стаканчик кофе и в это время взгляд его упёрся в фотографию на столе с сообщениями из центрального управления. Фотография с водительского удостоверения оставляла желать лучшего и инспектор долго вглядывался в лицо и вдруг вспомнил, что видел этого человека возле фургона с телевизионным оборудованием.
Он немедленно связался с дежурным по центральному управлении.
--Я видел этого парня на стоянке стадиона. Почему прислали фото?
--У нас убийство в мотеле. Ты действительно видел его, Андрей?
--Я видел его более двух часов назад.
--Ты больше ничего не помнишь. Может кто-то был с ним рядом, может он что-то делал?
Андрей Твердохлеб ещё раз посмотрел на фото, закрыл глаза и задумался.  Он  вспомнил.
--С  этим парнем было ещё трое. Что-то устанавливали и копались внутри фургона. Один из них был вроде больной. Во всяком случае вид у него был неважный.
--Бегом на стоянку и перекрой выезды.
Твердохлеб выполнил приказ и выехать со стоянки могли только через одни ворота. Он сходил к фургону, обошёл вокруг и заглянул в кабину. Она была пуста. Зашёл сзади и подёргал двери фургона—они были закрыты. Он приложил ухо к двери и ему показалось, что он слышит какой-то шум.
--Андрей!—позвал его сержант.—Вызывают в дежурную часть. Давай срочно. СБУ.
С этой организацией шутки плохи и Твердохлеб бегом направился в дежурку. Получив сообщение от дежурного по центральному управлению, Чумак спросил как фамилия инспектора, опознавшего человека с фотографии.
--Твердохлеб.
--Вызовите к телефону инспектора.
Майор записал фамилию в блокноете.
--Где он?
--- На обходе.
--Срочно позовите его к телефону. Я буду ждать.
Тогда и послал дежурный за Твердохлебом  и через минут пять тот был у телефона.
--Старший лейтенант Твердохлеб!
--Лейтенант! Служба безопасности. Майор Чумак. Ты видел убитого на стоянке?
--Так точно.
--Где видел?
--Возле фургона с надписью телекомпании ТРК.
--Там сейчас есть кто-нибудь?
--Нет. Кабина пуста. Двери фургона закрыты. Пан майор! Мне показалось, что я услышал какой-то шум внутри. Как будто тикают часы.
--…твою мать,--выругался майор и посмотрел на Бринкмана.
--…твою мать,--выругался Бринкман, но по своему.
—Срочно на выезд группу с сапёрами. И побыстрее. Капитан!,--Чумак  обратился к офицеру, дежурившему на пульте,--оставайтесь на связи. Как держать связь с нами вы знаете. Всё. Времени нет.
Группа прибыла в дежурную часть милиции стадиона через двадцать минут.
--Где инспектор?
--Я здесь,--ответил майору коренастый, крепко сложенный человек средних лет.
--Веди к фургону.
Группа подошла к фургону и с со всеми мерами предосторожности взломала дверь. Сапёр прыгнул внутрь.
--Что видишь?
--Мешки, ящики, а вот ещё большой ящик с надписью «Сони». Да, майор, внутри действительно тикает. Передайте ломик. Хорошо. Я вскрываю.
--Осторожно.
--Не первый год замужем,--отшутился сапёр. Таймер достиг отметки 18-30 и механизм  уже начал действовать.—У меня минут двадцать. Майор! Отведи людей в безопасное место. Теперь моя работа.
Сапёр начал распутывать провода и вдруг насторожился. Возле фургона раздались шаги. Чумак вытащил пистолет и стал ждать.
--Майор! Это я, --Чумак узнал голос Мейсона.—Люди в безопасном месте. Я решил вернуться. Вдруг вам понадобиться помощь. И как же я оставлю Бринкмана без присмотра.
--Хорошо.
--Майор!—раздался голос сапёра.—Залезай и помоги.— Чумак по ступенькам влез в фургон. Он увидел бомбу и напрягся.-- Видишь провода. Я буду распутывать, а ты держи так, чтобы можно было отрезать по мере необходимости.
