Память Баренцова моря. повесть. глава 1

АЛЕКСАНДР   АНФИЛАТОВ.

               
                ПОВЕСТЬ
               
                ПАМЯТЬ  БАРЕНЦОВА МОРЯ.


                Сыну  моему посвящаю.



               





















                ГЛАВА 1.


                ИСКУПЛЕНИЕ.


          Боль и тревога не утихали... Назаров быстро шел по малолюдному проспекту. Под ногами хрустел первый лед осени 2000 года. Развевающиеся полы черной шинели не успевали за широкими шагами Назарова. Багряные листья тихо падали вдогонку, ложились на первый  заморозок  третьего тысячелетия, словно своей торжественной  красотой хотели украсить его  путь.  Красота листьев когда-то волновала  Назарова, но  сейчас их цвет, словно цвет траура, бросался  в глаза и щемил его душу. Газета с траурной рамкой хрустела в его взволнованной руке, а в сердце, словно заноза, бежала строка с фамилиями погибших во вчерашней катастрофе моряков. Дмитрий Александрович  Барский. Дима Барский...Дима... Капитан-лейтенант. 1975 года рождения.
          Не только эта строка  заставила  его сорваться с места, и вылететь в Калининград, где он не был столько лет. Судьба забросила его в южный город, где, устав от полярной стужи, он поселился на пенсии. Авантюры государственных деятелей круто изменили судьбу советских офицеров. В бывшей  братской республике росли националистические  настроения, Скрепя сердце, чужое  государство еще платило какие-то пенсии офицерам, попавшим как кур в ощип, в чужое окружение,  со своим языком , надуманным прошлым, мифическим будущим   и непонятными порядками.. Все  это угнетало, не давало жить нормальной жизнью. Тело грелось  в  лучах   жаркого южного солнца, а душа стремилась туда,  к суровым берегам и снегам. Там осталась и память Назарова. Часто, опустив руки в теплое море, он вспоминал другие моря:   и прохладу Балтики и холод Ледовитого. В них осталась его память, в них его молодость и в них его любовь.
          Ирина!. Назаров долго  искал  с ней  встречи. Наверное, правильно сказать, искал встречи в памяти, не решаясь переступить через барьер многих лет, отделявших  его, молодого лейтенанта и ту, красивую, гордую, дорогую женщину, которую он когда-то потерял.  Слишком много стояло между ними. Слишком долгой оказалась дорога в дюнах,  окружавших этот прибалтийский город. Но, несмотря на десятилетия, что- то не давало памяти  отпустить воспоминания о ней, что- то связывало их, какая- то жизненная цепочка соединяла их сердца. Назаров чувствовал это всей душой, и с годами эта связь крепла. Назаров  боялся думать,  что имя погибшего молодого офицера может  иметь к нему отношение. Что-то подсказывало, что-то давало надежду. Но слишком много совпадений. Родился в Калининграде.  1975 год.  Год счастливый для Назарова. Год его встреч с Ириной.  Барский-   девичья  фамилия Ирины. Дмитрий, имя которым Назаров всегда хотел назвать сына.
             Еще  в аэропорту Симферополя Назаров пытался позвонить  знакомым офицерам, осевшим в Калининграде, но никто из них не брал трубку. Все время полета Назаров пытался успокоить себя, что это совпадение, мало ли может быть похожих фамилий. Взяв такси, он примчался в город, вышел на такой знакомой площади, чтобы осмотреться и немного привыкнуть к  изменившемуся за эти годы центру. Появились современные здания, крупные магазины. Народ хорошо одет. Привычным осталось только количество белых фуражек офицеров и курсантов, спешащих по своим неотложным делам.
               Назаров  хотел купить поздние цветы, но в последнюю минуту понял их несоответствие  причине приезда. Он вернулся в город своей любви. Но вернулся в трагическую минуту.  Увидев около драмтеатра газетный киоск, он почти подбежал к нему и увидел то, чего так боялся. Североморская газета “На Страже Заполярья” напечатала снимки погибших моряков. Купив газету, Назаров побледнел и лихорадочно начал всматриваться в молодые лица. Найдя фотографию Дмитрия  Барского, Назаров больше ни в чем не сомневался. На него открыто смотрел молодой офицер, на губах которого играла ироническая улыбка. Назаров словно увидел себя в молодости. Почему он так поздно догадался о причинах не исчезающей в годах  тяге к Ирине. Почему не приехал раньше.  Ему почему- то казалось, что он смог бы заслонить сына от  опасности, подставить  свое плечо, спасти его. Может быть наивно, но он так думал, и никто не мог бы отобрать у него эту уверенность. Но поздно! Надо собраться с силами и придти к Ирине, чтобы хоть чем-то помочь ей, матери его сына.
           Назаров позвонил из попавшегося на пути автомата,  не удивляясь тому, что звонит по телефону ее молодости,   и, путая слова,  спросил Ирину, хотя сразу узнал ее по голосу. Она не удивилась, не стала переспрашивать, словно ждала этого звонка. Это еще больше ошеломило Назарова и, уже не помня ничего вокруг себя, он, почти побежал к ее дому...
           -Приходи,  отозвалась Ирина из  пустоты  телефонной тишины.    
