Память Баренцова моря. глава 2

                ГЛАВА ВТОРАЯ.


                КАТАСТРОФА. 

         С диким ревом торпеда устремилась  к цели. Спрессованное в стальную оболочку  дремлющее пламя уже получило сигнал проснуться. Невидимые  электроны устремились в одном направлении,  выстраиваемые мощным магнитным полем в хищную стаю убийц. Цепь замкнулась, и только сотые доли секунды оставались до того момента, который разделит мир  на до и после.... Для человека мир существует, пока его осознаешь. Пока живы органы чувств. Потом, когда мир не ощущаем, его уже нет. Но в том- то и дело, что мир существует независимо от нашего желания. Это мы живем, пока жив он.
          Вряд ли  кому из экипажа пришла в голову эта философия.  Когда воюешь, думать некогда. За тебя думают. Тысячетонная громада лодки не была такой стремительной, как торпеда. Но, повинуясь последней команде командира, огромные рули направили лодку навстречу смертельной опасности. Только в этом было спасение, и отработанные на учениях команды загремели в отсеках, многократно  усиленные  динамиками боевых постов. Курс на цель! К отражению торпедной атаки  приготовиться! Торпедные аппараты, товсь!  Уже открылись крышки торпедных люков, но слишком поздно.
           Вражеская смерть вонзилась в носовую часть корпуса. Дьявольское пламя пронизало сорокасантиметровую броню и все пожирающий огонь ворвался в первый отсек. Люди приняли смерть молча. Они сгорали  заживо, не успев ничего понять, они растворялись в дикой боли, прожив  с ней одно мгновение. Мысль была быстрее смерти, но она тоже была материальной. Не успел, мелькнуло в голове командира отсека, давшего приказ на пуск торпеды. Не успел, не отправил письма домой матрос первогодок. Не успел объясниться в любви молодой лейтенант, неделю назад пришедший на лодку из училища. Не успел на день рождения дочери офицер с предпенсионной выслугой.  Их мысли материализовались  под воздействием огромной температуры и поток мысленной энергии, опередив пламя, вырвался туда, к свету, к облакам и выше, куда только он мог достичь, несмотря на все возражения материалистов. Бог молча принял очередные жертвы нескончаемой войны.
           А пламя, мгновенно уничтожив все живое, сожрало оболочку боевых торпед, и те радостно выплеснули свою огромную энергию и мощь на тех, кто их  берег и лелеял, на свой дом, на свой корабль. Пламя уже не могло остановиться Те, кто его придумал, хорошо спланировали его  действие.  Второй взрыв потряс корпус огромной субмарины, и люди, оглушенные первым взрывом, прожили еще несколько секунд. Их смерть была ужасной. Она была осмысленной. Каждый знал, что сейчас умрет. Каждый понимал, что их конец бессмыслен.. Конечно, служба на подводной лодке опасна. Но какая опасность могла существовать в мирное время для такой всесокрушающей махины, как флагман российского флота , АПЛ “Курск”. Прирученные ядерные частицы послушно крутили громадные винты. Бесшумно работали судовые механизмы. Смерть мирно дремала в головах атомных ракет и торпед. На стол подавали отбивные, вкус которых уже давно забыли на берегу.  Бассейн с подогретой водой ждал моряков после вахты. Телевизор в кают -компании, комната психологической  разгрузки  с пением птиц. Запах хвои, искусно приготовленный химиком..
          Молодые жены на берегу знали, что после учений их мужья всегда вовремя вернуться домой и планировали выходной день. Дети помладше ложились спать, посмотрев  “Спокойной ночи, малыши”. И никому из них не могло придти в голову, что утром они проснуться сиротами. Другие дети играли в морской бой, убивая для забавы корабли. По телевизору крутили очередной американский боевик, где люди гибли красиво и картинно. Смерть не была страшна. Чтобы они сказали, что поняли, если бы им кто-то сообщил, что сегодня их отцов тоже убьют.
         А пламя, мгновенно разрушив первый отсек, продолжало крушить водонепроницаемые перегородки. Срывало с фундаментов механизмы, корежило  шпангоуты, поднимало  палубы. Между  грудами  кипящего железа гибли люди. Гибли, независимо от должности и звания. Смерть равняет всех. Наравне со всеми принял смерть командир лодки Геннадий Лячин.  ГКП смяло, сплющило вместе с людьми. Пламя остановилось  у  восьмого отсека.
         Ворвавшаяся в огромную пробоину вода мгновенно вскипала, и пар со страшным свистом искал отверстия, чтобы добавить разрушения. Не найдя выхода, кипящая вода ринулась обратно, увеличивая хаос. Лодка  сразу провалилась  на глубину, упала на грунт и словно вздрогнула в агонии. Все,  что вынесло потоком воды , с шумом устремилось наверх, к поверхности моря. Пузырь пара и горячего масла вырвался, словно гейзер, издалека напоминавший атомный гриб. Бог молча принял очередные жертвы нескончаемой войны. 
          Все, кто находился в девятом отсеке, после двух взрывов остались живы. Остались, чтобы умереть в муках через три дня. От моря их отделяла броня толщиной десять  дюймов. От поверхности толща воды в 100 метров. От возвращения на родную землю 365 дней.