Вдвоём дело пошло быстрее, но людям, стоявшим возле фургона казалось, что они действуют медленно. Любая ошибка могла привести к гибели множества народа. Минут за пять до установленного срока сапёр перерезал ещё один провод и таймер остановился. Сапёр вспотел, вытер тыльной стороной ладони пот.
--Сейчас бы накатить поллитровочку!
--О чём ты говоришь! Да за эту работу я представлю тебя к награде, да премию  выпишут.—Майор Чумак высунулся из фургона и рукой подозвал остальных.
--Твердохлеб! Зови людей! Будете  выгружать, машину потом  опломбируй, а мы с господами из Интерпола  поедем в Борисполь. Там уже наверное волнуются.
Чумак, Бринкман, Мейсон добрались в аэропорт, превышая  лимиты скорости. Посты были предупреждены и им дали зелёную улицу. Подъехали прямо к борту самолёта. Возле трапа стояли трое сотрудников службы безопасности. С другой стороны, возле запасного выхода, стояли ещё трое оперативников.
--Всё спокойно?—спросил Чумак.
--Объявили, что обнаружена неисправность и после устранения вылет будет разрешён.
Увидев трёх человек, вошедших ва салон самолёта мулла сразу всё понял и всё решил. Год как он боролся со смертью, а смерть вот она пришла в лице этих людей. Он не сомневался, что пришли по их души и не колеблясь раскусил ампулу, которую таскал всегда с собой. Чумак сразу заметил движение в середине салона и увидел двух человек, которые в нерешительности уставились на соседа, что-то проглотившего.   Ахметшах и Гассан не решились уйти из жизни.
--Вы арестованы,-- Чумак достал наручники.
--Не понимаем.—ответили по-арабски.
--Я не так блестяще говорю по-арабски,--сказал Бринкман.—Но это смогу перевести.—Услышав родной язык они были потрясены, но тут же, посмотрев на своего поникшего командира, как по команде ответили:
--Мы не будем говорить ничего.
--Кто бы сомневался.-–Бринкман продолжал по-арабски.—Однако, вы будете говорить. Не сомневайтесь в этом.
В наручниках их вывели из самолёта. Накибуллу пришлось выносить на носилках. Врач сразу константировал смерть и тело отправили в морг.
--Майор!—Бринкман взял его за локоть.—Не сомневаюсь, что   вирус бешенства дело рук этих людей. Если не возражаете, мы хотели бы присутствовать на допросах. Впрочем, я ошибся, называя их людьми.
--Нет вопросов. Тем более, что нам потребуется переводчик. Вас устраивает такая должность.—Чумак довольно рассмеялся. Он понимал, что за проведенную операцию  как минимум получит повышение. А если ещё присовокупить сюда и дело о бешенстве, то можно  перескочить  через звёздочку.

















                Г Л А В А  10               

Совместная работа сближает людей, особенно если они одной профессии. И близость достигается не годами, а степенью опасности. В обычной жизни человек может годами не выдавать своих чувств, а после совместно пережитой опасной работы, люди раскрываются и говорят то, что наболело на душе.
Чумак провожал Бринкмана и Мейсона в аэропорту Борисполя. До ре5гистрации оставалось около трёх часов и они зашли в кафе. Заказали кофе.
--Вы действительно ни капли не интересуетесь политикой или только когда выполняете задание7—спросил Чумак.
--Конечно, интересуюсь, но на задании стараюсь не вникать политические разборки внутри страны. Это непреложное правило работы в Интерполе. А вы?
--Стараюсь тоже не вникать, но это моя страна и полностью отключится не получается.
--Да, мы помним, что у вас прошли выборы и президент потерпел сокрушительное поражение. Вам  его жалко?
--О жалости не может быть речи. Избрание Виктора Ющенко президентом было для многих, и для меня в том числе, чудом. Он проявил блестящие способности в экономике. Декларировал либеральные реформы как в государственном, так и  в частном секторе. На посту председателя совета министров о нём узнала вся страна. Он обещал уничтожить преступность. Он пообещал уничтожить бедность, которая является питательной средой преступности. Он пообещал новую программу медицинского страхования, финансирование которой возьмёт на себя государство. Обещал реформировать систему социального обеспечения, чтобы каждый человек имел достойную старость. В то время он был лучше остальных кандидатов. Он был единственным политиком, который вёл честную игру с людьми и не лгал им.