           -Приходи. Словно не было   25 лет. Приходи, словно последняя строка полузабытого стихотворения.  И ни одного вопроса,  где ты был, как попал  сюда, как нашел ее в далеком прибалтийском городе, который так давно оставил.
           Назаров любил эту женщину в далекие лейтенантские годы. Любил первой любовью, любил самозабвенно. Он звал ее замуж, просил, чтобы она оставила своего мужа, но видимо просил не очень убедительно. Мало он дорожил тогда любовью, В молодости чувства давались легко, казалось, позови, и она поедет за тобой на край света. Но это только казалось. В зрелые годы Ирина стала ему еще дороже, но ближе она не становилась. Годы шли незаметно, он потерял чувство времени, и почему-то всегда думал, вот завтра позвоню, и снова Ирина появится в конце улицы, спеша ему  на встречу. Он почему то не думал о своем возрасте, а память угодливо подсказывала образ молодой  стройной Ирины, которая, наверное, и не догадывалась, что она по- прежнему живет в чувствах седого мужчины, когда- то бывшего лейтенантом. Наверное, поэтому он потерял ее . Он стыдился, что не решался изменить свою жизнь, чтобы  однажды встать рано утром, взять заранее собранный чемодан ,  выехать  в аэропорт и подняться на трап самолета, который доставит его прямо в юность.  Ведь это так просто, два часа лета  и ты в городе своей первой настоящей любви.. Приходила шальная мысль написать в передачу “Жди меня”.  Ведь найдут, там ребята ушлые. Но что это будет значить для Ирины. Ведь он может сломать ее жизнь снова.
           Настойчивое потрескивание льда напоминало то, когда он молодым лейтенантом  нетерпеливо ходил под ее окнами. Молодой азарт, нерастраченные чувства снова и снова толкали его к знакомым окнам. Он приходил задолго до назначенного времени. Ревниво высматривал мужской силуэт  в окне. Мужчина жестикулировал, размахивал руками, видимо громко  о чем -то говорил, обращаясь вглубь квартиры. Ирины не было видно, но Назаров точно знал, что в назначенное время она появится в условленном месте, возьмет его под руку и увлечет в близлежащий парк. Он так и не понял, как Ирине удавалось уходить из дома на целый вечер. Любовь увлекала его, делала эгоистичным и нетерпеливым. В то время он хотел только одного, жаркого шепота, полутьмы и ощущения  легкой горечи  мускатного шампанского, вкуса ее поцелуя. Ирина очень любила  мускатное шампанское, и Назарову приходилось  искать его через знакомых официантов. Ее губы, казалось, источали  легкую горечь и их хотелось пить и пить. Ирина смеялась и говорила, Назаров, тебя не надо кормить, дай только целоваться. И они целовались, смеялись и не думали о разлуке. А она неотвратимо пришла. Назарова перевели в старинный город Таллинн, где пришлось служить на эскадренном миноносце. Российский флот осваивал мировой океан и его корабль подолгу бороздил Атлантику. Иногда он бывал  в порту, и Назаров, сойдя на берег, просто  летел к телефону. Казалось, только позвони, и Ирина прилетит навстречу такая же тонкая  и красивая, такая же желанная и своя... Но жизнь взяла свое.  Их пути разошлись.
             Перед знакомым подъездом Назаров перевел  дух. Что он сейчас скажет. Как объяснит свое появление через четверть века. Сидящие у подъезда женщины  повернулись к нему.
          -К Ирине Анатольевне..?- Спросила одна из них. Назаров растерянно кивнул и горькое предчувствие беды охватило его. Только теперь он понял, что то, что он ищет у подъезда Ирины, не имеет свойства возвращаться назад. Время необратимо. Беда неминуема.  Больно сжалось сердце, утомленное событиями последних суток.
         -Вы присядьте, присядьте, мужчина,- услышал он сочувственный голос.
         - А ведь Вы отец Дмитрия, правда. Как похожи. Ирина часто рассказывала о Вас. Какой парень  Какой парень!  Золото!
             Назарову стало совсем плохо. Он отошел к скамейке и почти на ощупь сел. В левом боку  зашевелился  раскаленный прут. Деревья поплыли вокруг, небо потемнело...
            Он очнулся в слабо освещенном салоне машины. Видимо, скорая. Врач в белом халате возился рядом. Закатав рукав форменной рубашки Назарова, он пытался поймать ускользающую вену  и  сделать укол. Около открытых дверей машины  стояла женщина, силуэт которой он узнал бы через 100 лет. Назаров с трудом приподнялся, оттолкнув руку врача. Ирина!.
            - Ирина, я все знаю.!
             Ирина, та же самая, ничуть не постаревшая, такая же красивая, бросилась к нему .
              -Как долго тебя не было! Как я тебя ждала! Как ты себя чувствуешь?  Как ты меня напугал! Говорила и говорила она, словно пыталась что-то  важное закрыть от Назарова за частоколом слов.
           - Ирина, он мой сын?  Что с ним ?.
            -Саша, Дима  жив!.  Газеты ошиблись.  Вместо него в море ушел Дима Колесников из второго  экипажа.
            -Где же он, сквозь боль выдохнул Назаров.
           - Завтра он прилетает из Мурманска..
             Боль в области сердца продолжалась. Но она уже не обжигала. Казалось, с каждым его ударом  там, внутри, становится теплее и спокойнее...