--Человека, которого ты нарисовал нам, никогда бы не выбрали президентом.
--А его и не выбрали, да помогли соотечественники господина Мейсона.
 --А в итоге?
--Он не выполнил ни одного своего обещания. Каждый человек в жизни делает ошибки, такова особенность человеческого ума. Главное состоит в том, чтобы не сделать ошибки, которая уничтожит тебя. А он превратил страну в противоборство двух частей: запада и востока. Я думаю вы и сами видели это.  В угоду одним он присвоил звание Героев Украины фашистам, чем оскорбил другую, большую часть населения на востоке и юге Украины. Он оказался мягкотелым, проиграв своей более решительной сподвижнице Тимошенко. Эта дамочка так завралась, что потеряла доверие даже у своего электората. Как следствие победил человек с востока. Причём он никогда бы не победил, если бы не поддержка президента Ющенко, который поступил так, чтобы отомстить своей «соратнице». Один из величайших парадоксов человечества состоит в том, что человек зачастую действует против своих же интересов. Зависть и заблуждения уводят на дорогу, ведущую в никуда. Поэтому очень важно было поддерживать образ, который он сам и создал. Но не смог.
--А сам ты как считаешь по поводу возвеличивания нацистов?
--Общество, которое становится более терпеливым и заботливым, играет на руку, тем кто вредит ему. Церковь призывает к прощению и в своих проповедях прощают преступников. Но светская власть не должна прощать преступников. Проповеди церкви тем не менее проникают в сознание масс и они выступают против справедливого наказания. У нас был случай когда мать, у которой изнасиловали и зверски убили дочь, заявила на суде: « Я их прощаю». Кто дал ей право прощать? Она говорит—Бог. Но Бог не суд и не правитель, у которого есть ответственность перед народом. А у церкви такой ответственности нет. Не понял этого наш бывший президент.
--И, как следствие, разгул преступности? Я не имею ввиду теракты.
--Когда в политике лебедь, рак и щука…
--О чём ты? При чём тут птицы и рыбы?
--Есть такая басня, когда эти персонажи тянут в разные стороны и не могут сдвинуть телегу с места.
--Понятно. Разногласие в верхах власти.
--Да. Рада должна была принять законы, которые необходимы нам, правоохранительным органам. И пусть газеты и другие средства массовой информации орут во весь голос о правах и священной Конституции, но демократия—это не разгул безответственности. Но они не ударили пальцем о палец.
--Почему?
--Потому что богатые и сама власть могут защитить себя. Они не полагаются на правоохранительные органы и оборудуют дома и виллы дорогостоящими системами сигнализации. Нанимают частных телохранителей, отгораживаются от преступного общества. Самые предусмотрительные стараются не иметь ничего общего ни с наркотиками, ни с наркоманами. По ночам они могут спать спокойно, под охраной верных людей и электронике.
--У нас то же самое,--Мейсон, пока Чумак рассказывал, изображал удивлённого туриста, увидевшего что-то подобное, что есть и в его стране.
--Согласен с маленькой поправкой. У вас там всё-таки заботятся о рядовых гражданам, понимая что он них зависит и их судьба. У нас же эти люди считают по-другому. Допустим, рассуждают они, мы примем законы, которые ужесточат ответственность за преступления. Придётся увеличить затраты и на кого падёт основной удар? На бедных, обездоленных, лишённых власти людей. И куда пойдут эти обездоленные? Если лишить их совершать мелкие преступления, вы понимаете о чём я говорю—о налогах, о мелких кражах, потому что они не могут обеспечить свою семью, куда они пойдут? Неминуемо обратятся к политической деятельности и нарушат политическое равновесие. И возможно, выбросят на помойку, созданную у нас систему.
--А ты сам в это веришь?
--И да, и нет. Но люди, которые правят нашей страной, в это верят. Пусть воруют, не платят налогов. Сколько они могут украсть? Несколько миллионов гривен. За столь малую цену можно и заплатить. А то, что эти мелкие преступления дают самый большой процент грабежей, насилия, убийств—значения не имеет. Ведь это происходит в той среде, где они не вращаются. Лучше такая преступность, чем политические беспорядки.
--А ты не загнул?
--Возможно. Но разгулявшаяся преступность получит возможность формировать незаконные вооружённые отряды.
--И есть такие?
--Все профашистски настроенные группировки уже имеют такие отряды. Они созданы вроде бы для охраны офисов, лидеров, но это не должно никого обманывать. Такие формирования контролировать нельзя. И в нужный момент они способны дестабилизировать обстановку в стране. А наши законники боятся рядовых граждан, которые вдруг станут политическими радикалами. Вот кого надо боятся, а не граждан, старающихся выжить и прокормить семью.
--Извини, но я не верю, что богатые люди вашей страны не обеспокоены тем, о чём ты нам рассказал. Ведь в таком случае их тоже придётся не сладко.
--Не думаю. Потому что именно они и поддерживают все эти организации. Во всяком случае они проводят регулярные встречи. Что там происходит? Выстраивание общей программы или разработка заговоров? Я думаю, что они преследуют другие цели: поговорят о задачах, обмениваются мнениями, которые представляют для них общий интерес, пытаются нащупать оптимальные решения при смене курса.
--А как поведёт себя бывший премьер?
--Не знаю. Да и никто не знает. Эта злобная особа способна на всё. Кроме того она стопроцентная феминистка. Наверное, исходя из собственного опыта, она отрицает схожесть мужчин и женщин и всегда подчёркивает различие полов. Несмотря на большое количество мужчин в её окружении, она твёрдо уверена, что в наиболее важных аспектах жизни женщина на голову выше мужчины. На чём строится её убеждение? Наверное на опыте её семьи. Статистика только подтверждала её мнение—мужчины совершали больше убийств, чаще грабили, чаще давали ложные показания, предавали друзей и любимых. На выборных должностях мужчин отличала продажность, в религии—жестокость, в любви—эгоизм, в любой сфере человеческой жизни, обретя власть мужчина на знал жалости к сопернику.
--Никогда не относись к женщинам слишком хорошо.—Чумак посмотрел на свою пустую чашку и подозвал официантку. Когда полная чашка кофе вновь оказалось перед ним, продолжил.—Это не мои слова, но подпишусь под ними. Женщины липнут к  пьяницам, азартным игрокам, бабникам, даже к тем, кто не прочь пустить в ход кулаки. А вот хороших, нежных, заботливых мужчин они не выносят. Знаешь, почему? Им становится скучно. Они не хотят быть счастливыми. Их заедает скука.
--А как же верность? Разве это пустое слово?
--Нет. Разумеется, нет. Если человек влюблён, вся его жизнь крутится вокруг другого человека. Если этого нет, значит разговор идёт не о любви. Возможно о чём-то лучшем, более практичном. В любви по определению заложена несправедливость, нестабильность. И мужчины здесь хуже женщин. Женщина может спать с мужчиной сотни раз, а потом один раз отказаться, и мужчина затаивает на неё зло. С другой стороны, если она не хочет спать с тобой, когда у тебя возникает желание, это первый шаг вниз с вершины любви. Как только она тебе отказывает в постели, всё кончено. Начинай искать замену и не воспринимай всерьёз никакие отговорки.
--А при чём же здесь бывший премьер?
-- Всё описанное мной происходило в её семье. Для нашей службы ведь не было секретов, тем более после разрыва между премьером и президентом. Так пристально не разрабатывали эту женщину, по-моему, никогда.
--То есть, по-вашему, если вернуться к теме, у женщин нет никаких условий для равноправия?
--Нет. Просто они забывают, что возраст их бьёт сильнее, чем мужчин. Пятидесятилетний мужчина может найти себе множество молодых женщин. А вот пятидесятилетней женщине жизнь не кажется раем. Будь их воля они бы протащили закон, по которому мужчине сорока и пятидесяти лет отрезали бы лишнее, чтобы обеспечить равноправие. А разве это нужно? Женщинам и так неплохо живётся и им не на что жаловаться.
--Ну, по поводу последнего она не имеет равных. Я высказываю своё мнение, основанное на фактах. У кого-то может быть другое мнение.—Мейсон, как владеющий большим потоком информации, высказался и посмотрел на Бринкмана. Не осуждает ли он откровения? Бринкман промолчал.
--Господин Мейсон!
--Можно просто, Пол.
--Так вот, Пол. Ваше мнение частное, но я тоже присоединяюсь к нему. И уверен, что нас ожидает ещё не одно шоу с участием этой дамочки. Вы этого, конечно, не знаете, но она ходила на всякие светские рауты, подолгу беседовала с коллегами-политиками, часто позорила тех, кто пытался разобраться в её собственной жизни. О подробностях её личной жизни писала лишь жёлтая пресса, доверие к которой колеблется на уровне нуля процентов у думающей аудитории. Как будто она родилась и сразу стала заметным политиком.
Правда я могу в некотором смысле и оправдать её замкнутость. У нас в стране, да думаю, что и в целом мире, нет более почитаемой традиции, чем наглость средств массовой информации в отношении наиболее заметных фигур общества. Ведущие популярных политических телепередач позволяют себе обрывать министров, снисходительно похлопывать по плечу политиков из Рады, допрашивать с садистским пристрастием кандидатов на высокие посты. Газеты прикрываясь свободой слова, печатают возмутительные статьи. И при этом наслаждаются той ненавистью, которую испытывают к ним слуги народа.
Скажите, это что великое завоевание демократии? Я думаю, что эти люди являются прародителями насильников и убийц. Вы только подумайте—средства массовой информации превратились в не  подвластные закону преступные сообщества, усилиями которых лишаются доброго имени и организации и отдельные личности. И для чего такие титанические усилия? Для того, чтобы продавать свои газеты и телепрограммы миллионам читателей и зрителей.
--Пан Чумак! Если я задам вам вопрос, который в последнее время неоднократно подымался, а потом вдруг после выборов растворился, как будто его и не было, вы ответите честно?
--Постараюсь.
--Было ли отравление президента?
--Этот вопрос на самом деле требовал долгого и всестороннего изучения, а не кавалерийского наскока, который выплеснулся на страницы газет. Я думаю, что только глава службы безопасности, а может быть кто-то из его заместителей, могли бы ответить на этот вопрос в полной мере. Не секрет, что кандидатов в президенты охраняли вполне серьёзно. Не так как президента, но достаточно серьёзно. И даже на отдыхе охрана была достаточно внушительной. Что происходило за закрытыми дверями, конечно, было известно самым приближённым, которые впоследствии стали и главой службы безопасности, и ключевыми министрами. Все домысли из газетных сообщений только домыслы, какие бы авторитетные заявления медицинских светил они не приводили. А на уровне государства, кроме «интенсивной» работы прокуратуры, никогда не рассматривался. Государство, которое пытается выяснить правду о действующем президенте, представляет серьёзную опасность для своих граждан.
--Да вы философ.
--Нет, я агент службы безопасности. Но для меня именно  в силу этой профессии непонятны действия ушедшего президента в последнее время вызывают серьёзные опасения.
--Почему?
--Его указ о присвоении звания героя Украины ещё больше разъобщил граждан страны.
--А кто такой Бандера?
--Бандера и Шухевич были проводниками фашизма в Украине. Оба стали героями Украины благодаря Ющенко. Оба были причастны к массовым расстрелам евреев и коммунистов в Украине. После присвоения звания героя Украины Польша подала протест. Он занимался террором на территории Польши. Также Евросоюз высказал твёрдое мнение, что надо отменить указ Ющенко.
--Так в чём дело? Неужели нельзя отменить? В самой Украине большое количество граждан за отмену. Почему же нельзя отменить?
--Вопрос оказался не простым. Ведь награждение исторических персонажей—особый разговор. Весьма успешно отдавая некие «моральные долги» мертвым, за годы своего президентства В.Ющенко не выполнил фактически ни единого своего предвыборного обещания, которое давал живым. Подобная «некрофилия» может вызвать удивление только у незнакомых с нашими реалиями людей. Для всех остальных никакой тайны нет. Желание третьего по счету президента Украины прославиться «в веках» давно стало «притчей во языцех». Присвоение Бандере звания Героя Украины было не столько актом признания его «заслуг» перед Украиной, сколько политическим шагом Ющенко, связанным с неотвратимостью утраты поста президента и в преддверии внеочередных парламентских выборов. Получив в первом туре президентских выборов поддержку 5% населения Украины, в основном – на Западной Украине, Ющенко имеет неплохие шансы попасть в парламент во главе именного партийного блока. С этой точки зрения и следует рассматривать его указ, легализировавший героизацию нацистского преступника и террориста. Фактически особый, двойной цинизм Ющенко – в том, что этим указом он думал не столько о Бандере, сколько о своем политическом выживании. И сделал это путем героизации убийцы.
--Тем более.
--Но когда дело дошло до юридической техники отмены указа, выявились юридические препятствия. Некоторые народные депутаты Украины, даже не связанные с националистами, считают, что указ Виктора Ющенко о присвоении Степану Бандере звания Героя Украины не будет отменен Януковичем, потому что положение о награде не предусматривает такой процедуры. Можно отменить саму награду,--считвет он,-- но это будет несправедливо по отношению к 300 ныне живущим Героям Украины.
--Получается, Ющенко прекрасно понимал, что делал, когда издавал указ.
--Для того, чтобы разобраться в проблеме отмены указа о присвоении звания Героя Украины, нужно обратиться к первоисточнику, определяющему порядок и условия награждения. Надо внимательно прочитаем Устав награды.
--И что это даёт? Конечно, обращение к первоисточнику всегда полезно, но ведь Конституция, наверное, предусматривает процедуру отмены непродуманных решений?
--Документ, подготовленный в 2002 году Виктором Медведчуком, дает достаточно оснований для того, чтобы даже не отменить указ Ющенко о присвоении С.Бандере звания Героя, а вообще признать его недействительным, поскольку порядок присвоения звания не отвечает требованиям Устава награды.
Во-первых, согласно п. 1 Устава, звание Героя Украины присваивается гражданам Украины. С.Бандера не являлся таковым на момент подписания президентом указа о его награждении. Присвоить же гражданство посмертно на данный момент нельзя. Это не предусмотрено действующим законодательством, в частности, Законом Украины «О гражданстве Украины». С точки зрения процедуры, это – первая причина для признания указа недействительным по процессуальным мотивам.
Во-вторых, согласно п. 1 Устава, звание Героя Украины не может быть присвоено за заслуги, которые имели место в прошлом и не связаны с процессом становления и развития независимой Украины. Поскольку независимость Украина получила лишь 19 лет назад, то какие бы то ни было заслуги более чем полувековой давности не могут быть основанием для присвоения звания Героя. Безусловно, трактовать подобное положение можно и иначе, но здесь свое мнение должен высказать Верховный суд Украины.
В-третьих, следует вспомнить о том, что С.Бандера получил звание Героя Украины с вручением Ордена Державы, которым награждают за… трудовой подвиг!!! Сложно сказать, какой именно трудовой подвиг стал основанием для такого, прямо скажем, странного выбора, но по Уставу награды, согласно п. 10, кандидатуру для присвоения звания Героя Украины выдвигают по месту работы. Гласно. Решением трудового коллектива. Вряд ли и эта процедура была соблюдена.
Как видно из вышеперечисленного, сугубо юридических причин для отмены указа о присвоении звания Героя Украины в данном конкретном случае более чем достаточно. Но даже в этом случае останется парадокс, связанный с тем, что Устав награды не предусматривает условий лишения звания Героя Украины.
-- То есть отменить указ Ющенко о присвоении С.Бандере звания Героя Украины можно, и даже выданную награду вернуть государству можно, а вот лишить С.Бандеру статуса Героя – нельзя.
--Здесь свое слово должен сказать суд. Если сам факт награждения будет признан незаконным – то и статус сразу станет недействительным.
--А за кем же остаётся последнее слово—за президентом или Верховным Судом?
--Последнее слово остается за обоими. Любые действия  политических оппонентов Виктора Януковича, по отмене или объявлению недействительным этого указа будут только добавлять электоральных очков В.Ющенко в резервации национализма – Галицком регионе. В такой ситуации дальнейшее развитие событий будет целиком и полностью зависеть от политической воли Януковича. Если он пойдет на отмену указа, то получит преимущества от выполнения собственных обещаний и соответствия надеждам и требованиям своего электората, но одновременно с этим усилит позиции своих оппонентов в их базовом Галицко-Волынском регионе.
Какое бы решение ни было принято, в любом случае оно лишь усилит политическую поляризацию Украины, и ответственность за это целиком ложится на уже бывшего президента Украины Ющенко. К сожалению, эту преграду преодолеть без известных потерь не удастся.
--У президента Украины  первоочередные задачи сейчас – экономические.
--Вы правы. И очень сложные экономические задачи, но разве можно приуменьшать значение гуманитарных задач, которые также являются первоочередными, а вовсе не второстепенными? И это – не «переписывание истории». Это – восстановление исторической справедливости, исторической памяти, если угодно – исторической правды!
Я лично считаю, что отмена указа о присвоении Бандере звания Героя Украины может принести новому президенту несравнимо больше приобретений, чем потерь. Ему явно не стоит волноваться по поводу мнения избирателей Ющенко, которых – абсолютное меньшинство. Отмена указа по меньшей мере усилит его поддержку на Востоке, Юге и Севере Украины, а также поможет улучшить отношения не только с Россией и Белоруссией, но и с Евросоюзом, Европарламент которого однозначно заявил, что героизация Бандеры несовместима с преданностью Украины европейским ценностям. С этой точки зрения выбор остается за ним. А Верховный суд должен признать указ недействительным. Если это произойдёт, то будет восстановлена историческая правда.
Бринкман вдруг вспомнил как  во время учёбы в полицейской академии студентам преподаватель задал вопрос.
--Скажите, если бы вам предложили миллион долларов за то, чтобы нажать кнопку и прикончить миллион китайцев.--Он уже не помнил почему именно китайцев,-- вы бы сделали это?
Дискуссия была бурной и в конце концов сошлись на том, что они на это не пошли бы. Кроме одного человека. И сейчас, вспомнив недавний несостоявшийся к счастью теракт и возвеличивание националистов, Бринкман подумал, что он частично был прав, потому что эта головоломка действительно существует в современном мире. Только поставлена она может быть по другому в отношении профашистских и террористических организаций: «Согласишься ли ты нажать кнопку, чтобы убить миллион, в данном случае украинцев, за минимальную оплату». И несостоявшийся теракт дал положительный ответ на этот вопрос.
Бринкман вновь вернулся в аэропорт Борисполь и услышал голос Мейсона.
--Нам кажется, что новый президент приложит все усилия для достижения исторической правды.
--Я тоже верю в это, но в нашей стране полагаться ни на кого нельзя.
--И какова же ваша судьба?
--Я—офицер. И никогда не забываю  о чести офицера. Что будет теперь? Не знаю. Жизнь продолжается, а у нас, как вы знаете, приказ—есть приказ. Оставят на службе, будем выполнять приказы нового руководства. Нет, будем вписываться в новую жизнь.
--Для такого умного и эрудированного офицера, я думаю всегда найдётся место в Службе Безопасности.
--До сегодняшнего дня ценили не по уму, а по принадлежности в Семье. Как будет теперь не знаю, но думаю, что мало что измениться. Такая мы страна. Будем прощаться. Может когда и свидимся.
--Прощайте, пан Чумак. Нам было приятно работать с вами.
--Взаимно.
Они пожали друг другу руки и Бринкман с Мейсоном пошли на регистрацию.